Ностальгия по ночным кошмарам

Чтобы избавиться от кинжальной болтовни я попросил Александру Владимировну подождать приезда опергруппы, а сам поднялся в квартиру. Прямо с порога стало ясно, «художник» какого стиля и направления здесь жил… В нос шибанул устоявшийся, застарелый запах растворителя 646. Мебель, оставшаяся видимо от тетки, теперь пустая, запыленная, замызганная и очень печальная. Никакой одежды и обуви, минимум посуды, причем в основном кастрюли и ложки. В общем обычный притон наркоманов. На столе в кухне следы скромного застолья, крошки, объедки, окурки в пепельнице. Всего один стакан, с остатком какой-то красной жидкости, видимо вина. Бутылку и остальные стаканы, скорее всего, унесли с собой вместе с отпечатками. Сам покойник лежит рядом на полу, на спине, в огромной луже уже побуревшей крови. “Рашпиль”, он же Растрыгин Андрей Александрович, 31 год, ранее судим за хулиганство и наркоту, нигде не работает, уроженец Кустанайской области Казахстана, проживающий в Горске, не женат. Слева на шее несколько глубоких ран. Насколько я могу судить, ему не резали горло, а втыкали туда нож, перерезали сонную артерию и кровь вытекла вся какая была в его грешном теле. Судя по размазанным кровавым полосам на старом линолеуме пола, бедолага приличный кусок времени бился в агонии перед смертью. Аккуратно завернув рукав свитера на запрокинутой левой руке обнаруживаю на внутренней стороне предплечья плотный ряд бурых точек – следы внутривенных инъекций, начинающийся почти у запястья и уходящий в рукав к локтю. Такая “дорожка” может быть только у “конкретного ханыги” с большим стажем. В мусорном ведре влажная буро-коричневая масса растительного происхождения и пара инсулиновых шприцов. Эстет, однако. На дворе конец марта, а он “вторяк” в мусор выбрасывал, видимо с “баблом” проблем не испытывал. В настенном шкафу я обнаружил две упаковки таблеток промидола, которые как-то не вписываются в окружающий пейзаж. Да и без рецепта в аптеках не продаются. Больше здесь мне делать было нечего. Чтобы лишнего не наследить, я покинул квартиру пошел опрашивать соседей. Благодаря кипишной Александре Владимировне в подъезде никто не спал, несмотря на позднее время.

Наконец прибыла оперативно-следственная группа. “Вот гадство, – глянув на часы подумал я – еще целых полчаса мог бы “Воробушку” перья теребить…” Первой по лестнице поднялась Рудищева Людмила Павловна, бывший прокурор, теперь на пенсии и продолжает работать пом. прокурора по надзору за правоохранительными органами, в народе известна так же как “Людментий Палыч”. За ней обычный в таких случаях набор должностных лиц: судмедэксперт, эксперт-криминалист, участковый и последним шел начальник криминальной милиции папа Коля, ошарашенный словесным потоком, обрушенным на него Александрой Владимировной. Мой начальник взглядом молил о помощи. Пришлось вызвать огонь на себя. Последовавшие минут пятнадцать беседы, вернее безудержного монолога я думал о сногсшибательно очаровательной родинке под левой грудью Воробушка. Только это спасло меня от неизбежной тяжелой контузии. Вот не понятно в какой части этого миниатюрного тела заложен словарный запас такого объема… В конце концов муж собеседницы спас всех нас, под каким-то предлогом утащив домой демонически словоохотливую супругу.

Видимо под влиянием грядущей весны, осмотр места убийства проходил как-то не так, слишком весело и жизнерадостно, что ли. Сначала все от души похохотали по поводу сегодняшнего грабежа на рынке. “Людментию Палычу” понадобилось даже поправлять макияж, размытый слезами. Затем, как-то через чур живо обсуждали болтливую соседку. Даже версии происшедшего выдвигались скорее комичные, чем криминальные.

