Белочка для авторитета

От этой информации сердце заходится в диком ритме.

– Сестра?

– Ага. Потеряла тебя. Заявление написала в полицию, бурную деятельность развила. Глупая. Это ведь с ней вы мечтали о моей смерти?

– Что вы с ней сделали? – мой голос буквально звенит от негодования.

– Ничего. С нее взять нечего. Второсортная бабешка сорока лет. На работе рассказали, что ты с официантом сбежала на Кавказ. Влюбилась без памяти и все бросила.

Я даже рот от возмущения открываю.

– Она ни за что в эту чушь не поверит!

– Да? – хохочет Лисичников. – Как миленькая поверила. Когда от долга освободишься, считай, и с Кавказа вернешься. Правда, твой мифический жених может оказаться очень ревнивым и убить тебя ненароком. Тогда, сама виновата. Все в твоих руках.

Мерзкий мужик продолжает потешаться надо мной, а меня буквально передергивает от отвращения. Надушенный, гладко выбритый, в костюме и галстуке. Козлина!

– И еще момент, моя Белочка. Ты мне торчишь уже не семь, а десять лямов. В свой последний забег ты попортила мне мебель и разбила жутко дорогую керамическую статуэтку кошки. Моя покойная жена за ней по всему миру охотилась.

Я закрываю глаза и тяжело выдыхаю. Долг растет непомерно. Уже десять миллионов. Классно.

– Еду и проживание в моем доме я, так и быть, не буду считать. Но ты тоже не наглей, Белка. Мне сложно держать себя в руках, зная, что по соседству живет рыженькая целочка. Завтрак тебе сейчас Ольга принесет. Я распоряжусь. Будь умничкой.

С этими словами поднимается с кресла, подходит ко мне, берет за подбородок и припадает к мои губам. Присасывается мокрым ртом, отчего меня буквально выворачивает.

– Не ссы, Белка. Не трону! – мерзко хихикает напоследок. – Сиськи помну немного и уйду. Не убудет ведь от тебя.

Откидывает одеяло, запускает свои ладони под пижамную майку и судорожно сжимает полушария. Я зажмуриваюсь до белых пятен перед глазами, вспоминаю состав блюд в нашем ресторане, чтобы отвлечься и не думать о том, что здесь сейчас происходит. Полапав меня, Лис тянется к ремню, а я, к своему ужасу, обнаруживаю, что у него эрекция.

– Нет! – лепечу я. – Нет, пожалуйста!

– Отсоси мне! – рычит он, звякая пряжкой.

В этот момент я слышу, как отворяется дверь. Это Ольга, она принесла завтрак. Увидев недвусмысленную ситуацию, застыла на пороге и стоит.

– Блядь! – рычит Лисичников, застегивая обратно ремень. Бросает на меня тяжелый взгляд и показывает домработнице жестами. – Выпороть хотел!

Глава 14. Полина

– Ну, котеночек? – расплываясь в широкой улыбке, мурлыкает Анжела. – Смотри, какую я из тебя красотку сделала. Полдня колдовала.

Я с кривым лицом наблюдаю за тем, как она откладывает кисть для макияжа и тяжело вздыхаю.

– Ты чего? – вопрошает женщина. – Волнуешься? Ничего страшного. Я тоже волновалась в свой первый раз. Правда, мне пятнадцать было. Моего первого парня звали Вованя. О, какой он был. Закачаешься. Высокий, в татуировках весь, только из тюрьмы вышел. Горячий, мы с ним из постели не вылезали. Он сосед мой был, по бараку. Потом его посадили снова, а я ребенка родила и на панель пошла. А че мне еще оставалось?

– А ребенка куда дели? – выпучиваю глаза.

– В дом малютки определила! – легкомысленно пожав плечами, заявляет жрица любви. На вид ей лет сорок, образ соответствующий. Короткая юбка и сиськи вываливаются из декольте. Неужели, на это кто-то ведется? – Сейчас уж тридцать моему сыночку.

