Побочный эффект

– По делу. Я хочу ими пользоваться.

– Длина? – уточнять, как именно посетительница планирует применять новую часть тела, фрикмейстер деликатно не стал.

– Полтора сантиметра. Загнутые.

– То есть неубираемые?

– А их можно убирать?

– Думали об этом?

– Конечно. Но мне сказали, что сделать убирающиеся когти трудно.

– В первую очередь – дороже и времени потребуется больше, – уточнил Боб. – Но для опытного фрикмейстера создание убирающихся когтей задача не самая трудная.

– Вы их делали?

– Много раз. Скажу больше, если вам нужны боевые когти, которые вы планируете использовать для самозащиты и не только для самозащиты, их обязательно нужно делать убирающимися – для достижения эффекта неожиданности и чтобы не пораниться в повседневной жизни. Как вы правильно заметили, Лейла, они не особенно удобны… Но вы должны понимать, что убирающиеся когти нельзя сделать слишком длинными.

– Потому что вы не сможете их спрятать?

– Потому что вы не сможете их спрятать. – Весёлый позволил себе улыбку. – Боевые когти должны быть надёжно закреплены, чтобы ни в коем случае не сломались в самый неподходящий момент, например, во время использования по назначению. Мне придётся тщательно проработать вашу анатомию, чтобы найти гармоничное сочетание между размерами ваших пальцев, длиной предполагаемых когтей и креплением, идеально подходящее именно для вас, для чего придётся смоделировать все возможные нагрузки. И только после этого я смогу сделать окончательное предложение. Я ценю свою репутацию и даю полугодовую гарантию. – Боб выдержал короткую паузу. – Многим кажется, что в работе фрикмейстера нет ничего сложного, вы приходите, излагаете свои желания, мы загружаем ваши желания в компьютер, программа проводит необходимые расчёты, создаёт матрицу, передаёт её в биочип и, вуаля! – у вас элегантные когти. В действительности всё гораздо сложнее. Изначально программа оптимизирована под некие средние показатели, и задача фрикмейстера заключается в том, чтобы научить её «видеть» клиента, понимать, что каждый случай – уникален и среднего нет. Всё живое, что мы видим вокруг, создавалось природой на протяжении сотен тысяч лет в ходе жесточайшего естественного отбора. Каждая клетка в каждом живом организме исполняет какую-то важную функцию, всё ненужное выброшено. Кроме аппендикса. И когда мы добавляем в ваш, почти совершенный организм нечто новое, мы должны тщательно продумывать каждую деталь.

Речь получилась хоть и неожиданной, но интересной, однако Лейла поняла одно:

– Мои пальцы станут больше? – спросила она, разглядывая левую руку. Судя по всему, об этом девушка тоже не подумала.

– Станут, – кивнул фрикмейстер. – Не сильно, не очень заметно – тут уж я постараюсь, но станут. Ведь внутри подушечек будут прятаться когти.

– А если сделать их неубирающимися?

– В этом случае вы потеряете эффект неожиданности. Злоумышленники будут знать, что у вас есть когти, и продумывать свои действия с учётом этого факта.

– Но мои пальцы останутся такими же, как сейчас?

Тонкими и длинными. У Лейлы и в самом деле были красивые руки. Спасибо генофлексу.

– Только с когтями, – уточнил Боб.

Посетительница вновь посмотрела на свои руки, на этот раз – на обе одновременно, и прищурилась, явно пытаясь представить, как они будут выглядеть с когтями. Но то ли Лейла не смогла вообразить, что получится, то ли результат ей не понравился, однако следующая её фраза прозвучала неуверенно:

– Мне нужно всё как следует обдумать.

– А чтобы вам было проще, можно провести моделирование вашего желания, – улыбнулся фрикмейстер. – Я просканирую ваши руки, сформирую предварительный образ, и вы увидите ваши когти такими, какими они будут.

– Наверное… – Судя по затуманенному взгляду, девушка не оставляла попыток представить результат самостоятельно. Но безуспешно. – Управлять когтями я буду через биочип?

– Да, – подтвердил Боб. – Но я бы не стал использовать определение «управлять». Благодаря биочипу ваши когти будут появляться и исчезать именно тогда, когда нужно, по вашему желанию.

– По моему желанию? – переспросила Лейла.

– У вас нет других новых органов? – вопросом на вопрос ответил фрикмейстер.

– Когти станут первыми.

Пришлось объяснять подробнее.

