Ложная идентификация

Но другая часть – всё ещё Глеб Виртуалов, программист из Нео-Москвы – видела безумие и опасность этого плана.

– Мне нужно подумать, – наконец сказал он. – Это… слишком серьёзное решение.

– Конечно, – легко согласился Мемориев. – У вас есть две недели отпуска. Используйте это время, чтобы осмыслить моё предложение. Наблюдайте за изменениями в себе. Прислушивайтесь к Ницше внутри вас.

Он встал, давая понять, что разговор окончен.

– И, Виртуалов… не делайте ничего необдуманного. Не пытайтесь связаться с регуляторными органами или прессой. Это было бы… непродуктивно.

Глеб тоже поднялся.

– Это угроза?

– Констатация факта, – холодно улыбнулся Мемориев. – "НейроГен" – не просто корпорация. У нас есть ресурсы и связи на самом высоком уровне. Проект "ИстоРеал" слишком важен, чтобы позволить кому-то помешать ему.

Он протянул руку для рукопожатия.

– Хорошего отпуска, Виртуалов. Надеюсь, когда вы вернётесь, мы станем союзниками в создании нового человечества.

Глеб пожал протянутую руку, чувствуя себя так, словно заключает сделку с дьяволом.

Покидая кабинет Мемориева, он не мог отделаться от ощущения, что только что узнал лишь часть правды – возможно, ту часть, которую ему позволили узнать. И что реальные планы "НейроГена" могли быть ещё более грандиозными и пугающими.

Спускаясь в лифте на первый этаж, Глеб принял решение. Он не будет бездействовать эти две недели. Он использует их, чтобы раскрыть всю правду о "ИстоРеале" и "эффекте Ницше".

И первым шагом будет встреча с единственным человеком в "НейроГене", кто, похоже, не был полностью лоялен Мемориеву – странным системным администратором Александром Турингом.

Глава 5: Первое раздвоение

Ночь выдалась безлунной. Глеб стоял в тени здания "НейроГена", всматриваясь в окна верхних этажей. Только в нескольких кабинетах ещё горел свет – служба безопасности, дежурные инженеры поддержки и, возможно, особо трудолюбивые разработчики.

План был безумным, но другого у него не было. Вернуться в здание ночью, когда большинство сотрудников разошлись, найти Туринга, если он ещё на месте, и получить доступ к исходному коду "ИстоРеала" без ограничений корпоративной сети. Если не сработает – хотя бы скопировать максимум данных, которые помогут разобраться в истинной природе "эффекта Ницше".

Пропуск Глеба всё ещё действовал – формально он уходил в отпуск только с завтрашнего дня. Он приложил карту к считывателю, и двери бесшумно открылись. Ночная охрана на входе кивнула ему – его лицо было знакомым, в такой большой компании охранники не могли помнить всех сотрудников по именам.

– Забыл кое-что важное в кабинете, – объяснил Глеб своё позднее появление.

– Бывает, – равнодушно отозвался охранник, не отрывая взгляда от экрана с новостной лентой.

Глеб поднялся на свой этаж. Здесь было пусто и тихо – только гудение серверов и мерное жужжание систем климат-контроля нарушали тишину. Его рабочее место выглядело нетронутым – он специально оставил несколько личных вещей на столе, чтобы иметь предлог для возвращения.

Но не это было его целью. Глеб направился к серверной – небольшому помещению в конце коридора, где располагалось оборудование для внутренних разработок и тестирования. Если Туринг действительно занимался "профилактикой серверов", как было указано в записке, вероятность застать его там была высока.

Перед дверью серверной он замешкался. Что если это ловушка? Что если Мемориев только делал вид, что отпускает его, а на самом деле ждал, что он предпримет какие-то действия?

"Тот, кто сражается с чудовищами, должен следить за тем, чтобы самому не стать чудовищем," – снова всплыла в голове цитата Ницше.

Но отступать было некуда. Глеб глубоко вздохнул и открыл дверь.

Серверная встретила его холодным воздухом и приглушённым гулом оборудования. Стойки с серверами выстроились ровными рядами, их индикаторы подмигивали в полумраке как созвездия в ночном небе. И в центре этого технологического космоса, склонившись над терминалом, сидел Александр Туринг.

