Землянка в школе навигаторов

– Дин! Я так рада тебя видеть!

Мужчина-дознаватель, сидевший в комнате, кашлянул и нравоучительно произнёс:

– К господину нье' Риолину необходимо обращаться «Господин адмирал».

Дин, увидев меня, тепло улыбнулся, повернулся к дознавателю и заметил:

– Госпоже Васькиной мной лично разрешено называть меня Дином.

Э… Дин – адмирал?

Я пока ничего не понимала в местных званиях, но знала, что даже у нас, землян, адмирал – это высокая военная должность.

Скрипнул снег. Я подняла голову, и губы сами растянулись в улыбке.

Она!

Она поравнялась со мной, и я позвала:

– Тётя Оля!

Она сбавила шаг. Я встала со скамейки и сняла капюшон.

– Лани! – ахнула тётя Оля.

Я кивнула. Почему-то на глаза навернулись слёзы. Она схватила меня за руку и потащила за собой.

– Тебя уже три месяца ищут! По всем каналам Земли почти ежедневно крутят твою фотографию, волонтёры сбились с ног. Нужно сообщить, что ты нашлась! Как же я рада, Лани.

Я высвободила руку.

– Нет!

Тётя Оля замерла, а я затараторила, старясь сообщить побольше информации прежде, чем она поднимет тревогу:

– Меня похитили инопланетяне. Я была нужна им как наживка – они хотели поймать того, кто крадёт людей с Земли и с других планет. Мы поймали его, меня немного покалечило, но потом меня вылечили элефины. Они очень похожи на эльфов, любят природу и медицину. А ещё они сказали, что лучше бы мне не возвращаться на Землю, потому что все мои органы теперь работают не так – сильно лучше. У меня теперь нет рудиментов, и, если об этом узнают на Земле, о том, что мой организм стал другим, я стану подопытной крысой.

Захотелось рассмеяться. Господин Огрызяо – с виду земная крыса, а по характеру и поведению – Атос из «Трёх мушкетеров» – уж точно не стал бы подопытной крысой.

– Там, – я мотнула головой вверх, в сторону звёзд, – живут миллионы разумных рас. И там у меня больше шансов стать пилотом. Там я проживу почти двести лет!

Трин доходчиво обрисовала мои перспективы. Рассказала, что будет, если я вернусь на Землю, и что может быть, если я решу жить и учиться в империи навигаторов. Они всегда нуждаются в пилотах. А большего я и не желала! Я! Буду! Межзвёздным пилотом!

Тётя Оля поверила мне сразу. Из её глаз покатились слёзы.

– Тебе и правда там, – она, как и я, мотнула головой вверх, – ничего не угрожает?

Я широко улыбнулась.

– Конечно! Там у меня есть будущее! Будущее, для которого я рождена!

Тётя Оля улыбалась, вытирая слёзы, а потом спохватилась:

– Лани, твои вещи… Коробка с твоими вещами стоит в воспитательской. Когда тебя не нашли… Через три недели после пропажи нас предупредили, что, вероятнее всего, тебя уже нет в живых. Но я… Мне не хотелось так думать, я надеялась…

Синеглазое чудовище почти убило меня своим экспериментами.

– У меня всё есть.

Но тут я вспомнила про единственную вещь, которую хотела бы забрать.

– Моя флешка! Я хочу забрать свою флешку!

Не знаю как, но я найду способ перекачать всю информацию, что накопила на личной флешке, себе на коммуникатор.

Это удивительное устройство сейчас крепилось на моей руке. Хранилище данных, средство связи, маячок, личный компьютер, звукозаписывающее и записывающее видео – то есть головидео – устройство.

Тётя Оля улыбнулась.

– Когда её проверили разыскные службы, я забрала её себе, думала найти что-то, что подскажет, где тебя искать. У тебя хороший вкус, Лани. Извини, я скачала твою подборку художественной литературы.

Я рассмеялась.

Тётя Оля начала рыться в своей сумке, затем и вовсе вывалила содержимое на лавку, у которой мы стояли. Помада, кошелёк (он меня удивил, ведь наличными теперь почти не пользовались, все оплаты проходили только через карты или смартфоны), запасная гигиеническая прокладка, пара карандашей, лейкопластырь (бывало, она доставала его из своей сумки, когда мы обрастали порезами или царапинами), антисептик, шнурки, шокер (ну и кто безответственно ведёт себя, идя вечером по безлюдному парку? шокер надо держать в кармане!), блистеры с таблетками.

