Москва.net

Эдуард Сероусов

Москва.net

Часть I: Свидетель

Глава 1: Миллионник

Ненавижу похмелье. Ненавижу эту мутную пелену перед глазами, сухость во рту и ощущение, будто в мозг вкрутили шуруп и периодически проворачивают его на полоборота – достаточно, чтобы не сдохнуть, но мечтать об этом каждую секунду.

«Вчера ты был богом. Сегодня ты – слизь». Кажется, это фраза из какого-то фильма, который я смотрел в полуобморочном состоянии в самолете, возвращаясь из Дубая. Но она чертовски точно описывает мое нынешнее состояние.

Телефон вибрирует где-то под подушкой. Мобильники – современные надзиратели. Они не дают нам отдохнуть даже тогда, когда мы физически не способны функционировать. Но я тянусь за ним, потому что я – наркоман. Наркоман социальных сетей и цифровой валидации.

Разблокирую экран. 158 непрочитанных сообщений. 47 пропущенных звонков. 23 тысячи новых лайков. 12 тысяч комментариев. 5 тысяч репостов. Обычное утро миллионника.

Проверяю stories, которые я, судя по всему, выкладывал вчера. Бар «Синдикат». Какие-то размытые лица. Я, демонстрирующий средний палец в камеру. Бутылка Dom Perignon. Силуэты тел на танцполе. Моя рука на чьей-то заднице. Отлично, значит, вечер удался. По крайней мере, так подумают 2,7 миллиона моих подписчиков, которые посмотрели эти stories.

Встаю с кровати, и комната на секунду начинает вращаться вокруг своей оси. Доковыляв до ванной, я долго всматриваюсь в свое отражение. Кирилл Максимов, 32 года, лицо опухшее, глаза красные, щетина неопрятная. А ведь миллионы людей хотят быть мной. Забавно, да?

Душ. Холодный, безжалостный душ – единственное средство, которое может привести меня в чувство. Вода бьет по телу, я вздрагиваю, но терплю. Это моя ежедневная кара. Искупление за то, что я превратил свою жизнь в бесконечное шоу. В товар.

«Тупые аморальные овцы». Так я называю своих подписчиков в моменты откровенности. Не публично, конечно. Публично я их обожаю, я благодарен каждому, я кормлю их лестью и обещаниями показать им «настоящую» жизнь. Но в глубине души я их презираю. Почти так же сильно, как себя.

Кофемашина издает приветственный сигнал. Одно из преимуществ того, что твоя жизнь – это сплошной фарс: ты можешь позволить себе бытовую технику, которая стоит как подержанный автомобиль. Эспрессо, двойной. Без сахара. Горечь – часть искупления.

Открываю ноутбук. Нужно спланировать контент на сегодня. Что там у нас по графику? А, да. Сегодня я собираюсь устроить скандал в «Турандоте». Говорят, там будет тусоваться Кристина Сашина, дочка министра транспорта. Девятнадцать лет, а уже владеет бутиком в ГУМе и коллекцией сумок Hermes, которая стоит как годовой бюджет небольшого города. Идеальная мишень.

Звонит телефон. На экране высвечивается «Вера».

– Доброе утро, – говорю я, удивляясь хриплости своего голоса.

– Ты жив вообще? – в голосе Веры слышится смесь раздражения и беспокойства. – Ты видел, что творится в комментариях?

– А что там?

– Ты вчера, гений, выложил видео, где рассказываешь, как депутат Громов снял для своего сына весь аквапарк «Мореон». И назвал его членом государственной Думы. В три часа ночи. В состоянии, судя по всему, близком к коматозному.

Я пытаюсь вспомнить. Действительно, что-то такое было. Кто-то в баре рассказывал про Громова и его сынка. Я решил, что это отличный материал. Видимо, выложил, не подумав.

– И что?

– И то, что у нас теперь куча проблем. Во-первых, Громов не депутат, а замглавы администрации президента. Во-вторых, у него дочь, а не сын. В-третьих, они вчера были в Сочи, и это доказывается десятком фоток в инстаграме его жены. В-четвертых, ты в этом видео материшься каждые три слова, и его уже репостнули все крупные паблики. Короче, у нас проблемы.

Вера – моя личная помощница. Двадцать четыре года, умница, ведет мои соцсети и расписание, разруливает проблемы и периодически спасает меня от самого себя. Я бы уже давно сдох без нее, и мы оба это знаем.

– Удали видео, – говорю я.

