Живые мертвецы Далласа

Он мгновенно замер, устремив взгляд в тень.

– Я здесь, – сказала я, сглатывая всхлип. – Осторожнее.

Я могла быть приманкой в расставленной для него ловушке.

В лунном свете я видела, как с его лица исчезают все чувства, но я знала, что он взвешивает шансы точно так же, как я. Кто-то из нас должен пошевелиться, и я поняла, что, если выползу на свет, Билл, по крайней мере, сможет увидеть нападающего.

Я вытянула руки вперед, вцепилась в траву и поползла. Не было сил даже встать на колени – значит, невозможно было двигаться быстрее. Я пыталась помочь себе ногами, но даже это заставляло мышцы спины гореть. Я не хотела смотреть на Билла, пока двигалась к нему, потому что не могла позволить себе расслабиться, глядя на его гнев. Его ярость была почти осязаемой.

– Кто сделал это с тобой, Сьюки? – ласково спросил он.

– Отнеси меня в машину. Пожалуйста, увези меня отсюда, – сказала я, всеми силами сдерживая истерику. – Если я буду слишком шуметь, она может вернуться, – от этой мысли меня бросило в дрожь. – Отвези меня к Эрику, – я старалась, чтобы голос не дрогнул. – Она сказала, что это – послание для Эрика Нортмана.

Билл присел рядом со мной на корточки.

– Мне придется тебя поднять, – сказал он.

О нет. Я хотела сказать, что должен быть другой способ, но я знала, что его не было. Билл, в отличие от меня, не сомневался. Не успела я приготовиться к новой волне боли, как он просунул под меня одну руку, другой придержал под ягодицы – и одним движением закинул меня к себе на плечо.

Я заорала в голос. Я пыталась не всхлипывать, чтобы Билл услышал, если кто-то нападет на нас, но я не справлялась. Билл помчался по дороге к оставленной машине. Она уже ждала – двигатель работал с ровным правильным звуком. Билл распахнул заднюю дверь и попытался опустить меня на сиденье быстро и осторожно одновременно. Не причинить мне еще больше боли было невозможно, но он очень старался.

– Это она, – сказала я, когда ко мне вернулась связная речь. – Это она заставила машину остановиться, а меня – выйти.

Я не спешила с выводами о том, по ее ли вине началась ссора.

– Мы поговорим об этом чуть позже, – сказал Билл. Машина неслась к Шривпорту на страшной скорости, пока я, цепляясь за обивку сиденья, пыталась восстановить контроль над собой.

Все, что я помню о той поездке, – она показалась чудовищно долгой.

Билл каким-то образом доставил меня к задним дверям «Фангтазии» и постучался, привлекая внимание.

– Что? – голос Пэм казался недовольным. Мы встречались с этой красивой светловолосой вампиршей пару раз, и она производила впечатление разумного и хваткого партнера по бизнесу. – Билл. Что произошло? Черт, она истекает кровью.

– Позови Эрика, – сказал Билл.

– Он ждал тебя, – начала она, но Билл прошел мимо нее, неся меня на плече, как мешок с картошкой. Мне было настолько плохо, что я не стала бы спорить, протащи он меня через танцевальный партер, но вместо этого он ворвался в кабинет Эрика, пылая яростью.

– Это из-за тебя, – прорычал Билл, и я застонала: он встряхнул меня, чтобы привлечь внимание Эрика. Можно было обойтись и без этого. Вряд ли Эрик мог не обратить внимания на меня – взрослую женщину, истекающую кровью посреди его кабинета.

Я была бы рада потерять сознание, выключиться. Но я не могла. Я свисала с плеча Билла и скулила от боли.

– Пошел к черту, – выдавила я.

– Я не расслышал, милая.

– Катись к черту.

– Нужно положить ее на диван, – сказал Эрик. – Дай-ка мне.

Я почувствовала прикосновение второй пары рук. Билл нагнулся, и вдвоем они бережно опустили меня на широкий диван, который Эрик недавно поставил в своем кабинете. Диван пах новизной – и кожей. Я порадовалась выбору Эрика: не хотелось бы запачкать тканевую обивку.

– Пэм, приведи доктора, – я услышала, как она выходит из кабинета.

Эрик присел на корточки, чтобы заглянуть мне в лицо. Вдобавок ему пришлось наклониться – он был высоким и широкоплечим и выглядел тем, кем являлся. Викингом.

– Что с тобой случилось? – спросил он.

Я посмотрела на него. От злости я едва могла говорить.