– Он с Вами живет?

– Женя? – хохочет Анжела. – Нет, конечно. Усыновили его, и увезли. Знать не знаю, где.

– Не хотели его найти?

– Зачем? У него своя жизнь, у меня своя. Я давно с любовью за деньги завязала. Выучилась вот на визажиста, маникюр-педикюр. Сережа меня в салон устроил работать. Не жалуюсь. Деньги хорошие. А ты не боись, Белка. Девка ты красивая, дай бог, мужик нормальный купит. Не извращенец. Хотя. Кто себе целок за несколько лямов покупает? Извращенец и есть.

С этими словами они складывает косметику в чемоданчик и мерзко жжет. Я смотрюсь на себя в зеркало. Выгляжу как проститутка. Глаза ярко накрашены, губы вызывающе алые. На мне надето красное платье с вырезом, а из волос она соорудила мне две косички с бантиками. На туфли смотреть страшно, у стриптизерш каблуки ниже. Действительно, в таком виде меня захочет купить только извращенец. Богатый извращенец.

– Да, совет от меня. Бесплатный. Разговаривай с ним. Как можно дольше. Тем самым отсрочишь неприятное. Скорее всего, хрен у него будет вялый и маленький. Радуйся, если помоет. Сосать немытый член – то еще удовольствие. И не улыбайся широко. Некоторые это не любят. Я доулыбалась, дура. Зубы выбили.

Посылает мне воздушный поцелуй и покидает мою обитель. Вот и приехали, Полина Тихонова. Ты просто в полнейшей заднице. От безвыходности мне хочется реветь, и я сползаю на пол вниз по стулу. В этот момент дверь в комнату открывается и ко мне заходит глухонемая Ольга. На подносе стоит стакан с какой-то жидкостью, который она с улыбкой мне протягивает.

Я отрицательно качаю головой, а она сердится. Показывает мне жестами, чтобы я пила, иначе меня застрелят. Я громко стону в потолок и делаю глоток, а потом еще, и еще.

Настроение резко приподнимается, а тревожность отходит на второй план. Наоборот, я в предвкушении того, что меня ожидает. Накидываю на себя шубку и усаживаюсь на край кровати. Ощущения странные. Мне ужасно хочется танцевать и веселиться. Краешком сознания начинаю догадываться, что мне явно что-то подмешали в стакан и уже было собираюсь доплестись до унитаза, чтобы вызвать рвоту, как меня забирает Рудольф.

– Ох, ни хрена из тебя соску сделали! – присвистывает он, прокатываясь взглядом по моему образу. – Погнали.

– Нравлюсь? – непроизвольно произносит мой язык, а затем я начинаю томно смеяться. Что это за смех вообще? У меня никогда такого не было. Он какой-то … вызывающий, что ли?

Рудик удивленно на меня посматривает, и прихватив за локоть, тянет за собой.

– Не вздумай бежать, Белка! Застрелю!

– Ты чего? – снова смеюсь как дура. – На этих копытах? Да я иду еле-еле.

Передвигаться мне и вправду сложно, но, поддерживаемая мужчиной, я волшебным образом ковыляю к выходу. Ноябрь стоит в самом разгаре. Морозный воздух мгновенно проникает по короткое платье, отчего я слегка ежусь. Надеюсь на то, что мой разум прояснится на свежем воздухе, но не тут-то было.

Меня усаживают в тонированный автомобиль и надевают повязку на глаза.

– Руки давай, – слышу приказ. – Браслеты надену.

Ощущаю касание чего-то мягкого к своим кистям, а затем звук звякающего металла.

– Наручники? – спрашиваю с придыханием. Меня с головой накрывает возбуждение. Вообще, я несколько раз смотрела порно, чтобы примерно понимать, что меня ждет во взрослой жизни. На одном из видео девушку пристегивали наручниками к кровати, а затем трахали. Она стонала и визжала о удовольствия, и мне сейчас хочется того же. Это одновременно страшит и будоражит. – К чему вы меня пристегнете?

