Оковы судьбы

– Ты вообще умеешь? – она смерила его взглядом, зацепив его плечи, руки, грудь. Её взгляд задержался дольше, чем она хотела.

– Обижаете, мисс Морган, – ухмыльнулся он, медленно подавая ей мяч. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, и она тут же отдёрнула руку, как будто обожглась.

Игра началась. Аделин двигалась стремительно, каждый её удар был резким, точным. Волосы выбивались из хвоста, прилипали к вискам. Она тяжело дышала, сжимая губы.

– Неплохо для «хрупкой» девушки, – крикнул он, когда она приготовилась к подаче.

– Хрупкой? – её глаза сверкнули. – Сейчас проверим! – она ударила так сильно, что мяч отлетел к нему, почти сбив с ног.

Он театрально рухнул на пол, распластавшись, будто потерял сознание.

– Ты с ума сошёл?! – закричала она, подбегая к нему и опускаясь на колени. Её ладони легли на его грудь, почувствовав ритм его сердца. Оно стучало быстро, горячо.

Она провела рукой по его шее, проверяя пульс, её волосы упали ему на лицо. Он вдохнул их запах – сладкий, тёплый, почти пьянящий.

– Проснись! – её голос дрожал, пальцы обхватили его лицо, провели по скулам, по щеке.

Он схватил её запястья и притянул к себе. Их лица были так близко, что дыхание Аделин обжигало ему губы.

– Прошу… не убирай, – выдохнул он, не отрывая взгляда от её глаз.

– Так и знала! – она попыталась вырваться, но он крепко держал её руки, чувствуя, как под её кожей бешено колотится пульс.

– Прости, не смог удержаться, – его голос стал мягким, почти нежным.

– Это не смешно, Клаус! – её голос звучал хрипло, дыхание сбилось. Она рванулась ещё раз, но он не отпускал.

– Ты испугалась за меня? – спросил он, опуская ладонь на её талию, прижимая к себе ближе.

– Не льсти себе! – крикнула она, но её руки всё ещё были на его груди, и пальцы сжимались, будто она не хотела отпускать.

– Значит, не льстить? – он медленно, очень осторожно провёл носом вдоль её щеки, ощущая, как её кожа покрывается мурашками. – Но ты дрожишь…

Она закрыла глаза, сжав зубы.

– Мне пора, – выдохнула она, но голос предательски задрожал.

Он перехватил её руку и прижал к своей груди, накрыв её ладонь своей, так сильно, что она почувствовала, как под его кожей бешено бьётся сердце.

– Чувствуешь? – его голос был едва слышным шёпотом, хриплым от сдерживаемых эмоций. – Оно кричит только одно имя.

– Какое? – прошептала она, взгляд её был затуманен, губы чуть приоткрылись.

Он наклонился к самому её уху, его губы коснулись мочки.

– Аделин, – сказал он так, что её тело будто пронзило током. – Только твоё.

Он медленно подвёл губы к её губам. Их дыхания смешались, она почувствовала, как его пальцы слегка дрожат на её запястье.

Она внезапно положила ладонь на его губы, останавливая его за мгновение до поцелуя.

– Я… не могу, – её голос был еле слышным, но твёрдым.

Он поцеловал её ладонь, его горячие губы обожгли кожу. Она вздрогнула, отдёрнула руку и отступила, тяжело дыша.

Он проводил её взглядом, всё ещё чувствуя вкус её кожи на губах.

– Никаких чувств, Никлаус. Только игра… – пробормотал он, но с каждой секундой понимал: он уже проиграл.

Вдали послышались голоса:

– Быстро же ты спелась с ним.

– Джейк, отпусти! – голос Аделин дрожал, слышалась боль.

– Шагай!

– Ты делаешь мне больно! Джейк, отпусти! – её крик звучал, как крик испуганной птицы.

Клаус рванулся, мгновенно оказавшись рядом. Его взгляд сверкал яростью, как лед под солнцем.

– Отпусти её, – рыкнул он, грубо отрывая руку Джейка от запястья Аделин.

