Последний транзит

Эдуард Сероусов

Последний транзит

ЧАСТЬ I: ПОСЛЕДНИЙ КОНТРАКТ

Глава 1: Терминал

Тишина. Абсолютная, кристальная тишина. А потом – боль.

Алекс Новак открыла глаза и тут же зажмурилась от резкого света медицинских ламп. Горло саднило, как будто она кричала несколько часов подряд. Возможно, так оно и было. Приступы всегда сопровождались криками – по крайней мере, так говорил Док Самир.

– С возвращением, – прозвучал знакомый голос где-то справа.

Док Самир. Алекс медленно повернула голову в его сторону, стараясь игнорировать пульсирующую боль в висках.

– Сколько на этот раз? – спросила она, не узнавая собственный голос.

Самир помедлил, и в этом коротком молчании Алекс услышала больше, чем в любом возможном ответе.

– Почти шесть часов.

Шесть часов. Предыдущий приступ длился четыре. А до этого – два с половиной. Прогрессия была очевидна даже без медицинского образования.

– Дай угадаю, – Алекс попыталась приподняться на локтях, но Самир мягко удержал ее за плечо. – Новости не радужные?

Самир отошел к диагностической панели, нервно постукивая пальцами по сенсорному экрану. В свои пятьдесят четыре он выглядел на все семьдесят – седые волосы, глубокие морщины, усталые глаза человека, видевшего слишком много смертей. Как бывший военный врач, он относился к смерти как к неизбежному попутчику, но никогда не привыкал к ней.

– Помнишь, я говорил, что нейродегенерация может ускориться после твоего последнего транзита?

Алекс кивнула, чувствуя, как холодок пробежал по спине, несмотря на согревающее поле медицинской капсулы.

– Так и произошло, – Самир развернул голографический дисплей так, чтобы она могла видеть результаты сканирования. – Смотри. Красным отмечены области мозга с необратимыми повреждениями. Три месяца назад пораженная область составляла семнадцать процентов. Сейчас – двадцать восемь.

– Сколько? – просто спросила Алекс.

Самир заколебался, и это был плохой знак. Док никогда не лгал ей, но иногда щадил правду, смягчая острые углы. Сейчас, судя по его лицу, углы были остры как бритва.

– Три-четыре месяца. Может, немного больше при абсолютном покое и интенсивной терапии.

Алекс закрыла глаза. Три-четыре месяца. Она всегда знала, что умрет раньше своих сверстников – работа космического курьера не предполагала долголетия. Тридцать четыре года для профессионала ее уровня – уже достижение. Большинство курьеров редко пересекали рубеж тридцатилетия.

– Не делай такое лицо, Самир. Я всегда была скорее мертва, чем жива.

– Это не смешно, Алекс.

– А я и не смеюсь, – она медленно села, игнорируя протесты тела. – Я курьер класса «Омега». Тридцать восемь совершенных транзитов. Тридцать восемь раз я теряла годы жизни. Я должна была превратиться в мумию еще пять лет назад. То, что я все еще здесь – уже статистическая аномалия.

Самир сжал губы в тонкую линию.

– Твое генетическое отклонение дало тебе преимущество перед другими курьерами, но даже оно не может защищать вечно. Особенно при комбинации с эффектом транзитов.

Алекс усмехнулась, ощущая знакомое онемение в кончиках пальцев – остаточное явление после приступа.

– Ирония, да? Редкое генетическое заболевание, которое должно было убить меня в детстве, позволило мне пережить больше транзитов, чем любому другому курьеру. А теперь убивает меня в компании с побочными эффектами этих самых транзитов.

Она посмотрела на свое запястье, где под тонкой бледной кожей мерцал имплантированный «счетчик жизни» – микроустройство, показывающее примерное количество оставшихся дней. Цифры угрожающе мигали красным: 112. Сто двенадцать дней. Корпоративная технология была безжалостно точна.

– Боюсь, что даже эта оценка оптимистична, – тихо сказал Самир, проследив за ее взглядом. – Счетчик не учитывает твое генетическое состояние, только чистый эффект транзитов.

Алекс пожала плечами.

– Сто двенадцать дней или девяносто – какая разница? Исход один.