Поскольку мы с Сашкой участковым свою работу уже выполнили, нас за ненадобностью, отправили навестить пару-тройку ночных семейных скандалов. Два из которых оказались классическими: мужики где-то назюзюкались и прибыли домой в состоянии легкого недоперепития, а их благоверные начали «канявкать» под пьяную руку, разбудили в мужьях шаманов и «получили в бубен…» Третий случай – прямо противоположный. Да!.. Есть еще женщины в русских селеньях… Нам так и не удалось выяснить, где сия мадам умудрилась так надраться, и имело ли на самом деле место групповое домогательство, но кровавые сопли по мордасам размазывали муж, свекор и деверь… Им же, видимо, придется наводить порядок и делать небольшой косметический ремонт в квартире, поскольку ихнюю «леди амазонку» мы, от греха, забрали в КПЗ… При этом она делала всем нам такие неприличные предложения, что мне, лично, очень стыдно, потому как я на них не согласился… Такое тоже иногда случается…

Вот так вот и прошла эта дивная весенняя ночь…

Десять утра. Я сменился и хотел уже «втихую слинять» из отдела. В понедельник взять законный отгул и, таким образом минуть участия в группе по раскрытию убийства “Рашпиля”. Однако папа Коля, в таких делах опытный, мои замыслы раскусил и лично приказал сегодня утром побыть на совещании, затем отдохнуть, а завтра никаких отгулов – за работу.

И вот сейчас за окном хулиганка-весна уже начала повторение вчерашнего утра. А у меня в глазах будто бы песок насыпан (не получилось даже вздремнуть), в голове одна матерщина, а в животе жгучее желание выпить чего по крепче, да закусить чем по жирнее, после чего зарыться в постель, да «щемонуть минут эдак 600 на каждый глаз, как минимум.»

– Опрос соседей практически ничего не дал, – докладываю результаты выезда на место происшествия – Появлялся редко, вел себя тихо, последнее время приходил с какой-то девицей, одетой в длинный серый пуховик, всегда в капюшоне, закутанная до глаз шарфом, так, что лица никто никогда не видел. Несколько раз видели какого-то нерусского, толи казаха, толи корейца, чуть выше среднего роста, крепкого телосложения, одевается во все черное. С неделю назад в отсутствии “Рашпиля” его искал какой-то мальчишка лет 17-ти, среднего роста, худощавый, рыжеволосый, конопатый одет был в джинсы, и серый короткий пуховик, был без шапки и постоянно шмыгал носом. Вчера никто ничего не видел и не слышал. Судя по ранам, «мочил» либо кто-то сильно обозленный, либо наркоман без тормозов. Не густо, конечно, но все…

– “Рашпиль” появился где-то с полгода назад – это Генка Мглинский, наша “наркота”, опер отвечающий за незаконный оборот наркотиков – приехал откуда-то из Астраханской области, где-то на границе с Казахстаном. Засветился не сразу. Просто брал у барыг “мачину” и сваливал. Ни в одно «кубло» не ходил, хоть и приглашали, никого к себе не подпускал. По слухам, никогда «на вексель» не брал, всегда расплачивался «налом». Я как-то попытался под него агента подсунуть, так “Рашпиль” его слету раскусил, а потом, напоследок, чуть ли не весь приказ 005 процитировал. Был слушок, ничем не подтвержденный, что он с югов свою “кодлу” притащил, но никто ничего толком не знает.

