Законная инициатива

– Петр Платонович, разве я могу…? – немного смущенно спросил Николай. Он вообще не должен был видеть этих бумаг, а все работы по ним вел Серов, – я не думаю, что мне….

– В этот раз думать тебе не нужно, – немного раздраженно ответил поверенный и наконец-то поднял глаза, – отнесешь бумаги, Вера Карловна их подпишет и все. Рассчитываю, что ты не станешь открывать папку.

– Любопытство не порок, Петр Платонович, – попытался отшутиться Виноградов.

– А большое свинство, – вторил ему Серов, – не заставляй меня усомниться в твоей праведности, Николай.

– Но если Вера Карловна спросит…

– Она знает, что ты будешь вместо меня, я убедил её, что если она хочет бумаги сегодня, то их принесешь ты.

– Почему не подождать до завтра?

Петр Платонович развел руками:

– Причуды богатых людей, – пробурчал недовольно Серов недовольный, то ли вопросами Николая, то ли от требований Ланской.

Николай поднялся, забирая папку. Ему так и хотелось заглянуть внутрь, чтобы увидеть, кому в итоге завещала свое богатство старуха Ланская. Впрочем он быстро сдержался, стараясь не падать в глазах учителя.

– Петр Платонович, если у Веры Карловны возникнут вопросы по этим документам.

Серов потер переносицу и достал трубку, видимо, окончательно утомившись.

– Вообще не должно, – задумчиво протянул он, вычищая чашу трубки, чтобы наполнить её свежим табаком, – но, если возникнет, позволяю дать ответ, если она того пожелает. Только убедись в том, что она не против доверить тебе тайну завещания.

– А что если…

– Сомнения, Николай, сомнения, – покачал головой поверенный. – Уверен, что ты неплохо изучил все необходимые законы, чтобы дать исчерпывающие ответы на возможные, – он выделил это слово, а после уже спокойно закончил, – вопросы Веры Карловны.

Николай вздохнул. Он вдруг почувствовал себя маленьким мальчиком, который просит, чтобы взрослый пошел с ним по торговому ряду и объяснил, что ему требуется. Ранее он не вызывал таких сомнений в требованиях Серова, но и никогда не получал таких деликатных дел.

– Знаешь, – вдруг произнес Петр Платонович, высекая искры из спички и поджигая трубку, наполняя кабинет не очень приятным ароматом, – думаю, что после этого можешь сразу идти домой.

– Домой?

– Да… на пару дней, – добавил Серов, – мне срочно требуется уехать, поэтому какое-то время можешь отдохнуть. Я пришлю письмо, как вернусь.

– Н-но, что я буду делать?

– Отдохни, съезди к родителям, уверен, они скучают по тебе, – улыбнулся Серов, – в конце концов, когда ты станешь поверенным, таких радостей у тебя не будет.

Виноградов удивлённо взглянул на учителя. Тот всем видом показывал, что никакого подвоха нет. Свет мелким бликом отражался от золотого значка косы на пиджаке Серова, который тот вечно носил, на деревянную дверь позади Николая, как бы показывая, куда ему следует идти.

– Хорошо, Петр Платонович, – наконец-то сдался Виноградов. В душе он был рад неожиданной возможности отдохнуть, но все же Серов не предупреждал, что уедет, а значит, не до конца доверял своему ученику.

«Или ты просто выдумываешь, Николай», – сам себе в голове сказал Виноградов, накидывая теплое пальто.

– Не потеряй бумаги, Вера Карловна нас по головке не погладит за это, – рассмеялся Серов, окончательно сбрасывая усталость и возвращаясь к прежнему добродушному настроению.

Луиза, все также краснея, проводила Николая до двери. Когда Виноградов стал учеником, экономка частенько проходила мимо кабинета, приносила завтраки и бросала томные взгляды на помощника поверенного. Николай и рад был бы ответить на восторженные взгляды Луизы, но сам Серов дал понять ему, что такого поведения он не приемлет, поэтому бедной девушке оставалось довольствоваться малым. К тому же, Виноградов не хотел разбивать сердце Луизы в случае, если обстоятельства привели бы к этому, а это обязательно бы случилось.

Выйдя из дома поверенного, Николай взглянул на часы. Времени у него было предостаточно, однако не следовало заставлять купчиху ждать. Если слухи, ходившие о ней, были верны, старуху злить не стоило.

