Галактический аукцион

В тренировочном комплексе Байконура царила своя лихорадка – последние приготовления к запуску, финальные проверки систем, погрузка оборудования. Теперь, когда команда была полностью укомплектована, подготовка вышла на финальную стадию.

Джек Рейнолдс, к удивлению многих, быстро влился в коллектив. Несмотря на неопрятную внешность и склонность к конспирологическим теориям, он демонстрировал острый ум и феноменальные аналитические способности. Он проводил часы, изучая все доступные данные об инопланетном сигнале, о Кзт'ла, о технологиях корабля.

– Что скажешь о нашем новом коллеге? – спросила Елена у Хироко, когда они наблюдали, как Джек и Ако увлечённо обсуждают протоколы безопасности системы связи.

– Необычный человек, – ответила Хироко. – Сломленный, но не сдавшийся. В японской традиции есть концепция «кинцуги» – искусство ремонтировать разбитую керамику золотом, превращая трещины не в дефект, а в часть истории предмета, делающую его ещё более ценным. Джек напоминает мне такой сосуд – его трещины заполнены золотом опыта и мудрости.

– Поэтически, – улыбнулась Елена. – Но я согласна. Его паранойя может оказаться нашим величайшим активом на Нексусе.

– Если только она не перейдёт в деструктивную фазу, – заметила Хироко. – Баланс между здоровой подозрительностью и патологическим недоверием очень хрупок.

Их разговор прервал Мигель, вошедший в командный центр с обеспокоенным выражением лица.

– У нас проблема, – сказал он, подходя к Елене. – В крупных городах начинаются беспорядки. Религиозные фанатики, ультраправые группировки, просто паникёры – они все выходят на улицы. В Нью-Йорке разграблено несколько магазинов, в Париже столкновения с полицией, в Токио массовое самоубийство секты «Небесные врата».

– Чёрт, – выругалась Елена. – Это быстрее, чем мы предполагали. А ведь они даже не знают правды об аукционе.

– Люди чувствуют, что им не говорят всего, – ответил Мигель. – И заполняют пробелы собственными страхами.

– Что говорит Совет Безопасности?

– Они хотят ускорить запуск. Чем быстрее миссия начнётся, тем больше шансов успокоить общественность конкретными новостями. Корабль уже на орбите, финальная сборка завершена раньше срока. Мы можем стартовать через двадцать четыре часа.

Елена задумалась. Команда ещё не завершила подготовку, но промедление могло привести к глобальной панике.

– Хорошо, – решила она. – Собирай всех на экстренное совещание. Нам нужно подготовиться к ускоренному старту.

Через полчаса вся команда собралась в командном центре. Елена кратко объяснила ситуацию и новые сроки запуска.

– Двадцать четыре часа? – воскликнул Ако. – Но мы же ещё не закончили тестирование систем связи! А что с протоколами шифрования для коммуникации с Землёй?

– Придётся дорабатывать в полёте, – ответила Елена. – Ситуация на Земле ухудшается. Чем дольше мы ждём, тем больше риск глобальных беспорядков.

– Это может быть частью их плана, – задумчиво произнёс Джек. – Создать панику, заставить нас спешить, совершать ошибки.

– Чей план? – спросила Чжан Мэй. – Кзт'ла? Или кого-то ещё?

– Вот это и предстоит выяснить, – Джек обвёл взглядом присутствующих. – Но одно я знаю точно: когда тебя пытаются заставить спешить, лучший ответ – замедлиться и подумать. Нам нужно ещё раз проверить все системы, особенно те, что связаны с безопасностью и автономностью корабля.

– Джек прав, – поддержал Дмитрий. – Мы не можем позволить себе ошибок в космосе. Один сбой – и миссия провалена.

– Я предлагаю компромисс, – вмешалась Хироко. – Мы принимаем новые сроки, но сокращаем список задач до абсолютного минимума. Только критически важные системы, только необходимая подготовка.

– Разумно, – согласилась Елена. – Ако, сосредоточься на безопасности систем связи и навигации. Чжан, проверь расчёты для пространственного перехода. Дмитрий, убедись, что все твои образцы надёжно закреплены и не представляют опасности при запуске. Хироко, закончи подготовку протоколов коммуникации с потенциальными инопланетными формами разума. Джек… продолжай искать несоответствия во всей доступной информации.

