Землянка в школе навигаторов

Я закрыла лицо ладонями.

Не хочу видеть его!

Отключить связь я почему-то даже не подумала.

– Лани, посмотри на меня, пожалуйста, – взмолился Лиг. – Как мне заслужить прощение?

Я раздвинула пальцы и посмотрела на него. Только сейчас заметила, что Лиг не в медицинском комбинезоне, а в футболке и пижамных штанах, волосы распущены. Не могла я сердиться на него дальше, решила пошутить:

– Пока не скажешь, что за подарок – не прощу!

Лиг смущённо улыбнулся.

– Я подумал, что продвинутый комм облегчит твою учебу. Хотелось немного торжественности, ведь это очень важный для тебя день!

Лиг подмигнул и невинно спросил:

– Скажешь номер ячейки?

Я засмеялась:

– Скажу, как только узнаю!

***

Я пристегнулась к креслу в челноке, который вёз нас в школу навигаторов. На коленях уместилась гравипереноска с Севериной, вещи кадетов боты загрузили в грузовой отсек челнока. Несколько минут назад нас распределили по школам. Я отправлялась в школу номер два. Госпожа нье' Товен, стоявшая рядом со входом в челнок, подмигнула мне:

– Я же сказала, что ты – моя.

Вчера результаты медицинской диагностики отправили мне на комм. Я зависла.

А… что из этого можно отправить Лигу?

Я пообещала ему, что пришлю результаты медицинского осмотра, чтобы он больше не беспокоился. Но ведь ректоры сказали, что у меня будут специфичные исследования и Лиг не должен о них знать.

Всю ночь я расшифровывала медицинские термины – в этом мне помогли новые настройки комма. Лиг отправил мне очень интересного искина для коммуникатора, и тот добросовестно, хоть я и не до конца разобралась с настройками, искал интерпретации исследований во Всемирной сети. В результате выяснилось, что мой гормональный уровень характерен для подростков-вигов (вот только я не виг), что организму не хватает витаминов, немного повышен уровень эритроцитов. Никаких дополнительных, необычных для общей диагностики показателей не было.

Перед отбытием я отправила результаты исследований Лигу. Уже сидя в кресле челнока, прочитала любопытный ответ.

Лиг: Для вига всё просто отлично, но сравнивать результаты с вигами не корректно.

Ну и что мне об этом думать? Вот же пакость! И ведь не спросишь, что он имеет в виду. Не хочу, чтобы ему стёрли память!

Послышался щелчок – рядом пристегнулся нье' Эрайс.

Э… а кто это из них? Они ведь очень похожи, и груди у девчонки ещё не было видно.

– Я слежу за тобой, – рыжий нье' Эрайс слегка обернулся. Я проследила за его взглядом и увидела второго нье' Эрайса, усаживающегося рядом с нье' Дювари. Тот, уныло глядя на рыжего соседа, тоже пристёгивался.

Закралось подозрение, что искин, распределявший сдавших экзамены абитуриентов по школам, специально определил нас вместе.

Госпожа ректор, сопровождавшая нас в школу, предупредила:

– Слева по борту формируется червоточина.

Мы все повернули головы налево. Формирование быстрого перехода я видела всего три раза, поэтому была не против насладиться этим чудом снова. Вот недалеко образовался огромный круг, который через несколько секунд затянулся дребезжащим зеркалом, а затем зеркало пропало, и мы увидели необычайную картину: на том конце быстрого перехода виднелся космос наоборот – молочно-белое пространство и чёрные дрожащие кляксы в нём. Кляксы то возникали, то пропадали.

С форумов вигов я знала, что переход строится в центр чёрной дыры, именно в них находятся маяки вигов. Именно через спонтанно возникающие червоточины виги узнают, что кому-то нужна помощь. Эти спонтанные червоточины они стабилизируют, чтобы помочь заблудившимся или пострадавшим. Школа навигаторов – это тоже маяк, который расположен в центре чёрной дыры.

Сердце бешено застучало.

Я – первая землянка, попавшая внутрь чёрной дыры!

Замерев от восхищения, мы все смотрели, как катер движется по червоточине. Её стенки переливались всеми цветами радуги, они напомнили мне мыльный пузырь. Очень не хотелось, чтобы пузырь лопнул. Я уже знала, что ничем хорошим это не кончится, нас могло выкинуть в совершенно неизвестном месте.

