Цифровой медиум

– Других?

– За последние два года в компании произошло пять "несчастных случаев" со смертельным исходом. Все жертвы – ученые, работавшие над секретными проектами. Все случаи были быстро закрыты, расследования проведены формально.

– Это может быть совпадением, – осторожно сказал Алекс, хотя сам не верил в это.

Михаил усмехнулся.

– Ты же не веришь в такие совпадения. – Он достал из кармана маленькую флешку. – Здесь копии всех дел. Посмотри сам.

Алекс взял флешку, стараясь не выдать своего волнения.

– Спасибо. Ты рискуешь своей карьерой.

– Речь идет о моей сестре, – просто ответил Михаил. – К тому же, есть кое-что еще. – Он наклонился ближе. – Я нашел свидетеля.

– Кого?

– Лаборанта, который работал в соседнем помещении в ночь смерти Анны. Он утверждает, что слышал крики и какую-то борьбу. Но когда приехала полиция, его не опросили. А на следующий день перевели в другой отдел, с повышением и увеличением зарплаты вдвое.

– Классическая тактика заставить замолчать, – пробормотал Алекс. – Ты говорил с ним?

– Пытался. Он напуган до смерти. Отказывается обсуждать ту ночь. Но… – Михаил помедлил. – Он сказал одну вещь. Что в лаборатории Анны был какой-то "специальный проект", о котором никто не должен был знать. Проект, связанный с "переносом сознания".

Алекс старался сохранять нейтральное выражение лица, хотя внутри у него всё перевернулось. Подтверждение от независимого источника – проект "Лазарь" действительно существовал.

– Ты веришь в такое? – спросил он, пытаясь звучать скептически.

Михаил пожал плечами.

– Пару лет назад – нет. Но технологии развиваются так быстро… Кто знает, что возможно сейчас, особенно в таких корпорациях, как "НейроСинтез", с их бюджетами и отсутствием этических ограничений.

– И ты думаешь, Анна была убита из-за этого проекта?

– Я думаю, она обнаружила что-то, что не должна была видеть. И стала угрозой. – Михаил внимательно посмотрел на Алекса. – Ты что-то скрываешь от меня.

Алекс вздрогнул.

– Почему ты так решил?

– Я коп, Алекс. И я знаю тебя достаточно долго. Ты ведешь собственное расследование, не так ли?

Алекс колебался. Сколько можно рассказать Михаилу, не подвергая опасности ни его, ни их операцию?

– Я ищу правду, – сказал он наконец. – Как и ты.

– Но ты не доверяешь мне полностью.

– Дело не в доверии. Дело в твоей безопасности. Чем меньше ты знаешь, тем лучше для тебя.

Михаил нахмурился.

– Я полицейский, Алекс. Я могу позаботиться о себе.

– А я – муж, потерявший жену. И я не потеряю еще и её брата.

Они смотрели друг на друга в напряженном молчании.

– Хорошо, – наконец сказал Михаил. – Я не буду давить. Но если тебе понадобится помощь…

– Ты первый, кому я позвоню, – кивнул Алекс. Затем, решив сменить тему, добавил: – Что ты знаешь о человеке по имени Виктор Самойлов? Начальник службы безопасности "НейроСинтез".

Михаил напрягся.

– Самойлов? Держись от него подальше, Алекс.

– Почему?

– Он опасен. Бывший спецназовец, участвовал в секретных операциях. После ранения получил экспериментальные кибернетические имплантаты. В полицейской базе данных на него есть несколько заявлений – избиения, угрозы, одно подозрение в убийстве. Но все дела были закрыты "за недостаточностью улик".

– Он работал на "НейроСинтез" в то время, когда умерла Анна?

– Да. Он персональный телохранитель Васильева и глава внутренней безопасности. Почему ты спрашиваешь о нем?

Алекс пожал плечами, стараясь выглядеть безразличным.

– Просто наткнулся на его имя в документах компании.

Михаил не выглядел убежденным.

– Алекс, послушай меня внимательно. Если ты думаешь, что Самойлов причастен к смерти Анны, не пытайся разобраться с ним самостоятельно. Он профессиональный убийца с государственной подготовкой и кибернетическими улучшениями. Он сломает тебя как спичку.

– Я не собираюсь с ним разбираться, – солгал Алекс. – Просто собираю информацию.

