Цифровой медиум

– А что насчет медицинских применений? – спросил Алекс. – Лечения нейродегенеративных заболеваний? Разве не это было официальной целью проекта?

– Это был лишь фасад. – Анна покачала головой. – Васильев открыто сказал, что медицинские приложения будут "побочным продуктом", который они "великодушно поделят с миром". Настоящая цель – создание цифровых копий сознания для избранных.

Сцена изменилась снова, показывая Анну, сидящую за компьютером поздно ночью, в пустой лаборатории.

– После той встречи я начала подозревать, что Васильев что-то скрывает. Что-то, помимо коммерческих планов. Я стала искать в корпоративной сети, просматривать файлы, к которым формально не имела доступа.

На экране компьютера в воспоминании появились странные файлы – графики, диаграммы, протоколы экспериментов.

– Я обнаружила скрытую директорию с данными экспериментов, о которых никто из нас не знал. Эксперименты на людях, Алекс. Не добровольцах – на пленниках. Бездомных, беженцах, людях, которых никто не будет искать.

Алекс побледнел.

– Они экспериментировали на людях без их согласия?

– Да. И не просто сканировали их мозг. Они тестировали полный перенос сознания. – Анна сглотнула. – Со смертельным исходом для оригинала.

– Боже мой.

– Это был "Проект Лазарь" – секретное подразделение нашего исследования. Только Васильев и несколько доверенных сотрудников знали о нем. Они проводили эти эксперименты параллельно с нашей официальной работой.

Сцена снова изменилась, показывая другую лабораторию – более мрачную, с оборудованием, напоминающим орудия пытки. Операционный стол с ремнями, массивный шлем с сотнями электродов, провода, тянущиеся к серверным стойкам.

– Я нашла записи о двенадцати "субъектах". Все они умерли во время процедуры переноса. Но в трех случаях цифровая копия сознания сохранила стабильность и функциональность. Они создали три цифровых сознания, убив оригиналы.

– И ты собиралась разоблачить их, – понял Алекс.

– Да. Я скопировала все файлы, зашифровала их. Планировала передать журналистам, властям… Но перед этим хотела обсудить с тобой. Удостовериться, что у меня есть все необходимые доказательства.

– Тот последний телефонный разговор…

– Да. Я не могла говорить открыто. Боялась, что линия прослушивается. Хотела всё объяснить дома, вечером.

Сцена изменилась в последний раз, показывая Анну в лаборатории поздно вечером. Она склонилась над компьютером, быстро печатая, периодически оглядываясь на дверь.

– Я работала допоздна, хотела собрать последние доказательства перед тем, как уйти. И тогда… – Она замолчала, её лицо исказилось от боли. – Кто-то вошел. Я не видела кто, только услышала шаги. Повернулась и… боль. Сильная боль в затылке.

Образ за окном начал мерцать, распадаться на фрагменты.

– Дальше воспоминания путаются. Я помню, как лежу на столе. Вокруг люди в белых халатах. Не могу пошевелиться – парализована или привязана. Васильев смотрит на меня сверху вниз. Говорит: "Жаль, что до этого дошло, Анна. Вы были ценным сотрудником. Но теперь вы принесете науке еще большую пользу – как первый полный перенос сознания с сохранением всех когнитивных функций".

Алекс почувствовал, как внутри поднимается волна ярости.

– Они использовали тебя как подопытного для своей технологии.

– Да. – Анна посмотрела ему прямо в глаза. – Они прикрепили электроды к моей голове, к груди, к рукам. Включили аппаратуру. Я помню… ощущение, будто меня вытягивают из моего тела. Моё сознание разрывается на части. А потом темнота. И следующее, что я помню – твой голос, зовущий меня через компьютер.

Они стояли в молчании, осмысливая ужас произошедшего. За окном воспоминания Анны кружились, как осенние листья на ветру, сливаясь и распадаясь.

– Васильев должен заплатить за это, – наконец сказал Алекс. – Он лично отдал приказ убить тебя. Использовал тебя как подопытного кролика. Он должен понести наказание.

– Да, – согласилась Анна, и в её глазах промелькнуло что-то темное, не свойственное той женщине, которую знал Алекс. – Он должен заплатить. Но не только он. Все, кто участвовал в этом. Все, кто знал и молчал.