– Уже. Но оно разошлось. И журналисты звонят.

– Какие журналисты? – я делаю еще один глоток кофе.

– Из «Коммерсанта», из «РБК», из «Медузы»…

– «Медуза»? Серьезно? – я даже усмехаюсь. – Ладно, напиши официальное опровержение. Мол, стал жертвой фейковой информации, приношу извинения Громову и его семье, бла-бла-бла. И добавь что-нибудь про ответственность блогеров перед аудиторией. Это всегда хорошо звучит.

– Хорошо, – в голосе Веры слышится усталость. – Еще нужно обсудить твой график на сегодня. У тебя интервью в час дня, съемка рекламы часов в четыре, и вечером…

– Отмени все, – перебиваю я. – У меня другие планы на сегодня.

– Кирилл, ты не можешь просто так отменить рекламный контракт. Это пятьсот тысяч рублей.

– Пусть перенесут на завтра. Скажи, что у меня… не знаю, отравление. Или срочная встреча с инвесторами. Что-нибудь придумай, ты же умница.

Вера вздыхает. Она знает, что спорить бесполезно.

– Ладно. Но если они откажутся от контракта, это будет на твоей совести.

– У меня нет совести, – отвечаю я с ухмылкой. – Поэтому я и стал успешным блогером.

Завершаю звонок и возвращаюсь к ноутбуку. Открываю аналитику. Вчерашний пост о том, как я застукал известного рэпера с парнем в туалете клуба, собрал рекордное количество просмотров. Комментарии пестрят от восторгов до угроз убийством. Идеально. В моем мире нет плохого пиара.

Мой телефон снова вибрирует. Сообщение от Марка: «Видел твой вчерашний высер про Громова. Ты в порядке вообще?»

Марк Левицкий – мой лучший друг. Точнее, единственный человек, которого я могу назвать другом в мире, где каждое знакомство – это либо нетворкинг, либо охота за контентом. Он тоже блогер, менее успешный, но с претензией на интеллектуальность. Делает обзоры книг, которые никто не читает, и фильмов, которые смотрят только критики.

«Нормально все, – отвечаю я. – Уже разруливаем».

«Ты охренел совсем? Громов тебя по судам затаскает».

«Забей. Это же хайп. Помнишь, как было с Рогозиным? Пошумели и забыли».

«Рогозин – это одно. А Громов – совсем другое. Он не из тех, кто прощает».

Я отправляю ему смайлик с поднятым средним пальцем и откладываю телефон. Марк слишком много думает о последствиях. В нашей сфере это непозволительная роскошь. Думаешь о последствиях – теряешь контент. Теряешь контент – теряешь подписчиков. Теряешь подписчиков – теряешь деньги. А деньги, как известно, не пахнут. Даже если они заработаны на чужих секретах, скандалах и унижениях.

После завтрака (авокадо тост и протеиновый коктейль – нужно же поддерживать имидж) я сажусь монтировать видео для сегодняшней вылазки. Наживка, на которую должны клюнуть охранники «Турандота».

«Привет, мои дорогие подписчики! – улыбаюсь я в камеру с фальшивым энтузиазмом. – Сегодня я решил провести небольшой социальный эксперимент. Мы отправимся в один из самых пафосных ресторанов Москвы и посмотрим, как там проводят время дети наших чиновников и бизнесменов. Те самые, которые учатся в Лондоне и Нью-Йорке, а на каникулы приезжают в Россию показать свои Ролексы и Биркины. Интересно, как они отреагируют, когда обычный человек начнет задавать им неудобные вопросы? Поехали и узнаем!»

Несколько монтажных склеек, добавляю музыку, эффекты, несколько мемных вставок. Готово. Это будет вступление к сегодняшнему «расследованию». А дальше – импровизация. Главное – спровоцировать конфликт, чтобы охрана вывела меня из ресторана. Желательно, с применением силы. Ничто так не поднимает просмотры, как физическое насилие против «борца за правду».

Мой телефон снова вибрирует. На этот раз это сообщение от неизвестного номера:

«Здравствуйте, Кирилл. Я большой поклонник вашего творчества. Хотел бы пригласить вас на закрытую вечеринку сегодня вечером. Там будет много интересных людей, которые могли бы стать отличным материалом для ваших видео. Адрес пришлю позже, если согласитесь. П.С. Очень просим сохранить приглашение в тайне. С уважением, почитатель».