– Ну ты и шлюха, Белка! – ржет Рудик. – Говорил же, клейма ставить негде. У Лиса чуйка на таких баб. На все готовых ради денег.

Слышу звук закрывающейся двери, рев мотора, а затем мы плавно трогаемся с места. В салоне играет музыка, и я начинаю двигаться в такт. Извиваюсь как змея, меня это ужасно заводит.

– Осади, пантера! – рычит водитель, и резко выключает радио. – Покажешь свои навыки чуть позже.

Я обиженно плюхаюсь на место, и дальше мы едем в полной тишине. Клуб оказывается недалеко, потому что совсем скоро машина останавливается, меня снова тащат за собой, по теплому воздуху понимаю, что мы вошли в какое-то помещение. В нос проникает запах коньяка и дорогого парфюма. На всю жизнь запомню эту ядерную смесь.

– Куда ты меня тащишь? – спрашиваю Рудольфа, перебирая за ним ногами.

– У тебя выход через десять минут, – отвечает он. – Еще в порядок надо привести.

Наконец, мы поднимаемся по каким-то ступенькам, и с меня снимают повязку. Я осматриваюсь по сторонам и понимаю, что мы находимся на какой-то сцене. Посередине стоит золотая клетка и мягкий диванчик, обитый красным бархатом. Такая пошлятина, но мне это безумно нравится.

– В туалет хочешь?

– Нет! – хихикаю. – Пить хочу.

– Шампанское будешь?

– Конечно, милый!

Что я несу вообще?

– Эй! – кричит Рудик какой-то девицу в белой рубашке и черных брюках. – Шампусика плесни нашей Белке.

Девушка кивает, и спустя мгновение материализуется рядом со мной. Я беру у нее бокал на высокой ножке, в котором плещется игристое и жадно пью. Ледяное, вкусное, божественное.

– Ну-ну! – предупредительно рычит Рудольф. – Не налегай. Иди!

– Куда?

– В клетку, Белочка! Господа уже заждались!

Я послушно киваю и, покачиваясь, шагаю к странной конструкции. Усаживаюсь на мягкий диванчик, и соблазнительно закидываю ногу на ногу. Рудольф довольно крякает, пожирая меня взглядом, а затем закрывает дверцу на ключик и отдает той же девушке.

– Эй! – кричу я. – Я тут надолго?

– Не! – хохочет он. – Такую соску быстро купят! Будь умничкой.

Скрывается из моего поля зрения, и в этот момент тяжелые бордовые портьеры раздвигаются. Громко звучит торжественная музыка и ярко светят софиты. Я чуть прищуриваюсь, пытаясь разглядеть, что там в темном зале. Здравый смысл кричит, что мне конец. А измененное сознание убеждает в обратном. Все будет хорошо. Мне понравится. Я ведь такая красивая и молодая. Со мной не может случиться ничего страшного.

За столами в деловых костюмах сидят мужчины. Много мужчин. Разных возрастов и комплекций. Курят, пьют и с вожделением смотрят на меня. Сегодня они здесь собрались ради дорогого подарка. Им всем нужна Белочка.

Глава 15. Полина

– Добрый вечер, уважаемые господа! – дождавшись окончания раскатистого звука фанфар, громогласно приветствует сидящих в зале ведущий.

Им оказывается забавный толстячок с хвостиком на затылке. Этакий, колобочек на ножках. Я с любопытством изучаю его костюм, который он, по-видимому, стащил у Киркорова. Пиджак блестит и переливается, удивительным образом делая конферансье похожим на диско-шар. Не удерживаюсь от этого сравнения, и начинаю смеяться.

– Я безумно благодарен, что такая уважаемая публика почтила нас своим присутствием. А повод-то у нас с вами, надо сказать, весомый! Вы все меня прекрасно знаете, но, если в зале новички, я представлюсь. Меня зовут Жан, и в этот вечер я буду вместе с вами!

