Кинжал для дона

– Я приду.

Марко кивнул в ответ, но не спешил уходить. Стоял, смотрел куда-то вглубь меня, будто ждал, что я сломаюсь и спрошу то, что действительно хочу:

«А если я не выдержу и пойду искать его – ты остановишь меня?»

Но я не спросила.

Потому что уже знала ответ.

Марко не станет останавливать. Он, скорее, первым распахнет нужную дверь, как делал это всегда.

Но я не была уверена, что хотела этого.

Глава 6.1

Беатрис. Прошлое. 3 месяца, 11 дней, 6 часов и 43 минуты.

Марко оказался хорошим учителем. Нас не пускали в тренировочный зал вне занятий, но мы прекрасно обходились коридором перед казармой. Оттуда нас не выгоняли, хотя мы занимались прямо под камерами.

Сосед научил меня уворачиваться. Он адаптировал объяснения Старика и его сподручных так, чтобы мне было понятно, и указал на мое существенное преимущество:

– Ты – мелкая, – в первое из таких занятий заявил Марко. – Научись быть изворотливой, и тебя никто не сможет поймать.

Следующую «игру» в прятки я тоже выиграла, но на этот раз нам нужно было не просто прятаться, а еще и менять место. Солдаты Старика при этом стреляли в нас из пистолетов, в которых вместо пуль были кружочки с краской. Били они больно, но мне досталось только один раз: в самом конце.

– Кажется, Тень с нами надолго, – произнес тогда Ковач. Ровно и холодно, как обычно, но я видела в его глазах блеск. И он не был опасным.

С тех пор прозвище прикипело ко мне намертво. И даже мальчишки в казарме, которые сторонились меня из-за защиты Марко, нет-нет, да и обращались ко мне по данному Стариком имени.

Ко мне… привыкли. Тот рыжий, что пытался меня задеть после первой победы, огрызался еще неделю, а если нас ставили в пару в поединках, старался отходить меня побольнее. Но и он в конце концов отстал, приняв меня как необходимое зло.

Остальные перестали выражать хоть какие-то эмоции. Я не чувствовала ни неприязни, ни ненависти в свой адрес. Мне в спину не летели насмешки или укоры, что я – девчонка. Но при этом сказать, что меня не замечали, я тоже не могла.

Скорее, старательно игнорировали. Учитывая опыт жизни в детском доме, я была не против такого расклада.

Мне хватало Марко.

Мы не были друзьями. Не делились сокровенным, не рассказывали друг другу истории из жизни. Разговаривали только во время тренировок, иногда – за обедом в столовой. Марко всегда садился рядом и хмуро смотрел на всех, кто проходил мимо. А потом показывал, куда меня будут бить, и предлагал придумать, как избежать очередного удара.

О том, что он собирался бежать, я совершенно забыла.

За первые три месяца, проведенные на винодельне, я заметно окрепла. Меня уже не сбивали с ног простым толчком. Не валили на маты, как тряпичную куклу. Да, я все еще проигрывала, но не с первых минут. И даже не со вторых. Я давала сдачи, огрызалась, боролась. И все чаще получала похвальные кивки от инструкторов.

Я почти привыкла к своей новой жизни. Пока однажды вечером после ужина, поднимаясь со своего привычного места рядом со мной, Марко не бросил:

– Не засыпай сегодня ночью.

Я не успела спросить, что именно он имел в виду – так быстро сосед покинул столовую, а на следующих занятиях пересечься с ним не получалось. А перед отбоем, когда Марко мимо меня забирался на свою постель, я только открыла рот, как он одним взглядом заставил меня заткнуться.

Первый раз Марко смотрел на меня с немой угрозой. И меня проняло.

Когда в казармах выключили свет, я привычно повернулась к стене и прикрыла глаза, но сон не шел. Я все пыталась понять, угадать замыслы Марко, прислушивалась к его дыханию и каждому скрипу матраса. Но мой сосед не демонстрировал ничего необычного, и очень скоро я решила, что он уснул.

Такое поведение меня разозлило. Зачем он велел мне не спать, если сам делал точно противоположное? Он за что-то меня наказывал? Или решил жестоко пошутить? Ведь нам и так давали спать всего понемногу, поднимая на ноги либо посреди ночи, либо ни свет ни заря. Я только научилась высыпаться в таком режиме!

