Последний транзит

– А если я откажусь?

– Тогда мы найдем другого курьера, – Рид пожал плечами с деланным безразличием. – Может быть, не такого квалифицированного, но более… сговорчивого. А вы вернетесь к своей обычной жизни. К сожалению, без тех пятидесяти миллионов, которые могли бы спасти вашу сестру.

Удар ниже пояса. Они знали о Вере и ее исследованиях. Знали о ее просьбе о финансовой помощи. Конечно, знали – корпорация отслеживала все коммуникации на своих станциях.

Алекс медленно выдохнула, чувствуя, как загнана в угол. Но было что-то еще – помимо давления и манипуляций. Интуиция курьера, выручавшая ее множество раз, подсказывала, что за этим предложением стоит нечто большее, чем ей говорят.

– Я хочу видеть контейнер, – сказала она наконец. – И полный маршрут. И всю доступную информацию о потенциальных угрозах.

Рид и Накамура обменялись удовлетворенными взглядами. Они знали, что она согласится.

– Разумеется, – Рид активировал еще одну голограмму, теперь с детальной картой звездных систем и пунктирной линией предлагаемого маршрута. – Мы подготовили для вас оптимальный путь с учетом текущей обстановки. Десять транзитов, примерно три недели пути с учетом необходимых остановок для восстановления.

Алекс внимательно изучила карту. Маршрут был логичным, но намеренно избегал основных транспортных артерий и крупных станций, где наблюдение было наиболее плотным. Путь через малонаселенные системы и второстепенные транзитные узлы.

– Угрозы?

– Информационная утечка произошла на самом высоком уровне, – пояснил Рид. – Мы не знаем, кто именно из руководства работает против нас, но у них есть ресурсы. Ожидайте корпоративных агентов безопасности, наемников, возможно даже специализированных охотников за курьерами.

– Радужные перспективы, – пробормотала Алекс.

– Мы предоставим вам дополнительное снаряжение, – вмешался Накамура. – Включая новейшие биоимпланты для мониторинга состояния и подавления симптомов вашей болезни во время транзитов.

Рид поднялся со своего места и подошел к стене, где открылась ранее незаметная панель. Из ниши он извлек тот самый контейнер, который они видели на голограмме. Вблизи «Лазарь» выглядел еще более высокотехнологичным – матовый металл с едва заметным пульсирующим свечением по периметру герметичных швов.

– Контейнер оснащен системой биометрической защиты, – пояснил Рид, ставя цилиндр на стол перед Алекс. – Открыть его сможет только генеральный директор. Внутри поддерживается особая атмосфера и температурный режим. В случае несанкционированной попытки вскрытия содержимое будет немедленно нейтрализовано.

Алекс осторожно прикоснулась к контейнеру. Металл был прохладным, с легкой вибрацией – признак активных систем жизнеобеспечения. Что бы ни находилось внутри, оно было живым. Или, по крайней мере, требовало условий для поддержания жизни.

– Что именно я везу? – спросила она напрямую.

Рид покачал головой.

– Эта информация выходит за рамки необходимой для выполнения задания. Все, что вам нужно знать, – это исключительная ценность груза и критическая важность его сохранности.

Классический ответ. Курьеры редко знали полную правду о том, что перевозили. Это было частью профессиональной этики – не задавать лишних вопросов. Но пятьдесят миллионов кредитов и личное участие заместителя директора по специальным операциям заставляли задуматься.

– Когда я должна отправиться?

– Чем скорее, тем лучше, – ответил Рид. – Наши оппоненты уже знают о существовании «Лазаря», но пока не в курсе о нашем плане использовать независимого курьера. У нас есть небольшое преимущество во времени, и мы должны им воспользоваться.

Алекс задумалась. Ее тело требовало отдыха после тяжелого приступа, но задержка увеличивала риски. К тому же, судя по ее состоянию, времени на раздумья у нее просто не было.

– Мне нужно несколько часов на подготовку, – сказала она наконец. – И полная предоплата. Половина суммы на мой основной счет, половина – на счет моей сестры.

Рид едва заметно улыбнулся. Он ожидал этого требования.

– Согласовано. Деньги будут переведены в течение часа после подписания контракта.