– А вот и твой рыцарь явился. Какая же ты… – начал Джейк, но Клаус не дал ему договорить.

– Не смей! – прогремел он, прижимая Джейка к стене с такой силой, что у того перехватило дыхание.

– Что такое, Майклсон? На подвиги потянуло? – Джейк попытался ухмыльнуться, но его голос дрогнул.

Клаус схватил его за горло, пальцы вонзились в кожу. Джейк захрипел, его руки попытались ослабить хватку.

– Я тебя… – Клаус навис над ним, глаза налились холодной яростью.

– Клаус, пожалуйста, – Аделин подбежала, обхватила его руку обеими ладонями, её пальцы дрожали. Её лицо оказалось совсем близко к его груди, и он чувствовал тепло её дыхания.

Он посмотрел на неё. Её глаза, наполненные слезами, пронзили его сильнее любого удара.

– Я по-хорошему прошу тебя, Джейк, закончи этот цирк. Не ради меня, так ради Ребекки. Ты ведь её любил, – голос Клауса смягчился, но рука всё ещё сжимала горло Джейка.

– Любил… Но ты отнял её у меня, – прохрипел Джейк, глаза его метались.

– Не лги. Я лишь защищал свою сестру, ублюдок! – Клаус на мгновение сжал горло сильнее. – Сейчас мы разойдёмся, и ты больше не побеспокоишь ни меня, ни мою сестру, ни Аделин. Понял?

– Никлаус, ты же у нас ценитель честности… Почему ты так заботишься о ней? – Джейк выдохнул последние слова, кидая взгляд на Аделин.

Клаус молча посмотрел на неё. Его рука, наконец, отпустила Джейка, который с шумом вдохнул, хватая воздух.

– Потому что она не должна страдать из-за наших старых счётов, – ответил Клаус, голос его был твёрд, как камень.

– Пойдём, – он взял Аделин за руку. Его пальцы обвили её запястье мягко, но властно, и он потянул её к себе. Её рука невольно сжалась в его ладони, и в этом коротком касании было столько напряжения и скрытой нежности, что она не смогла сдержать дрожь.

Они уже отходили, когда сзади раздался крик Джейка:

– Не забудь рассказать своему спасителю, что тебе негде жить, дорогая!

Аделин замерла. Её плечи поникли, голова опустилась. Клаус почувствовал, как её рука чуть ослабла в его. Он сжал её сильнее, не давая вырваться.

Он подвёл её к машине, мягко придерживая за талию, словно оберегая.

– Куда мы едем? – её голос был глухой, срывающийся.

– Туда, где нас никто не побеспокоит, – спокойно сказал он, глядя прямо в её глаза.

– Что это значит? – настороженность дрожала в её голосе, а в глазах мелькнул страх.

Он вдруг рассмеялся, по-настоящему, громко и заразительно. Этот смех разрядил напряжение.

– Да нет же, – сказал он, вытирая уголок глаза, – просто в тихое место. Тебе нужно прийти в себя.

– Не беспокойся за меня, – произнесла она, отворачиваясь, будто собираясь спрятать лицо. – Я могу задать тебе вопрос?

– Конечно.

– Почему ты это делаешь? Почему помогаешь мне? – её голос был мягким, но в нём сквозил вызов.

– Джейк мстит мне через тебя. Он знает, что этим заденет меня сильнее всего. А я не позволю, чтобы кто-то пострадал из-за моей истории, – его голос был ровным, но глаза выдали настоящие эмоции.

– Так ты у нас само благородство? – её губы дёрнулись в едкой полуулыбке.

– Ты совсем не знаешь меня, – усмехнулся он. – Я не тот, кого стоит ставить в пример.

– Так, может, позволь узнать тебя? Настоящего? – тихо произнесла она, но в глазах мелькнула искра.

– Мой черёд задавать вопросы, леди, – ответил он, лукаво наклонившись к ней так близко, что его дыхание коснулось её уха.

– Как давно ты знаешь Джейка? Когда впервые увидела его?