Жан пережидает некоторое время, пока присутствующие одаривают его аплодисментами. Замечаю, как по залу передвигаются абсолютно голые официантки в передниках, которые совершенно ничего не прикрывают. Некоторые мужчины ту же лапают их, а девушки призывно смеются. Удивительно, но мне не противно это наблюдать. Скорее, наоборот. Я чувствую причастность к ним, и я даже слегка горжусь, что ради меня выкроили время такие уважаемые господа. Голова немного кружится, во рту пересохло, и я допиваю до дна свой напиток.

– Сегодня мы собрались ради этого прекрасного лота! – простирает толстячок в мою сторону пухлую ладошку. – Поднимись, наша красавица! Ну же!

Я с готовностью поднимаюсь на ноги и жду дальнейшего указания. Меня слегка потряхивает от нервов и возбуждения. На меня направлен яркий прожектор, а сверху сыпется конфетти и какие-то блестящие полоски фольги. Прям, не Полина, а девушка-праздник.

– Вашему вниманию предлагается лот по имени Белочка!

Из зала слышится свист и одобрительные окрики, а затем снова аплодисменты. Надо же! Они в восторге!

– Покружись, милая! – командует Жан, и я, как послушная собачка тут же кружусь на месте. – О, Вы только посмотрите! Какая шикарная фигура, какая грация, изгибы! Ммм! Белочке едва исполнилось восемнадцать, она чиста и невинна как утренняя роза. Абсолютно не искушена в любовных делах, но с нетерпением жаждет всему научиться. Ведь так?

– Да! – непроизвольно произносит мой язык.

Я как заколдованная, ей богу. Улыбаюсь во все тридцать два зуба, ощущая себя жутко значимой и невероятно сексуальной. От такого пристального внимания, я буквально заражаюсь энергетикой секса и похоти, которыми пышет зал, что у меня увлажняется между ног, а низ таза наливается тяжестью.

– По секрету скажу, – чуть понижает голос ведущий. – Белочка имеет острые зубки, и я уверен, что ей по зубам любой орешек.

Потом еще минут пять он несет всякую чушь обо мне, расхваливая. Даже сообщает, что у меня здоровые зубы. К чему такие подробности, мне неведомо. По его рассказам, я чуть ли не в космос собираюсь лететь. Затем, мне разрешают усесться обратно, официантка в рубашке приносит мне новый бокал ледяного шампанского, а Жан объявляет музыкальный номер.

С потолка на сцену опускается пилон, свет приглушается, и на сцену ступает фигуристая девушка в образе тигрицы. Под чувственную музыку она пластично извивается, взбирается на шест и выделывает такие пируэты, что я даже рот раскрываю. Никогда в жизни не видела стриптиз. А тут, можно сказать, сижу в первом ряду. Растяжка у нее, конечно, топ.

От ее тела до меня периодически долетает аромат приторных духов, отчего меня начинает подташнивать. Я слышу скрип обнаженной кожи от соприкосновения с холодным металлом и тихие матерки, когда ее руки немного соскальзывают. Зато мужики в зале завороженно следят за происходящим. Наконец, тигрица снимает с себя лифчик, являя миру свои сиськи. Я их справедливо оцениваю четыре с плюсом. И только потому, что они не натуральные. Затем, девушка спускается в зал. Где гости с довольными рожами пихают ей в трусы купюры. Трусы маленькие, а купюр много. Будь я на ее месте, носила бы панталоны. Хотя, кого же возбуждают панталоны?

Наконец, ее номер заканчивается, и Ванессу, именно так объявляет ее Жан, проводят овациями. Надо же, какая теплая публика. Интересно, сколько еще будет длиться этот концерт? Я начинаю ерзать от нетерпения, потому что уже засиделась. Это не укрывается от пристального внимания конферансье, и он, опустив пошлую шуточку, что мне не терпится уединиться с моим покупателем, объявляет начало торгов.

