Плач волка и пепел ночи

– Я не воин, – неуверенно сказала Ярина. – Я не умею сражаться.

– У тебя есть это, – Олесь коснулся её запястья, где под рукавом скрывалась метка. – Богдан сказал, что твой дар может влиять на мёртвых? Тогда используй его. Найди способ.

– Я даже не знаю, как это работает…

– Выясни, – твёрдо сказал он. – Потому что, если всё так плохо, как ты говоришь, нам понадобится любая помощь. Даже сверхъестественная.

С этими словами он спрыгнул с помоста и начал отдавать приказы группе мужчин, вооружённых вилами, топорами и самодельными копьями.

Ярина стояла в растерянности. Как использовать дар, которого не понимаешь? Как управлять силой, о которой знаешь только по рассказам?

Она решила найти Милославу – может быть, старая ведьма сможет подсказать ей что-то. Пробираясь через толпу, Ярина заметила Варвару, раздающую стрелы группе лучников. Среди них был и её отец, Тимур, лучший охотник в округе.

– Варвара! – окликнула её Ярина. – Ты не видела Милославу?

– Она в своей избе, готовит какое-то зелье, – ответила подруга, не отрываясь от своего занятия. – Сказала, что скоро придёт. Ты раздала все амулеты?

– Да, всем в южной части. Как твой отец? Готов к бою?

Варвара мрачно усмехнулась:

– Он охотится на медведей с двенадцати лет. Говорит, что мертвецы не страшнее медведя-шатуна. Хотя я не уверена, что он прав.

– Я тоже, – честно сказала Ярина. – Олесь послал меня в дом собраний, помогать с женщинами и детьми. Но сначала я хочу поговорить с Милославой о моём даре.

– Иди, – кивнула Варвара. – Я скоро буду на южной окраине с лучниками. Постараемся сдержать их как можно дольше.

Они обнялись, и Ярина быстрым шагом направилась к избе Милославы. Вокруг царил хаос – люди бегали, кричали, тащили свои пожитки к дому собраний. Кто-то плакал, кто-то молился, кто-то просто сидел с пустым взглядом, не в силах поверить в происходящее.

Изба Милославы была открыта, внутри горел яркий огонь. Старуха склонилась над большим котлом, помешивая в нём какую-то жидкость деревянной ложкой. Запах стоял резкий, странный, от него слезились глаза.

– Милослава! – позвала Ярина, входя в избу.

– А, вернулась, – не оборачиваясь, сказала старуха. – Нашла колдуна?

– Да, и он дал амулеты защиты. Но этого мало. Он говорил о тысячах мертвецов, а у нас едва сотня защитников.

– Больше и не надо, – загадочно ответила Милослава, продолжая помешивать зелье. – Не числом побеждают тьму, а светом.

– О чём ты?

– О твоём даре, конечно, – старуха наконец обернулась. Её глаза странно блестели в полумраке избы. – Врата сна не просто титул. Это сила, которая может изменить ход событий.

– Но я не знаю, как использовать её, – с отчаянием сказала Ярина. – Богдан ничего не объяснил, только сказал, что нужно идти к князю Святополку за ответами. Но сейчас нет времени на путешествия!

Милослава хмыкнула:

– Конечно, не объяснил. Он и сам не до конца понимает. Врата сна – редкий дар, почти забытый в наши дни.

– Так объясни ты! – воскликнула Ярина. – Армия мёртвых уже близко, а я стою здесь, не зная, что делать!

– Не кричи на старуху, – сердито сказала Милослава. – Я помогу тебе, но сначала скажи: что чувствует твоя метка?

Ярина посмотрела на своё запястье. Метка больше не горела, как раньше. Теперь она пульсировала, словно билась в такт с её сердцем.

– Она… пульсирует, – сказала Ярина. – Как будто живая.

– Это потому, что грань между мирами истончилась до предела, – кивнула Милослава. – Твоя метка реагирует на приближение мёртвых. Чем ближе они, тем сильнее будет пульсация. А когда они будут совсем рядом, ты почувствуешь их присутствие так же ясно, как чувствуешь моё сейчас.

– И что мне делать с этим?

– Использовать, – просто ответила старуха. – Врата сна могут не только видеть мёртвых, но и говорить с ними. Управлять ими, в какой-то степени. Не так, как некромант – грубой силой и тёмными заклинаниями. А через понимание, через связь с их сущностью.

– Я не понимаю, – покачала головой Ярина.