– А там нет космического корабля? – поинтересовалась я.

Кажется, Хэн заразил меня своим непритязательным чувством юмора.

– Нашла!

Тётя Оля протянула мне крошечную флешку – тонкую зелёную пластинку с дорожками к чипам памяти, энергозависимыми и энергонезависимыми. Также в этой флешке использовалась устаревшая сейчас флеш-память NAND, которая сохраняла данные в виде блоков и использовала электрические схемы для хранения данных.

Я осторожно взяла носитель и положила в задний карман брюк.

Мы с тётей Олей стояли и молчали, глядя друг на друга.

– Мне пора, – всё же решилась я.

Она обняла меня.

– Береги себя, Лани!

***

Я брела по заснеженной тропинке к месту телепортации. Зимой ответвления дорожек парка никто не чистил, и прохожие, срезая себе путь, протоптали узкую дорожку. Её заносило снегом, но всё равно находились те, кто шёл после снегопада первым.

Через пятнадцать минут я навсегда покину Землю. Странно осознавать, что мир, в котором выросла, я больше никогда не увижу. Моя жизнь, по заверениям Лига, продлится до двухсот лет, а Земле, чтобы обрести статус развитого мира, остаётся ещё лет триста-четыреста…

Что за звук?

Я оглянулась. Сердце ушло в пятки. Никто за мной не шёл. Сунула замёрзшие руки в карманы и пошла дальше.

Нет, мне не послышалось. Что-то пищит. Коммуникатор?

Посмотрела на инопланетное устройство на своей правой руке. Я ещё не изучила все его звуки. Это как на земных смартфонах: сообщение – один звук, звонок – другой, системное уведомление – третий. Если бы пришло сообщение или вызов, экран бы мигал. Но он оставался тёмным. Я стянула тёплый капюшон, и ветер сразу же разметал волосы, в лицо прилетел снег. Прислушалась. Снова раздался писк. Я вгляделась в темноту. Ничего. Снова писк. Приготовила тазер – так называется шокер у инопланетян.

Опробовать эту безобидную на вид бело-серую палочку из пластика мне предложил Хэн. Я была не против, потому что уже устала от шуточек безносого. Когда я приложила к серому боку Хэна тазер, то простила ему все его подначки – тот упал и начал судорожно дёргаться.

Размахивая тазером перед собой, я шла на звук. Вдруг писк раздался прямо под ногами. В последний момент рассмотрев предмет под ногами, я перешагнула его и развернулась. Коробка! Писк шёл из неё. Я встала на колени и, набрав недавно выученные команды на коммуникаторе, посветила в неё.

– Твою ж мать!

В коробке обнаружились котята, погибшие от переохлаждения. Снова раздался писк, и из-под замёрзших насмерть тушек я вытащила единственного живого котёнка. Ещё слепого, как мне показалось, серого.

Я не могу оставить его тут!

Не раздумывая, я сунула замерзающего котёнка под куртку и глянула на коммуникатор: у меня осталось всего четыре минуты до телепортации.

Глава 2

Я буду пилотом на маяке! Я буду управлять космическим кораблём!

Я буду пилотом на маяке! Я буду управлять космическим кораблём!

Эти фразы я начинала повторять, когда у меня совсем не оставалось сил. Пока я не успевала ни по одному предмету! Нет, вру, только по одному и успевала – по физической подготовке; я бегала, подтягивалась и отжималась лучше парней. То, что виги знали с младенчества, мне приходилось изучать ускоренными темпами. Все сочинения по русскому, тьфу ты, по вигскому языку, ясное дело, мы писали на вигском. Чип-переводчик, встроенный в мою голову, позволял читать и писать и на общекосмике, и по-вигски, но письмо – это навык, который следовало развивать. Пальцы пока просто не были приспособлены выводить закорючки, бывшие навигаторскими буквами. А ведь в первом классе земной школы мы почти целый год учились писать. И начинали с прописей – одну и ту же букву выписывали по несколько строчек, пока пальцы и рука не привыкали делать это автоматически.

Я буду пилотом на маяке! Я буду управлять космическим кораблём!

Я буду пилотом на маяке! Я буду управлять космическим кораблём!

