О драконах и тенях: расстановка фигур

Этого короткого мгновения хватило, чтобы осторожность и сопутствующие вопросы вылетели из его головы. Он ещё верил, что на Делиш Ден нет хлодии.

Гнездо встретило их всё той же пустотой, будто он ожидал, что за время его отсутствия что-то изменится в лучшую сторону. Он медленно брел по галерее пещер и, наблюдая за идущим чуть впереди учеником, ис’Карим испытывал чувство дежавю, а губы растянулись в усмешке, хотя обстановка совершенно не располагала к веселью. Молодой титанид с тем же угасающим любопытством рассматривал упадок гнезда, а затем замер у прозрачной преграды, в точности как он сам час или два назад, глядя в одну конкретную точку широко раскрытыми глазами. Со стороны это действительно выглядело забавно, хотя в тот момент маг многое был готов отдать за возможность узнать, что твориться у Нуна в мыслях. Наверно, стоило сразу рассказать ученику о находке ещё в Вулфате, напомнило о себе чувство его вины, но тогда голос разума утонул где-то в нестройном хоре сомнений и противоречий, порождённых нездоровым соперничеством последних лет. Он не мог заставит себя полностью довериться молодому титаниду, и в то же время любопытство не давало Арихару покоя, подстёгивая сравнить их опыт, пусть ему и не хватало смелости прямо спросить ученика, что тот чувствует, глядя на фиолетовый кристалл.

– Почему вы об этом не сообщили? – к удивлению наставника, в голосе парня звучало неприкрытое, граничащее с яростью осуждение. Ис’Карим ожидал другой реакции: паники, безрассудных заявлений, призывов бежать. Будто, вглядываясь в пурпурные грани, каждый из них пережил разный опыт.

– Когда о таком большом куске станет известно, начнётся хаос и у меня не будет возможности их спасти, – попытался оправдаться титанид.

– Опять вы со своим комплексом спасителя… – ученик уже даже не пытался скрывать свою неприязнь, посмотрев на наставника гневным взглядом. – Драконы могут и сами отсюда уйти! Им не нужна наша помощь!

Пока Нун смотрел на ужас галактики, он злился, подобно наставнику не сразу осознав, что конкретно ему показали. Но в молодой голове действительно не было страха, вместо этого все мысли парня занимали маслянистые, не опускающие воспоминания об обидах на старого титанида, среди которых то и дело звучал чужой, разноголосый шепот, призывающий быть смелее, высказать наставнику всё, что накопилось в душе за столько-то лет.

– А я говорил не о драконах, – спокойно возразил Арихар, – по крайней мере не о взрослых особях.

– Что? – удивился парень. Казалось, мимолетное замешательство вытеснило его из странной волны и навеваемый кристаллом шепот смолк, а вместе с ним схлынуло злое раздражение. На мгновение ему даже стало стыдно. – Тогда, о ком идёт речь?

– Там, – маг указал на пещеру за прозрачной преградой, – находится кладка: двенадцать яиц в опасной близости к кристаллу, и наша задача их извлечь.

– Вы пообещали им помочь, да? – тяжело вздохнул парень. Поступок был более чем в духе наставника и не имело никакого смысла говорить, что затея выглядит бесперспективной – старый титанид для себя уже всё решил.

– Пообещал попытаться, – поправил ученика Арихар. – Для инеистой стаи наше вмешательство сродни последней надежде, их осталось слишком мало. Для нас же… – он выдержал паузу, невольно нагнетая интригу, – это отличная возможность.

– Простите, наставник, у меня не получается проникнуться вашим оптимизмом.

– Просто ты не пытаешься, – в шутку упрекнул Нуна маг, а затем снова указал на пещеру. – Присмотрись повнимательнее: нет признаков пассивного роста. Я расспросил мать гнезда, и она заверила меня, что долгое время кристалл совершенно не рос, но после первого контакта время от времени… кхм… «просыпался», но быстро «засыпал».

– Хотите сказать, что хлодия реагирует на участников экспедиции?

