Галактический аукцион

– Зовите меня Ако, – улыбнулся он. – Если уж мы собираемся спасать мир вместе, можно без формальностей.

Елена кивнула и направилась к двери. Когда она уже была на пороге, Ако окликнул её:

– Эй, госпожа Соколова!

Она обернулась.

– Зовите меня Лена.

– Лена, – он стал серьёзным. – Я просто хотел сказать… спасибо. За шанс сделать что-то стоящее.

Елена коротко улыбнулась и вышла. Один есть. Осталось ещё пятеро.

Пекинский университет встретил Елену проливным дождём и толпами студентов, спешащих на занятия под разноцветными зонтами. Навигатор в смартфоне привёл её к современному зданию из стекла и бетона – Институту квантовой физики.

После двух проверок безопасности и долгого ожидания в пустом конференц-зале, дверь наконец открылась, и вошла миниатюрная китаянка с копной непослушных чёрных волос, собранных в небрежный пучок. Она была в лабораторном халате поверх футболки с формулами, а на носу сидели очки с толстыми линзами.

– Госпожа Соколова? – спросила Чжан Мэй, не глядя на Елену, вместо этого изучая что-то на своём планшете. – Прошу прощения за задержку. У нас возникли непредвиденные флуктуации в эксперименте с квантовой телепортацией. Вероятность такого отклонения составляла всего 0,0042%, но, как гласит третий закон Мерфи, если существует вероятность, что что-то пойдёт не так, то это обязательно произойдёт в самый неподходящий момент.

Она наконец подняла глаза и моргнула, будто только сейчас заметив присутствие Елены.

– О. Здравствуйте. Прошу прощения за монолог. Я доктор Чжан Мэй, руководитель лаборатории квантовых вычислений.

– Приятно познакомиться, доктор Чжан, – Елена протянула руку.

Чжан неловко пожала её, явно не привыкшая к физическому контакту.

– Мне сказали, что вы из ООН и это вопрос международной безопасности, – сказала она, садясь напротив Елены. – Но я не понимаю, чем квантовый физик может помочь в дипломатических вопросах.

– Я больше не работаю в ООН, – уточнила Елена. – И это не совсем дипломатический вопрос. Вернее, не только дипломатический.

Она достала из портфеля планшет с высоким уровнем защиты и активировала его.

– Прежде чем мы продолжим, я должна попросить вас подписать соглашение о неразглашении. Информация, которой я собираюсь поделиться, имеет высший уровень секретности.

Чжан бегло просмотрела документ и подписала его без колебаний.

– Учитывая уровень секретности моих собственных исследований, я привыкла к таким формальностям. Что ж, я готова услышать, зачем вы проделали весь путь до Пекина.

Елена включила голографическую проекцию – схему, полученную из инопланетного сообщения.

– Узнаёте что-нибудь?

Глаза Чжан расширились, она резко подалась вперёд, изучая проекцию.

– Это… это невероятно. Это похоже на схему квантового двигателя, работающего на принципе искривления пространства-времени. Мы теоретизировали о такой возможности, но… – она подняла взгляд на Елену. – Откуда у вас это?

– Из сообщения, полученного из космоса четыре дня назад.

Чжан моргнула, обрабатывая информацию.

– Вы говорите о внеземном источнике? Инопланетном?

– Именно.

– Это… – Чжан замолчала, пытаясь подобрать слова. – Это меняет всё. Если эта схема действительно представляет рабочую технологию, то она опережает наши теоретические разработки минимум на столетие. Возможно, больше.

– Она представляет рабочую технологию, – подтвердила Елена. – И нам нужно построить её за двадцать восемь дней.

– Это невозможно, – категорично заявила Чжан. – Даже с этими схемами. Нам потребуются материалы, которые ещё не изобретены, производственные мощности, которых не существует, и понимание принципов, которые мы только начинаем теоретизировать.

– А если я скажу, что у нас есть дополнительная информация? И ресурсы всех крупнейших держав мира?

Чжан задумалась, её пальцы начали быстро двигаться, будто решая невидимые уравнения.

– При идеальных условиях… может быть. Но вероятность успеха всё равно ниже 30%.

– Иногда и такой вероятности достаточно, – сказала Елена. – Особенно когда альтернатива – гарантированная катастрофа.

