Перерожденная в Аду

«Куда он его тащит?!»

Толпа хлынула следом, перешёптываясь, как стая голодных гиен:

– Дуэль! Асмадей вызвал его на дуэль!

– Кого?! Этого новичка?

Холодный пот выступил на спине, пропитывая тонкую ткань платья. Я рванула вперёд, расталкивая локтями заинтересованных зевак. Их возмущённые возгласы звенели у меня за спиной, но мне было плевать.

Сад.

Они стояли друг против друга посреди разрушенного цветника – лепестки роз, растоптанные в грязь, алели, как капли крови. Асмадей – тот самый розоволосый – был на голову выше Рёмы. Его лиловые глаза сверкали, как аметисты в свете факелов, а острые когти сжимались в кулаки, готовые разорвать плоть.

– Ты увёл у меня Лилит, – его голос был тихим, но таким опасным, что даже воздух вокруг словно застыл. – Ты украл моё внимание. Ты поплатишься за это.

«Чего?! Всё это из-за какой-то девушки?!» – я оглянулась в поисках той самой Лилит.

И тут же её заметила.

Темноволосая демонесса стояла в паре шагов от меня, прикрыв рот изящными пальцами. Её губы растянулись в самодовольной улыбке, а глаза блестели, как у кошки, получившей сливки.

– О, они будут драться за меня…

«Вот же сучка!» – закипело внутри. «Ну погоди…»

Тем временем Рёма, бледный, но собранный, развёл руками:

– Да я её не воровал!

– Ты ещё смеешь отнекиваться?! – Асмадей вскипел, и вокруг его рук закрутились алые искры, будто крошечные огненные змейки.

«Сейчас рванет. Что делать?! Братик же ещё толком не умеет владеть магией! Он в этом мире всего несколько недель!»

Я металась на месте, но вмешаться сейчас означало выставить брата слабаком.

Асмадей между тем уже сформировал огненный шар в ладони.

– Если ты украл у меня всеобщее внимание, – прошипел он, – то докажи, что достоин его!

Толпа замерла в предвкушении. Воздух наполнился запахом гари и чего-то электрического, будто перед грозой.

Первый шар просвистел мимо – Рёма резко рванул в сторону. Второй, третий… Он уворачивался, но сад вокруг уже пылал. Жар от огня обжигал кожу, дым щипал глаза.

«Умничка братишка… Держись… Его мана не бесконечна…»

Но толпа не оценила тактику.

– Да он даже не атакует в ответ! – засмеялся кто-то.

– Наверное, Асмадей его не достоин! – подхватил другой.

Розоволосый демон вздрогнул, его глаза вспыхнули, как угли.

– Да прекрати ты! – крикнул Рёма, уклоняясь от очередного удара.

– А может, он просто не хочет разрушать сад ещё сильнее? – раздался тихий, но чёткий голос.

Все обернулись.

Маленькая девчушка с серебристыми рожками стояла в стороне, скрестив худенькие ручки на груди. Её огромные фиалковые глаза, полные детской серьёзности, смотрели прямо на Асмадея.

Асмадей зарычал. Звук был настолько низким, что его можно было не услышать, а почувствовать – вибрация прошла по груди, заставив сжаться лёгкие.

– ТАКИХ оскорблений я не потерплю! Раз не хочешь магию – будет боевая!

В его руке вспыхнул меч из пламени – не просто огненный клинок, а живая стихия, извивающаяся, как разъярённая змея. Жар от него был таким сильным, что у меня слезились глаза и пересыхало в горле.

«Всё, хватит!»

Я рванула вперёд, но…

Рёма внезапно сгруппировался – его поза изменилась, стала низкой, устойчивой, как у опытного бойца. Асмадей бросился на него с огненным клинком – и в следующий момент уже лежал на земле, огненный меч погас, рассыпавшись искрами.

Мой брат, дыша через силу, стоял над ним в стойке дзюдоиста – колени слегка согнуты, руки готовы к новому захвату. На его лице читалась не злость, а… усталое раздражение.