– Может там на воле или в «зоне» на связи состоял, отправьте запрос в УВД Астраханской области. Вполне возможно оттуда «ноги сделал», а его и тут достали. – папа Коля как-то через чур задумчиво вертит в руках авторучку – Гена, возьми участкового и сделайте поквартирный обход в соседних подъездах и в доме напротив, там пятиэтажки параллельно стоят и близко друг от друга. Всем переговорить с агентурой, и давайте трясти “ханыг”. Нужна хоть какая-то зацепка. Если он действительно своих «корешей» оттуда притащил, то им где-то «кантоваться» надо ведь…Все, по коням, результаты завтра утром…

Но всю следующую неделю занимались шайкой “Виталяса”, горе-грабителями-прокладочниками. С утра до ночи задержания, обыски, изъятия, оформления, закрепления и прочее оперативно-розыскное веселье…

«Сагайдак» попытался выхватить обрез – Колька «Белый» (наш опер) его опередил…Теперь у Сагайдачного Степана Сергеевича от колена, и ниже, какие-то протезы привязаны, и рука правая практически не действует, а просто висит для интерьера – пуля раскрошила плечевой сустав…

Про “Рашпиля” вспомнили только в пятницу…Оказалось, что покойный если с кем и контактировал, так это только с “барыгой”, “Бобром,” в миру Бобровский Валерий Иванович, 34 года, ранее не судим, образование неоконченное высшее юридическое, нигде не работает, торговец маком, уроженец и житель Горска, женат имеет двоих малолетних детей. В настоящее время единственный у кого имеется сырье на продажу. Несколько раз пытались взять его, но, сволочь, хитрый, торгует “закладкой”, то есть ночью или с вечера раскладывает расфасованные пакеты (один стакан молотой маковой соломы в каждом) где-нибудь по укромным местам, а затем, днем просто принимает деньги и говорит где взять товар. Даже транспортировку к месту закладки, и ту осуществляет руками какого-нибудь ханурика, с которым потом расплачивается дозой. Двое таких переносчиков уже сидят. Работает только со знакомыми и постоянными клиентами. Пытаться просто разговаривать с ним, все равно, что «небо зеленкой красить.» Чтобы “Бобер” заговорил, его нужно конкретно прижать.

Завтра суббота, наверняка “барыжить” будет на рынке. Решили попытать счастья. План операции самый простой: проследить за “барыгой”, после 2-3 клиентов станет ясно в каком месте рынка он разложил “мачину”, устроить там засаду, взять на “закладке” “ханыгу”, желательно нужного, чтоб продавца «загрузил и в отказ потом не пошел». Остальных покупателей просто брать за территорией, за хранение наркоты, по принципу с худой овцы, хоть шерсти клок. Для этого у двух выходов будут дежурить по две группы захвата, а в отделе три следователя, для оформления и прочего…

Прекрасное, весеннее субботнее утро… Именно поэтому руки чешутся… Хочется от злости, что тебе надо идти отлавливать каких-то “ханыг”, пробить кому нето скворечник в грудной клетке…Согласно плана, мне предстояло найти “Бобра”, выяснить, где он расположился и отвлечь его пока остальные занимают свои места. Обычно эта толстая гнида сидит за столиком под навесом пивной в центре рынка, всегда такой солидный и важный. Туда я сразу и направился. К тому же, исключительно в целях конспирации, Андреич снабдил меня приличным хвостом апетитнейшего копченого леща. Взяв кружку пива, я направился к столику и нос к носу столкнулся с “Бобром”.

– Приветствую, – Сколько спеси и чванства у него на физиономии – на работе или как? – никогда не думал, что так трудно бывает сдержаться, чтобы не съездить кружкой по такой вот наглой роже – пива, просто, жалко…

– Работа – слово греческое, они его придумали, пусть бы сами и пахали, а то весь мир мучается – я рукой указал на стул, приглашая, также взявшего бокал “Бобра”. “Барыга” сел, как раз спиной к управлению рынка, где на чердаке у окошка должны были расположиться Генка Мглинский, осуществляющий общее руководство на месте и техник криминалист с видеокамерой и фотоаппаратом.

– Раз уж свела нелегкая, – разговор есть, Валера.

– Про “Рашпиля”?

– Про него самого, на царствие небесное явно не потянет бедолага.

– Да что я тебе про него сказать могу, “ханурики” то наши на него все в большой обиде, никогда ни с кем не поделится, не выручит, один как волк, куркуль, одним словом.

