Перерожденная в Аду

Меллони Джунг

Перерожденная в Аду

Аннотация

Лунна – попаданка.

Странный ритуал, адская боль – в самом прямом смысле, кромешная тьма… а наутро – сюрприз! Поздравляем, теперь вы – трёхлетний демонёнок с пухлыми щёчками. А ваш новый «родитель» – не кто-нибудь, а знатная дама из самых тёмных глубин Ада.

Но Лунна не из тех, кто сдаётся! Раз уж вторая попытка жизни выдалась такой… экстраординарной, почему бы не выжать из неё всё?

Знакомство с загадочным братом-человеком? Проверено;

Бал в честь Дня Гнева, где изысканные танцы плавно перетекают в потасовки? Было дело;

Поступление в престижную академию «Чёрное Пламя», где вместо алгебры преподают искусство соблазнения и стратегии пыток? Легко!

А уж возглавить самую могущественную гильдию Преисподней – это не мечта, а план на ближайшие пару веков.

Но среди всего этого хаоса остаётся главный вопрос: можно ли найти любовь в Аду? Особенно когда твой избранник – то ли строгий замдиректора, то ли замаскированный князь тьмы…

Готовы? Тогда держитесь – падать будем весело!

Пролог

Я стояла на краю обрыва, где каменные громады скал растворялись в пустоте. Ветер, дикий и неукротимый, рвал на мне одежду, хлестал по лицу ледяными плетьми, вырывал из глаз предательские слёзы. Но я уже ничего не чувствовала. Внизу, в жадной пасти бездны, клубился туман – густой, молочный, словно вуаль, скрывающая последний приют.

Говорят, перед смертью жизнь проносится перед глазами.

Так оно и было.

Передо мной вспыхивали, как киноплёнка, мгновения прошлого: мамины руки, тёплые и шершавые от работы в саду; папин смех, громкий, раскатистый; их голоса, переплетающиеся на кухне за вечерним чаем. Они были моим солнцем. Моим воздухом. Моей вселенной.

А потом – пустота.

Автокатастрофа. Осколки стекла, сверкающие под фонарями, как злые звёзды. Крики. Сирены. И тишина.

Я осталась одна.

Пустая оболочка, которая по привычке дышала, ходила на работу, даже улыбалась соседям. Но внутри – только пепел. Я не хотела дворцов, миллионов, восторженных толп. Мне хватало малого: утра с книгой в руках, когда солнечные зайчики танцевали по страницам; скрипа ручки, выводящей строчки новых романов; их гордого шепота: «Это наша дочь!»

А теперь – ничего.

Я пыталась. Боже, как же я пыталась! Но каждый новый день был похож на предыдущий – серый, безвкусный, мёртвый.

«Я за это попаду в Ад?»

Мне было всё равно. Если за гранью есть что-то – я не увижу их снова. А если и увижу… что я скажу? «Простите, я не смогла»? Нет. Они не должны ждать меня. Пусть идут дальше. Пусть будут счастливы.

А я… я понесу их грехи вместо них.

– О-о-о, как интересно!

Голос прозвучал прямо за спиной – сладкий, как растопленный шоколад, но с ядовитым шипением на конце. Я обернулась.

И застыла.

Передо мной стояла… демонесса.

Высокая, гибкая, с кожей цвета застывших сливок. Длинные рога, изогнутые как клинки, отбрасывали на землю чёрные тени. Крылья – огромные, перепончатые, будто вырезанные из ночного неба – лениво расправлялись за её спиной. Из-за пухлых губ, выкрашенных в цвет запёкшейся крови, выглядывали острые клыки.

Но больше всего пугали глаза.

Алые, как раскалённые угли, без белка, с вертикальными зрачками-щелями. Они буравили меня, выворачивали душу наизнанку, выискивая каждую тёмную мысль.