Подозрительно. Обычно такие приглашения – это либо попытка заманить меня в ловушку (случалось несколько раз), либо кто-то хочет использовать мою популярность для продвижения своего мероприятия. Но иногда – это действительно возможность получить эксклюзивный материал.

«Кто вы и что за мероприятие?» – отвечаю я.

«Частная вечеринка в загородной резиденции Павла Тимофеева. Будет закрытый показ коллекции одного известного дизайнера и небольшой концерт. Гости – только по приглашениям».

Павел Тимофеев. Я знаю это имя. Один из тех олигархов, которые не особо светятся в медиа, но владеют половиной России. Инвестиционные фонды, недвижимость, какие-то доли в нефтяных компаниях. Поговаривают, что у него серьезные связи в правительстве. Такие люди обычно окружают себя тремя кольцами охраны и никогда не приглашают на свои мероприятия таких, как я. Если, конечно, им не нужно что-то от меня.

«Почему я?» – пишу я.

«Скажем так, у нас есть общие интересы. Детали при встрече. Машина заедет за вами в 19:00, если согласны».

Интригующе. И потенциально опасно. Но когда меня останавливала опасность? В конце концов, мой контент строится на том, что я лезу туда, куда меня не приглашают, и снимаю то, что не предназначено для посторонних глаз.

«Буду ждать машину в 19:00», – отвечаю я и откладываю телефон.

Пора собираться на «охоту». Сегодня у меня два мероприятия: скандал в «Турандоте» и загадочная вечеринка у Тимофеева. Потенциально – два мощных инфоповода. Если повезет, завтра утром я проснусь уже не с 2,7 миллионами подписчиков, а с тремя. А это новые рекламные контракты, новые возможности, новые деньги.

Достаю из шкафа свой «костюм невидимки» – неприметные джинсы, серую толстовку, бейсболку и очки в тонкой оправе. Когда ты собираешься незаметно проникнуть в заведение, а потом устроить скандал, лучше не выделяться до поры до времени. Вместе с этим набором идет маленькая камера размером с пуговицу, которую я прикрепляю к толстовке. Скрытая съемка – мой конек.

Бросаю взгляд на часы. Половина двенадцатого. Самое время для «светского обеда» в «Турандоте». Вызываю такси через приложение. Пока жду, просматриваю сообщения от фанатов. Пятнадцатилетние девочки, которые признаются мне в любви. Тридцатилетние мужики, которые восхищаются моей «смелостью». Сорокалетние тетки, которые осуждают мой образ жизни, но почему-то продолжают подписываться. Забавный зоопарк.

Такси приезжает, и я спускаюсь вниз. Водитель – молодой таджик с усталыми глазами – не узнает меня, и это хорошо. Еду молча, просматривая свежие сторис знаменитостей, чтобы быть в курсе, кто где тусуется. Так, Кристина Сашина опубликовала фото еды из «Турандота» двадцать минут назад. Отлично, значит, она еще там.

«Турандот» – это квинтэссенция московского понимания роскоши. Позолота, хрусталь, лепнина, фарфор ручной росписи, официанты в костюмах XVIII века. Место, где средний чек составляет месячную зарплату среднестатистического россиянина. Идеальное место для акции «социальной справедливости» от популярного блогера.

Выхожу у ресторана. Охранник у входа окидывает меня подозрительным взглядом, но пропускает. Внутри – привычная картина: московская элита и те, кто хочет ей казаться. Деловые люди, обсуждающие миллионные сделки за бокалом вина по 15 тысяч рублей. Светские дамы, демонстрирующие свои новые сумки и пластических хирургов. И, конечно, «золотая молодежь» – дети тех, кто сумел урвать свой кусок пирога в девяностые и нулевые.

Сажусь за столик, заказываю минеральную воду и ненавязчиво осматриваюсь. Кристина Сашина сидит в центре зала в компании еще трех девушек примерно ее возраста. На столе – остатки роскошного обеда и бутылка шампанского. Все четверо увлечены своими телефонами, периодически делая селфи с утиными губами. Их стол буквально завален пакетами из бутиков.

Идеальная мишень. Я выжидаю минут десять, затем достаю телефон и начинаю прямую трансляцию.

– Привет, мои дорогие! – говорю я достаточно громко, чтобы привлечь внимание соседних столиков. – Сейчас я нахожусь в ресторане «Турандот», где обедает московская элита. А вот там, – камера поворачивается в сторону столика Кристины, – сидит дочка министра транспорта, Кристина Сашина. Давайте подойдем и спросим, откуда у нее деньги на бутик в ГУМе и коллекцию сумок Hermes?

