Ностальгия по ночным кошмарам

Суд приговорил “Мамлюка” и “Гендоса” к “вышке” (но расстрелять не успели, ввели мораторий на смертную казнь), остальных фигурантов к разным срокам тюремного заключения.

С меня, действительно сняли ранее наложенное взыскание, строгий выговор. Только представление на присвоение очередного специального звания капитан милиции отправить не успели, а может просто подзадержали – опять “влетел…” Так, что “старлей” я, видимо, все-таки вечный… – Честь имею…

* * * * *

Почему я не успел получить капитана в этот раз?.. – причин целых две. Первая – удивительно идиотская история…

Месяца два назад я, по просьбе деда Бобышкина, оказывал помощь участковому. Нужно было прижучить известную в городе торговку самогоном и скупщицу краденного “маму Тому”, Тертычную Тамару Петровну, 57-лет, не судимую, неоднократно, привлекавшуюся к административной ответственности за самогоноварение… Еще до рассвета тихонько проникнув во двор частного дома, и с полчаса просидев под дверями, пока хозяйка не выглянет на улицу, мы попали внутрь (это называется “войти с плеч”). Наш ранний подъем и предрассветное бдение на легком морозце окупились сполна: брага созрела, аппарат уже пыхтит и полным ходом выдает продукцию… В общем: «кто рано встает – тому бог дает…»

Пока околоточный оформлял, полагающиеся по такому случаю бумаги, я, от скуки осматривал притон. Обычный частный мещанский дом. Кстати аккуратно прибранный и досмотренный. Надо сказать, мамаша – ворона стрелянная, краденного у себя не держит, тут же избавляется, перепродает по сходным ценам. Идиллию прервал замысловатый, видимо условный, стук в дверь. Я открыл сам. На пороге стоял, уже мой клиент, Ванька “Шмыга”, Шмыгарев Иван Васильевич, 47 лет, судим раз пять или шесть, за кражи, причем ни разу ничего путного не украл, потому и сроки, по-моему, ни разу больше трехи не получал. Житель Горска, не женат. В руках он держал довольно объемный сверток. За грудки затащив его внутрь, я первым делом ознакомился с содержимым его ноши. Там оказалось, видавшее виды, но еще довольно бодрое, льняное постельное белье, несколько наволочек, пара пододеяльников, три простыни, все еще влажное, откуда-то с сушки стащил. Иван “понтоваться” не стал…

– “Непруха”, начальник… Вчерась “паточной” обожрались, сегодня с устатку, мочи терпеть нет, башка лопается. Вот тряпье и сдернул по нужде крайней. Налей стакан, опохмелиться, да оформляй “мою душу к хозяину”. – И без его комментариев, было видно, как бедолагу “ломает и плющит…”

«Паточная,» она же «свекловка,» она же «бурячная,» она же «борщевка,» она же (на Украине) «бурякивка» – самогон, изготавливаемый из сахарной свеклы… Чтобы понять, что это за термоядерный химикат, нужно попробовать и дожить до утра… Уникальнейшую головную боль и премерзотнейшие ощущения во рту и во внутренностях, как говорится «ни в сказке сказать, ни пером описать…»

– Хрен вот тебе, сначала все бумаги, а уж потом стакан…

– Ладно, ты только давай “кропай” побыстрей, бо так и “ласты склеить” недолго…

Я оформил изъятие, допросил его сразу на три протокола: как свидетеля, как подозреваемого и как обвиняемого. После того как все было подписано, налил ему полный стакан только что изъятого, “неразбадяженного” благородного первача. Чтобы не расплескать, “Шмыге” пришлось брать стакан двумя руками… Что удивительно, такой поворот событий его вполне устроил…

Задержанный и изъятое были доставлены в отдел. Туда же спустя часа два пришла убитая горем старушка, с заявлением о пропаже белья. В общем получилось, что кражу раскрыли раньше, чем потерпевшая сама ее обнаружила. Престарелая матрона прониклась таким восхищением, уважением и любовью к правоохранительным органам (почему-то именно в моем лице), что решительно омрачила пару месяцев жизни. Открытка на день святого Валентина, большой букет гвоздик, на годовщину вывода войск из Афганистана, коробка конфет на 23 февраля… и прочие, мягко говоря, не очень уместные знаки внимания и почитания… А тут еще и ее дед чудить начал. Ей 68, ему 74, вместе прожили, без малого, полвека. И вдруг в старичке проснулся «Отелло, хер Венецианский», мать его в нюх… Стал он свою бабульку дико ревновать, а для большей убедительности прикладывать свои старческие кулачонки к различным частям тела благоверной. Та, конечно же ко мне, ябедничать. И вот как то, будучи в запарке, я ей «выдал»:

