Живые мертвецы Далласа

Я расстегивала рубашку медленно, с каждой пуговицей обнажаясь все больше и чувствуя, как взгляд Билла следует за моими руками. Наконец я сбросила рубашку и осталась в белых трусиках Пэм.

– Ох, – выдохнул Билл, и этого мне хватило. К черту менаду, под взглядом Билла я чувствовала себя богиней.

Может, в следующий выходной я загляну в магазин женского белья. Или что-то подобное можно найти в новых владениях Билла?

Объяснить Сэму причины моего отъезда в Даллас было непросто. Сэм очень помог мне, когда я потеряла бабушку, и я считала его добрым другом, отличным начальником и время от времени предметом сексуальной фантазии. Я сказала Сэму, что хочу взять отпуск – Бога ради, я еще ни разу не брала отпуск, – но он догадался, что дело нечисто. Ему это не понравилось. Его ярко-синие глаза вспыхнули, выражение лица стало жестким, и даже золотистые волосы показались похожими на шипящих змей. Сэм заставил себя промолчать, но по нему было видно, что на месте Билла он не позволил бы мне уехать. Но Сэм не знал всех условий моего соглашения с вампирами – а знакомые мне вампиры, в свою очередь, не знали, кем является Сэм. За исключением Билла, но даже Биллу я старалась об этом не напоминать. Он и так думал о Сэме слишком часто – он мог бы счесть Сэма своим врагом, а я определенно этого не хотела. Врагам Билла обычно не везло.

Годы невольного чтения чужих – отвратительных – мыслей научили меня хранить секреты и держать лицо. Но следовало признать, что необходимость разводить Билла и Сэма по углам отнимала много сил.

Сэм, согласившись меня отпустить, откинулся на спинку своего стула. Его жилистое тело скрывала большая голубая футболка с названием бара. На нем были старые, но чистые джинсы и потертые ботинки на толстой подошве. Я сидела на краешке стула для посетителей, между столом Сэма и закрытой дверью его кабинета. Я знала, что подслушать нас не вышло бы; в конце концов, в баре было, как всегда, шумно – из музыкального автомата гремел зайдеко[2], ревели люди, пропустившие пару стаканчиков. Но все равно, начиная разговор о ком-то вроде менады, хотелось понизить голос, и я наклонилась над столом.

Сэм автоматически скопировал мою позу. Я положила пальцы поверх его локтя и прошептала:

– Сэм, на дороге к Шривпорту поселилась менада.

На долгую секунду лицо Сэма сделалось пустым, но затем он задрожал от смеха. Он не мог остановиться минуты три, и за это время я успела порядком разозлиться.

– Извини, – повторял он, не прекращая смеяться. Понимаете, как сильно это раздражает – особенно если причиной смеха являешься ты сам? Сэм обошел стол, все еще сдерживая смех. Я поднялась ему навстречу, пылая злостью. Он взял меня за плечи. – Извини, Сьюки, – повторил он. – Я не сталкивался с менадами, но слышал, что они опасны. Почему ты о ней заговорила?

– Потому что она недовольна, и ты бы знал об этом, если бы увидел шрамы на моей спине, – рявкнула я, и его лицо в одну секунду стало серьезным.

– Ты пострадала? Как это произошло?

Я рассказала ему, опустив самые драматические подробности и детали лечения, организованного вампирами Шривпорта. Он все равно захотел посмотреть на шрамы. Я повернулась к нему спиной, и он поднял край моей футболки – до уровня застежки лифчика. Он не издал ни звука, но я почувствовала прикосновение к коже и через секунду осознала, что Сэм поцеловал один из шрамов. Я вздрогнула. Он отпустил ткань футболки и развернул меня к себе.

– Мне очень жаль, – сказал он с удивительной искренностью. Он больше не смеялся. Он был ужасно близко. Я почти чувствовала жар его кожи и разряды электричества, проходящие сквозь мелкие волоски на его руках.

Я сделала глубокий вдох.

– Я боюсь, что она может обратить внимание на тебя, – объяснила я. – Что менады требуют в качестве подношения, Сэм?

– Моя мама говорила отцу, что менады любят гордых мужчин, – сказал он, и на секунду мне показалось, что он все еще дразнится. Но, заглянув ему в лицо, я поняла, что это не так. – Для них нет ничего слаще, чем растоптать гордость. Вместе с гордецом.

– Черт, – сказала я. – Есть другие варианты?