Я получила за сочинение единицу. Кол! Ну а что мог поставить мне преподаватель, когда я с трудом накарябала по-вигски «Я не читала ни одной книги доглесианского периода» и сделала одиннадцать ошибок во фразе, состоящей из восьми слов? Читала я пока тоже медленно – этот навык так же, как и письмо, предстояло прокачивать; рекомендованную для сочинения книгу я не успела прочесть даже наполовину. Если честно, и не хотелось. Это была трагедия, написанная очень высоким слогом; современные виги так не говорят. Чтение продвигалось очень медленно в том числе потому, что значение чуть ли не каждого второго слова приходилось искать в словаре.

По математике я решила одну задачу из четырёх и получила заслуженную двойку. Оказалось, на Земле ещё не открыли некоторые математические законы, так что математические законы вигов и их применение ставили меня в тупик.

Об истории Франгаг я знала чрезвычайно мало, да и это мне рассказал Лиг.

Франгаг – так называется планета навигаторов, мир, который стал моим вторым домом. Выяснилось, что очень много видов во Вселенной дышат такой же смесью газов, что и люди. У Франгаг два периода развития: доглесианский и новейший. Жителей Франгаг зовут навигаторами, они – раса космических путешественников.

Давным-давно, миллиарды лет назад, когда Вселенная была ещё совсем юной, на самом её краю зародилась первая цивилизация разумных существ. Однажды её представители вышли в открытый космос и стали путешествовать, бесстрашно забираясь в самые опасные его области. Эти смельчаки смогли проникнуть в Большую Чёрную дыру, которая расположилась в самом сердце Вселенной. И там с ними что-то произошло. То, что навсегда изменило их. С тех пор ткань пространства подчиняется их воле. Они могут создать дорогу в любую точку Вселенной. Без сложных расчётов и специального оборудования.

Этот центр Вселенной, пульсирующий и существующий вечно, виги считают своим божеством. Они даже дали ему имя – Точка начала. Говорят, что божество вполне себе осязаемое и является к ним в виде женщины. А ещё к ней можно отправиться в гости. Правда, на это способны в основном те, кто наделён силой – способностью открывать червоточины. Некоторые навигаторы обладают дополнительным даром – даром поиска. Они могут, например, искать золото – и не только на родной планете, а во всей Вселенной!

В какой-то момент появилось множество рас, завидующих навигаторам, а среди них – раса религиозных фанатиков, считавших, что каждый вид должен обитать на своей планете. Мол, негоже кому-то прыгать с планеты на планету и помогать через космические станции, которые называются маяками, всяким путешественникам. Одна раса – одна планета. Так должно быть во Вселенной.

Глесиус – предводитель этих религиозных фанатиков – бросил все силы на уничтожение навигаторов. В этом ему помогали предатели с Франгаг. Сначала Глесиус избегал массированных нападений, он всегда действовал исподтишка – разобщал вигов, нарушал их связи, разрушал устои древней цивилизации, уничтожал маяки. У вигов не хватало сил, чтобы сопротивляться. Их численность сокращалась с ужасающей быстротой. Маяков оставалось всё меньше. Со многими из них пропала связь. А потом армия Глесиуса нанесла массированные термоядерные удары по планете с орбиты Франгаг. На века планета исчезла с политической арены Вселенной, она даже откатилась в развитии до земного средневековья. Спустя время планету снова «открыли», и раса стала возрождаться.

Вот такие сказки у вигов.

Доглесианский период закончился, по меркам Вселенной, пару секунд назад, то есть прошло меньше ста лет. А текущий период виги называют новейшей историей.

Во всём этом меня зацепило одно.

– Лиг, о каких маяках ты говорил?

На Земле маяк – это морской ориентир, который используется для опознавания берегов. Маяки строят на берегах или остатках скал, так, чтобы их можно было увидеть в любую погоду и в любое время суток.

Мы с Лигом сидели на полу в трюме «Кометы», и я расспрашивала его о мире навигаторов, в который мы отправлялись. Он тепло улыбнулся.

– Маяк, Лани, – пояснил Лиг, – это потрясающая космическая станция, находящаяся в центре чёрной дыры. Именно чёрная дыра даёт маяку энергию. Такой станцией может управлять только виг. Возможно, сможет кто-то ещё, если это подтвердится физическими и математическими законами. Пока действующих физических и математических моделей построения червоточин не существует. Чаще всего маяки – это типовые станции. Все они похожи на швейную иглу, расширяющуюся кверху, с тремя нанизанными на неё кольцами. Кольца и игла соединяются между собой коридорами. Самое верхнее кольцо – самое маленькое, там находятся отсеки команды, столовая, медицинский отсек. – Тут он улыбнулся и прикрыл глаза.