***

Дом Ланских находился на одной из улиц Москвы, в которой четко проглядывался старый дух Первопрестольной. Старая столица империи росла буквально на глазах, строилась, перестраивалась, шла медленная электрификация, а на дорогах прокладывались рельсы трамваев. Здесь же Николай мог увидеть деревянные строения, больше походившие на терема, каждый из резного дерева. Богатство их владельцев трудно было оценить, однако, как показалось Виноградову, чем выше дом, тем зажиточнее был его хозяин. Впрочем, как бы местные жители не желали сохранить дух той России, постепенно прогресс подступал и сюда. Чуть дальше по улице можно было увидеть высокие доходные дома, которые были значительно выше теремов купцов.

Ланские жили не в самом высоком, всего в два этажа, огороженным забором из стальных прутьев, с цветочными узорами. Такое не каждый мог себе позволить, но по слухам, когда заправлять богатством семьи Ланских стала Вера Карловна, не только торговля пошла в гору, но и дом значительно разросся и был приведен в порядок, после нескольких лет упадка. Сам Николай никогда не видел, как жила семья Ланских, он лишь слышал о них наряду с другими известными купеческими фамилиями.

Конечно, в отличие от Серова, Вера Карловна явна была богаче и могла позволить себе целый дом слуг. Николай оказался прав, возле ворот его уже встречал дворовой, который заприметив Виноградова и дождавшись пока тот гулко постучится в деревянные створки, моментально приоткрыл небольшое оконце и показал своё усатое лицо.

– Да, да, чем могу помочь? – его натужная вежливость легко различалась за слегка раздраженным тоном, ему явно не нравилась его работа, а, может быть, он не ждал гостей.

– Николай Викторович Виноградов, – представился Николай, – я помощник поверенного Серова, прибыл к Вере Карловне, передать кое-какие документы.

– Хмм, – окошко закрылось и дворовой щелкнул засов, открывая широкие ворота, – пожалуй, я мог бы…

– Боюсь, не могли, – покачал головой Виноградов, моментально разгадав дальнейшее предложение слуги, – Петр Платонович просил передать документы лично в руки, и сама Вера Карловна бы не обрадовалась, что её бумаги попали в третьи руки.

– В третьи руки? – щеки дворового побагровели, показывая, что он оскорблен, – я работаю на семью Ланских уже не первый год и меня ещё никто не… называл третьими руками.

Николай понял, что пропускать его почему-то не желают, однако сдаваться он не собирался. Видимо, дворовой так пытался поднять свою значимость, а может быть ему было дано указание не пускать незнакомых.

– Можете оскорбляться сколько угодно, многоуважаемый, – примирительным тоном произнес Николай, поправляя папку подмышкой, – у вас есть ваша работа, а у меня моя. Если я не выполню точный наказ Петра Платоновича, как вы думаете, сколько пройдет времени, прежде чем Вера Карловна попросит своего поверенного избавиться от меня?

Дворовой покусал свой пышный ус, явно оценивая слова Виноградова. Наконец-то он что-то пробурчал себе под нос и сказал:

– Я справлюсь о вас, – хмыкнул, прежде чем вновь закрыть ворота перед Николаем.

Виноградову пришлось подождать, пока самовлюблённый слуга сходит в дом и узнает о его приходе. Николай сомневался, что Ланская обрадуется тому, что дворовой не пускает человека, который принес её завещание, но это были уже проблемы самого слуги, раз он решился раздражать купчиху.

Через несколько минут послышались шаги, и ворота вновь отворились.

– Вера Карловна вас ожидает, – уже полуофициальным тоном произнес дворовой, подняв взор к небу, чтобы не встречаться взглядом с Николаем.

Виноградов хмыкнул, он ведь предупреждал, не было смысла вести себя так самоуверенно. Впрочем, понять дворового он также мог, видимо, ему приходилось отправить восвояси немало непрошеных гостей, а уж про тех, кто пытается ночью проникать в дома зажиточных граждан, Николай молчал. Работая в суде, он ни единожды знакомился с делами воров, которые вламывались в дома, чтобы поживиться чем-то весомым, и такие слуги, как дворовой Ланской, были незаменимы.

Двор был небольшой, и дорожка, по которой его вел дворовой, практически сразу упиралась в дом. Двухэтажное, из резного дерева жилище Ланской вполне подходило для купца II гильдии.