Её платье – если это вообще можно было назвать платьем – состояло из чёрных лент и кожи. Глубокий вырез, открывающий слишком много; разрезы по бокам, сквозь которые проглядывали бёдра; босоножки на каблуках, обвитые цепями. А за спиной – хвост, тонкий и гибкий, с наконечником в виде стилета.

«Галлюцинации…» – пронеслось в голове.

Но страха не было. Только облегчение. Может, сейчас всё закончится? Может, наконец перестанет болеть?

– Ты добровольно хочешь в Ад? – она склонила голову, прижав ладонь к щеке, словно разглядывала трогательного котёнка.

– Да, – мой голос звучал хрипло, но твёрдо.

Пусть это ловушка. Пусть она играет со мной. Хуже уже не будет.

– Точно-точно? Не передумаешь? – Демонесса внезапно приблизилась, так близко, что я почувствовала её дыхание – сладкое, с горьковатым оттенком, как вишнёвый ликёр.

Её пальцы скользнули по моей щеке, оставляя за собой ожог.

– Точно. Только… сделайте это быстро.

Я ненавидела боль.

– Ой, глупышка! – она фыркнула, отпрыгнув назад с грацией пантеры. – Кто сказал, что я буду тебя убивать?

Я моргнула.

– Тогда… что?

Демонесса улыбнулась во весь рот.

– Ты станешь моей дочкой.

– ЧТО?!

Щелчок пальцев – и мир рассыпался в клочья.

Глава 1

– Ах да, – демонесса резко остановилась, заставив меня вновь ощутить леденящую пустоту вокруг. Её крылья замерли, словно чёрный бархатный плащ, раскинутый в бездне, а в глазах вспыхнула тревожная искорка. – Если я приведу тебя в таком виде, то…

Её голос понизился до опасного шёпота, от которого по спине побежали ледяные мурашки:

– Либо запытают и съедят… либо… что-то похуже.

«Что может быть хуже?!»

Мысли застучали, как перепуганные зайцы: «Верните меня назад!» Даже воображаемые пытки заставили сердце сжаться, а в горле застрял ком. «Хотя… верить, что демоны всерьёз возьмут меня в дочери – чистой воды безумие. Им нельзя доверять…»

– А что… может быть хуже? – выдавила я, сжимая кулаки, чтобы они не дрожали.

– Сделают питомцем, – бросила она рассеянно, но взгляд её был где-то далеко, будто она решала куда более сложную головоломку.

Потом вдруг оживилась, махнула рукой, и по её губам скользнула тень улыбки:

– А, что это я? Сделаем ритуал – и всё!

Её настроение менялось так стремительно, что голова шла кругом. Она снова взмыла вперёд, и через несколько минут полёта резко развернулась.

Тьма вокруг сгустилась, глаза вспыхнули кровавым адским пламенем, а в голосе зазвучала ледяная сталь:

– Ты действительно хочешь стать моей дочерью?

Пауза.

– Не врёшь?

Я замерла.

Врать? Бессмысленно. Стать её дочерью… У меня уже были родители. Пусть их нет, но разве можно просто так заменить маму? Эту… демоницу я видела впервые. С чего бы мне называть её…

– Я…

Но она уже сдулась, будто из неё вытянули всю энергию. Крылья потускнели, плечи поникли, даже пламя в глазах погасло.

– Да, кто захочет жить со мной… – перебила она, не дав мне договорить. Голос её стал тихим, почти надтреснутым. – Пара изменила, детей нет, отец вечно занят своей академией… Кого я обманываю.

«Она… одинока?»

– Я думала, вы хотите меня убить, – осторожно проговорила я. – Поэтому и думала об Аде… Не ожидала, что взрослая женщина вроде меня может вдруг стать кому-то дочерью…

– О, не переживай! – она снова преобразилась, будто в неё влили новую жизнь. Глаза загорелись, крылья расправились, и даже воздух вокруг будто потеплел. – Тебе всего три года по нашим меркам – мы же почти бессмертны! Мир, конечно, жесток, и мало кто доживает до тысячи… но такие есть!