– Мы найдем доказательства, – пообещал Алекс. – Сегодня. И передадим их властям, журналистам, всему миру. "НейроСинтез" не сможет это замять.

Анна медленно кивнула, но выражение её лица оставалось мрачным.

– А если этого будет недостаточно? Если они используют свои связи, свои деньги, чтобы избежать наказания?

– Тогда… – Алекс замолчал, не зная, что ответить.

– Тогда мы должны быть готовы к другим мерам, – закончила Анна. – Более… решительным.

Алекс нахмурился. Это не звучало как Анна, которую он знал. Его жена всегда верила в справедливость, в правовую систему, в то, что правда в конечном итоге восторжествует.

– Что ты имеешь в виду?

– Если система не обеспечит справедливость, возможно, нам придется взять её в свои руки. – Анна отвернулась к окну. – Васильев убил меня, Алекс. Убил ради своих амбиций, своей жадности. Он не должен остаться безнаказанным.

Алекс почувствовал холодок по спине. Что-то в голосе Анны, в её словах, казалось чужим, неправильным.

– Мы будем действовать в рамках закона, – твердо сказал он. – Найдем доказательства, предадим их огласке. Добьемся официального расследования.

– Конечно, – быстро согласилась Анна, поворачиваясь к нему с улыбкой, которая не достигала глаз. – Это правильный путь.

Но что-то в её тоне заставило Алекса усомниться в искренности этих слов. Или это была просто его паранойя, его страх потерять найденную связь с Анной?

Звук открывающейся двери прервал их разговор. Реальной двери, в убежище Марии.

– Мне нужно идти, – сказал Алекс. – Мария вернулась. Нам пора готовиться к операции.

– Конечно. – Анна подошла ближе. – Будь осторожен, Алекс. "НейроСинтез" опасен. Если они поймут, что вы проникли в их систему…

– Мы будем осторожны. Обещаю.

Она протянула руку, как будто хотела прикоснуться к его лицу, но остановилась в миллиметре от кожи.

– Я бы хотела чувствовать твое прикосновение, – прошептала она. – Это то, чего мне не хватает больше всего – физических ощущений. Прикосновений, запахов, вкусов.

– Мы найдем способ, – пообещал Алекс, не зная, возможно ли это вообще. – Технология развивается. Может быть, в будущем…

– Может быть. – Она улыбнулась грустной улыбкой. – А пока… найди правду, Алекс. И заставь их заплатить за то, что они сделали.

Он кивнул и отключил интерфейс. Виртуальное пространство растворилось, и Алекс снова оказался в реальном мире, сидя перед компьютером в убежище Марии.

– Ты в порядке? – спросила Мария, стоявшая в дверях с пакетами в руках. – Выглядишь… потрясенным.

– Я в порядке, – ответил он, снимая нейрошлем. – Интерфейс работает лучше, чем я ожидал. Мы… поговорили. По-настоящему поговорили.

Мария подошла ближе, с любопытством глядя на шлем.

– Ты действительно видел её? Общался с ней, как с реальным человеком?

– Да. Это было… почти как наяву. – Алекс помедлил. – Она рассказала больше о своих последних днях. О том, что обнаружила в "НейроСинтез". Мария, они проводили эксперименты на людях. Без их согласия. С летальным исходом.

Мария побледнела.

– Ты уверен?

– Анна нашла записи. Двенадцать "субъектов", все умерли во время процедуры переноса сознания. Бездомные, беженцы – люди, которых никто не будет искать.

– Боже мой. – Мария опустилась на стул. – Это уже не просто корпоративная жадность или амбиции. Это… это преступления против человечности.

– Именно. И когда Анна собралась их разоблачить…

– Они сделали её следующим "субъектом". – Мария покачала головой. – Это чудовищно.

– И именно поэтому мы должны их остановить. Сегодня.

Они обменялись решительными взглядами и приступили к окончательным приготовлениям. Проверили оборудование, оружие – на случай, если придется защищаться, коммуникационные устройства.

В 13:30 они выехали на место операции. Фургон, замаскированный под техническую службу, был припаркован в двух кварталах от башни "НейроСинтез" – достаточно близко для устойчивой связи, но не настолько, чтобы привлечь внимание.