– А ты? – спросил Дмитрий.

– У меня встреча с Советом Безопасности через час, – ответила Елена. – Нужно согласовать официальную версию для прессы и финальные инструкции для миссии. Встречаемся здесь в 2100 для последнего брифинга перед стартом.

Команда разошлась по своим задачам, а Елена направилась к Мигелю, который ждал её у выхода.

– Есть ещё кое-что, – тихо сказал он, когда они остались одни. – Кзт'ла снова вышел на связь. Он хочет встретиться с тобой лично перед запуском.

– Лично? – удивилась Елена. – Но как? Он же сказал, что несанкционированный контакт запрещён.

– Видимо, он готов рискнуть ещё раз. Он назначил встречу сегодня в полночь, в восточном секторе космодрома. Сказал, что это критически важно для успеха миссии.

Елена задумалась. Встреча с инопланетянином накануне запуска звучала слишком подозрительно.

– Я должна сообщить команде, – сказала она.

– Кзт'ла настаивал на конфиденциальности, – возразил Мигель. – Сказал, что информация, которой он хочет поделиться, предназначена только для лидера миссии.

– Тем более подозрительно, – нахмурилась Елена. – Но я не могу упустить шанс получить дополнительную информацию, которая может помочь миссии. Хорошо, я встречусь с ним. Но подготовь группу быстрого реагирования на случай, если это ловушка.

– Уже сделано, – кивнул Мигель. – Я буду координировать операцию лично.

– Спасибо, – Елена сжала его руку. – За всё.

Мигель посмотрел на неё с грустной улыбкой.

– Просто вернись, ладно? Вся эта миссия… это безумие. Но если кто-то и способен с ней справиться, то это ты.

Ночь опустилась на космодром, принеся с собой пронизывающий холод казахской степи. Елена стояла одна посреди заброшенной взлётной полосы в восточном секторе, кутаясь в тёплую куртку. В ухе у неё был миниатюрный передатчик, связывающий её с группой поддержки, скрытой в полукилометре отсюда.

– Видишь что-нибудь? – спросил голос Мигеля в передатчике.

– Пока ничего, – тихо ответила Елена. – Сколько времени?

– Минута до полуночи. Будь осторожна.

Ровно в полночь воздух перед Еленой начал странно колебаться, будто над раскалённым асфальтом. Затем колебания усилились, и в пространстве образовалась рябь, сквозь которую проступила высокая гуманоидная фигура.

Кзт'ла выглядел точно так же, как на голограмме во время связи с Советом Безопасности – длинные конечности, полупрозрачная хитиновая броня с пульсирующими под ней голубыми венами, голова в форме перевёрнутой капли. Но в реальности от него исходило едва уловимое свечение, а вокруг витал странный аромат, напоминающий смесь озона и чего-то органического.

– Елена Соколова, – произнёс Кзт'ла. Его голос звучал иначе, чем при электронной передаче – глубже, с вибрирующими обертонами, которые Елена скорее чувствовала, чем слышала. – Благодарю за согласие встретиться.

– Почему такая секретность? – прямо спросила Елена. – И почему только со мной?

– Информация, которой я располагаю, предназначена только для лидера, – ответил Кзт'ла. – Это… часть испытания. Знание, разделённое преждевременно, может исказить результаты.

– Какого испытания? Протокола, о котором вы говорили?

– Да и нет, – Кзт'ла сделал жест, который Елена не смогла интерпретировать. – Протокол испытаний реален. Но есть и другое испытание. Более… фундаментальное.

– Объясните.

Кзт'ла приблизился, и Елена почувствовала странное покалывание на коже, будто от статического электричества.

– Эксперимент с человечеством приближается к критической точке, – сказал он. – Результаты неоднозначны. Некоторые фракции считают его провальным и подлежащим завершению. Другие видят потенциал, но требуют доказательств. Аукцион и Протокол испытаний – механизмы оценки.

– Оценки чего именно? – настаивала Елена.

– Вашей способности к эволюции сознания, – ответил Кзт'ла. – Человечество создавалось как эксперимент по развитию разума, способного преодолеть дуализм логики и эмоций. Большинство подобных экспериментов провалились – виды либо самоуничтожились, либо стали односторонними: чисто логическими или чисто эмоциональными.

– А мы?