У кадетов запищали коммуникаторы. В челноке раздался голос госпожи нье' Товен:

– Искин второй школы навигаторов отправил вам расположение ваших личных отсеков.

Искин школы навигаторов №2: 2-П-19.

Да, мне сразу всё стало понятно.

Тут же я услышала пояснение от госпожи Льеты:

– Первая цифра – номер кольца, буква – сторона коридора, если двигаться от центрального лифта, цифра – номер личного отсека. Рекомендую взглянуть в иллюминаторы слева, мы прибыли.

Не знаю, как другие, но я открыла рот. Мы приближались к огромной космической станции, состоявшей из иглы и пяти колец. Я рассмотрела коридоры, соединявшие кольца и иглу, скоростные лифты, множество иллюминаторов. Не верилось, что следующие пять лет я буду тут жить и учиться. Серо-белая поверхность станции быстро приближалась. Лёгкий толчок, громкие щелчки, шипение – мы остановились. Около выхода встала госпожа ректор. Она улыбалась.

– Добро пожаловать в школу навигаторов, кадеты!

Глава 4

– Ланька, поднимайся! – раздался над ухом противный голос Тэлии.

– Вста-вай! Вста-вай! Вста-вай – прыгал по моей кровати Тэль.

– Я вас ненавижу, чудища рыжие, идите мучайте своего нье' Дювари, – пробурчала я, еле разлепив глаза.

Вот как у этой парочки получается утром быть такими свежими и полными сил?

Вчера преподаватель физической подготовки господин Шииркас, зверолюд, умотал нас до изнеможения. Домашнее задание по биологии, химии и истории рас вечером я делала на чистом упрямстве.

Я уже два месяца училась в школе навигаторов, но, ложась спать, каждый раз опасалась, что проснусь на Земле. Как же сильно изменилась моя жизнь всего за год!

– Вставай, Лани, иначе снова останешься без завтрака, засоня, – фыркнул Тэль, соскакивая с кровати и беря на руки Северину. Та даже не зашипела. Уже через две недели после прибытия в школу она смирилась с тем, что рыжие её тискают, гладят, дразнят. Думаю, она поняла, что лучше притвориться мебелью, чем сопротивляться и раззадоривать эту необузданную парочку.

Глядя на них, я немного завидовала, что у меня нет брата или сестры. Они были как огонь – напор, ярость, мощь, инициатива (из-за которой в первый же день в школе мы отправились мыть трюм; говорят, мы поставили рекорд – ещё никто не мыл трюм в качестве наказания в первый же учебный день). Тэлия и Тэль настолько походили друг на друга, что их путали преподаватели, – и они этим пользовались. Даже имена у них звучали схоже. Алитэлия и Алитэль. Она – рыжая, веснушчатая, смешливая, с крупными губами. Он – такой же, но ещё и саркастичный. Думаю, их родители вздохнули с облегчением, отправив это двойное стихийное бедствие в школу.

Первые три дня в школе навигаторов я никогда не забуду…

***

Я шла по второму кольцу, удаляясь от центрального лифта и всматривалась в нумерацию отсеков. Искала свой, девятнадцатый. Внезапно меня кто-то толкнул и выхватил из руки пульт управления переноской – рыжие близнецы, хохоча, понеслись прочь, а за ними от меня на бешеной скорости полетела переноска с Севериной. Я бросила рюкзак посреди коридора и помчалась за придурками, жалея, что уговорила их поступить в школу. Но бегала я хорошо, а эти двое – не очень, так что я без труда догнала одного из них и толкнула в спину. С удовольствием понаблюдала, как он кубарем покатился по коридору. Нагнала второго, у которого в руке был пульт. Кретин (или кретинка – разбираться было некогда) закрутил переноску вокруг своей оси и слушал, как Северина кричит. Я дала подзатыльник рыжему, отобрала пульт, а затем пнула урода в промежность – судя по тому, как это чучело закатило глаза, это был парень.

Так ему и надо! Не позволю обижать свою кошку!

Я сунула пульт в карман брюк – оттуда его никто не выхватил бы. – схватила переноску и пошла искать свой отсек. Нашла. Набрала код на входе – его тоже отправил искин школы, – выпустила Северину и отправилась за рюкзаком.