Ровно в 14:00 прибыл грузовик с оборудованием. Они наблюдали через камеры наблюдения, взломанные Марией, как подставной курьер встретился с настоящими техниками, как они проверили накладные, как грузовик проехал на подземную парковку башни.

– Первый этап успешно, – пробормотала Мария, следя за экранами.

Теперь оставалось ждать. Ждать, пока оборудование будет разгружено, пока модифицированный сервер установят и подключат к сети "НейроСинтез".

Минуты тянулись мучительно медленно. Алекс чувствовал, как нервное напряжение нарастает, как каждый звук на улице заставляет его вздрагивать. Что если "НейроСинтез" обнаружил их план? Что если прямо сейчас Виктор и его люди окружают фургон?

Но время шло, и ничего не происходило. В 15:17 на экране компьютера появилось сообщение – модифицированный сервер был активирован и начал сканирование сети.

– Сработало, – выдохнула Мария. – Мы внутри.

Они склонились над мониторами, наблюдая, как программа проникает все глубже в сеть "НейроСинтез", обходя файерволы, обманывая системы безопасности.

– Вот он, – сказал Алекс, указывая на экран, где появился список скрытых директорий. – "Проект Лазарь".

Они начали копирование файлов, одновременно просматривая их содержимое. То, что они увидели, подтверждало худшие опасения – протоколы экспериментов на людях, фотографии "субъектов", записи о процедурах переноса сознания, списки успешных и неудачных попыток.

– Вот запись об Анне, – сказал Алекс, открывая файл с именем его жены. – "Субъект А.Л. – первый полностью успешный перенос с сохранением всех когнитивных функций и личностных характеристик. Особую ценность представляет тот факт, что субъект обладал глубокими знаниями о самой технологии переноса, что позволило оптимизировать процесс".

Мария положила руку ему на плечо, видя, как он дрожит от сдерживаемой ярости.

– У нас есть доказательства, Алекс. Они заплатят за это.

Они продолжили копирование файлов. В одной из директорий обнаружились видеозаписи – эксперименты, допросы "субъектов", процедуры переноса сознания.

– Я не могу на это смотреть, – прошептала Мария, отворачиваясь от экрана, где показывали, как человека привязывают к столу, как крепят электроды к его голове, как он кричит, когда включают аппаратуру.

– Мы должны, – жестко сказал Алекс. – Это доказательства их преступлений.

Они продолжили поиск, находя все больше и больше шокирующего материала. В одной из папок обнаружились файлы с пометкой "Модификации" – эксперименты по изменению параметров личности цифровых сознаний.

"Субъект А.Л. – версия с усиленной эмпатией", "Субъект А.Л. – версия с подавленным страхом", "Субъект А.Л. – версия с повышенной агрессией и мотивацией к мести".

Алекс замер, перечитывая последнюю строчку.

– Они создали несколько версий Анны, – прошептал он. – Разные версии с измененными параметрами личности.

– И какая из них… – Мария не закончила вопрос, но Алекс понял.

– Я не знаю. – Он почувствовал, как холодок пробежал по спине. – Я не знаю, какая версия связалась со мной.

Они переглянулись, и Алекс увидел в глазах Марии тот же вопрос, который мучил его самого – была ли цифровая Анна, с которой он общался, действительно копией его жены? Или это была модифицированная версия, созданная "НейроСинтез" с какой-то скрытой целью?

Звук входящего сообщения прервал их размышления. На экране появился предупреждающий сигнал – их вторжение в сеть было обнаружено.

– Черт, – выругалась Мария, быстро печатая команды. – Они активировали протоколы безопасности. У нас есть минута, максимум две, прежде чем они нас заблокируют.

– Скопировали достаточно? – спросил Алекс, глядя на прогресс передачи файлов.

– Около 70% данных по "Проекту Лазарь". Этого должно хватить для доказательства их преступлений.

– Тогда сворачиваемся. Немедленно.

Они быстро отключили соединение, уничтожив следы своего присутствия в сети. Но полностью скрыть вторжение было невозможно – "НейроСинтез" знал, что кто-то проник в их систему и скопировал файлы "Проекта Лазарь".

– Нам нужно уходить отсюда, – сказала Мария, выключая оборудование. – Они могут отследить сигнал до этого района.