Странно, но сейчас я ощущаю себя зрителем. Словно это все происходит не со мной. В ушах звенит, голова ватой набита. От легкости и веселости практически ничего не остается. Я ужасно хочу пить, но к шампанскому больше не притрагиваюсь. Сквозь пелену всматриваюсь в извращенцев, которые поднимают какие-то таблички с номерами и выкрикивают суммы за возможность мною обладать.

Стартовая сумма пятьсот тысяч, быстро разгоняется до пяти миллионов. И, чем выше растут ставки, тем мне хреновее. Меня пробирает дрожь. Кожа усеивается мурашками, а затем покрывается липким потом. Странно, но на моем лице сияет улыбка. У меня уже щеки болят, но я продолжаю лыбится.

За меня бьются три мужика. А мне настолько хреново, что становится параллельно, кто из них выиграет. Они все одинаково омерзительны. Как под копирку, жирные, лысые, с лоснящимися щеками и толстыми пальцами-сардельками. Наконец, их остается двое. И кто-то из них меня заберет к себе.

– Девять миллионов – раз! Девять миллионов – два! – объявляет Жан. – Напоминаю, что все суммы у нас указываются в рублях!

В зале повисает пауза, а толстопуз уже довольно потирает ручки, плотоядно поглядывая на меня. Я перевожу дух. Сердце заходится в бешеном ритме. Что со мной такое? Меня накачали каким-то препаратом, или это последствие болезни.

– Десять миллионов! – раздается голос в конце зала.

Все ахают и поворачивают головы в направлении неизвестного мужчины. Я при всем желании не могу его рассмотреть. Слишком темно, и мне слишком хреново.

– Ого! – восхищенно вскрикивает ведущий. – Чую, это заявка на победу! Номер тринадцать, выступает инкогнито. Что ж, имеет право. Десять миллионов – раз. Десять миллионов – два!

– Пятнадцать! – самодовольно заявляет жиробас, победно оборачиваясь назад. – Заканчиваем шапито!

– Двадцать! – уверенно парирует номер «тринадцать».

Двадцать миллионов за меня? У меня что, золотая вагина? Сумасшедшие! Толстопуз крякает, и откладывает свой номерок.

– Двадцать миллионов – раз, двадцать миллионов – два.

Затем делает театральную паузу, а затем бьет молоточком по столу.

– Двадцать миллионов – три! Продано! Господин под номером «тринадцать», поздравляю! Самый дорогой лот во всей истории торгов – Ваш! После перечисления заявленной суммы, вы сразу можете Белочку забирать себе.

Глава 16. Полина

Как в тумане чувствую, что меня выводят из клетки, накидывают шубку и ведут по коридорам. Я настолько сильно устала, что едва перебираю ногами. А в тот момент, когда меня запихивают в машину, отрубаюсь. Даже примерно не представляю, сколько времени нахожусь в забытьи, периодически открываю глаза, но за окном непроглядная темнота. Вырубаюсь снова. Я полностью дезориентирована.

Спустя некоторое время вновь прихожу в себя от ужасного чувства тошноты.

– Остановите! – сиплю, зажимая рот ладонью.

– Что такое? – доносится сквозь вату мужской голос.

– Меня сейчас вырвет.

Мужик крякает, но останавливает тачку, после чего я нащупываю рычажок открытия двери, и, приложив немыслимые усилия, выползаю на свежий воздух. Ноги меня не держат, еще и каблуки эти глупые. Я падаю на колени, в хлам сдирая колени, но совершенно не ощущаю боли от острого гравия, который впивается в мою кожу. Меня выворачивает наизнанку и мелко трясет. От спазмов болят внутренности, а лоб покрыт холодным потом. Мне никогда в жизни не было так хреново.

– Возьми воды! – приказывает мне мужчина за спиной.

Я оборачиваюсь, напарываясь взглядом на неприметного мужичка лет сорока. Он ежится на холодном ветру, натянув капюшон на голову. Я запахиваю шубу и отрицательно мотаю головой.

– Не ссы, – ржет он. – Это новая бутылка. Даже не вскрытая. Сама проверь.