– И еще кое-что, – Алекс подалась вперед. – Я хочу гарантии безопасности для моей сестры. Если со мной что-то случится, Вера должна остаться под защитой.

– Ваша сестра получит статус привилегированного сотрудника исследовательского подразделения корпорации, – кивнул Рид. – С полным социальным пакетом и иммунитетом.

Алекс понимала, что словам корпоративного чиновника грош цена, но выбора у нее не было. Пятьдесят миллионов кредитов могли дать Вере шанс на исследования, которые спасли бы ее жизнь. А большего Алекс и не могла просить.

– Я согласна, – сказала она, протягивая руку к контракту, появившемуся на голографическом дисплее.

Рид активировал сканер биометрической подписи, и Алекс приложила палец к мерцающей поверхности. Ее ДНК был считан, верифицирован и внесен в контракт. Сделка была заключена.

– Добро пожаловать на борт, мисс Новак, – Рид протянул ей руку для формального рукопожатия. – Вы только что стали частью проекта, который изменит будущее человечества.

Алекс пожала его руку, чувствуя холод его пальцев даже сквозь тонкую ткань перчатки. Она не верила ни единому его слову о благе человечества. Корпорации заботились только о прибыли и власти. Но в одном она была уверена – этот контейнер действительно мог изменить будущее. Вопрос лишь в том, кому это будущее будет принадлежать.

– Мы предоставим вам все необходимое для подготовки, – сказал Накамура, протягивая ей инфокарту. – Здесь координаты медицинского отсека, где вас ждут для установки имплантов и проведения процедур.

Алекс забрала карту и контейнер, ощущая его неожиданную легкость. Технологии корпорации всегда впечатляли.

– Через двенадцать часов вас будет ждать челнок до станции «Эпсилон», где вы совершите первый транзит, – добавил Рид. – И, мисс Новак… Удачи. Она вам понадобится.

Покидая конференц-зал, Алекс чувствовала, что только что подписала себе и смертный приговор, и единственный шанс на искупление. Но выбора у нее не было. Никогда не было.

Глава 3: Подготовка

Медицинский отсек корпорации «ТрансЭтер» разительно отличался от скромной клиники Дока Самира. Идеально белые стены, новейшее оборудование, медицинские дроны последнего поколения. Здесь пахло стерильностью и деньгами – запах, который Алекс всегда ненавидела.

Она лежала на диагностической платформе, пока сканеры проводили полное обследование ее тела. Над ней кружили голографические проекции ее органов, костей, нервной системы. Красным светились очаги нейродегенеративного заболевания – по большей части в мозге и спинном мозге, но также и в периферической нервной системе.

– Впечатляющая выносливость, – прокомментировал доктор Чен, возглавлявший медицинскую бригаду. – Большинство людей с таким уровнем дегенерации уже были бы недееспособны.

– Я не большинство людей, – сухо ответила Алекс.

– Очевидно, – кивнул Чен, увеличивая проекцию ее мозга. – Ваша мутация в гене FTL-4 уникальна. Она одновременно вызывает дегенеративные процессы и защищает вас от полного эффекта транзитов. Парадоксально, но именно ваша болезнь позволила вам пережить столько перемещений.

Алекс это не утешало. Жить дольше других курьеров только для того, чтобы умереть от собственных генов – не самый удачный компромисс.

– Что вы собираетесь делать? – спросила она, наблюдая, как медицинские дроны подготавливают какие-то устройства.

– Установим четыре специализированных импланта, – ответил Чен, показывая на голографическую проекцию миниатюрных устройств. – Первый – в основание черепа для мониторинга и частичного подавления нейродегенеративных процессов. Второй – в область солнечного сплетения для контроля метаболизма во время транзитов. Третий – в левое предплечье для экстренного высвобождения стабилизаторов в случае критического состояния. И четвертый – биомониторинг с функцией передачи данных.

– Передачи кому? – насторожилась Алекс.

– Только вам, – поспешил уверить ее Чен. – Данные будут поступать на ваш персональный коммуникатор. Никакой внешней трансляции.

Алекс с сомнением посмотрела на него. Корпорация никогда не упускала возможности следить за своими активами, а курьеры были именно активами – дорогостоящими, но заменяемыми.