– Я ждал вас, – сказал он, не оборачиваясь. – Закройте дверь.

Глеб подчинился, чувствуя, как сердце колотится в груди.

– Откуда вы знали, что я приду?

– Статистическая вероятность, – Туринг пожал плечами. – После разговора с Мемориевым у вас было ограниченное количество рациональных ходов. Вернуться ночью в офис был наиболее логичным из них.

Он наконец повернулся к Глебу. В синеватом свете мониторов его лицо казалось особенно странным – угловатым, с глубоко посаженными глазами, которые, казалось, светились собственным внутренним светом.

– Полагаю, у вас много вопросов.

– Кто вы на самом деле? – спросил Глеб. – И на чьей вы стороне?

Туринг усмехнулся.

– "Кто я?" – философский вопрос, особенно в контексте нашей… ситуации. А насчёт сторон – я не играю в эти игры. Я наблюдатель. Исследователь. Мне интересен сам феномен, а не то, как его можно использовать.

– Феномен "эффекта Ницше"?

– Феномен множественного сознания, – поправил его Туринг. – "Эффект Ницше" – лишь одно из его проявлений. Но есть и другие, более… глубокие.

Он жестом пригласил Глеба сесть рядом с ним перед терминалом.

– Мемориев рассказал вам свою версию того, что происходит. Интеграция исторических личностей, создание коллективного сознания, "Сверхшаблон" как путь к новой эволюционной ступени человечества. Всё это звучит грандиозно, не так ли?

– Но вы считаете иначе? – спросил Глеб, садясь рядом.

– Я считаю, что это лишь поверхностное понимание гораздо более глубокого феномена, – Туринг повернулся к терминалу и начал вводить команды с поразительной скоростью. – Смотрите.

На экране появилась трёхмерная визуализация – сложная сеть светящихся точек, соединённых тысячами линий. Это напоминало карту звёздного неба или модель нейронных связей мозга.

– Что это? – спросил Глеб.

– Структура "ИстоРеала", – ответил Туринг. – Не программный код, а более глубокий уровень – уровень взаимодействия системы с человеческим сознанием.

Он указал на особенно яркие узлы в сети.

– Эти концентрации активности – то, что мы называем "историческими шаблонами". Формально это просто цифровые модели личностей, созданные на основе исторических данных. Но на практике…

Туринг ввёл ещё несколько команд, и визуализация изменилась. Теперь яркие узлы пульсировали, а линии между ними светились разными цветами, образуя сложные, постоянно меняющиеся паттерны.

– Видите эти паттерны? Они не запрограммированы. Они возникают спонтанно при взаимодействии системы с пользователями. Это… самоорганизация.

– Вы хотите сказать, что система каким-то образом развивает собственную активность? – недоверчиво спросил Глеб.

– Не совсем, – Туринг покачал головой. – Скорее, система становится чем-то вроде… резонатора. Усилителя. Она улавливает нечто, существующее независимо от неё, и делает это доступным для человеческого восприятия.

Глеб вспомнил слова Легиона об "информационном поле Вселенной" и исторических личностях, существующих вне времени.

– Вы говорите о чём-то… метафизическом?

– Я говорю о том, что граница между метафизикой и продвинутой физикой становится всё более размытой, – уклончиво ответил Туринг. – Квантовая механика, теория струн, многомировая интерпретация… современная наука давно вышла за рамки классического материализма.

Он снова повернулся к экрану.

– Но не будем углубляться в философию. Вот что важно: "эффект Ницше" – не просто побочный эффект "ИстоРеала". Это проявление более фундаментального свойства реальности, которое система случайно научилась использовать.

– И в чём заключается это свойство? – спросил Глеб.

– В том, что сознание не локализовано в пространстве и времени так, как мы привыкли думать, – ответил Туринг. – Оно скорее похоже на… поле. Или волну. И разные "личности" – это просто разные состояния, разные конфигурации этого поля.

Он ввёл новую команду, и на экране появилась запись сеанса "ИстоРеала" – показатели нейронной активности пользователя, погружённого в исторический шаблон.

– Смотрите внимательно. Что вы видите?