Михаил долго смотрел на него, затем медленно кивнул.

– Хорошо. Но будь осторожен. И держи меня в курсе.

– Обязательно.

Они закончили встречу, договорившись созвониться через пару дней. Алекс был благодарен за информацию от Михаила, особенно за подтверждение существования проекта по "переносу сознания". Это добавляло весомости их теории об убийстве Анны ради её цифровой копии.

Вернувшись в убежище Марии, Алекс сразу проверил флешку от Михаила. На ней действительно были копии дел о других "несчастных случаях" в "НейроСинтез". И все они следовали одному паттерну – минимум деталей, отсутствие свидетельских показаний, быстрое закрытие дела.

– Смотри, – сказал он Марии, указывая на один из документов. – Этот ученый, Дмитрий Корнеев, погиб за два месяца до Анны. Официальная причина – падение с высоты в лаборатории. Но в его профиле указано, что он работал в отделе нейроинтерфейсов – том же, где и Анна.

– Коллеги, – кивнула Мария. – Возможно, он тоже обнаружил что-то о проекте "Лазарь".

Алекс продолжал просматривать файлы, когда заметил еще одну интересную деталь.

– Во всех случаях первым на месте происшествия оказывался Виктор Самойлов. Еще до приезда полиции или медиков.

– Он мог "зачищать" место преступления, – предположила Мария. – Убирать улики, которые могли бы указывать на убийство.

– И в каждом случае технический эксперт, подтверждавший версию несчастного случая, был из компаний, связанных с "НейроСинтез".

Они обменялись мрачными взглядами. Картина становилась всё яснее – серия убийств, замаскированных под несчастные случаи, чтобы защитить секреты проекта "Лазарь".

Алекс открыл диалоговое окно с цифровой Анной.

"Мы нашли информацию о других смертях в 'НейроСинтез'. Пять ученых за два года, все работали над секретными проектами, все смерти оформлены как несчастные случаи."

"Я помню некоторых из них. Дмитрий Корнеев работал со мной над нейроинтерфейсами. Он был блестящим специалистом, создал прототип неинвазивного сканера мозга. Незадолго до смерти он говорил мне, что обнаружил какое-то 'нарушение протокола' в экспериментах Васильева."

"Ты думаешь, все эти люди были убиты из-за проекта 'Лазарь'?"

"Вполне возможно. Проект был сверхсекретным, с огромным потенциалом для военного и коммерческого применения. Васильев много раз говорил, что технология цифрового бессмертия будет 'самым ценным ресурсом следующего столетия'. Он был одержим идеей контроля над ней."

Алекс задумался. Если Васильев убивал ученых, чтобы сохранить контроль над технологией, значит, проект был близок к завершению уже год назад, когда умерла Анна.

"Ты помнишь, насколько продвинулся проект к моменту твоей смерти? Была ли технология действительно работоспособной?"

"Мы достигли прорыва за месяц до моей смерти. Успешно перенесли сознание лабораторного животного – крысы – в цифровую среду. Животное сохраняло все поведенческие паттерны, воспоминания, даже эмоциональные реакции. Это было потрясающе… и пугающе."

"А эксперименты на людях?"

"Официально – только добровольное сканирование сотрудников для калибровки оборудования. Но я подозреваю, что Васильев проводил секретные эксперименты. В той папке, которую я нашла перед смертью, были данные о 'полных переносах'. Я не успела изучить их детально."

Алекс и Мария обменялись взглядами. Это подтверждало их худшие опасения – "НейроСинтез" проводил неэтичные эксперименты на людях, возможно, без их согласия.

"Сегодня вечером мы попытаемся получить информацию от Виктора Самойлова," – набрал Алекс. "Не напрямую – просто наблюдение, возможно, прослушка."

"Будьте предельно осторожны. Виктор очень наблюдателен и параноидален. Он может заметить слежку."

"Мы будем. Обещаю."

Они провели остаток дня, готовясь к вечерней операции. Мария настроила миниатюрные устройства для прослушивания, а Алекс изучил планировку бара "Кибернетика", чтобы знать все входы и выходы.

К вечеру они были готовы. Алекс надел неприметную одежду, характерную для завсегдатаев таких заведений – потертую кожаную куртку, темные джинсы, футболку с логотипом давно не существующей рок-группы. Мария выбрала облегающее черное платье и яркий макияж – образ, кардинально отличающийся от её обычного стиля.