Я встаю и направляюсь к их столику. Девушки замечают меня, когда я уже практически над ними.

– Кристина, здравствуйте! – улыбаюсь я. – Кирилл Максимов, блогер. Можно задать вам несколько вопросов для моей аудитории?

На лице Кристины отражается сначала непонимание, затем узнавание, и наконец – паника.

– Нет, я не даю интервью, – отвечает она, пытаясь прикрыться меню.

– Всего один вопрос, – не отстаю я. – Как вам удалось в 19 лет открыть бутик в ГУМе? Это папа помог с арендой или вы сами заработали? И еще один вопрос: правда ли, что ваша коллекция сумок Hermes стоит как годовой бюджет города Костромы?

К столику уже спешат два охранника. Краем глаза замечаю, что подтягиваются и другие. Кристина бледнеет, ее подруги начинают снимать происходящее на телефоны. Идеально.

– Молодой человек, вам придется покинуть заведение, – один из охранников кладет руку мне на плечо.

– А что я такого сделал? – делаю невинные глаза я. – Я просто задал вопрос посетителю общественного заведения. Или у нас в стране запрещены вопросы детям чиновников?

Охранник крепче сжимает мое плечо. Второй уже подхватывает меня под руку.

– Вы мешаете другим посетителям, – говорит он.

– Уберите от меня руки! – повышаю голос я. – Или это нападение? Я буду жаловаться! У меня есть право задавать вопросы!

Они уже практически волокут меня к выходу. Кристина и ее подруги снимают все на телефоны. Остальные посетители с любопытством наблюдают за происходящим. Некоторые тоже достают телефоны. Контент генерируется прямо на глазах.

– Вы знаете, кто я такой?! – кричу я. – У меня три миллиона подписчиков! Весь мир узнает, как вы обращаетесь с прессой!

Преувеличение, конечно, но кто будет проверять?

Охранники выталкивают меня за двери ресторана. Я падаю на тротуар, продолжая снимать.

– Вот так, друзья, в нашей стране обращаются с теми, кто задает неудобные вопросы детям власть имущих! – говорю я в камеру, стараясь придать голосу драматизм. – Физическое насилие, запугивание, выдворение из общественного места! Это Россия, детка!

Заканчиваю трансляцию и поднимаюсь с тротуара. Отряхиваю джинсы, улыбаюсь. Миссия выполнена. Судя по счетчику, трансляцию посмотрели уже более ста тысяч человек, и это число будет только расти. К вечеру ролик разойдется по всем соцсетям, его подхватят телеграм-каналы, а к утру, возможно, и некоторые интернет-СМИ.

Вызываю такси и еду домой. Нужно отредактировать видео, добавить драматические эффекты, музыку, возможно, замедленные повторы особенно драматичных моментов. И, конечно, подготовиться к вечернему мероприятию.

Дома я первым делом проверяю реакцию на трансляцию. Комментарии бьют рекорды: от восторженных «Кирилл – ты герой нашего времени!» до гневных «Да кто ты такой, чтобы лезть к нормальным людям?». Есть даже угрозы: «Тебя найдут и закопают, тварь». Но больше всего мне нравятся комментарии в стиле «А вы знаете, что отец Кристины на самом деле занимается…» и дальше развернутые теории заговора, основанные на слухах и догадках. Люди сами придумывают контент и раскручивают скандал. Прекрасно.

Пока монтирую видео, звонит Вера.

– Ты что натворил? – в ее голосе слышится паника.

– А что такое? – невинно спрашиваю я.

– Звонил адвокат Сашиных. Они подают на тебя в суд за вторжение в частную жизнь, клевету и еще что-то там. Требуют удалить видео и опубликовать опровержение.

– Пусть подают, – беззаботно отвечаю я. – Это только поднимет просмотры. Ты же знаешь, как это работает.

– Кирилл, это не шутки, – голос Веры дрожит. – Сашин не просто министр. У него связи в администрации президента. Они могут…

– Что они могут? – перебиваю я. – Заблокировать мой аккаунт? Я открою новый. Посадить меня? За что? За то, что я задал вопрос в общественном месте? Брось, Вера. Это Россия. Здесь не сажают за вопросы. Здесь сажают за ответы.

Вера вздыхает. Я слышу, как она нервно барабанит пальцами по столу.

– Ладно, – говорит она наконец. – Но если что-то случится, не говори, что я тебя не предупреждала. Кстати, тебе пришло еще одно приглашение. На вечеринку в честь запуска нового телеканала. Говорят, будут все звезды.

