Последний транзит

В ее состоянии бой был бы самоубийством. Но и бежать было некуда – на платформе не было спасательных капсул или альтернативных выходов.

Тогда Алекс решилась на отчаянный шаг. Используя второй нейростабилизатор, она активировала систему маскировки биосигнатуры в своих имплантах – функцию, предназначенную для экстренных ситуаций. Это временно снижало все жизненные показатели до минимума, делая ее практически невидимой для тепловых и биометрических сканеров. Опасный трюк, особенно в ее состоянии, но выбора не было.

Инъекция нейростабилизатора помогла подавить дрожь и восстановить контроль над телом. Алекс забралась внутрь пустого технического контейнера и активировала маскировку. Ее сердцебиение замедлилось, дыхание стало поверхностным, температура тела упала.

Сквозь щель в контейнере она видела, как агенты приближаются, методично проверяя каждый отсек. Их сканеры пищали все тише – сигнал биосигнатуры, который они засекли ранее, исчезал.

– Странно, – сказал один из них. – Сигнал пропал.

– Возможно, неисправность сканера, – предположил другой. – Или ложное срабатывание на нагретое оборудование.

Они остановились буквально в метре от контейнера, где пряталась Алекс. Один из агентов даже постучал по его крышке, но не стал открывать – стандартная процедура не требовала проверки опечатанных технических контейнеров.

– Продолжим поиск в другом секторе, – решил старший агент. – Если она на платформе, мы ее найдем.

Они ушли, и Алекс позволила себе беззвучный выдох облегчения. Но радоваться было рано – ее нашли быстрее, чем она ожидала. И Маркус Джеймс знал о ее маршруте. Это означало, что на орбитальном доке «Танат» ее уже ждала ловушка.

Однако сейчас ей ничего не оставалось, кроме как ждать прибытия платформы и надеяться, что она сможет проскользнуть мимо агентов, когда начнется разгрузка. А затем найти способ покинуть док и добраться до транзитной станции.

Лежа в темноте контейнера, Алекс размышляла о словах агента. «Лазарь» был ключом к контролю над всей сетью транзитов. Над всем человечеством. Неудивительно, что за ним охотились с таким рвением.

Но теперь перед ней вставал новый вопрос – кому она должна доставить этот ключ? Корпорации, как было изначально условлено? Профессору Вайс, как советовал Ли Чжан? Движению «Хронос», борющемуся за равный доступ к технологиям транзита? Или, может быть, она должна была уничтожить его, не давая никому такой власти?

В одном Алекс была уверена – решение, которое ей предстояло принять, выходило далеко за рамки простой доставки груза. Это был выбор будущего для всего человечества. И с каждым транзитом, с каждым потерянным днем жизни, она приближалась к моменту, когда этот выбор нельзя будет откладывать.

Глава 7: Союзники и враги

Орбитальный док «Танат» представлял собой типичный транспортный узел – огромное кольцо с множеством стыковочных портов, вокруг которого кружили грузовые суда и шаттлы. В отличие от жилых станций, здесь не было куполов с искусственной гравитацией или парков – только технические помещения, склады и минимальная инфраструктура для персонала.

Алекс пережидала разгрузку платформы в своем контейнере, чувствуя, как действие нейростабилизатора постепенно ослабевает. Ее маскировка биосигнатуры уже отключилась – поддерживать такое состояние дольше часа было опасно для и без того поврежденной нервной системы.

Когда погрузочные дроны переместили контейнер в один из складских отсеков, она осторожно выбралась наружу, стараясь не попадать в поле зрения камер безопасности. Контейнер «Лазарь» был надежно закреплен на специальном креплении внутри ее куртки – неудобно, но незаметно при поверхностном осмотре.

Склад был заполнен контейнерами с добытыми на Аиде газами, готовыми к отправке в разные концы освоенного космоса. Алекс быстро сориентировалась и нашла схему дока на одном из информационных терминалов. Ей нужно было добраться до пассажирского сектора, где ходили регулярные шаттлы до транзитной станции «Харон».

Проблема была в том, что между складом и пассажирским сектором находились три контрольно-пропускных пункта с биометрическими сканерами. И если агенты корпорации действительно ждали ее здесь, преодолеть их незамеченной было практически невозможно.

Ей нужен был другой путь. И, возможно, помощь.