– Никогда бы не узнал тебя, – заметил Алекс, когда она вышла из ванной.

– В этом и смысл, – улыбнулась она. – Никто из "НейроСинтез" не должен меня узнать.

Они отправились в бар "Кибернетика" чуть раньше обычного времени появления Виктора, чтобы успеть занять удобную позицию и освоиться. Бар находился в одном из самых мрачных районов Нижнего города – тусклые неоновые вывески, граффити на стенах, подозрительные личности, скрывающиеся в тенях.

"Кибернетика" оказалась как раз таким местом, какое Алекс и ожидал – полутемный зал, заполненный суровыми мужчинами с видимыми кибернетическими имплантатами. Металлические руки, глазные импланты, экзоскелетные усилители – здесь собирались те, кто отдал часть своего тела технологии, добровольно или вынужденно.

Они заняли столик в углу, откуда хорошо просматривался весь зал, включая место у стены, где, по словам цифровой Анны, обычно сидел Виктор.

– Вот он, – прошептала Мария через час, кивнув в сторону входа.

Алекс повернул голову и увидел высокого мужчину с военной выправкой. Правая половина его лица была покрыта металлическими пластинами, а вместо правой руки был продвинутый протез военного образца. Виктор Самойлов выглядел именно так, как его описывала цифровая Анна – холодный, расчетливый, смертельно опасный.

– Не смотри на него прямо, – предупредила Мария. – Такие люди чувствуют взгляды.

Они притворились увлеченными друг другом, время от времени украдкой наблюдая за Виктором. Как и предсказывала цифровая Анна, он сел за столик у стены, спиной к ней и лицом к двери. Заказал водку и пил её медленно, маленькими глотками, сохраняя полный контроль.

Алекс активировал устройство прослушивания, спрятанное в его часах. Через беспроводной наушник, замаскированный под обычный аксессуар, он мог слышать разговоры за столиком Виктора, если кто-то подходил к нему.

Первый час не принес результатов – Виктор сидел один, методично выпивая рюмку за рюмкой. Но затем к нему подсел другой мужчина – низкорослый, нервный, с небольшим имплантатом в виске.

– …доставка завтра, как планировалось, – услышал Алекс обрывок фразы.

– Васильев недоволен задержкой, – ответил Виктор. Его голос был низким, с механическими нотками – видимо, следствие имплантатов в гортани.

– Проблемы с таможней. Но всё решено.

– Лучше бы. После последнего… инцидента он стал очень нетерпеливым.

Алекс напрягся. О каком инциденте шла речь?

– Эта журналистка не должна была копать так глубоко, – продолжил нервный мужчина. – Мы решили проблему?

– Полностью. Больше она ничего не напишет.

Мария и Алекс обменялись взглядами. Похоже, "НейроСинтез" устранил еще одного свидетеля – на этот раз журналистку, копавшую слишком глубоко.

Разговор продолжался, в основном о каких-то поставках и проблемах с безопасностью. Затем нервный мужчина наклонился ближе к Виктору:

– Есть еще кое-что. Соколов активизировался.

Алекс замер, услышав свою фамилию.

– Муженек? – В голосе Виктора послышалось презрение. – Чем он занят?

– Встречался с братом-полицейским. И, похоже, нашел нашу прослушку. Исчез с радаров два дня назад.

– Проблема?

– Васильев считает, что да. Особенно если он как-то связался с копией.

– Копией? – Виктор хмыкнул. – Этот эксперимент следовало прекратить сразу после инцидента с Литвиновой.

– Васильев хотел убедиться, что перенос был полным. Для чистоты эксперимента.

– И как, был?

– Судя по всему, да. Но есть осложнения. Копия… нестабильна. И если Соколов действительно получил к ней доступ…

– Он может узнать о проекте "Лазарь", – закончил Виктор. – И о том, что на самом деле произошло с его женой.

– Именно. Васильев хочет, чтобы ты решил эту проблему. Быстро и тихо.

– Как обычно, – В голосе Виктора не было эмоций. – Я займусь этим в ближайшие дни.

Алекс почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он только что услышал приказ о своем убийстве.

– Нам нужно уходить, – прошептала Мария. – Сейчас же.