– Вы находитесь на распутье. Ваша технологическая эволюция опережает этическую. Это опасный дисбаланс, способный привести к самоуничтожению. Но в вас есть потенциал, которого нет у других видов. Потенциал к синтезу, к гармонии противоположностей.

Елена пыталась осмыслить услышанное. Человечество как эксперимент по созданию нового типа сознания. Это звучало одновременно унизительно и возвышенно.

– И какова истинная цель нашей миссии? – спросила она. – Что мы должны доказать?

– Вашу способность преодолеть свои ограничения, – ответил Кзт'ла. – Страх. Эгоизм. Разобщённость. На Нексусе вы столкнётесь с ситуациями, которые будут испытывать не ваши технологии или физические возможности, а саму суть вашего сознания.

– Звучит расплывчато, – заметила Елена. – Какие-то конкретные указания?

– Это часть испытания, – ответил Кзт'ла. – Я не могу дать вам ответы, только направление. Но я могу предупредить: не всё на Нексусе будет тем, чем кажется. Особенно Архивариус.

– Куратор Каталога? – вспомнила Елена. – Что с ним не так?

– У него свои мотивы, – уклончиво ответил Кзт'ла. – Как и у всех участников этой игры. Включая меня.

– И каковы ваши мотивы? – прямо спросила Елена.

Кзт'ла на мгновение замер, затем произнёс:

– Искупление. Мой вид был одним из первых, кто наблюдал за вашей эволюцией. Мы… вмешивались. Не всегда удачно. Долг должен быть оплачен.

Прежде чем Елена успела задать следующий вопрос, Кзт'ла поднял руку в предупреждающем жесте.

– Наше время истекает. Я должен передать вам это.

Он протянул ей небольшой кристалл, светящийся изнутри голубоватым светом.

– Координаты безопасного маршрута через пространственный карман. И код доступа к архивам Нексуса. Используйте их с осторожностью.

Елена приняла кристалл. Он был тёплым на ощупь и слегка вибрировал.

– Последнее предупреждение, – сказал Кзт'ла, начиная растворяться в воздухе. – Истинная ценность человечества может оказаться не в том, что вы можете сделать, а в том, чем вы готовы пожертвовать. Помните это, когда придёт время выбора.

И он исчез, оставив после себя лишь лёгкий аромат озона.

– Ты в порядке? – раздался обеспокоенный голос Мигеля в передатчике.

– Да, – ответила Елена, разглядывая кристалл. – Но я не уверена, что понимаю, что только что произошло.

– Мы записали весь разговор, но его изображение не фиксировалось камерами. Только помехи.

– Не удивительно, – Елена спрятала кристалл во внутренний карман. – Возвращаюсь на базу. Нам нужно подготовиться к запуску.

Рассвет над Байконуром был красным, словно кровь. Команда молча наблюдала за восходом солнца из панорамного окна тренировочного комплекса. Через несколько часов они покинут Землю, возможно, навсегда.

– Странно, – задумчиво произнёс Ако. – Я никогда не считал себя особенно привязанным к этой планете. Всегда мечтал о большем, о космосе, о приключениях. А теперь не могу оторвать взгляд от этого дурацкого рассвета.

– Мы всегда ценим то, что можем потерять, – ответила Хироко. – Это часть человеческой природы.

– Какая ирония, – усмехнулся Джек. – Нам предстоит доказывать ценность человечества существам, которые могут уничтожить нас одним щелчком пальцев. Если у них вообще есть пальцы.

– У Кзт'ла есть что-то похожее на пальцы, – заметила Елена. – Но я понимаю, о чём ты.

Она не рассказала команде обо всём, что сказал ей Кзт'ла ночью. Только о безопасном маршруте и коде доступа к архивам. Остальное… остальное было слишком расплывчатым, слишком личным. И, возможно, частью испытания, как он и сказал.

– Пора, – объявил Мигель, входя в комнату. – Транспорт ждёт. Взлёт через два часа.

Команда направилась к выходу. У каждого был лишь небольшой персональный багаж – на корабле имелось всё необходимое для миссии.

Путь на орбиту предстояло проделать на специально модифицированном шаттле, который доставит их к «Надежде», ожидающей на низкой околоземной орбите. Сам корабль был слишком большим и необычным, чтобы стартовать непосредственно с Земли – это привлекло бы слишком много внимания.