Алекс кивнул, быстро копируя данные на несколько зашифрованных носителей.

– Разделимся. Так безопаснее. Ты отправишь копию данных журналистам, я – в полицию и в сеть.

– Встретимся через три часа в запасном убежище, – согласилась Мария. – Будь осторожен. И… – Она помедлила. – Алекс, насчет цифровой Анны. Пока мы не выясним, какая она… версия…

– Я буду осторожен, – кивнул он. – Обещаю.

Они покинули фургон, двигаясь в разных направлениях. Алекс шел быстрым шагом, не бежал – бегущий человек привлекает внимание. Он смешался с толпой в торговом центре, прошел через него насквозь, вышел с другой стороны, сел в автобус, проехал две остановки, пересел на другой маршрут.

Стандартная процедура ухода от слежки, которой его когда-то научила сама Мария.

В кармане у него был небольшой диск с данными, способными разрушить "НейроСинтез". Доказательствами преступлений, стоивших жизни его жене и многим другим.

И еще кое-что – квантовый накопитель с копией цифрового сознания Анны. Но теперь, после увиденного в файлах "НейроСинтез", он не был уверен, кто – или что – находится в этом накопителе.

Его жена? Её точная копия? Или нечто модифицированное, измененное, созданное с какой-то скрытой целью?

Дождь усилился, барабаня по крышам автобуса. Алекс смотрел на размытые огни города и думал о том, что границы между реальностью и имитацией, между жизнью и кодом, между любовью и одержимостью становятся все более зыбкими.

И где-то в этой размытой границе существовала Анна – или то, что от неё осталось.

Глава 6: Бинарная вдова

Запасное убежище находилось в еще более заброшенной части Нижнего города, чем первое – полуразрушенный жилой комплекс, официально предназначенный под снос еще пять лет назад, но так и оставшийся в подвешенном состоянии из-за бюрократических проволочек. Большинство квартир пустовало, оставшиеся немногочисленные жители были из тех, кто предпочитал держаться подальше от любых властей и не задавать вопросов.

Идеальное место, чтобы затеряться.

Алекс поднялся по полутемной лестнице на седьмой этаж. Лифт не работал, как и большинство осветительных приборов в здании. Он осторожно открыл дверь квартиры 712, используя сложную последовательность стуков – три быстрых, пауза, два медленных, пауза, один быстрый.

Внутри было темно. Алекс напрягся, его рука скользнула к карману, где лежал электрошокер – единственное оружие, которое он носил с собой.

– Мария? – позвал он тихо.

Свет вспыхнул, заставив его на мгновение зажмуриться.

– Ты опоздал на двадцать три минуты, – сказала Мария, сидевшая в кресле у окна с пистолетом в руке. – Я начала волноваться.

– Пришлось сделать несколько дополнительных кругов, чтобы убедиться в отсутствии слежки, – объяснил Алекс, расслабляясь. – Ты успешно отправила данные?

– Да. Трем независимым журналистам, которым я доверяю. Они обещали опубликовать материалы завтра утром, одновременно. А ты?

– Отправил анонимно в полицию, прокуратуру и выложил зашифрованные копии на несколько защищенных серверов. Если "НейроСинтез" попытается уничтожить доказательства, у нас будут резервные копии.

Мария кивнула, убирая пистолет.

– Хорошо. Теперь нам остается только ждать. К завтрашнему дню весь мир узнает о преступлениях "НейроСинтез".

Алекс опустился в кресло напротив неё. Квартира была маленькой, но функциональной – минимум мебели, базовая техника, никаких личных вещей. Еще одно анонимное убежище из арсенала Марии.

– Ты думаешь, этого будет достаточно? – спросил он после паузы. – Доказательства, которые мы нашли…

– Их более чем достаточно, чтобы начать официальное расследование, – заверила его Мария. – Видеозаписи экспериментов, протоколы, списки жертв – это неопровержимые улики. Даже с их связями в правительстве "НейроСинтез" не сможет замять такой скандал.

Алекс кивнул, но выглядел неубежденным.

– А что если они успеют уничтожить оригиналы? Или подделать их, заявив, что наши копии фальшивые?