– Мать, не дури ты мне голову. Наверни ты своего ревнивца чем-нето по башке, при следующем скандале, чтоб мозги на место встали, и все будет ровно…

– А чем?.. – Уточнила она… И вот тут я совершил трагический промах, не оценив всей серьезности вопроса…

– А что под рукой окажется… – Был мой роковой ответ…

Следующий скандал на почве ревности вспыхнул на кухне, когда бабулька готовила обед… И под рукой оказалась сковородка со шкварчащими на ней котлетами… Дед войну прошел артиллеристом, и немцев, и японцев громил. Все без единой царапины. А тут на старости лет был контужен, ранен и обожжен у себя дома, собственной старухой. А когда боевитую бабульку «взяли за задницу», она с ясными глазами заявила: “Так мне ваш старший лейтенант Крюк разрешил…”

И вот сейчас, утро, я сижу в кабинете “Людментия Палыча”, в качестве подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного статьей 108-й, частью первой, через статью 17-ю. Простым языком: подстрекательство к нанесению тяжких телесных повреждений. Помощник прокурора изо всех сил пытается казаться грозной, но, с трудом сдерживаемый смех, то и дело прорывается наружу.

– Мать твою растак, Крюк, кобелюка, ты гребанный-смешной… Девок и баб тебе в Горске мало? На старух переключился, в дых тебя и твою родню… Мозги бабке запудрил, некрофил хренов…Ты хоть понимаешь, что тебе от трех до восьми светит?

– Понимаю…

– Не звезди!.. Ты понимаешь, только когда вынимаешь, жеребец неспутанный… Что вот мне с тобой теперь делать?

– Понять и простить…

– Бог простит. Слушай, Серега, для тебя единственный шанс выкрутится, это деда с бабкой замирить…

– Уже замирил. Вчера вечером к нему в больницу ходил. Часа два калякали, по сотке приняли… Потом бабулька присунулась. В общем у них теперь лямур, тужур и жабьи лапки. Дед очень просил Вас прийти. Он показания поменять хочет…

– Ладно. Но учти, если впорожняк прошвырнусь – обижайся на себя. Уйди с глаз моих, чудак на букву “М”…

Но это была только первая часть. Сегодняшний день, воистину, чернее квадрата Малевича… Вторая его половина… Общеотделовское собрание… Подведение итогов за первый квартал года. Такие мероприятия проходят всегда по одному и тому же сценарию, и представляют смесь концерта по заявкам с утром стрелецкой казни. Чтобы не чихвостить весь отдел, выбирают кого-то одного, как правило опера или старшего участкового, изредка, в особых случаях, целую службу (это когда нужно снять начальника оной), и всем миром клеймят его со всей яростью благородной. Я давно ожидал, что настанет и мой черед «сквозь строй проходить». Но самые ожидаемые события всегда приходят внезапно…

То, что объектом “групповухи” сегодня буду именно я, стало ясно, когда “Фокс” в приказном порядке усадил меня рядом с собой на первом ряду. А поскольку данное мероприятие почтил своим присутствием сам начальник УВД области, «избиение младенца» проходило с особым рвением и задором…

Каждый выступавший, как правило начальник службы, сначала докладывал скромные, малоутешительные итоги работы за отчетный период, потом делился мутными планами на будущее, а затем следовала сакраментальная тирада: “Но есть у нас и недостатки в работе, особенно по линии преступлений, связанных с автотранспортом, которую в ОУР ведет старший лейтенант Крюк…” И дальше меня обвиняли во всем на свете, от международного терроризма и природных катаклизмов, до затяжки на чулках секретарши начальника ГОВД. (Это сегодня у меня юмор такой…) Свои неудачи умудрились свалить в мою строну, даже, безнадежно далекие от автотранспорта, паспортно-визовая служба и отделение статистики…

Я сидел в первом ряду и чувствовал, как у меня закипает и мозг в голове, и дерьмо в заднице… “Фокс” склонился ко мне, сдавил своей рукой мое запястье и шепотом попросил не рыпаться. Сидевший в президиуме папа Коля, взглядом приказал то же самое…