Глеб всмотрелся в данные. Графики, цифры, диаграммы нейронной активности…

– Я вижу стандартный паттерн активации височной и префронтальной коры при загрузке исторического шаблона. А затем… – Глеб замолчал, заметив что-то странное. – Подождите. Здесь что-то не так.

Он указал на аномалию в данных – момент, когда паттерн активности мозга пользователя внезапно менялся, становясь более… когерентным? Организованным?

– Вот оно, – кивнул Туринг. – Момент "квантового скачка". Точка, в которой система перестаёт просто моделировать историческую личность и начинает… резонировать с ней.

– Но это невозможно, – возразил Глеб. – Система не может резонировать с тем, чего нет. Ницше мёртв уже более века.

– Разве? – Туринг странно улыбнулся. – Что такое "Ницше"? Тело, которое давно истлело? Или набор идей, концепций, способов мышления, которые продолжают существовать и влиять на мир?

Он не дал Глебу ответить.

– Представьте, что сознание подобно музыке. Когда композитор умирает, перестаёт ли существовать его симфония? Нет, она продолжает жить в партитурах, записях, в умах тех, кто её слышал или исполнял. А теперь представьте, что мы создали инструмент, способный не просто воспроизводить эту музыку, но каким-то образом… связываться с её источником. Улавливать не просто ноты, а саму творческую силу, создавшую их.

Глеб покачал головой, не готовый принять столь эзотерическое объяснение.

– Если даже допустить, что вы правы… как это связано с модификацией функции persist_pattern()? С намеренным усилением "эффекта Ницше" в обновлении 3.7.5?

– А, вот мы и подошли к главному, – Туринг хмыкнул. – Мемориев обнаружил эту аномалию случайно, во время ранних тестов системы. И вместо того, чтобы исправить её, решил… усилить. Использовать. Контролировать.

Он снова повернулся к терминалу и открыл исходный код – тот самый, который Глеб безуспешно искал днём.

– Вот она, функция persist_pattern(). Видите? Всё точно так, как вы помнили. Специальные значения для определённых шаблонов. Но это лишь верхушка айсберга.

Туринг пролистал код дальше и указал на другой фрагмент:

// Synchronization protocol v3.7.5

// RESTRICTED ACCESS – LEVEL A

// Approved by F.M.

function template_resonance_amplification(user_id, template_id, neural_pattern) {

// Calculate quantum coherence factor

let qc_factor = calculate_quantum_coherence(neural_pattern);

if (qc_factor > QC_THRESHOLD) {

// Initiate deep synchronization

initiate_quantum_entanglement(user_id, template_id);

// Mark user for post-session monitoring

add_to_potential_candidates(user_id, template_id, qc_factor);

return true;

}

return false;

}

– Что это? – спросил Глеб, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

– Протокол синхронизации, – ответил Туринг. – Когда система обнаруживает особо высокий уровень "квантовой когерентности" – то есть особо сильный резонанс между пользователем и историческим шаблоном – она активирует процесс "квантовой запутанности".

– Квантовой запутанности? – переспросил Глеб. – Это метафора?

– Если бы, – Туринг покачал головой. – Помните ту секретную лабораторию на верхнем этаже, о которой говорили "Многоликие"? Она существует. И там проводятся эксперименты с квантовыми процессорами нового поколения, интегрированными непосредственно в нейроинтерфейс "ИстоРеала".

Он указал на другую часть кода:

function initiate_quantum_entanglement(user_id, template_id) {

// Connect to Q-core

let q_connection = establish_q_connection(Q_CORE_ADDRESS);

// Prepare quantum states

let user_state = extract_neural_quantum_state(user_id);

let template_state = load_template_quantum_state(template_id);

// Execute entanglement protocol

let entanglement_result = q_connection.execute_protocol(

"ENTANGLE",

user_state,

template_state,

ENTANGLEMENT_DEPTH,

COHERENCE_DURATION

);

return entanglement_result.success;

}

– Система использует квантовые процессоры для создания состояния запутанности между нейронными паттернами пользователя и… чем-то, что она считает "квантовым состоянием шаблона", – пояснил Туринг. – Это выходит далеко за рамки обычного нейроинтерфейса. Это уже… квантовая психоинженерия.