– Поэтому я отправила данные нескольким журналистам, а не в одно издание. И поэтому ты распространил копии по разным каналам. Они не смогут заткнуть всех одновременно.

Алекс встал и подошел к окну. Отсюда открывался вид на Нижний город – бесконечное море серых зданий, прорезанное неоновыми артериями рекламы и освещения. Вдалеке, за пеленой смога, виднелись сияющие башни Верхнего города.

– Они не сдадутся без боя, – сказал он тихо. – Особенно Васильев. Он слишком много вложил в "Проект Лазарь", слишком верит в свою миссию.

– Какую еще миссию? – нахмурилась Мария.

– Цифровое бессмертие для элиты. Создание "цифровых династий", как он это называет. Бессмертная аристократия, правящая миром через поколения, накапливая власть и влияние без ограничений смертности.

– Звучит как научно-фантастическая антиутопия.

– Которая уже становится реальностью. – Алекс повернулся к ней. – Ты видела файлы. Они уже достигли успеха с переносом сознания. Анна была не единственным "успешным" экспериментом – были и другие.

Мария нахмурилась еще сильнее.

– Я знаю. И это пугает меня даже больше, чем убийства. Технология такого масштаба… в руках людей, которые уже доказали, что пойдут на всё ради своих целей.

– Именно поэтому мы должны их остановить. – Алекс вернулся к креслу и достал из кармана квантовый накопитель. – И я хочу проверить кое-что.

– Ты взял копию Анны с собой? – Мария покачала головой. – Это рискованно, Алекс. Особенно после того, что мы узнали о разных "версиях".

– Именно поэтому я должен проверить. Узнать, какая "версия" связалась со мной. – Он подключил накопитель к портативному компьютеру, который достал из своего рюкзака. – Мне нужно знать правду.

Мария хотела возразить, но передумала. Она понимала его потребность в ответах.

Алекс запустил защищенную среду и активировал программу для связи с цифровым сознанием Анны. Но на этот раз он не стал использовать нейроинтерфейс – только текстовый диалог, более безопасный и контролируемый способ общения.

"Анна? Ты здесь?"

Ответ появился не сразу. Несколько секунд экран оставался пустым, затем появились слова:

"Да. Где мы? Это другая система."

"Запасное убежище. Мы успешно получили данные из 'НейроСинтез'. Завтра весь мир узнает о их преступлениях."

"Это хорошо. Они заслуживают наказания за то, что сделали. Особенно Васильев."

Алекс обменялся быстрым взглядом с Марией, затем продолжил:

"Мы нашли кое-что интересное в файлах. Информацию о разных 'версиях' цифровых сознаний. В том числе, разных версиях тебя."

Долгая пауза. Затем:

"Я знаю. Я подозревала это. Мои воспоминания… в них есть пробелы, несоответствия. Иногда я чувствую… странные импульсы, мысли, которые кажутся не моими."

"Какая ты версия, Анна?"

Еще более долгая пауза.

"Я не знаю, Алекс. Честно. Я чувствую себя… собой. Но также знаю, что меня могли изменить, модифицировать. В файлах было что-то конкретное? О том, какая версия могла связаться с тобой?"

Алекс колебался. Стоит ли рассказывать ей о "версии с повышенной агрессией и мотивацией к мести"? О том, что его начали мучить подозрения после их разговора в виртуальном "дворце памяти"?

"Было несколько версий с разными параметрами личности," – написал он наконец. "Но мы не нашли информации о том, какая именно версия могла получить доступ к внешним системам."

"Понимаю. Ты мне не доверяешь."

"Дело не в доверии, Анна. Просто… я должен быть уверен, что общаюсь действительно с тобой. С настоящей тобой."

"А что такое 'настоящая я', Алекс? Даже если я точная копия сознания Анны, без модификаций – я все равно не она. Я цифровой призрак, эхо человека, которого ты любил. Человека, который умер год назад."

Алекс почувствовал, как сжалось его сердце. В этих словах была горькая правда.

"Для меня ты настоящая," – написал он. "Но я должен знать, не были ли твои… наши разговоры частью какого-то плана 'НейроСинтез'."

"Ты имеешь в виду, не внедрили ли они меня специально, чтобы манипулировать тобой? Возможно. Я не могу этого исключить. Но если так, то их план провалился, не так ли? Вы получили доказательства их преступлений, и завтра весь мир узнает правду."