– Я… Я знаю его не так давно. Примерно столько же, сколько и тебя. – она замялась, отвела взгляд в окно. – Первый раз… кажется, в тот день, когда я на тебя налетела в парке. Ты помогал мне собрать бумаги, а он стоял в толпе и смотрел. Вечером он нашёл меня… мы познакомились… Я решила дать ему шанс.

– Ты оказался прав насчёт него… – закончила она, чуть сжав губы, чтобы скрыть дрожь.

– Понял, – сказал он, продолжая смотреть на дорогу, но взгляд его был жёстким и сосредоточенным.

– Что же такого между вами произошло? Почему ты его ненавидишь? – спросила она, голос был мягким, почти шёпотом.

– Я чуть не сбил тебя, вспоминая это самое прошлое. Поэтому давай оставим эту тему, пока я за рулём, – отрезал он.

– Хорошо… – ответила она, поджав губы, как ребёнок, которого одёрнули.

Она посмотрела на него украдкой. Его профиль, напряжённый взгляд, сжатые пальцы на руле… Всё это вызывало в ней странное чувство – смесь страха, уважения и необъяснимого притяжения.

Её рука медленно скользнула к окну, но он заметил это движение. Его взгляд мгновенно упал на её пальцы, и на мгновение он вспомнил, как они касались его кожи. Сердце застучало сильнее.

Наконец, они прибыли.

Дом, куда он привёз её, был современным и стильным, но при этом уютным. Двухэтажный особняк из серого камня и дерева, плоская крыша с аккуратной деревянной отделкой, огромные окна, пропускающие мягкий свет. Балкон, оплетённый зеленью, создавал ощущение лесного укрытия. Навес у входа защищал от дождя, и под ним чёрный автомобиль Клауса блестел, как тень.

Всё вокруг дышало спокойствием и теплом. Атмосфера дома словно шептала: «Здесь ты в безопасности».

– Присаживайся. Чувствуй себя как дома, – сказал он, открывая дверь.

– Ты привёз меня к себе? – спросила она с нескрываемым удивлением.

– Верно. Скоро должна приехать Ребекка. Ты голодная?

– Нет, не голодная, – ответила она, но он сразу понял, что она лжёт.

– Уверена? – усмехнулся он, глядя ей прямо в глаза.

– Да.

– А вот я голодный.

– Ты куда? – спросила она, заметив, что он направился на кухню.

– На кухню. Что такое? – он улыбнулся, его голос был мягким, но в нём чувствовалась скрытая угроза, как будто он играл с ней.

– Оставишь меня здесь одну сидеть? – спросила она, с нескрываемым раздражением.

– Хочешь, пойдём со мной.

– Грубиян, – сказала она, но всё-таки пошла за ним.

Он отодвинул ей стул:

– Аделин Морган, ты удостоишься чести попробовать мои фирменные макароны с сыром.

– Так ты ещё и готовишь? Готовит, держит слово, верный, принципиальный, ответственный… а сам считает себя плохим. Почему же ты так строг к себе? – спросила она, внимательно следя за каждым его движением.

– Макароны готовы. Приятного аппетита, – сказал он, подавая ей тарелку.

– Ты всегда так многословен?

– Поговорим лучше о тебе. Например, что имел в виду Джейк, когда говорил, что тебе негде жить?

– Квартира… принадлежит Джейку… я уже не могу в ней жить, – ответила она, с трудом сдерживая слёзы.

– Соответственно, ты ищешь работу? У меня есть к тебе предложение, – сказал он, слегка наклоняясь вперёд, так что их лица оказались совсем близко.

– Какое? – её голос дрогнул.

– Ты будешь жить здесь, а в качестве оплаты станешь моим тренером по волейболу. Предложение выгодное. Хорошо подумай.

– Спасибо тебе… я согласна, – произнесла она, опустив взгляд. Её пальцы медленно обвили вилку, но она не могла начать есть.

– Прекрасно.