– Я хочу, чтобы мой личный врач проверил эти импланты перед установкой.

Чен нахмурился.

– Это нестандартная процедура…

– Это мое условие, – отрезала Алекс. – Либо Док Самир проверяет импланты, либо я обхожусь без них.

После короткого, но напряженного молчания Чен кивнул.

– Хорошо. Я свяжусь с доктором Самиром.

Полчаса спустя Самир, явно недовольный тем, что его вызвали в корпоративный медотсек, изучал технические спецификации имплантов.

– Они действительно продвинутые, – признал он, проверив последнее устройство. – Экспериментальные, но без очевидных механизмов слежения или контроля. По крайней мере, я таких не вижу.

– Достаточно безопасно? – тихо спросила Алекс, пока Чен был занят с медицинскими дронами.

– Насколько могут быть безопасны экспериментальные импланты корпорации, – пожал плечами Самир. – Они помогут тебе выдержать транзиты, это точно. Но долгосрочные последствия… – он покачал головой. – Никто не может предсказать.

– Долгосрочные последствия меня не особо волнуют, – горько усмехнулась Алекс.

Самир наклонился ближе, понизив голос до шепота.

– Что происходит, Алекс? Почему корпорация внезапно заинтересовалась умирающим курьером?

– Долгая история, – уклончиво ответила она. – Скажем так, им нужны мои услуги. За очень хорошую плату.

– Настолько хорошую, что ты готова рискнуть оставшимся временем?

– Настолько хорошую, что Вера сможет продолжить свои исследования. И, возможно, найти лекарство.

Самир понимающе кивнул. Он знал о близких отношениях Алекс с младшей сестрой.

– Будь осторожна, – сказал он. – Корпорации никогда не предлагают что-то без скрытых условий.

– Я знаю, – Алекс сжала его руку. – Спасибо, что пришел.

После ухода Самира началась процедура имплантации. Несмотря на использование наноскальпелей и автоматизированных систем, процесс был болезненным. Алекс стиснула зубы, отказавшись от предложенной анестезии – она предпочитала оставаться в сознании, когда дело касалось вмешательства в ее тело.

Через четыре часа все было закончено. Алекс сидела на краю медицинской платформы, изучая показания нового импланта на своем коммуникаторе. Данные были подробными: уровень нейродегенерации, метаболизм, предполагаемое время до следующего приступа, резерв физических сил. Все в красной зоне, но стабильно.

– Эти импланты дадут вам примерно тридцать процентов дополнительного времени, – сказал Чен, протягивая ей инъектор с несколькими капсулами. – Это экспериментальный препарат. Вводить внутривенно, только в случае крайней необходимости – при ухудшении состояния после транзитов.

Алекс забрала инъектор, внимательно изучая прозрачный золотистый раствор внутри капсул.

– Побочные эффекты?

– Головокружение, галлюцинации, возможна временная дезориентация, – перечислил Чен. – В экстремальных случаях – кратковременная остановка сердца с последующим восстановлением. Но это лучше, чем полный нейрологический коллапс во время транзита.

– Звучит обнадеживающе, – саркастически заметила Алекс, убирая инъектор в специальный карман куртки.

Покинув медицинский отсек, она направилась в выделенное ей корпорацией временное жилье – небольшую, но комфортабельную каюту на жилом уровне станции. Ей нужно было подготовить снаряжение и, что более важно, собрать информацию.

Официальный брифинг от Рида был достаточно подробным, но Алекс никогда не доверяла только официальным источникам. Особенно когда на кону стояла ее жизнь.

Первым делом она активировала персональное поле защиты от прослушки – маленькое устройство, всегда путешествовавшее с ней. Затем вышла на защищенный канал связи с Леей Чен.

– Слышала, ты подписалась на большое дело, – без предисловий сказала Лея, когда ее изображение появилось на голографическом дисплее.

– Новости распространяются быстро.

– Всегда, когда замешана корпорация. Особенно когда речь идет о пятидесяти миллионах кредитов.

Алекс присвистнула.

– Даже сумму знаешь. Впечатляет.