В итоге я уговорила себя выкинуть Марко и его глупые требования из головы и, в очередной раз повернувшись на другой бок, собралась хорошенько поспать. Но не успела даже досчитать до десяти, как за моей спиной раздался тихий шорох.

Я развернулась резко, но еще быстрее на мои губы легла шершавая ладонь.

– Тихо, дуреха! – шепотом приказал мне Марко. – Мы уходим.

Я не сразу осознала, что именно он сказал. А когда поняла, мои глаза расширились то ли от шока, то ли от надежды.

– Надень на себя все вещи, которые есть, – на грани слышимости продолжал командовать мальчишка. – Больше ничего с собой не возьмем.

Вопреки своим же словам, он полез под матрас и вытащил из него что-то, но что именно, я не успела рассмотреть, так быстро Марко спрятал вещь за пояс своих штанов.

Как и я, он нацепил на себя еще одну майку и штаны, служившие нам сменной одеждой, а трусы и носки рассовал по карманам. После чего, приложив палец к губам, он двинулся в сторону выхода.

Я пробиралась следом, как мышка. Бесшумно, как умела только я. След в след, мимо занятых и опустевших кроватей. Что стало с их хозяевами, нам так никто не сказал. Но среди оставшихся не было ни одного с ранами от собачьих зубов на теле.

Дверь открылась бесшумно: Марко явно знал, как и с какой силой давить на ручку, чтобы она не издавала не звука. Он первым выскочил в коридор, поманив меня за собой.

– Камеры, – переступив порог, я указала подбородком на висевшую под потолком коробочку. В темноте было видно только ярко-красный мигающий глаз.

– Пересменка, – ответил мне Марко и, взяв меня за запястье, потянул не к выходу, а вглубь бункера.

Нам не разрешалось ходить дальше нашего блока, содержащего в себе казарму, душевую, кабинет врача, столовую и тренировочный зал. С обоих сторон коридора «наша» часть была отделена двустворчатыми дверями, которые не запирались на ключ, но к которым подходить запрещалось под страхом наказания.

Иногда, если кто-то выходил или заходил, в щелку можно было увидеть такой же пустой коридор, как и наш. Порой мелькали люди в черной одежде, иной раз можно было расслышать их смех или громкие разговоры. Но что именно скрывалось там, за дверьми, никто не знал.

Когда по утрам нас выводили на обязательную пробежку, мы сворачивали налево, но Марко уверенно двинулся направо.

Я не решилась спросить, почему мы удаляемся от самого быстрого пути на свободу. Просто следовала туда, куда вел меня сосед, и старалась не шуметь.

Бункер словно вымер. Тишина была оглушающей, и, если бы я не слышала дыхание идущего вперед Марко, решила бы, что потеряла слух.

В первый раз мы оказались за пределами блока, но ориентироваться в темноте оказалось не так сложно. Горящие красным камеры подсказывали расположение углов и поворотов, дверные проемы угадывались по считывателям для карт, светящихся бледно-голубым. Разумеется, внутрь мы бы никак не попали, поэтому я удивилась, когда спустя несколько коридоров к одной из дверей меня подвел Марко.

– Здесь заперто, – прошептала я, подойдя к парню настолько близко, насколько могла. Мое тело почти вплотную прижималось к его спине.

– Не сегодня, – скорее прочитала по губам, чем услышала я, и наконец смогла рассмотреть, что именно прятал Нико за поясом: белоснежную, почти сияющую ключ-карту.

– Откуда… – ошарашенно произнесла я, невольно повысив интонации, но этого не было слышно за тихим писком открывшейся двери.

– Стащил у одного из амбалов, – все же пояснил Марко, затаскивая меня внутрь.

Комната была похожа на какой-то склад: и слева, и справа коробки возвышались до потолка. Пахло картоном и машинным маслом, и вскоре я поняла, почему: спустя несколько шагов мы уткнулись в морду огромного джипа.

– Это что, гараж? – удивилась я.

– Ага, – я не видела лица парня, но чувствовала, что он улыбался. – А у любого гаража есть выход на улицу.

Слова Марко меня приободрили. Неужели нам правда это удалось? Добраться до свободы. Еще шаг, и мы сможем вырваться из-под власти Старика и его прихвостней!

Больше никаких тренировок. Никаких драк. Никаких издевательств от кураторов, которыми те одаривали нас по малейшему поводу. Я еще не представляла, как буду жить на свободе, но уже верила, что там будет куда лучше.

