Лакшери дно

– Такси или твоя машина? – спрашивает Полина, прижимаясь ко мне.

– Такси, – отвечаю я. – Я выпил.

Она достает телефон и заказывает Uber. Мы стоим у входа в клуб, и я наблюдаю за толпой людей, ожидающих, чтобы попасть внутрь. Молодые, красивые, богатые. Или притворяющиеся таковыми. Все они хотят быть частью мира, который я создал. Мира, который может скоро исчезнуть.

– О чем ты думаешь? – спрашивает Полина, замечая мой отсутствующий взгляд.

– Ни о чем, – отвечаю я автоматически. – Просто устал.

Она прижимается ко мне еще крепче.

– Я знаю, как тебя взбодрить, – шепчет она мне на ухо, и ее рука скользит по моей груди вниз.

Я улыбаюсь, но внутри чувствую только пустоту. Секс с Полиной, как и все остальное в моей жизни, стал рутиной. Приятной, но рутиной.

Подъезжает такси, и мы садимся на заднее сиденье. Полина называет адрес и прижимается ко мне, кладя голову на плечо.

– Знаешь, – говорит она тихо, – я иногда мечтаю о том, чтобы мы уехали куда-нибудь далеко. Туда, где нас никто не знает. Может быть, на Бали или в Таиланд. Жили бы в домике на берегу океана, просыпались бы с восходом солнца…

Я слушаю ее болтовню, кивая в нужных местах, но мысли мои далеко. Я думаю о клубе, о деньгах, о будущем. О том, что будет, если «Luxury» действительно закроется. Кем я буду без этого клуба? Что останется от Максима Ковалева, если отнять у него статус владельца самого модного заведения Москвы?

Телефон вибрирует в кармане. Сообщение от неизвестного номера: «Макс, это Вадик. Забыл сказать, возьми с собой на встречу финансовые отчеты за последний квартал. И еще – я знаю людей, которые могут помочь с твоей ситуацией. Поговорим завтра».

Я хмурюсь. Откуда он знает о моей ситуации? И о какой именно ситуации идет речь?

– Все в порядке? – спрашивает Полина, заметив мое выражение лица.

– Да, просто рабочий вопрос, – отвечаю я, пряча телефон.

Мы подъезжаем к ее дому – современной многоэтажке в районе Хамовники. Квартиру ей оплачивает модельное агентство. Или так она говорит. Я никогда не интересовался деталями.

В лифте Полина прижимается ко мне, целуя в шею. Я обнимаю ее, зарываясь лицом в ее волосы, пахнущие дорогим шампунем и сигаретным дымом.

В квартире она сразу же ведет меня в спальню, включая только ночники. Она знает, что я люблю полумрак.

– Я в душ, – говорит она, соблазнительно улыбаясь. – Присоединишься?

– Чуть позже, – отвечаю я. – Мне нужно сделать пару звонков.

Она кивает и исчезает в ванной. Я слышу шум воды и представляю ее обнаженное тело под струями душа. Но даже эта мысль не вызывает прежнего возбуждения.

Я достаю телефон и набираю номер Дэна.

– Что еще? – сонно отвечает он.

– Дэн, что ты знаешь о Вадике? – спрашиваю я без предисловий.

– О ком? – он явно не сразу понимает, о ком я говорю.

– О режиссере, которого ты привел сегодня в клуб. Вадим, фамилию не помню.

– А, этот, – Дэн зевает. – Не особо много. Знакомый знакомых. Говорят, у него хорошие связи. А что?

– Он только что написал мне, что знает о моей «ситуации» и может помочь. Откуда он вообще в курсе наших проблем?

Дэн молчит несколько секунд.

– Не знаю, Макс, – наконец отвечает он. – Может, слухи ходят. Москва – большая деревня, сам знаешь.

Но я чувствую, что он что-то недоговаривает.

– Дэн, если ты что-то знаешь, лучше скажи мне сейчас, – мой голос становится жестче.