– Крупные звери. Медведи, тигры, все такое.

– Поди найди их в Луизиане. Медведя, может, и можно отыскать, но заманить его на территорию менады? – какое-то время я перебирала варианты, но ни один не подходил. – Думаю, она захочет получить его живым, – сказала я с вопросом в голосе.

Сэм, который рассматривал меня вместо того, чтобы думать над проблемой, кивнул и, качнувшись вперед, поцеловал меня.

Этого стоило ожидать.

Сэм был таким теплым, особенно в сравнении с Биллом, чье тело никогда толком не согревалось. Губы и язык Сэма казались горячими. Поцелуй был глубоким, напористым и неожиданным; он был подарком, которого я, сама того не зная, ждала. Сэм обнимал меня, я обнимала его – мы не могли оторваться друг от друга, пока одна мысль не спустила меня с небес на землю.

Я слегка отстранилась, он – медленно поднял голову.

– Мне правда нужно уехать на какое-то время, – сказала я.

– Прости, Сьюки, но я давно хотел это сделать.

Сколько всего можно было бы сделать после этих слов – но я взяла себя в руки и решила поступить правильно.

– Сэм, ты знаешь, что я…

– Влюблена в Билла, – закончил он.

Я не была уверена в том, что влюблена в Билла – но я любила его и обещала ему верность. Не углубляясь в подробности, я согласно кивнула. Я не могла читать мысли Сэма, потому что он был сверхъестественным созданием. Но исходящие от него волны тоски и желания я бы почувствовала и без телепатии.

– Я хотела сказать… – проговорила я спустя минуту, когда мы расцепили объятия и отошли друг от друга. – Если менада интересуется барами, это бар, которым владеет… не совсем человек, точно так же, как баром в Шривпорте. Так что тебе стоит быть осторожнее.

Сэм, кажется, приободрился от того, что я предупредила его – решил, что у него есть надежда.

– Спасибо, что сказала мне, Сьюки. Когда я перекинусь в следующий раз, я буду осторожен.

Я даже не думала о том, что Сэм может столкнуться с менадой в зверином облике, и когда я представила это, у меня подогнулись колени.

– Нет, – потребовала я. – Не перекидывайся совсем.

– Через четыре дня полнолуние, – сказал Сэм, бросив взгляд на календарь. – Мне придется перекинуться. Я уже попросил Терри подменить меня на ночь.

– Что ты ему сказал?

– Что у меня свидание. Он не смотрит на календарь и до сих пор не догадался, что я вызываю его каждое полнолуние.

– Допустим. Полиция ничего не сообщала насчет Лафайета?

– Нет, – Сэм покачал головой. – Кстати, я нанял его друга, Хана.

– Шер-Хана?

– Лучше.

– Он хоть готовить умеет?

– Его недавно выгнали из «Креветки».

– За что?

– По слухам, за артистизм, – тон Сэма был сухим.

– Здесь он особо не понадобится, – заметила я, сжимая в пальцах дверную ручку.

Я была рада, что мы с Сэмом поговорили. Напряжение, вызванное поцелуем, сошло на нет. Мы не обнимались друг с другом на работе. Мы и целовались всего один раз, после нашего единственного свидания несколько месяцев назад. Сэм был моим начальником, а затевать интрижку со своим руководством было опасно. Затевать интрижку со своим начальником, параллельно встречаясь с вампиром, было опасно вдвойне. Возможно, смертельно опасно. Сэму следовало найти женщину. Как можно быстрее.

Я улыбаюсь, когда нервничаю. Я улыбалась особенно широко, когда проговорила:

– Пора вернуться к работе, – и вышла за дверь, прикрыв ее за собой.

То, что произошло в офисе Сэма, оставило меня в смешанных чувствах, но я отодвинула эти чувства, готовясь немного выпить.

В сегодняшних посетителях бара не было ничего необычного. Приятель моего брата, Хойт Фортенберри, пил в компании прочих завсегдатаев. Кевин Прайор, которого я привыкла видеть в форме, сидел с ними, но не выглядел довольным. Судя по его виду, он предпочел бы провести время в патрульной машине рядом с напарницей, Кенией. Мой брат, Джейсон, пришел в компании своей более-менее постоянной подружки Лиз Барретт. Лиз всегда вела себя так, будто встречи со мной ее радовали, но не навязывалась, и я считала ее вполне неплохой. Бабушка бы порадовалась, узнай она, что Джейсон так часто проводит время с Лиз. Джейсон годами играл роль соблазнителя, и она ему до чертиков надоела. В конце концов, число женщин в Бон-Темпсе и его окрестностях было не бесконечно, а Джейсон промышлял здесь годами. Пора было что-то менять.