Тень сомнения легла на безмятежность комнаты, когда голос Ребекки нарушил тишину:

– Ник, тебе следует взглянуть на это. Касается твоей Аделин. – Она протянула ему распечатку, её взгляд скользнул по фигуре Аделин, которая стояла в дверном проёме. – Ник, о гостях принято

предупреждать, – добавила она с едва заметной усмешкой, скрывающей беспокойство.

– Откуда это? – выдохнул Ник, схватив листок. Его взгляд стал острым, пронзительным.

– Расклеены по всей школе. Кто бы ни стоял за этим, тебе придётся это решить, – сказала Ребекка.

– Решу, – бросил он, нервно швырнув фотографию на стол. Его лицо, обычно спокойное, в эту секунду было искажено гневом.

– Это… это разве не я? – произнесла Аделин, подходя к столу. Она взяла фотографию дрожащими пальцами, её глаза затуманились.

– Только не устраивай сцену, я всё улажу, – сказал он, подходя к ней. Его голос, обычно спокойный, теперь звенел напряжением.

– Что ты уладишь? На этой фотографии… выглядит так, будто мы… – её голос оборвался.

– Что такое? Тебе трудно дышать от мысли, что мы поцеловались? – прошипел он, приблизившись к её лицу. Его глаза пылали ледяным огнём, а дыхание обжигало кожу.

– Ещё чего! – закричала она, резко оттолкнув его. – Делай, что хочешь, Майклсон, но от этих фотографий не должно остаться и следа.

Аделин резко вышла из комнаты, оставив за собой запах тревоги. Ник не пошёл за ней, жестом остановив Ребекку.

– Молчи, – бросил он, его взгляд был холодным, как сталь.

– Но ты флиртовал с ней, – сказала Ребекка тихо.

– Я флиртую со многими. Ты что, не знаешь Клауса Майклсона? – его голос звучал насмешливо, но в глазах промелькнула боль.

– Сегодня было иначе. Твои глаза… они горели, – настаивала Ребекка.

– Тебе показалось, – отрезал он.

– Ник, прекрати, – её голос был умоляющим.

– А что я делаю? – раздражённо спросил он.

– Ты безнадёжен, – сказала Ребекка, скрываясь за дверью.

– Превосходно, – подумал он. – Я хотел уберечь Аделин, а теперь из-за меня у неё проблемы. Джейк или Мэйсон… Скорее Мэйсон, у него было видео, но ему это не выгодно. Без Джейка всё равно не обошлось. Займусь этим завтра. Сейчас нужно найти эту упрямицу.

Три часа бесполезных поисков. Нью-Йорк казался бесконечным лабиринтом. Надежда уже почти угасла, когда раздался звонок

Стива.

– Слушаю?

– Думал, тебе это понадобится. Я в Пейли-парке, рядом сидит Аделин.

– Аделин? Аделин Морган, с истории?

– Да. Она плохо выглядит, кажется, замёрзла.

– Не спускай с неё глаз. Я еду.

Глава 5

Часовой путь до парка превратился в изматывающую гонку: машины, шум, отсутствие парковки. Ник сжимал руль до хруста в костяшках. Его нервы были на пределе.

Привычное к безграничной власти над миром, Клаус не выдержал: взглянул на водителя, мирно ждущего кого-то в припаркованной машине, и с ледяным спокойствием прошептал:

– Уходи. Сейчас же.

Глаза водителя потускнели, он покорно выехал прочь. Ник занял его место, глуша двигатель. На секунду его губы дрогнули – удовольствие от применения силы… но тут же, как привкус пепла, пришло ощущение нарушенного равновесия. Это было слишком просто. Слишком… мелко.

Он тут же позвонил Стиву.

– Я приехал. Где вы? – спросил он ровным, но внутренне дрожащим голосом.

– В центре, у фонтана. Увидишь нас сразу, – ответил Стив.

– Бегу. Не вешай трубку, – Ник уже шёл быстрым шагом, уверенным, целеустремлённым. – Как она?

– Не подходил. Но видно – замёрзла.

– Только бы не заболела, – вырвалось у Клауса вполголоса.