– Я правда не знаю, Макс, – отвечает он устало. – Может, он просто прощупывает почву. Знает, что у многих сейчас проблемы, вот и закидывает удочку. Встретишься с ним завтра, все и выяснишь.

– Ладно, – говорю я, не полностью удовлетворенный его ответом. – До завтра.

Я вешаю трубку и сажусь на кровать. Голова раскалывается, действие наркотиков и алкоголя окончательно выветрилось, оставив после себя только усталость и головную боль.

Из ванной выходит Полина, обернутая в белое полотенце. Ее волосы мокрые, лицо без макияжа. Она выглядит моложе, свежее, настоящее.

– Ты не передумал насчет душа? – спрашивает она, подходя ко мне.

– Нет, – я качаю головой. – Я лучше просто лягу. Устал очень.

Она садится рядом со мной и кладет руку мне на плечо.

– Что-то случилось, Макс? – спрашивает она с необычной для нее серьезностью. – Ты сегодня какой-то… другой.

Я смотрю на нее, думая, стоит ли говорить правду. Поймет ли она? Захочет ли она быть со мной, если узнает, что я на грани банкротства? Что «Luxury» может закрыться? Что вся моя жизнь, весь мой статус может рухнуть в одночасье?

– Просто устал, – повторяю я, отводя взгляд. – Тяжелая неделя.

Она кивает, не настаивая. Может быть, она понимает больше, чем показывает. Или ей просто все равно.

– Ложись, – говорит она, вставая. – Я сейчас.

Она исчезает в гардеробной и возвращается уже в шелковой пижаме. Я раздеваюсь до белья и ложусь в постель. Она ложится рядом, прижимаясь ко мне.

– Спокойной ночи, – шепчет она, целуя меня в щеку.

– Спокойной ночи, – отвечаю я, обнимая ее.

Но сон не идет. Я лежу, глядя в потолок, слушая ровное дыхание Полины, и думаю о своей жизни. О клубе. О деньгах. О будущем.

Что я буду делать, если «Luxury» закроется? Кем я буду? У меня нет другого бизнеса, нет другой идентичности, кроме как владелец самого модного клуба Москвы. Вся моя жизнь построена вокруг этого статуса.

Я вспоминаю, как все начиналось. Как я приехал в Москву из Нижнетагильска, полный амбиций и решимости доказать, что я чего-то стою. Как я порвал все связи с прошлым, с отцом, с его металлургическим заводом, со всем, что напоминало о провинциальной жизни.

Я создал себя заново. Новый акцент, новая одежда, новые манеры. Я изучал московскую элиту, как антрополог изучает племя туземцев, и постепенно стал своим в этом мире фальшивого блеска и пустых разговоров.

И вот теперь все это может исчезнуть. Все, что я построил, все, чем я стал, может превратиться в ничто.

Мой телефон вибрирует снова. Сообщение от Игоря: «Максим Андреевич, есть информация по майору. Перезвоните, когда сможете».

Я осторожно выбираюсь из объятий Полины, стараясь не разбудить ее, и выхожу в гостиную. Набираю номер Игоря.

– Слушаю, – его голос звучит бодро, несмотря на поздний час.

– Что у тебя? – спрашиваю я.

– Сергеев Игорь Павлович, майор ОБЭПа, – начинает он. – Чистый как стеклышко. Служит в органах двадцать лет, ни одного нарекания. Женат, двое детей. Живет скромно, взяток не берет.

– И что это значит?

– Это значит, что его не подкупить, – отвечает Игорь. – Если он пришел, значит, у него есть реальные основания. Кто-то на вас серьезно капнул, Максим Андреевич.

Я чувствую, как холодок пробегает по спине.

– Спасибо, Игорь, – говорю я. – Продолжай копать. Мне нужно знать, кто за этим стоит.

– Будет сделано, – отвечает он и вешает трубку.

