Москва.net

– Я учту ваш совет, – киваю я. – А вы давно работаете на Тимофеева?

– Три года, – отвечает она. – До этого была моделью, потом получила образование в сфере PR и маркетинга. Павел Александрович дал мне шанс проявить себя.

– И как вам работается на олигарха? – спрашиваю я, пытаясь нащупать почву для потенциального разговора на камеру.

Алина улыбается, но ее глаза остаются серьезными:

– Это очень интересный опыт. Павел Александрович – человек с визионерским мышлением. У него множество проектов, от инвестиций в технологические стартапы до благотворительных инициатив. Моя работа – рассказывать о них миру. Создавать правильный образ.

– Правильный или приукрашенный? – не могу удержаться я.

– В нашем мире это часто одно и то же, – отвечает она без тени смущения. – Но знаете, что интересно? Мне почти никогда не приходится лгать. Достаточно просто правильно расставить акценты.

Она отпивает из своего бокала и окидывает взглядом собравшихся:

– А вот и главные действующие лица сегодняшнего вечера.

Я поворачиваюсь в направлении ее взгляда. К бассейну спускаются трое: мужчина лет пятидесяти с седеющими висками, в безупречном синем костюме; женщина примерно его возраста, стройная, с безупречной укладкой и бриллиантовым колье на шее; и мужчина помоложе, лет сорока пяти, с острым взглядом и хищной улыбкой.

– Павел Александрович Тимофеев, – комментирует Алина, указывая на первого мужчину. – Его жена, Лариса Владимировна. И Виктор Андреевич Савельев, бизнес-партнер Павла Александровича и глава крупного медиахолдинга.

Я незаметно активирую запись на скрытой камере. Эти люди – прекрасный материал для моего блога. Тимофеев подходит к микрофону, установленному у бассейна, и обращается к гостям:

– Дорогие друзья! Спасибо, что присоединились к нам сегодня. Мы собрались, чтобы отметить запуск нового инвестиционного проекта, который, я уверен, изменит лицо российского бизнеса. Но сегодня не время для деловых разговоров. Сегодня – время для отдыха и развлечений. Наслаждайтесь вечером!

Гости аплодируют. Тимофеев улыбается, затем что-то говорит своей жене, и они начинают обходить гостей, приветствуя каждого. Савельев остается у бассейна, разговаривая с какими-то иностранцами.

– Что за инвестиционный проект? – спрашиваю я у Алины.

– Пока это конфиденциальная информация, – отвечает она. – Могу лишь сказать, что это нечто инновационное. Что-то, что может изменить расстановку сил на рынке.

– Звучит интригующе, – говорю я. – А Савельев? Что о нем можно рассказать?

Алина слегка напрягается:

– Виктор Андреевич – давний партнер Павла Александровича. Они вместе начинали в девяностые. У него свои интересы, свой бизнес. Но они часто инвестируют в общие проекты.

– А как у них с личными отношениями? – продолжаю я. – Дружат семьями?

– У богатых людей нет друзей, Кирилл, – отвечает Алина с легкой улыбкой. – У них есть интересы. Иногда эти интересы совпадают, иногда – нет. В данный момент у Павла Александровича и Виктора Андреевича они совпадают. Но это не всегда было так.

Она замолкает, заметив приближающуюся к нам пару хозяев.

– Алина, дорогая, – говорит Лариса Тимофеева, целуя мою собеседницу в щеку. – Ты просто сияешь сегодня. Это новое платье?

– Да, Лариса Владимировна, – отвечает Алина. – Спасибо, что заметили. Позвольте представить вам Кирилла Максимова.

Тимофеева окидывает меня оценивающим взглядом:

– А, тот самый скандальный блогер. Наслышана о ваших… выходках.

– Надеюсь, вы не верите всему, что о мне говорят, – отвечаю я с улыбкой.

– Я вообще стараюсь никому не верить, молодой человек, – говорит она с холодной улыбкой. – Это помогает выживать в нашем кругу.

Павел Тимофеев пожимает мне руку:

– Рад, что вы приняли наше приглашение, Кирилл. Я давно следжу за вашим… творчеством. Впечатляет ваша смелость. Или это безрассудство? – он усмехается. – В любом случае, мне хотелось бы поговорить с вами позже, если вы не против. У меня есть интересное предложение.

– С удовольствием, – отвечаю я, пытаясь скрыть удивление. Неужели олигарх действительно следит за моим блогом?