Кроме того, Лиз, похоже, готова была игнорировать небольшие противоречия между Джейсоном и законом.

– Сестренка! – поприветствовал он. – Сделай нам с Лиз по коктейлю, а?

– С удовольствием, – ответила я с улыбкой.

Поддавшись волне радости, я на секунду прислушалась к Лиз; она надеялась, что в ближайшее время Джейсон сделает ей предложение. Чем быстрее, тем лучше, думала она, уверенная в том, что беременна.

К счастью, я годами скрывала собственные эмоции. Я принесла им коктейли, тщательно огораживая себя от чужих мыслей, которые могла бы почувствовать, и стараясь сообразить, что следует сделать. Одна из главных проблем телепатии состояла в том, что про себя люди думали о вещах, которые другие люди (вроде меня) совсем не хотели узнать. Или не должны были хотеть – я знала достаточно секретов, и, поверьте, ни один из них не дал мне никаких преимуществ.

Если Лиз была беременна, ей не стоило пить, кто бы ни был отцом ее ребенка.

Я видела, как она делает из своего бокала крошечный глоток. Она прятала его в ладони, скрывая от окружающих, сколько пьет на самом деле. Они с Джейсоном проболтали пару минут, прежде чем Хойт позвал его, и Джейсон обошел стойку, чтобы пообщаться со школьным приятелем. Лиз опустила взгляд на бокал, как будто собиралась осушить его одним глотком. Я пододвинула к ней стакан газировки и забрала алкоголь.

Лиз машинально подняла на меня темные круглые глаза.

– Не стоит, – сказала я очень тихо.

Ее оливковая кожа побледнела – насколько, конечно, она могла побледнеть.

– Ты умная девочка, – сказала я. Мне сложно было объяснить, почему я вмешиваюсь. Это противоречило моей привычке игнорировать информацию, полученную таким странным способом. – Тебе хватает ума, чтобы поступить правильно.

Примерно в этот момент вернулся Джейсон, а за одним из моих столиков собрались сделать заказ. Я вышла из-за стойки бара, готовая его принять, и заметила в дверях Порцию Бельфлер. Порция оглядывала темное помещение, как будто кого-то разыскивая. К моему изумлению, оказалось, что разыскивала она меня.

– Сьюки, есть минутка? – спросила она.

Я могла сосчитать свои личные разговоры с Порцией по пальцам одной руки – хватило бы одного пальца, – и не могла представить, что у нее на уме.

– Присядь вон туда, – сказала я, кивнув на пустой столик в моей части зала. – Я сейчас подойду.

– Да, хорошо. И, наверное, мне лучше что-нибудь заказать. Бокал «Мерло»?

– Уже несу.

Я налила в бокал вино и поставила его на поднос. Осмотрев зал и убедившись, что мои посетители не требуют внимания, я отнесла поднос к столику Порции и села напротив нее. Я расположилась на самом краешке стула, чтобы каждый, у кого кончится алкоголь, понял, что я готова вернуться к работе ровно через секунду.

– Чем я могу тебе помочь? – я потянулась проверить, крепко ли держится хвост, и улыбнулась Порции.

Она казалась сосредоточенной на своем бокале вина. Она прокрутила его в пальцах, сделала глоток и поставила бокал ровно на середину подставки.

– Я хочу попросить тебя об услуге, – сказала она.

Элементарно, Ватсон. Я никогда не болтала с Порцией дольше пары секунд, так что было очевидно – ей что-то от меня нужно.

– Дай угадаю. Твой брат послал тебя, чтобы ты попросила меня покопаться в головах посетителей бара и выяснить, кто и что знает о той, скажем, вечеринке, на которую ходил Лафайет, – как будто я этого не ожидала.

Порция выглядела смущенной, но уверенной.

– Он не стал бы просить тебя, если бы не влип в серьезные неприятности, Сьюки.

– Он не стал бы просить меня, потому что он меня недолюбливает. Хотя я ни разу в жизни ему не нагрубила! Но теперь он не прочь прибегнуть к моей помощи, потому что без меня ему не обойтись.