Отсек, в котором мне предстояло провести следующие пять лет, мне понравился. Он оказался просторнее, чем комната в доме ребёнка на Франгаг, – кровать шире, на ней поместилась бы ещё пара человек, то есть вигов; стол, стул, плотные занавески, закрывающие иллюминатор.

Я отодвинула занавеску и уставилась в белую пустоту. Я, конечно, понимала, что нахожусь в космосе, и знала, что школа расположена в центре чёрный дыры, но всё же это белое пространство вызывало отторжение. Древняя установка – космос чёрный.

Заглянув в шкаф, я открыла рот.

Вот что значит полное обеспечение!

В шкафу висели комбинезоны с нашивками, на груди красовалась моя фамилия. Снизу стояло три пары берцев со странной шнуровкой (разобралась потом). Нашлась и парадная форма – юбка и пиджак. Хотя тут больше подошло бы слово «китель». К парадной форме прилагался головной убор – берет того же тёмно-синего оттенка, что и пиджак с юбкой. Висело в шкафу и длинное синее платье, а под ним стояли туфли с ремешком и на высоком каблуке. Это меня удивило. Перевела взгляд на полки: там лежало бельё, правда, спортивное, и купальник. Вспомнились кадры из голоролика о школе навигаторов, где парни и девчонки плавали связанными. Сглотнула.

А ведь мне это предстоит…

Об ногу потёрлась Северина.

– Хочешь в туалет?

– Мяу!

– Пошли смотреть.

Я открыла дверь в санузел.

Вау!

Металлический блестящий монстр стоял в центре.

– Мяу!

Северина забралась на него. Я отвернулась – почему-то всегда так делала, когда моя кошка справляла нужду.

Душевая кабина ничем не отличалась от душа в доме ребёнка, разве что в ней стояли непривычные тюбики. Я взяла один в руки…

Исследование личного отсека прервали – раздался детский голос, от звука которого я подпрыгнула, а Северина распушила хвост.

– Кадету Васкиной прибыть в кабинет ректора. Кадету Васкиной прибыть в кабинет ректора. Кадету Васькиной прибыть в кабинет ректора.

– И почему я должна слушать какого-то неизвестного ребёнка? – подозрительно спросила я.

Может, это новая выходка рыжих?

Я вышла из санузла. Посреди отсека мерцала голограмма мальчика лет десяти.

– Потому что я искин школы навигаторов. И потому что госпожа нье' Товен ждёт вас.

– Какой-то ты непредставительный искин, – хмыкнула я.

Мальчик тут же заинтересовался:

– А какой представительный?

И он стал меняться. Сначала голограмма обернулась подростком, потом мужчиной, женщиной, стариком, старухой, зелёным человечком, элефином… Скоро я перестала распознавать расы.

– Ну что, выбрали, каким мне являться к кадету Васькиной?

Я покачала головой. Теперь верилось, что это не шутка рыжих. Сглотнула и вежливо поинтересовалась:

– Скажите, пожалуйста, где находится кабинет госпожи ректора?

– Я провожу, – ответил искин.

Голографический мальчик шёл на два шага впереди меня, заложив руки за спину, и рассказывал историю второй школы навигаторов:

– …именно из-за этого пять лет назад было принято решение располагать кадетов на втором и третьем кольцах. А сейчас посмотрите направо, кадет Васькина. Это медицинские отсеки, за ними – отсеки преподавателей и госпожи ректора, а вот тут, – голографический мальчик остановился рядом с обычной металлической дверью, – теплица особо опасных растений, вы будете проходить здесь практику в конце четвёртого курса, кадет Васькина.

Наконец мы остановились перед обычной дверью – такой же, как и в других отсеках кольца. Она отъехала в сторону, и я вошла в кабинет – близнец кабинета госпожи нье' Кудюже и кабинета в школе навигаторов на Франгаг. Там уже переминались с ноги на ногу рыжие. Теперь я начала понимать, почему меня вызвали. Руки снова зачесались надавать плюх этим придуркам. Из-за них нас могли исключить из школы в самый первый день! Возможно, мы стали бы первыми, кого отчислили ещё до начала занятий.