– Нет, – отмахнулся Арихар, хотя вопрос ученика не был в корне абсурдным, ведь Кристаллическая чума агрессивно ассимилировала именно органику. – Более вероятно, что этот кусок реагирует на энергию Плетения, которой мы пользуемся. На её интенсивные всплески…

– … такие, как в день связи, – задумчиво подхватил парень. – Но без доказательств никто не поверит вашему заявлению, нужны хотя бы визуальные замеры…

– Вот ты этим и займёшься, – предложил маг и Нун буквально расцвел. – У тебя будет достаточно времени, пока я сделаю транспортные расчёты и выжгу контуры заклинаний.

– Контуры? – уцепился за слово ученик. – Время нас, конечно, не подгоняет, но не опасно ли строить многоэтапный тоннель.

– У меня нет выбора, – выдохнул Арихар и постучал по преграде. – Этот лёд только кажется прозрачным, издалека сильно искажает картину. Возникнет слишком большая погрешность.

– Я вас понял. Тогда, давайте приступим… – предложил парень. Он напоследок бросил взгляд на кристалл, но амбиции вперемешку с любопытством притупили его чувство осторожности. В тот момент ослеплённый мечтами Нун не видел в куске хлодии смертоносного явления.

В глазах титанида одна лишь подготовка заняла слишком много времени. В спасательных экспедициях на частично ассимилированных планетах его бы подгоняло постоянное чувство опасности, но в инеистом гнезде всё протекало иначе, и часто Арихар ловил себя на мысли, что ему определённо не хватает пережитого тогда страха. Липкое чувство, порождённое беспокойством за свою и чужие жизни, заставляло старое тело двигаться быстрее. Наверно потому он при каждом удобном случае вызывался добровольцем на подобные миссии, чтобы ощутить себя чуточку моложе.

Его ученик, занимаясь замерами и помогая в расчётах, тоже будто бы находился не на своём месте. Молодой титанид и правда сильно нервничал, упрямо сохраняя иллюзию спокойствия, но маг прекрасно знал все его уловки, давно заметив, что в моменты эмоционального напряжения ученик становился излишне болтлив: Нун буквально завалил мать гнезда вопросами, порой такими дерзкими, что Арихар испытывал неловкость, приправленную стыдом и благодарностью – сам бы он не решился спрашивать подобное. Впрочем, дракону нравилась любознательность парня и, разбавляя ожидание, она охотно отвечала. Отвечала, как и прежде песнями, благодаря чему он слышал ответы даже на отдалении.

«… Ты ошибаешься, полагая, что мы с тобой говорим на одном языке, – тягуче-медленно говорила рептилия. – Знай: скользящие песни понимаю все, даже те, кто ещё не научился думать… Скорее всего ты прав: песням внимают не ушами… Как говоришь, инстинкты?.. О, ответ весьма прост: некоторые из младших матерей изучили ваш язык. К сожалению, понимание не рождается на пустом месте… Да, именно для того, чтобы мы, даршаи, вас понимали. Ведь вы не умеете петь… Нет, но знай: что известно матери – известно всем. Всем… – повторила дракон, делая особый акцент, и на мгновение на обоих титанидов навалилась жуткая тяжесть, будто в одном коротком слове находилась целая планета. – Нет, о камне знает только моя стая. Даже те, кто покинул гнездо, хранят память о нём в тайне как могут, хотя недовольным детям порой сложно молчать. Так о наших землях родилось много небылиц…».

Арихар как раз закончил выжигать второй приёмный контур, и он медленно брёл к беседующей паре. Ученик к тому времени уже закончил замеры, но то и дело делал какие-то записи в планшете, словно конспектировал их с драконом разговор.

– Но зачем вы молчите? – расслышал вопрос парня маг, в голосе Нуна звучало не понимание.

«Потому что так пели нам матери», – припечатала рептилия.

– Что?! Только и всего? – молодой титанид даже оторвался от записей. Концепция завета, описанного собеседницей, не укладывалась у него в голове, зато смысл сказанного был прекрасно понятен Арихару.

– Мудрость матерей неоспорима, – пояснил он ученику.

«Да, – их накрыла волна одобрения, – ты понимаешь».

– Нам пора приступать, – сообщил маг парню и коротко обрисовал для дракона дальнейшие их действия, настоятельно прося не вмешиваться в процесс. – Вам не известна логика Плетения и любые попытки помочь могут сделать только хуже.

«Но моей стае будет интересно…», – предупредила рептилия.