– Отлично, – кивает Тимофеев. – Найдите меня позже, когда закончится официальная часть.

Он берет свою жену под руку, и они направляются к следующей группе гостей.

– Что это было? – спрашиваю я Алину, когда они отходят. – Тимофеев действительно хочет мне что-то предложить?

– Похоже на то, – отвечает она задумчиво. – Только вот что? Павел Александрович не из тех, кто делает необдуманные шаги. Если он пригласил вас, значит, у него есть план.

– А вы не в курсе этого плана? – прямо спрашиваю я.

– Если бы была, вряд ли бы сказала, – улыбается она. – Но в данном случае я действительно не знаю. Павел Александрович не посвящает меня во все свои дела.

Я киваю, делая еще один глоток шампанского. Вечеринка начинает набирать обороты. Из динамиков льется ненавязчивая музыка, гости становятся более расслабленными. Я замечаю, как несколько человек уединяются в дальнем углу сада, явно для обсуждения чего-то, не предназначенного для чужих ушей.

– Если вы не против, я должна поприветствовать других гостей, – говорит Алина. – Но мы можем продолжить наш разговор позже. Мне интересно узнать, как вы стали… тем, кем стали.

– Как и всем, – усмехаюсь я. – Люди любят слушать истории успеха. Особенно если этот успех построен на чужих ошибках и слабостях.

– Циник, – улыбается она. – Но это хорошо. В нашем мире цинизм – способ выживания.

Она уходит, а я остаюсь один, осматривая территорию вечеринки. Сад поражает своими размерами и ухоженностью. Помимо бассейна здесь есть теннисный корт, площадка для мини-гольфа, несколько беседок, увитых плющом. В одной из них я замечаю что-то похожее на мини-бар, где бармен смешивает коктейли для гостей.

Я решаю немного прогуляться, делая вид, что просто наслаждаюсь вечером, но на самом деле снимая все на скрытую камеру. Мой опыт подсказывает, что самое интересное происходит не в центре вечеринки, а по ее краям, где люди чувствуют себя менее заметными.

Подхожу к группе из трех мужчин, разговаривающих около беседки. Один из них – Савельев, двое других – не знакомы мне. По их акценту понимаю, что они иностранцы, возможно, американцы.

– …финальное соглашение должно быть подписано в течение месяца, – говорит один из американцев. – Наши юристы уже готовят документы.

– Давайте не будем спешить, – отвечает Савельев. – У нас все еще остаются нерешенные вопросы с долями.

– Виктор, мы уже обсуждали это, – говорит второй американец. – Наше предложение финальное. Мы не можем увеличить вашу долю без ущерба для других партнеров.

– Другие партнеры, – Савельев усмехается, – могут довольствоваться тем, что есть. В конце концов, без моего участия этой сделки вообще бы не было.

Я делаю вид, что просто проходил мимо, но успеваю заснять их лица. Интересно, о какой сделке идет речь? И почему Савельев говорит о ней так, будто это его единоличный проект, а не совместный с Тимофеевым?

Продолжаю обход территории. У дальнего конца сада замечаю Ларису Тимофееву, разговаривающую с каким-то молодым человеком. Они стоят слишком близко друг к другу для светской беседы. Рука молодого человека лежит на ее талии. Интересно. Очень интересно.

Решаю подойти ближе, но в этот момент меня окликают:

– Кирилл! Рад видеть тебя здесь!

Оборачиваюсь и вижу Игоря Ветрова, популярного телеведущего, с которым мы несколько раз пересекались на светских мероприятиях.

– Игорь, – киваю я. – Не ожидал встретить тебя в таком… закрытом обществе.

– Ну, знаешь, – он подмигивает, – когда тебя приглашает сам Павел Тимофеев, отказываться не принято. Тем более, у меня свой интерес. Готовим с его каналом новый проект.

– Поздравляю, – говорю я без особого энтузиазма. Ветров известен своей способностью улавливать конъюнктуру и всегда оказываться на стороне сильных мира сего. – И о чем будет проект?

– О, это нечто революционное, – Ветров оживляется. – Шоу о молодых предпринимателях, которые строят бизнес с нуля. Павел Александрович будет одним из инвесторов. Что-то вроде российской версии «Shark Tank», но с социальным уклоном.

– Социальным? – я не скрываю скептицизма. – С каких пор олигархи интересуются социальными проектами?