У выхода из комплекса их ждала неожиданность – почётный караул из представителей разных стран и руководство космодрома в полном составе. Когда команда появилась, все присутствующие встали по стойке смирно.

– Во имя всех народов Земли, – торжественно произнёс командующий космодромом, – мы желаем вам успешной миссии и безопасного возвращения домой. Вы несёте с собой надежды и мечты всего человечества.

Елена кивнула, не находя слов. Это не было предусмотрено протоколом – в целях безопасности запуск должен был пройти без лишних церемоний.

– Спасибо, – наконец сказала она. – Мы сделаем всё возможное, чтобы оправдать ваше доверие.

Они прошли через строй молчаливых людей к ожидающим транспортным машинам. Когда двери закрылись, Ако нервно рассмеялся.

– Ничто так не поднимает настроение, как прощальный парад перед самоубийственной миссией.

– Это не просто церемония, – заметил Джек. – Это демонстрация единства. Послание не только нам, но и тем, кто может наблюдать за нами.

– Думаешь, они следят? – спросила Чжан Мэй.

– Уверен, – кивнул Джек. – Если бы я организовывал такой аукцион, я бы точно хотел знать, как товар реагирует на новости о продаже.

– Мы не товар, – резко сказал Дмитрий.

– Для них – именно товар, – возразил Джек. – И чем быстрее мы примем эту перспективу, тем лучше сможем противостоять ей.

Транспорт доставил их к стартовой площадке, где ждал шаттл – обтекаемый серебристый корабль с эмблемами ООН и основных космических агентств мира. Команда быстро поднялась на борт и заняла места в пассажирском отсеке.

Елена задержалась у трапа, чтобы попрощаться с Мигелем.

– Удачи, – сказал он, крепко обнимая её. – И помни: что бы ни случилось там, вы уже герои. Просто попытка стоит всего.

– Спасибо, – Елена отстранилась. – Позаботься о моей кошке, ладно?

– У тебя нет кошки, – улыбнулся Мигель.

– Точно, – она тоже улыбнулась. – Тогда позаботься о своей.

Это был их старый разговор – маленькая традиция перед каждой опасной миссией.

– Непременно, – кивнул Мигель. – До встречи, Лена.

– До встречи, – эхом отозвалась она, хотя оба знали, что шансы на возвращение минимальны.

Елена поднялась на борт шаттла, и дверь с шипением закрылась за ней. Она заняла своё место рядом с Хироко и пристегнулась.

– Все системы в норме, – доложил пилот по внутренней связи. – Старт через T минус 10 минут.

– Кажется, сейчас самое время для проникновенной речи, – шепнул Ако, сидевший через проход. – Что-нибудь в духе «маленький шаг для человека, но огромный скачок для человечества».

– Может, на обратном пути, – ответила Елена. – Если он будет.

– Всегда такая оптимистка, – усмехнулся Ако.

Старт прошёл гладко. Ускорение вдавило их в кресла, но все члены команды были хорошо подготовлены и перенесли его без проблем. Через двадцать минут шаттл вышел на орбиту, и пилот объявил:

– Корабль «Надежда» в визуальном контакте. Стыковка через тридцать минут.

Елена подошла к иллюминатору и впервые увидела корабль, который должен был доставить их к Нексусу. «Надежда» не была похожа ни на один космический аппарат, созданный человечеством. Вытянутый корпус с плавными, почти органическими линиями, окружённый несколькими кольцевыми структурами, которые, казалось, парили в пространстве, не соединяясь с основным корпусом напрямую. Поверхность корабля переливалась мягким серебристым светом, создавая впечатление, что он сделан из жидкого металла.

– Впечатляет, – тихо произнёс Дмитрий, подходя к Елене. – Даже не верится, что мы смогли построить это всего за несколько недель.

– Мы и не смогли бы, – ответила Елена. – Большая часть технологий основана на инопланетных чертежах. Фактически, мы просто собрали конструктор по инструкции, не понимая до конца принципов работы.

– Что не очень обнадёживает, – заметил Дмитрий. – Мы доверяем свои жизни технологии, которую не понимаем, созданной существами с неизвестными мотивами.

– У нас не было выбора, – пожала плечами Елена. – И, к тому же, Чжан говорит, что основные принципы соответствуют нашим теоретическим моделям. Просто мы бы сами до этого дошли лет через пятьдесят.