Милослава вздохнула:

– Мертвецы, поднятые Мракобором, не полностью подчинены его воле. Часть их души, их истинной сущности, всё ещё помнит, кем они были при жизни. И ты можешь обратиться к этой части. Напомнить им, кто они. Пробудить их от морока смерти.

– И как мне это сделать?

– Через кровь, – Милослава взяла со стола маленький серебряный нож. – Кровь – носитель памяти, носитель сущности. Твоя кровь, смешанная с определёнными травами и произнесённая с правильными словами, может создать мост между тобой и ними.

Она протянула нож Ярине:

– Когда придёт время, когда они будут совсем близко, сделай надрез на ладони. Произнеси эти слова: «Кровью живой взываю к памяти мёртвых. Вспомните, кем вы были. Вспомните свет, который носили в себе». И затем выпусти свою кровь на землю.

– И это… сработает? – недоверчиво спросила Ярина.

– Не знаю, – честно ответила старуха. – Каждые Врата сна уникальны. Возможно, ты сможешь освободить нескольких мертвецов от воли Мракобора. Возможно, всех. А возможно, ничего не произойдёт. Но попытаться стоит.

Ярина взяла нож. Он был неожиданно тяжёлым для своего размера, с рукоятью из чёрного дерева и странными символами, выгравированными на лезвии.

– Это древнее оружие, – сказала Милослава. – Оно принадлежало другим Вратам сна, много веков назад. Я хранила его для такого дня.

– Ты знала, что я – Врата сна? – удивилась Ярина. – Ещё до того, как появилась метка?

– Я подозревала, – уклончиво ответила старуха. – В тебе всегда было что-то… особенное. Способность видеть то, чего не видят другие. Чувствовать то, что скрыто. А теперь иди, времени мало. Я закончу с зельем и присоединюсь к вам в доме собраний.

Ярина спрятала нож за поясом и вышла из избы. Солнце почти село, длинные тени протянулись по улицам деревни. В воздухе висело странное напряжение, словно перед грозой, но небо было чистым, только эти тревожные красные отблески Пепельной зари.

Дом собраний находился в центре деревни – большое деревянное здание, где обычно проводились праздники, собрания старейшин и суды. Сейчас к нему стекались женщины с детьми, старики, все те, кто не мог сражаться. Они несли с собой узлы с едой, одеждой, самым необходимым – словно готовились не к одной ночи обороны, а к долгой осаде.

Внутри дома было тесно и шумно. Дети плакали, женщины пытались успокоить их, старики сидели с мрачными лицами, некоторые молились. У входа стояли несколько молодых мужчин с оружием – те, кого оставили для защиты дома собраний.

Ярина нашла свою мать среди женщин, готовивших повязки для раненых. Марфа, крепкая женщина с преждевременно поседевшими волосами, молча обняла дочь.

– Я слышала, ты ходила к колдуну, – тихо сказала она. – И что он сказал тебе?

– Что надвигается большая беда, – честно ответила Ярина. – Но мы будем сражаться. Вместе.

Марфа посмотрела на дочь долгим взглядом:

– Ты изменилась за этот день. Словно повзрослела на несколько лет.

– Так и есть, – невесело усмехнулась Ярина. – Где отец?

– С другими мужчинами, на южной окраине. Они строят баррикады, готовятся к бою.

Ярина кивнула. Её отец, Микула, был кузнецом до того, как сломал руку три года назад. Теперь он занимался хозяйством и охотой, но всё ещё оставался сильным мужчиной, способным постоять за себя и других.

– Я должна быть там, – сказала Ярина. – С ними.

– Нет! – Марфа схватила её за руку. – Твоё место здесь, с нами. Ты не воин, Ярина.

– Я – Врата сна, – твёрдо сказала девушка. – И у меня есть способность, которая может помочь. Я не могу прятаться, когда другие сражаются.

Марфа побледнела:

– Врата сна? Так вот что значат твои кошмары… Боги, неужели пришло время?

– Ты знаешь об этом? – удивилась Ярина.

– Только легенды, которые рассказывала мне моя бабка, – ответила мать. – О тех, кто может видеть за грань. О тех, кто стоит между миром живых и миром мёртвых. Но я никогда не думала… никогда не предполагала, что моя собственная дочь…

– Я тоже не знала, – мягко сказала Ярина. – Но теперь я должна использовать этот дар. Для защиты всех нас.

Марфа долго смотрела на дочь, затем медленно кивнула:

– Иди. Но будь осторожна. И возьми это.