Я возвращаюсь в спальню и снова ложусь рядом с Полиной. Она что-то бормочет во сне и прижимается ко мне.

Я закрываю глаза, но сон не идет. В голове крутятся мысли о клубе, о деньгах, о будущем. О том, что я буду делать, если все рухнет.

Может быть, Дэн прав? Может быть, пришло время что-то менять? Начать все заново, найти новое направление, новый бизнес?

Но я не могу представить себя вне мира ночных клубов, вечеринок, гламура. Это все, что я знаю. Все, что я умею. Все, что я есть.

Постепенно усталость берет свое, и я проваливаюсь в беспокойный сон, наполненный странными образами и смутными тревогами. Мне снится, что я возвращаюсь в Нижнетагильск, в дом своего отца, и он смотрит на меня с разочарованием. «Я же говорил тебе, Максим, – произносит он в моем сне, – нельзя построить настоящую жизнь на фальшивом фундаменте».

Я просыпаюсь с этими словами, звучащими в голове, и понимаю, что наступило утро. Полина еще спит, ее дыхание ровное и спокойное.

Я тихо встаю с кровати, одеваюсь и выхожу из квартиры, не оставив даже записки. У меня нет времени на объяснения и прощания. У меня есть дела поважнее.

Сегодня я должен решить, что делать с клубом «Luxury». Что делать со своей жизнью. Что делать с самим собой.

Но сначала – встреча с Вадимом. Возможно, он действительно может предложить какое-то решение. А если нет – что ж, придется искать его самому.

Я выхожу на улицу, вдыхая морозный московский воздух. Небо серое, как свинец, обещает снег. Но мне все равно. У меня есть дела поважнее, чем беспокоиться о погоде.

Я останавливаю такси и называю адрес своей квартиры. Мне нужно переодеться, привести себя в порядок перед встречей. Нужно выглядеть уверенно, успешно, как будто у меня все под контролем.

Даже если это не так. Особенно если это не так.

Глава 2: "На измене"

Пентхаус в элитном жилом комплексе с видом на Москва-Сити. Двести квадратных метров пустоты. Хай-тек интерьер, который выбирал не я, а дизайнер, чье имя я уже не помню. Все ультрасовременное, минималистичное, безликое. Как номер в пятизвездочном отеле – красиво, дорого и абсолютно без души.

Я вхожу в душ, выкручиваю кран на максимум и стою под обжигающими струями, пытаясь смыть с себя ночь, клуб, Полину, страх перед будущим. Не получается.

Бреюсь, оставляя идеальную трехдневную щетину. Подбираю костюм – темно-синий Tom Ford, белую рубашку, галстук цвета бургунди. Дорого, стильно, по-деловому. Сегодня я не клубный промоутер, а серьезный бизнесмен.

Пока одеваюсь, проверяю почту на телефоне. Три письма от поставщиков с напоминаниями об оплате. Одно от бухгалтера с предупреждением о проблемах с налоговой. Одно от арендодателя с вежливым намеком на то, что они не планируют продлевать договор.

Дэн был прав. Мы в полной жопе.

Звонок в дверь. Кого еще черти принесли в такую рань?

Открываю. На пороге стоит Дэн, помятый, с красными глазами, но все равно безупречно одетый.

– Не спрашивай, откуда я знал, что ты здесь, – говорит он, проходя мимо меня в квартиру. – У тебя есть кофе? Я умираю.

– В кухне, – отвечаю я, закрывая дверь. – Сам сделаешь.

Он кивает и направляется на кухню. Я слышу, как он возится с кофемашиной, гремит чашками.

– Зачем пришел? – спрашиваю я, входя на кухню.

– Поговорить о встрече с Вадиком, – отвечает он, не оборачиваясь. – И вообще о ситуации.

– А по телефону нельзя было?

Он наконец поворачивается ко мне.

– Нет, Макс, нельзя было. Потому что я хочу видеть твое лицо, когда буду говорить то, что собираюсь сказать.