Госпожа нье' Товен включила запись того, как рыжие стырили переноску с Севериной, и того, как им досталось от меня.

– Лани, агрессивные меры используют, только когда все остальные аргументы исчерпаны, а я не увидела никаких переговоров. – Она кивнула на замерший экран, на котором отчётливо виделась моя довольная улыбка – я пинала рыжего засранца между ног. Госпожа нье' Товен добавила: – Предлагаю подумать о пользе переговоров за мытьём трюма, кадет Васькина.

Рядом послышались смешки.

– А вы, кадеты нье' Эрайс, составите компанию кадету Васькиной, потому что спровоцировали этот инцидент, – закончила она и кого-то позвала: – Гиш, проводи, пожалуйста, кадетов в трюм, убедись, что они верно поняли задание.

– Конечно, госпожа ректор.

Перед нами замерцал всё тот же мальчик, и мы уныло последовали за ним. Рыжие молчали минуты три, а потом начали шептаться.

– Можете спрашивать, – разрешил искин.

– Что такое «гиш»? – хихикнул один из них.

– Гиш – это моё имя, – невозмутимо ответил искин. – Главный искин школы.

Рыжие переглянулись, и от них посыпались вопросы:

– А у тебя везде камеры?

– А ты все звуки пишешь?

– А в технологических коридорах камеры есть?

– А как незаметно пробраться к другому кадету?

– А тут есть комнаты разрядки для парней?

Очуметь! Да это какой-то рыжий ураган!

Гиш нисколько не смутился (искусственный интеллект умеет смущаться?) и по порядку ответил на все возникшие в дурных головах вопросы.

– Камер нет в санитарно-бытовых помещениях личных отсеков, в раздевалках и душевых спортивных залов, бассейна, теплиц, но записи звуков во всех помещениях школы ведутся непрерывно. В технологические коридоры кадетам первых трёх курсов не рекомендуется заходить, но камеры есть и там. К другому кадету можно прийти в гости, проникнуть в чужой отсек через вентиляционные каналы и технологические ходы не получится, а если попытаетесь – камеры и датчики зафиксируют ваше присутствие.

Рядом послышались разочарованные вздохи.

Бедный нье' Дювари!

А Гиш закончил:

– Комнаты снятия сексуального напряжения для кадетов на станции есть, их по необходимости посещают кадеты обоих полов, начиная с третьего курса, раньше – только по предписанию медика.

Рыжая девчонка рассмеялась:

– Ты это имел в виду, когда поспорил с нье' Дювари, что первым лишишься невинности?

Парень жутко покраснел, но тем не менее фыркнул:

– Обойдёшься, Тэлия! Никаких роботов и вспомогательных устройств!

– Хорошо, хорошо, только чур твоя правая рука не в счёт! – снова засмеялась рыжая заноза.

Пошлости говорили они, но почему-то провалиться сквозь землю от стыда захотелось мне.

Или что тут вместо земли? Палубы? Ну, значит, охота провалиться сквозь палубу.

Мы вошли в тускло освещённое помещение, заставленное разными ящиками: деревянными, железными; что-то было обёрнуто в плёнку. Гиш шёл между ящиками и стеллажами, сворачивая то направо, то налево, через минуту я вообще перестала соображать, где выход. Наконец мы остановились, и искин указал в угол:

– Нужно убрать всю паутину ейрзов.

Огнеголовые синхронно сделали шаг назад и замотали головами.

– Они же ядовитые!

– Трюм обработан, особи погибли. Но паутину необходимо собрать. Используйте щётки. – Гиш махнул рукой в сторону инструмента.

Мы, скривившись, взялись за щётки, насаженные на длинные ручки.

– Раньше сядем – раньше выйдем, – пробубнила я себе под нос и ткнула щёткой в угол, где колыхалось нечто голубое. Начала накручивать эту голубую сеть на щётку и намотала огромный тюк, чем-то напоминавший голубую сахарную вату. Вот только эту «вату» украшали засохшие трупики пауков.

Вот, значит, кто такие ейрзы.

Освобождать щётку от паутины пришлось вручную. Я едва сдерживала ворчание. Неужели инопланетяне с такими технологиями не могли придумать, как отделить за всё цепляющуюся паутину от щётки? В конце концов я сама оказалась в этой паутине.