– У меня свои источники, – Лея улыбнулась, но ее глаза оставались серьезными. – Что тебе нужно?

– Информация. О проекте «Лазарь».

Лея заметно напряглась.

– Горячая тема. Очень горячая. И очень опасная для здоровья тех, кто слишком много о ней знает.

– Мне нужно знать, во что я ввязалась, – настаивала Алекс. – И с чем могу столкнуться по пути.

Лея помолчала, затем кивнула.

– Приходи через час. Задний вход. У меня будет кое-кто, с кем тебе стоит поговорить.

Связь прервалась, и Алекс занялась подготовкой снаряжения. В отличие от большинства курьеров, она предпочитала минимализм – только самое необходимое, ничего лишнего. Легкий бронежилет под курткой, компактное импульсное оружие с ограниченным зарядом (больше для устрашения, чем для реального применения), набор базовых медикаментов, универсальный инструмент для взлома простых систем безопасности, запасные энергоэлементы для имплантов.

Самым ценным ее снаряжением был опыт и интуиция, позволявшие предвидеть опасность до того, как она становилась явной.

Закончив с подготовкой, Алекс отправилась в бар Леи. Она выбрала окольный путь, несколько раз меняя уровни и коридоры, проверяя, нет ли за ней слежки. Паранойя была частью профессии курьера.

Задний вход в «Последний прыжок» представлял собой неприметную техническую дверь, замаскированную под вентиляционную решетку. Алекс ввела код доступа, известный лишь избранным клиентам Леи, и дверь бесшумно отъехала в сторону.

Внутри ее ждала не только Лея, но и еще один человек – пожилой мужчина с имплантированным вместо левого глаза кибернетическим визором. Его правая рука была полностью механической – старая военная модель, созданная для управления тяжелым вооружением.

– Это Гарсия, – представила его Лея. – Бывший инженер проекта «Транзит». Работал на ранних стадиях разработки технологии перемещений.

Гарсия кивнул, изучая Алекс своим механическим глазом, который тихо гудел, перенастраиваясь.

– Значит, вы та самая курьер, которую они выбрали для «Лазаря», – его голос был хриплым, с металлическим призвуком – следствие ранения горла в прошлом.

– Похоже на то, – Алекс села напротив него. – Что вы знаете о проекте?

– Достаточно, чтобы понимать, что вас используют, – Гарсия отхлебнул из стакана какую-то мутную жидкость. – «Лазарь» – это не просто компонент технологии против старения. Это ключ. Буквальный ключ к перепрограммированию всей сети транзитов.

Алекс подалась вперед.

– Перепрограммированию для чего?

– Для управления эффектом старения, – Гарсия горько усмехнулся. – Видите ли, изначально технология транзитов не должна была вызывать ускоренное старение. Это было… побочным эффектом, который решили не устранять.

– Что? – Алекс почувствовала, как холодок пробежал по спине. – Хотите сказать, корпорация намеренно оставила эффект старения?

– Именно, – кивнул Гарсия. – Это идеальный механизм контроля. Физическая цена перемещений создала новую социальную иерархию. Элита может позволить себе не использовать транзиты или использовать их минимально. Остальные вынуждены платить годами жизни за возможность работать, путешествовать, существовать в межзвездном обществе.

Лея подлила Гарсии еще выпивки.

– Расскажи ей про профессора Вайс, – тихо сказала она.

Гарсия помрачнел.

– Элеонора Вайс. Гений квантовой физики и создатель оригинальной технологии транзитов. Она обнаружила побочный эффект старения на ранних стадиях испытаний и работала над его устранением. Но корпорация… – он сжал механическую руку в кулак, отчего металл скрипнул, – они увидели в этом выгоду. Идеальный способ контролировать население колоний. Вайс протестовала, угрожала обнародовать информацию. Ее отстранили от проекта, а все ее исследования засекретили.

– И что случилось потом? – спросила Алекс.

– Официально – она удалилась на частную исследовательскую станцию где-то в системе Процион. Неофициально… ходят слухи, что она продолжила работу над нейтрализацией эффекта старения. И, возможно, добилась успеха.

Алекс начала складывать кусочки мозаики.

– Значит, «Лазарь» – это ее разработка?