Самир резко отвернулся, и Алекс поняла, что задела его. Несмотря на профессиональную отстраненность, Док привязался к ней за годы их знакомства. Она была его постоянной пациенткой, а он – единственным медиком на станции «Терминал-9», к которому курьеры могли обратиться без страха, что их спишут как «выгоревших».

– Прости, – сказала она тише. – Я ценю твою заботу. Правда.

Самир кивнул, все еще не глядя на нее.

– Я продолжу поиски экспериментальных методов лечения. Есть кое-какие разработки на Новой Земле…

– Которые стоят как годовой бюджет небольшой колонии, – закончила за него Алекс. – Мы оба знаем, что курьеры – расходный материал. Никто не будет тратить миллионы кредитов, чтобы продлить мне жизнь на несколько месяцев.

Она осторожно спустила ноги с медицинской платформы, чувствуя слабость во всем теле.

– Моя куртка?

Самир молча указал на металлический шкафчик у стены. Алекс медленно подошла к нему, стараясь не показывать, насколько тяжело ей держаться на ногах. Куртка из синтетической кожи – побитая, потертая, с десятками потайных карманов – была ее второй кожей, спутницей во всех миссиях.

Надевая ее, Алекс ощутила легкую вибрацию во внутреннем кармане. Вытащив тонкую полоску коммуникатора, она увидела мигающий индикатор сообщения. От Веры. Ее сердце пропустило удар. Сестра редко писала ей, зная, что Алекс бывает недоступна неделями, перемещаясь между звездными системами.

– Что-то важное? – спросил Самир, наблюдая за ее лицом.

– От сестры, – Алекс развернула голографическое сообщение.

Изображение Веры, записанное не меньше двух недель назад (время, которое требовалось для передачи сообщения с Ганимеда на станцию «Терминал-9»), выглядело напряженным. Младшая сестра Алекс унаследовала те же черты лица, но выглядела моложе своих двадцати семи лет – генетическое заболевание затронуло ее слабее, чем Алекс.

«Привет, старшая, – Вера попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. – Знаю, ты не любишь, когда я беспокою тебя во время миссий, но это важно. Мне нужны деньги. Много денег».

Алекс нахмурилась. Вера никогда не просила у нее финансовой помощи, гордясь своей независимостью.

«В лаборатории произошел прорыв. Доктор Ишида синтезировал экспериментальный препарат, который может остановить прогрессирование нашего заболевания. Результаты на биосимуляциях потрясающие. Но корпорация урезала финансирование – слишком мало потенциальных пациентов для окупаемости. Мы собираем средства для продолжения исследований. Я знаю, что это много, но речь идет о полутора миллионах кредитов».

Вера выглядела смущенной, прося такую сумму, но в ее глазах Алекс видела искру надежды.

«Это может спасти нас обеих, Алекс. Я знаю, что твое состояние ухудшается. Пожалуйста, ответь, как только сможешь».

Сообщение закончилось, и голограмма растаяла. Алекс медленно убрала коммуникатор. Полтора миллиона кредитов. Сумма, которую курьер класса «Омега» мог заработать за два-три высокоприоритетных задания. Задания, которые стоили бы ей еще нескольких лет жизни. Лет, которых у нее не было.

– Плохие новости? – осторожно спросил Самир.

– Скорее ирония судьбы. Похоже, есть шанс остановить прогрессирование моей болезни. За полтора миллиона кредитов.

Самир присвистнул.

– Серьезная сумма.

– Которую я не смогу заработать, не убив себя в процессе, – Алекс горько усмехнулась. – Еще пара транзитов, и мне уже ничто не поможет.

Самир помолчал, что-то обдумывая.

– Есть экспериментальный препарат. Не лекарство, скорее паллиатив. Может замедлить прогрессирование дегенерации на пару недель, дать тебе время на одно или два задания.

– Но?

– Но его разработала корпорация «ТрансЭтер» для своих военных курьеров. Он нелегален для гражданских. И стоит как небольшой звездолет.

Алекс пристально посмотрела на него.

– У тебя есть доступ?

Самир вздохнул.

– Возможно. Но, Алекс, это рискованно. Побочные эффекты…

– Какая разница? Я и так умираю. Сколько?