Алекс нашла общественный терминал связи в тихом углу склада и активировала его, используя фальшивый ID. Она отправила короткое сообщение на адрес, который ей дал Ли Чжан, – контакт движения «Хронос» в этом секторе.

«Человек с посылкой ищет транспорт. Груз представляет ценность для определенной группы людей, заинтересованных в равном распределении времени. Встреча на «Танате», сектор G, уровень 3, шлюз технического обслуживания 47-B. Через час».

Это был риск. «Хронос» мог проигнорировать сообщение или, что хуже, сдать ее корпорации. Но Алекс нуждалась в союзниках, а движение за равный доступ к транзитам было наиболее вероятным кандидатом, учитывая природу ее груза.

Ожидая ответа, она тщательно проверила свое снаряжение и оценила состояние. Новый приступ мог начаться в любой момент – дрожь в руках усиливалась, а перед глазами периодически мелькали темные пятна. Имплант в основании черепа работал на пределе, пытаясь стабилизировать нейронные связи.

Через десять минут пришел ответ – простая последовательность цифр. Координаты. Но не те, что она указала в сообщении.

Алекс изучила новые координаты на схеме дока. Они указывали на заброшенный технический отсек в старой части станции – сектор, который больше не использовался после модернизации десять лет назад. Идеальное место для тайной встречи… или для ловушки.

Выбора не было. Она отправилась к указанному месту, используя технические коридоры и служебные лифты, чтобы избежать камер наблюдения и патрулей безопасности.

Старый сектор дока встретил ее тишиной и полумраком. Аварийное освещение слабо мерцало, отбрасывая причудливые тени на покрытые пылью стены. Воздух здесь был затхлым – системы вентиляции работали в минимальном режиме.

Алекс двигалась осторожно, держа руку на рукояти импульсного оружия. Ее импланты сканировали окружение, но из-за массивных переборок и устаревшей защиты от радиации диапазон был ограничен.

Внезапно впереди мелькнула тень. Алекс мгновенно приняла боевую стойку, активируя все боевые импланты, несмотря на риск перегрузки и нового приступа.

– Не стреляй, курьер, – прозвучал спокойный женский голос. – Я здесь одна и безоружна.

Из тени вышла высокая женщина лет тридцати с коротко остриженными светлыми волосами и пронзительными голубыми глазами. Ее правая рука была полностью кибернетической – не военная модель, а более изящный гражданский протез с расширенными функциями.

– Меня зовут Теллар, – представилась она. – Я представляю интересы тех, кто верит в равенство всех людей перед лицом времени.

– «Хронос», – кивнула Алекс, не опуская оружия. – Как я могу быть уверена, что вы не работаете на корпорацию?

Теллар горько усмехнулась.

– Посмотри на мою руку, – она подняла кибернетический протез. – Корпорация отняла у меня не только ее, но и двенадцать лет жизни. Я была техником на транзитной станции «Персефона». Авария, вызванная намеренным пренебрежением техникой безопасности ради увеличения пропускной способности. Двадцать семь погибших, сорок три раненых. И ни одного представителя корпорации, привлеченного к ответственности.

История звучала правдоподобно. Аварии на транзитных станциях случались регулярно, но корпорация всегда находила способ переложить вину на «человеческий фактор» или «непредвиденные обстоятельства».

– Что вы знаете о моем грузе? – спросила Алекс, слегка опуская оружие, но оставаясь настороже.

– Только то, что он связан с технологией транзитов и потенциально способен изменить баланс сил, – ответила Теллар. – И что корпорация готова убить любого, кто встанет между ними и этим грузом.

Она сделала шаг вперед.

– Послушай, у нас мало времени. Агенты корпорации контролируют все официальные выходы с дока. Они ищут женщину с уникальной генетической сигнатурой и высокотехнологичным контейнером. Тебе нужна наша помощь, чтобы покинуть «Танат».

– А что нужно вам? – прямо спросила Алекс.

– Информация, – ответила Теллар. – О том, что находится в контейнере, куда ты его везешь и какие последствия это будет иметь для технологии транзитов. «Хронос» борется за равный доступ к космическим перемещениям без цены в годах жизни. Если твой груз связан с этим…

– Он связан, – подтвердила Алекс. – Это ключ к изменению всей системы. К нейтрализации эффекта старения.

Глаза Теллар расширились.

– Значит, слухи верны. Технология существует.