– Я – послание для тебя, – чуть слышно прошептала я. – Эта женщина из леса заставила машину Билла остановиться, и, возможно, заставила нас поссориться, и потом… потом вышла ко мне. С кабаном.

– Со свиньей? – Эрик не изумился бы сильнее, даже скажи я, что у нее на носу сидела канарейка.

– Хрю-хрю. С вепрем. Диким свином. Она сказала, что хочет передать тебе послание, и я едва успела развернуться, чтобы она ударила меня по спине, а не по лицу. И после этого она ушла.

– Она целилась тебе в лицо, – проговорил Билл. Я увидела, как он сжал кулаки и, повернувшись ко мне спиной, принялся расхаживать по кабинету. – Эрик, раны не слишком глубокие. Что с ней такое?

– Сьюки, – ласково сказал Эрик, – как эта женщина выглядела?

Он был совсем рядом со мной. Тяжелые золотые пряди лезли мне в лицо.

– Она выглядела чокнутой, вот как она выглядела. И она назвала тебя Эриком Нортманом.

– Я использую эту фамилию, когда веду дела с людьми, – сказал он. – Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что она выглядела чокнутой?

– Ее одежда была изорвана, вокруг рта и на зубах была кровь, как будто она ела сырое мясо. В руках она держала какой-то посох с чем-то непонятным на конце. У нее были длинные, сильно спутанные волосы… кстати, о волосах, мои, кажется, прилипли к ране, – я охнула.

– Да, я вижу, – Эрик попытался убрать пряди моих длинных волос от раны, где кровь, сгущаясь, действовала как клей.

Пэм вернулась с доктором. Если бы я надеялась, что Эрик имел в виду кого-то обычного, со стетоскопом и языкодержателем, мне пришлось бы разочароваться – снова. Доктором оказалась карлица, которой не требовалось даже наклоняться, чтобы заглянуть мне в глаза. Билл остановился, едва не вибрируя от напряжения, пока маленькая женщина осматривала мои раны. Она носила белые штаны и рубашку, как доктора в обычных больницах; по крайней мере, как доктора носили когда-то, до того, как перешли на голубые или зеленые комплекты, порой даже со всякими безумными принтами. Ее нос, казалось, занимал все лицо. Кожа была оливковой, волосы – золотисто-каштановыми, густыми и жесткими. Коротко остриженные, они мелко вились. При взгляде на нее я вспомнила хоббитов. Может быть, она и вправду была хоббитом? В последние пару месяцев мои представления о реальности перевернулись с ног на голову.

– На чем вы специализируетесь? – спросила я. Мне понадобилось время, чтобы собраться с мыслями.

– На лечении, – сказала она удивительно глубоким голосом. – Тебя отравили.

– Так вот почему я уверена в том, что умру, – пробормотала я.

– Да, и довольно скоро, – сказала она.

– Спасибо, док. Что планируете делать?

– Вариантов у нас немного. Тебя отравили. Ты слышала о комодских варанах? Их пасти полны бактерий. Менады не менее опасны. После укуса варан может преследовать жертву часами, ожидая, пока бактерии убьют ее. Менад отсрочка веселит. Варанов… Кто знает?

Спасибо за включение от National Geographic, док.

– Вы сможете что-то сделать? – спросила я сквозь стиснутые зубы.

– Я могу закрыть раны. Но яд уже попал в кровоток, так что кровь потребуется заменить. Это работа для вампиров, – доктор, кажется, была в восторге от мысли, что они будут хлопотать надо мной все вместе. Она повернулась, чтобы подозвать остальных. – Если отравленную кровь выпьет один из вас, ему придется скверно. Менады используют кое-какую магию. С укусом комодского варана вы бы справились без проблем, – она искренне рассмеялась.

Я ее почти возненавидела. По лицу потекли слезы боли.

– Итак, – продолжила она, – когда я закончу, вы начнете пить ее. Аккуратно и понемногу. Затем проведем переливание.

– Человеческой крови, – подчеркнула я. Однажды мне пришлось выпить кровь Билла, чтобы пережить тяжелые травмы. Еще раз – чтобы пережить кое-какое испытание. В третий раз кровь вампира досталась мне случайно, как бы странно это ни звучало. Я чувствовала изменения, происходящие во мне после каждого глотка, и не хотела их усугублять. Я слышала, что богатые злоупотребляют кровью вампиров, но я не собиралась им уподобляться.