– Вероятно, – кивнул Гарсия. – Но я сомневаюсь, что корпорация планирует использовать его для блага всего человечества. Скорее, они хотят монополизировать технологию. Представьте – бессмертие, доступное только избранным. Элита станет буквально бессмертной элитой, в то время как остальные продолжат платить годами жизни за каждый транзит.

– Но зачем им перевозить это… с таким риском? Почему не использовать квантовую передачу данных?

– Потому что «Лазарь» – это не просто информация, – Гарсия постучал пальцем по столу. – Это биологический компонент. Живая технология. Ее нельзя передать по каналам связи, только физически транспортировать.

Алекс откинулась на спинку стула, пытаясь осмыслить услышанное. Если Гарсия говорил правду, то ситуация была намного сложнее и опаснее, чем представлялось изначально.

– Кто еще знает об этом? – спросила она.

– Достаточно людей, чтобы сделать вашу миссию очень опасной, – ответил Гарсия. – Есть подпольное движение «Хронос» – борцы за равный доступ к технологиям транзита. Они наверняка охотятся за «Лазарем». Есть конкурирующие корпорации, которые убили бы за такую технологию. И есть фракции внутри самой «ТрансЭтер», с противоположными взглядами на будущее технологии.

– А что насчет агентов корпоративной безопасности? – Алекс вспомнила упоминание Рида о возможном преследовании.

– Есть один, о котором вам стоит знать, – Лея протянула Алекс небольшой инфочип. – Маркус Джеймс. Специалист по перехвату курьеров. Бывший военный, имеет кибернетические улучшения для работы в различных гравитационных и атмосферных условиях. Безжалостен и эффективен. За последние три года он перехватил двенадцать курьеров. Все они либо мертвы, либо в корпоративных тюрьмах.

Алекс изучила голографическое изображение Маркуса – суровое лицо со шрамом через правую щеку, холодные серые глаза, военная стрижка. Типичный корпоративный пес, но с интеллектом и опытом, что делало его вдвойне опасным.

– Есть еще кое-что, – добавил Гарсия, понизив голос. – Ходят слухи, что недавно профессор Вайс связалась с кем-то на высоком уровне в корпорации. Возможно, она хотела вернуть контроль над своей технологией. Если это правда, то внутренний конфликт в «ТрансЭтер» может быть гораздо серьезнее, чем кажется.

Алекс мысленно перебирала варианты. Если она доставит «Лазарь» по указанному адресу, то, возможно, поспособствует созданию мира, где бессмертие доступно лишь избранным. Если попытается передать его кому-то другому – рискует быть убитой корпоративными агентами. Если просто скроется с контейнером – станет мишенью для всех заинтересованных сторон.

– Есть ли способ связаться с профессором Вайс? – спросила она.

Гарсия и Лея обменялись взглядами.

– Возможно, – осторожно ответил Гарсия. – Но это крайне рискованно. И потребует нескольких транзитов, которые вы не можете себе позволить в вашем состоянии.

Алекс задумалась. Времени на долгие размышления у нее не было.

– Пока я выполню задание, как договорились, – сказала она наконец. – Но буду держать глаза открытыми. И если появится шанс узнать больше о реальных планах корпорации…

– Будь осторожна, – предупредила Лея. – Они не просто так выбрали умирающего курьера для этой миссии. Ты для них – расходный материал.

– Я всегда им была, – Алекс пожала плечами. – Но я еще и лучший курьер в этом секторе галактики. И у меня есть свои планы на оставшееся время жизни.

Попрощавшись с Гарсией и Леей, Алекс вернулась в свою временную каюту. У нее оставалось пять часов до отправления челнока к станции «Эпсилон». Пять часов на то, чтобы принять окончательное решение – слепо выполнять задание корпорации или искать другой путь.

Ее коммуникатор подал сигнал входящего сообщения. Перевод средств на счет Веры был подтвержден – двадцать пять миллионов кредитов. Половина обещанной суммы. Достаточно, чтобы сестра могла продолжить исследования и, возможно, найти лекарство от их наследственной болезни.