– Она всегда существовала, – ответила Алекс. – Эффект старения – не побочный эффект, а намеренное ограничение, встроенное корпорацией.

Эта новость, казалось, потрясла даже видавшую виды активистку «Хроноса».

– Мы подозревали… у нас были свидетельства от бывших инженеров… но прямых доказательств никогда не было.

– Теперь есть, – Алекс указала на контейнер. – «Лазарь» – биокванотовый ключ, способный перепрограммировать всю сеть транзитов одновременно. Отключить эффект старения для всех.

– Или усилить его, – тихо добавила Теллар. – В зависимости от того, кто его активирует и с какой целью.

Алекс понимала, что раскрывает слишком много информации потенциально ненадежному союзнику. Но ее состояние ухудшалось, и у нее не было выбора, кроме как довериться кому-то.

– Я помогу тебе покинуть док, – сказала Теллар после паузы. – У нас есть транспорт, не зарегистрированный в официальной системе. Небольшой корабль, достаточно быстрый, чтобы добраться до транзитной станции «Харон» за несколько часов.

– Чего вы хотите взамен? – подозрительно спросила Алекс.

– Ты уже дала нам бесценную информацию, – ответила Теллар. – И я предлагаю сделку: мы доставим тебя на транзитную станцию, а взамен ты дашь нам доступ к секретным файлам корпорации о технологии транзитов.

– У меня нет таких файлов.

– Но у нас есть, – улыбнулась Теллар. – Точнее, мы знаем, где их взять. На транзитной станции «Харон» есть изолированный сервер с архивами ранних исследований технологии. Нам нужен кто-то с высоким уровнем доступа, чтобы проникнуть туда. Курьер класса «Омега» с действующими имплантами идеально подходит.

Предложение было рискованным, но выполнимым. И если эти файлы содержали доказательства намеренного встраивания эффекта старения в технологию транзитов, они могли бы стать мощным оружием против корпорации.

– Согласна, – кивнула Алекс. – Но с одним условием: вы поможете мне связаться с профессором Элеонорой Вайс.

Теперь настала очередь Теллар удивляться.

– Вайс? Создательница технологии транзитов? Она исчезла много лет назад. Некоторые считают, что корпорация избавилась от нее.

– Она жива, – уверенно сказала Алекс. – И находится где-то в системе Процион. У меня есть координаты.

Теллар задумалась.

– Это… усложняет ситуацию. Но также открывает новые возможности. Профессор Вайс могла бы стать мощным союзником для «Хроноса».

– Или для корпорации, – заметила Алекс. – Все зависит от того, чью сторону она выберет.

– Справедливо, – кивнула Теллар. – Хорошо, я помогу тебе связаться с ней, если мы найдем способ. Но сначала нужно выбраться отсюда.

Она активировала свой коммуникатор и отправила короткую последовательность сигналов – какой-то код, понятный только членам «Хроноса».

– Наш транспорт будет готов через двадцать минут, – сказала она. – Технический док S-12, нижний уровень. До тех пор нам нужно оставаться незамеченными.

Они начали движение через заброшенные секторы станции, избегая основных коридоров и мест с камерами наблюдения. Теллар явно хорошо знала планировку дока – она вела Алекс через технические шахты и сервисные туннели, о существовании которых та даже не подозревала.

По пути Теллар объяснила план: их корабль был зарегистрирован как автоматизированный грузовой челнок, выполняющий техническое обслуживание внешних систем дока. Это позволяло им покинуть станцию без прохождения стандартных проверок.

– Как долго ты работаешь на «Хронос»? – спросила Алекс, пытаясь понять, насколько надежен ее новый союзник.

– Семь лет, – ответила Теллар. – С тех пор, как потеряла руку и двенадцать лет жизни из-за аварии. До этого я верила в систему, думала, что все справедливо. Что эффект старения – неизбежная плата за возможность путешествовать между звездами.

Она горько усмехнулась.

– Знаешь, что самое ироничное? Я происхожу из семьи элиты. Мой отец – один из директоров добывающего подразделения корпорации. Он никогда не пользовался транзитами – всегда отправлял вместо себя подчиненных. Сберег каждый день своей драгоценной жизни, заставляя других платить годами своих.

– И что он сказал, когда с тобой случилась авария?

– Что это была моя вина, – глаза Теллар потемнели от гнева. – Что я должна была быть более осторожной. Он даже не попытался расследовать истинные причины аварии или привлечь виновных к ответственности. Потому что для него, как и для всей элиты, мы – расходный материал.