Бледное лицо Порции вспыхнуло невыносимо ярким румянцем. Я знала, что с моей стороны не слишком хорошо срываться на ней из-за проблем с ее братом, но она, в конце концов, согласилась стать гонцом. А всем известно, что бывает с гонцами. В этот момент я подумала о собственной роли посланника – или послания – и о том, не стоит ли мне поверить в удачу.

– Извини, – пробормотала она. Необходимость просить об услуге официантку – к тому же Стакхаус, – больно ранила ее гордость.

Мой «дар» никому не нравился. Никто не хотел испытать его на себе. Но каждый требовал, чтобы я нашла для них что-то полезное, не задумываясь, насколько мне нравится копаться в мыслях посетителей бара – обычно малоприятных и никчемных – в поисках крупиц ценной информации.

– Ты не забыла, что Энди не так давно арестовал моего брата по подозрению в убийстве? – конечно, он, в конце концов, отпустил Джейсона, но все равно.

Если бы Порция покраснела чуть сильнее, от нее можно было бы прикурить.

– Тогда забудь, – сказала она, собрав остатки собственного достоинства. – Нам в любом случае не нужна помощь выродка вроде тебя.

Я, похоже, неслабо ее задела – Порция всегда была вежливой, даже приветливой.

– Слушай сюда, Бельфлер. Я попробую. Не ради тебя или твоего брата, а ради Лафайета. Он мне нравился. Он был моим другом и обходился со мной куда лучше, чем ты или Энди.

– Ты мне не нравишься.

– Мне плевать.

– Милая, возникли проблемы? – прозвучал прохладный голос за моим плечом.

Билл. Я потянулась разумом к его разуму и почувствовала за собой успокаивающую пустоту. Другие сознания гудели, как пчелы в улье, но Билл был глотком свежего воздуха. С ним было чудесно. Порция поднялась так резко, что ее стул едва не упал. Она боялась даже стоять рядом с Биллом, как будто он был ядовитой змеей или вроде того.

– Порция просто попросила меня об услуге, – медленно проговорила я, осознавая, что мы трое привлекли определенное внимание.

– В качестве благодарности за все то хорошее, что Бельфлеры для тебя сделали? – спросил Билл.

Терпение Порции лопнуло. Она развернулась и бросилась к выходу из бара. Билл смотрел, как она уходит, со странно удовлетворенным выражением.

– Теперь мне не терпится узнать, к чему бы это, – сказала я, прижимаясь к нему. Он обнял меня и притянул ближе к себе. Он был надежным и крепким.

– Вампиры из Далласа готовы нас принять, – сказал Билл. – Ты сможешь улететь завтра вечером?

– А как же ты?

– Я путешествую в гробу. Только подожди в аэропорту и проследи, чтобы меня выгрузили без происшествий. Тогда у нас будет целая ночь, чтобы выяснить, зачем мы понадобились вампирам Далласа.

– То есть мне придется везти тебя в аэропорт в катафалке?

– Нет, милая. Поезжай сама. Гробами занимается отдельная транспортная служба.

– Служба дневной перевозки вампиров?

– Да. У них есть лицензия.

Мне нужно будет это обдумать.

– Хочешь выпить? У Сэма есть кое-какой запас.

– Да, пожалуй. Первую положительную, если можно.

Моя группа крови. Как мило. Я улыбнулась Биллу не обычной напряженной ухмылкой, а по-настоящему, искренне. Мне ужасно с ним повезло, несмотря на все наши сложности. В эту минуту я не могла поверить, что целовалась с кем-то другим.

Я постаралась избавиться от этой мысли, как только она мелькнула у меня в голове.

Билл улыбнулся мне в ответ. Выглядела улыбка не то чтобы успокаивающе – он был слишком рад меня видеть.

– Как скоро ты сможешь уйти? – спросил он, наклоняясь ближе.

Я посмотрела на наручные часы и пообещала:

– Через полчаса.

– Я тебя подожду, – он сел за стол, который освободила Порция, и я немедленно принесла ему кровь.

Кевин подошел, чтобы поболтать с Биллом и, в конце концов, присел за его столик. Я проходила достаточно близко к ним всего пару раз и успела услышать лишь обрывки их разговора. Они обсуждали преступления, происходящие в нашем маленьком городке, цены на газ и претендентов на должность шерифа округа. Так… обычно! Я светилась от гордости. Когда Билл только начал заглядывать в бар, атмосфера была напряженная. Теперь люди спокойно проходили мимо него, заговаривая или просто кивая, но не придавая его присутствию большого значения. Вампирам хватало юридических сложностей, чтобы сталкиваться еще и с социальными.