Ребята тоже пыхтели, накручивая огромные тюки паутины, и выглядели не лучше, чем я. Ну, хоть какое-то моральное удовлетворение. Через какое-то время стало скучно, и я попыталась заговорить с ними. Ректор же сказала, что надо сначала попытаться договориться, а потом драться.

– Эй, нье' Эрайсы, какого хрена вы это затеяли?

Рыжие, не останавливаясь, шаря по углам щётками, синхронно спросили:

– Какая-такая хрена?

Я едва не закатила глаза, но осознала, что не в первый раз случайно вставляю фразы из своего мира в навигаторскую речь. Иногда получая любопытный эффект.

– Хрен – это такое огородное растение из моего мира, очень сочное, но очень-преочень острое. Такое, что выбивает слёзы, если его съесть. А ещё хрен – аналог вашего дранкза. Так у нас говорят, когда заменяют более крепкое слово.

О да, я довольно быстро узнала, что такое дранкз волумский. И теперь, вспоминая господина Хэна, телохранителя Трин, переживала, ведь я не раз называла его господином без дранкза. Тогда я не знала, что он лишён детородного органа, который из-за странной эволюционной прихоти располагается у этого вида на носу.

– Ты это… – Они снова заговорили синхронно, и у меня закралось подозрение, что они могут мысленно общаться (инопланетяне же, почему бы и нет). Если так, это удача – можно готовиться только к половине экзаменов… – Ты это… прости нас, иногда мы бываем навязчивыми… ну… с теми, кто нам понравился.

Я даже остановилась.

– Что?

– Ну, мы это… мы перетёрли твои слова там, в саду, на вступительных экзаменах, и решили, что ты права, что нам надо поступить в школу. И мы подумали, что нам надо подружиться с тобой, у тебя есть интересные идеи. Вот только не знали, как привлечь твоё внимание. Решили стырить твоего питомца.

– Что?

– Ты других слов не знаешь? Как ты поступила в школу навигаторов? – скривившись, возмутился один из них. Я всё ещё не до конца понимала, кто из них парень, а кто девчонка.

– Догадайтесь, – с сарказмом предложила я.

Они переглянулись.

– Ты родственница кого-то из ректоров.

– Или родственница искина.

– Ты сверхразум, который пытаются скрыть в школе навигаторов.

– Ты эксперимент с отсталой планеты.

– У тебя высокопоставленные родственники.

– Твои родители пообещали тебя в жёны правителю какой-нибудь планеты, выгодной нашим…

Да они сумасшедшие!

– Сто-о-о-оп! – заорала я.

– У нас есть ещё четыре варианта, но они совсем пошлые. – Близнецы посмотрели на меня виновато.

Не удержавшись, я уточнила:

– Есть что-то ещё более пошлое, чем правая рука?.. – Я перевела взгляд с одного близнеца на другого.

– Что тебя выдадут замуж за какого-нибудь элефина…

– Что?

Они, глядя на мои выпученные глаза, потупились:

– Извини, это правда совсем жёсткие фантазии.

Мне хотелось и рассмеяться, и прибить эту парочку. Не говорить же им, что я не против элефинов, вот только они против меня.

– Пока мы болтаем, паутина сама на себя не соберёт!

Я схватила щётку и сунула её в следующий угол, яростно закрутила ручку. Скосила глаза – огнеголовые стояли рядом и так же, как и я, накручивали паутину.

– С-с-с, – зашипел один из близнецов, – что-то я устала махать щёткой, мне надо посидеть.

Её взгляд стал рассеянным, и глаза закатились, она начала оседать на пол.

– Тэлия! – вскрикнул, как я теперь знала, парень и попытался подхватить сестру.

По руке Тэлии полз паучок. Я смахнула его и раздавила каблуком. Всё произошло так быстро, что я даже не успела понять, что случилось.

– Иски-и-ин!

– Медики уже спешат, кадет нье' Эрайс, но нужно облегчить состояние кадета нье' Эрайс.

– Нье' Эрайс, нье' Эрайс! Что ты заладил!? – крикнул парень. – Я Тэль, сестра – Тэлия. Что надо делать?

– Уложите кадета Тэлию на пол и приподнимите укушенную конечность.

Тэль осторожно положил Тэлию на пол, а я приподняла укушенную руку.