– Не имею ничего против, если они примут вторую форму, иначе нам всем здесь не хватит места, – улыбнулся титанид и побрёл вслед за учеником к разделяющей пещеры преграде, но из любопытства ненадолго остановился. – Кстати, а почему вы сами не принимаете вторую форму?

«В ней очень сложно петь», – последовал ответ.

От слов дракона ис’Карим едва не разочаровался. Сперва ему показалось, что в них нет логики: зачем такие гротескные формы и песня для общения, если она знает единый? И только затем, когда маг смирился и собирался двинуться дальше, его голову посетила странная догадка.

– Вы сейчас поёте не только нам, ведь так?

«Этим детям нельзя просыпаться, – напомнила собеседница. – Знай: песня не должна смолкать».

– А влияет ли ваша песня на тот камень? – вцепился в мысль Арихар, но дракон медлила с ответом, будто собиралась признаться в постыдном.

«Я… я не знаю…».

До самой преграды он шёл в задумчивости. Делиш Ден изначально создавала для экспедиции трудности, как бы испытывая любопытных чужаков на прочность, но ничем не поощряла, заставив сомневаться в самой сути возложенной миссии. Но всего пол дня в инеистом гнезде перевернули с ног на голову представление Арихара о планете, ведь дракон, сама того не подозревая, дала обоим титанидам пищу для размышлений, хотя они не особо спешили делиться мыслями друг с другом, приберегая выводы для удачного момента.

– Итак, – подал голос маг, в попытке отвлечься от хаоса в голове, – что ты узнал пока делал замеры?

– Кое-что странно-интересное, – последовал ответ, и старый титанид несколько раз быстро моргнул от удивления, Нун слишком редко радовал его подобными словами. – Вы же знаете, что даже в такие планшеты, – парень потряс упомянутым прибором, – вносят определенные базы данных?

– По единому протоколу на случай непредвиденной изоляции, – кивнул Арихар. – К чему ты клонишь?

– Я сам хлодию никогда не видел, даже издалека, зато отыскал раздел о явлении, и вот что мы имеем…

Он протянул магу планшет, где на экране было выведено два изображения: на первом значилась единая дата за год до начала экспедиции, а на втором красовался донимающий инеистую стаю кристалл. Некоторое время взгляд титанида метался туда-сюда, отмечая визуальные отличия, и пусть архивные снимки хлодии не отличались качеством, разница, которая отчего-то сразу не бросилась в глаза, сейчас казалась вопиюще очевидной. Кристалл за преградой выглядел слишком чистым.

– А ты сравнивал… – но Арихар даже закончить не успел.

– Цитатам очевидцев выделили целую страницу, – перебил ученик. – Были упоминания сильной мутности структуры. Несмотря на то, что этот… кхм… образец тоже сложно назвать эталоном прозрачности, случай сам по себе вызывает интерес. Да вы сами всё видите.

– По крайней мере, теперь никто не придерётся к нам за «полевой эксперимент», – не удержался от улыбки маг. Если на планете не поднимется паника, а инеистая стая переселится, как и обещала мать гнезда, странный случай определенно подстегнёт глубже изучать опасное явление.

– Это ещё не всё, – произнёс парень. – Как вы говорили, я не зафиксировал пассивного роста, но выяснил, что изолированную полость, – он указал на пещеру за преградой, – подобно внутренним помещениям научных комплексов, заполняет аура Воплощения. Лёд не даёт ей распространится.

– Уверен? – ученик молча кивнул в знак согласия. – Может ли это быть песня дракона?

– Исключено. Анализатор всё зафиксировал: Воплощение излучает именно кристалл, но… – Нун ненадолго задумался, вспоминая детали своего разговора с рептилией. – Возможно песни сыграли в процессе определенную роль.

– Здесь и сейчас мы ответов не получим, – вздохнул Арихар, невольно взглянув на кусок хлодии и вздрогнув от страха. – Закончим побыстрее и вернёмся в Вулфат.