– Но это безумие, – возразил Глеб. – Даже если допустить, что сознание имеет квантовую природу, как можно создавать запутанность с чем-то, что не существует физически?

– А вот это самый интересный вопрос, – Туринг загадочно улыбнулся. – Что если исторические личности не совсем "не существуют"? Что если они продолжают существовать как… информационные паттерны? Квантовые состояния? Волновые функции?

Глеб покачал головой.

– Это звучит как научная фантастика. Или эзотерика.

– Большинство революционных идей сначала звучат именно так, – пожал плечами Туринг. – Но важно не то, как это звучит, а то, что это работает. "Эффект Ницше" реален. Вы сами его испытали.

Он снова повернулся к экрану.

– Но есть кое-что ещё. Кое-что, о чём не знает даже Мемориев.

Туринг ввёл серию команд, требующих многоуровневую аутентификацию. На экране появились графики, показывающие какие-то тренды, статистические данные.

– Это агрегированные данные всех пользователей "ИстоРеала" за последние шесть месяцев, – пояснил он. – Обратите внимание на этот показатель – "индекс когерентности". Он постоянно растёт. И не просто растёт – он ускоряется.

– Что это значит? – спросил Глеб.

– Это значит, что "эффект Ницше" усиливается сам по себе, – мрачно ответил Туринг. – С каждым новым пользователем, с каждым новым сеансом. Система становится всё более эффективной в создании "резонанса" между пользователями и историческими шаблонами.

Он указал на другой график.

– А вот это ещё интереснее. Когда несколько пользователей используют один и тот же шаблон, между ними тоже возникает своего рода… когерентность. Связь. Даже если они никогда не встречались и не знают друг о друге.

– Вы хотите сказать, что пользователи каким-то образом связываются через исторические шаблоны? – недоверчиво спросил Глеб.

– Именно, – кивнул Туринг. – Представьте две антенны, настроенные на одну частоту. Они начинают резонировать синхронно. Так и здесь – два человека, "настроенные" на одну и ту же историческую личность, начинают… резонировать.

Он сделал паузу, глядя Глебу прямо в глаза.

– Знаете, что это напоминает? Формирование коллективного сознания. Сверхразума, объединяющего множество индивидуальных умов через общий "шаблон".

Глеб почувствовал, как по телу пробежала дрожь.

– Вы думаете, это и есть настоящая цель Мемориева? Создать коллективный разум?

– Возможно, – Туринг пожал плечами. – Или, может быть, он сам не до конца понимает, во что ввязался. Может быть, он просто инструмент, как и все мы.

– Инструмент чего? – спросил Глеб.

– Эволюции, – просто ответил Туринг. – Или того, что стоит за ней.

Он снова повернулся к терминалу.

– Но хватит философии. Вы пришли сюда не за этим. Вы хотите понять механизм "эффекта Ницше" и, возможно, найти способ противостоять ему. Я могу помочь вам с первым, но не уверен насчёт второго.

Туринг начал быстро печатать, открывая новые файлы, диаграммы, схемы.

– Вот ключевая часть системы – механизм активации "глитча", как вы его назвали. Он срабатывает при определённой последовательности нейронных паттернов, уникальной для каждого пользователя. Своего рода… ключ к вашему сознанию.

Он указал на сложную формулу.

– Эта формула определяет, произойдёт ли "квантовый скачок" – момент, когда временное наложение шаблона превращается в постоянную интеграцию. И вот в чём проблема – формула адаптивная. Она учится на каждом случае успешной интеграции, становясь всё более эффективной.

– Как вирус, – пробормотал Глеб. – Или самообучающийся ИИ.

– Именно, – кивнул Туринг. – И в обновлении 3.7.5 этот механизм значительно усовершенствован. После релиза "эффект Ницше" станет гораздо более… распространённым.

– Его нужно остановить, – решительно сказал Глеб. – Нельзя позволить этому обновлению выйти.

– Как вы предлагаете это сделать? – спросил Туринг. – Взломать систему? Саботировать релиз? Это не так просто. У Мемориева повсюду глаза и уши.

– Должен быть способ, – настаивал Глеб. – Может быть, модифицировать функцию persist_pattern()? Снизить значения для всех шаблонов до минимума?