– Если Эрик потянет кое-какие ниточки, мы сможем достать человеческую кровь, – согласилась женщина. – Как минимум половина крови для переливания может быть синтетической. Кстати, я – доктор Людвиг.

– Я смогу достать кровь. Мы обязаны ее вылечить, – от слов Эрика мне стало легче. Я многое отдала бы, чтобы увидеть в этот момент лицо Билла. – Какая у тебя группа, Сьюки? – спросил Эрик.

– Первая положительная, – ответила я, радуясь, что у меня распространенная группа.

– Не проблема, – сказал Эрик. – Пэм, сможешь этим заняться?

Я снова почувствовала движение. Доктор Людвиг наклонилась надо мной и принялась вылизывать раны. Я вздрогнула.

– Она доктор, Сьюки, – сказал Билл. – Так она лечит тебя.

– Но она же отравится, – сказала я, стараясь, чтобы мои возражения не апеллировали к росту. Честное слово, я бы предпочла, чтобы мою спину никто не вылизывал – ни маленькая женщина-хоббит, ни рослый мужчина-вампир.

– Она целитель, – произнес Эрик с упреком. – Ты должна принять ее помощь.

– Ох, ладно, – выдохнула я, не задумываясь о своем тоне. – Ты, между прочим, так и не извинился передо мной, – обида перевесила инстинкт самосохранения.

– Мне жаль, что на тебя напала менада.

Я зло на него посмотрела.

– Этого мало, – сказала я, стараясь сосредоточиться на разговоре.

– Прекрасная Сьюки, сама красота и нежность, я посыпаю голову пеплом, зная, что злая менада, пытаясь донести до меня послание, покусилась на твое тело, предназначенное для любования и страсти.

– Больше похоже на правду.

Извинения Эрика доставили бы мне большее удовольствие, если бы я не дрожала от боли. Лечебная процедура была не особенно приятной. Я думала, что извинения должны либо идти от сердца, либо хорошо звучать, и, поскольку сердца у Эрика не было – по крайней мере, я не замечала за ним сердечности, – стоило порадоваться красивым словам, которые меня отвлекали.

– Полагаю, это послание означает, что она идет на тебя войной? – спросила я, пытаясь игнорировать действия доктора Людвиг. Я вся покрылась потом. Боль в спине была невыносимой. По лицу текли слезы. Кабинет, казалось, окутала желтоватая дымка, придавая всему болезненные черты.

Эрик выглядел удивленным.

– Не совсем, – осторожно сказал он. – Пэм?

– Кровь везут, – сказала она. – Плохо дело.

– Начнем, – поторопил Билл. – Ее кожа меняет цвет.

Я смутно задумалась, какого цвета могла стать моя кожа. До этой минуты я пыталась держать голову приподнятой, чтобы выглядеть чуть бодрее, но силы кончились – я прижалась щекой к кожаной обивке и немедленно приклеилась к ней. Жжение, растекающееся по телу от ран на спине, стало невыносимым. Я вздрогнула, не в силах сдержаться. Доктор спрыгнула с дивана и заглянула мне в глаза.

Она покачала головой.

– Начнем, или надежды не останется, – подтвердила она, но ее голос показался мне далеким. В руке у нее был шприц. Последним, что я увидела, было лицо Эрика, наклонившегося ко мне. Мне показалось, что он подмигнул.

Глава 3

Я открыла глаза с большой осторожностью. Казалось, что я уснула в машине или задремала в кресле с прямой спинкой; я определенно отключилась в не предназначенном для этого месте. Тело ныло и болело. Пэм сидела на полу, на расстоянии ярда. Ее синие, широко распахнутые глаза смотрели прямо на меня.

– Сработало, – сказала она. – Доктор Людвиг не ошиблась.

– Изумительно.

– Да. Было бы жаль потерять тебя, не успев как следует использовать, – ее практичность могла бы шокировать. – Менада могла бы выбрать любого связанного с нами человека. По большей части их проще заменить.

– Спасибо за теплоту, Пэм, – пробормотала я. Я чувствовала себя невыносимо грязной: как будто меня искупали в поту и вываляли в пыли. Во рту стоял противный привкус.

– Пожалуйста, – сказала она, почти улыбнувшись.

Значит, Пэм не утратила чувство юмора – в отличие от большинства вампиров. Никто из них не веселил публику. К человеческим шуткам они оставались холодны, ха. Зато их шутки могли обеспечить человеку неделю кошмаров.

– Что произошло?

Пэм переплела пальцы поверх коленей.