Сначала я был всерьез настроен рассказать все, что думаю по поводу происходящего, а затем послать всех присутствующих, прямо из этого зала на то место, откуда их папа в свое время сбрызнул. Однако под монотонный бубнеж докладчиков понемногу успокоился. Плетью обуха все равно не перешибешь… И когда меня вызвали на трибуну отчитаться, как докатился до такой жизни, я был уже белым и пушистым… Признал свои грехи и недостатки, указал, что постоянно участвую в раскрытии особо тяжких и резонансных дел, и несмотря на отсутствие времени некоторые результаты все-таки имеются. В конце попросил у руководства трое суток, чтобы разработать и представить план мероприятий, направленных на улучшение ситуации с автотранспортом… Последнее произвело особенное впечатление на генерала. Однако не наказать было нельзя. Конечно же нашлись “сявки”, которые, учитывая, что я уже неоднократно подвергался дисциплинарным взысканиям, предложили сразу предупредить о неполном служебном соответствии. Тут даже начальник УВД возмутился, мол, зачем перегибать палку. Короче, результат – выговор, приказом начальника УВД области…И четвертая звездочка помахала мне одним из лучиков, сказав, что заглянет где-то через полгода, чисто проверить – за что я получил следующее взыскание…

День, действительно, выдался наичернейший. Выйдя из зала совещаний, мы только приступили к обсуждению очень важного вопроса – куда пойти «водченки попьянствовать», как дежурный похерил все наши надежды и чаяния. Еще около 13.00, на стоянку возле здания управления комбината, подошел неизвестный в форме капитана милиции, в наглую влез на сидение рядом с водителем новенького УАЗика начальника карьера, сунул водителю под ребра ствол пистолета и приказал ехать. Заехали в какую-то глухомань, по проселочным дорогам. Там он высадил водителя, сам сел за руль и был таков… Водила часа два пешком шел к ближайшей деревне, откуда позвонил в милицию и сообщил о разбойном нападении.

Ввели план “перехват”, (за чем, не понятно, я лично не припоминаю, чтобы он хоть раз дал какой-либо результат), но пыль поднять было просто необходимо, тем более, что генерал все еще здесь… Я на правах ответственного за преступления в отношении автотранспорта, “отмазался” от участия во всеобщей суматохе и ликовании. Гораздо полезней было побеседовать с потерпевшим. Старый, опытный, всяко повидавший водитель, сообщил, что преступник, скорее всего настоящий мент. Это чувствовалось по тому, как на нем сидела форма (человек был в своей шкуре), по манере поведения, плюс пистолет Макарова с не запиленным номером. Чуть выше среднего роста, крепкого телосложения, на вид лет 35-40, волосы светло русые, брови такие же, лицо овальное, складки по бокам рта, глаза серые, прищуренные, на подбородке ямочка, на левой щеке шрам около 4-х сантиметров, от виска к подбородку, на нижней губе справа, еще один, вниз около сантиметра. Был в «дупеляку» пьян. А если так, то ему надо было где-то надраться, или, хотя бы “затариться…”

Выяснилось, что между 10 и 12 часами дня этого капитана видели в центре в районе Универмага. Там имеется пара кафетериев, со спиртным, пивная, и кафе “Дружба”. Оказалось, что наш злодей побывал везде. Заходил, выпивал сотку-другую, расплачивался и молча уходил. Только в кафе, будучи уже изрядно “под шафе”, и, видимо, желая произвести на молоденькую официантку нужное впечатление, обмолвился о своих Бузовских корнях.

Час от часу не легче… Деревня Бузовка Горского района, населенный пункт в своем роде уникальный. С незапамятных времен это были выселки, где оседали каторжники, отбывшие свое наказание. Так, что проживают в ней «сидельцы» уже в 5-м, а то и в 7-м колене. Местное население не мало гордится тем, что во время войны, немцы старались близко к Бузовке не подходить, а колхоз в ней был организован только после победы… Какую-либо информацию там можно получить, только при наличии рядом кого-то из местных, причем, уважаемого и авторитетного… Из таковых под рукой оказался помощник дежурного сержант Сашка Сосюк, в народе больше известный как “Соса-Кола”. Который как раз сегодня дежурит по отделу. Я призвал на помощь начальника розыска, и мы вдвоем уговорили Саню, завтра пораньше сдать дежурство и посетить свою малую Родину…