История звучала знакомо. Алекс сама не раз сталкивалась с подобным отношением корпорации к своим сотрудникам, особенно к тем, кто регулярно использовал транзиты.

Они достигли нижнего уровня станции и приближались к техническому доку S-12, когда импланты Алекс зафиксировали движение впереди. Она моментально остановилась, жестом предупреждая Теллар.

В тусклом свете аварийного освещения были видны силуэты нескольких человек, ожидающих у входа в док. Агенты корпорации? Или члены «Хроноса»?

– Это наши, – тихо сказала Теллар, разглядев фигуры. – Но что-то не так. Их слишком много.

Она активировала имплант ночного видения в своем кибернетическом глазу и внимательно изучила ситуацию.

– Черт, – выругалась она. – Засада. Трое наших, но они под прицелом. Вижу минимум пятерых агентов корпорации в боевой экипировке.

Алекс быстро оценила ситуацию. Прорваться с боем? Слишком рискованно – агенты были лучше вооружены и в лучшей форме. Отступить и искать другой выход? Возможно, но времени становилось все меньше – ее состояние ухудшалось с каждой минутой.

– У тебя есть запасной план? – спросила она Теллар.

– Всегда, – кивнула та. – Следуй за мной.

Они отступили в боковой коридор и поднялись по аварийной лестнице на уровень выше. Теллар вела их через лабиринт технических помещений к другому, меньшему доку.

– Ремонтный шлюз M-7, – пояснила она. – Используется для обслуживания внешней обшивки станции. Там должен быть рабочий скафандр и небольшой маневренный модуль.

– Ты предлагаешь выйти в открытый космос?

– Это единственный путь, который они не перекрыли, – ответила Теллар. – Пройдем по внешней обшивке до соседнего дока, где нас будет ждать резервный транспорт.

План был безумным, но, возможно, единственным работающим. Алекс согласилась, хотя сомневалась, что сможет управлять маневренным модулем в своем состоянии.

Ремонтный шлюз выглядел заброшенным, но функциональным. Внутри нашлись два рабочих скафандра – старые модели, но с действующими системами жизнеобеспечения.

Пока они готовились к выходу, коммуникатор Теллар подал сигнал. Она проверила сообщение и нахмурилась.

– Плохие новости. Корпорация захватила наш резервный транспорт. Они блокируют все доки один за другим.

– У нас есть другие варианты?

Теллар задумалась.

– Есть один. Но он крайне рискованный.

Она указала на схему станции, отображенную на экране ее коммуникатора.

– Здесь, в двух километрах от нас по внешней обшивке, находится автоматическая станция запуска спасательных капсул. Если мы доберемся туда, то сможем использовать одну из капсул для экстренной эвакуации. Их невозможно отследить или заблокировать – таков протокол безопасности.

– Два километра по внешней обшивке? – Алекс сомневалась, что выдержит такое путешествие. – В моем состоянии это почти невыполнимо.

– У тебя есть выбор? – прямо спросила Теллар. – Они перекрыли все выходы. Это единственный шанс.

Алекс понимала, что выбора действительно не было. Она проверила крепления контейнера «Лазарь» внутри скафандра – он был надежно зафиксирован и не должен был помешать движению.

Они активировали процедуру разгерметизации шлюза. Воздух с шипением вышел из камеры, и индикаторы давления опустились до нуля. Внешний люк открылся, обнажая бесконечную черноту космоса, усеянную звездами.

Первый шаг за пределы станции всегда вызывал особое ощущение – смесь страха, благоговения и абсолютной свободы. Алекс активировала магнитные крепления на ботинках скафандра, прочно прикрепляясь к металлической обшивке станции.

Теллар двигалась уверенно – видимо, у нее был опыт работы в открытом космосе. Она вела, показывая наиболее безопасный путь через внешние конструкции дока.

Они преодолели первые пятьсот метров без происшествий. Алекс чувствовала, как слабеет с каждым шагом, но упрямо продолжала движение. Ее импланты работали на пределе возможностей, пытаясь компенсировать ухудшающееся состояние.

Внезапно по их внутренней связи пробился внешний сигнал:

«Техническим специалистам на внешней обшивке сектора M. Немедленно вернитесь в шлюз для проверки авторизации. Повторяю…»