– Мы послушались доктора Людвиг. Билл, Эрик, Чжоу и я по очереди пили тебя, пока не осушили почти до конца. После этого мы начали переливание.

Минуту я раздумывала над этим, радуясь, что отключилась до того, как прочувствовала все происходящее. Билл всегда пил мою кровь во время близости, и я ассоциировала укус с эротическими приключениями. Будь я в сознании, я бы сгорела со стыда, «подставляясь» стольким вампирам.

– Кто такой Чжоу? – спросила я.

– Попробуй сесть, – предложила Пэм. – Чжоу – наш новый бармен. Просто произведение искусства.

– Да?

– Татуировки, – на секунду Пэм показалась почти похожей на человека. – Для азиата он достаточно высокий, и у него занятные… татуировки.

Я сделала вид, что мне интересно. Приподнялась, чувствуя себя хрупкой и оттого осторожничая. Моя спина была как будто покрыта ранами, которые только что зажили и могли снова открыться, если я не буду аккуратна. И это, как сказала мне Пэм, было именно так.

Рубашки на мне не было. На мне не было ничего – выше пояса. Джинсы, пусть и очень грязные, остались на мне.

– Твою рубашку изорвали в клочья, и нам пришлось ее содрать, – сказала Пэм с широкой улыбкой. – Мы передавали тебя из рук в руки. Всем очень понравилось. Всем, кроме Билла. Он был в ярости.

– Иди ты, – на большее я была не способна.

– Какая ты злая, – Пэм пожала печами. – Я хотела сделать тебе комплимент. Ты ужасная скромница.

Она поднялась на ноги и открыла шкаф. В нем висело несколько рубашек – похоже, на случай, если Эрику понадобится переодеться. Пэм сняла одну с вешалки и бросила мне. Я потянулась, чтобы поймать ее, и поняла, что действительно могу двигаться.

– Пэм, здесь есть душ? – Мне не хотелось натягивать безупречно чистую белую рубашку на грязное тело.

– Да, в подсобке. Рядом с туалетом для сотрудников.

Помещение выглядело очень просто, но в моем распоряжении оказались душ, мыло и полотенце. Дверь выходила прямиком в кладовку – вампиры, очевидно, не видели в этом проблемы, поскольку не страдали излишней застенчивостью. Когда Пэм согласилась последить за дверью, я потребовала ее помощи с джинсами и обувью. Кажется, она была не против.

Я в жизни так не наслаждалась душем.

Двигаться приходилось медленно и осторожно. Я обнаружила, что дрожу так, будто выздоровела после тяжелой болезни, пневмонии или вроде того. Видимо, так и было. Пэм приоткрыла дверь, чтобы отдать мне белье, чем приятно удивила. Я радовалась – по крайней мере, пока не вытерлась и не начала одеваться. Клочок кружевной ткани вряд ли заслуживал называться трусиками. По крайней мере, они были белыми. Я поняла, что мне стало лучше, когда поймала себя на огорчении от отсутствия зеркала. Надеть что-то, кроме белья и рубашки, я не смогла. Я вышла из душа и обнаружила, что Пэм сложила джинсы и все остальные вещи в пластиковый пакет, чтобы я могла забрать их домой и постирать. На фоне белоснежной рубашки мой загар казался почти коричневым. Медленным шагом я вернулась в кабинет Эрика и, вытащив из сумки расческу, попыталась распутать сбившиеся в колтун волосы. Билл приблизился и забрал расческу из моих рук.

– Позволь мне, милая, – сказал он с нежностью. – Как ты? Подними рубашку, я осмотрю твою спину.

Я послушалась, искренне надеясь, что в кабинете нет камер, – хотя, если верить Пэм, меня и так успели рассмотреть.

– Все плохо? – спросила я, взглянув на Билла через плечо.

– Останутся шрамы, – кратко ответил он.

– Я догадалась, – лучше на спине, чем на лице. И лучше шрамы, чем смерть.

Я опустила рубашку, и Билл начал расчесывать мои волосы. Он обожал это делать. Вскоре устав, я присела в кресло Эрика, пока Билл стоял за моей спиной.

– Почему менада выбрала меня?

– Она ждала первого вампира, который проедет мимо. То, что со мной была ты… для нее что-то вроде подарка. Тебе ведь намного проще навредить.

– Это из-за нее мы поссорились?

– Нет, думаю, это было совпадением. Я все еще не понимаю, почему ты так разозлилась.

– Я слишком устала, чтобы объяснять, Билл. Поговорим об этом завтра, хорошо?