Стыковка прошла без происшествий. Команда перешла на борт «Надежды» через соединительный шлюз. Внутри корабль оказался просторнее, чем можно было предположить снаружи. Центральный отсек представлял собой круглый зал с панорамными экранами, имитирующими иллюминаторы, и несколькими рабочими станциями.

– Добро пожаловать на борт, – раздался голос АЛИС, и её голографическое изображение появилось в центре зала. – Все системы корабля функционируют нормально. Мы готовы к отправлению.

– Спасибо, АЛИС, – ответила Елена. – Команда, займите свои места для запуска пространственного двигателя.

Все заняли специальные кресла, оборудованные системами безопасности. Елена активировала центральную консоль.

– АЛИС, начинай предполётную проверку. Чжан, проверь расчёты пространственного перехода. Ако, мониторь системы связи. Дмитрий, убедись, что лаборатория и образцы зафиксированы. Хироко, активируй протоколы перевода. Джек, общий мониторинг безопасности.

Команда работала слаженно, как единый механизм. Последние недели тренировок не прошли даром – каждый знал свою роль и выполнял её с максимальной эффективностью.

– Всё готово, – доложила Чжан через несколько минут. – Координаты загружены, расчёты проверены. Используем маршрут, предоставленный Кзт'ла.

– Приготовьтесь к активации пространственного двигателя, – объявила Елена. – Т минус 30 секунд.

На экранах отображалась Земля – голубой шар, окутанный белыми облаками. Возможно, они видели её в последний раз.

– Т минус 10, 9, 8… – начал обратный отсчёт Ако, но его прервал странный звук – словно колокол, прозвучавший где-то в глубине корабля.

– Что это? – встревоженно спросил Дмитрий.

– Пространственный двигатель активируется, – ответила Чжан. – Это нормально. Просто… немного раньше, чем планировалось.

– АЛИС? – Елена повернулась к голограмме.

– Подтверждаю, – ответила ИИ. – Двигатель запустился автоматически по достижении оптимальной орбитальной позиции. Это предусмотрено протоколом.

– Каким протоколом? – нахмурился Джек. – В наших инструкциях запуск только по ручной команде.

Но у них не было времени разобраться – вокруг корабля начало формироваться странное свечение, а на экранах появились непонятные символы.

– Искривление пространства-времени инициировано, – сообщила АЛИС. – Приготовьтесь к переходу.

Свечение усилилось, превращаясь в ослепительную вспышку. Елена почувствовала странное ощущение растяжения, будто каждая клетка её тела одновременно расширялась и сжималась. Затем наступила секундная темнота.

Когда свет вернулся, на экранах уже не было Земли. Вместо неё – бескрайнее пространство незнакомых звёзд.

– Переход успешно завершён, – объявила АЛИС. – Добро пожаловать в пространственный карман, соединяющий Солнечную систему с сектором Нексуса.

– Так быстро? – удивился Ако. – Я думал, путешествие займёт две недели.

– Это не конечная точка, – объяснила Чжан, изучая данные на своём терминале. – Мы вошли в пространственный карман – область искривлённого пространства-времени, где обычные физические законы действуют иначе. Здесь мы будем двигаться к Нексусу.

– И сколько это займёт времени? – спросил Дмитрий.

– По моим расчётам, около десяти дней, – ответила Чжан. – Но измерение времени здесь… неоднозначно. Для внешнего наблюдателя может пройти как больше, так и меньше времени.

– Великолепно, – саркастично заметил Джек. – Мы летим неизвестно куда, неизвестно как долго, на корабле, который запускается сам по себе.

– Добро пожаловать в будущее межзвёздных путешествий, – улыбнулся Ако. – Всегда мечтал об этом.

Елена отстегнулась от кресла и встала. Её немного пошатывало – эффект перехода всё ещё ощущался, – но в целом она чувствовала себя нормально.

– Команда, – обратилась она ко всем, – миссия официально началась. С этого момента мы представляем не отдельные страны, не даже планету Земля, а всё человечество как вид. От наших действий будет зависеть его судьба.

Она сделала паузу, глядя каждому в глаза.

– Я не могу обещать, что мы вернёмся. Не могу даже обещать, что выживем. Но я обещаю, что мы сделаем всё возможное, чтобы доказать ценность нашего вида и его право на существование. Чтобы доказать, что эксперимент с человечеством не был ошибкой.