– Ты несправедлив, – Ветров качает головой. – Павел Александрович много вкладывает в благотворительность. Детские дома, больницы, образовательные программы. Просто он не любит об этом трубить на каждом углу.

– Конечно, – усмехаюсь я. – Скромность – главная добродетель российских олигархов.

Ветров смотрит на меня с легким недоумением:

– Если ты так критически настроен, зачем тогда пришел на эту вечеринку?

– Профессиональный интерес, – отвечаю я. – Всегда полезно увидеть, как живет другая половина человечества. Та, которая может позволить себе дом размером с футбольное поле и личного повара из Франции.

– Ты играешь с огнем, Кирилл, – Ветров понижает голос. – Здесь собрались люди, которые могут сделать твою жизнь очень сложной, если ты встанешь у них на пути.

– Или очень легкой, если я буду им полезен, – парирую я. – В этом вся прелесть моей профессии. Я могу быть как оружием, так и щитом.

– Смотри не обожгись, – Ветров хлопает меня по плечу. – А теперь извини, мне нужно поговорить с продюсером.

Он уходит, а я продолжаю свой обход. Вечеринка в самом разгаре. Гости танцуют у бассейна, официанты разносят шампанское и экзотические закуски, в воздухе витает запах дорогих сигар и парфюма. Классическая рублевская тусовка, которую я видел уже десятки раз. Но что-то в атмосфере этого вечера заставляет меня быть настороже.

Может быть, это странное приглашение? Или таинственное предложение Тимофеева? Или напряжение, которое я почувствовал в разговоре Савельева с американцами? Что-то здесь не так. И я намерен выяснить, что именно.

Замечаю Алину, беседующую с каким-то мужчиной у бара. Решаю подойти к ним. Возможно, она сможет пролить свет на некоторые моменты.

– А вот и наша медийная звезда, – улыбается Алина, заметив меня. – Кирилл, познакомьтесь, это Михаил Дорнов, наш финансовый директор.

– Очень приятно, – я пожимаю руку Дорнову, коренастому мужчине с внимательным взглядом.

– Наслышан о вас, – говорит он. – Особенно после сегодняшнего инцидента в «Турандоте». Вы умеете создавать информационные поводы.

– Это часть моей работы, – отвечаю я. – Привлекать внимание к тому, что обычно скрыто от глаз общественности.

– И при этом неплохо зарабатывать, – замечает Дорнов. – Говорят, ваш рекламный прайс один из самых высоких среди блогеров.

– Не жалуюсь, – я пожимаю плечами. – Хотя до ваших зарплат мне, конечно, далеко.

– Все относительно, – усмехается Дорнов. – В нашем мире деньги – лишь инструмент. Настоящая валюта – это информация и связи.

– И я, кажется, понимаю, почему Павел Александрович заинтересовался вами, – вмешивается Алина. – У вас есть и то, и другое. Информация о людях, которые интересны нашей компании, и связи в мире, до которого нам иногда сложно достучаться.

– Мире простых смертных? – иронизирую я.

– Мире общественного мнения, – поправляет она. – В России бизнес и общественное мнение часто существуют в параллельных реальностях. Вы – один из мостов между ними.

– И Тимофеев хочет использовать этот мост? – прямо спрашиваю я.

– Возможно, – уклончиво отвечает Алина. – Но детали вам лучше обсудить с ним лично.

Дорнов смотрит на часы:

– Прошу прощения, мне нужно вернуться к гостям. Было приятно познакомиться, Кирилл.

Он уходит, оставляя нас вдвоем с Алиной.

– Вы всегда так откровенны со случайными гостями? – спрашиваю я. – Или я особенный?

– Вы далеко не случайный гость, Кирилл, – отвечает она, делая глоток вина. – И я далеко не так откровенна, как вам кажется. Все, что я сказала, вы могли бы вывести сами, просто наблюдая за происходящим.

– А что происходит на самом деле? – я подхожу ближе. – Зачем Тимофееву скандальный блогер?

– Это вопрос, который стоит задать ему лично, – она указывает в сторону дома. – И, кажется, у вас есть такая возможность. Павел Александрович идет сюда.

Действительно, к нам направляется Тимофеев, на этот раз один, без жены.

– Кирилл, – говорит он, подойдя. – Если вы не возражаете, я хотел бы показать вам мою коллекцию живописи. У меня есть несколько работ, которые могут вас заинтересовать.