– Когти будут появляться и исчезать раньше, чем вы осознаете, что их нужно применить, вы будете не управлять ими, а владеть, как владеете руками, ногами, пальцами – всеми частями тела. Вы не управляете ими, вы их используете. Не задумываясь используете. Вы протягиваете руку и берёте со стола коммуникатор, не посылая специальное сообщение: «Протяни руку и возьми коммуникатор», вы просто делаете. И то же самое будет с когтями. Сигнал на них пойдёт через биочип, но для вас ничего не изменится, вы не почувствуете задержки, поскольку у биочипа её нет. Когти станут естественной частью вас, Лейла.

– Частью меня… – прошептала девушка.

– Совершенно верно.

– Но я смогу от них отказаться? Когда надобность отпадёт. Или они мне надоедят.

– В любое мгновение, – пообещал Боб. – Я постараюсь удалить минимум ваших собственных тканей, и если захотите вернуться к прежнему облику – восстановите их с помощью генофлекса.

– Стану такой, какой была?

– Даже лучше.

– Разве можно быть лучше? – неожиданно кокетливо поинтересовалась Лейла.

– Пожалуй, я погорячился, – подыграл посетительнице фрикмейстер. – Если вы действительно готовы к процедуре, то завтра утром я пришлю 3D-модели ваших будущих рук, а послезавтра на них появятся убираемые или неубираемые когти.

– Так быстро? – удивилась посетительница. – Мне говорили, что ткани придётся выращивать не менее недели.

– У меня есть мини-капсулы Родена, специально для частей тела, и я использую новые стимуляторы от «Parker&Brooks». Сама процедура займёт около шести часов, затем вы отправитесь домой, а на следующий день у вас уже будут когти. Вы придёте ко мне на осмотр и… всё. Что скажете?

– Звучит неплохо.

– А на вкус ещё лучше.

– Что? – не поняла Лейла.

– Это шутка, – махнул рукой Боб. – Сканируем руки?

– Пожалуй, да, – решилась посетительница. – Сканируем.

Это не отняло много времени: фрикмейстер усадил Лейлу в кресло, через кабель подключился к биочипу и скачал параметры посетительницы в память компьютера. Пообещал сделать всё в «лучшем виде» и проводил до двери.

И только после этого посмотрел на Джаду.

– Не всем нравится присутствие посторонних во время деликатных переговоров.

Девушка убрала коммуникатор, сняла умные очки и улыбнулась:

– Я тоже пришла по делу.

– Не сомневаюсь.

– Да и чего ей стесняться, – продолжила Джада, «не услышав» замечание Боба. – Не такой уж деликатный случай, простые когти.

– Первые когти, – уточнил фрикмейстер. – А в первый раз все стесняются, не важно, делают себе новую грудь или меняют цвет волос. Всегда стесняются, такова наша природа.

Судя по всему, Весёлый Боб был не клоуном, а философом. Или клоуном, склонным к философии.

– Людям хочется верить – всё, что они получают при помощи генофлекса, в действительности дано им от природы. Они выбрасывают из памяти визит в биотерминал и не спрашивают друг у друга об изменениях. За глаза обсуждают, конечно, сплетничают – это тоже в нашей природе, но напрямую стараются не говорить. Поэтому мои клиенты так высоко ценят конфиденциальность визитов. Ты зачем пришла? Нужна новая грудь?

Поскольку Весёлый не знал, насколько перспективной клиенткой является девушка, он решил не церемониться и перешёл на «ты».

– Считаешь, что она у меня маленькая? – Джада машинально опустила взгляд, что вызвало у фрикмейстера улыбку.

– Что я считаю, не имеет значения, я всего лишь посредник между клиентами и их желанием стать совершенными. Ну, в том смысле, какой они вкладывают в понятие совершенства. Поэтому вопрос звучит иначе: ты считаешь её маленькой или нет? Но если хочешь сделать новую грудь, я бы не советовал.

– Почему?

– Она у тебя прекрасной формы.

– Ты её не видел, – заметила, после короткой паузы, девушка.

– Я в профессии двадцать лет и вижу фигуры даже сквозь бесформенные толстовки. А на тебе всего лишь топ и тонкая рубашка. Можно сказать, я вижу тебя насквозь.

– Опыт?

– Очень большой.

Джада преодолела смущение и ровным голосом произнесла:

– Спасибо, что похвалил мою грудь.