– Сто тысяч кредитов. За дозу, которой хватит на месяц.

Алекс закрыла глаза, мысленно подсчитывая свои сбережения. Восемьдесят семь тысяч на основном счету. Еще тридцать пять в криптовалюте на черный день. Недостаточно для лечения Веры, но хватит на экспериментальный препарат для себя.

– Я подумаю, – сказала она наконец. – Спасибо, Док. За все.

Самир кивнул, понимая, что разговор окончен. Алекс направилась к выходу из медотсека, чувствуя на себе его взгляд.

– Алекс, – окликнул он ее. – Постарайся хотя бы пару дней не напрягаться. Отдохни. Восстановись.

Она обернулась с полуулыбкой.

– Ты же знаешь, отдых не для таких, как я.

Коридор за пределами медотсека встретил ее привычным гулом и вибрацией – жизненным пульсом космической станции. «Терминал-9» был одним из крупнейших перевалочных пунктов на окраине системы Тау Кита, узловой точкой для транзитных перемещений между десятками звездных систем. Здесь всегда было шумно, всегда людно и всегда опасно.

Алекс двигалась по знакомым маршрутам, избегая главных транспортных артерий. Для курьера класса «Омега» анонимность была не просто профессиональной привычкой – вопросом выживания. Элитные курьеры, имевшие доступ к самым секретным и ценным грузам, часто становились мишенями как для конкурентов, так и для криминальных группировок.

Она перепрограммировала свой имплант безопасности, чтобы временно маскировать истощение организма. Стандартные сканеры на станции считывали биометрические показатели всех проходящих, и любое отклонение от нормы для курьера означало потенциальную потерю лицензии. А без лицензии курьер превращался в никому не нужный кусок биологического мусора с искусственно состаренным телом.

Алекс свернула в узкий технический коридор, а затем спустилась на два уровня ниже основной палубы. Здесь, в полумраке плохо освещенных секторов, располагалась неофициальная часть станции – место, где можно было найти все, что запрещено официальными правилами корпораций.

Бар «Последний прыжок» не значился ни на одной карте станции. Для большинства обитателей и гостей «Терминала-9» его просто не существовало. Но каждый курьер знал, как найти неприметную дверь, замаскированную под техническую панель.

Внутри бара воздух был густым от смеси дыма синтетических сигарет, паров алкоголя и феромонных духов. Освещение – приглушенное, с красноватым оттенком, щадящее для глаз тех, кто провел слишком много времени в ослепительной пустоте космоса. Вибрация низкочастотной музыки ощущалась скорее телом, чем слухом, создавая странное ощущение невесомости.

Лея Чен, владелица заведения, заметила Алекс сразу, как только та переступила порог. Бывший курьер с глазами цвета расплавленного янтаря, Лея выглядела на все семьдесят, хотя биологически ей было сорок два. Тридцать транзитов за десять лет службы оставили неизгладимый след на ее теле – седые волосы, глубокие морщины, скрюченные артритом пальцы. Но разум остался острым, как лезвие квантового скальпеля.

– Кого я вижу, – хриплый голос Леи был едва слышен сквозь фоновый шум бара. – Призрак вернулся с того света.

Алекс скользнула на высокий стул у стойки, благодарно принимая стакан с темно-синей жидкостью, который Лея поставила перед ней, не спрашивая.

– Новости распространяются быстро.

– Самир сообщил, что ты была на грани, – Лея оперлась о стойку, внимательно изучая лицо Алекс. – Шесть часов, я слышала. Новый рекорд.

– Не самый приятный рекорд для установления, – Алекс сделала глоток. Синтетический виски обжег горло, но быстро разлился приятным теплом по телу. – Как дела на станции, пока я была в отключке?

Лея пожала плечами, незаметно для других посетителей активируя звуковой барьер вокруг их части стойки. Теперь их разговор был защищен от любопытных ушей.

– Обычная суета. Корпорация «ТрансЭтер» усилила проверки грузов после инцидента в системе Процион. Трое курьеров лишились лицензий за контрабанду. Джимми Чо не вернулся с задания в секторе Аида – пока неизвестно, перехват или технический сбой. А, и прибыл частный шаттл с Земли. Большие шишки из центрального офиса.