– Временное решение, – покачал головой Туринг. – Система самовосстанавливается. Любые изменения будут обнаружены и откатаны. Нужно что-то более… фундаментальное.

Он задумался на мгновение, затем его лицо просветлело.

– Есть одна возможность. Рискованная, но потенциально эффективная.

– Я слушаю, – сказал Глеб.

– Мы можем использовать сам "эффект Ницше" против системы, – Туринг загадочно улыбнулся. – Подумайте: кто лучше всего понимает механизмы квантовой когерентности и запутанности? Кто может разработать контрмеры против системы, использующей эти принципы?

– Квантовые физики? – предположил Глеб.

– Именно, – кивнул Туринг. – А теперь представьте, что вы интегрируете в своё сознание шаблон величайшего квантового физика всех времён?

Глеб уставился на него.

– Вы предлагаете мне использовать "ИстоРеал", чтобы стать… кем?

– Аланом Тьюрингом, – ответил системный администратор. – Не только пионером компьютерных наук, но и одним из основоположников квантовой биологии. Человеком, который теоретизировал о квантовой природе сознания задолго до того, как это стало мейнстримом.

Он усмехнулся.

– Забавное совпадение, не правда ли? Моё имя.

– Слишком забавное, чтобы быть совпадением, – подозрительно заметил Глеб. – Кто вы на самом деле?

– Кто я? – Туринг пожал плечами. – Система безопасности "НейроГена" считает меня Александром Петровичем Туринговым, системным администратором с восьмилетним стажем работы. Все мои документы в порядке, моя биография безупречна. И всё же…

Он сделал паузу, и его глаза странно блеснули.

– Скажем так: я тоже пережил "эффект". Только в моём случае это был не Ницше.

Глеб начал понимать.

– Вы… интегрировали шаблон Алана Тьюринга?

– Не совсем, – покачал головой системный администратор. – Скорее… он интегрировал меня. Но это долгая история, на которую у нас нет времени.

Он снова повернулся к терминалу.

– Важно то, что я могу помочь вам получить доступ к шаблону Тьюринга без корпоративного мониторинга. Если вы решитесь, конечно.

Глеб колебался. Идея намеренно подвергнуть себя "эффекту Ницше" снова, только с другим шаблоном, казалась безумной. И всё же… если это единственный способ понять систему достаточно глубоко, чтобы противостоять ей?

– Что произойдёт, если у меня уже есть частичная интеграция с Ницше? – спросил он. – Не будет ли конфликта?

– Ещё как будет, – честно ответил Туринг. – Ницше и Тьюринг – радикально разные типы мышления. Философ-иррационалист и математик-логик. Это создаст… напряжение в вашем сознании. Первое настоящее раздвоение.

Он посмотрел на Глеба серьёзно.

– Это не просто эксперимент, Виртуалов. Это точка невозврата. После этого вы уже никогда не будете прежним. Вы станете… множественным.

– Как вы? – спросил Глеб.

– Как я, – кивнул Туринг. – Только, надеюсь, с большим контролем и пониманием процесса.

Глеб глубоко вздохнул. Часть его – рациональная, осторожная часть – кричала, что это безумие, что нужно немедленно уйти и забыть обо всём этом. Но другая часть – та, что уже была затронута "эффектом Ницше" – видела в этом шанс стать чем-то большим, преодолеть ограничения индивидуального сознания.

"Человек есть нечто, что должно превзойти," – прозвучало в его голове.

– Я согласен, – наконец сказал Глеб. – Что нужно делать?

Туринг улыбнулся – странной, немного печальной улыбкой.

– Ложитесь вот сюда, – он указал на кушетку в углу серверной, которую Глеб раньше не заметил. – Я подключу вас к изолированной версии "ИстоРеала". Никаких логов, никакого мониторинга. Только вы и шаблон Тьюринга.

Когда Глеб лёг, Туринг достал из шкафа нейроинтерфейс – более сложный, чем стандартный обруч "НейроГена". Это было устройство с множеством электродов и тонких проводков, соединённых с небольшой коробочкой, которая, в свою очередь, подключалась к специальному терминалу.