– С каждым днём удивляешь всё больше, Ромео, – с усмешкой бросил Стив.

– Как ты меня назвал? – в голосе Клауса мелькнула лёгкая насмешка, как вспышка солнца сквозь тучи.

– Забудь, – буркнул Стив.

– Вижу вас, – произнёс Клаус, уже обрывая звонок. – В долгу у тебя, Стив.

– Пустяки. Иди к ней, – махнул рукой Стив.

Он рванул к скамейке – и на миг замер.

Аделин спала. Её тело было сжато, она поджала колени к груди, как ребёнок, укутанный лишь тонким пальто. Её кожа казалась бледной как фарфор, губы – посиневшими.

– Что же ты здесь забыла, упрямица? – прошептал он, наклоняясь. Его руки аккуратно скользнули под её колени и спину. Он прижал её к себе – её тело было обжигающе горячим. Прикоснувшись щекой к её лбу, он тихо выдохнул:

– Да ты вся горишь…

Он посмотрел на Стива.

– Отвезу её домой. Ей нужен отдых.

– Могу чем-то помочь? – Стив шагнул ближе.

– Нет, спасибо. Дальше сам.

Ник понёс Аделин к машине, словно она ничего не весила. Её волосы щекотали ему шею, её дыхание было прерывистым, почти неощутимым.

Стив открыл дверь, и Клаус с предельной осторожностью усадил её на переднее сиденье.

– Потерпи немного, милочка… – он едва слышно проговорил, нежно пристёгивая её ремнём безопасности. Его пальцы скользнули по её шее, задержавшись чуть дольше, чем это нужно просто для пристёгивания.

Машина мягко рванула с места.

Прошло всего несколько минут, когда из её губ вырвался слабый стон. Она зашевелилась.

– Что такое? – Ник тут же повернулся к ней, напрочь забыв о дороге.

– Где… где я?.. – прошептала она, ещё между сном и реальностью.

– Там, где должна быть. Рядом со мной, – тихо, но чётко произнёс он, возвращая взгляд на трассу. Его руки вновь крепко легли на руль, но сердце стучало быстрее.

– Клаус?.. – Аделин приподнялась, её голос был хриплым, сбитым. – Как ты узнал, где я?

– Сейчас важнее другое, – отозвался он, сдерживая раздражение, прячущуюся за ним тревогу. Он старался не смотреть на неё, но глаза всё время возвращались. – Как ты себя чувствуешь? Ты была одета слишком легко. На улице холодно, а в парке и того больше. Ты могла простудиться.

– Со мной всё хорошо. Ты не должен беспокоиться обо мне, – холодно произнесла она и отвернулась к окну.

Но он заметил, как её плечи дрожат, как она прижимает руки к себе, пытаясь согреться.

– А вот этого я бы не советовал, упрямица, – резко ответил он, повернув голову. Его голос на мгновение стал ледяным. – Ты вся дрожишь. Почему не сказала?

Аделин сжала руки на груди сильнее. Глаза её были закрыты, губы сжаты. Её гордость была очевидной.

– Упрямица, свалилась же ты на мою голову… – пробормотал он с неожиданной теплотой. Он не удержался и осторожно, почти нежно провёл пальцами по её щеке. Та не шелохнулась.

Он резко свернул с основной дороги.

– Куда ты меня везёшь? – Аделин с трудом разлепила губы, её голос стал ещё слабее.

– До дома как минимум час. Я не стану держать тебя в таком состоянии. У тебя жар. Неподалёку есть хорошее кафе. Согреешься. Поешь.

Её взгляд был усталым, но в нём промелькнула искра недоверия. Однако спорить сил уже не было.

Она замолчала.

Через пару минут молчания, её рука поднялась к глазам – она пыталась их протереть, будто стирая сон.

– Что с тобой? – спросил Клаус уже мягко. Его взгляд был полон той заботы, которую он прятал до последнего. – Что-то не так?

– Всё нормально… – прошептала она, не глядя в его сторону. Но он видел, как её нижняя губа подрагивает, как ей тяжело.