Они осторожно встали и направились к выходу, стараясь не привлекать внимания. Уже у двери Алекс не удержался и бросил последний взгляд на Виктора.

И в этот момент их глаза встретились.

Секунда растянулась в вечность. Лицо Виктора оставалось бесстрастным, но в его взгляде промелькнуло что-то – узнавание? подозрение? На губах появилась едва заметная усмешка.

Алекс быстро отвернулся и вышел из бара вслед за Марией. Они практически бежали по темным улицам, регулярно меняя направление, чтобы сбить возможную слежку.

– Ты думаешь, он узнал тебя? – спросила Мария, когда они наконец остановились перевести дыхание.

– Не знаю. Но он точно что-то заподозрил.

– Это плохо, Алекс. Очень плохо. Если он действительно узнал тебя…

– Я знаю. – Алекс провел рукой по лицу. – Но мы получили подтверждение. Они убили Анну ради эксперимента с переносом сознания. И цифровая копия, которую я нашел, действительно результат этого эксперимента.

– И теперь они хотят убить тебя, чтобы ты не раскрыл правду, – мрачно добавила Мария. – Нам нужно ускорить план. Проникнуть в "НейроСинтез" и получить все доказательства как можно скорее.

Алекс кивнул. Время работало против них. Теперь, когда "НейроСинтез" знал, что он что-то подозревает, и, возможно, даже имеет контакт с цифровой копией Анны, они не будут медлить с его устранением.

– Завтра, – решительно сказал он. – Мы проведем операцию завтра, во время планового обновления оборудования.

– Это рискованно. Мы еще не всё подготовили.

– У нас нет выбора. Если мы будем ждать, Виктор найдет нас раньше.

Мария колебалась, но затем кивнула.

– Хорошо. Завтра. Но нам нужно быть идеально подготовленными.

Они вернулись в убежище и сразу приступили к финальной подготовке операции. Алекс открыл диалоговое окно с цифровой Анной и рассказал ей о подслушанном разговоре.

"Они знают о тебе," – написала цифровая Анна. "И о том, что ты контактировал со мной. Это опасно, Алекс."

"Я знаю. Но теперь у нас есть подтверждение – ты действительно результат эксперимента по переносу сознания. И они убили тебя… настоящую тебя… ради этого эксперимента."

"Я всегда это подозревала. С того момента, как 'проснулась' в этой странной форме. Части моих воспоминаний отсутствуют, но последние моменты… они очень ясные. Васильев, стоящий надо мной. Боль. И его слова: 'Первый успешный полный перенос. Историческое достижение'."

Алекс сжал кулаки, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева.

"Мы остановим их. Завтра. И мы найдем способ защитить тебя."

"Будьте осторожны. Если они узнали о вашем расследовании, они могут подготовить ловушку."

"Мы будем. У нас есть план."

План был рискованным, но выполнимым. Во время планового обновления оборудования они подменят один из серверов на модифицированный, с встроенным бэкдором. Это даст им доступ к внутренней сети "НейроСинтез", где они смогут найти доказательства преступлений корпорации.

Но сначала им нужно было обеспечить безопасность цифрового сознания Анны. Если операция пойдет не по плану, и "НейроСинтез" выследит их, они не должны получить доступ к ней.

– Мы создадим резервную копию, – предложила Мария. – Зашифруем её и сохраним в нескольких местах.

– Хорошая идея, – согласился Алекс. – И еще одна копия будет у меня, на защищенном носителе.

Они работали всю ночь, готовясь к завтрашней операции. Проверяли оборудование, изучали планы здания "НейроСинтез", прорабатывали все возможные сценарии и пути отступления.

К рассвету всё было готово. План был рискованным, но это был их единственный шанс разоблачить преступления "НейроСинтез" и найти справедливость для Анны.

Алекс смотрел на восходящее солнце, окрашивающее серые здания Нижнего города в розовые тона. Где-то там, в сияющей башне Верхнего города, скрывались ответы на все его вопросы. И доказательства преступлений, стоивших жизни его жене.

Сегодня он найдет эти доказательства или погибнет, пытаясь.