– Идем, – мальчишка потянул меня за руку, обводя вокруг джипа.

Я увидела их первой: ворота. Такие, которые открывались не в стороны, как у нас в приюте, а наверх. Наверняка где-то рядом можно было найти кнопку, которая запустила бы механизм, но самый край ворот был приподнят. Не слишком сильно, но кто-то небольшой вроде меня или Марко вполне мог пролезть.

– Они открыты.

Удивление заставило меня остановиться. Меня, но не парня – он продолжал идти вперед и тянуть меня за собой.

– Нам везет, – слишком беззаботно произнес Марко. Теперь он даже не пытался говорить тихо, настолько был поглощен маячившей под носом свободой.

А я… не поверила. Здесь кругом висели камеры. Не меньше десятка охраны следили за нашими занятиями, а тут вдруг посреди ночи – никого и открытые ворота?

Со Стариком Ковачем это не вязалось. Он же помешан на контроле! Первое время в казармах он сидел и следил за тем, как мы засыпали! Не оставлял нас одних даже в душе! И тут вдруг такое?

– Погоди, Марко, – я уперлась пятками в пол, пытаясь притормозить, но сосед этого даже не заметил.

– Поторопись, Трис! Пока нас не…

На этих словах вспыхнувший свет ослепил нас обоих. Он так больно резанул по глазам, что я сжалась в комок и уткнулась лицом в сгиб локтя, пытаясь спрятаться от него – света. А еще от понимания, что оказалась права: так просто Ковач не опустил бы никого.

Глава 6.2

Меня грубо схватили за майку. Не видя нападавшего, я инстинктивно выбросила кулак – кажется, подобная реакция вжилась в меня на уровне инстинктов. Мою руку перехватили и болезненно вывернули за спину.

Я вскрикнула. Где-то рядом тем же звуком отозвался Марко. Резкий выдох прорезал тишину – но он не принадлежал ни мне, ни мальчишке.

– Так и знал, что это будете вы двое.

Глаза постепенно привыкали к свету. И первым, что я увидела, были военные ботинки Старика, замершие точно перед моим носом – так сильно я нагибалась, пока кто-то задирал мою руку все выше и выше, причиняя нестерпимую боль. Казалось, еще секунда, и я останусь без конечности.

Марко лежал на полу. К нему его прижимала мужская нога, обутая в черные кроссовки. Давление на спину моего соседа было таким, что даже я видела злые слезы, блеснувшие в глазах парня.

– Отпусти, – устало бросил Старик, и я, не удержав равновесия, тут же упала рядом с Марко.

Ковач присел напротив. Он не дотрагивался до меня, но его присутствие давило на затылок, вынуждая поднять глаза.

Его взгляд был холоднее льда – пустой и расчетливый. Точно так же он смотрел на меня в другом гараже, когда нас впервые привезли на винодельню. Холодно и отстраненно. Обезличено.

– Знаешь, зачем ты была нужна ему, маленькая Тень? – неожиданно спросил Ковач. Я ждала от него ругани, нотаций. Но не этого вопроса. – Чтобы отвлекать моих парней, пока он спокойно бежал куда подальше.

Отрицание вспыхнуло в груди ярким пламенем. Я не поверила ни единому слову, ведь чувствовала, что отношения Марко ко мне не такое наплевательское.

– Это же его идея, не так ли? – приподняв бровь, поинтересовался Старик. – Сбежать, м?

– Нет, – ответила, не задумываясь. – Мы придумали вместе.

Марко дернулся – я видела краем глаза, как державший его мужчина сильнее наступил на спину мальчишке, от чего тот протяжно зашипел.

– Врешь, – не повелся Ковач.

– Нет! – еще увереннее произнесла я.

Я не позволю ему нас рассорить. Не только потому, что в слова Старика мне верить не хотелось. Мне не хотелось терять Марко – за это время, что мы провели вместе, я к нему прикипела. Мне казалось, что он меня понимал, и понимал даже больше, чем Очкарик из приюта. Тот лишь пользовался мной словно щитом. А Марко… Марко пытался сделать из меня оружие.

Старик молчал. Изучал меня своим нечитаемым взглядом, чуть склонив голову набок. Я все ждала, что сейчас меня ударят – как и всегда, когда я нарушала приказы или не справлялась с заданием. Но Ковач молчал, ни словом, ни взглядом не вынуждая стоящих за моей спиной солдат применить силу.