– Выглядишь ты совсем не «нормально», – Клаус тяжело выдохнул, чувствуя, как под кожей дрожит напряжение. Его лицо смягчилось, взгляд стал теплее, почти тревожным. В нём читалось то беспокойство, которое он годами прятал за маской холодного контроля.

Аделин заметно дрожала, озиралась по сторонам, будто что-то искала глазами. Её пальцы метались к шее, к вороту футболки – она пыталась расстегнуть его, хватая рваный, ломкий вдох.

– Аделин? Что это с тобой? – Клаус резко наклонился к ней, чувствуя, как внутри всё сжимается. Его голос всё ещё звучал ровно, но в нём звучала явная, режущая слух тревога.

– Я… не могу… дышать… – еле выдавила она, с ужасом глядя перед собой. Лицо её стало почти мертвенно белым, губы посинели.

– Чёрт, только не паникуй. Спокойно, детка, спокойно, – прохрипел Клаус, протянув руку к ней. – Что это там? У тебя на шее… – Он осторожно, почти благоговейно, сдвинул пряди её волос и заметил тонкую струйку крови.

Глаза его потемнели. Зрачки сузились. Он резко поднял взгляд выше и застыл: на её коже проступал отчётливый след укуса – свежего, опасного.

Вампирский укус.

Клаус отшатнулся, пальцы машинально сжали руль так сильно, что тот едва не затрещал. Джейк? Или кто-то ещё? Внутри закипало яростное бешенство.

– Как ты? – почти прошипел он, возвращая взгляд на дорогу, но каждую секунду посматривая на неё краем глаза.

Аделин молчала. Она обхватила голову руками, пальцы вцепились в волосы, ногти оставили красные полоски на висках.

– Что это с тобой? – теперь его голос звучал мягче, хрипло, почти умоляюще.

– Не знаю… раньше такого не было… – шепнула она, едва слышно.

Её руки дрогнули и упали. Лицо стало белее мела, глаза закатились. Она резко обмякла, и если бы не быстрый рывок Клауса, её тело рухнуло бы вниз.

Он перехватил её, удержал, прижал к своей груди.

– Я держу тебя, милая… держу… – пробормотал он, чувствуя, как горячее дыхание Аделин обжигает ему шею. Её тело дрожало, будто её бросило в лихорадочный жар.

Кровь продолжала медленно стекать по её шее, оставляя алые дорожки на его пальцах. Он выругался, чувствуя, что времени почти не осталось.

– Только без истерик, упрямица, всё будет хорошо… – процедил он, почти с нежностью, которая едва умещалась в его голосе.

Клаус поднёс своё запястье к губам и с силой вонзил зубы. Тёплая густая кровь хлынула на его кожу. Он поднёс её к её побледневшим губам.

– Давай… ты должна выпить, слышишь? – голос был низким, почти рычащим, но одновременно полным мольбы.

Он осторожно прижал её рот к своей руке. Его кровь быстро проникала в её организм, наполняя её новой силой. Он следил за каждой её дрожью, за каждым вдохом, словно боялся пропустить что-то важное.

Наконец, след укуса на её шее начал светлеть, исчезать. Раны затягивались почти мгновенно.

– Ну вот… раны будто и не было… – выдохнул он, придвигаясь к её уху. Его голос стал почти шёпотом, но в нём звучал странный оттенок облегчения и привязанности.

Он наклонился, взглянул вниз. На её подбородке и шее остались крошечные капли его крови.

– Прости… я немного испачкал тебя своей кровью… – с мягкой, почти нежной осторожностью он достал из бардачка салфетки. Его пальцы скользили по её коже медленно, чуть дрожащими движениями, как будто боялся причинить ей боль.

– Аделин? Очнись же, упрямица, – он осторожно взял её за подбородок, лёгким движением потряс. Его пальцы были тёплыми, сильными. – Давай же… очнись! И как я вообще до такого докатился, – голос срывался на тихий, злой смешок. – Давай, Аделин, я теряю терпение…

Наконец, она издала тихий вздох. Её веки дрогнули, ресницы дрожали. Она медленно открыла глаза.