– Всё, расходимся! – я выскочила вперёд, отталкивая зевак.

Братишка бледный, но живой, поднялся и схватил меня в объятия так крепко, что у меня затрещали рёбра.

– Сестрёнка… Я не хотел…

«Бедный… Он дрожит, как осиновый лист».

Я обняла его в ответ, чувствуя, как его сердце колотится, как у загнанного зверька, потом толкнула в плечо:

– Рёма, отведи этого балбеса к лекарю. А я пойду к матушке – объясню, что тут было.

Он кивнул, перекинул Асмадея через плечо (тот лишь слабо застонал) и зашагал прочь, оставляя за собой толпу разочарованных зевак.

Толпа нехотя расходилась, обсуждая неожиданный исход дуэли. Их шёпот лип к спине, как паутина.

А я глубоко вдохнула и пошла искать матушку или дедушку.

«Вот уж обрадуются…»

Не успела я пройти и пару коридоров к бальному залу, как…

Чья-то железная хватка вцепилась в мой локоть, резко втянула в полутемную комнату и прижала к холодной стене. Сердце бешено заколотилось, а в ушах зазвенело от неожиданности.

Прежде чем я успела понять, что происходит, горячее дыхание обожгло ухо, и мужской голос, низкий, хриплый, пропитанный яростью, прошипел:

– Да как ты посмела?! Писать мне любовные послания, приглашать уединиться… Женить меня на себе вздумала…

Глаза медленно привыкали к полумраку, и передо мной проступил его силуэт.

Высокий. Широкоплечий. В чёрном камзоле, обтягивающем мощный торс. Пепельные волосы, слегка растрёпанные, падали на лоб, а под ними пылали синие глаза – не просто злые, а бешено-ледяные, словно осколки зимнего неба, готовые пронзить насквозь.

И… рожки. Небольшие, изящные, чёрные как ночь, слегка закрученные. Ах да, демон.

– Отпусти! – зашипела я, пытаясь вырваться, но его пальцы впились в мои запястья ещё сильнее. Боль пронзила руки, как раскалённые иглы.

Он усмехнулся – низко, почти по-звериному, и от этого по спине пробежал холодок.

– Если так хочешь поиграть в романтику… я тебе её покажу.

– Эй… – попыталась я вставить, но в следующий момент мои руки взметнулись вверх, прижатые к стене его ладонью. Тело ещё сильнее вжалось в холодный камень, а его свободная рука скользнула по моему боку, обжигая даже через ткань платья.

И потом… поцелуй.

Грубый. Властный. Без спроса. Он не стал вторгаться глубже, будто чувствовал, что я не из тех, кто позволит себя покорить. Но нижнюю губу он засосал так, что боль смешалась с чем-то сладким и запретным.

Горячий язык скользнул по ней, медленно, насмешливо, и всё во мне напряглось. Мурашки побежали по коже, а в животе заклубилось тепло – противное и манящее одновременно.

А потом… его рука.

Шаловливые пальцы скользнули ниже, обхватили бедро, впились в плоть. Ладонь прижалась к попе, сжимая так, что дыхание перехватило.

Я не из тех, кого можно трогать без спроса.

Свободное колено – резко вверх.

Удар в пах.

Он ахнул, хватка ослабла. Мгновение – и мой кулак врезается ему под дых. Ещё удар – в челюсть, с хрустом.

И вот он уже на коленях, лицо искажено гримасой боли.

– Кто дал тебе право трогать женщин, сволочь?! – мой голос дрожал от ярости. – Если тебе тут назначили свидание, так узнай сначала, с кем, идиот!

И коронная пощёчина. Со всего размаха, с добавлением магии. Щелчок замка совпал со шлепком, его голова резко дёрнулась в сторону, а на бледной щеке расцвёл алый след.

Я резко развернулась к двери… и застыла.