Он бывал на маяке?

– Там же находится кают-компания. – Я знала, что это такое. Читала об этом в фантастических и приключенческих романах Жюля Верна и Эндрю Нортона. Это место, где экипаж собирается для совместного отдыха. Воодушевлённый Лиг рассказывал дальше: – На втором кольце, Лани, в основном располагаются гостевые и технические отсеки – там установлены системы по выработке воздуха, воды, энергии, питающей станцию. А на третьем, самом большом кольце чаще всего находятся причальные доки и трюм.

Смотрители маяков обязаны помогать всем, кто просит о помощи. Это опасная, а иногда и смертельная, но в то же время интересная и очень почётная работа. Смотрители не просто спасают пострадавших и заблудившихся путешественников, они отправляют их домой, строя быстрые переходы. С каждым годом маяков становится всё больше и больше. Строятся новые маяки, открывают те, смотрители которых думали, что остались единственными во Вселенной.

Я слушала, замерев.

– Я хочу жить и работать на таком маяке! – выпалила я.

Только чем я смогу там заниматься? Какую пользу я смогу принести смотрителю? Буду уборщиком помещений?

Трин, вошедшая в трюм и услышавшая наш разговор, улыбнулась и сказала:

– Лани, маяк – огромная станция, там всегда требуется персонал. Инженеры, обслуживающие установок жизнеобеспечения станции, суперкарго, медики, охрана, пилоты, учёные… Ты можешь выбрать любую из этих профессий и поступить на службу. Но учти – на маяках бывает очень опасно, поэтому ты должна уметь за себя постоять. Хочешь на маяк – выбери профессию, связанную с маяками, и научись владеть оружием.

Я кивнула.

Ну вот, пришло время строить планы на будущую двухсотлетнюю жизнь.

***

– Северюшка, – обратилась я к спасённому на Земле котёнку, – пойдём в парк, будем медитировать. Кажется, это второй предмет, по которому у меня нет плохих отметок.

Невероятно, но никто ничего не сказал мне, когда я притащила за пазухой котёнка с Земли. В первые секунды после телепортации на «Комету», когда зрение еще не восстановилось, из—под моей куртки раздалось громкое «Мяу».

Я проморгалась. Всё же телепортация – удивительное дело. Сначала яркий свет пробивается сквозь зажмуренные веки, потом чешется всё тело – даже зубы и волосы. И лишь потом можно открывать глаза.

Лиг, Трин и Хэн, встречавшие меня в трюме, бросились ко мне.

– Лани, у тебя что—то болит? Ты ранена? На тебя напали?

– Не-е-ет, – протянула я, не понимая их тревоги.

– Мяу! – раздалось под курткой.

– Твой организм издаёт странный звук, раньше такого не было!

Лиг, не обращая внимания на мои протесты, принялся оттягивать мне веки, ощупывать уши. Он надавил мне на челюсть так, что она автоматически открылась, заглянул в рот. Поднял мои руки и, убрав свои, наблюдал, как они плавно опустились вниз.

– Мяу! Мяу! Мяу! – испуганно пищал котёнок.

– Твой желудок! – воскликнул Лиг! – Это же коллапс желудка человека!

– Чего?! – испугалась я. Всё же, как я успела узнать, элефины – самые лучшие медики во Вселенной. Хотя чувствовала я себя прекрасно. Живот точно не болел.

– Мелания, раздевайся, живо! – Прекрасный эльф из сказок преобразился и стал тираном. Он орал на Трин и Хэна: – Трин, помоги ей раздеться! У Лани серьёзные проблемы! Хэн, в трюме слишком холодно, Лани нужно тепло, тащи амниотическую капсулу в жилой отсек! Бегом, бездранкзовый засранец!

– Мяу-у-у! – снова истошно завопил котёнок.

– Стой! – Теперь истошно завопила я и расстегнула куртку. Сунув руку за пазуху, достала котёнка. Он, оказавшись на моей ладони, стал тыкаться носом в пальцы и пищать.

– Мяу-у-у! Мяу-у-у! Мяу-у-у!

Хэн протянул к котёнку огромную четырёхпалую ладонь. Глаза волумца горели таким щенячьим восторгом, что я не посмела не передать котёнка ему. На дрожащих лапах, тот потыкался носом в ладонь Хэна, лизнул его большой палец, свернулся клубочком и… замурлыкал.