Что-то в его тоне заставляет меня насторожиться.

– Я тебя слушаю, – говорю я, скрещивая руки на груди.

Дэн берет чашку с кофе и делает глоток, морщась от горечи.

– Я долго думал, как тебе это сказать, – начинает он. – И решил, что лучше просто рубануть правду. Клуб «Luxury» умирает, Макс. И не только из-за аренды или кризиса. Он просто устарел. Концепция устарела. Мы устарели.

Я чувствую, как внутри поднимается волна гнева.

– И ты пришел в мой дом, чтобы сказать мне это? – спрашиваю я, с трудом сдерживаясь.

– Я пришел, чтобы предложить решение, – отвечает он спокойно. – Вадик – не просто режиссер. Он представляет группу инвесторов, которые хотят купить бренд «Luxury».

– Что? – я не верю своим ушам.

– Они готовы заплатить хорошие деньги за имя, за клиентскую базу, за репутацию. Они планируют открыть ресторан под этим брендом. Высокая кухня, модное место, все дела. Но с новой концепцией, новым форматом.

Я смотрю на него, пытаясь осознать услышанное.

– И ты уже обсуждал это с ними? За моей спиной?

Дэн вздыхает.

– Я искал выход, Макс. Для нас обоих. Они предлагают миллион евро за бренд. Это хорошие деньги, особенно в нашей ситуации.

Миллион евро. Сумма, которая еще год назад показалась бы мне смешной за бренд «Luxury», сейчас звучит почти заманчиво.

– А что будет с нами? – спрашиваю я.

– С тобой – не знаю, – честно отвечает Дэн. – Мне они предложили место управляющего в новом заведении. С долей в прибыли.

Теперь все встает на свои места. Дэн уже решил все за нас обоих. Он уже выбрал свой путь.

– И ты согласился, – это не вопрос.

Он опускает глаза.

– Я сказал, что подумаю. Но да, я склоняюсь к тому, чтобы согласиться. У меня двое детей, Макс. Бывшая жена требует алименты. Мне нужна стабильность.

– А мне, значит, не нужна? – я чувствую, как голос срывается.

– Тебе нужно что-то другое, – отвечает он, глядя мне в глаза. – Ты всегда был другим, Макс. Более амбициозным, более… дерзким. Ты найдешь что-то новое. Откроешь новый клуб, создашь новый бренд. А может, вообще уедешь из России. Кто знает?

Я молчу, переваривая его слова. Часть меня хочет ударить его, выгнать из квартиры, послать к черту вместе с его инвесторами. Но другая часть понимает, что он, возможно, прав. «Luxury» умирает. Как и весь образ жизни, который он олицетворяет.

– Значит, встреча с Вадиком – это не о рекламе, – говорю я наконец.

– Формально о ней тоже, – пожимает плечами Дэн. – Они действительно хотят снять серию роликов. Это часть их плана по ребрендингу. Но главная тема – продажа бренда.

Я подхожу к окну и смотрю на Москва-Сити. Стеклянные башни-близнецы сверкают в утреннем солнце, как огромные айсберги посреди города. Холодные, неприступные, чужие.

– Я подумаю, – говорю я, не оборачиваясь. – Приду на встречу, послушаю, что они предложат.

– Это правильное решение, Макс, – в голосе Дэна слышно облегчение. – Поверь, у нас нет особого выбора.

Я поворачиваюсь к нему.

– У тебя, может, и нет. А у меня он всегда есть.

Дэн допивает кофе и ставит чашку в раковину.

– Как скажешь, – отвечает он. – Встреча в час в «Пушкине». Не опаздывай. И возьми с собой финансовые отчеты за последние три месяца.

– Зачем?

– Они хотят видеть реальное положение дел. Это бизнес, Макс, ничего личного.

«Ничего личного». Фраза, которую используют, когда делают что-то максимально личное.

– Я буду, – говорю я сухо. – А теперь, если ты не возражаешь, мне нужно подготовиться.