– Это называется «комплимент». – Боб прищурился. – Неужели я ошибся?

– Не ошибся. Я тоже считаю свою грудь красивой.

– Я о цели визита.

– С этим – ошибся.

– Тогда что тебе нужно?

– Телохранитель.

На этот раз улыбка фрикмейстера получилась грустной.

– Кажется, я догадываюсь, какого рода.

– Мне нужен вилди. – Девушка посмотрела Бобу в глаза. Очень уверенно и очень твёрдо посмотрела.

– На какой базе?

– Человек.

Боб вздохнул и покачал головой. Она молчала, спокойно ожидая ответа.

– Ты не так проста, как кажешься, да?

– Я показалась тебе простой?

– Скажем так: тебе удалось меня удивить.

– У меня есть деньги.

– Не сомневаюсь. Иначе ты бы не заговорила о вилди на базе человека.

Стоимость такого телохранителя была высокой, как и стоимость его содержания, посетительница же не выглядела богатой: пришла пешком, пользовалась не модным, а просто хорошим коммуникатором, одевалась прилично, но не броско, не в «брендовые» вещи «ручной работы», однако держалась уверенно, а Боб по опыту знал, что внешность обманчива. Современный мир жесток, и многие предпочитают скрывать своё истинное положение. «Я не могу её определить, а значит, не могу ничего посоветовать», – прошептал фрикмейстеру его доппель. Но тот факт, что электронный помощник не смог распознать лицо девушки, говорил о многом – у доппеля был доступ к обширной базе данных.

– Почему ты не хочешь взять базу животного? – поинтересовался Боб. – Из немецких овчарок получаются превосходные вилди. Я усиливаю им связки, мышцы, могу добавить…

– Не люблю собак, – негромко, но твёрдо прервала фрикмейстера Джада.

– Тогда есть прекрасное предложение – пума. В Подмосковье находится отличный питомник идеально дрессированных пум, которые пользуются колоссальным спросом. Но я знаком с владельцами, и мне без очереди выдадут лучший экземпляр.

– Я люблю кошек, – кивнула девушка.

– Тем более.

Но Джада не закончила.

– Я люблю кошек, поэтому не хочу превращать пуму в вилди.

– Наверняка я не первый скажу, что ты очень капризная особа?

– Я даже не начинала. – Улыбка показала, что девушка приняла шутку.

Боб вздохнул и кивком указал на кофемашину. Джада отрицательно покачала головой.

– У тебя есть кандидат? – сдался фрикмейстер.

– Я надеялась, ты поможешь его добыть.

– А я надеялся, что ты этого не скажешь.

– Чья-то надежда точно оправдается. – Она вновь смотрела ему прямо в глаза. Не жёстко, но с ощутимым давлением. Смотрела своими колдовскими глазами, и Боб поймал себя на мысли, что боится не вырваться из омута этого взгляда, боится, что его затянет в сумасшедшую глубину, из которой…

– Уф-ф-ф! – Он тряхнул головой и вновь улыбнулся. – То есть лицензии у тебя тоже нет?

– Разве мы не в Миле Чудес?

– Кто сказал, что ты можешь обратиться ко мне с подобной просьбой?

Боб перешёл на деловой тон, но теперь старался не встречаться с девушкой взглядом.

– Би Джонсон из Варшавы.

– Он подтвердит твои слова?

– Позвони ему, – пожала плечами Джада.

– Я позвоню.

– Передавай привет. – Голос прозвучал более чем равнодушно. – На самом деле у меня есть лицензия на владение вилди, но предварительная, нужно превратить её в постоянную.

– Почему ты не хочешь проделать всё официально?

– Разве ты не сделаешь всё официально? – притворно удивилась девушка.

«Би Джонсон подтвердил, что ей можно доверять», – прошелестел доппель.

– Сделаю, – проворчал Боб. – Я всё сделаю.

Ведь они в Миле Чудес, а здесь возможно всё. Да и нет никакого чуда в том, чтобы воспользоваться давным-давно налаженными связями и добыть нужные документы – официальные, подтверждённые во всех базах данных. Это чудо называется «взятка» и при достаточной ловкости кто угодно может стать «волшебником». Главная же проблема заключалась в добыче базы: для вилди нужен человек. Ради базы странная девушка приехала в Москву, чтобы превратить предварительную лицензию в постоянную и уехать со своим… рабом.

Или с домашним животным – люди относились к вилди по-разному.