Утром следующего дня Семенович выдал нам из НЗ пять бутылок изъятой, Дубовской водки, машину с водителем, забрал табельное оружие, удостоверения и отправил в Бузовку… Вот уж никогда не подумал бы, что смогу за пол дня выпить столько… А ведь больше 50-100 грамм с одним челом не принимал… Просто у Сосюка оказалось столько родственников и друзей… Но, зато удалось выяснить, что несколько дней назад к жителям Бузовки Шарошниковым, приезжал родственник, капитан милиции, работающий участковым в одном из дальних районов, соседней области. По описанию точно походит на нашего разбойника…Вчера утренним, рейсовым автобусом уехал в Горск и больше не появлялся. Вернувшись в отдел, я сел на телефон, после почти получаса междугородних звонков, наконец связался с начальником уголовного розыска нужного нам РОВД. Оказалось, что у них, действительно имеется головная боль, под названием участковый инспектор, капитан милиции Шарошников А.Н. Вернее уже бывший. С месяц назад его уволили из органов за беспробудное пьянство и не выход на службу. Вот только до сих пор не могут отловить, чтобы забрать форму и, главное, табельный пистолет…

“Фокс” потащил меня к папе Коле… Я уже решил было, что буду расстрелян на месте, за то, в каком состоянии мне приспичило явиться перед ясны очи… Начальник ОУР спас, своевременно разъяснив, что к чему…

– Сук-кины дети, вы дадите мне до пенсии доработать? Или только до инфаркта?..

– Да не переживай ты так, Николай Иванович… Человечий мотор два штуки выдерживает – только в путь, так что у тебя запас прочности ого-го какой еще…

– Утешил, кардиолог, пальцем деланный…

– Что с этим делом творить будем? Ориентировку давать смысла нет. Они его по своему стволу найти не могут, а на наш разбой и подавно чихать хотели. Надо самим туда ехать.

– Хорошо, Крюк, бери Манжурова, оформляйте командировочные и завтра в путь…

– Николай Иванович, сейчас весна, шоссейных дорог там всего то с десяток километров. На легковушке дальше окраины райцентра не сунешься. УАЗик бы надо.

– 750 верст в один конец на УАЗике?.. Отчаюги…

– А что делать?.. На шоссе трещетки выкрутим и вперед.

– Ладно бери Вадика Липского. Сейчас все оформить, жду бумаги на подпись, и завтра часа в четыре утра в путь. Поедешь один. Там местные помогут, у них тоже интерес к этому мусору имеется…

Выехав в половину четвертого утра, попеременно садясь за руль, мы с Вадиком к 18.00 были на месте. Ощущения, будто бы все тело от затылка до пяток – одна сплошная затекшая жопа…Поймет меня только тот, кому доводилось на УАЗике «на дальняк ходить…» Прибыв в отдел, первое с чем разобрались, это почему они до сих пор не могут отловить своего блудного капитана: на весь район примерно 100 Х 150 километров один полуживой дежурный УАЗик, полудохлый “жигуленок” начальника, да, в бозе почивший “Москвич-412” ДПС ГАИ. И бензина по 10 литров на машину в сутки. Все познается в сравнении. Мы у себя в Горске, благодаря комбинату – просто в шоколаде, да и еще и с миндалем… Начальник РОВД несказанно обрадовался, что мы на своем транспорте, и пообещал выделить столько людей сколько потребуется, плюс любое содействие. Договорившись завтра пораньше выехать в деревню, где обычно обитает Шарошников, мы с Вадимом, оставили свою машину в отделе и отправились отдохнуть в местную гостиницу, вернее ночлежку-клоповник…

Пасмурное весеннее утро. Я, Вадик и местные опер с участковым выехали за 40 километров от райцентра в деревню… Какая разница как она называется, таких по России-Матушке тысячи, если не десятки тысяч… Дорога типичная для сельской глубинки, в это время года, раскисшая, с глубокими, извилистыми колеями, обширными и бездонными лужами. Снег уже сошел, оголив, заросший подлеском, захламленный валежником, сухостоем и буреломом лес, перемежающийся с, уже несколько лет не паханными полями, как ежики, утыканными черным прошлогодним быльем и кустарниками… Наимрачнейшую картину сельского постколхозного апокалипсиса дополняют деревни, через которые приходится проезжать. Проходимые, разве что только для танков, улицы, вросшие в землю, покосившиеся хаты, осыпавшиеся заборы, хоз. постройки, стоящие только потому, что не могут определиться в какую сторону падать. На улицах и во дворах нет никакой деревенской живности, ни коров, ни гусей, ни кур, ни даже собак и котов. Из людей – изредка промелькнет какая-нибудь серая тень… Заросшие, запущенные сады. Забитые сорняками и кустами кладбища на которых нет ни одного, ровно стоящего креста… Фильм-катастрофа – «Безумный макс,» только не в Техасскуой пустыне, а в средней Российской полосе…

Половину пути едем молча, подавленные, окружающим пейзажем.