– Коллапс неизвестного организма! – испуганно воскликнул Лиг. – Нужно…

Напряжение окончательно покинуло меня, и я засмеялась.

– Неизвестный организм родился меньше недели назад. Он испуган, но, кажется, нашёл защиту и тепло.

Хэн пальцем-сарделькой осторожно гладил котёнка между ушей.

– Я тоже хочу, – заявила Трин, и серый мурчащий комочек перекочевал к ней.

Я посмотрела на озадаченного Лига.

– Он согрелся, но я не уверена, что он здоров…

От улыбки Лига я в очередной раз впала в эйфорию. Ничего не могла с собой поделать.

А ведь элефины – это целая раса, неужели я буду таять от улыбки каждого из них?

– Я ксеномедик, а не ветеринар, – почесал затылок Лиг. – Но попробую осмотреть его. Этот вид похож на наших киксов.

– У вас есть кошки? – удивилась я.

– У нас есть киксы, – поправил меня Лиг.

Обязательно посмотрю, что это за зверь.

Котенок был голоден, но здоров. Лиг, проконсультировавшись с ксеноветеринаром, нашёл во всекосмической сети подходящий корм.

Котёнок оказался кошечкой. Когда она открыла глазки, то я увидела, что они тоже серые. Хмурые. Как холодный северный вечер.

Северина! Мою кошку будут звать Северина.

На Франгаг мы прилетели не в столицу, а в небольшой уютный городок на северо-западе основного континента планеты. Нас встретили красные черепичные крыши, белёные стены домов, палисадники. Вот никак эти виды не вязались с высокими технологиями внеземной цивилизации. Я бы сказала, что оказалась где-нибудь в Польше или в Германии. Наш путь лежал к окраине города. Там, на берегу озера, расположилась большая усадьба, рядом – хвойный лес. На территории усадьбы я разглядела несколько спортивных площадок, качели, горки, разнообразные турники. Повсюду цвели клумбы, стояли уютные скамейки.

Сопровождала меня не Трин, а госпожа Одалинн нье' Вардис.

– Лани. – Трин обняла меня на прощание. – Линн – попечитель дома ребёнка, где ты будешь жить. Здесь ты всему научишься, здесь тебе помогут с выбором будущей профессии.

А ещё она сообщила, что на моё имя заведён счёт и на него, пока я учусь и осваиваю профессию, будут поступать кредиты.

– Зачем мне? – удивилась я, забыв поблагодарить.

– Император счёл возможным так отблагодарить тебя за помощь в поимке похитителя.

Лиг обниматься не стал (а мне бы хотелось), он лишь пожал мне руку.

– Уверен, у тебя всё получится. Кстати, я вбил свой номер в твой комм, если что-то понадобится – пиши.

Я мгновенно покраснела.

Ну и что я ему буду писать? Что он мне иногда снится? Сотру потом его номер. С глаз долой, из сердца вон.

– Госпожа нье' Кудюже, – обратилась госпожа нье' Вардис к женщине в строгом платье и с такой же строгой причёской, – наша новая воспитанница, Мелания Васькина.

Мою фамилию она произнесла так с ударением на последнюю «а», так что она прозвучала так, будто я какая-то княжна или графиня.

Госпожа нье' Кудюже оказалась управляющей детским домом.

Снова детский дом.

Гравипереноска с котёнком поплыла за мной в помещение – у инопланетян продуманы вот такие мелочи, облегчающие жизнь.

Вот это да!

Я зависла на пороге комнаты. Своей собственной! В этом детском доме у меня была своя комната, небольшое окно выходило на озеро.

Позади раздалось покашливание.

– Лани, – это управляющая попыталась обратить на себя внимание, – всё хорошо?

Я кивнула. А женщина прошла в комнату и остановилась посредине.

– Я покажу, как тут всё устроено. Попечитель сказала, что мир, из которого ты прибыла, немного отстаёт в технологиях от нашего.

Очень дипломатично.

И тут я снова зависла. У меня были свой собственный санузел, свой небольшой шкаф, свои стол и стул. В шкафу лежала и висела одежда, стояла обувь, а в душе нашлись нужные гигиенические средства.

– Как часто воспитанники должны делать уборку? – обернулась я. Старшие дети детского дома на Земле сами мыли свои спальни. Делали мы это через день.

Брови госпожи нье' Кудюже поднялись в удивлении.

– Уборка делается ежедневно, её проводят боты, пока воспитанники на занятиях.

Вот это да!

– Однако за своим питомцем ты будешь ухаживать самостоятельно.