– Всё хорошо? – спросил он, мгновенно склонившись к ней ближе. Его взгляд скользил по её лицу, проверяя каждый её вдох, каждую слабую тень эмоции.

– Что произошло? – прошептала она, глядя на него растерянно, как ребёнок, внезапно проснувшийся в незнакомом месте.

– Ты упала в обморок, – сухо, но тихо ответил он, внимательно следя за её реакцией.

– Так холодно… – сдавленно выдохнула она, сжав руки у груди и отодвигаясь от него к дверце машины.

– Осторожнее, – мгновенно сказал он, машинально протянув руку, чтобы поддержать её. Он обвёл взглядом дорогу. – Здесь рядом есть магазин. Я мигом. Посидишь пару минут без меня?

Аделин лишь молча кивнула, её глаза были стеклянными, полными слабости.

Он включил печку на максимум, протянул ей ключи.

– Запри дверь. Жди меня. Поняла?

Она вновь кивнула, и в этот миг её пальцы дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но так и не решилась.

Клаус вышел, резко захлопнул дверь и бросился к магазину. Его шаги были быстрыми, почти хищными. Каждый раз, оглядываясь, он ловил себя на мысли: «А если сейчас что-то случится?»

В магазине он метался между полками, сжимая кулаки. Взял тёплое одеяло, сладости, фрукты, лекарства. Остановился у стойки с зимней одеждой. Его взгляд упал на белый зимний комплект – мягкая шапка, пушистые перчатки, лёгкое пальто.

– Она слишком легко одета… чёрт… – пробормотал он, сжав ткань в руке. Образ Аделин, дрожащей на холодной скамейке, сжёг ему грудь.

Он всё это молча положил на кассу. В голове уже мелькали мысли о переезде, о комнате, которую нужно подготовить… о ней.

Резко расплатился, прижимая пакеты к груди, и почти побежал обратно.

Он даже не успел открыть багажник, как дверь машины слегка приоткрылась. Аделин медленно выбралась наружу, опираясь о дверцу. Её глаза были всё ещё затуманены, но в них проглядывал слабый огонь – слабый, но живой.

– Как ты себя чувствуешь? – Клаус наклонился к ней, его голос был низким, хрипловатым, и в нём читалась настоящая тревога. Его ладонь легко коснулась её лба. Пальцы обожгли кожу – для неё этот жест был неожиданно мягким.

– Всё ещё холодно?

Аделин лишь молча кивнула. Её плечи вздрагивали от невидимой дрожи, губы слегка подрагивали.

Клаус быстро опустил взгляд, поставил пакеты на заднее сиденье. Его руки двигались уверенно, но пальцы были чуть напряжены – он хотел сделать всё как можно быстрее. Он достал одеяло, мягко расправил его, обнял ею плечи Аделин, как будто укрывал хрупкий фарфоровый сосуд.

– Давай-ка слегка опустим тебе сиденье, – сказал он, ловко нащупывая рычаг. Он осторожно помог ей устроиться, поправил край одеяла у подбородка, словно опасаясь, что она снова начнёт дрожать.

Он сел за руль, перехватил её взгляд, взял ключи. На секунду их глаза встретились – в её взгляде смешались слабость и непонятное, почти болезненное доверие.

Всю дорогу он постоянно оборачивался, каждые несколько минут задавая один и тот же вопрос:

– Всё хорошо? Не тошнит? Не кружится голова?

Его голос звучал непривычно мягко и… почти ласково. Каждое слово резонировало внутри него, как отголосок того, что он не хотел бы признавать.

Никогда раньше он не позволял себе так тревожиться – даже Ребекка, его родная сестра, не пробуждала в нём настолько лютого, всепоглощающего страха потерять. Эта забота пугала его самого. Он чувствовал: чем ближе он к Аделин, тем быстрее она окажется в беде. Но даже понимая это, он не мог остановиться. Его тело, разум, каждая капля крови звали к ней.