На пороге стояла девушка. Хрупкая, с широкими испуганными глазами, губы дрожали.

Ах вот как.

– Вот и твоя писательница записок пришла, урод, – фыркнула я, проходя мимо неё. Даже плечом задела – пусть знает, с кем играет.

За спиной – тишина. Только тяжёлое дыхание демона и шорох платья той дурочки.

Я вышла в коридор, резко провела рукой по губам. Они всё ещё горели.

«Чёрт… а целуется он шикарно. Я бы…»

Головой встряхнула – прочь дурные мысли. Облизнула губу – вкус железа и чего-то пряного, его вкус.

«Не в первый же день представления народу обзаводиться мужем!»

Если бы нас застали… целующимися, обнимающимися или, не дай боги, в более компрометирующей позе – меня бы тут же выдали за него. Без церемоний. Без права отказа. Просто поставили бы перед фактом, как вещь, переходящую к новому владельцу.

Жесть.

Но… чёрт возьми, этот демон знает, как довести. Его прикосновения обжигали, даже когда причиняли боль, а поцелуй… Я до сих пор чувствовала его вкус на губах – пряный, с горчинкой, как крепкий кофе с кардамоном.

Я резко расправила платье и гордо зашагала в бальный зал, высоко подняв подбородок. Пусть все видят – меня не сломить.

Оставшееся время пролетело незаметно, словно мимолётный ветерок. Я, стиснув зубы, поделилась с матушкой и дедушкой историей о бое Рёмы, после чего дедушка, расправив плечи и с горделивой ухмылкой, куда-то удалился. Сердце сжалось от тревоги – я старалась избегать танцев, лишь изредка поддаваясь, когда отказаться было уже попросту неприлично, как это сделал Рёма.

И вот настал момент, который перевернул всё.

– Ну что сказать… – дедушка расцвёл от радости, будто солнце после долгой бури. – Инцидент уладил. Ущерб возместил. И вот… – Он вдруг замялся, губы дрогнули, и резко выдохнул, словно сбросив с плеч тяжкий груз. – С Рёмой заключила помолвку принцесса Элира, а с Лунной – князь тьмы Ленанс.

– Как?! – голос Рёмы прозвучал так, будто его ударили в самое сердце. Он замер, глаза расширились от шока, но через мгновение в них мелькнуло понимание, и щёки слегка вспыхнули румянцем смущения.

– Когда?! Я же старалась их не подпускать, – матушка ахнула, и в её глазах вспыхнул огонь возмущения. – Без моего ведома? Без её согласия?! За этого старикашку? Ты с кем её обручил, старый ты пердун?

А я… я даже не видела этого «жениха» в глаза. Князь? Тем более не встречала такого титула. Старик?

– Покажите мне этого будущего покойника, – прорычала я сквозь стиснутые зубы, и в груди закипела ярость. – Решили меня женить за моей спиной? Матушка, ты ведь поможешь спрятать труп?

– Простите… – дедушка потупил взгляд, голос дрогнул. – Они… выше по положению. Я не мог отказать…

– Хотя… – матушка вдруг смягчилась, и в уголках её губ заплясала довольная улыбка. – Дети у нас такие красивые, необычные… Лунна, если через три года ты всё ещё будешь против, помолвку можно расторгнуть. Но… – её взгляд стал твёрдым, как сталь. – Для этого нужны веские причины. Никаких конфликтов ни с королевством Дориан, ни с княжеством Пак!

– Значит, это он должен разорвать нашу помолвку… – я медленно улыбнулась, но в глазах застыла холодная угроза. – Что ж… пусть будет так.

Теперь игра начинается по моим правилам.

Глава 10

Жизнь после бала текла размеренно, но в воздухе уже витало густое предвкушение перемен, как запах озона перед грозой. Мы с матушкой окончательно перебрались к дедушке – его особняк находился всего в нескольких часах ходьбы от академии, а ей, как главному ревизору империи, предстояло снова отправиться в путь. Её работа – объезжать королевства, проверять, как идут дела, да ещё и управлять собственным островом – требовала постоянных разъездов.