Дэн кивает, похлопывает меня по плечу и направляется к выходу.

– Все будет хорошо, Макс, – говорит он, обернувшись у двери. – Ты всегда падаешь на лапы. Это твой суперталант.

Он уходит, оставляя меня одного с этой фальшивой ободряющей фразой.

Я возвращаюсь на кухню и делаю себе кофе. Крепкий, черный, без сахара. Горький, как мои мысли.

Дэн предал меня. Это факт, который я должен принять. Мой партнер, мой друг, человек, с которым мы начинали этот бизнес, уже списал меня со счетов. Уже нашел себе новое место, новую роль, новую жизнь.

А что остается мне?

Продать «Luxury» за миллион евро и начать все заново? Уехать из России, как предположил Дэн? Открыть новый клуб? Найти новую нишу?

Или есть другой выход?

Я достаю телефон и набираю номер Игоря.

– Доброе утро, Максим Андреевич, – отвечает он.

– Игорь, мне нужна вся информация о компании, которая планирует купить помещение нашего клуба. Кто владельцы, кто стоит за ними, какие у них связи. Все, что сможешь нарыть.

– Будет сделано, – отвечает он без лишних вопросов. – Что-то еще?

– Да. Узнай все, что можно, о человеке по имени Вадим. Он режиссер, снимает рекламу для «Газпрома», точнее, для его дочерних структур. Работает с какой-то группой инвесторов, которые хотят купить бренд «Luxury».

– Понял, – говорит Игорь. – Когда нужна информация?

– Вчера, – отвечаю я. – У меня встреча с ним в час.

– Сделаю все возможное, – обещает он и вешает трубку.

Я допиваю кофе и иду в кабинет. Мне нужно просмотреть финансовые отчеты, подготовиться к встрече. Мне нужно понять, что я хочу от этой сделки, если она вообще состоится.

В сейфе я нахожу папку с документами. Последние финансовые отчеты по клубу. Цифры неутешительные. Доходы падают третий месяц подряд. Расходы растут. Долги накапливаются. Классическая картина бизнеса перед крахом.

Я сажусь за стол и начинаю анализировать данные, пытаясь найти какой-то выход, какую-то возможность спасти клуб без продажи бренда. Может, сократить расходы? Уволить часть персонала? Поднять цены? Привлечь новых инвесторов?

Но все эти меры кажутся временными, они могут отсрочить неизбежное, но не предотвратить его. Дэн прав – концепция «Luxury» устарела. Мода на гламурные клубы проходит. На смену им приходят демократичные бары, крафтовые пивные, атмосферные кофейни. Молодежь больше не хочет платить безумные деньги за бутылку водки только ради статуса. Времена изменились, а я не заметил.

Телефон звонит, прерывая мои размышления. Игорь.

– Что у тебя? – спрашиваю я, отвечая на звонок.

– Нашел кое-что интересное, – говорит он. – Компания, которая покупает помещение клуба, называется «NeoLux Investments». Основана год назад, основной вид деятельности – инвестиции в недвижимость и ресторанный бизнес. Официальных владельцев трое: Вадим Сергеевич Климов (ваш режиссер), Алексей Петрович Соколов и Антон Владимирович Шаров.

– Кто такие Соколов и Шаров? – спрашиваю я.

– Соколов – бывший топ-менеджер «Газпромбанка», сейчас занимается частными инвестициями. Шаров – ресторатор, владелец сети «Barberry». Но это только верхушка айсберга. За ними стоят серьезные люди из администрации президента. Не буду называть имена по телефону.

Я присвистываю. Неудивительно, что они смогли так легко отжать у нас помещение.

– А что с их планами на «Luxury»? – спрашиваю я.

– По моим данным, они действительно хотят купить бренд и открыть ресторан высокой кухни под этим именем. Но есть нюанс – им нужно не только имя, но и ваша клиентская база. Все контакты, все данные о посетителях VIP-зоны.