Я кивнула. Это-то было понятно. Не понимала я другого.

– Почему мне разрешили оставить котёнка?

– Психологи посчитали, что тебе так будет проще освоиться в нашем мире. – Госпожа нье' Кудюже направилась к выходу, но перед тем, как покинуть комнату, добавила: – Осваивайся, Лани. У ребят сейчас занятия, после занятий – полдник, там я представлю тебя остальным, объясню правила. Занятия для тебя начнутся завтра.

***

Уроки медитации мне неожиданно понравились. И не потому, что на них можно было вздремнуть.

Утренний подъём в семь утра не стал чем-то необычным для меня, но сутки на Франгаг оказались немного длиннее, чем на Земле – двадцать семь часов. Первое время после ужина меня почти сразу клонило в сон – мой организм пока жил по Земному времени. Через неделю я привыкла, и теперь оставалось время, чтобы подольше погулять с Севериной.

Я села на лавочку, удлинила поводок для Северинки (обязательное условие содержания моего питомца), прикрыла глаза и постаралась очистить мысли. С этого начинались все уроки медитации, которые вела высокая худая вига в возрасте, госпожа нье' Итау.

– Медитация – это техника работы с сознанием. Если говорить поэтично, то это техника «голого внимания», – говорила она скрипучим монотонным голосом. – Спокойным ум – это состояние разума, при котором в мозгу происходит меньшее количество нейронных процессов за большее время. В таком состоянии круг мыслей сужается, а сосредоточенность повышается… Медитация помогает развить ваш навигаторский дар.

После первого же урока я спросила госпожу нье' Итау:

– Для чего мне нужна медитация? Я не виг, и ни один из моих родственников не был вигом. У меня нет дара, мне нечего развивать.

И получила любопытный ответ:

– Основные функции медитации – снижение тревоги и стресса, регуляция эмоций. Даже если у тебя, Мелания, нет дара, медитация поможет научиться принимать сложные решения, улучшит память, внимание и логическое мышление, укрепит иммунную систему.

Завибрировал комм.

Лиг: Лани, привет, освоилась на новом месте?

И почему я до сих пор не удалила и не заблокировала его номер? Я уже знаю, как это делать.

Потому что не думала, что он будет мне писать?

Лани: Привет, Рэвелиг. У меня всё хорошо, но пока не успеваю по предметам. Учителя говорят, что нужна начитанность, нужно хорошо освоить новые для меня алфавиты, нужна практика в письме. Ещё нужно осознать, что у вигов есть новые для меня математические законы, например константа нье' Гуаривса. Эта величина в этом мире переменная, тогда как в моём мире – постоянная, правда называется по-другому.

Это сообщение я набирала минут сорок! Отправила послание, а потом сообразила, что была не совсем вежливой.

Вот дура! Ну что мне стоило поблагодарить его за беспокойство?

Лани: А как у тебя дела?

Чёрт! Идиотка! И зачем я спросила?! Он же очень вежливый и тактичный. И он, очевидно, видел тесты психологов, решивших оставить мне Северину, иначе зачем решил поддержать мой боевой дух?

Ответ пришёл почти через час. Весь этот час я медитировать не могла.

Человек и эльф. Эльф и человек. Что у них может быть общего? ДА НИ-ЧЕ-ГО!

Я уже протянула руку, чтобы удалить сообщения и сохранённый контакт, как коммуникатор снова завибрировал. Затаила дыхание.

Лиг: У меня тут потерпевший крушение варуггзи, состояние критическое, отвечу позже.

Ой! Он занят! Он спасает жизни! А я… а я… придумала всякое! Тупица!

Я слегка потянула Северину за поводок. Она пряталась в листве (и здесь осень!) и, кажется, пыталась охотиться за большим жуком. За три недели, что мы провели на Франгаг, кошечка подросла и стала более пушистой и игривой. И теперь она не подпускала к себе никого, кроме меня. Если кто-то подходил, милая мордочка ощеривалась клыками, Северина шипела, а маленький хвостик трясся от напряжения и пушился ёлочкой. Пока я была на занятиях, из моей комнаты Северина не выходила, даже когда приезжал бот-уборщик. Эта мелкая пакость, осознав, что боты неодушевлённые, пыталась играть с ними, прыгая из-под стола или с кровати. Она очень быстро поняла, что, если в убираемом помещении есть движение, бот замирает, чтобы случайно не задеть во время уборки ребёнка.