После того, как дворовой довел его к входу внутрь, тут же вышел старый лакей, который уже без слов завел его в дом.

Внутри было темновато, и глаза не сразу привыкли к отсутствию света в довольно широких коридорах. Ланские жили не так, как Серов, который любил более утонченные комнаты, и не так как Шестакова.

Этот терем больше походил на музей. Практически в каждой комнате висели картины с изображенными мужчинами и женщинами. По железным бляшкам можно было понять, что это прежние члены семейства Ланских, что жили несколько десятков лет назад. Целая купеческая династия. Николай с восторгом разглядывал дом, пока лакей вел его дальше.

Его мнение оказалось ошибочным, а первое впечатление обманчиво. Чем дальше вел его слуга, тем светлее становилось перед глазами, а вскоре они прибыли в огромную гостиную, где за столом уже сидели две дамы.

Бодрого вида старушка с белыми, как снег, волосами, как понял Николай, и была Вера Карловна Ланская. На ней было старомодное платье, а шею покрывал теплый махровый платок, будто купчиха пыталась согреться, хотя в комнате и без того было душно. Лоб уже давно испещрили морщины, но руки, которые держали чашку с чаем, были тверды. Несмотря на кажущуюся дряблость, в глазах купчихи отчетливо виднелся огонек уверенности.

Рядом с ней скромно расположилась молодая, лет девятнадцати, девушка. Её огненно-рыжая копна волос свисала до плеч. Белое платье с черным передником придавала ей необычайный вид, а глаза цвета зеленого поля… ох, что это были за глаза, раз взглянув в них Николаю показалось, что он готов утонуть в них и никогда не всплывать.

Как только его объявили, присутствующие в гостиной дамы тут же подняли на него взор. Виноградов едва смог отвести взгляд от сидящей рядом с Верой Карловной девушки, но все же сделал это, понимая, что неприлично вот так просто разглядывать её.

– Вера Карловна, – кивнул Николай, – Николай Викторович Виноградов, Петр Платонович должен был предупредить вас обо мне.

– Предупреждал, как же, – кряхтя, произнесла купчиха, поднимаясь с дивана, отставляя чашку, – но не предупреждал о том, что его ученик столь галантен.

Если это была претензия, то Николай её не понял, он все пытался посмотреть краем глаза на рыжеволосую девушку. Она лишь с интересом разглядывала гостя, но не встала вслед за Верой Карловной.

– Присаживайтесь, Николай Викторович, будьте любезны, – неожиданно скрипучий голос Ланской стал столь любезным, что Виноградов даже удивился, – моя падчерица Варвара, – старушка указала морщинистой рукой на девушку рядом, и та наконец-то окончательно подняла свои глаза на Николая так, что их взгляды встретились.

Варвара пристально осмотрела Николая, но никакого интереса не проявила, лишь только сказала «здравствуйте» своим нежным, но твердым голосом.

Виноградов присел на краешек дивана и принялся доставать документы из папки, при этом он то и дело пытался посмотреть на Варю, что также продолжала сидеть рядом с мачехой, не пытаясь шелохнуться.

– Петр Платонович, надеюсь, предупредил вас, что-то, что указано в этих документах не имеет к вам никакого отношения? – вкрадчиво спросила купчиха, вглядываясь в бумаги. Документы она повернула так, чтобы Николай вообще не мог различить, что было занесено в завещание. Впрочем, какой бы интерес не испытывал Виноградов к тому, что было в документах, интерес поблек по сравнению с Варварой, которая занимала теперь все мысли Николая.

– Что ж, вроде бы документы в порядке, – проворчала Ланская, складывая бумаги в папку, – хотя я ясно выразила свое недовольство Петру Платоновичу, но вижу, что вы честный юноша.

Старческое брюзжание Веры Карловны прервалось, когда она взглянула на свою падчерицу.

– Варюш, принеси нашему гостю тех сладостей, следует отблагодарить его за честность.

– Да, маменька, – здесь уже девушка зарделась и, поднявшись с дивана, ушла в соседнюю комнату, пока сам Николай смотрел ей вслед, чувствуя, как учащается биение его сердца.