Вот оно что. Им нужны не просто стены и название. Им нужен доступ к определенному кругу людей – богатых, влиятельных, тех, кто составляет московскую элиту.

– Спасибо, Игорь, – говорю я. – Ты мне очень помог.

– Всегда пожалуйста, Максим Андреевич, – отвечает он. – Будьте осторожны с этими людьми. Они играют в свою игру, и правила в ней не всегда честные.

Я вешаю трубку и откидываюсь в кресле, обдумывая полученную информацию. Ситуация становится яснее, но от этого не легче.

NeoLux Investments» хотят не просто купить помещение и бренд. Они хотят получить доступ к определенному кругу людей – тех, кто составляет московскую элиту. Зачем? Для чего им это нужно? Какую игру они ведут?

И что в этой игре светит мне?

Я смотрю на часы. Одиннадцать утра. До встречи еще два часа. Времени достаточно, чтобы привести мысли в порядок и выработать стратегию.

Я решаю сделать то, что всегда помогало мне думать. Иду в ванную, открываю шкафчик с лекарствами и достаю маленький пакетик с белым порошком. Высыпаю на мраморную столешницу аккуратную дорожку. Вдыхаю.

Мир становится четче, мысли – яснее. Теперь я могу думать. Теперь я могу планировать.

Возвращаюсь в кабинет и сажусь за стол. Беру чистый лист бумаги и начинаю записывать возможные варианты действий.

Продать бренд «Luxury» за миллион евро, взять деньги и начать все заново. Новый клуб, новая концепция, новое имя.

Отказаться от сделки, попытаться найти новых инвесторов для сохранения «Luxury» в его нынешнем виде.

Принять предложение, но с условием, что я останусь в деле. Не как наемный работник, как Дэн, а как партнер с долей в бизнесе.

Продать часть бренда, сохранив контроль над клиентской базой и право на использование имени для других проектов.

Я смотрю на список и понимаю, что ни один из вариантов меня не устраивает. Я не хочу начинать все заново. Я не хочу искать новых инвесторов, которые будут диктовать мне свои условия. Я не хочу быть партнером в чужом проекте. И я не хочу делить бренд, который создал с нуля.

Что же я хочу?

Я хочу сохранить «Luxury» таким, каким он был в лучшие времена. Я хочу вернуть те дни, когда мы с Дэном только открыли клуб, когда все было новым, свежим, захватывающим. Когда очередь на вход растягивалась на квартал, когда знаменитости дрались за столики в VIP-зоне, когда о нас писали все модные журналы.

Но я не могу вернуть прошлое. Никто не может.

Так что же мне делать?

Я снова смотрю на часы. Одиннадцать тридцать. Время идет, а я все еще не знаю, что скажу на встрече.

Телефон звонит снова. На этот раз это Полина.

– Привет, – отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал нормально.

– Ты куда исчез? – спрашивает она с обидой в голосе. – Я проснулась, а тебя нет.

– Извини, малышка, – говорю я, прижимая телефон плечом к уху и перебирая бумаги на столе. – Были срочные дела. Я тебе позже позвоню, хорошо?

– Ты всегда так говоришь, – она почти плачет. – А потом пропадаешь на несколько дней. Я устала от этого, Макс!

Только истерики мне сейчас не хватало.

– Полина, – говорю я твердо, – у меня сейчас действительно важная встреча. Я позвоню тебе вечером, обещаю. А сейчас мне нужно идти.

– Ты меня не любишь, – всхлипывает она. – Я для тебя просто игрушка!

– Не говори глупостей, – отвечаю я, чувствуя раздражение. – Конечно, я тебя люблю. Просто сейчас очень занят. Я позвоню, правда.

– Хорошо, – она наконец успокаивается. – Но если не позвонишь, я обижусь.

– Позвоню, – обещаю я и вешаю трубку.