– Ну да, пока «братва» на “пятериках-шестериках” от ломки с ума сходила, “вторяк” в мусорку выкидывал. Он часом не у тебя «затаривался?..»

– Нет не у меня, где брал не знаю. Говорят, он “ханку” по-особому “мутил”, “колеса” какие-то добавлял, анальгин или демидрол…

– Промидол.

– А ты откуда знаешь?

– Да так, заскакивал, раз пару, “ширнуться” после тяжелого трудового дня. Слушай, а баба у него была?..

– Смеешься?.. Он «на игле» годов больше десятка…С перерывом на «посадку…» Какие уж тут бабы…

– Н-ну да… На кой ляд тогда вся эта «ширка» нужна?..

– О вкусах не спорят… Тут уж, как говорится – каждому свое…

Мимо навеса уже дважды продефилировал “Шуруп”, 17-летний наркоман. Блестящие глаза, дергающиеся ноздри, потный лоб говорили о том, что пацан на грани ломки. И меня просто раздирало от желания взять еще пивка да неторопливо так посидеть с “барыгой”, чтоб у этого щенка прямо тут же, на рынке «сопли потекли». Но пора было начинать “развлекуху”.

– Ты, все-таки поспрашай у пацанов, может кто чего про “Рашпиля” вспомнит, “мокруха” ведь, с живых все равно не слезем. – я допил свой бокал и встал.

– Добро, попробую. – сколько превосходства и презрения в голосе. ”Погоди, гад, я тебе это припомню…”

– Бывай. – покидаю “тошниловку”, прикуриваю, включаю оперативную радиостанцию. В наушнике Генкин голос:

– …Передает деньги…Идет за магазин коопторга… Второй, встречай двигается к тебе…Отведите только подальше, перед входом не рисуйтесь.

– Первый второму – это уже минут через 7 – клиент упакован…

Я вспомнил как выглядел этот горемыка… Представил, как он в предвкушении дозы, буквально летит над землей, сжимая в кармане заветный пакет… И тут подскакивают архангелы, заворачивают белы рученьки к затылку, запихивают на заднее сидение машины и увозят в камеру хранения…Это обломище… Аж у самого челюсти свело и мошонка сжалась…

Второй и третий клиенты за “мачиной” пошли туда же в узкий проход между магазином и складом. Там за зданиями имеется небольшой пустырек, раньше использовавшийся для складирования тары, а теперь превращенный населением, в помойку и туалет. Мы с Валерой Кудяковым обошли рынок снаружи и обосновались за забором этой площадки, на заднем дворе санстанции.

С помощью нехитрого приспособления, именуемого в армии трубкой разведчика, (простой ручной перископ) сквозь щели в бетонных плитах забора стали наблюдать за происходящим. …Мать твою… Такую работенку… Смотреть как “ханыга” копается в мусоре в поисках «закладки», это еще куда ни шло, хотя то же только на любителя… Но бабища, в три обхвата, сидящая среди мусора и дерьма и справляющая большую нужду… Тут надо просто не иметь нервной системы…

В общем процесс пошел. Часам к 11-ти мы уже запаковали с десяток наркоманов. Но все это «пустота». Все они оказались не тем, что нам нужно, либо «зубры», ранее уже судимые «по наркоте», либо «сопли», которые все подпишут, а затем от всего откажутся. И тут, как на грех замолчал Генка. (Позже выяснилось – решил получше настроить радиостанцию – «Попов, гребанный…») И именно в этот момент на сцене появился “Нафаня”, Храпко Игорь Борисович, 42 года, ранее четырежды судимый за кражи и грабеж, в настоящее время промышляет тем, что сколачивает из малолеток шайки, и методично сплавляет их в «зону». Он достал сразу три «закладки». … С-сучий скидух!.. Ведь не для себя, падла, «ханку мутит», пацанят “на иглу сажать” начал. Мне не видно было в какую сторону он свернул. Поэтому я скомандовал по радио:

– Второй, третий сейчас на кого-то из вас выйдет “Нафаня”, при нем три “порцайки”, не упустите.