– С удовольствием, – отвечаю я, понимая, что это предлог для приватного разговора.

Мы прощаемся с Алиной и направляемся к дому. Тимофеев идет уверенно, здороваясь с гостями, но не останавливаясь для разговора. Мы входим в дом и поднимаемся по широкой мраморной лестнице на второй этаж.

– У меня здесь небольшая галерея, – говорит Тимофеев, ведя меня по коридору. – Люблю современное искусство. Особенно русских художников.

Мы входим в просторную комнату с высокими потолками и идеальным освещением. На стенах – десятки картин, от абстрактных полотен до реалистичных пейзажей.

– Впечатляет, – говорю я, осматриваясь. – Не знал, что вы ценитель искусства.

– Многие вещи обо мне неизвестны широкой публике, – отвечает Тимофеев, подходя к одной из картин. – Например, то, что я поддерживаю молодых художников. Или то, что я регулярно жертвую деньги на реставрацию исторических зданий. Или то, что я финансирую исследования редких заболеваний.

– И почему же эта информация не афишируется? – спрашиваю я. – В наше время благотворительность – отличный PR-ход.

– Именно поэтому, – Тимофеев усмехается. – Я не хочу, чтобы мои добрые дела воспринимались как PR-ходы. В России, к сожалению, любая публичная благотворительность вызывает подозрения. Люди ищут подвох, скрытые мотивы. И часто их находят, даже если их нет.

Он отходит от картины и поворачивается ко мне:

– Но я пригласил вас не для того, чтобы рассказывать о своей филантропии. У меня есть к вам деловое предложение.

– Я слушаю, – говорю я, активируя запись на скрытой камере.

– Я следжу за вашим блогом уже около года, – начинает Тимофеев. – Вы талантливы. У вас острый ум и чувство момента. Вы знаете, как привлечь внимание к проблеме. И главное – вам верят. Ваша аудитория доверяет вам больше, чем традиционным СМИ.

– Это так, – соглашаюсь я. – Хотя некоторые называют меня популистом и скандалистом.

– Те, кто боится правды, всегда будут навешивать ярлыки на тех, кто ее говорит, – отмахивается Тимофеев. – Суть в том, что вы влияете на общественное мнение. А общественное мнение сегодня – мощный инструмент. Инструмент, который я хотел бы использовать.

– Для чего? – спрашиваю я прямо.

– Для социального проекта, – отвечает он. – Я запускаю фонд поддержки молодых предпринимателей. Не просто очередную программу грантов, а целую экосистему: обучение, менторство, инвестиции, продвижение. Мы хотим изменить отношение молодежи к предпринимательству в России. Показать, что можно создавать успешный бизнес честно, без связей и взяток.

– Звучит как утопия, – замечаю я.

– А вы циник, – улыбается Тимофеев. – Но именно поэтому я и хочу работать с вами. Вы не будете слепо транслировать наши идеи. Вы будете задавать неудобные вопросы, проверять факты, критиковать, если увидите недостатки. И именно это сделает проект живым и настоящим.

– И что конкретно вы предлагаете мне? – интересуюсь я.

– Стать лицом проекта, – отвечает Тимофеев. – Вести серию репортажей о наших стартапах, интервьюировать участников, рассказывать об их успехах и неудачах. Показать реальные истории людей, которые пытаются что-то изменить. И, конечно, достойное вознаграждение за вашу работу.

– А что вы получите взамен? – прямо спрашиваю я. – Кроме продвижения вашего фонда?

Тимофеев смотрит на меня с легким удивлением:

– Репутацию, конечно. В бизнесе, особенно в России, репутация – это все. Я хочу, чтобы меня воспринимали не просто как очередного олигарха, а как человека, который вкладывается в будущее страны. Который помогает молодым людям реализовать свой потенциал.

– И это единственная причина? – я не скрываю скептицизма.

– А вы подозрительны, – Тимофеев усмехается. – Нет, не единственная. Есть и прагматический аспект. Я инвестирую в технологические стартапы. Многие из них имеют потенциал стать глобальными компаниями. Но для этого им нужно не только финансирование, но и известность, признание, поддержка общества. Ваша аудитория – это как раз те люди, которые могут стать клиентами, партнерами, сотрудниками этих стартапов.

Его объяснение звучит логично. Но что-то подсказывает мне, что за этим может скрываться нечто большее. Возможно, политические амбиции? Или попытка отмыть репутацию после каких-то сомнительных сделок?