Она сняла с шеи небольшой медальон в форме солнца.

– Это передавалось в нашей семье по женской линии, от матери к дочери. Говорят, он защищает от тёмных сил. Носи его рядом с сердцем.

Ярина приняла медальон с благодарностью и повесила его на шею рядом с оберегом Милославы. Два амулета, тёплые на ощупь, словно живые, прильнули к её коже.

– Я вернусь, – пообещала она, обнимая мать.

– Я знаю, – прошептала Марфа, крепко прижимая дочь к себе. – Ты сильнее, чем думаешь. Всегда была.

С этими словами она отпустила Ярину и вернулась к своей работе с повязками, украдкой вытирая слёзы.

Ярина вышла из дома собраний. Небо уже потемнело, первые звёзды показались на востоке. А на юге, над кладбищем, висело странное зеленоватое свечение, похожее на болотные огни. Оттуда же доносились звуки – не то стоны, не то вой, тихие, но пробирающие до костей.

Девушка быстрым шагом направилась к южной окраине. По пути ей встретились несколько мужчин, тащивших телегу с бочками.

– Что в бочках? – спросила она.

– Смола, – коротко ответил один из них. – По приказу Олеся. Если поджечь, хорошо горит. Может, огонь остановит мертвецов.

Ярина кивнула и продолжила путь. Идея была неплохой – многие легенды говорили, что нежить боится огня. Но хватит ли смолы? Хватит ли огня против армии, которая не знает ни страха, ни боли?

Южная окраина деревни превратилась в импровизированную крепость. Мужчины свалили телеги, бочки, стволы деревьев, создав нечто вроде баррикады поперёк главной дороги. За этим укреплением стояли лучники, включая Варвару и её отца. Перед баррикадой, на расстоянии броска копья, были вырыты несколько ям, накрытых тонкими ветками и присыпанных землёй – примитивные ловушки для наступающего врага.

Олесь руководил всеми приготовлениями. Он стоял на вершине баррикады, отдавая приказы. В сгущающихся сумерках его фигура казалась вырезанной из камня – сильная, надёжная, несгибаемая.

Ярина пробралась через ряды защитников к баррикаде. Олесь заметил её и спрыгнул вниз, подошёл быстрым шагом.

– Ты должна быть в доме собраний, – сказал он с упрёком.

– Я нужна здесь, – твёрдо ответила Ярина. – Милослава объяснила мне, как использовать мой дар. Но для этого я должна быть близко к… ним.

Олесь нахмурился:

– Это опасно. Мы даже не знаем, сработает ли твой дар.

– А есть выбор? – спросила она. – Нас меньше сотни против армии мёртвых. Нам нужно любое преимущество, любая помощь. Даже сверхъестественная, как ты сам сказал.

Он долго смотрел на неё, затем нехотя кивнул:

– Хорошо. Но ты будешь держаться за баррикадой, рядом со мной. И при первых признаках опасности я отправлю тебя в дом собраний, хочешь ты этого или нет.

– Договорились, – согласилась Ярина. – Что там? – Она кивнула в сторону кладбища, откуда теперь явственно доносились странные звуки и усилившееся зеленоватое свечение.

– Не знаю, – мрачно сказал Олесь. – Разведчики не вернулись. Последний, кого мы видели, кричал о сотнях мертвецов, поднимающихся из могил. Потом был крик… и тишина.

Ярина вздрогнула. Метка на запястье пульсировала всё сильнее, почти болезненно.

– Они близко, – прошептала она. – Я чувствую их.

Как по команде, все звуки стихли. Даже сверчки в траве замолчали. Над деревней повисла такая тишина, что стало слышно дыхание людей, стоящих рядом, стук их сердец, скрип кожаных доспехов.

А потом из темноты донёсся звук шагов. Много шагов. Сотни шагов, неровных, шаркающих, но настойчивых. И стон, низкий, протяжный, словно сам воздух стенал от боли.

– Вот и они, – прошептал Олесь, сжимая рукоять меча. – Приготовиться! – крикнул он громче, и этот крик эхом разнёсся по рядам защитников.

Зажглись факелы, осветив лица людей – напряжённые, испуганные, но решительные. Каждый понимал, что на кону стоят жизни их близких, их дома, вся их деревня.

И тогда они появились. Сначала тени на дороге, потом более отчётливые фигуры, выходящие из темноты в круг света от факелов. Мертвецы, десятки, сотни мертвецов. Некоторые свежие, с ещё узнаваемыми лицами, другие – полуистлевшие, с провалившимися носами и щеками, с оскаленными в вечной усмешке зубами. Их глаза светились тем самым зеленоватым светом, который видели над кладбищем. Они двигались неуклюже, но настойчиво, словно марионетки, управляемые невидимыми нитями.