Вскоре появились Эрик и вампир, которого, очевидно, звали Чжоу. Я сразу поняла, почему Чжоу привлекал клиентов. До него я не встречала вампиров-азиатов, и он оказался чертовски привлекательным. Открытое взгляду тело покрывали замысловатые татуировки – такие, я слышала, носят представители якудза. Не знаю, был ли Чжоу членом банды при жизни, но сейчас он выглядел зловеще. Через минуту в дверь проскользнула Пэм.

– Все закрыто. Доктор Людвиг тоже ушла.

Похоже, «Фангтазия» закончила работу. На часах, наверное, было около двух часов ночи. Билл продолжал возиться с моими волосами, а я сидела в офисном кресле, сложив руки на коленях и слишком хорошо понимая, насколько неподобающе выгляжу. Хотя, если подумать, рубашка Эрика прикрывала больше, чем некоторые мои шорты. Наверное, меня смущали по большей части практически не существующие трусики. А, и отсутствие лифчика. Бог постарался над моей фигурой, и я не могла просто взять и плюнуть на белье.

Но, вопреки тому, что одежда обнажала больше тела, чем мне бы хотелось, – и тому, что все присутствующие уже успели разглядеть меня в подробностях, – я хотела соблюсти вежливость.

– Спасибо, что спасли меня, – сказала я. Тон не был дружелюбным, но я надеялась, что вампиры не усомнятся в моей искренности.

– Рад был помочь, – Чжоу откровенно заигрывал. Он говорил с легким акцентом, но я общалась с азиатами не так часто, чтобы понять, откуда он родом. Я была уверена, что Чжоу – неполное его имя, но другие вампиры ограничивались им. – Без яда было бы еще лучше.

Я почувствовала, как Билл напрягся. Он положил ладони мне на плечи, и я подняла руку, чтобы переплести с ним пальцы.

Эрик сказал:

– Яд не испортил впечатление, – он приложил пальцы к губам и поцеловал их, как будто похвалив вкус моей крови. Черт.

Пэм улыбнулась:

– Всегда пожалуйста, Сьюки.

Изумительно.

– И тебе, Билл, – сказала я, прижавшись щекой к его груди.

– Ты оказала мне честь, – ответил он, с трудом сохраняя над собой контроль.

– Вы поссорились перед тем, как Сьюки столкнулась с менадой? – спросил Эрик. – Я верно расслышал, Сьюки?

– Это наше дело, – вырвалось у меня, и трое вампиров обменялись улыбками. Мне их улыбки совершенно не понравились. – Кстати, зачем вы нас пригласили? – спросила я, надеясь, что они отвлекутся от обсуждения наших с Биллом отношений.

– Ты помнишь, что пообещала мне, Сьюки? Что будешь использовать свои способности, чтобы мне помочь. При условии, что я отпущу причастных людей живыми.

– Разумеется, помню, – я не забывала обещаний, особенно данных вампирам.

– С тех пор как Билла назначили дознавателем Пятого округа, происшествий почти не случалось. Но в Шестом округе, в Техасе, нуждаются в твоем таланте, и мы позволили им на время тебя одолжить.

Я поняла, что со мной обошлись как с вещью, вроде цепной пилы или обратной лопаты. Интересно, не пришлось ли вампирам из Далласа внести за меня залог?

– Без Билла я никуда не поеду. – Я посмотрела Эрику прямо в глаза. Билл слегка сжал мое плечо, и я поняла, что поступила правильно.

– Он составит тебе компанию. Мы заключили отличную сделку, – Эрик широко улыбался. Сочетание радостного тона и обнаженных клыков сбивало с толку. – Мы опасались, что они могут попытаться похитить или убить тебя, так что необходимость сопровождения была очевидной. И кто может быть лучше Билла? Если он по какой-то причине не сможет тебя защищать, мы немедленно направим нового сопровождающего. Вампиры Далласа, в свою очередь, обеспечат машину с шофером, квартиру, питание и, разумеется, хорошую оплату. Биллу достанется процент.

То есть меня нанимают на работу?

– Финансовую сторону вопроса придется обсудить с Биллом, – мягко проговорил Эрик. – Но я уверен, что он как минимум компенсирует тебе пропущенные смены в баре.

Почему нигде не пишут о том, что делать, когда твой парень превращается в менеджера?

– А что насчет менады? – спросила я, глядя на них. Надеюсь, я правильно произнесла это слово. – Наяды – это вода, дриады – дерево, так? Тогда почему менада вышла из леса? Я думала, что менады – просто женщины, которых свел с ума бог… Вакх?