– Мне нужно подумать, – говорю я. – Это интересное предложение, но я должен быть уверен, что оно соответствует моим принципам.

– Конечно, – кивает Тимофеев. – Я не жду немедленного ответа. Подумайте, изучите информацию о фонде. Алина может предоставить вам все необходимые материалы. И если у вас возникнут вопросы, я всегда открыт для разговора.

Он подходит к небольшому бару в углу комнаты:

– Виски? Коньяк?

– Виски, пожалуйста, – отвечаю я. – Со льдом.

Тимофеев наливает два стакана и протягивает один мне:

– За потенциальное сотрудничество.

Мы чокаемся. Я делаю глоток. Отличный односолодовый виски, выдержанный не менее 18 лет. Знаток, что и говорить.

– А теперь, если вы не возражаете, нам стоит вернуться к гостям, – говорит Тимофеев. – Не хочу, чтобы мое отсутствие вызвало лишние вопросы.

Мы выходим из галереи и спускаемся обратно в сад. Вечеринка продолжается. Гости танцуют, пьют, общаются. Но теперь я смотрю на все происходящее другими глазами. Что на самом деле скрывается за этим предложением? И почему Тимофеев выбрал именно меня?

Остаток вечера я провожу, общаясь с разными гостями, делая вид, что просто наслаждаюсь вечеринкой, но на самом деле продолжая собирать материал. Я замечаю, что Савельев несколько раз бросает в мою сторону недоверчивые взгляды. Кажется, не все здесь рады моему присутствию.

Ближе к полуночи начинает играть живая музыка. Известная джазовая певица исполняет классические композиции. Гости все больше расслабляются. Я вижу, как некоторые пары уединяются в темных уголках сада. Замечаю, как молодой человек передает что-то одному из гостей – похоже на пакетик с белым порошком. Типичная картина для таких вечеринок.

Около часа ночи я решаю выйти на балкон второго этажа, чтобы немного отдохнуть от шума и записать свои наблюдения. Поднимаюсь по лестнице, прохожу по коридору и выхожу на просторный балкон, с которого открывается вид на весь сад и бассейн.

Ночной воздух приятно освежает. Я достаю сигареты и закуриваю, рассматривая происходящее внизу. Музыка, смех, звон бокалов – все смешивается в единый гул веселья. Но мои мысли заняты другим. Что-то в этой идиллической картине не дает мне покоя.

Я слышу голоса. Они доносятся из-за угла балкона, который огибает здание. Осторожно подхожу ближе, стараясь не выдать своего присутствия. Голоса становятся громче. Я узнаю один из них – это Тимофеев. Второй голос принадлежит мужчине, но я не могу определить, кому именно.

– Ты не можешь так поступить, – говорит неизвестный. – Мы договорились.

– Обстоятельства изменились, – отвечает Тимофеев. – Я получил лучшее предложение.

– От американцев? – в голосе неизвестного слышится гнев. – Ты продаешься им после всего, что было?

– Это бизнес, ничего личного, – спокойно отвечает Тимофеев. – Их условия выгоднее. И они не требуют от меня того, что требуешь ты.

– Мы столько лет работали вместе, – голос неизвестного становится тише, но напряженнее. – Я был рядом, когда у тебя ничего не было. Я помогал тебе строить империю. И теперь ты предаешь меня?

– Не драматизируй, – отвечает Тимофеев. – Ты получишь свою долю. Просто она будет меньше, чем ты рассчитывал.

Я осторожно выглядываю из-за угла. И вижу Тимофеева, стоящего спиной ко мне, и его собеседника – Савельева. Лицо Савельева искажено гневом.

– Ты не понимаешь, во что ввязываешься, – говорит Савельев. – Эти американцы используют тебя. А когда ты перестанешь быть полезным, они выбросят тебя, как использованную салфетку.

– Я в состоянии позаботиться о себе, – отвечает Тимофеев. – И о своих интересах.

– А как насчет наших общих интересов? – Савельев делает шаг вперед. – Ты подумал о последствиях для всех нас?

– Виктор, – Тимофеев вздыхает, – мы не в девяностых. Нельзя вечно жить по старым правилам. Мир меняется. И мы должны меняться вместе с ним.

– Предатель, – шипит Савельев. – Ты пожалеешь об этом.