– Я внёс коррективы в ваши расчёты, проблем быть не должно…

Сколько катастроф начиналось с таких слов, но, аккуратно перешагивая линии контура приёмной части транспортного заклинания чтобы встать в центре, старый маг думал о другом, а потому не увидел в словах ученика плохого предзнаменования. За свою долгую жизнь ис’Карима неоднократно посещали странные мысли, но одна с раздражающим постоянством донимала его чаще остальных, особенно на миссиях по эвакуации. Суть Плетения безжалостно сковывало титанидов. Более близкое знакомство с низкими расами наглядно продемонстрировало им другие течения магии, насколько они эффективны там, где энергия родной звезды оставалась излишне придирчивой и неторопливой. За прожитые годы маг на чужом опыте уяснил одну из фундаментальных истин, о которой, впрочем, было не принято говорить: Плетение, подобно капризному ребенку, не отпускало своих последователей, делая для них магию других видов болезненным ядом. Поэтому, прежде чем очистить разум от любых мыслей, он гадал: что сделает с ним и учеником такое количество Воплощения, если вдруг ледяная преграда рухнет, и спасут ли их маски?

Последний полёт белой вороны. Глава 4

Он немного нервничал. Дерзкая задача, поставленная им на поводу у эмоций, на бумаге и в реализации действительно являлась сложной, и только после всех приготовлений начинала казаться простой, благодаря чему рождались сомнения. Но эти хлопоты того стоили, уверял себя титанид. Арихар мысленно потянулся к энергоносителю, специально установленного между выведенными контурами, позволяя энергии Плетения течь через него в заклинание. Тело вмиг стало лёгким и воспарило, но от самого титанида уже больше ничего не требовалось, кроме как быть проводником и наблюдателем, всё остальное сделает выведенный под ним круг, испещрённый формулами и знаками силы. Где-то за ледяной преградой начали один за другим вспыхивать и сразу затухать тусклые огни. Всё происходило в четко заданном ритме, выверенном до мелочей и медленном подобно танцу: после одинокой вспышки вдалеке Арихар успевал сделать глубокий вдох, затем неяркое зарево на мгновение освещало пространство под ногами, а после неспешно выдохнуть, и цикл повторялся. Но сам он замечал происходящее лишь боковым зрением, пристально всматриваясь в грани фиолетового кристалла, будто пытался увидеть в них нечто большее. В состоянии проводника титанид не испытывал прежнего страха, зато, будто компенсируя, его душила тревога, что их авантюра разбудит спящий кусок хлодии и начнётся неразбериха. Впрочем, даже когда мельтешение огней прекратилось, а тело потеряло магическую лёгкость, Арихар продолжал волноваться.

– Получилось! – ненадолго отвлёк его радостный голос ученика, тот, находясь чуть в стороне, в одной руке держал направленный на хлодию анализатор, во второй – планшет. – Всё зафиксировал: минимальные колебания, нет признаков роста. На других планетах эвакуация в такой близости никогда не проходила удачно. Это будет открытием, наставник!

– Ещё один повод закончить побыстрее и вернуться, – без особого энтузиазма произнёс маг, у него никак не получалось проникнуться радостным воодушевлением парня, а к странной тревоге вдруг присоединилась слабость, которую титанид легкомысленно оправдал своим немалым возрастом.

Нун с просьбой дать ему немного времени бросился ко второму приёмному контуру. Собрался зафиксировать и финальный переход, решил для себя Арихар, провожая ученика взглядом, и затем посмотрел на спасённую кладку. От вида расположенных правильным кругом яиц его тревога стала слабее, а где-то внутри разлилось приятное тепло. Схожее чувство часто посещало мага в прошлом, когда удавалось хоть кого-то спасти с ассимилированных планет, как вдруг он заметил, что на скорлупе то и дело вспыхивают малозаметные на белом фоне искры красного и едва различимого синего цвета.

«Эти дети не должны просыпаться», – неожиданно вспомнил титанид и вздохнул с облегчением, принимая такое объяснение. В тот момент он был готов приписать дракону многое, лишь бы не взваливать на свои плечи ещё одну загадку.

Арихар осторожно повернулся спиной к преграде и снова мысленно потянулся к энергоносителю, но вместо того, чтобы как раньше быть сложному заклинанию проводником, он сконцентрировал магию в руках и жестами, оставляя в воздухе шлейф искр, стал менять знаки силы в контуре на другие, затем править формулы, чтобы сделать из приёмной части отправную. В более молодые годы титанид не позволил бы подобного позёрства и расточительства, считая, что просто дойти к другому контуру порой проще и быстрее, но возраст вместе с накатившей усталостью брали своё. Беглый осмотр собственных трудов дался ему на удивление сложно, Арихару приходилось прикладывать много усилий только чтобы сосредоточиться на символах, отчего чуть позже лишь прикрыть глаза, позволив энергии снова течь через себя, а заклинанию – унести отяжелевшее тело и кладку дальше, оказалось почти блаженством.