«Без меня ей будет одиноко», – пронеслось у меня в голове, когда я наблюдала, как её тонкие пальцы аккуратно укладывают любимые книги в дорогой кожаный сундук. Каждый том она бережно поглаживала, словно прощаясь со старыми друзьями.

Рёма, тем временем, не находил себе места.

– Меня съедят, Лунна, обязательно съедят! – твердил он, бегая по комнате, как загнанный зверь. Его тени метались по стенам, повторяя нервные движения.

Но он не замечал, как кровь дедушки медленно меняла его. Его движения стали плавнее, опаснее, в глазах загорелся хищный блеск. Даже запах – раньше чисто человеческий – теперь был другим: с нотками тёмной магии и чего-то древнего. Мана скрывала его прошлое, но не могла скрыть перемен.

Дедушка, гордый и довольный, оформлял наши документы для академии.

– Мои внуки! – восклицал он каждому, кто готов был слушать, и в его голосе звучала неподдельная радость, словно он выиграл величайший приз.

До бала я думала, что нас взяли из-за низкой рождаемости в этом мире. Но, увидев столько детей на торжестве, начала сомневаться. Почему именно мы? Почему дедушка признал нас?

Но пока я не решалась задавать эти вопросы. Вместо этого наслаждалась последними спокойными днями и размышляла, как представить себя в академии. Рёма мечтал о тихой жизни, без лишнего внимания.

Увы, судьба распорядилась иначе.

Первый день в академии.

Мы надели форму академии: у девочек – белая, длинная до пят юбка, рубашка с розовой отделкой, цветной галстук и васильковый пиджак. У мальчиков – такого же цвета костюм, только вместо юбки – белые брюки.

Академия возвышалась перед нами, словно древний исполин, высеченный из тёмного камня. Её шпили пронзали небо, а витражные окна мерцали, словно глаза чудовища. От одного вида по спине пробежал холодок.

– Внушает… – прошептала я, чувствуя, как горло пересохло.

Рёма сжал мою руку так, что кости затрещали.

– Ты уверена, что нам сюда? – прохрипел он.

Прежде чем я ответила, через ворота к нам направились двое. Один – Асмадей… и второй, которого я не знала.

Чёрные волосы, рожки, хвост с пикой на конце, одетый в форму школы. Узкие чёрные глаза, смотрящие сквозь тебя. Специфическая внешность и аура, от которой кровь стыла в жилах.

«Чёрт. Неужели к нам?» Я метнула взгляд на Рёму – по его побелевшему лицу было видно, что он думает то же самое. «Проходите мимо, проходите мимо…»

Но нет. Они шли прямо на нас – уверенные, властные, будто знали, что ничто не остановит их. Толпа замерла, девушки заворожённо смотрели на них, а я чувствовала, как сердце бешено колотится, готовое вырваться из груди.

Они остановились перед нами, синхронно опустились на одно колено и склонили головы.

– Я к вашим услугам, Рёма, – произнёс Асмадей, его голос звучал почти… почтительно.

– Я к вашим услугам, Лунна, – сказал второй, и его холодный взгляд скользнул по мне, как лезвие ножа.

– Чего?! – вырвалось у меня, и эхо моего возгласа разнеслось по площади.

Кажется, не только мы были в шоке – вокруг повисла гробовая тишина, нарушаемая только шёпотом листьев.

Асмадей поднял взгляд на Рёму:

– Я признаю поражение. Более того, мне сообщили, что вы позаботились обо мне, когда я потерял сознание. Это… тронуло меня.

– Я послан князем тьмы, чтобы служить вам и подчиняться, – подхватил второй. Его губы растянулись в улыбке, лишённой тепла.

– Чего?! – выпалила я, чувствуя, как ярость пульсирует в висках.