– У меня уже есть планы на вечер, – отвечаю я. – Кое-что поинтереснее светской тусовки.

– Что именно?

– Пока не скажу. Это… эксклюзив. Возможно, самый большой в моей карьере.

– Кирилл, – в голосе Веры звучит подозрение, – ты опять во что-то влезаешь? После сегодняшнего скандала тебе лучше на время залечь на дно.

– Доверься мне, – говорю я с улыбкой. – Когда я возвращаюсь с таких мероприятий, наши просмотры взлетают до небес.

– Если ты вообще вернешься, – мрачно отвечает Вера.

– Твоя забота трогательна, – усмехаюсь я. – Но излишня. Все будет хорошо.

Завершаю звонок и возвращаюсь к монтажу. Готовое видео выкладываю под заголовком «МЕНЯ ИЗБИЛИ ОХРАННИКИ ЗА ВОПРОС ДОЧЕРИ МИНИСТРА». Немного преувеличено, но кто будет придираться к деталям?

Остаток дня я провожу, просматривая реакцию на видео и готовясь к вечернему мероприятию. Для вечеринки у олигарха нужен другой образ. Достаю из гардероба свой лучший костюм от Tom Ford, белоснежную рубашку, итальянские туфли ручной работы. Принимаю душ, тщательно бреюсь, укладываю волосы. Проверяю оборудование: миниатюрную камеру, дополнительные аккумуляторы, карты памяти. Все должно быть идеально.

В семь вечера мой телефон вибрирует. Сообщение с того же неизвестного номера: «Машина ждет вас у подъезда. Черный Mercedes S-класса».

Спускаюсь вниз. Действительно, у подъезда стоит черный Mercedes с тонированными стеклами. Водитель – крепкий мужчина в костюме и наушнике – открывает мне дверь.

– Добрый вечер, Кирилл Алексеевич, – говорит он. – Меня зовут Игорь. Я отвезу вас на мероприятие.

Сажусь в машину. Салон пахнет дорогой кожей и еле уловимым ароматом элитного парфюма. На заднем сиденье – бутылка шампанского в ведерке со льдом и записка: «Добро пожаловать в настоящую Москву. Наслаждайтесь вечером».

Машина трогается с места. Я смотрю в окно на вечернюю Москву, на сияющие витрины бутиков, на спешащих куда-то людей, на огромные рекламные щиты, с которых улыбаются идеальные лица моделей, на роскошные рестораны, где московская элита прожигает деньги, заработанные непонятно как и непонятно кем.

Москва. Город контрастов. Город, где все возможно, если у тебя есть деньги или связи. Город, где девочка с внешностью модели может проснуться знаменитой, переспав с нужным человеком. Город, где талантливый программист может годами работать за копейки, а бездарный сын чиновника – получить пост в госкорпорации. Город, который я одновременно люблю и ненавижу.

Я – часть этого города. Его продукт. Его дитя. Я вырос здесь, сформировался здесь, добился успеха здесь. Я понимаю его язык, его негласные правила, его двойные стандарты. Я научился использовать их в своих целях. Превратил цинизм в товар. Продал свою мораль за лайки и просмотры.

И сегодня я готов сделать еще один шаг в этом направлении. Проникнуть туда, куда меня не приглашали. Увидеть то, что скрыто от посторонних глаз. Показать своим подписчикам изнанку роскошной жизни.

Машина выезжает на Рублевское шоссе. Мы направляемся в сторону самого престижного пригорода Москвы. Там, среди вековых сосен, спрятаны дворцы современной российской аристократии. Там живут те, кто правит страной – формально или неформально. Туда не пускают таких, как я. Обычно.

Но сегодня все будет иначе. Сегодня я проникну в святая святых. И покажу всем, как выглядит настоящая Москва. Москва, которая существует в параллельной реальности. Москва, о которой большинство может только догадываться.

Москва.net.

Глава 2: Вечеринка у бассейна

Мы проезжаем Рублево-Успенское шоссе, затем сворачиваем на одну из частных дорог, ведущих в глубь леса. Здесь даже воздух другой – чище, свежее, дороже. По обеим сторонам дороги тянутся высокие заборы, за которыми скрываются особняки, похожие на декорации к фильмам про новых русских. Огромные дома в стиле итальянского палаццо, английских замков, альпийских шале. Безвкусная роскошь, кричащая о деньгах громче любых слов.