– И это всё? – возмутился он.

– Больше в этих условиях вы ничего сделать не сможете, у вас нет холода, чтобы приложить к укусу, нет антигистаминных средств.

– Каких средств? – встряла я.

– Противоаллергических, – пояснил Гиш. – Медики прибыли, не мешайте им. Ваше наказание окончено, можете вернуться в свои отсеки.

– Я останусь с сестрой!

– Я останусь с ними.

Хоть этих ребят я почти не знала, хотелось убедиться, что Тэлия в порядке. У нас, казалось, состоялись переговоры.

Мы с Тэлем стояли в стороне и смотрели, как медики проводят быстрый осмотр. Вот инъектор коснулся шеи Тэлии, и через несколько секунд она открыла глаза. Она ещё выглядела бледной, но попыталась сесть, и один из медиков её остановил:

– Лежите, кадет нье' Эрайс, мы доставим вас в медицинский отсек.

Мы с Тэлем шли рядом с гравиносилками Тэлии, он держал сестру за руку, она слабо улыбалась. Проводив гравиносилки до медицинского блока и убедившись, что нас туда не пустят, мы с ним побрели к своим отсекам.

– Слушай, Лани, ты ведь не виг?

– Да-а, – с осторожностью протянула я.

– А ты знаешь, как пользоваться душем, унитазом? Там, откуда ты, это всё уже есть?

Очень захотелось снова заехать ему между ног.

– Есть! – резко ответила я и, обогнав его, пошла к своему отсеку.

– Лани, – послышался окрик Тэля. Он быстро догнал меня и пошёл рядом. – Я не хотел, меня иногда заносит. Тэлия привыкла. Я никогда не был один, мы с ней всегда вместе. Мне странно сейчас разговаривать с тобой и не видеть её рядом.

Мне стало жаль этого парня. Я нехотя призналась:

– Я не знаю, как зашнуровать форменную обувь. Шнуровка странная.

Тэль улыбнулся, схватил меня за руку и потащил к моему отсеку.

– Открывай, покажу!

Я набрала код, дверь отъехала, и мы вошли в отсек. Я метнулась к шкафу и достала берцы.

– Надевай, – бросил Тэль.

Я скинула балетки, в которых прибыла в школу, и сунула ноги в высокие ботинки. И тут произошло чудо – шнурки затянулись сами! Было удобно, нигде не жало и не давило.

Ну и пройдоха этот рыжий!

– Хорошо, а как снимать?

Он весело подмигнул мне.

– Дашь потискать своего зверя? Скажу!

– Да пожалуйста! – хмыкнула я. Наглую рыжую морду ожидал сюрприз.

Тэль приблизился к Северине, та подняла мордочку и стала следить за ним. Пока он не покушался на её шкурку, нечего было и силы тратить. Тэль смело протянул руку, и Северина сразу вцепилась в ладонь зубами. Он зашипел, Северина отпустила его и принялась махать хвостом из стороны в сторону. Она злилась.

Тэль отошёл на безопасное расстояние и обратился к кошке:

– Я всё равно тебя поглажу, пушистый зверь.

– Мечтай! – хмыкнула я.

Он, нисколько не расстроившись, спросил:

– Планы на ужин есть?

У меня отвисла челюсть.

– Чего?!

– Того, – ухмыльнулся он. – С кем ужинаешь? Лично я тут, кроме тебя и сестры, никого не знаю. Ну не сидеть же мне с нье' Дювари.

– Ну, видимо, я ужинаю с тобой, – усмехнулась я.

– Зайду за тобой в семь, уверен, ты ещё не ориентируешься тут.

– А ты ориентируешься?

– А у меня родственники смотрители, я не раз бывал на маяках, —выпятил он мальчишескую грудь.

***

В столовой было мало народу, оказалось, только первокурсники прилетают за два дня до начала учёбы. Остальные могут прилетать и в первый день занятий, главное – успеть переодеться в парадную форму и явиться на торжественное построение.

Мы подошли к большой чёрной штуковине, мигающей разными огоньками, и я уставилась на ряды кнопок на передней панели.

Вот же засада!

На корабле Трин поесть всегда приносил кто-нибудь из членов команды, иногда и сама Трин, а в доме ребёнка и в школе на вступительных экзаменах пищу готовили повара.