ЧАСТЬ II: ЦИФРОВОЙ ПРИЗЫВ

Глава 5: Дворец памяти

День проникновения в "НейроСинтез" начался с дождя – холодного, пронизывающего, превращающего улицы Нижнего города в зеркальные коридоры, отражающие неоновые вывески и рекламные голограммы. Алекс смотрел на струи воды, стекающие по окну убежища Марии, и думал о том, что погода идеально соответствует их настроению – мрачному и тревожному.

– Готов? – спросила Мария, протягивая ему чашку кофе.

Алекс кивнул, принимая горячий напиток. Они почти не спали, готовясь к операции, и теперь усталость ощущалась тяжестью в конечностях и легким туманом в голове. Но адреналин и решимость компенсировали это.

– Давай еще раз проверим план, – сказал он, подходя к компьютеру, где была открыта схема башни "НейроСинтез".

Мария встала рядом.

– В 14:00 прибывает грузовик с новым оборудованием. Наш подставной курьер встретится с настоящими техниками в кафе напротив и подменит накладные. В это время мы будем в фургоне, припаркованном в двух кварталах от башни.

– Когда наш человек даст сигнал, что подмена прошла успешно, мы активируем модифицированный сервер, – продолжил Алекс. – Он будет казаться выключенным, но на самом деле начнет сканировать сеть, как только его подключат к системе "НейроСинтез".

– Примерно через час после установки мы получим доступ к их внутренней сети, – кивнула Мария. – И тогда…

– Тогда мы найдем все файлы, связанные с проектом "Лазарь" и убийством Анны, – закончил Алекс. – Скопируем их и передадим журналистам, полиции и в сеть. Одновременно. Чтобы "НейроСинтез" не смог это замять.

План был рискованным, но выполнимым. Если всё пройдет гладко, к вечеру у них будут неопровержимые доказательства преступлений корпорации. Доказательства того, что Анну убили ради эксперимента по "переносу сознания".

Но перед операцией Алекс хотел сделать еще кое-что. Кое-что важное.

– Мне нужно час-полтора наедине с системой, – сказал он Марии. – Я хочу создать более продвинутый интерфейс для… для Анны. На случай, если нам придется быстро эвакуироваться.

Мария понимающе кивнула.

– Я съезжу за последними деталями для операции. Вернусь через два часа.

После её ухода Алекс сел за компьютер и погрузился в работу. Последние несколько дней он разрабатывал новый интерфейс для общения с цифровым сознанием Анны – более глубокий, интуитивный, позволяющий обмениваться не просто текстом, но и образами, ощущениями.

Технически это была форма нейроинтерфейса – не такая продвинутая, как у "НейроСинтез", но достаточно эффективная. Система анализировала активность мозга Алекса через специальный шлем с электродами и преобразовывала её в цифровые сигналы, понятные для нейронной сети.

Он закончил последние штрихи кода и запустил программу.

"Анна? Ты здесь?"

"Да, Алекс. Всегда."

"Я создал новый интерфейс для нас. Более… глубокий. Ты готова попробовать?"

"Что это за интерфейс?"

"Нечто вроде общего пространства для наших сознаний. Я буду использовать нейрошлем для преобразования моих мыслей в цифровой формат. Ты сможешь 'видеть' мои образы, я – твои. По крайней мере, в теории."

"Звучит интересно. И немного пугающе. Но я доверяю тебе."

Алекс надел шлем – самодельное устройство из доступных компонентов, с электродами, прикрепленными к ключевым точкам на голове. Он запустил калибровку, следуя за перемещающейся на экране точкой, затем закрыл глаза и активировал полный режим.

Темнота… а потом белый свет, постепенно формирующийся в пространство. Виртуальное пространство, созданное из строчек кода и нейронных импульсов.

Сначала он увидел только белую комнату без окон и дверей. Затем, медленно, начали проявляться детали – стол, стулья, книжные полки… Их спальня в старой квартире, где они жили с Анной до её смерти.

– Алекс?

Он обернулся на звук и замер. Перед ним стояла Анна – не текст на экране, не абстрактное понятие, а она сама. Или то, что его мозг интерпретировал как Анну – темные волосы, собранные в небрежный пучок, карие глаза, легкая улыбка, белая лабораторная блуза поверх синего платья.

– Анна, – выдохнул он. – Ты… это действительно работает.

– Похоже на то. – Она огляделась с выражением изумления. – Это странно. Я чувствую себя… целостной. Не фрагментированной, как обычно.