Она гордо ткнула себя пальцем в грудь:

– Мне вот уже триста!

И в этот момент… мне не захотелось гасить её радость.

«Ладно… буду привыкать.»

Хотя… «Мамой» называть её не смогу. Мама у меня одна. «Значит… матушкой?»

Но её лицо снова стало серьёзным, даже пугающим.

– Вот только ритуал… очень опасен.

Голос дрогнул.

– Он под запретом. Большинство не выживало…

Она резко схватила меня за плечи, и в её глазах мелькнуло что-то дикое, почти отчаянное:

– Но ты – моя доченька. Всё пройдёт хорошо. Я не позволю, чтобы тебя забрали.

Её пальцы слегка дрожали, но в словах звучала железная решимость:

– Да. Всё сделаем как надо… и никто нас не разлучит.

«Вот я и попала.»

Глава 2

Я очнулась, лёжа на ледяном каменном полу, прямо в центре замысловатой пентаграммы.

Это был не просто узор – настоящее произведение искусства. Линии переплетались в гипнотическом танце, образуя сложные символы, будто выведенные рукой безумного гения. Они пульсировали призрачным светом – то тлеющим багровым, то ядовито-зелёным, – словно жили собственной, чужой мне жизнью.

По углам стояли массивные бронзовые чаши. В трёх – чёрная густая жидкость, напоминающая кровь, но слишком тёмная, слишком неживая. В четвёртой же плясало пламя – кроваво-красное, но с синеватыми прожилками, будто в его сердце бился лёд.

Помещение было пустым и безликим, если не считать парящих в воздухе свечей. Их огонь колыхался в такт невидимому дыханию, переливаясь от адского алого до ледяного голубого. Тени на стенах извивались, как живые существа, принимая то облик когтистых лап, то оскаленных морд.

Воздух был густым, тяжёлым, пропитанным запахом серы, тлена и чего-то металлического – крови?

Я дрожала. Холод камня въедался в обнажённую кожу, заставляя мурашки бежать по спине. Каждый вдох обжигал лёгкие, словно я вдыхала не воздух, а раскалённые иглы.

Демонесса стояла у моих ног, её длинные пальцы сжимали узкий ритуальный нож с лезвием, испещрённым рунами. Рядом с ней парил свиток – древний, потрёпанный, исписанный письменами, которые светились зловещим золотом, будто писались расплавленным металлом.

Она что-то бормотала, её голос звучал как скрежет камней, как шелест крыльев ночных хищников. Слова были чужими, древними, будто сама тьма выдыхала их через её губы.

Мысль пронзила меня, острая и леденящая:

"А что, если я совершила ошибку?.."

Но раздумывать было поздно.

Демонесса резко провела лезвием по запястью. Чёрная, густая как смола кровь хлынула на пентаграмму – и линии вспыхнули, как раскалённая сталь.

В тот же миг в чашах взметнулось синее пламя – холодное, неестественное, словно пожирающее не плоть, а саму душу.

Боль.

Она обрушилась на меня волной, выжигая изнутри. Каждая клетка горела, кричала, превращалась в пепел. Я пыталась закричать, но голос пропал, растворился в этом кошмаре.

Синий огонь охватил тело, проник под кожу, заполнил каждую вену, каждую пору.

Мир рухнул в бездну.

Наступила тьма.

Глава 3

Я очнулась в ослепительно белом пространстве, где воздух дрожал от незримой силы. Вокруг, словно живые воплощения стихий, стояли пятеро существ. Их взгляды жгли кожу, но в то же время обволакивали странным умиротворением – будто я наконец-то попала туда, где должна была быть.

– Да как она посмела… – глухой, низкий голос, подобный грому, наполненный яростью, заставил меня вздрогнуть.