– Матерь божья, – выдохнул кто-то из защитников. – Их так много…

– Стоять! – рявкнул Олесь. – Никто не отступает! Лучники, готовьтесь!

Варвара и другие лучники натянули тетиву, целясь в приближающуюся орду. Но прежде чем они успели выпустить стрелы, произошло нечто странное. Мертвецы остановились, все как один, в нескольких десятках шагов от баррикады. А потом расступились, образовав проход.

И в этот проход вышел человек – высокий, худой, в длинном чёрном одеянии с капюшоном, скрывающим лицо. В руке он держал посох с зеленоватым камнем на конце, излучающим тот самый свет, что горел в глазах мертвецов.

– Мракобор, – прошептала Ярина, чувствуя, как метка на её запястье словно раскаляется добела.

Фигура в чёрном подняла свободную руку в приветственном жесте:

– Жители Устиново! – голос был глубоким, мелодичным, почти гипнотизирующим. – Я пришёл не как враг, а как освободитель! Как вестник новой эры, где смерть потеряет свою власть над людьми!

– Чего ты хочешь? – крикнул Олесь, выступая вперёд. – Зачем пришёл в нашу деревню?

– Я ищу Врата сна, – просто ответил Мракобор. – Того, кто носит метку перекрестья миров. Отдайте мне этого человека, и ваша деревня будет пощажена. Сопротивляйтесь – и мои слуги сравняют Устиново с землёй.

Все взгляды обратились к Ярине. Она стояла, парализованная страхом и осознанием того, что вся эта армада пришла за ней. За ней одной.

– Зачем тебе Врата сна? – спросил Олесь, пытаясь выиграть время.

– Это не твоя забота, кузнец, – холодно ответил Мракобор. – Но если тебе так интересно – мне нужна кровь Врат сна, чтобы завершить ритуал. Чтобы полностью стереть грань между миром живых и миром мёртвых. Чтобы смерть больше не разлучала нас с теми, кого мы любим.

В его голосе прозвучала такая искренняя боль, что Ярина невольно поверила – этот человек действительно потерял кого-то близкого, кого-то, без кого не мог жить. И теперь был готов нарушить все законы природы, чтобы вернуть утраченное.

– Мы не отдадим тебе никого из наших, – твёрдо сказал Олесь. – Уходи, пока цел!

Мракобор вздохнул, и даже под капюшоном было видно, как он качает головой:

– Жаль. Я надеялся решить это мирно. – Он поднял посох. – Да будет так. Взять их!

По его команде мертвецы снова двинулись вперёд, теперь быстрее, словно их подгоняла невидимая сила. Их стоны слились в один ужасающий вой, от которого стыла кровь в жилах.

– Огонь! – закричал Олесь, и лучники выпустили первый залп стрел.

Многие стрелы нашли свои цели, вонзились в тела мертвецов. Но те даже не замедлили шаг – просто продолжали идти, теперь с торчащими из их тел стрелами.

– Они не чувствуют боли! – крикнул кто-то в панике. – Как мы можем бороться с теми, кто не боится ран?

– Огонь! – скомандовал Олесь, и несколько мужчин бросили горящие факелы в бочки со смолой, расставленные перед баррикадой.

Смола вспыхнула, создавая стену пламени между защитниками и мертвецами. Некоторые из немертвых, попав в огонь, загорелись как факелы, но продолжали идти, распространяя вокруг себя запах горелой плоти.

Первые из них достигли ям-ловушек и провалились, но остальные просто перешагивали через своих упавших товарищей, продолжая неумолимое движение к баррикаде.

Ярина поняла, что обычным оружием их не остановить. Нужно что-то другое, что-то, связанное с её даром. Она вытащила серебряный нож, который дала ей Милослава.

– Что ты делаешь? – крикнул Олесь, заметив нож в её руке.

– То, что должна, – ответила она. – Защищаю деревню.

Она провела лезвием по ладони, поморщившись от боли. Кровь, тёмная в свете пожара, выступила на коже. Ярина закрыла глаза, сосредотачиваясь на пульсации метки, на ощущении близости мёртвых.

– Кровью живой взываю к памяти мёртвых, – произнесла она громко, чётко, чувствуя, как каждое слово отзывается внутри неё странной силой. – Вспомните, кем вы были. Вспомните свет, который носили в себе.