Как он посмел? Не только навязал себя в мужья, но ещё и слугу подослал?!

Рёма перевёл на меня испуганный взгляд, его глаза широко распахнулись от недоумения.

– Сама в шоке, – прошептала я, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони.

– Зовите меня Шуц, моя госпожа, – произнёс черноволосый демон, кланяясь с преувеличенной почтительностью.

– Закон гласит: "Проигравший служит победителю", – торжественно провозгласил Асмадей. – Поэтому я – ваш, Рёма.

Фраза прозвучала двусмысленно, и брат побледнел ещё сильнее, будто готов был потерять сознание.

– Я – ваш, Лунна, – повторил Шуц, и его губы растянулись в ухмылке, полной скрытых намёков.

– Зовите меня Ас, – подмигнул Асмадей, игриво склонив голову.

– Всё, встали! – рявкнула я, чувствуя, как кровь буквально закипает в жилах. – И ведите себя нормально!

Но они уже укусили свои большие пальцы и прижали окровавленные подушечки к нашим рукам. Я даже отдернуть руку не успела.

– Контракт заключён! – провозгласили они в унисон, бормоча какую-то абракадабру о вечной службе и нерушимой клятве.

– Да прекратите вы! – зарычала я, чувствуя, как нервно дёргается глаз. – Встали и показывайте, куда идти!

Рёма стоял бледный как мел, его пальцы дрожали, обхватывая моё запястье.

"Ничего… Найдём способ избавиться от этих навязчивых идиотов", – пообещала я себе.

– Дедушка сказал, что мы в одном классе… – прошептал Рёма, судорожно глотая воздух. – Чем быстрее дойдём, тем быстрее избавимся от них.

– Нам сначала в актовый зал, – пробормотала я.

Они мгновенно вскочили и синхронно поклонились:

– Как вам угодно!

У меня снова дёрнулся глаз.

"К этому меня жизнь точно не готовила…"

Да, я слышала о таком законе. Но чтобы именно эти двое оказались в числе слуг…

"Что за чертовщина начинается?"

Актовый зал встретил нас ледяным полумраком и гнетущей тишиной. Высокие сводчатые потолки, украшенные древними фресками с изображением кровавых битв, давили на плечи, напоминая, что здесь нет места слабым.

Церемония прошла скучно и формально: гимн, представление учителей, дежурные похвалы отличившимся ученикам. Но в густом воздухе витало напряжение, словно все ожидали чего-то большего.

Наконец нас отпустили по классам.

Класс оказался просторным помещением с высокими витражными окнами, сквозь которые лился призрачный свет. Стены, выложенные тёмным деревом, впитывали звуки, делая каждый шаг зловеще громким. На полу красовался огромный магический круг, испещрённый светящимися рунами, которые пульсировали в такт дыханию комнаты.

И они были здесь.

Те самые двое.

– Вот же ж напасть… – прошипела я сквозь зубы, сжимая кулаки до хруста.

Рёма, стоявший рядом, нервно провёл рукой по взъерошенным волосам. Его пальцы дрожали.

– Не переживай, – тихо сказала я, стараясь звучать увереннее, чем чувствовала себя сама. – Вернёмся домой, разберёмся с их дурацкими контрактами.

Те двое, кажется, услышали. Их губы искривились в одинаковых самодовольных ухмылках.

– На крайний случай, – добавила я громче, – похороним их в матушкином лесу, если будут надоедать.

– Не надо, – сразу же возразил Рёма, бросая на меня умоляющий взгляд. – Пусть лучше будет так.

Те двое переглянулись. Их глаза блеснули чем-то опасным.

Громкий скрип дверей разрезал тихий шёпот.

В класс вошёл он.

Даже не вошёл – вплыл, будто сама тень решила принять облик. Воздух вокруг него дрожал, пропитанный магией настолько густой, что у нескольких учеников сразу подкосились ноги.

Я невольно замерла, разглядывая его.