– Сколько еще ехать? – спрашиваю я у водителя.

– Минут десять, – отвечает он, не отрывая взгляда от дороги. – Резиденция господина Тимофеева находится в самом конце поселка.

Я достаю телефон и проверяю, все ли работает с моей скрытой камерой. Приложение показывает, что запись идет нормально. Отлично. Конечно, я не буду вести прямую трансляцию – не хочу спугнуть добычу раньше времени. Но материал, который я соберу сегодня, можно будет потом обработать и выложить. Если, конечно, я не увижу ничего такого, что может стоить мне жизни.

Наконец, машина подъезжает к массивным воротам с витиеватой буквой «Т». По обе стороны от ворот – будки охраны. Водитель опускает стекло, называет мою фамилию. Охранник сверяется со списком, затем кивает, и ворота медленно открываются.

Мы въезжаем на территорию усадьбы. Извилистая дорога, обсаженная туями, ведет к огромному дому в стиле средиземноморской виллы. Перед домом – несколько десятков дорогих автомобилей: Bentley, Rolls-Royce, Ferrari, Lamborghini. Целая выставка роскоши и престижа. Типичная рублевская вечеринка.

– Приехали, – говорит водитель, останавливая машину у входа. – Вас встретят.

Я выхожу из машины. У входа стоит молодая женщина в строгом черном костюме с планшетом в руках.

– Кирилл Максимов? – спрашивает она с профессиональной улыбкой. – Добро пожаловать. Меня зовут Наталья, я помощница господина Тимофеева. Следуйте за мной, пожалуйста.

Мы проходим через огромный холл, отделанный мрамором и позолотой. Повсюду – произведения искусства: картины в тяжелых рамах, скульптуры, антикварная мебель. Все кричит о деньгах и власти. Типичный дом нувориша, который хочет выглядеть аристократом.

Наталья ведет меня через анфиладу комнат к заднему двору. Мы выходим на огромную террасу, с которой открывается вид на ухоженный сад, освещенный сотнями декоративных фонарей. В центре сада – огромный бассейн с подсветкой. Вокруг бассейна – несколько десятков гостей. Мужчины в дорогих костюмах, женщины в вечерних платьях. Официанты с подносами скользят между гостями, предлагая шампанское и закуски.

– Вот мы и на месте, – говорит Наталья. – Чувствуйте себя как дома. Павел Александрович подойдет к вам чуть позже. А пока можете познакомиться с другими гостями.

Она улыбается и исчезает в толпе. Я беру бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта и начинаю осматриваться. Мой взгляд цепляется за знакомые лица: известный телеведущий, разговаривающий с какими-то иностранцами; поп-звезда, чьи клипы крутят по всем музыкальным каналам; режиссер, недавно получивший государственное финансирование на патриотический блокбастер; несколько лиц из списка Forbes.

Я делаю глоток шампанского и морщусь. Dom Perignon. Банально для таких денег. Я бы на месте Тимофеева выбрал что-нибудь более редкое, чтобы подчеркнуть свой утонченный вкус. Но, видимо, для него главное – бренд, а не содержимое. Как и для большинства здесь присутствующих.

– Кирилл Максимов? – слышу я женский голос за спиной. – Не ожидала увидеть вас здесь.

Оборачиваюсь. Передо мной стоит стройная женщина лет двадцати семи, с темными волосами, собранными в элегантный пучок, и внимательными карими глазами. Она одета в простое черное платье, которое, тем не менее, выглядит дороже, чем весь гардероб среднестатистической москвички.

– Алина Захарова, – представляется она, протягивая руку. – PR-директор в компании Павла Александровича.

– Очень приятно, – я пожимаю ее руку. – А почему вы не ожидали меня здесь увидеть?

– Ну, – она слегка улыбается, – вы известны своими… скажем так, критическими обзорами жизни элиты. А здесь собрались как раз те, кого вы обычно высмеиваете в своих видео.

– Я предпочитаю термин «социальная сатира», – отвечаю я с улыбкой. – И да, это немного странно. Но, видимо, господин Тимофеев не боится критики. Или, – я понижаю голос, – ему нужно что-то от меня?

Алина пожимает плечами:

– Павел Александрович человек со сложной репутацией. Он любит сюрпризы и неожиданные ходы. Возможно, он просто хотел посмотреть на вас вблизи. А может, у него есть какое-то деловое предложение. В любом случае, – она делает паузу, – я бы на вашем месте была осторожна. Здесь не любят тех, кто выносит сор из избы.