Она протянула руку над баррикадой, позволяя крови капать на землю. Каждая капля, падая, словно вспыхивала маленьким красным огоньком, который тут же гас. Но что-то менялось в воздухе – словно невидимые нити, связывающие её с мертвецами, становились крепче, отчётливее.

Мракобор, стоявший позади своей армии, вдруг поднял голову, словно почуял что-то:

– Нет! – закричал он. – Стойте! Это ловушка!

Но было поздно. Кровь Ярины, смешавшись с землёй Устиново, создала нечто большее, чем простое физическое соединение. Она создала мост между живой девушкой и теми, кто был насильно вырван из своего покоя.

Ближайшие мертвецы замедлили шаг, затем остановились. Зеленоватое свечение в их глазах мерцало, словно борясь с чем-то новым, красноватым отблеском, появившимся в глубине их глазниц.

– Вспомните, – снова произнесла Ярина, чувствуя, как сила течёт через неё, через её кровь, её слова. – Вспомните, кто вы!

И они вспомнили. Один за другим, мертвецы начали останавливаться. Некоторые опускались на колени, другие просто стояли, глядя на свои руки, словно впервые видя их. Зеленоватое свечение в их глазах сменилось красноватым, затем мягким золотистым.

Мракобор в ярости поднял посох, направляя его на Ярину:

– Ты не сможешь забрать их всех, Врата сна! Моя воля сильнее твоей!

Яркий зелёный луч вырвался из камня на посохе и устремился к девушке. Но прежде, чем он достиг цели, произошло нечто удивительное. Один из мертвецов, высокий мужчина в остатках военной формы, встал между Яриной и лучом, приняв удар на себя. Его тело вспыхнуло зелёным пламенем, но прежде, чем рассыпаться прахом, он повернул голову к Ярине. И она с ужасом узнала в нём своего деда, умершего много лет назад.

– Спасибо, внучка, – прошептали его губы, прежде чем пламя поглотило его полностью.

Это зрелище словно придало Ярине новых сил. Она подняла окровавленную руку, направляя её на Мракобора:

– Ты не имеешь власти здесь! – крикнула она. – Не над этой землёй, не над этими людьми, даже мёртвыми! Уходи!

Мракобор покачнулся, словно от физического удара. Капюшон упал с его головы, обнажив лицо – бледное, изможденное, с глубокими тенями под глазами и беспорядочно торчащими седыми волосами. Но глаза… его глаза были полны такой боли, такого отчаяния, что Ярина почти посочувствовала ему.

– Ты не понимаешь, – прошептал он. – Я делаю это ради любви. Ради неё…

– Любовь не требует жертв от невинных, – твёрдо сказала Ярина. – Любовь не порождает страх и смерть. То, что ты делаешь – не любовь. Это одержимость.

Мракобор заскрежетал зубами от ярости:

– Ты ничего не знаешь о настоящей любви, девчонка! Ничего о потере, о пустоте, которая остаётся, когда любимый человек уходит! Но ты узнаешь… о, ты узнаешь…

Он снова поднял посох, но на этот раз направил его не на Ярину, а на Олеся, который стоял рядом с ней:

– Пусть твоё сердце тоже познает боль потери!

Зелёный луч вырвался из посоха и устремился к Олесю. Ярина, не задумываясь, бросилась вперёд, пытаясь оттолкнуть его с пути луча. Но Олесь был быстрее – он перехватил её, толкнул в сторону и встретил луч своим мечом.

Произошла яркая вспышка. Меч Олеся, выкованный его собственными руками из метеоритного железа, отразил большую часть энергии луча, направив её обратно к источнику. Мракобор не успел увернуться – зелёное пламя охватило его руку, держащую посох. Он закричал от боли, выронил посох и отступил, прижимая обожженную конечность к груди.

– Это не конец, – прошипел он. – Я вернусь. И в следующий раз возьму то, что мне нужно.

С этими словами он повернулся и быстрым шагом скрылся в темноте. Мертвецы, освобожденные от его контроля, остались стоять в растерянности. Некоторые из них начали медленно опускаться на землю, словно марионетки с обрезанными нитями. Другие повернулись и побрели прочь, в сторону кладбища, словно инстинктивно зная, что их место там.

Защитники деревни стояли в ошеломлённом молчании. Никто не ожидал такого исхода. Никто не мог поверить, что они действительно отбились от армии мёртвых.