Передо мной стоял светловолосый мужчина с лицом, высеченным из мрамора веков. В его поднятой руке застыла капля вина времени – багровая, замершая в воздухе, будто сама реальность затаила дыхание.

– Это не тебе предназначалось, дитя.

Его слова прозвучали как приговор, но в следующее мгновение напряжение растаяло. Существа вокруг расслабились, их позы стали почти небрежными, но в глазах читалось… сожаление?

Я сжала пальцы, ощущая, как сердце колотится где-то в горле. Почему я здесь?

И вдруг… осознание.

– Я… умерла?

Голос дрогнул, но следом за страхом пришла волна горячего, почти безумного счастья. Значит, я увижу их? Тех, кого так отчаянно не хватало…

– Не совсем, – прозвучал голос, лёгкий как дуновение ветра.

Я повернулась и увидела девочку-одуванчик – хрупкую, с золотистыми волосами-лучами и глазами, полными звёзд. Она смотрела на меня с мягкой грустью.

– Ты на распутье. И мы предлагаем тебе переродиться у твоих настоящих родителей, а не у этой… сумасшедшей.

Последнее слово прозвучало как плевок, с таким презрением, что мне стало не по себе.

Радость. Да, она вспыхнула на мгновение – новые родители, новый шанс…

Но следом пришло ледяное понимание.

Переродиться.

Значит – забыть.

Значит – не любить их так, как люблю сейчас.

Значит – потерять себя.

– Нет.

Моё слово разрезало тишину, как нож. Существа переглянулись, ошарашенные.

– Но ведь… – начала девочка, морща лоб.

– Это буду уже не я! – перебила я, и голос зазвучал твёрже. – Это будет кто-то другой. Без моих воспоминаний, без моей любви… Без всего, что делает меня мной.

Тишина.

Потом старуха с лицом, испещрённым морщинами-дорожками, вздохнула:

– Этого я и боялась.

Её глаза, глубокие как пропасти, смотрели прямо в душу.

– Дитя, ты понимаешь, что тебе придётся жить с этой болью… вечно?

Её слова упали, как камни.

– Она не угаснет. Не забудется. Ты будешь помнить абсолютно всё.

Я замерла. Да, лучше пустота. Лучше небытие, чем вечная тоска…

Но потом…

В груди что-то ёкнуло.

Дух авантюриста.

Путешественника.

Того, кто верил в фэнтези.

– Хочу рискнуть.

Мои слова прозвучали как клятва. Все вздохнули, будто смирились.

И тогда ангел – красивый, с глазами цвета утреннего неба – шагнул вперёд.

– Луна…

Его голос дрогнул.

– Мы виноваты. Не углядели.

Он выглядел искренне огорчённым, и от этого в горле застрял ком.

– Ты не должна была так рано уйти. Но раз уж перед тобой такой выбор… значит, такова твоя судьба.

Он улыбнулся, но в этой улыбке была бездна печали.

– В знак искупления… проси что угодно.

Что угодно?

У меня перехватило дыхание.

Сила? Богатство? Любовь?

– Я… не знаю.

Голос предательски дрогнул. Они усмехнулись – будто слышали мои мысли.

– Оливия, тебя обеспечат деньгами, – мягко сказал ангел. – А магия будет… сильна.

– Особенно если её новый дед может стать императором всего Ада, – язвительно добавила девочка-одуванчик.

Я распрямила плечи.

– Тогда мне ничего не нужно.

Всё остальное я добьюсь сама.

Ангел вздохнул… и протянул руки. На его ладонях плясал крошечный огонёк. Нет, не огонёк – малыш. Маленький, оранжево-красный, с ручками, ножками… и озорными глазками за крошечными очками.

– Это элементаль, – голос ангела звучал тепло. – Он поможет тебе… и напомнит, кто ты.

Я осторожно протянула руки, и малыш шагнул ко мне.

– Назови его.

– Огонёк.