– Вот так вот и живем… – резюмировал общее настроение Андрюха, участковый. – Погоди, сейчас еще с людьми пообщаешься, вообще охренеешь в корень…

– Да-а, доперестраивались… Мать твою…

Прибыв в нужное селение, мы разделились. Я с участковым пошли делать подворный обход, а Вадик с опером, на машине проехали через деревню, остановились у околицы, на возвышенности, чтобы видеть любого, кто решит направиться в сторону леса, через огороды. Деревня ничем не отличалась от тех, что мы только что проехали. Около стапятидесяти дворов, вдоль единственной разбитой, размытой улицы, идущей параллельно лесной опушке. Половина хат заколочены досками, с пустыми мрачными окнами… Все огороды и сады, на две трети, давно запущенные и заброшенные, упираются в лес… На все село всего один колодец… Андрей, недавно назначенный на этот участок, здесь явно впервые.

Чуть больше часа ушло на то, чтобы обойти селение. Две трети опрошенных никогда не слышали ни о Шарошникове, ни о каком-то капитане, хотя он лет семь был их участковым. Оставшаяся треть видела его в последний раз еще в начале восьмидесятых… При чем все мужики и две трети баб, с которыми пообщались пребывали в степени опьянения от средней, и до полной комы…

– Слыш, Андрюх, а на какие шиши здесь народишко существует?.. Ведь и для самогона надо сырье где-то брать, и жрать ведь что-то надо…

– Все что осталось от колхозов уже растащили и пропили… Теперь круглый год лес рубят и продают «перекупам,» и «деловой,» и просто дрова, за копейки, но с размахом… В сезон еще и грибы, ягоды собирают и опять же сдают… Браконьерничают безбожно… В лесах, ни то, что крупного зверя, зайцев и куропаток практически не осталось… Рыбу почти всю в речушках и озерах «вытралевали» сетями, да электроудочками…

– То есть вернулись в каменный век…

– Практически «Да…»

– Вот только на долго ли хватит?..

– Наверное сам Господь бог не ведает, когда и чем все это закончится… Хотелось бы чего-нибудь по мрачнее, но, пожалуй, уже некуда…

Но, так дело не пойдет. Надо срочно поменять методы работы. Пожалуй, самый надежный в такой ситуации это: “Шерше ля фам…” «Ля фам», которую предстояло «отшершеть», обнаружилась практически сразу. У колодца, молодка, русая коса, в несколько колец уложенная на голове, большие голубые глаза, ямочки на румяных щечках, мелкие, редкие канапушки на курносом носике, округлые, чуть пышноватые формы тела… Сразу в голове возникла ассоциация с первым весенним тюльпаном, одиноко алеющим посреди унылой, безжизненной пустыни… Я попросил напиться воды. Затем, как можно галантней занес ей ведра в хату, где и предложил составить компанию сотрудникам милиции. На что она без вопросов согласилась. Мы отъехали к лесной опушке (время подошло уже ко второму завтраку), за разговором перекусили, распили пару бутылочек водочки. Оксана, так зовут нашу новую знакомую, лихо, одним глотком, опрокидывала свои стопарики. Про нашего клиента, может, что и слышала, но где он, что он, понятия не имеет…

Через полчаса ей понадобилось домой, по хозяйству… Я вышел первый, учтиво открыл ее дверь, подал руку… А, когда глаза наши встретились, молча взглядом спросил, что дальше. Она так же взглядом указала на большой сарай, стоящий у самого леса. И, тем же томным взором провела по опушке маршрут по которому к нему можно незаметно подойти. Я пальцем, как можно незаметней, указал на свои часы. Она быстрыми движениями, трижды сжала кулак и затем растопырила всю пятерню – через 15 минут.