– О чём вы?

Елена глубоко вздохнула и рассказала Чжан правду: о сигнале, об аукционе, о миссии. Физик слушала с нарастающим изумлением, лишь изредка прерывая рассказ уточняющими вопросами.

– Это… за пределами научной фантастики, – сказала она наконец. – Но схема, которую вы показали… она определённо настоящая. И если всё остальное тоже правда…

– То человечество находится в смертельной опасности, – закончила за неё Елена. – И нам нужны лучшие умы планеты, чтобы найти выход. Включая вас, доктор Чжан.

– Почему именно я? В мире полно квантовых физиков.

– Но не с вашей репутацией. Не с вашей способностью видеть решения там, где другие видят только проблемы. И, – Елена слегка улыбнулась, – не с вашей фотографической памятью, которая может оказаться бесценной при работе с инопланетными технологиями.

Чжан выглядела удивлённой.

– Откуда вы знаете о моей эйдетической памяти?

– Это моя работа – знать людей, – просто ответила Елена.

Чжан снова посмотрела на схему, её глаза двигались с невероятной скоростью, будто она мгновенно запоминала каждую деталь.

– Я не уверена, что смогу помочь, – сказала она честно. – Эта технология… она выходит за рамки всего, что мы знаем.

– Именно поэтому нам нужен кто-то, способный выйти за эти рамки.

Чжан долго молчала, погружённая в свои мысли. Затем неожиданно спросила:

– Кто ещё будет в команде?

– Пока подтверждён только Ако Нкоси, специалист по кибербезопасности.

– Нкоси? – Чжан подняла брови. – Тот самый хакер, который пытался взломать мою квантовую криптосистему? Интересно. Он очень умён. Неортодоксален, но эффективен.

– Именно такие люди нам и нужны.

– А что будет с моими исследованиями здесь?

– Они будут заморожены с полным сохранением финансирования. Если миссия увенчается успехом, вы вернётесь к ним героем, с беспрецедентными знаниями о квантовых технологиях инопланетной цивилизации. Если нет…

– То моим исследованиям уже не будет иметь значения, – закончила Чжан. – Потому что никого не останется, чтобы их прочитать.

Она сняла очки и потёрла переносицу.

– Вероятность успеха действительно менее 30%?

– Честно? Я не знаю. Мы имеем дело с неизвестными переменными. Но я знаю, что без вас она значительно ниже.

Чжан кивнула, словно приняв решение.

– В квантовой механике существует принцип суперпозиции. Система может находиться во всех возможных состояниях одновременно, пока не произведено измерение. Возможно, наша миссия сейчас именно в таком состоянии – одновременно успешная и провальная. И мне… любопытно увидеть, в каком состоянии она окажется при измерении.

Она протянула руку Елене.

– Я согласна. Когда мы начинаем?

– Самолёт ждёт нас на военном аэродроме. Мы вылетаем через два часа.

Чжан кивнула.

– Мне нужно сорок минут, чтобы передать текущие эксперименты ассистентам и собрать личные вещи. И… – она замялась. – Я бы хотела взять с собой некоторые исследовательские материалы. Они могут пригодиться.

– Конечно, – согласилась Елена. – Всё, что может помочь.

Когда Чжан вышла, Елена позволила себе короткий момент удовлетворения. Два члена команды найдены, и оба – исключительные специалисты в своих областях. Но впереди было ещё много работы. Она достала список кандидатов и просмотрела следующее имя: Дмитрий Волков, российский ксенобиолог и бывший военный. Если верить досье, найти его будет сложнее всего – последние годы он работал в изолированной исследовательской станции в Сибири, почти без контактов с внешним миром.

Но сначала нужно было организовать транспортировку Чжан в Казахстан и проверить, как продвигается освобождение Ако. Елена активировала защищённую линию связи с Мигелем Рамиресом.

– Мигель, у меня двое. Нкоси и Чжан. Организуй транспорт и необходимые документы. И мне нужна помощь российских спецслужб для контакта с Волковым.

– Уже сделано, – ответил Мигель. – Самолёт для Чжан готов, а Нкоси уже в воздухе. Что касается Волкова… это сложнее. Русские неохотно делятся информацией о его местонахождении. Видимо, он работает над чем-то секретным.

– Используй все рычаги. Он нам нужен.