– Третий, вижу, – это Игорек Бояринов наш “малолетка”, опер занимающийся преступлениями, совершенными несовершеннолетними – не упущу, с-суку… – последняя фраза была произнесена таким тоном, что я даже пожалел “урку”. И минут через 7-8, Игорь, запыхавшимся голосом доложил – я третий, “Нафаню” «спеленали», повозиться, чуток пришлось, три “дозы” и “конкретная пика” (нож) при нем… Да еще «дернуть» попытался, да бабу-прохожую сшиб, так, что еще и телесные будут…

Что ж, даже если бы мы сегодня больше ни хрена не сделали, ради одного “Нафани” стоило всю эту «сикошку замутить». А Мглинский, чепушило херово, так и молчит. А тут еще одно «явление Христа народу.» В организме, выковыривающем пакет из какой-то банки узнаю “Дракулу”, Генкиного стукача. Отпускать нельзя, спалим, всех накрыли, а его одного выпустили – не «по фэн-шую…»

– Мужики, встречайте “Дракулу”, он в сером плаще черной широкополой шляпе и очень внешне соответствует «погонялу.»

– Второй, это тело треплет, что здесь по заданию Мглинского, что с ним делать?

– Дай по башке, чтоб не «звездел» лишнего и «пакуй в отдел,» там разбираться будем.

Интересно, много еще «закладок» у “Бобра” осталось, а то досидимся тут…Наконец то Генка снова вышел на связь:

– Пора сворачиваться. Серый к тебе идет Сацик, вряд ли он захочет «барыгу загрузить», но делать не хрен, берите на месте. Второй, третий быстро к “тошниловке”, берите “Бобра”, только аккуратней с купюрами, попробуем, снять с них отпечатки.

Сацик – это, кстати, фамилия такая. Он уже хочет «Бобра загрузить», правда еще об этом не догадывается… Я его как-то на притоне у «Яськи», в компании заезжих педиков накрыл… Это была «чернейшая порнуха…» С таким «косяком» в «зону» лучше не соваться… Весь срок «петухом петь» будет… Так, что загрузит, болезный, по полной… Худой, синюшный “ханыга”, достал из-под кирпича пакет с “мачиной”, сунул его во внутренний карман, а в следующий момент уже лежал уткнутый мордой в мусор и прижатый могучими Валеркиными руками…

Мы с Генкой Мглинским вышли покурить на ступеньки здания ГОВД. Он только что приехал с обыска в квартире Бобровского. В самой квартире обнаружили только ошарашенную молодую жену, да двоих малолетних детишек-погодков. Зато в подвале дома, в каком-то заброшенном, бесхозном отсеке, закрытом на простую щеколду, ни много ни мало, а четыре полных мешка (в каких обычно сахар или соль фасуют по 50 килограмм) перемолотой маковой соломки… Такая находка на особо крупные размеры тянет. Вот только даже сопливому “босяку-первоходке” ясно, что привязать “Бобра” к ней шансов ноль. А вот “глухаря по наркоте” на отдел подвесить, это «как здрасте…» Потому решили “мачину” просто изъять без надлежащего оформления. Папа Коля не одобрил, но и отменять решение не стал.

– “Дракулу” жалко, – задумчиво затягиваясь проговорил Генка – не самый худший из стукачей…

– Так отсыпь из его “порцайки” немного, чтоб только на протокол хватило. Ему и еще паре тройке “ханыг”. У “Сигола”, кажется по осени «административка» была, ему и спичечного коробка “мачины” хватит, чтоб «в зону» пойти и еще паре человек. Во-первых, подставишь “Бобра” за обвес, во-вторых стукачка своего дисциплинируешь, если начнет себя плохо вести, в течении года «запаковать» – как «два пальца об асфальт…» Тебе сегодняшних уголовных дел хватит, чтобы до конца года любому начальству нагло в глаза смотреть.