«Ты смог…», – ворвался в его мысленный покой тягучий голос матери гнезда, заставляя разлепить веки.

Он обнаружил себя вместе с кладкой уже в другом месте, в окружении нескольких фигур со звериными чертами и в разных по стилю одеждах. На лицах драконов не читались никакие эмоции, все они держались от контура на расстоянии, наблюдая и тихо перешептываясь, но атмосфера в пещере была такой, что Арихару хотелось улыбнуться вместо них.

– Да… у меня получилось, – неожиданно севшим голосом согласился маг, отыскав взглядом величественную рептилию, и добавил. – Теперь ваша очередь.

«Верно, – прозвучал ответ, – нам…».

Мать гнезда резко замолчала, и все находящиеся в пещере драконы как по команде повернули голову туда, где за преградой находился кристалл хлодии, а наблюдающие в недоумении за происходящим титаниды не решились нарушить повисшую тишину, хотя оба уже начали понимать, что именно произошло.

Вдруг несколько фигур отделились и стремительно бросились вглубь сети пещер, ещё двое, огибая массивное тело матери, поспешили к преграде. Рядом с Арихаром остались лишь ученик и дракон в знакомых эльфийских одеждах, которая тоже было дернулась, но осталась на месте.

– Что происходит? – спросил маг, лишь бы подтвердить очевидное.

– А ты не слышишь? – дракон склонила голову на бок, выражая удивление, и, не дожидаясь ответа, снизошла до объяснений. – Камень проснулся.

Титаниды тревожно переглянулись.

– Я перенесу нас в Вулфат, – негромко произнёс Нун и протянул наставнику руку.

Предложение ученика звучало заманчиво. Более того, оно было логичным – протоколы предписывали высокому виду держаться от источника ассимиляции на безопасном расстоянии, даже если это означало бросить на произвол судьбы тех, кого изначально планировали спасти. В глазах Арихара, никто из своих не осудит их за бегство, но что-то в нём завязалось тугим узлом, как только он собирался согласиться.

– Нет, – категорично отказался маг. – Используй наши запасы и открой стабильный портал в Вотэрим.

– Но… – парень не успел возразить.

Нун как раз собирался сослаться на те самые протоколы безопасности, как вдруг планшет в его руках завибрировал, и мелодичная трель сообщила окружающим, что прибор подключился к единой информационной сети. Молодой титанид удивлённо замолчал, а мгновение спустя оба, наставник и ученик, догадались – канал связи наконец-то был открыт. Старый маг часто слышал этот звук в стенах Вулфата, а потому не имело смысла обращать на короткую трель особого внимания, вот только когда она смолкла Арихара буквально погребло под тяжестью плохого предчувствия, и он, впервые столкнувшись с таким сильным проявлением своего чутья, оцепенел, не зная как поступить дальше. Впрочем, ровно до того момента, как со стороны изолированной пещеры не донёсся слишком громкий треск ломающегося льда.

– Шевелись! – едва ли не рявкнул ис’Карим, и Нун вздрогнул, таким наставника он никогда не видел. Маска спокойствия парня дала сильную трещину и у него затряслись руки.

Оба титанида мысленно потянулись к оставшимся запасам энергии Плетения, когда стоящая рядом с ними дракон снова дёрнулась к своим и почти сразу отступила, будто её остановили.

«Чужак…», – пронеслось у мага в голове. Обострившаяся ситуация и накативший страх очистили его разум, позволив снова почувствовать себя моложе, как во время эвакуационной миссии. И всё же он слышал голос словно издалека, не придав переменам важного значения.

– Можешь ничего не просить, – оставив прежнюю вежливость, бегло произнёс Арихар. Даже если мать гнезда не услышала ответа, то рептилия в эльфийских одеждах передаст сказанные им слова. – Я о них позабочусь.

«Ты понял…», – накрывшая его волна одобрения была подобна вздоху облегчения.