Весь экипаж отправился в соседнюю деревню, за пять километров, попытать счастья в сельсовете, а я выдвинулся по указанному маршруту, к месту встречи. Прождать пришлось больше обещанного. Уже начал подумывать об отходе. Но она все-таки пришла… Это было упоительно… Как в, уже давно позабытой, безоблачной юности… Пыльный запах прошлогоднего сена…Весенний ветерок, напевающий в щелях крыши сарая что-то очень романтическое… Упругое как, слегка приспущенный, резиновый мячик девичье тело, от которого пахнет молодостью, парным молоком и самогоном… Просто голова кругом…

Часа через полтора, ребята заехали за мной, и мы направились в лес. Там на заимке организован общедеревенский мини заводик по производству самогона. Такой имеется практически в каждом селе. Любой житель, у кого подоспела брага, везет ее туда, на не очень общественном транспорте, в спокойной обстановке перегоняет, приводит в порядок аппарат, и возвращается с уже готовым продуктом. Именно там и обосновался наш бывший участковый, приватизировав общественное оборудование, и взимая необоснованно высокую арендную плату, исключительно первачом (приватизация по Чубайсу). Население ропщет, негодует, но предпринимать, что-либо боится – у него пистолет все время при себе…

Если бы не подробнейшее описание маршрута, предоставленное Ксюхой, мы не то, что не нашли бы место, но и сами бы наверняка заблудились. А так по одной из многочисленных лесных дорог уверенно выдвинулись на исходную. Ровно за полкилометра спешились и пошли к цели. По дороге, достали и перезарядили оружие.

– Мужики, эта падла, конечно, нужна живой, но если, что-то пойдет не так, то хрен на него, «валить, и всего делов…»

Тихо ступая, выходим на довольно чистую и светлую поляну, посреди которой, на берегу ручья вкопана добротная и довольно просторная, крытая дерном полуземлянка. ”Хаты свои лучше бы так содержали…” – с горечью подумал я… Знаками приказываю Вадиму и участковому смотреть по сторонам, а опера приглашаю с собой внутрь. А сердце, если б знало, что в заднице есть дырка – выпрыгнуло бы… Подходим к слегка приоткрытой двери и с облегчением, различаем доносящийся из помещения, прерывистый, захлебывающийся храп. Резко врываемся внутрь, направив стволы впереди себя. Шарошников в полной отключке лежит на добротном топчане, сколоченном из толстых досок и застеленном старым, замызганным овечьим тулупом. Рядом на земляном полу валяется, выпавший из какого-то кармана ПМ. На столе у изголовья, трехлитровая банка на четверть заполненная жидкостью, несколько черствых кусков черного хлеба, да пара усохших соленых огурцов. Посреди помещения, внушительный самогонный аппарат на кирпичной плите, даже с сухопарником… Тут все очень серьезно… Даже приличный запас сухих дров у стены… Судя по багрово-синюшной опухшей морде бухал бывший капитан очень основательно… На него надели наручники и выволокли наружу. В одном из магазинов ПМа не хватало пяти патронов, куда-то он их израсходовал…

Как я и обещал Оксане ничего больше не тронули. А участковый клятвенно заверил, что забудет сюда дорогу… (Хотя, будучи не местным, он ее и вряд ли вспомнит…) По следам колес нашли, замаскированный в ельнике УАЗик. Загрузили в него задержанное тело, забрали вторую машину и вернулись обратно в деревню. Уже там в присутствии понятых, Ксюхи и ее подружки, составили все надлежащие документы. После чего, прихватив с собой обеих девчонок, отправились в райцентр… По дороге выяснилось, что обе наши военно-полевые подруги замужем. Их мужья, как и подавляющее большинство мужиков от самогона уже потерялись во времени и пространстве, и пригодны разве, что для тестирования новых рецептов пойла…

Едва начавшего приходить в себя мента-злодея определили в ИВС. Возникла проблема процессуального характера. Пистолет изъятый у него является табельным имуществом РОВД, и должен находиться в оружейной комнате. Но он же – орудие совершения преступления и должен быть доставлен в Горск и приобщен к уголовному делу… Созвонившись с папой Колей, решили ствол оставить на месте, оформив все надлежащие документы и фотографии для уголовного дела. Пришлось нам с Вадиком остаться еще на день…

Чтобы отблагодарить Оксану за оказанную помощь, мы пригласили ее с подружкой в единственный ресторан, носящий имя местной маленькой речушки. Надо отдать должное, спонсором выступил начальник тамошнего РОВД (старый майор был неописуемо счастлив, что все так закончилось. Ему ведь реально светила перспектива не дослужить до пенсии). Получилось, конечно не так идиллично, как хотелось бы… Ресторан по уровню сервиса, кухне и санитарии мало отличался от средней “тошниловки…” Чтобы сгладить негатив, мы “затарились” всем необходимым и выехали на природу…