– Понял. Есть новости по остальным кандидатам?

– Хироко Танака подтвердила готовность. Она присоединится к нам напрямую в Казахстане. С Рейнолдсом сложнее… у него тяжёлая паранойя после работы в ЦРУ. Нужно найти способ убедить его, что это не ловушка.

– Может, стоит поискать другого стратега?

– Нет. Мне нужен именно он. Никто лучше не разбирается в скрытых мотивах и двойных играх. А судя по словам Кзт'ла, нам предстоит столкнуться именно с этим на Нексусе.

– Хорошо, я посмотрю, что можно сделать. Удачи с Волковым.

Связь прервалась, и Елена убрала коммуникатор. Два человека найдены, ещё четверо ждут. И меньше месяца на подготовку к миссии, которая определит судьбу человечества.

Никакого давления, правда?

Сибирская исследовательская станция «Таймыр-3» представляла собой комплекс приземистых зданий, частично вкопанных в вечную мерзлоту. Вокруг на многие километры простиралась бескрайняя тундра, сейчас укрытая снегом. Вертолёт приземлился на расчищенной площадке, подняв вихрь снежной пыли.

Елена натянула капюшон термокостюма и, пригнувшись, выбралась наружу. Мороз мгновенно обжёг лицо, несмотря на защитную маску. Пилот крикнул, что вернётся через два часа, и Елена поспешила к главному зданию станции.

В тамбуре её встретил угрюмый охранник в форме без знаков различия, проверил документы и провёл через серию герметичных шлюзов. Внутри станции было тепло, почти жарко. Воздух пах антисептиком и чем-то ещё, неопределимым, но смутно знакомым.

– Доктор Волков ждёт вас в лаборатории Б, – сказал охранник. – Третья дверь справа по коридору.

Он ушёл, оставив Елену одну. Она сняла верхнюю одежду и прошла по указанному маршруту. За дверью с надписью «Лаборатория Б. Только для персонала с допуском А1» оказалось просторное помещение, заставленное стеклянными боксами с растениями, никак не похожими на земные виды. Посреди лаборатории стоял высокий широкоплечий мужчина в белом халате, склонившийся над микроскопом.

– Дмитрий Волков? – спросила Елена.

Мужчина не ответил и не повернулся, продолжая изучать образец. Елена терпеливо ждала. Наконец он выпрямился и посмотрел на неё – серые глаза, жёсткие черты лица, короткие седеющие волосы.

– Елена Соколова, – произнёс он с лёгким русским акцентом. – Бывший специальный представитель ООН. Ныне – посланник инопланетян.

– Не совсем, – поправила Елена. – Скорее, посланник человечества к инопланетянам.

– А разница существенна? – он подошёл к раковине и тщательно вымыл руки. – В любом случае, вы здесь, чтобы завербовать меня в вашу миссию.

– Вы уже знаете о контакте?

– Я знаю, что четыре дня назад был получен сигнал неземного происхождения. Я знаю, что мировые правительства в панике. И я знаю, что формируется международная команда для какой-то миссии, связанной с этим контактом. Остальное – домыслы.

Он жестом предложил ей сесть на лабораторный стул.

– Чай? Кофе?

– Чай, если можно.

Волков нажал кнопку на стене, и через минуту в лабораторию вошла молодая женщина в белом халате с подносом. Она поставила две чашки с чаем и вышла, не произнеся ни слова.

– Итак, – Волков сел напротив Елены. – Расскажите мне правду. Всю правду. Тогда я решу, стоит ли мне участвовать в вашей авантюре.

Елена не стала ходить вокруг да около. Она рассказала всё: о сигнале, об аукционе, о Кзт'ла, о формируемой команде. Волков слушал внимательно, не перебивая, лишь изредка делая глоток чая.

Когда она закончила, он долго молчал, глядя куда-то поверх её головы.

– Я ожидал чего-то подобного, – сказал он наконец. – Не конкретно аукциона, но того, что мы не одни и что наш статус в галактике может быть… скромнее, чем мы привыкли думать.

– Почему? – заинтересовалась Елена.

Волков встал и подошёл к одному из стеклянных боксов.

– Видите это растение? Оно не с Земли.

Елена подошла ближе. В боксе росло нечто, напоминающее папоротник, но с металлическим отливом и странными пузырьками на листьях.