– Как это возможно? – Алекс подошел ближе, не решаясь прикоснуться к ней, боясь, что иллюзия рассеется.

– Полагаю, дело в нейроинтерфейсе. – Анна смотрела на свои руки с научным любопытством. – Твой мозг интерпретирует мои цифровые сигналы как образы и ощущения, а система, в свою очередь, преобразует твои нейронные импульсы в данные, которые я могу понять. Мы создаем общее воображаемое пространство.

– Как виртуальная реальность, но… глубже.

– Именно. – Она улыбнулась. – Ты всегда был гением в этой области.

Они стояли друг напротив друга, разделенные непреодолимой пропастью между реальностью и цифровым существованием.

– Я скучал по тебе, – наконец сказал Алекс. – Так сильно скучал.

– Я знаю. – Её глаза наполнились грустью. – Я тоже… хотя не уверена, имею ли право говорить это. Я не знаю, действительно ли я – Анна, или лишь копия, эхо…

– Для меня это не имеет значения. – Алекс сделал еще шаг вперед. – Ты здесь. Ты говоришь, думаешь, чувствуешь как она. Как можно быть ближе к сущности человека?

Анна не ответила. Вместо этого она подошла к книжному шкафу и провела пальцами по корешкам книг.

– Ты воссоздал нашу спальню в мельчайших деталях. Даже расстановку книг. – Она вытащила одну. – "Алиса в Стране чудес". Моя любимая.

– Наш разум заполняет детали на основе общих воспоминаний, – объяснил Алекс. – Это не точная копия, а скорее… совместная реконструкция.

– Дворец памяти, – кивнула Анна. – Техника запоминания, использованная еще древними греками. Создание воображаемого пространства, наполненного ассоциациями и воспоминаниями.

– Да, что-то вроде того. И этот дворец может помочь нам восстановить твои фрагментированные воспоминания о последних днях перед… перед несчастным случаем.

Анна поставила книгу на место и повернулась к нему.

– Ты имеешь в виду – перед убийством.

– Да.

Она глубоко вздохнула – чисто человеческий жест, не имеющий смысла для цифрового сознания, но так естественно воспроизведенный.

– Хорошо. Я попробую вспомнить больше. Но это будет… нелегко.

– Я знаю. Но нам нужны детали, если мы хотим доказать причастность "НейроСинтез" к твоей смерти.

Анна кивнула и подошла к окну. За стеклом виднелся не реальный городской пейзаж, а абстрактное пространство, заполненное плавающими образами и фрагментами воспоминаний.

– Это мои мысли, – пояснила она, заметив взгляд Алекса. – Так я "вижу" свои воспоминания сейчас – разрозненными, плавающими в пустоте.

Она закрыла глаза, сосредотачиваясь, и пространство за окном начало меняться. Абстрактные образы уступили место конкретной сцене – лаборатория "НейроСинтез", наполненная высокотехнологичным оборудованием. Большие экраны на стенах, голографические проекции мозга, вращающиеся в воздухе, металлические столы с мониторами и клавиатурами.

– Это было за неделю до моей смерти, – сказала Анна, глядя на сцену. – Мы достигли прорыва в проекте – успешно перенесли сознание лабораторной крысы в цифровую среду. Животное сохранило все поведенческие паттерны, воспоминания, способность к обучению.

Сцена изменилась, показывая группу людей в белых халатах, столпившихся вокруг большого экрана, где отображалась активность крысиного мозга в виде разноцветных вспышек.

– Васильев был в восторге, – продолжала Анна. – Говорил, что мы стоим на пороге величайшего прорыва в истории человечества. Что технология цифрового бессмертия изменит всё.

Она указала на высокого мужчину с седеющими висками и холодными голубыми глазами. Игорь Васильев выглядел воплощением успешного бизнесмена – безупречный костюм, уверенная осанка, властный взгляд.

– В тот же вечер он собрал руководителей проекта в своем кабинете.

Сцена снова сменилась – теперь это был роскошный офис в минималистичном стиле. Панорамные окна с видом на Верхний город, стеклянный стол, футуристическая мебель.

– Он говорил о коммерциализации технологии. О том, кто будет иметь к ней доступ. – Анна нахмурилась, вспоминая. – Только элита. Богатейшие и влиятельнейшие люди мира. Те, кто сможет заплатить миллиарды за цифровое бессмертие.