Тёмно-синие волосы, спадающие на высокий лоб. Глаза – два осколка ночного неба, холодные и бездонные. Заострённые уши. Тонкие губы, сжатые в жёсткую линию. Чёрная мантия, обвивающая высокую, стройную фигуру.

Он был… ошеломляюще красив.

И смертельно опасен.

– Вот уж кого я бы назвала сильнейшим, – прошептала я, не сводя с него глаз. – Даже этот чёртов Шуц рядом – просто щенок.

Шуц, словно почувствовав мои мысли, нахмурился.

"Насолить ему что ли?" – коварная улыбка сама собой наползла на губы.

– Тишина, – произнёс учитель, и его голос, тихий, но пронизывающий, вонзился в сознание, как лезвие.

В классе и так стояла гробовая тишина, а тут даже муха, кажется, замерла.

– Я ваш руководитель, – продолжил он, медленно обводя всех взглядом. – Доун Целарил. И буду им до вашего окончания. Сегодня мы проведём ритуал призыва фамильяра. Кровный пакт призыва очень серьёзен. Не нарушим. Призыв хозяином абсолютен.

Он говорил спокойно, но каждое слово било по нервам, заставляя внутренне сжиматься. Кто-то сзади рухнул в обморок.

Он медленно прошёлся вдоль рядов, его взгляд скользил по лицам, будто взвешивая, кто достоин остаться, а кто – исчезнуть.

– Он определит ваше будущее здесь.

Его губы дрогнули в подобии улыбки.

– Я – лучший в этом деле.

Он объяснил правила: пергамент, кровь, заклинание и влитая магия.

– Тот, кто не призовёт никого, будет исключён. Бесполезный мусор нам не нужен.

Значит, из тридцати не все пройдут.

Мы встали в конец очереди. Рёма дрожал, как осиновый лист на ветру, его пальцы судорожно сжимали и разжимались.

– Всё будет хорошо, – шепнула я, но сама чувствовала, как холодный пот стекает по спине.

Один за другим ученики подходили к кругу. Капля крови. Шёпот заклинания. Кто-то выходил с сияющими глазами, сжимая в руках крошечных существ – фейриков, миниатюрных дракончиков, сверкающих ящерок. Кто-то – с пустыми руками и слезами на глазах.

Асмадей призвал огненную гончую – изящное создание с шерстью цвета расплавленного золота.

Шуц – трёхголового Цербера, который тут же лязгнул клыками, глядя на меня шестью горящими глазами.

Рёма – крохотную змейку, которая мгновенно обвилась вокруг его запястья, словно живой браслет.

– Все они, как и вы, пока маленькие, – усмехнулся Доун, его холодный взгляд скользнул по нам. – Будете расти магически вы – вырастут и они.

И вот моя очередь.

Сердце колотилось так, что казалось – его стук разносится по всему залу. Я капнула кровью на пергамент, затем в центр круга.

– Услышь ты слова мои. Духа сильнейшего сюда призови. Им повелеваю.

Пергамент вспыхнул синим пламенем. Круг загорелся ослепительным светом. И…

– Что?! – вырвалось у меня.

Тишина.

Передо мной стоял… Доун Целарил. Тот же высокий, тот же ледяной взгляд, та же чёрная мантия, развевающаяся, будто живая тень. Но теперь – в центре моего круга призыва.

Он медленно поднял руку, разглядывая её, будто впервые видел. Пальцы сжались в кулак, и по ауре пробежала рябь – будто сама магия возмутилась от этого абсурда.

– Леди Лунна, вы просто неподражаемы, – Асмадей выдавил смешок, но в его голосе дрожал страх.

– Разве так можно?! – ахнул кто-то сзади. – Демон призвал демона?!

– Тишина.

Голос Доуна не повысился ни на йоту, но воздух содрогнулся, будто от удара. Все замолчали, словно языки прилипли к гортани.

Он шагнул ко мне. Я отпрянула – но контракт уже работал. Его пальцы схватили моё запястье, и кожа под прикосновением загорелась от чужой магии.