В тот вечер Билл отвез меня домой. Я заметила, что он выглядит возбужденным, и не могла понять, в чем причина, пока не сообразила, что он рад путешествию в Даллас.

– Сгораешь от нетерпения? – спросила я, чувствуя любопытство и некоторое недовольство из-за его неожиданной жажды к перемене мест.

– Я путешествовал много лет. Провести несколько месяцев в Бон-Темпсе было чудесно, – сказал он, накрыв мою ладонь своей, – но мне нравится общество других вампиров, а с теми, кто живет в Шривпорте, нас слишком много связывает. С ними я не могу расслабиться.

– Вампиры всегда были такими организованными? – Я старалась не расспрашивать Билла об обществе вампиров, потому что не понимала, как он отреагирует. Но мне было очень любопытно.

– Не совсем, – сказал он уклончиво. Я знала, что больше он мне ничего не расскажет, но все равно слегка надулась. Мистер Загадка. Вампиры по-прежнему держали оборону. Они не позволяли докторам их осматривать и не вступали в ряды армий. Взамен на эти льготы американцы потребовали, чтобы вампиры, работавшие врачами или медсестрами – а их было немало, – сложили стетоскопы, потому что людям не очень-то нравилось присутствие кровососов в сфере здравоохранения. Даже с учетом того, что для людей вампиризм объяснялся острой аллергической реакцией на комбинацию определенных факторов – включая чеснок и солнечный свет.

Я знала правду, хоть и являлась человеком – довольно странным, но все же. Я была намного счастливее, когда считала, что Билл болен какой-то специфической болезнью. Но существа, которых мы определили в категорию легенд и сказок, имели отвратительную привычку оказываться… реальными. Например, менада. Кто бы поверил, что древнегреческий миф будет бродить по лесам северной Луизианы?

Может, в глубине сада действительно жили феи – я вспомнила песню, которую мурлыкала бабушка, развешивая на заднем дворе белье.

– Сьюки? – мягко, но настойчиво позвал Билл.

– Что?

– Ты слишком старательно что-то обдумываешь.

– Будущее, – неопределенно сказала я. – И перелет. Тебе придется рассказать мне о том, что организовали вампиры из Далласа, и во сколько мне нужно приехать в аэропорт. Какую одежду мне взять с собой?

Билл начал крутить в голове эту мысль, когда мы поднялись на крыльцо моего старого дома. Я знала, что он серьезно отнесся к моему вопросу. Это было одним из многих его положительных качеств.

– Прежде чем ты начнешь собираться, – сказал он, смерив меня серьезным взглядом темных глаз, – мы с тобой должны кое-что обсудить.

– Что? – я стояла в центре спальни, глядя в открытый гардероб, когда до меня донеслись его слова:

– Способы расслабиться.

Я обернулась к нему, уперев руки в бока.

– О чем ты, черт побери, говоришь?

– Об этом, – он подхватил меня на руки, как чертов Рэтт Батлер, и, хотя на мне были джинсы, а не длинное красное… неглиже? платье?.. с Биллом я чувствовала себя прекрасной и незабываемой, как Скарлетт О’Хара. Еще ему не пришлось нести меня по лестницам; постель была совсем рядом. Чаще всего Билл действовал очень медленно. Так медленно, что я готова была кричать задолго до того, как доходило до, скажем, дела. Но сегодня, взбудораженный предстоящим путешествием – почти экскурсией, – Билл был намного быстрее. Мы достигли пика одновременно, и, пока мы обнимали друг друга, переживая послевкусие чувственной близости, я думала, как вампиры из Далласа отнесутся к нашим отношениям.

Я была в Далласе только один раз – в старших классах мы поехали в крупный парк аттракционов, и время я провела отвратительно. Я еще не научилась защищать разум от мыслей, излучаемых чужими сознаниями, я была не готова к тому, что моя лучшая подруга Марианна увлечется нашим одноклассником по имени Дэннис Энгелбрайт, и я впервые была так далеко от дома.

В этот раз все будет иначе, строго сказала я себе. Я прибывала по приглашению вампиров из Далласа; очаровательно, не так ли? Во мне нуждались, потому что я владела уникальным даром. Я должна была сосредоточиться на том, чтобы не считать его проблемой. Я научилась контролировать способность к чтению мыслей – по крайней мере, отточила ее.