Первые вилди появились после опытов доктора Блума, открывшего принципиально новые способы воздействия на высшую нервную деятельность человека. Разработанная им методика позволяла гарантировать преданность и абсолютное послушание объекта по отношению к хозяину, но существовал нюанс: результат был гарантирован только для людей с повреждённым сознанием, для умственно неполноценных. У них оставались элементарные когнитивные способности, благодаря чему они становились идеальными слугами. Однако таких людей было очень мало, намного меньше, чем существующий запрос на рабов, и тогда появилось «химическое упрощение», превращающее нормального человека в базу для вилди. Людей похищали, подвергали варварскому «упрощению», а дальше всё зависело от подлости врачей и чиновников. Несчастных представляли комиссии, комиссия подтверждала отсутствие когнитивных способностей и рекомендовала «подыскать для гражданина достойного опекуна» – так лицемерно называлась передача искалеченного человека в рабство. Дальше следовала обработка по методике Блума, и несчастный становился вилди. На всю оставшуюся жизнь.

Именно за такой услугой Джада обратилась к Весёлому Бобу.

– Хочу ещё раз уточнить, убедиться, что ты понимаешь происходящее, – медленно протянул фрикмейстер, по-прежнему избегая смотреть девушке в глаза. – Моим компаньонам придётся добыть подходящую базу, «упростить» её, получить все необходимые документы, включая перерегистрацию твоей лицензии на постоянную, после чего я доработаю базу согласно пожеланиям и передам тебе.

– Би сказал, что ты справишься, – ровным голосом ответила Джада.

– Ты планируешь снабдить вилди дополнительными органами?

– Стандартное усиление и несколько дополнительных возможностей. Я пришлю список.

– Догадываешься, сколько это будет стоить?

– Би назвал приблизительную цену. Она меня не смущает.

– Завтра, если ты не передумаешь, я назову окончательную.

– Хорошо.

– На поиск подходящей базы, «упрощение» и регистрацию уйдёт десять рабочих дней, не меньше. Затем ещё три-пять дней на мою работу. Аванс двадцать пять процентов, он невозвратный, когда вилди будет зарегистрирован, доплатишь за эту услугу. Со мной рассчитаешься по окончании работ.

– Договорились.

– Мужчина или женщина?

– Мужчина.

– Есть особые пожелания?

– Я пришлю файл. – Она поднялась с кресла, но задержалась и улыбнулась: – Странно, что ты не спросил, зачем мне вилди.

– Да мне плевать. – Голос Весёлого Боба стал абсолютно равнодушным. – Если ты потянешь цену, я его изготовлю.

– Из живого человека?

– Если тебя смущает, откуда берётся база, то зачем ты пришла?

– Меня не смущает, – помолчав, ответила девушка. – Мне нужен результат и плевать, как он будет достигнут. Мне интересно, как ты относишься к подобным заказам?

– Это часть профессии.

– Незаконная часть, – уточнила Джада.

– А ты живёшь по правилам? – Финал разговора получился неприятным, но Боб сделал всё, чтобы не показать охватившее его раздражение.

– Нет. – Она вздохнула. – В этом мы похожи.

– Больше не задавай глупых вопросов, – сказал фрикмейстер, твёрдо решив увеличить цену на десять процентов – в наказание. – Присылай файл и жди моего ответа.

* * *

– Имя?

В вопросе не было никакого смысла, поскольку на него достоверно или с достаточной степенью достоверности уже ответил вживлённый в челюстную кость идентификационный чип – когда Габриэль прошёл через рамку входной двери, полицейским стала доступна вся хранящаяся в нём информация. Точнее, стала доступна ещё три часа назад, поскольку, прежде чем вязать посетителей «Дров и спичек», полицейские прощупали помещение сканером и занесли в протокол всех участников драки. Поимённо. Идентификационный чип подделать не трудно, на чёрном рынке такую услугу предлагали, но с появлением биочипа она потеряла всякий смысл – если у полицейских возникали сомнения в точности идентификатора, они подключались к биочипу и сверяли данные, а биочип никто не взламывал, во всяком случае, добровольно, и заменить его было нельзя. Другими словами, допрашивающий Габриэля полицейский точно знал, кто перед ним, однако вопрос прозвучал. И он обязательно звучал во всех полицейских участках любой части света, словно блюстители порядка сговорились начинать разговоры с задержанными с того самого вопроса, что и тысячу лет назад.

– Имя? – спросил полицейский, глядя на монитор настольного коммуникатора.