– Ты демонстрируешь неожиданную глубину познаний, – сказал Эрик после долгой паузы. Я не сказала ему, что узнала все это из кроссвордов. Пусть думает, что я читала древних греков в оригинале. Не повредит.

Чжоу сказал:

– Некоторые из тех женщин впитали столько божественного, что стали бессмертными или почти бессмертными. Вакх был богом винограда, поэтому менады любят бары. Настолько, что они стараются не подпускать к бизнесу других созданий ночи. Менады считают, что насилие, вспыхивающее из-за алкоголя, принадлежит им; теперь, когда Вакху более никто не молится, менадам нечем больше питаться. Еще их привлекает гордыня.

Я начала догадываться. Мы с Биллом ведь поддались гордыне, верно?

– Слухи о том, что здесь объявилась менада, ходили и до того, как Билл привез тебя, – сказал Эрик.

– О чем она вас предупреждала? Чего она хотела?

– Жертву, – сказала Пэм. – Мы полагаем.

– Какого рода?

Пэм пожала плечами. Похоже, что другого ответа я не получу.

– А если вы откажетесь? – спросила я. Вампиры снова обменялись взглядами. Я тяжело вздохнула. – Что она сделает, если вы откажетесь?

– Нашлет безумие, – голос Билла звучал обеспокоенно.

– В бар? В бар Сэма? – хотя надо сказать, что баров в округе было немало.

Вампиры все еще смотрели друг на друга.

– Или на одного из нас, – сказал Чжоу. – Такое случалось. Например, хэллоуинская резня 1876 года в Санкт-Петербурге[1].

Они согласно закивали.

– Я был там, – сказал Эрик. – Нас было двадцать, и мы едва справились. Грегори пришлось проткнуть колом. Можешь поверить, после такого менада, Фрина, получила то, что хотела.

Чтобы вампиры – да проткнули колом одного из своих… наверное, дело было совсем плохо. Эрик проделал это с вампиром, который крал у него, и ему, по словам Билла, пришлось понести серьезное наказание. Он не сказал, какое именно, а я не стала спрашивать. Могу спокойно прожить без кое-какой информации.

– Значит, вы выполните ее требования?

Они точно обменивались друг с другом мыслями.

– Да, – сказал Эрик. – Это лучшее решение.

– Полагаю, менаду нелегко убить, – тон Билла был вопросительным.

Эрик пожал плечами.

– О да, – сказал он. – Да.

Мы возвращались в Бон-Темпс в молчании. Я слишком устала, чтобы задать хоть один из раздирающих меня вопросов.

– Сэм должен об этом узнать, – сказала я, когда мы остановились возле моего дома.

Билл обошел машину, чтобы открыть для меня дверь.

– Почему, Сьюки? – он подал мне руку и помог встать, зная, что я едва держусь на ногах.

– Потому что… – и здесь я умолкла. Билл знал, что Сэм – сверхъестественное существо, но я не хотела напоминать об этом. Сэм владел баром, а мы были ближе к Бон-Темпсу, чем к Шривпорту, когда менада помешала нам.

– Пусть он и владеет баром, но проблем быть не должно, – осторожно сказал Билл. – К тому же менада сказала, что ей нужен Эрик.

Он был прав.

– Мне не нравится, что ты так много думаешь о Сэме, – сказал Билл, и я уставилась на него.

– Ты ревнуешь? – Билл проявлял настороженность, когда другие вампиры обращали на меня внимание, но я полагала, что это – проявление территориальности. Я не знала, как относиться к этому открытию. Никто никогда не ревновал меня.

Билл промолчал – с осуждением.

– Хм-м, – задумчиво протянула я. – Что же нам с этим делать.

Я улыбалась, пока Билл вел меня по ступеням и коридорам старого дома к спальне, где много лет ночевала моя бабушка. Я перекрасила стены в светло-желтый, сменила мебель на белую и подобрала симпатичные занавески и покрывало.

Я ненадолго шмыгнула в ванную, чтобы почистить зубы и привести себя в порядок, и вышла, не сняв рубашку Эрика.

– Сними ее, – сказал Билл.

– Послушай, Билл, в другое время я была бы рада, но сегодня…

– Смотреть не могу на его рубашку.

Так, так, так. Я могла и привыкнуть. С другой стороны, если он начнет ревновать всерьез, дело кончится катастрофой.

– Ладно-ладно, – сказала я, демонстративно вздохнув. – Видимо, мне все-таки придется раздеться.