Алекс нахмурилась.

– Инспекция?

– Вряд ли. Слишком мало шума для официального визита. Это что-то другое.

Алекс медленно покрутила стакан, наблюдая, как свет преломляется в густой жидкости. Высокопоставленные представители «ТрансЭтер» редко покидали комфортные офисы на Земле, предпочитая управлять империей через посредников и голографические конференции. Личный визит на удаленную станцию вроде «Терминала-9» мог означать только одно – дело чрезвычайной важности.

– Что-нибудь еще?

Лея понизила голос, хотя звуковой барьер уже обеспечивал конфиденциальность.

– Говорят, они привезли новую разработку. Что-то связанное с нейтрализацией эффекта старения при транзитах.

Алекс замерла, не донеся стакан до губ.

– Слухи?

– Больше похоже на правду. Мой источник в службе безопасности видел усиленную охрану вокруг грузового отсека. Шесть бойцов спецподразделения корпорации для одного небольшого контейнера.

– Звучит серьезно, – Алекс старалась сохранять нейтральный тон, но мысли лихорадочно заработали. Технология, способная нейтрализовать эффект старения от транзитов, изменила бы все. Уничтожила бы саму основу существующего социального порядка, где элита могла позволить себе не рисковать годами жизни, а простые люди вынуждены были платить этими годами за возможность заработка.

– Очень серьезно, – кивнула Лея. – Настолько серьезно, что два агента корпоративной безопасности расспрашивали обо всех курьерах класса «Омега», находящихся сейчас на станции.

Алекс напряглась.

– Обо мне?

– О тебе в первую очередь.

– Зачем?

Лея пожала плечами.

– Не знаю. Но они очень интересовались твоим послужным списком, специализацией и… медицинским состоянием.

Это было странно. Корпорация обычно не интересовалась курьерами, если только они не нарушали правила. Тем более не интересовалась их здоровьем – умирающий курьер просто списывался и заменялся новым.

– Что ты им сказала?

– То, что говорю всем, кто спрашивает о моих клиентах, – Лея криво усмехнулась. – Чтобы шли к черту.

Алекс благодарно кивнула. В мире, где корпорации контролировали каждый аспект жизни, такие места, как бар Леи, и такие люди, как она сама, были редкими островками свободы.

Внезапно атмосфера в баре изменилась. Разговоры стихли, музыка стала тише. Алекс, не оборачиваясь, почувствовала присутствие чужаков. Зеркальная панель за стойкой бара отразила двух мужчин в безупречных серых костюмах, вошедших в заведение. Корпоративный стиль «ТрансЭтер» – минималистичный, дорогой, источающий власть без необходимости ее демонстрировать.

– Похоже, нашли тебя быстрее, чем я ожидала, – пробормотала Лея, автоматически деактивируя звуковой барьер.

Алекс оценила ситуацию. Два выхода – основной и аварийный. Три возможных препятствия: сами корпоративные агенты и, вероятно, охрана, ожидающая снаружи. В ее нынешнем состоянии шансы на успешный побег были минимальны.

– Мисс Новак, – голос позади нее был мягким, с легким акцентом уроженца внутренних планет Солнечной системы. – Рад, что нам удалось застать вас… в сознании.

Алекс медленно повернулась. Мужчина средних лет с идеально подстриженной бородой и глазами, в которых светился холодный интеллект. Она никогда не встречала его раньше, но сразу определила уровень – не простой агент, минимум руководитель службы безопасности региона.

– Я не помню, чтобы мы знакомились, – ее голос звучал ровно, несмотря на внутреннее напряжение.

– Вы правы, – он слегка наклонил голову. – Позвольте представиться. Томас Рид, заместитель директора по специальным операциям корпорации «ТрансЭтер». А это мой коллега, доктор Хироши Накамура, глава исследовательского отдела биологических эффектов.

Алекс бросила взгляд на второго человека – невысокого японца с внимательными глазами за стеклами антикварных очков. Редкость в эпоху имплантатов и лазерной коррекции зрения.

– Чем обязана визиту столь высокопоставленных персон? – спросила она, делая еще один глоток виски, демонстративно расслабленная.