– Помнишь, я обещал тебя научить кое-чему полезному, если ты снова обдуришь меня в прятки? – вновь огорошил меня неожиданным вопросом Ковач. – Я покажу тебе, что в этой жизни значит иметь слабое место.

Он резко поднялся – так внезапно, что я отшатнулась и упала на задницу. Но на меня Старик уже не смотрел.

– Держите ее. А мальчишку поднимите.

Грубые руки сомкнулись на моем теле стальным кольцом, рывком поднимая в воздух. Кости протестующе захрустели под давлением. Двое других амбалов за руки держали Марко, пока Ковач замирал напротив него.

– Значит, побег придумали вы вместе?

– Да, – сквозь зубы выдал мой сосед после недолгой паузы.

Старик обернулся ко мне. Я кивнула, не понимая, зачем мужчина спрашивает одно и то же по несколько раз.

А затем он ударил.

Первый удар пришелся Марко по ребрам. Быстрый, точный, от которого щуплое тело выгнулось дугой. Я вздрогнула, чувствуя, как все внутри обмирает. Но Марко лишь сильнее сжал зубы, не проронив ни звука.

– Я буду задавать это вопрос снова и снова, пока не услышу правдивый ответ.

Второй удар пришелся в то же место. Хрустнуло. Марко наконец вскрикнул – коротко, резко, будто откусил этот звук зубами. Я дернулась вперед, но железные руки охранника впились в мои плечи.

– Нет! – вырвалось у меня. – Это правда мы вместе придумали!

Ковач медленно повернул ко мне голову. Его глаза были пусты, как дуло пистолета перед выстрелом.

– Он слишком долго думал, прежде чем ответить, – голос Старика звучал почти ласково. Он сделал шаг ко мне, оставив Марко согнувшимся пополам в руках охранников. – Маленькая Тень, ты же умная девочка. Догадайся, что он хотел сделать, когда выберетесь за ворота?

Третий удар. На этот раз – открытой ладонью по лицу. Голова Марко резко дернулась вбок. Капля крови брызнула на бетонный пол.

– Перестаньте! – я забилась в захвате, ногтями впиваясь в руки охранника. – Мы просто хотели на свободу! Вместе!

Ковач вдруг рассмеялся. Этот звук заставил меня замереть – я никогда не слышала, чтобы Старик смеялся. Звучало гораздо страшнее, чем его крик.

– Свободу? – он наклонился, чтобы посмотреть мне прямо в глаза. – Ты до сих пор не поняла? Для таких, как вы, свобода – это смерть.

Его пальцы впились в мой подбородок, заставляя смотреть на Марко. Мальчишка тяжело дышал, из разбитой губы текла кровь. Но когда наши взгляды встретились, он… улыбнулся. Криво, через боль, но улыбнулся.

– Видишь? – прошептал Ковач, отталкивая мое лицо так, будто я – мусор. – Он рад, что ты страдаешь. Потому что знает – это его шанс.

Четвертый удар. На этот раз – кулаком в живот. Марко захлебнулся воздухом, его ноги подкосились. Охранники продолжали держать его на весу.

– Хватит! – я вырвалась с такой силой, что стоящий за моей спиной солдат не удержал. Бросилась вперед – и тут же получила подсечку. Мир опрокинулся, спина больно ударилась о бетон.

Надо мной навис Старик.

– Урок первый, – его голос вдруг стал тихим, почти отеческим. – Слабое место – это тот, кого ты не можешь оставить умирать.

Он сделал знак своим псам – те швырнули Марко на пол рядом со мной. Мальчишка застонал, свернувшись калачиком вокруг сломанных ребер.

– Забери его, – сказал Ковач мне. – И запомни: в следующий раз я сломаю не ребра.

Он развернулся и пошел к выходу, его ботинки гулко стучали по бетону. Охранники последовали за ним, оставив нас одних в ослепляющем свете прожекторов.

Я перекатилась к Марко, дрожащими руками попыталась приподнять его голову. Его веки были прикрыты, на лбу выступил липкий пот.

– Марко… – прошептала я.

Он открыл глаза. В них не было ни боли, ни страха – только холодная ярость.

– В следующий раз… – он с трудом проглотил кровь, – …мы убьем его первыми.

Снаружи грохнули ворота. Свет погас. Мы остались в темноте – двое сломанных детей, научившихся сегодня самому главному уроку: в этом мире слабости не прощают.