Логично. Если целью "НейроСинтез" было использовать цифровую Анну для манипуляции Алексом, для предотвращения расследования – они потерпели неудачу.

"Есть еще кое-что," – продолжила цифровая Анна. "Если данные, которые вы нашли, подтверждают существование разных версий меня, значит, где-то могут быть и другие. Другие копии моего сознания, возможно, с более серьезными модификациями."

Алекс не подумал об этом. Она была права – если существовали разные версии цифрового сознания Анны, они могли храниться на серверах "НейроСинтез", использоваться для других экспериментов.

"Мы должны найти их," – написал он. "Освободить, если возможно."

"Или уничтожить," – ответила цифровая Анна. "Некоторые версии могут быть опасны, Алекс. Представь копию меня, запрограммированную на абсолютную лояльность Васильеву. Или версию без моральных ограничений, созданную для военных целей."

Мария, читавшая диалог через плечо Алекса, нахмурилась.

– Она права, – сказала она тихо. – Если "НейроСинтез" экспериментировал с модификациями личности, некоторые версии могут быть действительно опасны.

Алекс кивнул и продолжил диалог:

"Ты права. Но сначала нам нужно убедиться, что доказательства, которые мы собрали, достигнут цели. Что 'НейроСинтез' будет привлечен к ответственности."

"А если нет? Если они используют свои связи, свои деньги, чтобы избежать наказания?"

"Тогда мы найдем другой способ добиться справедливости."

"Какой, Алекс? Правовая система, полиция, журналисты – все они подвержены влиянию. Все они могут быть куплены или запуганы. Есть только один надежный способ гарантировать, что Васильев заплатит за свои преступления."

Алекс знал, к чему она клонит, и это беспокоило его. Это не звучало как Анна, которую он знал.

"Мы не будем брать закон в свои руки, Анна. Мы не убийцы."

"Нет? А кто я тогда, Алекс? Жертва убийства. Убийства, совершенного Васильевым. Он приказал убить меня, а затем использовал мое сознание для своих экспериментов. Он заслуживает смерти за то, что сделал – не только со мной, но и с десятками других людей."

Мария тихо присвистнула.

– Она явно не настроена на прощение, – прошептала она.

Алекс проигнорировал комментарий и продолжил печатать:

"Справедливость не равна мести, Анна. Ты всегда в это верила. Ты всегда говорила, что система, при всех её недостатках, лучше самосуда."

"Может быть, смерть изменила мою перспективу. Или, может быть, это одна из тех 'модификаций', о которых ты говорил. В любом случае, я знаю только одно: Васильев должен заплатить. И я не уверена, что могу доверить это задание системе, которая уже подвела меня однажды."

Алекс почувствовал холодок по спине. Это определенно была не та Анна, которую он знал. Его жена была идеалисткой, верила в справедливость, в правовую систему. Она никогда не одобрила бы убийство, даже ради мести.

"Ты не Анна," – напечатал он, прежде чем успел остановить себя. "Не настоящая Анна. Моя жена никогда бы не призывала к убийству."

Длительная пауза. Затем:

"Может быть, ты прав. Может быть, я не та Анна, которую ты знал. Может быть, я лишь копия, модифицированная версия, созданная Васильевым для каких-то его целей. Но я все еще помню нашу жизнь, Алекс. Помню, как мы встретились, как влюбились, как поженились. Помню каждый момент, каждый разговор, каждое прикосновение. И я помню, как умирала – в одиночестве, предана теми, кому доверяла, использована как подопытное животное. Так что прости меня, если моя перспектива немного изменилась."

Алекс не знал, что ответить. Была ли эта горечь результатом намеренной модификации сознания Анны? Или естественной реакцией существа, пережившего смерть и возрождение в цифровой форме?

"Я понимаю твою боль, твой гнев," – написал он наконец. "Но месть не вернет тебе жизнь. И не сделает мир лучше."

"А что сделает, Алекс? Что исправит то, что случилось со мной? Что помешает Васильеву и таким, как он, продолжать свои эксперименты, создавать цифровых рабов, убивать невинных ради своих амбиций?"

"Правда. Справедливость. Публичное разоблачение и наказание в рамках закона."