– Пожалуй ты прав. Ну что пошли с “Бобром” пошепчемся. В кабинет его или как?

– Нет, лучше в камере для допросов, там обстановка душевней.

В допросную ввели Бобровского. Он пытается держаться перцем, но у него очень плохо получается. От утренней самоуверенности и спеси осталась только легкая тень.

– Так значит, все-таки на работе были? – попытался прервать молчанку «барыга».

– Мы даже когда дома спим, и то на службе находимся – работа такая. Ну да ладно, времени в обрез, не будем круги наматывать… Ты мне скажи – в «зону» хочешь?

– В смысле?

– В прямом. Сегодня ты «нехилого косяка упорол». Почти полтора десятка клиентов под статью подставил. Допустим “ханыги” твои это так, перхать, а вот за “Нафаню” ответить придется, он ведь «в авторитете.» Слыхал, наверное, “Чепур” вон “лопатник” с бабьей прокладкой спутал и теперь инвалид на всю оставшуюся. А у тебя залет намного круче…

– Так, а я здесь при чем?

– При всем. «Понятия» это тебе не уголовный кодекс, там презумпции невиновности нет. Для тебя единственный шанс «отмыться» это сесть вместе со всеми. Учитывая пролетарское происхождение и безоблачное прошлое, больше пятерки не дадут, это, правда, если мы твои четыре мешка “мачины” из подвала наружу не вытащим, тогда срок уже пятилетками будет исчисляться…Но это как договоримся….

– Договоримся, о чем?..

– Во-первых, сегодняшнюю «комарилью берешь на себя» без вопросов, в цветах и красках. Во-вторых, выкладывай все что имеешь по “Рашпилю”. По-моему, ничего беспредельного не предлагается…

– Дайте закурить… – и выкурив в раздумье целую сигарету, Бобровский спокойно сказал – Ладно, погнали…

Кабинет Коновалова. Уже восемь часов вечера. Подводим итоги операции. Телом и душей всецело владеет смешанное чувство дикой усталости и выполненного долга. Сейчас бы остаканиться, пожрать чего по сытнее, да к милке под бочок… Но страшно не нравится настроение папы Коли – слишком боевое. Жопой чую, не закончен сегодняшний рабочий день…

– Что ж, молодцы, операцию можно обозвать успешной. – Начальник СКМ не скрывает своего чувства «глубокого удовлетворения» – Честно говоря, не ожидал. Почти пятую часть городских наркоманов «запаковали», плюс, сбыт наркоты, плюс “Нафаня…” Короче сегодняшний день прожили не зря. Что по Растрыгину?

– “Рашпиль” последнее время «крутился с Солохой», Солодовникова Ирина Николаевна, 25 лет, не судима, нигде не работает, искательница приключений на свою жопу. С ним действительно появлялись «залетные». Казах по кличке “Мамлюк”, какой-то долговязый, отмороженного вида, “погоняло “Гендос” и рыжий мальчишка-«шнырь» кликуха “Шарик”. Вся кодла осела где-то на даче, на пром зоне. Несколько раз расплачивался за “мачину” стодолларовыми купюрами. Раза три замечен в компании с “Зелей” и “Фальшивым х…”.

– Что за “Фальшивый х…”? Почему не знаю?..

– Липахер Артур Альбертович, 39 лет, не судим, нигде не работает. Скупает и перепродает антиквариат, предметы старины, произведения искусства, коллекции, независимо от происхождения. Каким боком он к этим “ханурикам” пока не ясно. “Зеля”, Зельдин Эдуард Владимирович,36 лет, ранее трижды судим за хулиганство, телесные повреждения и грабеж при нем в качестве «быка» (телохранителя).