Но где-то в глубине, под грудой боли и страха, родилось новое чувство – нечто острое и опасное.

Жажда мести.

Я сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

Больше мы не будем убегать.

Мы будем убивать.

Глава 7.1

Данте Орсини. Настоящее. 6 часов и 32 минуты.

– Это все?

Марко бросил быстрый взгляд на наручные часы.

– Торопишься куда-то?

Обычно у него не было четких таймингов, а если мой Кардинал о чем-то и договаривался, то всегда оставлял большой запас времени, чтобы не спешить.

Марко презирает спешку. Его жизнь – воплощение безупречной точности.

– Через полчаса у нас с Трис тренировка у Кустоди.

Ее имя – как пощечина. Хлесткий удар прямо по натянутым нервам. Думал, будет не так больно, но… это больно.

– Как… она?

Пальцы непроизвольно сжали сильнее перьевую ручку, пока я вымучивал этот вопрос. Пришлось взять паузу между словами, чтобы голос не звучал глухо. Но Марко, конечно, заметил. Он все подмечал.

– Подними телефон и спроси у нее сам, – ровно сообщил мне тот, кому бы я без раздумий доверял свою жизнь. – Насколько я знаю, твой номер в черный список она не добавляла.

Разумеется, он знал о Трис все. Во сколько она просыпалась, куда ходила, кому звонила. Потому что я приказал Марко не спускать с нее глаз, но и без моего приказа он бы этим занялся.

Мы оба переживали за Тень. Но лишь ему было позволено это открыто демонстрировать.

А я бы очень хотел ей позвонить. Просто услышать ее голос. Помолчать в трубку. Удостовериться, что сухие отчеты Кардинала – это правда.

Марко подчинялся. Всегда. Даже скрипя зубами, даже проклиная меня в душе – но подчинялся. Мог высказаться, мог нагрубить, даже наорать в особо острых моментах. Но затем шел и выполнял то, что от него требовалось. Это такое же неизменное правило, как его присутствие в моей жизни.

Но когда дело касалось Трис, он проявлял своеволие. Он все так же продолжал мне отвечать, если я спрашивал, но при этом не рассказывал о ней ничего конкретного. Ни фразы, ни слова из того, что я действительно хотел бы услышать. Лишь безликие факты о том, что у него все под контролем, и что она – жива.

А это я знал и без него. Если бы Беатрис не стало – этот мир перестал бы существовать вместе с ней.

Я бы лично об этом позаботился.

– Собираетесь проверить новичка? – остановил вопросом Марко, когда тот уже подходил к двери. Его недовольный взгляд проигнорировал – переживет свое двухминутное опоздание. Тем более, зная Трис, она в любом случае приедет впритык по времени.

– Да.

Он вновь пытался уйти, а я вновь его останавливал. Не мог так просто отпустить того, кто может дать мне больше информации о Трис. Пусть даже мимоходом.

– Ты же понимаешь, что это человек Ворона. Он пропихнул двоих в охрану своей дочери, но я запретил им приближаться к дому. И тут же как из-под земли вырастает желающий попасть в Кустоди. Я не верю в такие совпадения.

– А я привык доверять фактам, – пожал плечами Кардинал, сильнее сдавливая пальцами дверную ручку. – Поэтому мы его проверим, я соберу все, что можно, и тогда…

– Если у моей Тени появятся сомнения, – перебил я, откидываясь на спинку кресла и откидывая подальше на стол ручку, которую до этого крутил в пальцах, – хоть малейшие сомнения, Марко, я хочу, чтобы она притащила парня в свой подвал и выбила из него все, что только сможет.

Кардинал нахмурился, но я не собирался отказываться от произнесенных слов. Я доверял своей интуиции, я доверял интуиции Трис. А еще я поговори со своими Кустоди – теми, кто охранял лично меня. Ни один из них не высказался за новичка, даже при условии, что тот будет ходить исключительно по периметру виллы.

La Fortezza неприступна снаружи, и я не дам никому шанса развалить ее изнутри.

– Поправь меня, если я не прав, – отступив на шаг от двери, Марко заложил руки в карманы брюк. – Ты собираешься отдать парня на растерзание Тени просто потому, что соскучился по ней?

Он умел бить точно в яблочко. И говорить в лицо ту правду, которую я прятал от самого себя.

Но это – не тот случай. Потому что я дико скучал по Трис, и, если все, что я могу себе позволить – это через стекло смотреть за ее работой, я воспользуюсь любым шансом, чтобы затащить Тень в собственный подвал.