Он делает еще один шаг вперед и хватает Тимофеева за лацканы пиджака. Тимофеев пытается освободиться, между ними завязывается борьба. Я не могу поверить своим глазам. Два олигарха дерутся, как школьники, на балконе роскошного особняка.

Я достаю телефон и начинаю снимать. Это бесценный материал. Савельев толкает Тимофеева к перилам балкона. Тимофеев сопротивляется, но Савельев сильнее. Я вижу, как Тимофеев теряет равновесие и падает спиной на перила. Они не выдерживают, и Тимофеев срывается вниз, прямо в бассейн.

Я слышу всплеск и крики гостей внизу. Савельев застывает на месте, глядя вниз. Затем резко оборачивается и видит меня. Наши взгляды встречаются. В его глазах – смесь шока и ярости. Я быстро прячу телефон и делаю вид, что просто вышел покурить.

– Что вы здесь делаете? – резко спрашивает Савельев.

– Просто вышел подышать воздухом, – отвечаю я, стараясь сохранять спокойствие. – Что случилось? Я услышал крики.

Савельев смотрит на меня с подозрением. Затем его лицо меняется, становится маской скорби:

– Несчастный случай. Павел… он оступился и упал. Нужно срочно спуститься вниз.

Он быстро проходит мимо меня и исчезает в коридоре. Я остаюсь один на балконе, пытаясь осмыслить увиденное. Это не был несчастный случай. Это было убийство. И я только что стал его свидетелем.

Снизу доносятся крики, кто-то вызывает скорую, кто-то отдает распоряжения охране. Я стою, не в силах пошевелиться. Сердце бешено колотится. Я только что снял на видео, как один олигарх убил другого. Что мне теперь делать с этой информацией?

Спускаюсь вниз. У бассейна – столпотворение. Тело Тимофеева уже вытащили из воды и положили на шезлонг. Врач, бывший среди гостей, пытается реанимировать его, но по его лицу видно, что надежды мало. Лариса Тимофеева стоит рядом, закрыв лицо руками. Алина пытается увести ее в дом. Савельев отдает указания охране, сохраняя ледяное спокойствие. Никто не обращает на меня внимания.

Я незаметно отхожу в сторону и проверяю видео на телефоне. Оно получилось не очень четким из-за ночного освещения, но все равно видно, как происходит ссора и как Савельев толкает Тимофеева к перилам. Это доказательство. Доказательство того, что один из самых влиятельных людей России – убийца.

Что мне делать с этим видео? Выложить в сеть? Отнести в полицию? Шантажировать Савельева? Или удалить и забыть, как будто ничего не было? От этого решения может зависеть не только моя карьера, но и моя жизнь.

Ко мне подходит один из охранников:

– Кирилл Алексеевич, ваша машина готова. Виктор Андреевич распорядился развезти всех гостей по домам.

– Спасибо, – киваю я. – Я готов ехать.

Последний взгляд на хаос у бассейна. Врач качает головой – Тимофеев мертв. Савельев что-то говорит по телефону, отвернувшись от всех. Алина смотрит прямо на меня, ее взгляд полон тревоги.

Я сажусь в машину, и водитель трогается с места. Ворота открываются, выпуская нас из этого места, которое за один вечер превратилось из роскошного рая в место преступления.

В кармане у меня – телефон с видео, которое может стоить мне жизни. А в голове – тысяча вопросов без ответов. Кто такой Павел Тимофеев на самом деле? Что за сделка с американцами вызвала такую ярость Савельева? И главное – что мне теперь делать со всем этим?

Я не знаю ответов. Но одно я знаю точно: моя жизнь только что изменилась навсегда. И путь назад отрезан.

Глава 3: Выбор

Утро начинается не с кофе, а с таблеток от головной боли и попыток собрать мысли в хоть какое-то подобие порядка. События прошлой ночи проносятся в голове как кадры плохо смонтированного фильма: вечеринка, предложение Тимофеева, разговор на балконе, падение, хаос.

Включаю телевизор. Переключаю каналы, пока не натыкаюсь на новости. И вот оно – строгое лицо ведущей и фотография Павла Тимофеева на заднем плане.

«Сегодня ночью в своей загородной резиденции трагически погиб известный бизнесмен и меценат Павел Тимофеев. По предварительным данным, причиной смерти стало падение с балкона второго этажа. Следственный комитет начал проверку, но уже сейчас основной версией считается несчастный случай. Павел Тимофеев был известен как…»