– У нас есть к вам деловое предложение, мисс Новак, – Рид обвел взглядом бар. – Но предпочел бы обсудить его в более… приватной обстановке.

– Мне комфортно здесь.

Рид улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

– Поверьте, то, что мы хотим предложить, стоит небольшого дискомфорта. Пятьдесят миллионов кредитов говорят сами за себя.

Бар, несмотря на приглушенные звуки, словно замер. Пятьдесят миллионов. Сумма, за которую можно было купить небольшую орбитальную станцию. Или исследовательскую лабораторию на Марсе. Или…

Вылечить себя и сестру, и еще осталось бы на безбедную жизнь на несколько поколений вперед.

Алекс встретилась взглядом с Леей. Та еле заметно кивнула – иди, но будь осторожна.

– Хорошо, – Алекс допила виски одним глотком и встала. – Ведите.

По пути к выходу она почувствовала на себе взгляды других посетителей бара – в основном курьеров разных классов. В их глазах читался один вопрос: что нужно корпорации от Алекс Новак? И второй, незаданный: стоит ли готовиться к худшему?

В мире космических транзитов корпорация была богом, судьей и палачом. А курьеры – расходным материалом в большой игре власти и денег.

Пятьдесят миллионов кредитов. Что бы ни хотел от нее «ТрансЭтер», это было что-то, ради чего корпорация готова была платить божественную сумму.

И, скорее всего, что-то, за что придется заплатить жизнью.

Но разве у нее был выбор? С диагнозом в три-четыре месяца и сестрой, нуждающейся в помощи, Алекс была готова рискнуть тем немногим, что у нее оставалось. В конце концов, даже последний транзит может оказаться началом чего-то нового.

Глава 2: Предложение

Конференц-зал на закрытом уровне «Терминала-9» не походил на привычные Алекс помещения станции. Здесь не было ни единой заплатки на стенах, ни одного потертого угла. Идеально выверенная геометрия пространства, приглушенное освещение, мягко меняющее цвет в соответствии с циркадными ритмами Земли. Воздух – чистый, свежий, без примесей технических запахов и человеческих феромонов, наполняющих общие зоны станции.

Место для элиты. Для тех, кто мог позволить себе покупать чужие жизни.

Алекс шла между двумя представителями корпорации, ощущая, как каждый шаг отдается болью в висках. Последствия приступа еще не прошли полностью, а препараты, которыми ее накачал Самир, начинали терять эффективность. Ей требовался отдых, но это была роскошь, недоступная космическому курьеру класса «Омега».

– Мы оценили ваше согласие, мисс Новак, – произнес Рид, когда автоматические двери конференц-зала бесшумно закрылись за ними. – Особенно учитывая… обстоятельства.

Алекс прекрасно понимала, о каких обстоятельствах шла речь. Ее медицинское состояние явно не было секретом для корпорации.

– Пятьдесят миллионов кредитов – убедительный аргумент даже для умирающего курьера, – она опустилась в предложенное кресло, морально готовясь к давлению и манипуляциям. «ТрансЭтер» не платил такие деньги без веских причин.

Томас Рид и доктор Накамура заняли места напротив. Между ними на столе появилась голографическая проекция – логотип корпорации, медленно вращающийся в воздухе.

– Прежде чем мы начнем, – Рид достал из внутреннего кармана небольшое устройство и активировал его. По периметру комнаты пробежала едва заметная рябь – включилось поле блокировки. – Теперь мы можем говорить свободно. Никакие сигналы не проникнут за пределы этого помещения.

Алекс невольно напряглась. Такой уровень секретности применялся только для операций высшего приоритета.

– Доктор Накамура, – Рид кивнул своему коллеге.

Японец прикоснулся к сенсорной панели, и логотип корпорации сменился трехмерной проекцией человеческого мозга, пульсирующего различными цветами.

– Мисс Новак, – голос Накамуры был тихим, но четким. – Вы знаете, почему эффект транзитов приводит к ускоренному старению?

Алекс скрестила руки на груди, сохраняя нейтральное выражение лица.

– Базовая теория гласит, что при квантовом туннелировании через пространственные карманы происходит частичная дезинтеграция и реинтеграция клеточных структур. Это нарушает теломерные цепочки и ускоряет естественный процесс старения.