– Габриэль.

Полицейский посмотрел задержанному в глаза.

– Шутник?

– Габриэль Кармини, – тут же поправился мужчина. – Полных лет – пятьдесят девять, место официальной регистрации…

– Я всё это вижу.

– Да, сэр.

– Мы тут говорим: «мой господин».

– Да, мой господин, – послушно произнёс Кармини.

Блюстителю порядка это понравилось. А вот сам задержанный – не очень. Было в нём что-то сомнительное, но что именно, полицейский понять не мог.

Пятьдесят девять полных лет, и выглядит на них. То есть генофлекс использует только по прямому назначению, в качестве лекарства от SAS, что по нынешним временам более чем странно, особенно для пожилого мужчины. Волосы густые, средней длины, полностью седые, белые, как и короткая борода. Лицо сильное, благородное, стоящего перед полицейским мужчину можно было представить и морским волком – в бушлате и фуражке; и гордым аристократом, герцогом или графом, не меньше, в расшитом золотом камзоле и шпагой на поясе. Фигура соответствовала: мужчина был высоким, крупным, но не толстым, явно мускулистым. Седой медведь с умными голубыми глазами, одетый в мягкие бежевые брюки, кеды и светло-коричневую рубашку. Умные очки известной, но не самой дорогой фирмы, в пару к ним – коммуникатор. Устройства лежали на столе перед полицейским, как и прочая изъятая у мужчины мелочь.

– Габриэль Кармини, тебе понятна суть обвинений?

– Невиновен.

– Да сколько угодно, – скучно отозвался полицейский. – Отвечай на мой вопрос, пожалуйста: суть обвинений ясна?

– Я не принимал участия в драке, мой господин, это подтвердят записи из зала.

– В «Дровах и спичках» нет видеокамер.

– На мне нет следов. – Кармини помялся и добавил: – Да и стар я для кабацких драк.

– Тогда что ты там делал? – поинтересовался полицейский таким тоном, будто в заведения Мили Чудес ходили исключительно ради потасовок.

– Ужинал, – с некоторым недоумением ответил Кармини.

– Искал экзотическую шлюху на ночь?

Габриэль оставил вопрос без ответа.

– В этом нет ничего постыдного. – Полицейский зевнул. – По нашим законам наказывается проститутка, а не клиент.

Однако обмануть задержанного не получилось – Кармини знал, что по местным законам наказание ждало обоих.

– Я просто ужинал, мой господин, в одиночестве.

– Нравится смотреть?

– Я только сегодня приехал в город и пошёл поесть в ближайшее заведение.

– Остановился в Миле Чудес?

– Не знал, что это запрещено.

– Ты наглый? – Однако разозлился полицейский не по-настоящему, лениво разозлился, то ли устал опрашивать участников очередной драки, то ли понял, что развести опытного задержанного на что-то серьёзное не получится.

– Нет, мой господин.

Полицейский кивнул и побарабанил пальцами по столешнице.

– Будь у меня записи, ты бы уже получил то, что заслуживаешь, ведь ты наверняка один из зачинщиков.

– Я слишком стар, мой господин…

– Заткнись!

Кармини мгновенно замолчал и даже вытянулся, кое-как изобразив стойку «смирно». Полицейскому это понравилось.

– Поскольку против тебя не выдвинуты обвинения от тех, кого ты избил, городская прокуратура готова ограничиться… – Он нажал на кнопку и чуть повысил голос: – Есть кто из прокуратуры?

– Доппель его превосходительства, господина Ахмедова, – донеслось из динамиков коммуникатора.

– Фиксируйте постановление: административный штраф за нарушение общественного порядка, плюс удвоенная сумма в благотворительный фонд полиции, плюс удвоенная сумма в благотворительный фонд прокуратуры.

– Зафиксировал, – отозвался доппель. – Клиент согласен?

Полицейский вновь посмотрел на Кармини:

– Вопросы есть?

– Что будет, если я не соглашусь?

– Пойдёшь в суд. И, скорее всего, добавится удвоенный взнос в благотворительный фонд судейской системы.

– Я согласен, – торопливо подтвердил задержанный.

– Молодец, – одобрил полицейский. – Постановление 602397 зарегистрировано, Габриэль Кармини приговаривается к административному штрафу за нарушение общественного порядка. Заплатишь сразу или будешь ждать в камере, пока кто-то внесёт деньги?