– Странный набор личностей и наклонностей…Либо “Рашпиль с кодлой” где-то “комуниздили рарики” и сбывали Липахеру, либо переправляли и сбывали его товар. Ладно, Мглинский, Бояринов дорабатывайте сегодняшних задержанных, Крюк и Кудяков берете машину, найти Солодовникову и выяснить где именно осела вся шайка, если они не «подались в бега». Липахера с Зельдиным пока не трогать, просто выяснить где они в данный момент и чем занимаются. За работу. Отдохнем по окончании дела, всей толпой в отгулы свалим.

Ага, отдохнем…Тут как говорится – свежо питание, да серется с трудом…

Для начала, Валера предложил перекусить. Мы заехали к нему домой, и его мама Марина Григорьевна, бесподобная женщина, врач-терапевт на пенсии, считающая всех нас своими детьми, и постоянно требующая всего три вещи: чтобы мы не промочили ноги, не пили без закуски и пользовались презервативами при работе с женщинами, накормила нас сытным и горячим ужином. Напоследок отчитала за то, что обуты слишком легко не по сезону, и не закутываем шеи шарфами…

Поиски “Солохи” решил начать с ее подруги и напарницы по приключениям “Алюры”, Гришановой Аллы Андреевны, 27-ми лет, ранее не судимой, нигде не работающей. Одно время состояла на связи в качестве агента (стучала), но потом начала зарываться и страдать всякой хренью, пришлось от ее услуг отказаться.

Приехав на адрес, я пошел один. В окне в зале нужной квартиры горел слабый свет, ночник или настольная лампа. Поднявшись на третий этаж, попробовал дверь – заперта. Раньше ключ всегда лежал за обналичкой, над косяком. Он и сейчас там. Как можно тише открываю единственный замок. Кладу ключ на место. Тихонько вхожу в темный коридор… В комнате на разложенном диване, во всю длину вытянута жирная, смугло-волосатая особь мужского пола, где-то посередине над ней склонился и колдует иссиня-белый организмик, на котором из одежды только сережки в ушах. В воздухе резкий, специфический запах дыма – “шмаль” (марихуана). Значит разговор у нас состоится…

– Бог-помощь… – оба от неожиданности аж подскочили, “Алюра” поразительно быстро нашла халатик, но напялила его на ничку, – прошу прощения, что без стука, времени нет на условности.

– Э-э, ты кито?..

– Я, уголовный розыск, она в курсе… – указываю на «Алюру», но, на всякий случай, предъявляю удостоверение – а ты кито?..

Пассажир, видимо, правильно оценив с кем имеет дело и грядущие последствия, потянулся к портсигару, лежащему на журнальном столике. Лучшего положения и не надо. Я тут же накинул ему наручник на запястье и, прежде чем тот что-либо сообразил, подтащил и пристегнул его к батарее.

– Э-э, ты чэво таваришь?.. Чэво за бэспрэдэл, брат?..

В портсигаре, как и ожидалось, среди дорогих импортных сигарет лежат четыре «беломорины», без бумажных гильз, на всю длину забитые смесью.

– Сиди на жопе ровно и не чирикай – указываю на «косяки» – пока я добрый, а ты на воле. ”Алюра,” пошли выйдем, пошептаться надо – и уже на кухне – Что за хрен с Кавказских гор?

– А я паспорт у него не смотрела, в ЗАГС идти не собирались…

Попыталась закурить. А губенки то дрожат, и пальчики вибрируют так, что спичку зажечь не может. И глазенки в сторону отводит, чтоб не показать неподдельный страх, которым они переполнены. Молча даю ей прикурить и закуриваю сам, держа паузу. Наконец Алла сорвалась…

– Сереженька, миленький, не губи, не трогай ты этого чурбана… – ее истеричный шепот и переполненный слезами взгляд растрогали бы, пожалуй, мраморную статую – и так жопа полная, а если я этого ходока «спалю», меня “Широкий” вообще уроет…Ну, пожалуйста, родненький… В долгу не останусь…

– А ты, что сейчас под “Широким”, что ли?..