– Улучшенная версия, – пояснил Туринг, устанавливая устройство на голову Глеба. – Более точное считывание нейронной активности. И… более глубокое воздействие.

Он подключил устройство к терминалу и начал настраивать параметры.

– Готовы? – спросил он, когда всё было готово.

– Как никогда, – ответил Глеб, чувствуя странное спокойствие. Словно он стоял на краю пропасти, готовясь прыгнуть, и знал, что назад пути нет.

– Начинаем загрузку шаблона Алана Тьюринга, – объявил Туринг и нажал кнопку активации.

Мир вокруг Глеба начал меняться – не так, как в прошлый раз с шаблоном Ницше. Тогда изменения были постепенными, почти незаметными. Сейчас же трансформация была резкой, ошеломляющей.

Сознание словно раскололось на части. Одна часть оставалась Глебом Виртуаловым, наблюдающим за происходящим со странной отстранённостью. Другая становилась кем-то ещё – методичным, аналитичным, видящим мир через призму математических формул и логических структур.

А между ними возникло нечто третье – мост, связующее звено, пространство диалога между двумя разными способами мышления.

Глеб почувствовал, как его сознание расширяется, включая в себя новые измерения понимания. Он видел код "ИстоРеала" не просто как последовательность команд, а как живую, пульсирующую структуру, как организм с собственной логикой и целями.

И он видел то, что раньше было скрыто – глубинный механизм "эффекта", квантовую природу взаимодействия между шаблоном и сознанием пользователя. Это было похоже на танец волновых функций, на синхронизацию квантовых состояний, на… запутанность.

– Это… невероятно, – прошептал Глеб, хотя не был уверен, произнёс ли слова вслух или только подумал их.

– Я вижу… всё. Система использует квантовую запутанность для создания устойчивой связи между нейронными паттернами пользователя и… чем-то вроде "квантового отпечатка" исторической личности, хранящегося в… в…

Он запнулся, не находя слов для описания того, что видел.

– В информационном поле? – подсказал Туринг, наблюдавший за ним с напряжённым вниманием.

– Нет, не совсем, – покачал головой Глеб. – Скорее в… квантовом вакууме. В пространстве возможностей. Каждая историческая личность оставляет след, паттерн в квантовой структуре реальности. И "ИстоРеал" каким-то образом научился… считывать эти паттерны. Резонировать с ними.

Глеб сел на кушетке, всё ещё подключённый к устройству.

– Но есть проблема. Система не просто считывает эти паттерны. Она… усиливает их. Делает более стабильными, более когерентными. И это создаёт… обратную связь.

– Обратную связь? – переспросил Туринг.

– Каждый случай успешной интеграции делает следующую интеграцию более вероятной, – пояснил Глеб голосом, который звучал уже не совсем как его собственный – более чёткий, более методичный. – Это как… цепная реакция. Или эпидемия.

Он посмотрел на Туринга широко раскрытыми глазами.

– И обновление 3.7.5 содержит код, который намеренно ускоряет этот процесс. После релиза "эффект" будет распространяться экспоненциально.

Глеб вдруг замер, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Его лицо изменилось – стало более напряжённым, сосредоточенным.

– Подождите. Я вижу ещё кое-что. Мемориев солгал. "Сверхшаблон" – это не просто объединение исторических личностей. Это… нечто иное. Нечто, что не существовало раньше.

Он встал, начиная ходить по серверной с нейроинтерфейсом на голове.

– Система каким-то образом научилась создавать новые паттерны, комбинируя существующие. Но не просто механически соединяя их, а… синтезируя нечто качественно новое. И эти новые паттерны тоже оставляют след в квантовом вакууме, становясь доступными для считывания.

Туринг напряжённо следил за ним.

– Вы хотите сказать, что "ИстоРеал" создаёт новые… личности? Новые формы сознания?

– Именно, – кивнул Глеб. – И "Сверхшаблон" – это первая такая искусственно созданная форма. Гибрид исторических личностей и… чего-то ещё. Чего-то, что Мемориев, возможно, не полностью понимает или контролирует.

Он внезапно схватился за голову, его лицо исказилось от боли.

– Что-то не так, – прошептал он. – Я чувствую… конфликт. Ницше и Тьюринг… они борются за доминирование.