Имя сорвалось само.

Огонёк вспыхнул, засмеялся – и исчез.

– Зови, когда понадобится.

Ангел улыбнулся в последний раз.

– Тебе пора. Это твоя последняя жизнь… а после – как ты и хотела. Пустота.

Я поклонилась.

– Спасибо.

И мир распался.

Глава 4

Я очнулась в тепле, а точнее – в огромной, пугающе роскошной постели.

– Фух, кажется, это был всего лишь сон… – прошептала я, с трудом протирая глаза.

Голова кружилась, тело казалось чужим – слишком лёгким, слишком… маленьким.

– Чего?! – вдруг завопила я, ошеломлённо озираясь.

Комната больше напоминала логово древнего демона, чем спальню. Стены, выкрашенные в кроваво-красный и угольно-чёрный, местами отсвечивали тревожным фиолетовым, будто под ними тлело адское пламя. Кровать – массивная, с резными стойками, напоминающими кости исполинского зверя, – была увенчана балдахином из тёмной ткани, похожей на перепонки демонических крыльев.

И этот голос…

– Чего?! – крикнула я снова, на этот раз громче, потому что осознала нечто ужасающее.

Голос был детским – тонким, звонким. Я подняла руки перед лицом – маленькие, с пухлыми пальчиками, с аккуратными фиолетовыми коготками.

Это были руки ребёнка.

"Я – ДЕМОНЁНОК?!"

С грохотом распахнулась дверь, будто кто-то решил вышибить её плечом. В проёме возникла знакомая высокая фигура.

– Очнулась, доченька! – радостно воскликнула демонесса, стремительно приближаясь и хватая меня в объятия.

– Эй! Поставьте меня! Я же, блин, не ребёнок! – закричала я, отчаянно дрыгая ногами.

Но она лишь крепче сжала меня, прижимая к груди.

– Я так испугалась, что ты не придёшь в себя… – её голос дрогнул, став печальным, и она осторожно опустила меня обратно на постель.

Но уже через секунду её настроение переменилось – глаза сверкнули, и она, подхватив меня под мышки, весело закружила в воздухе.

– Но я зря переживала! Ты же моя красавица!

– Да стойте же! Меня сейчас вырвет! – взвизгнула я, чувствуя, как мир превращается в размытое пятно.

И вдруг…

Я взлетела.

– Стойте… Взлетела?! – прошептала я, застыв в воздухе. Сердце бешено колотилось. – Я… умею летать?!

Демонесса перестала тянуться ко мне и, скрестив руки на груди, ответила с неожиданной серьёзностью:

– Ну да. Ты же теперь маленький демон. Мой ребёнок из плоти и крови.

Я медленно подлетела к трюмо, опустилась на пуф и заглянула в зеркало. Там смотрела на меня маленькая девочка.

– Это… я? – воскликнула я, не в силах скрыть изумления.

Чёрные, как смоль, волосы ниспадали до талии, фиолетовые глаза светились странным внутренним огнём. Личико было круглым, детским – по виду мне давали не больше трёх лет. Ни рогов, ни клыков… Но коготки – острые, изящные, переливающиеся тёмно-фиолетовым оттенком.

И крылья. Чёрные, пернатые, они слегка шевелились за моей спиной, будто жили собственной жизнью.

– А почему крылья не такие, как у тебя, ма… матушка? – спросила я, запнувшись на слове. Но нет, надо привыкать.

Она вздохнула, и её лицо на мгновение стало печальным.

– Ты была человеком. И, как я понимаю, под защитой ангела… А потом выбрала Ад. Это… вроде ссылки.

Она осторожно положила руки мне на плечи, и её голос стал тише, серьёзнее:

– Теперь ты падший ангел. И эти крылья… они означают, что это твоя последняя жизнь. Мне очень жаль… Если бы я знала…

Её глаза потускнели, в них мелькнула настоящая скорбь.