Накамура слегка улыбнулся.

– Это официальная версия, да. Превосходно изложенная в корпоративных учебниках для курьеров.

– Но не соответствующая действительности? – Алекс вопросительно приподняла бровь.

– Скажем так, – вмешался Рид, – не полностью соответствующая. Эффект старения действительно связан с клеточными изменениями, но… – он сделал паузу, словно взвешивая, сколько информации можно раскрыть, – есть способы нейтрализовать его.

Алекс почувствовала, как ее сердце забилось чаще. Если бы это был бар Леи, она бы решила, что ей скармливают обычные слухи и мифы. Но здесь, в святая святых корпоративной элиты, такие заявления приобретали совсем иной вес.

– Если бы такая технология существовала, – медленно произнесла она, – это бы полностью изменило структуру общества. Транзиты без цены в годах жизни… Элита потеряла бы контроль над…

– Именно, – Рид кивнул с холодной улыбкой. – Вы правильно оценили потенциальные последствия. Такая технология должна быть введена… контролируемо. В нужное время и в нужные руки.

Алекс почувствовала волну отвращения. Конечно. Конечно, они не собирались делиться спасительной технологией со всем человечеством. Мир, где транзиты не убивали бы людей, означал конец власти тех, кто контролировал межзвездные перемещения.

– При чем здесь я? – спросила она, стараясь сохранять спокойствие.

Рид обменялся взглядом с Накамурой, и японец активировал новую голограмму. Теперь между ними висело изображение небольшого контейнера – цилиндрической формы, примерно тридцать сантиметров в длину, с биометрическими замками и системой жизнеобеспечения.

– Это «Лазарь», – пояснил Рид. – Ключевой компонент технологии, способной нейтрализовать эффект старения. Результат тридцати лет исследований и миллиардных инвестиций.

– И вы хотите, чтобы я его доставила, – догадалась Алекс.

– Именно. С окраины исследовательского сектора в системе Эта Кассиопеи на Землю. Напрямую в руки генерального директора корпорации.

Алекс мысленно просчитала маршрут. Эта Кассиопеи находилась почти на противоположной стороне освоенного человечеством космоса. Минимум десять транзитов, даже при использовании самых эффективных путей.

– Почему я? У корпорации есть собственные курьеры с военной подготовкой и абсолютной лояльностью.

Накамура подался вперед, его глаза за стеклами очков блеснули.

– Потому что вы, мисс Новак, уникальны. Ваша генетическая аномалия позволила вам пережить тридцать восемь транзитов, что на пятнадцать больше среднего показателя для курьеров вашего класса. Даже с учетом вашей прогрессирующей болезни, вы обладаете исключительной выносливостью к квантовым перемещениям.

– К тому же, – добавил Рид, – учитывая ваше текущее состояние, у вас есть очень веская мотивация завершить это задание быстро и успешно.

Алекс не могла не отметить циничную логику. Курьер, которому нечего терять, кроме последних месяцев жизни, был идеальным кандидатом для смертельно опасной миссии.

– Почему не отправить это… через обычные каналы? – спросила она. – Официальным транспортом корпорации?

Рид горько усмехнулся.

– Потому что в корпорации есть утечка. Кто-то на очень высоком уровне работает против нас. Мы не можем доверять стандартным протоколам.

– Но можете доверять умирающему курьеру?

– Парадоксально, но да. У вас нет ни политических амбиций, ни долгосрочных планов, которые могли бы противоречить интересам задания. И, что немаловажно, никто не заподозрит, что мы доверили такой ценный груз независимому курьеру с… непростой репутацией.

Алекс знала, что он имеет в виду. За годы работы она заработала репутацию человека, который выполняет задания любой сложности, не задавая лишних вопросов. Включая те, что находились в серой зоне законности.

– Пятьдесят миллионов – это половина при подписании контракта, половина по доставке, – продолжил Рид. – Плюс экспериментальный препарат, способный значительно замедлить прогрессирование вашей болезни. Достаточно, чтобы вы могли завершить миссию и еще прожить несколько месяцев после нее.

Алекс мысленно перевела: корпорации нужно, чтобы она оставалась в живых ровно настолько, чтобы доставить груз. После этого ее судьба их не интересовала.