– На вилле, Марко, – проигнорировав его выпад, продолжил я тем тоном, который не терпел пререканий. – Она будет делать это в подвале на вилле, ты меня понял?

Я видел, что он не хотел этого делать – приводить Трис на виллу после того, как я сам попросил Тень уйти. Но Крепость – единственное место, где я мог ее встретить якобы случайно. Во всех остальных случаях встречи с ней будут расцениваться как проявление слабости, а сейчас, когда каждое из моих действий с разных сторон рассматривалось буквально под микроскопом, я не мог так рисковать.

Но и без Трис я не мог. За эти чертовы четырнадцать дней и десять с лишним часов я с трудом научился дышать без нее. И все равно каждый раз мне казалось, что я вдыхал суррогат, а не воздух.

Мне нужна была эта встреча. Как доза. Как лекарство, без которого я не смогу существовать. И плевать, как на это смотрел Марко.

– Ты законченный идиот, Данте, ты знаешь? – покачал головой единственный, кого за подобные слова не хотелось пристрелить.

– Это приказ, – с нажимом произнес я, не оставляя Кардиналу ни единого шанса улизнуть.

Его тяжелый выдох я счел признанием поражения.

– Хорошо! – резче, чем полагалось, рыкнул Марко. – Но тебе не понравится то, что ты увидишь.

Уточнить, о чем он, я не успел – так быстро Кардинал скрылся за дверью. А его место уже занимал Эцио со своим докладом.

Я слушал его вполуха, хотя обычно не позволял себе подобного пренебрежения к собеседнику. Но все мысли крутились вокруг Трис, и я ничего не мог с этим поделать.

Я понимал, что она не будет рада моему решению. Допускал, что Тень даже не догадается об истинных причинах, вынудивших меня поступить именно так. Но если бы я попытался озвучить ей хотя бы одну из них, она бы лично меня прирезала. Чтобы не мучился.

Клянусь, смерть от ее руки стала бы наивысшим блаженством.

Но она умрет вместе со мной, моя опасная Тень. А ее жизнью рисковать я не собирался.

Только что значили слова Марко? Что не должно мне понравится? Как изменилась Трис за эти дни?

Мне оставалось только ждать. Я не сомневался, что Тень найдет причины поговорить с новичком с глазу на глаз. Значит, Марко притащит его в подвал. Значит, Трис объявится здесь. Сегодня.

Поэтому я отдал приказ охране на въезде сообщить мне, как только Беатрис пересечет ворота. Ее безграничный допуск в поселок и на виллу никто не отменял, но я знал, что без веской причины она бы им не воспользовалась.

Потому что я ее обидел. А моя Тень слишком гордая, чтобы об этом забыть.

Решение отдалить ее далось мне тяжело. Но еще в тот момент, когда холодный голос Воронцова выговаривал условия для заключения союза, я понимал, что у этой русской «щедрости» есть второе дно. Вова не просто отдавал мне свою дочь, он подсовывал в мой дом своего человека.

Да, я знал, что он держал Анастасию как можно дальше от своего теневого бизнеса. Что она избалована и в чем-то наивна. Но и я – не дурак. Если бы у меня был шанс вот так легко, без лишних заморочек и напряга, внедрить к своему «другу» того, в ком я был уверен или над кем имел власть – я бы сделал это, не задумываясь.

А Вова Ворон – чудовище не меньшее, чем я.

Поэтому у Анастасии отдельная комната – максимально далеко от моей. Ей запрещено появляться на «моей» части виллы, ей запрещено задавать вопросы, ей запрещено вообще все, что только может вывести меня из себя.

Но реальность такова, что сколько бы запретов ни было на девчонке, она все равно могла увидеть то, что ей видеть было не положено. И доложить своему отцу.

Я же привык прятать свои слабости – ото всех. Поэтому мне пришлось спрятать Трис.

Когда-нибудь она поймет, я на это надеялся. Но пока не представлял, когда наступит это «когда-нибудь».

«Тень на территории», – засветилось на моем телефоне спустя три часа.

Не сдерживая себя, я улыбнулся – благо, в кабинете кроме меня никого не было. Откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, ощущая настойчивое желание сорваться и бежать.

Но у меня было еще не меньше пятнадцати минут одиночества.

Сначала Трис оставит машину у жилых корпусов Кустоди – самой дальней от главного дома точки.