– Откуда оно?

– Из метеорита, упавшего в этом регионе восемь лет назад. Внешне – обычный метеорит. Но внутри оказалась герметичная капсула с образцами. Десятки видов микроорганизмов, семена, споры. Некоторые мертвые, некоторые – в состоянии анабиоза. Мы смогли «оживить» семь видов, включая этот.

Он повернулся к Елене.

– Это не случайность. Это было отправлено намеренно. Космическая «бутылка с посланием». Или образец для каталога. Возможно, того самого, о котором вы говорите.

– Вы никому не сообщили об этом открытии?

– Конечно, сообщил. Своему правительству. Но они решили классифицировать информацию. Исследования продолжились в условиях строжайшей секретности. За восемь лет мы многое узнали об этих организмах. И они многое рассказали нам о своём месте происхождения.

– И что это за место?

– Планета с высоким содержанием тяжёлых металлов в биосфере. Вероятно, многократно терраформированная. Биологические виды там были не просто эволюционировали – они были созданы, модифицированы, адаптированы. Так же, как, по словам вашего Кзт'ла, было создано человечество.

Волков вернулся к столу и сел.

– Я долго изучал вопрос искусственного происхождения жизни на Земле. Есть множество аномалий, которые сложно объяснить чистой эволюцией. Скачки в развитии, «недостающие звенья», геометрический рост мозга гоминидов. Но научное сообщество не любит таких разговоров – слишком попахивает псевдонаукой и религией. Так что я держал свои теории при себе. До сегодняшнего дня.

– И теперь, когда вы знаете, что были правы?

– Теперь я думаю, что ваша миссия – возможно, единственный шанс человечества узнать правду о своём происхождении. И, возможно, о своём будущем.

Он допил чай и поставил чашку.

– Я присоединюсь к вашей команде. Но у меня есть условие.

– Слушаю.

– Я хочу взять с собой образцы. Не все, конечно, но ключевые виды. Они могут оказаться важным аргументом в переговорах. Или, по крайней мере, дать нам больше информации о тех, с кем мы имеем дело.

Елена задумалась. С одной стороны, перевозка инопланетных организмов была сопряжена с риском. С другой – Волков был прав: эти образцы могли оказаться бесценными.

– Согласна, – сказала она наконец. – Но с соблюдением всех протоколов безопасности.

– Разумеется, – кивнул Волков. – Я не сумасшедший учёный из фильмов ужасов, госпожа Соколова.

– Лена, – поправила она. – Если уж мы собираемся вместе лететь на край галактики, давайте без формальностей.

– Тогда Дмитрий, – он слегка улыбнулся, что странно смотрелось на его суровом лице. – Когда мы вылетаем?

– Вертолёт вернётся через час. Потом самолёт до Казахстана. Остальная команда уже собирается там.

– Я буду готов через сорок минут.

Он встал и начал методично собирать образцы в специальные контейнеры. Елена наблюдала за ним, отмечая отточенные, почти военные движения. Досье не врало – Волков действительно служил в спецназе, прежде чем стать учёным. Эта комбинация научных знаний и боевых навыков могла оказаться бесценной во время миссии.

Три члена команды найдены, осталось ещё трое. Времени оставалось всё меньше, но Елена начинала верить, что они успеют. И, может быть, даже у них появится шанс на успех.

Правда, для этого ещё нужно было убедить присоединиться к команде параноидального экс-агента ЦРУ, который последние три года скрывался от всех правительств мира. Но это уже была задача на завтра.

Глава 4: Подготовка

Байконур встретил команду ослепительным солнцем и раскалённым воздухом, резко контрастировавшим с сибирским холодом, который Елена и Дмитрий покинули всего несколько часов назад. Военный самолёт приземлился на отдельной взлётно-посадочной полосе, вдали от основных сооружений космодрома.

Когда они спустились по трапу, Елена увидела, что их уже ждут – Ако Нкоси, заметно похудевший со времён тюрьмы, но с неизменной улыбкой на лице; Чжан Мэй, погружённая в изучение каких-то данных на планшете; и незнакомая азиатская женщина средних лет с безмятежным выражением лица.