Пока они ждали, Вера Карловна встала и двинулась к старинным часам, что висели на стене. Они представляли собой старый деревянный домик с искусно вырезанным балконом. Судя по всему, дверцы балкона должны были открываться в момент битья маятника, и «жилец» домика выходил на балкон. Сам маятник стоял на месте, что говорило о том, что часы либо были сломаны, либо не заведены. Механизм часов был внутри небольшой дверцы, который открывался ключом. Николай довольно подробно рассмотрел это произведение искусства. Такие часы стоили весьма не дешево, и Виноградов не удивился бы, если данные часы сделали на заказ.

Ланская подошла к «домику» и щелкнула ключом, открывая внутреннюю дверцу. Послышался странный шелест, щелчок – ивот Вера Карловна уже шла назад без папки, которая исчезла внутри часов. Несмотря на манипуляции, стук стрелок не появился, а значит, старушка не посчитала нужным их заводить или попросту не могла это сделать.

– Люди моего возраста должны думать о будущем, – кряхтя, произнесла Вера Карловна, усаживаясь обратно на диван.

– Несомненно, Вера Карловна, – кивнул Николай, – я многое слышал о вас, и для меня честь познакомиться с вами лично, – любезно ответил Виноградов.

– Не лебези, я это не люблю, – отмахнулась Ланская, но тут же смягчилась, – я не такая старая карга, какой меня все представляют, Николаш.

Виноградов вздрогнул, так его обычно называли только члены семьи.

– Я не сразу поняла, но, приглядевшись, осознала, – продолжала купчиха, – Виноградовы, твой отец получил в наследство хорошие владения.

– Вы с ним знакомы?

– Не лично, но ваш род знают, достойные люди, – кивнула Ланская и неожиданно расплылась в улыбке, – много хороших людей пострадали от отмены крепостничества.

– Но и плохие тоже, – отреагировал Николай. Его семья не считала плохим то, что крестьян освободили, их доходы снизились, но по миру не пошли.

– Я не спорю, – хмыкнула Вера Карловна, – лишь говорю, что некоторые глупцы не пользуются шансом… как мой покойный муженек, разбазарил все, что досталось ему от его отца, а кому пришлось спасать семью? Мне!

Николай услышал в голосе Ланской чувство гордости. Было видно, что она рада тому, что ей пришлось взять все в свои руки и исправить ошибки мужа. То, что слышал Виноградов о Ланских, светлыми слухами назвать было нельзя. Муж Веры Карловны был посредственным купцом, говорили, что он не умел хранить деньги, ввязывался в сомнительные авантюры, которые не приносили семье никакого дохода. В один из таких дней он напился и упал с набережной в Москву. Многие думали, что после его смерти Ланские окончательно разорятся, но Вера Карловна развеяла слухи.

– Я сочувствую вам, – хотел было сказать Николай, но старуха оборвала его.

– Мне не нужно ваше сочувствие, Николай Викторович, – отмахнулась она, – где же эта несносная девчонка! Варька?!

Ответа не последовало, но, видимо, Ланская и не пыталась его услышать. Виноградов не сомневался, что девушка слышала голос своей мачехи, и, видимо, он должен был её поторопить.

– Я частая клиентка у Петра Платоновича, и я бы наотрез отказалась бы приходу сюда его помощника.

– Но все же согласились, – заметил Николай и наконец-то откинулась на спинку дивана, – что же поменялось?

– Я стара, юноша, и понимаю, что мой век не долог, – в голосе старушки можно было отчетливо услышать грусть, – мои непутевый сынок Евгений и бедная Варюшка, кто у них останется после меня?

– Варю… Варвару, вы удочерили, я правильно понимаю?

– Бедная девочка, одна в большом городе, если бы не я, её ждал бы желтый билет.

Николай вздрогнул. Не самая лучшая участь, особенно для такой красавицы, как Варвара. Виноградов хотел было узнать больше, но прикусил язык, не желая слыть сплетником.

– Мой муж был против, но я настояла, может быть, поэтому он принялся разорять наше имущество, мне назло, – странно захихикала купчиха.

Дверь скрипнула – и в комнату с подносом вошла Варя. Поставив его на стол, она встретилась взглядом с Николаем. Мужчина одарил ее улыбкой, отчего девушка покраснела и вернулась на диван к мачехе.

– Наконец-то, только за смертью тебе ходить.

Сладости оказались действительно вкусными. По просьбе Веры Карловны, Варвара ухаживала за Николаем, отчего тот даже слегка опешил. Обычно у купцов слуг не меньше, чем у князей, и этот вопрос он решил уточнить.

– Я видел нескольких ваших слуг, но вы не позволяете себе управляющего?