Алекс легла на кровать, глядя в потолок. Новые импланты в ее теле тихо гудели, настраиваясь на ее биоритмы. Рядом с кроватью стоял контейнер «Лазарь» – загадочный груз, способный изменить баланс сил в галактике.

Она сделала свой выбор. Пока что она будет играть по правилам корпорации. Доставит груз, получит вторую половину оплаты. А потом… Что ж, если ей суждено умереть в ближайшие месяцы, она хотела бы знать, что ее смерть имела смысл. Что она не просто продлила существующую систему неравенства, а, возможно, изменила ее.

С этой мыслью Алекс закрыла глаза, позволяя себе короткий отдых перед долгим и опасным путешествием. Последним в ее жизни.

Глава 4: Первый прыжок

Транзитная станция «Эпсилон» нависала над безымянной луной в системе Эпсилон Эридана – гигантская конструкция из металла и композитных материалов, похожая на огромное кольцо с расходящимися в стороны шипами-антеннами. В центре кольца пульсировало голубоватое свечение – сердце транзитного узла, точка, где пространство складывалось само в себя, создавая туннель через пустоту.

Алекс наблюдала за приближением станции через иллюминатор челнока. За тридцать восемь транзитов она так и не привыкла к моменту перехода – к тому краткому мигу небытия, когда тело дезинтегрировалось в одной точке пространства и собиралось в другой. К ощущению, будто каждая клетка разрывается и снова срастается. К знанию, что каждый переход забирает годы жизни, которых и так оставалось не так много.

Но сегодня все было иначе. Новые импланты в ее теле, экспериментальный препарат в инъекторе, бесценный груз в контейнере рядом с ней. И знание, что этот транзит мог быть началом конца – не только для нее, но, возможно, для всей существующей системы.

– Стыковка через пять минут, – сообщил автоматический голос бортового компьютера. – Пассажирам рекомендуется подготовиться к процедуре дезинфекции и таможенному контролю.

Алекс проверила свои документы – идеально подделанные корпорацией. Согласно им, она была торговым представителем компании «Новасфера», перевозящим образцы редких металлов. Контейнер «Лазарь» был зарегистрирован как стандартный кейс для геологических образцов с системой поддержания давления.

Она поправила куртку, убедившись, что импульсное оружие надежно скрыто, но доступно в случае необходимости. Глубоко вдохнула, ощущая легкое головокружение – новые импланты все еще адаптировались к ее организму.

Челнок пришвартовался к станции с легким толчком. Двери шлюза открылись, и Алекс вместе с другими пассажирами – преимущественно бизнесменами и техническими специалистами – направилась к таможенной зоне.

Станция «Эпсилон» была одним из более старых транзитных узлов, построенных еще в начале коммерческого использования технологии. Это ощущалось во всем – в потертых панелях стен, в устаревших моделях сканеров, в общей атмосфере усталости, пропитавшей каждый угол.

Алекс встала в очередь к таможенному контролю, внимательно изучая окружение. Три офицера станционной безопасности – стандартное вооружение, стандартные импланты наблюдения. Две пары туристов – богатые жители внутренних планет, судя по одежде и манерам. Несколько технических специалистов, направлявшихся на работу в дальние колонии. И один человек, который сразу привлек ее внимание.

Мужчина средних лет в неприметной одежде космического дальнобойщика. На первый взгляд – обычный. Но Алекс заметила едва уловимые признаки: слишком прямая осанка для гражданского, внимательный взгляд, постоянно сканирующий помещение, легкое утолщение под курткой, где мог быть скрыт бронежилет. И самое главное – почти незаметный шрам на правой щеке.

Маркус Джеймс. Агент корпоративной безопасности, специализирующийся на перехвате курьеров. Человек, о котором ее предупреждала Лея.

Алекс сохранила невозмутимое выражение лица, но внутренне напряглась. Его присутствие здесь могло означать две вещи: либо корпорация не доверяла ей настолько, что приставила наблюдателя, либо информация о миссии уже просочилась, и Джеймс работал на «другую сторону».

В любом случае, это осложняло ситуацию.

Очередь двигалась медленно. Когда подошел ее черед, Алекс спокойно предъявила документы таможеннику – немолодой женщине с имплантом безопасности вместо левого глаза.