– Да пошел ты! – цежу я сквозь зубы. – Лучше снега поем, так безопаснее.

– Ну и дура! У обочины он грязный от выхлопов машин и реагентов. В сугробы в туфлях полезешь? Давай.

Извилины в голове со скрипом начинают работать, и я понимаю, что он прав.

– Сначала ты! – киваю на бутылку.

– Что я?

– Ты – пей. Я – после тебя.

Мужик ухмыляется, но послушно откупоривает и делает несколько глотков.

– Убедилась?

Я смотрю подозрительно еще пару секунд, а потом благосклонно принимаю воду и жадно пью.

– Где мы? – перевожу дух.

– Блядь, Белка. Пошли в машину, я околел уже!

Открывает передо мной дверь и помогает усесться. Это черный седан. Мерседес, если я правильно поняла. В салоне тепло и уютно, но я не расслабляюсь ни на секунду.

– Мы где? – вновь задаю вопрос, когда мой сопровождающий усаживается за руль. Я прекрасно понимаю, что он лишь перевозчик, вряд ли он имеет двадцать миллионов, чтобы покупать неразумных девственниц.

– Почти приехали уже, – трогаясь с места, отвечает.

– Куда?

– Ивдель. Слышала о таком?

– Ивдель? – морщу лоб, в голове звенит, но, в целом, мне уже гораздо лучше. – Это где-то вообще на севере области? Да?

– Ага. Точно. Ивдель – столица зон. Слыхала про «Черный беркут»?

– Неа.

– Ооо, легендарочка. Исправительная колония особого режима для пожизненно осужденных. В советские времена – единственная, где содержались осужденные, приговоренные к смертной казни, – с удовольствием рассказывает мужик.

– Вы меня в тюрьму везете? – сжавшись от ужаса, вопрошаю.

Мне конец. Теперь точно. Я слышала, что у зэков есть общак, они скинулись и купили меня. Для развлечения. Да-да. Меня снова мутит и накатывает тошнота. Боже, куда же я вляпалась?

– В тюрьму? – ржет мужик, оборачиваясь ко мне. – Ты в себе вообще? На учете у психиатра состоишь, может?

– Нет, – лепечу. – Я здорова.

– «Беркут» закрыли в 2019 году. Никому ты там не нужна.

– А зачем тогда? Сюда?

– Это не ко мне вопрос, Белка. Мое дело – довезти тебя в целости и сохранности.

– Кто меня купил?

– Скоро узнаешь! – хмыкает он.

Я молюсь про себя, взываю к Богу, чтобы он услышал меня. Горячие слезы орошают лицо, мне безумно жаль себя. Стала разменной монетой, сама того не желая. Лис – ненавижу его. Он во всем виноват. Он и только он. Мне нужно обязательно выбраться из этого дерьма живой и отомстить ему. Неужели, он думает, что может распоряжаться мной? Моим телом? От осознания того, что я просто песчинка, мне становится еще гаже. Этому уроду все сойдет с рук. Я уверена. Он еще и заработал на мне, сломав мне жизнь за какой-то торт!

Мысленно стону, и откидываюсь на спинку заднего сиденья. В теле такая слабость, что я даже садануть по голове не могу своему сопровождающему. О том, чтобы сбежать, вообще речи нет. Внезапно, замечаю красно-синие всполохи. Полиция! Да!

Во все глаза слежу за сотрудником ДПС в ярко-салатовом жилете, как он при помощи жеста указывает нам остановиться, и едва в ладоши не хлопаю. Это мой шанс на спасение. Да!

– Добрый вечер! – приветливо здоровается мой водитель, опустив стекло.

– Майор Воробьев! – начинает было полицейский.

– Меня похитили! – из последних сил выкрикиваю, пытаясь открыть дверь и выскочить на улицу.

– Серега, – хохочет ДПСник, протягивая руку мужчине за рулем. – Сорян, не признал на новой тачке. Кого везешь?