Эмоциональный шантаж – ее любимое оружие. И самое смешное, что оно работает. Я действительно позвоню ей вечером, просто чтобы избежать новой сцены. Отношения без любви, основанные на взаимной выгоде и страхе одиночества. Как это типично для моей жизни.

Я собираю документы, запихиваю их в портфель и выхожу из квартиры. Внизу меня ждет машина – черный Mercedes S-класса с личным водителем. Еще одна необходимая статусная вещь, которая съедает деньги, но без которой я не могу представить свою жизнь.

– В «Пушкин», – говорю я водителю, садясь на заднее сиденье.

Он кивает и трогается с места. Я откидываюсь на сиденье и закрываю глаза. Голова начинает болеть – последствия бессонной ночи и утреннего кокаина. Нужно собраться. Нужно быть в форме для этой встречи.

Я достаю из кармана маленький пакетик и делаю еще одну дорожку, прямо в машине. Водитель смотрит в другую сторону, делая вид, что ничего не замечает. Он привык. Все привыкли.

Мы подъезжаем к ресторану «Пушкин» за пятнадцать минут до назначенного времени. Я выхожу из машины, одергиваю пиджак и проверяю отражение в витрине. Идеально. Никто никогда не догадается, что внутри меня все сжимается от страха и неопределенности.

Вхожу в ресторан. Дэн уже там, сидит за столиком с Вадимом и еще двумя мужчинами, которых я не знаю. Должно быть, Соколов и Шаров.

– А вот и наш главный герой! – восклицает Вадим, поднимаясь навстречу. – Максим, рад снова видеть!

Мы обмениваемся рукопожатиями. Его ладонь сухая и прохладная, как у змеи.

– Знакомься, – он указывает на своих спутников. – Алексей Петрович Соколов и Антон Владимирович Шаров, мои партнеры по «NeoLux Investments».

Я пожимаю руки обоим, внимательно их изучая. Соколов – высокий, худощавый, с холодными глазами и сдержанными манерами. Типичный банкир. Шаров – полная его противоположность: коренастый, с красным лицом и громким голосом. Типичный ресторатор.

– Присаживайтесь, Максим, – говорит Соколов, указывая на свободный стул. – Нам многое нужно обсудить.

Я сажусь, чувствуя на себе взгляд Дэна. Он нервничает, это видно по тому, как он барабанит пальцами по столу.

– Я так понимаю, Денис уже ввел вас в курс дела? – спрашивает Шаров, наливая мне вина без спроса.

– В общих чертах, – отвечаю я, принимая бокал. – Но я бы хотел услышать детали от вас.

– Конечно, – кивает Соколов. – Как вы уже знаете, мы приобрели здание, в котором располагается ваш клуб. И теперь планируем открыть там ресторан высокой кухни. Но нам нужно больше, чем просто помещение. Нам нужен бренд, который уже имеет вес в определенных кругах. «Luxury» – идеальный вариант.

– И чем же он так идеален? – спрашиваю я, делая глоток вина. Дорогое, терпкое. Они не экономят.

– Тем, что за десять лет вы создали не просто клуб, а целое сообщество, – отвечает Вадим. – Элитное, закрытое сообщество людей, которые привыкли к определенному уровню комфорта и статуса. Мы хотим предложить им новое место, новый формат, но с тем же уровнем эксклюзивности.

– И вы готовы заплатить миллион евро за название и клиентскую базу, – говорю я, глядя на Соколова. – Почему так щедро?

Он слегка улыбается.

– Потому что мы видим в этом хорошую инвестицию. Запуск ресторана под новым брендом с нуля стоил бы нам гораздо дороже и занял бы гораздо больше времени. А так мы получаем готовую аудиторию, готовое имя, готовую репутацию.

– И что вы предлагаете мне, кроме денег? – спрашиваю я прямо.

Все трое переглядываются.

– А что бы вы хотели? – спрашивает Шаров. – Мы предложили Денису место управляющего с долей в прибыли. Если вас интересует что-то подобное…