Старый титанид, наполнив руки магией, торопился внести в контур заклинания правки, в то время как его ученик, оставив за спиной все отвлекающие факторы, отчаянно вспоминал транспортную формулу портового города. Нун бывал в Вотэриме всего один раз, когда вместе с наставником покинул причаливший в гавани корабль, но, обосновавшись в Вулфате, маг заставил всех учеников заучить формулы каждого крупного поселения. «На всякий случай…», – раздражённо оправдался тогда Арихар.

Вот только быстро воспроизвести в памяти одну конкретную из десятка длинных формул, когда к горлу подступил комок страха, оказалось для парня внезапно сложно, больше всего он боялся ошибиться истратить драгоценные запасы на ерунду, оставшись в ловушке этого наполненного ужасом места. И всё же память не подвела его: нужные символы послушно вспыхивали перед глазами молодого титанида, истончаясь в полупрозрачные нити, что сплетались в золотистый канат, который затем по размашистой дуге заворачивался в широкое кольцо. Как только оно замкнулось, пространство в нём замерцало, искры стали складываться в очертания незнакомой комнаты, чьи огромные окна выходили на море.

– Портал поставлен! – излишне громко отчитался Нун.

Обернувшись, он застал тревожную картину: наставник всё ещё возился с контуром, движения старого мага казались ученику медленными, наполненными усталостью, а далеко позади его фигуры пятилось гротескное тело матери гнезда, изрыгая то ли белое пламя, то ли морозное дыхание. Сам факт того, что ей приходилось отступать красноречиво говорил титаниду: стая пытается выиграть им время. Спустя несколько мгновений она расправила крылья, единственным взмахом создавая для невидимой угрозы обратный поток, будто в попытке оттолкнуть, но своим неосторожным движением задела излучающее тусклый свет скопление кристаллов и те тяжелым грузом осыпались прямо на рептилию.

– Нет! – охнула дракон в эльфийских одеждах и кинулась было на помощь, но парень в последний момент смог удержать её на месте.

– Стой! – резко припечатал Арихар, он почти закончил с правками и отвлекаться на чужие глупые поступки не желал, а потому бегло высказал догадку, к которой его подтолкнул разговор о песнях. – Ты же не просто так осталась рядом с нами, а значит рисковать тебе нельзя.

Дракон не ответила титаниду, хотя в предположении он оказался совершенно прав: мать гнезда действительно переложила на неё, как самую молодую, дальнейшую заботу о спящих детях, приказав покинуть гнездо вместе с сосудами и найти им новую стаю.

– Нун, вам пора уходить, – тем временем продолжил маг. – Приготовься, я использую тебя как ориентир.

– А как же вы? – парень с ужасом понял, что наставник намерен перенести только кладку.

– Мне нужно ещё пара минут, – ушёл от прямого ответа Арихар, в тот момент забота пусть и грела сердце, но сильно отвлекала.

– Прекратите геройствовать, – зло упрекнул старшего ученик.

– Нун, ты мне мешаешь. Уходите, – отмахнулся титанид, не подозревая, что своими вынужденно резкими словами разбередил старые обиды.

Парень до боли сжал кулаки и, не произнося больше ни слова, увлёк за собой не сопротивляющуюся рептилию в кольцо портала. Вот только в воцарившейся, казалось бы, тишине старый титанид так и не обрёл покоя. Он был так сосредоточен на процессе, что откровенно игнорировал все происходящие события, но краем уха отмечал, насколько пещера наполнилась раздражающе-тревожными звуками: за спиной тихо гудел портал, с мелодичным звоном напоминал о низком запасе энергоноситель, а там, где больше не было слышно драконов, что-то трещало. Когда же ему оставалось изменить всего два символа, Арихар заметил, как вокруг контура с нарастающей частотой вспыхивали и гасли ранее видимые им искры красного и синего цвета. Казалось, наполненные Плетением жесты и магический круг не позволяли загадочному явлению добраться до титанида, оставаясь для него единственной защитой, но даже так, понимая грозящую опасность, маг не стал останавливаться, пропуская через себя остатки запасов энергии в заклинание.

Контур вместе с кладкой послушно исчез в золотистой вспышке, и в следующее мгновение с жалобным мелодичным всхлипом на части развалился отработанный энергоноситель. Арихар, оставшись без защиты в мгновенно поглотившем его облаке из цветных искр, невольно поднял на обломки глаза, сразу за которыми увидел то, что ещё было матерью гнезда.