– Интересно, – произнёс он так тихо, что услышала только я. – Ты действительно не понимаешь, что наделала?

Потом… он исчез. Нет, не исчез – сжался.

На моей ладони сидел паучок. Маленький, тёмно-синий, местами с белыми полосками, и с мерцающими, как звёзды, глазами.

– ЧТО?! – выдохнула я.

– О-о-о… – прошептал Рёма. – Он… может менять форму?

"Сама в шоке".

Паук-Доун поднял переднюю лапку и постучал мне по пальцу – ровно так, как человек стучит по столу, требуя внимания.

Голос в голове прозвучал чётко и ясно:

Мы поговорим. Наедине.

Он снова стал собой – высоким, прекрасным, пугающим.

– Я труп, – обняла я Рёму, чувствуя, как подкашиваются ноги.

Когда мы вернулись в класс, его взгляд не отрывался от меня. Казалось, он видит меня насквозь.

– Да не смотри ты так, – вдруг вырвалось у меня, – а то поцелую.

…

«Блин».

Тишина.

Рёма замер.

Асмадей закашлялся.

А Доун…

Доун улыбнулся.

Уголками губ, но улыбнулся.

И это было страшнее всего.

И приятнее.

"Сердечко, а ну не сходи с ума. Тебе уже почти пятьдесят лет, а не восемнадцать".

После пар я попросила Рёму подождать у ворот, а сама с тяжёлым сердцем направилась за Доуном в его кабинет.

Солнце уже клонилось к закату, отбрасывая длинные тени по коридорам академии. В его владениях царил вечный полумрак.

Доун провёл рукой по воздуху, и дверь захлопнулась сама собой, щёлкнув замком с таким же холодным звуком, как и его улыбка.

Мгновение – и стены кабинета окутала плотная пелена магии, отрезая нас от внешнего мира.

Я стояла, стиснув зубы, чувствуя, как дрожь пробегает по спине. Сердце колотилось так громко, что, казалось, он слышит его.

– Ну что, – выдохнула я, стараясь не дрогнуть, – собираетесь меня убить?

Он медленно подошёл ко мне. Вплотную. Так близко, что его тень поглотила меня целиком. Холодное дыхание коснулось кожи, заставив мурашки побежать по рукам.

– Если бы хотел, ты уже давно была бы пеплом, – прошептал он, и его голос, мягкий, как шёлк, обвил меня, словно удав. – Но ты призвала меня. По всем законам магии, это делает тебя моей хозяйкой.

Последнее слово он произнёс с такой ядовитой сладостью, что я невольно отпрянула.

– Я не… – голос предательски дрогнул. – Я не знала, что так получится!

– Очевидно, – он медленно обвёл меня взглядом, будто разглядывая диковинную добычу. – Ты даже не подумала, что призыв тянется к паре.

– Что?! – воскликнула я, чувствуя, как кровь стынет в жилах.

Доун усмехнулся, и в следующий миг его руки обхватили мою талию, а губы оказались в сантиметре от моих.

– Теперь мы связаны. На-веч-но, – прошептал он, и его дыхание обожгло кожу.

Он играл со мной. Мои губы уже горели, тело предательски тянулось к нему, но разум кричал: «Беги!»

– Что… что это значит? – прошептала я, пытаясь отстраниться.

– Это значит… – он внезапно оказался за моей спиной, голос скользнул по шее, а руки сомкнулись на талии, прижимая к себе так крепко, что дыхание перехватило.

Его одеколон – терпкий, с нотками дыма и чего-то запретного. Каменная грудь под тонкой тканью рубашки. Я замерла, не в силах пошевелиться.

– …что я не могу тебе навредить. Но могу сделать твою жизнь… интересной.

Я резко обернулась – и чуть не столкнулась с ним нос к носу, ощутив на своём лице холодное дыхание, пахнущее мятой и статикой.