Но я улыбнулась.

– Не жалейте, матушка. Этого я и хотела. – Я расправила плечи, чувствуя странную уверенность. – Я проживу эту жизнь на полную катушку.

– О, правда?! – её лицо сразу же озарилось радостью, и она снова потянулась, чтобы обнять меня.

Но я остановила её жестом.

– Но одно правило, матушка, – сказала я, стараясь говорить как можно твёрже. – Вы не будете мне мешать.

Она замерла, потом мягко улыбнулась, нежно взяв меня за щёчки.

– Я всегда буду на твоей стороне, милая.

Глава 5

Три недели спустя…

Я сидела на краю кровати, безвольно сжимая в руках плюшевую игрушку – нечто среднее между Хаги-Ваги и кошмаром из детских снов. Его стеклянные глазки тускло поблёскивали в розовом свете заката, будто подмигивая моему отчаянию.

Комната напоминала лавку безумного торговца – повсюду валялись игрушки, платья, ленты, драгоценности. Казалось, матушка пыталась завалить меня подарками, чтобы компенсировать… что?

– Я больше не могу! – наконец вырвалось у меня. – Эти бесконечные магазины, эти платья… Ладно, платья ещё куда ни шло, но эти игрушки… – Я тряхнула жутковатое плюшевое нечто, будто пытаясь встряхнуть и собственное терпение. – Хватит!

До этого я покорно позволяла матушке лепить из меня куклу, изучая этот ужасающе прекрасный мир украдкой. Но стоило мне попытаться исследовать что-то всерьёз, как меня тут же одергивали:

– Ты ещё слишком мала, дитя. Дальше особняка – ни шагу.

Маленькая? Ха! В прошлой жизни мне было тридцать пять, а здесь – всего три с половиной. Мысль о том, что мне снова предстоит пройти через детство, вызывала тошноту.

– Ну почему нельзя сразу стать взрослой?! – прошептала я, глядя на свои крошечные ладошки с фиолетовыми коготками.

Сад – ладно, с ним ещё можно смириться. Но если вспомнить школу, институт, все эти годы зубрёжки, насмешек и одиночества… "Чудачка в розовых очках" – так про меня говорили. А к тридцати – полная разруха.

Но не в этот раз.

Я сжала кулачки. На этот раз я не позволю никому – даже демонам – сломать меня.

Хотя, глядя на матушку, трудно было поверить, что демоны вообще способны на жестокость. Она парила по комнате, словно опьянённая бабочка, заплетая мне волосы в сложные косы и напевая что-то под нос.

– О нет, ты так быстро растешь! – Она присела передо мной, её пальцы ловко работали над очередной причёской. – Я хочу запечатлеть каждое мгновение… навсегда.

– Ладно, – вздохнула я, скрестив руки в защитном жесте. – Но хотя бы прекрати читать мне эти идиотские сказки для младенцев. Дай настоящую литературу! И научи меня читать самой, в конце концов!

Матушка замерла, её алые глаза сузились.

– Хм… Возможно, ты права, – наконец кивнула она. – Тебе ведь действительно нужно готовиться к жизни в этом мире.

"Наконец-то дошло", – пронеслось у меня в голове.

Но тут же её лицо омрачилось.

– Но мне так не хочется тебя отпускать… – она обняла меня, и в её голосе прозвучала странная, почти пугающая нежность. – Хочется, чтобы так было… вечно.

Я отвернулась к окну.

Мир за стеклом был неземным.

Небо – розовое, как леденец; облака – пушистые и серебристые. Деревья сияли всеми оттенками синего, зелёного, даже фиолетового. Но за этой красотой скрывалось что-то пугающее – странные животные с слишком многими глазами, растения, шептавшиеся на ветру, птицы с когтями острыми как бритвы.

За эти три недели я кое-что узнала о своей новой семье.