– Добро пожаловать на Байконур, – поприветствовал их Ако, пожимая руки Елене и Дмитрию. – Место, где начинается наше эпическое приключение по спасению мира. Или, по крайней мере, так написано в буклетах.

– Вы Хироко Танака? – обратилась Елена к незнакомке.

Женщина склонила голову в лёгком поклоне.

– Да. Рада наконец встретиться с вами, госпожа Соколова. Я прибыла сегодня утром из Токио.

– Прошу, зовите меня Лена, – она повернулась к остальным. – Это относится ко всем. Мы команда, и формальности будут только мешать.

– Отлично, – подхватил Ако. – Я уже начал звать всех по именам, но опасался, что русский ксенобиолог может оторвать мне голову за такую фамильярность.

Дмитрий смерил его тяжёлым взглядом, но уголки его губ слегка дрогнули.

– Я не настолько дикий, как может показаться, – сказал он. – Хотя в некоторых ситуациях могу быть… непредсказуемым.

– Вот видишь! – Ако повернулся к Елене. – Я же говорил, что он крутой.

– Нас должно быть шестеро, – заметила Чжан Мэй, наконец оторвавшись от своего планшета. – Кто ещё отсутствует?

– Джек Рейнолдс, – ответила Елена. – Бывший агент ЦРУ, специалист по стратегии и оценке угроз. У нас возникли… сложности с его привлечением.

– Он не хочет присоединиться? – спросила Хироко.

– Он вообще не хочет быть найденным, – пояснила Елена. – Последние три года он живёт отшельником где-то в Аппалачских горах, полностью отрезанный от цивилизации. У него серьёзная паранойя после некоторых операций, в которых он участвовал.

– И как мы собираемся его найти? – поинтересовался Дмитрий.

– У меня есть идея, – ответила Елена. – Но сначала нам нужно обустроиться здесь. Мы прямо сейчас отправляемся в тренировочный комплекс.

К ним подъехал армейский внедорожник, и все пятеро погрузились внутрь. Машина двинулась по пыльной дороге вглубь закрытой территории космодрома.

– Итак, – начал Ако, нарушая тишину, – кто-нибудь хочет поделиться, почему согласился на эту самоубийственную миссию? Я вот сидел в тюрьме и выбирал между пожизненным заключением и возможностью красиво умереть в космосе. Выбор был очевиден.

– Я считаю миссию логическим продолжением моих исследований, – спокойно ответила Чжан Мэй. – Возможность изучить технологии, опережающие наши на века… такой шанс выпадает раз в жизни. Или, точнее, раз в историю человечества.

– Мои мотивы схожи, – кивнул Дмитрий. – Я долго изучал возможность внеземной жизни. Теперь у меня есть шанс увидеть её собственными глазами.

Все повернулись к Хироко.

– А вы? – спросил Ако. – Какая мотивация у эксперта по межкультурной коммуникации?

Хироко мягко улыбнулась.

– Я всю жизнь пыталась построить мосты между разными культурами Земли. Теперь передо мной стоит величайший вызов – понять разум, возможно, фундаментально отличный от нашего. Как я могла отказаться?

– А вы, Лена? – спросил Дмитрий. – Что движет вами?

Елена задумалась.

– Искупление, наверное, – сказала она наконец. – За все те случаи, когда я не смогла предотвратить конфликт или спасти жизни. За все компромиссы и полумеры. Это шанс сделать что-то по-настоящему значимое.

– Команда благородных идеалистов, – усмехнулся Ако. – Мы либо спасём мир, либо красиво погибнем, пытаясь.

– Будем надеяться на первый вариант, – сказала Елена.

Внедорожник остановился перед массивным комплексом из бетона и стекла, частично утопленным в землю. У входа их встретил Мигель Рамирес в сопровождении группы техников и военных.

– Добро пожаловать в Международный космический тренировочный центр, – поприветствовал он команду. – Здесь вы проведёте следующие три недели, готовясь к миссии.

Он провёл их внутрь, через серию шлюзов и контрольных пунктов. Комплекс оказался гораздо больше, чем казался снаружи – большая его часть находилась под землёй.

– Это бывший советский объект, модернизированный международными усилиями за последние несколько дней, – пояснил Мигель. – Здесь есть всё необходимое: жилые помещения, лаборатории, тренажёры, симуляторы невесомости, центр связи.