– Маменька достаточно молода, чтобы налить себе чай сама, – вместо мачехи ответила Варя, с вызовом смотря на Николая, будто своим вопросом тот оскорбил её.

– Прошу прощения, Варвара, я не хотел вас обидеть.

– Не принижай молодого поверенного, Варюш, кто знает, что будет дальше, – рассмеялась купчиха. Варя тут же сменила гнев на милость, обворожительно улыбнувшись Николаю.

На удивление, Николай убедился, что слухи о вредности Ланской весьма преувеличены. Она была несколько сварлива, но то лишь от того, что жизнь подкинула ей испытания. Ради своей семьи ей пришлось от многого отказаться, а также взять и усыновить не желанную для мужа девочку.

– Николай Викторович, как давно вы работаете с Петром Платоновичем? – спросила Варвара, сдувая пар с чашки чая и элегантно делая глоток.

– Будет седьмой месяц, – отозвался Виноградов.

– Достойно, главное, чтобы он позволил вам продолжить, – улыбнулась старушка, – хотя я уверена, вы весьма достойный молодой человек.

– Вы знаете меня всего пару часов, – рассмеялся Николай, – может быть, я не такой уж и достойный.

– Время покажет, – устало отозвалась Ланская, было видно, что она слегка утомилась и ей следовало отдохнуть, – скажите мне, Николай, завещание, что может привести к тому, что оно станет недействующим?

– Вы хотите сказать недействительным? – поправил её Николай, Вера Карловна кивнула, явно не стремясь разбираться в юридических терминах, – не посчитайте за оскорбление, в том случае, если вас признают умалишенной или же вы вдруг решите пойти в монахини.

– В общем, то, что мне не грозит, – рассмеялась Ланская, – что ж, полагаю, я выяснила все, что мне необходимо.

– Думаю, что я исполнил все и даже больше, Вера Карловна, – также решил отклониться Николай, – позволите мне уйти?

– Конечно, Варвара проводит вас, – замахала рукой Ланская, вставая с дивана и уходя в соседнюю комнату, – зайди ко мне потом Варюш.

Девушка, махнув своей рыже-огненной гривой, двинулась вместе с Николаем к выходу. Как оказалось, Варя была подвижной девушкой и, оставшись без присмотра своей мачехи, довольно юрко двигалась по дому, так, что Виноградову даже пришлось прибавить шаг.

– Николай Викторович, как вам наш дом? – подала голос Варвара.

– Дом прекрасен, Варвара, прошу простить меня, я не имею честь знать вашего батюшку.

– Можете обращаться ко мне так же, как и сейчас, – звонко рассмеялась девушка, – мало кто знал моего батюшку.

– Благодарю, Варвара, я надеюсь, не смутил вашу матушку своим присутствием.

– Уверена, она довольна, – покраснела девушка, открывая для Николая дверь, – она не тот монстр, какой её все представляют.

Виноградов не сомневался, что Варя так и будет говорить о той, кто вытащил её из нищеты, дал кров и крышу над головой. К тому же, по словам самой Ланской, она явно ценила свою падчерицу намного больше, чем родного сына. Впрочем, это его мало касалось, ему намного интереснее была сама Варвара. Николай бы соврал, если бы сказал, что девушка ему не понравилась.

– Вы позволите, Варвара, чтобы я написал вам?

Девушка обворожительно улыбнулась, и на её щечках выступил румянец.

– Если это не обременит вас, – отозвалась она, было непонятно, приглянулся ли ей Николай, но он надеялся, что это не простая вежливость.

Николай ответил также, улыбнувшись девушке. Он едва сдерживал себя, чтобы не позволить большее, но сумел остановиться и, лишь взяв ручку Вари, нежно коснулся её губами.

– Буду рад снова увидеть вас в будущем.

Уходя из дома Ланских, Николай чувствовал, что не зря прибыл сюда. Он решил, что ещё посетит купчиху, надеясь только, что не заставит её злиться своему приходу. Закончив все дела, он решил, что следует заглянуть к Степнову и рассказать ему о том, что произошло.

***

– Интересно, значит, ты был у Ланской? – с восхищением переспросил Никита, когда Николай под вечер пришел домой к другу.

– Да, вышло интересное знакомство, – хмыкнул Виноградов, смотря на то, как его друг задумчиво крутит бокалом для коньяка, которым он угостил и Николая, – завещание, значит, и Серов доверил эту тайну тебе.