Матушка – герцогиня Наширу Оливия, повелительница огня и пламени – жила одна. Её муж когда-то ушёл к другой. Оказывается, у демонов тоже бывают пары… а бывает и так, что кто-то устаёт ждать «судьбу».

– Мы заключили ритуал, – как-то обмолвилась матушка. – Но… лучше дождаться того, кто предназначен.

Ещё у меня был дедушка. Но его я ни разу не видела. Стоило завести разговор о нём, как матушка тут же меняла тему, а слуги опускали глаза и замолкали.

– Ваша светлость, не стоит… – шептала горничная, когда я спрашивала.

А ещё… время здесь текло иначе.

Сутки длились сорок восемь часов: день – двадцать четыре, ночь – столько же. Неделя состояла из девяти дней. И всегда, всегда было тепло – будто мир купался в вечном лете.

Глава 6

Чтение далось мне на удивление легко – будто я не училась, а вспоминала забытое. Буквы складывались в слова, слова – в предложения, а за ними открывались целые вселенные. Писать я начала почти сразу, выводя буквы с детской неуклюжестью, но с упрямой точностью.

И тогда я пропала.

Не в буквальном смысле, конечно. Но библиотека особняка стала моим истинным домом. Высокие дубовые стеллажи, пахнущие старой бумагой и воском, тяжёлые фолианты в потрёпанных кожаных переплётах, шёпот страниц под пальцами… Там, среди книг, я могла быть кем угодно – авантюристкой, архимагом, героиней древних эпосов. Правда, дальше особняка меня не пускали – «Ты ещё слишком мала, дитя» – но книги давали мне то, чего не могла дать реальность: свободу.

Я узнала, что этим миром правит Император. Весь мир устроен как круги на воде: в центре обитают чудовища и древние кланы; чем дальше от центра – тем благороднее кровь; а на окраинах живут те, кто обладает властью, богатством и магией. «Сильнейший правит всеми». Ну что ж… Это же Ад. Логично.

Когда мне исполнилось четыре года, случилось нечто неожиданное. Я сидела в углу библиотеки, в сотый раз перечитывая старый учебник по основам магии, и вдруг – поняла. Не просто осознала умом, а ощутила кожей, как энергия течёт между строк, как буквы на странице словно шепчут: «Попробуй».

И я попробовала.

Огонь вспыхнул внезапно – яркий, жадный, неудержимый. Он лизал полки, пожирал страницы, взвивался к потолку, оставляя за собой лишь чёрные, обугленные следы. Я стояла посреди этого хаоса, широко раскрыв глаза, сжимая в руках обгоревшую книгу – с головокружительной смесью ужаса и восторга. Я это сделала. Настоящая магия.

Конечно, после этого мне строго-настрого запретили экспериментировать вне специально отведённых мест. Но урок я усвоила: сила – это не только знание, но и контроль.

Матушка, кажется, поняла, что держать меня в рамках обычного детского воспитания – бесполезно. Она долго смотрела на меня своим оценивающим взглядом, а потом просто вздохнула:

– Ладно. Но если уж учиться – то на полную.

И понеслось.

Преподаватели сменяли друг друга, как декорации в театре: строгий старик с бородой, обучавший арифметике (я ненавидела цифры, но зубрила); молодая женщина с мягким голосом, читавшая литературу (я обожала эти уроки); сухопарый военный, учивший меня фехтованию (когда я впервые уронила его на землю, он посмотрел на меня с новым уважением).

Потом программа расширилась.

– Дочка герцогини должна уметь больше, чем просто читать и колдовать, – заявила матушка однажды за завтраком.

Так в моём расписании появились зельеварение (пахло отвратительно, но результаты того стоили), бытовая магия («Нет, Лунна, заклинание для глажки белья – это не "бесполезно"!»), этикет (стоны, скука, бесконечные «сядь ровнее»), искусство обольщения (я смеялась, матушка подхватывала), ботаника и, конечно, музыка с танцами.