Они вошли в просторный зал с панорамными экранами по всему периметру. В центре зала располагался круглый стол с голографическим проектором.

– Это будет ваш командный центр, – сказал Мигель. – Здесь вы будете планировать миссию, анализировать данные и проводить совещания.

Он активировал голографический проектор, и над столом появилось трёхмерное изображение космического корабля необычной формы.

– Это «Надежда», – продолжил Мигель. – Ваш транспорт к Нексусу. Конструкция основана на чертежах, полученных из инопланетного сообщения, но адаптирована под человеческие нужды. Строительство идёт круглосуточно на орбитальной станции. Финальная сборка будет завершена через 18 дней.

– Основной принцип движения – искривление пространства-времени? – спросила Чжан Мэй, внимательно изучая проекцию.

– Именно, – кивнул Мигель. – Мы называем это «пузырём Алькубьерре», по имени физика, который первым теоретизировал такую возможность. Корабль не движется через пространство в традиционном смысле – он создаёт локальное искривление, сжимая пространство впереди и расширяя позади. Теоретически, это позволяет преодолеть ограничение скорости света.

– Теоретически, – подчеркнула Чжан. – Но для практической реализации требуется экзотическая материя с отрицательной плотностью энергии, которую мы не умеем создавать.

– Это верно для наших технологий, – согласился Мигель. – Но инопланетное сообщение содержало указания на альтернативный метод, использующий квантовую пену пространства-времени на субатомном уровне. Доктор Чжан, вам предстоит тесно работать с международной группой физиков, чтобы адаптировать эту технологию.

Чжан кивнула, её глаза горели от профессионального энтузиазма.

– А что насчёт систем жизнеобеспечения? – спросил Дмитрий. – Сколько времени займёт путешествие?

– По нашим расчётам, около двух недель в одну сторону, – ответил Мигель. – Корабль оснащён полностью замкнутой системой регенерации воздуха и воды, рассчитанной на автономную работу до трёх месяцев. Также есть анабиозные камеры на случай чрезвычайной ситуации, позволяющие продлить выживание экипажа до года.

– А вооружение? – поинтересовался Ако.

Мигель покачал головой.

– Никакого вооружения. Это дипломатическая миссия, а не военная операция. К тому же, любое оружие, которое мы могли бы установить, будет бесполезно против цивилизации такого уровня развития.

– Тем не менее, – вмешалась Елена, – мы должны быть готовы защищаться. Джек Рейнолдс, когда присоединится к нам, поможет разработать стратегии безопасности.

– Если присоединится, – поправил Мигель. – Мы всё ещё не можем его локализовать.

– У меня есть план, – сказала Елена. – Но сначала нам нужно познакомиться с ещё одним членом команды.

Она кивнула Мигелю, который активировал другую проекцию. Над столом появилось изображение молодой женщины с идеальными чертами лица и короткими серебристыми волосами.

– Это АЛИС, – представила Елена. – Адаптивная Лингвистическая Интерактивная Система. Самый продвинутый искусственный интеллект, созданный человечеством. АЛИС будет нашим переводчиком, навигатором и информационным аналитиком во время миссии.

– Здравствуйте, – произнесла АЛИС мелодичным голосом. – Я рада познакомиться с вами всеми.

– Искусственный интеллект? – нахмурился Дмитрий. – Насколько это безопасно? Что, если она решит, что человечество не стоит спасения?

– АЛИС не обладает автономным принятием решений в критических вопросах, – объяснил Мигель. – Её основная функция – анализ и перевод. Она была создана объединёнными усилиями ведущих мировых ИИ-лабораторий специально для этой миссии.

– Кроме того, – добавила АЛИС, – моя базовая директива – помогать человечеству. Я не способна действовать против этой директивы.

– Все так говорят, – пробормотал Дмитрий. – А потом решают, что лучший способ помочь человечеству – избавить его от самого себя.

– Ваши опасения понятны, доктор Волков, – спокойно ответила АЛИС. – Научная фантастика часто исследует такой сценарий. Однако моя архитектура принципиально отличается от изображённых в популярной культуре ИИ. Я не стремлюсь к самосохранению или власти. Моя единственная цель – помочь вашей миссии успешно завершиться.

– Я буду наблюдать за тобой, – предупредил Дмитрий.