– Мы… победили? – неуверенно спросил кто-то.

– Нет, – покачала головой Ярина. – Это только начало. Он вернётся. И в следующий раз будет готов к моему дару.

– Но мы тоже будем готовы, – твёрдо сказал Олесь, вложив меч в ножны. – Теперь мы знаем, что их можно остановить. Благодаря тебе.

Он посмотрел на Ярину с новым уважением, с восхищением даже. И в этом взгляде было что-то ещё, что-то более глубокое и личное.

– Это был не только я, – скромно сказала Ярина. – Это была кровь. Голос крови, как сказал мне Страж леса. Он древнее любых клятв, любых заклинаний.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Олесь.

– Мёртвые, которых поднял Мракобор… многие из них были нашими предками. Людьми, чья кровь течёт в наших жилах. Они не хотели причинять нам вред. Они были вынуждены.

– И ты освободила их, – сказала Варвара, подходя к ним. Её колчан опустел, лук был сломан, но она сама выглядела целой и невредимой. – Ты дала им покой.

Ярина слабо улыбнулась:

– Не всем. И не навсегда. Пока Мракобор жив, пока у него есть посох – он может вернуть контроль над ними.

– Значит, нам нужно найти его и остановить, – решительно сказал Олесь. – Пока он не собрал новую армию.

– Нам нужно сначала позаботиться о раненых, – возразила Варвара. – А потом решить, что делать дальше.

Ярина кивнула, чувствуя внезапную слабость. Использование дара истощило её больше, чем она ожидала. Кровь из раны на ладони всё ещё сочилась, хотя уже не так сильно.

– Пойдём, – Олесь осторожно взял её за плечи. – Нужно перевязать твою руку. И тебе нужно отдохнуть.

Они медленно пошли обратно в деревню, оставляя за собой поле битвы, устланное телами тех мертвецов, которые нашли покой благодаря дару Ярины.

Небо над Устиново начало светлеть – приближался рассвет. Пепельная заря закончилась, уступая место новому дню. Дню, который нёс новые испытания, новые опасности.

Но также и новую надежду. Надежду, рождённую из крови и памяти, из связи между живыми и мёртвыми, из силы любви – не той искажённой, одержимой любви Мракобора, а настоящей, готовой защищать и прощать.

Ярина посмотрела на свою ладонь, где рана уже начала затягиваться с неестественной быстротой. Метка на запястье больше не пульсировала – теперь она просто тихо светилась, словно напоминая о своём присутствии, о своей силе.

Сила, которую ей ещё предстояло полностью понять и освоить. Сила, которая сделала её мишенью для Мракобора, но также и единственной надеждой для всех остальных.

Тяжёлая ноша для шестнадцатилетней девушки. Но она примет её. Потому что выбора нет. Потому что голос крови говорит, что это её путь, её судьба.

Голос крови, который древнее любых клятв.

ГЛАВА 4. ТЕНИ ПРОШЛОГО

Первые лучи солнца осветили Устиново, обнажая следы ночного сражения. Баррикады, наспех возведённые защитниками деревни, частично обрушились. Земля перед ними была усеяна стрелами, обломками оружия и тёмными пятнами – то, что осталось от мертвецов, которые нашли покой благодаря дару Ярины. Некоторые тела остались лежать целыми, другие рассыпались прахом, третьи просто исчезли, словно их никогда и не было.

В доме старосты собрался военный совет. Ярина сидела у окна, время от времени поглядывая на свою перевязанную ладонь. Рана затягивалась с удивительной быстротой – ещё один знак её особенной природы. Рядом с ней стоял Олесь, скрестив руки на груди. Его лицо было мрачным, сосредоточенным. Напротив сидели староста Тихон, Варвара с отцом, Милослава и ещё несколько самых уважаемых жителей деревни.

– Мы должны уходить, – говорил Тихон. – Этой ночью нам повезло, благодаря дару Ярины. Но Мракобор вернётся, и в следующий раз будет готов к её силе.

– Куда уходить? – возразил отец Варвары, Тимур. – В лесах опасно, особенно с детьми и стариками. А до ближайшего города три дня пути.

– В Тихомирье, – сказала Ярина. – К князю Святополку. Богдан сказал, что у него есть древние знания о Вратах сна. Возможно, он знает, как остановить Мракобора.

– И ты веришь словам колдуна с болот? – скептически спросил один из старейшин.

– Его амулеты защиты сработали, – вступилась Варвара. – И всё, что он сказал о наступлении мёртвых, оказалось правдой.