– Заплачу сразу, – решил Кармини. – Где касса?

– Тебе пришло постановление, просто поставь галочку, что согласен, и деньги спишутся автоматически.

///

– Зачем притащился? – грубовато поинтересовался дежурный полицейский.

– Мимо проходил, – не менее грубо ответил Иван.

– Вот и шёл бы мимо.

– Если думаешь, что мне доставляет удовольствие якшаться с вашей братией, то сильно ошибаешься.

– Что ты с нами делаешь? – нахмурился дежурный, узнавший из фразы Уварова только слова «удовольствие» и «братия».

– Не волнуйся, ничего неприличного.

Полицейские не любят биобезопасников – это аксиома. Впрочем, не только полицейские, а все люди, так или иначе связанные с охраной порядка и силовыми структурами: ни полицейские, ни военные, ни следователи, ни работники прокуратуры – никто. И дело не в том, что биобезопасникам платят больше, чем всем остальным, а в правах, которые они имеют и о которых другие службы могут только мечтать. Департамент биологической безопасности находился в привилегированном положении, при необходимости его детективы могли «привлекать», а если называть вещи своими именами – брать под командование, сотрудников любых других ведомств, что выводило сотрудников других ведомств из себя. Поэтому любой детектив Департамента тратил кучу времени и сил на то, чтобы установить хорошие или просто нормальные рабочие отношения с местными «коллегами». Уварову это удалось, полицейские его уважали, но не все, и с этим ничего нельзя было поделать.

– Зачем притащился?

– Шеф здесь?

– Для тебя – занят.

– Откуда знаешь?

– Точно знаю.

– Сгоняй и уточни, – распорядился Иван, доставая зубочистку. – Одна нога здесь, другая там. И шустрее, я опаздываю.

«Гонять» дежурному никуда не требовалось, достаточно было отправить запрос доппелю начальника отдела, но Уваров не собирался быть милым с теми, кому не нравился, и намеренно использовал уничижительные обороты. Полицейский пробубнил нечто невразумительное и с силой захлопнул прозрачное окошко. Иван улыбнулся и оглядел кавардак, который крайне редко творился в полицейских участках. Обычно здесь царила деловая тишина, поскольку Билль о выездных судебных заседаниях и связанные с ним изменения в законе об адвокатской практике сделали ненужными привычные по прошлым столетиям процедуры вроде снятия показаний и длительных разбирательств, включая походы в суд. Виновность подозреваемого в подавляющем большинстве случаев подтверждалась видео со стационарных камер, дронов или оказавшихся поблизости муниципальных мобилей. В особых случаях дозволялось использовать частные записи. За идентификацию преступника отвечал вживлённый чип, после чего проводилось задержание либо дронами, либо патрульными. Затем преступник представал перед доппелем судьи, доппель обвинителя сообщал, в чём состоит преступление, доппель адвоката приводил аргументы в защиту – если таковые имелись, и доппель судьи выносил приговор. Если доппель адвоката требовал апелляцию, мгновенно появлялся доппель судьи апелляционного суда и принимал окончательное решение. В результате, через десять-двадцать минут после задержания, полицейские точно знали, что делать с преступником: везти в участок для краткосрочного административного ареста, в тюрьму, выписывать на месте штраф или же просто отпустить, потому что доппель адвоката оказался умнее доппеля прокурора.

При этом все участники процесса, кроме, разумеется, преступника и полицейских, могли в это время сладко спать.

Если же видео отсутствовало, стражам порядка приходилось отдуваться и самостоятельно разбираться с каждым задержанным. Судя по всему, на этот раз случилась массовая драка в месте без официальной видеофиксации, и приёмная зона участка была переполнена её участниками. За ближайшим столом недовольный вампир что-то с жаром объяснял полицейскому, то и дело размахивая у него перед носом выбитым клыком. Слева отвечал на вопросы полукот, изредка шипя на запертых в клетку псоглавцев. Псоглавцы рычали в ответ и кричали полицейскому, что полукот врёт. Остальные полукоты орали на псоглавцев из соседней клетки, в глубине которой дремал могучий ифрит. А вот получившему от него огру выделили отдельный «обезьянник» – он до сих пор пребывал в ярости и бросался на прутья. Но не на полицейских, поскольку понимал, чем закончится нападение на представителя власти. Гоблинов увели в тот самый момент, когда Иван вошёл в участок – они согласились на мелкое хулиганство и отделались крупным штрафом.