– Я же его ученик, – развел руками Николай с улыбкой. Ему нравилось думать, что Петр Платонович взял его не просто так, чтобы быть на посылках. Собственно, так и было, поверенный учил его и давал знания, и упрекать его было не в чем.

Когда Николай пришел к Степнову, тот действительно обрадовался. Они давно не сидели как в старые добрые времена, ведь каждый был занят своим делом. Виноградов готовился потихоньку переходить в должность настоящего поверенного, а Степнов шел к мечте быть прокурором. Сам Николай частенько видел друга в суде, и выступал тот отменно.

Придя, в гости к другу, Виноградов завел привычные разговоры о политике, искусстве и литературе. Справились о здоровье близких, а уже после Николай рассказал, что по поручению своего учителя прибыл в дом Ланских, что вызвало небывалый интерес у Степнова.

– Значит, Варвара Ланская запала тебе в сердце?

– Ещё как, – горячо отозвался Николай, – лишь боюсь, что я ее неправильно понял.

– Главное не потеряй возможность, дружище? – хмыкнул Степнов, – ты завидный жених, у тебя все будущее впереди, и, раз ты говоришь, что Ланская тебя признала, она не станет прогонять тебя, если ты однажды придешь к ним в гости.

– Скорее это вежливость, я не знаком с их семьей, но могу сказать, что Ланские не простые купцы, у них больше секретов, чем у кого-либо другого.

– О чем ты? – не понял Николай, и, нахмурившись, наклонился к другу, как бы показывая, что готов слушать.

– Взять хотя бы Варю, – спокойно ответил Степнов, – ты говоришь, что Ланская ее удочерила.

– Ну да, она сама это сказала.

Степнов вновь повертел бокал в руке, как будто размышляя, а потом произнес:

– Первые несколько лет они скрывали этот факт, выяснилось случайно.

– Как?

– А как ты думаешь?

Виноградов задумался. На ум приходило только то, что муж Ланской не сдержался и все рассказал. Он вспомнил слова Веры Карловны о том, что её муж все делал наперекор с того момента, как только она удочерила Варю. Высказав свою версию, Николай получил утвердительный ответ. На удивление, Никита знал очень многое, особенно с того момента, как стал работать в прокуратуре. Он всегда был любознательным.

– Он был не рад, что Варю удочерили.

– Видимо так, причин никто не знает, – пожал плечами Степнов, и, взяв бутылку, налил коньяка в бокал другу, – но меня интересует другой вопрос, ты сказал, что Серов дал тебе выходной?

– Да, – кивнул Николай, – только не говори мне, что это тоже что-то из ряда вон выходящее, – рассмеялся Виноградов.

– Не сам выходной, нет, – покачал головой молодой прокурор, – впрочем, здесь я знаю не больше чем ты. Лучше подумай над тем, чтобы быть осторожным, у Серова частая проблема с учениками.

– Тут ты меня не испугаешь, – рассмеялся Виноградов, – говори, что хочешь, я знаю, что у него было три ученика: Безумов, Стрелков и Башмаков – все они вполне успешно закончили у него обучение.

Степнов хмыкнул, явно показывая, что удивить своего друга он все ещё способен. Отставив бокал на столик, он так же, как минуту назад Николай, сам приблизился к другу:

– Тебе следовало больше обращать внимание на окружающий тебя мир, Николаш, – в словах Степнова уже не было и капли веселья, – твоя информация не полная, ты, видимо, не совсем в курсе, но Безумов – обезумел, а Стрелкова – застрелили на дуэли.

Молодой прокурор вернулся в кресло и снова наполнил бокал. Казалось, что он собирался напиться сегодня, но вместо очередного глотка он лишь спокойно взглянул на друга:

– А Башмаков?

– В Петербурге, – предвкушая вопрос друга, Степнов поднял руки, как бы успокаивая, – с ним все хорошо, по крайней мере, насколько я знаю сейчас, он вполне доволен собой.

Настроение Виноградова немного упало. Он так зарылся в учебниках и в своем обучении, что, казалось, сам себя ограничил во всем, что касалось жизни. Его не интересовало ничего, кроме статуса поверенного, при этом он не понял, что кругозор необходимо расширять. Следовало задуматься над словами Степнова, а также слегка отдохнуть, благо ему это позволили.