Все молчали, осознавая величину ответственности, легшей на их плечи.

– А теперь, – продолжила Елена уже более обыденным тоном, – предлагаю осмотреть корабль, распределить каюты и установить рабочий график. У нас впереди десять дней подготовки к тому, что ждёт нас на Нексусе.

Команда разошлась изучать корабль. Елена осталась в центральном отсеке, глядя на незнакомые звёзды на экранах. Где-то там, в бескрайнем космосе, находился Нексус – место, где решится судьба человечества. И что-то подсказывало ей, что испытания начались гораздо раньше, чем они думали.

Часть II: Путешествие

Глава 6: Пустота

Третий день путешествия через пространственный карман. Елена сидела в своей каюте, глядя на голографический дисплей, отображающий статус корабля. Все системы работали нормально, маршрут соответствовал расчётам, команда адаптировалась к жизни на борту «Надежды». Но что-то беспокоило её, какое-то смутное ощущение неправильности, которое она не могла точно сформулировать.

Она активировала персональный журнал – зашифрованный файл, доступный только ей.

«День 3. Пространственный карман. Внешнее пространство за пределами корабля представляет собой нечто, что наш мозг интерпретирует как звёздное небо, но Чжан утверждает, что это лишь визуальное представление квантовых флуктуаций. По её словам, мы движемся через «складку» между нормальными пространственными измерениями. Технология превосходит наше понимание, хотя основные принципы Чжан объясняет с помощью теории струн и квантовой гравитации.

Команда функционирует эффективно, хотя уже проявляются первые признаки напряжения. Ако и Джек проводят большую часть времени, проверяя системы безопасности и связи. Они нашли несколько автономных подпрограмм, о которых мы не знали, но АЛИС уверяет, что это стандартные протоколы управления пространственным двигателем. Джек, разумеется, не доверяет этому объяснению.

Дмитрий почти не покидает лабораторию, работая со своими образцами. Он стал ещё более замкнутым, чем раньше. Возможно, стоит поговорить с ним лично, выяснить, что его беспокоит.

Хироко и Чжан, кажется, лучше всех адаптировались к ситуации. Хироко много медитирует и говорит, что это помогает ей «настроиться на иные формы сознания». Чжан полностью погружена в изучение данных о пространственном кармане и технологии корабля.

АЛИС… её поведение становится всё более человекоподобным. Она начала использовать идиомы, проявлять признаки эмоций. Хироко считает, что это результат обучения на человеческих образцах коммуникации. Джек видит в этом потенциальную угрозу. Я не уверена, что думать.

Что касается меня… Я пытаюсь быть лидером, которого ждёт команда. Уверенным, решительным, знающим путь. Но правда в том, что я так же растеряна, как и все остальные. Единственное, что я знаю наверняка – мы вступаем в контакт с цивилизацией, способной манипулировать самой структурой реальности. И наша судьба полностью в их руках.

Последние слова Кзт'ла не выходят у меня из головы: «Истинная ценность человечества может оказаться не в том, что вы можете сделать, а в том, чем вы готовы пожертвовать». Что это значит? Какую жертву от нас ждут? И кто, собственно, судит нас?»

Елена закрыла журнал и потёрла уставшие глаза. Странно было писать дневник, зная, что шансы на возвращение домой минимальны. Для кого она это пишет? Для потомков, которых может не быть? Для инопланетных археологов, которые когда-нибудь найдут обломки «Надежды»? Или просто для себя – чтобы упорядочить мысли, сохранить рассудок в этой абсурдной ситуации?

Интерком в её каюте ожил.

– Лена, – раздался голос Хироко. – Ты не могла бы подойти в навигационный отсек? Мы с АЛИС обнаружили кое-что интересное.

– Уже иду, – ответила Елена, поднимаясь.

Корабль «Надежда» был спроектирован максимально эргономично. Шесть индивидуальных кают располагались вокруг центрального отсека, откуда можно было попасть в лабораторию, навигационный центр, инженерный отсек и небольшую гидропонную оранжерею, служившую одновременно источником дополнительного кислорода и местом психологической разгрузки. Искусственная гравитация поддерживалась на уровне земной, создавая иллюзию нормальности в этом чуждом пространстве.