У меня был мужчина, который не оставит меня.

И все же следовало признать – прежде чем уснуть, я уронила на подушку несколько слезинок, оплакивая горькую судьбу.

Глава 4

В Далласе было жарче, чем в аду, особенно в аэропорту. Начавшаяся было осень вновь сменилась летом. Потоки горячего воздуха разносили звуки и запахи аэропорта Даллас-Форт-Уэрт. Стоя у трапа, спущенного из грузового отсека долгожданного самолета, я слышала шум двигателей и чувствовала запахи грузов и топлива. Я прилетела обычным коммерческим рейсом, но Биллу требовались особые условия.

Я обмахивалась полами пиджака, пытаясь не взмокнуть, когда ко мне приблизился католический священник.

Поначалу его сан вызвал у меня уважение, и я не возражала против его общества, хотя на самом деле не хотела ни с кем разговаривать. Я не успела отойти от перелета, а впереди меня ждали новые проблемы.

– Не могу ли я вам помочь? Простите, но я не мог проигнорировать ваше положение, – сказал этот невысокий мужчина.

Одет он был скромно, в соответствующий сану черный. Голос был полон сочувствия. Кроме того, он излучал уверенность человека, привыкшего обращаться к незнакомцам, не встречая протестов с их стороны. Мне показалось, что его прическа необычна для священников – каштановые волосы были длинными и слегка спутанными. Еще он носил усы – но особого внимания его внешности я не уделила.

– Мое положение? – спросила я, не обращая на его слова особого внимания.

Гладко отполированный деревянный гроб появился на краю грузового отсека. Билл был ужасным традиционалистом; свинцовый подошел бы для путешествия куда лучше. Сопровождающие, одетые в униформу, направили гроб к трапу – похоже, каким-то образом поставив его на колеса. Они обещали Биллу, что доставят его к конечной точке маршрута без единой царапины. Пара вооруженных охранников, остановившихся за моей спиной, должны были проследить за тем, что ни один фанатик не прорвется к гробу, чтобы сорвать крышку – одна из услуг, предоставляемых авиакомпанией «Анубис Эйр». Как Билл и настаивал, я убедилась, что его выгрузят первым.

Пока все шло по плану.

Я бросила взгляд в темное небо. Фонари над посадочными полосами включились несколько минут назад. Черная голова шакала на хвосте самолета выглядела хищной – яркий свет удлинил тени, раньше почти незаметные. Я снова посмотрела на часы.

– Да. Примите мои соболезнования.

Я бросила косой взгляд на нежеланного собеседника. Он тоже сел в самолет в Батон-Руж? Я не помнила его лица, но, возможно, я слишком нервничала во время перелета.

– Извините, – сказала я. – В связи с чем? Какие-то проблемы?

Он выглядел изумленным.

– Ну, – сказал он, кивая в сторону гроба, который успели спустить по трапу. – По поводу вашей утраты. Вы любили этого человека?

Он сделал маленький шаг ко мне.

– Разумеется, – сказала я, разрываясь между недоумением и злостью. Что он здесь делает? Полагаю, аэропорт не платит ему за сопровождение каждого человека, прилетающего с гробом. Особенно если этот гроб выгружают «Анубис Эйр». – Иначе я бы здесь не стояла.

Я начинала волноваться.

Медленно и осторожно я опустила свои щиты и прислушалась к человеку рядом со мной. Знаю-знаю, я вторгалась в его частную жизнь. Но я отвечала не только за свою безопасность, но и за безопасность Билла.

Священник – как оказалось, он излучал свои мысли достаточно четко, – думал о приближающейся ночи. Как и я – но с куда большим страхом. Он надеялся, что его друзья находятся там, где должны.

Пытаясь не выдать возросшую тревогу, я снова посмотрела вверх. В небе остались лишь слабые отсветы; в Техасе темнело быстро.

– Ваш муж, полагаю? – Пальцы священника легли на мой локоть.

Он начинал меня пугать. Я снова взглянула на него. Он не сводил глаз с грузчиков, которые стояли в верхней части трапа. Они носили черно-серебряную форму с логотипом «Анубис Эйр» на левой части груди. Затем его взгляд опустился ниже, на тех сотрудников компании, которые собирались переложить гроб на багажную платформу. Священник хотел… чего он хотел? Он пытался дождаться момента, когда они все отвернутся. Он не хотел, чтобы они видели, как он… что?