– Да девку с придурью. С наркотой перебрала, не одупляет, где находится.

– Я не употребляю! – визжу я. – Он врет! Меня похитили, засунули в клетку и продавали на сцене кабаре! За то, что я в торт упала. Это Лис, он во всем виноват!

– И дорого продали? – ржет сотрудник, заглядывая в салон.

– Двадцать миллионов! – зачем-то сообщаю ему.

– Эй, красота. Ты себя в зеркало видела вообще? Как кошка драная. На трассе краше стоят. Двадцать лямов! – покатывается мент со смеху. – Ой, Серега, терпения тебе. Хорошей дороги!

Не успеваю и глазом моргнуть, как он отдает честь, а мы трогаемся с места.

– Урод! – верещу я на адреналине. – Козлина продажная.

– Заткнись, Белка! – устало командует водитель. – Шесть часов за рулем. Глаза устали, капец.

Я вновь всхлипываю и уливаюсь слезами, а потом чувствую, как тело словно свинцом наливается, и я отрубаюсь. Сквозь спутанное сознание слышу женский голос и теплые руки на своей коже. Чувствую, как меня укладывают на мягкую кровать, а затем избавляют от одежды, снимают платье и чулки. Женщина охает при виде моих коленей, а спустя мгновение омывает меня губкой с горячей водой, приговаривая ласковые слова. Я снова выпадаю из реальности, приходя в себя лишь на следующее утро.

Продираю глаза, ошеломленно осматриваясь по сторонам и натыкаюсь взглядом на внушительную мужскую фигуру в мягком кресле. Лица не вижу, замечаю толстую золотую цепочку на мощной шее и мощный торс, кожа покрыта замысловатыми татуировками. Уголовник, явно. Темные строгие брюки с острыми стрелками и дорогие туфли. В воздухе витает аромат изысканного парфюма и сигарет.

– Ну что, Белочка. Добро пожаловать! – произносит мужской голос с хрипотцой, а затем мужчина переносит свой вес на широко расставленные колени, показывая свое лицо. Я узнаю его и вскрикиваю от неожиданности.

Глава 17. Полина

Это Богдан Зарецкий. Правая рука Лиса. Он меня купил? Для чего? Чтобы подарить своему начальнику? Уроду и убийце? А сам он, разве лучше? Не поверю ни в жизнь. Все они, преступники, одним миром мазаны. Он извращенец. По глазам вижу, что ненормальный. Он изнасилует меня и убьет. Или убьет, а потом изнасилует. Сто процентов. Долг я весь отдала, потому что он заплатил за меня больше, чем требовалось. Или вообще не было никаких денег и это просто фарс?

Пружина внутри сжимается от напряжения, и я вообще уже ничего не понимаю. Одно радует, что голова ясная и сознание не затуманено.

– Зачем я здесь? – шепчу еле слышно.

– В смысле? – удивленно приподнимает бровь бандюган.

– Вы меня купили?

– Давай на «ты», Белочка. Я не такой старый, как ты думаешь! – обнажает в кривой ухмылочке белоснежные зубы.

Закидывает ногу на ногу, и вальяжно вынимает из кармана пиджака сигареты. Закуривает и пристально вглядывается в мое лицо.

– Я хочу домой! – начинаю хныкать.

Он резко встает, отчего я шугаюсь, и больно бьюсь затылком об стену.

– Ты че? – откровенно потешается надо мной Зарецкий. Высокий и мощный. Мне страшно даже смотреть на эту груду мышц.

– Я думала, Вы меня ударите! – зажмуриваюсь.

Самой от себя противно. В кого я превратилась? В загнанную мышь!

– Я не бью женщин, Белочка. Не в моих правилах обижать слабых.

Делает глубокую затяжку и выпускает дым в потолок.

– Так отпустите меня!

– Глупая. Какая же ты глупая! – разочарованно качает головой и снова затягивается никотином. – Думал, ты умнее.

– Была бы умнее, не оказалась бы в полной заднице.