Белочка для авторитета

Даниэлла Ник

Белочка для авторитета

Глава 1. Полина

– Значит так! – выстроив в ряд официантов и хостес, вещает менеджер смены Алина. Невысокая, фигуристая татарка проходится по длинному коридору, заложив руки за спину, чеканя шаг и каждое слово. – Сегодня у нас не просто мероприятие. Юбилей одного из самых влиятельных людей в нашем городе! Все должно быть по высшему разряду! Симонов, тебе понятно?

Костя вытягивается по стойке смирно и послушно кивает. С ним вечно различные казусы происходят.

– Лисичников Сергей Аркадьевич, – торжественно объявляет Алина. – Надеюсь, не нужно пояснять, кто это?

Сотрудники переглядываются меж собой и обмениваются удивленными репликами, а у меня мороз по коже пробегает. Речь идет о Лисе. В начале нулевых он был смотрящим в нашем провинциальном городе, и слава о нем шла дурная. Торговля запрещенными препаратами, оружием, вымогательство и изнасилования. Миленько, правда? Сейчас же он кардинально сменил сферу деятельности. Владеет крупным заводом по производству тормозных колодок для автомобилей, ресторанами, ночными клубами и СМИ. Но руки его по локоть в крови. Это каждый первоклашка в Верхнем Уральске знает.

– Тишина! До начала вечера еще два часа. Делимся на три группы. Полина! – обращается ко мне. – Ты с Машей и Настей накрываешь столы. Савелий, с Костей и Никитой берут на себя расстановку холодных закусок. Третья группа – Омелия и Таня расставляют стулья и помогают кухне. Со столов не жрать, глазки никому не строить, в декольте дамам не заглядывать, с мужиками не заигрывать. Дышать да прислуживать, все трезвые до конца смены. Все понятно?

– Да, – раздается нестройный хор голосов.

– За работу!

Алина выслуживается, с ней все ясно. Не так давно пошла на повышение, ее перевели с должности хостес, и она очень гордится карьерным ростом. Правда, поговаривают, что спит с нашем владельцем Андрюшей, но я стараюсь не слушать сплетни.

– Так, девочки! – упираю руки в бока и размышляю, сверяясь с бланком рассадки гостей. – Столы нужно накрыть на шестьдесят персон. Я привезу тележку с посудой, Маша, займись, пожалуйста, сервировкой. А Настя пока пусть таблички расставляет, но сначала мне помоги. Тележка тяжелая, капец.

Девочки в форменной одежде кивают и щебечут меж собой.

– Ты знаешь, кто там будет? – поигрывая бровями, спрашивает Настя. Высокая брюнетка. Мы с ней ровесницы, не так давно отметили совершеннолетие.

– Без понятия! – хмурю лоб, толкая тяжелую каталку перед собой. – Я стараюсь держаться в стороне от криминального мира.

– Тихонова, не смеши! – хохочет Маша, ловко сворачивая тканевые салфетки. Продевает их в специальные кольца и художественно раскладывает. Она учится на первом курсе металлургического техникума, но больше всего на свете мечтает поступить в архитектурную академию. Маша отлично рисует и даже закончила художественную школу с отличием. – Криминал. О чем ты? Все чинно и благородно. Мы же не в девяностых.

– Много ты знаешь! – шиплю я, надевая виниловые перчатки. Обрабатываю их антисептиком и только потом расставляю тарелки. – Забыла, как не так давно Лену Бастрыкину нашли в лесополосе?

– И причем тут Лис? Если она на трассе работала.

– При том. Она рыжая была. А весь город знает, что у него слабость к рыжеволосым девицам.

– Ты поэтому напряглась? – кивает она на мою шевелюру.

– Вот еще! – фыркаю, откидывая назад конец высокого хвоста.

Я не рыжая, нет. Мои волосы с медным оттенком, точь-в-точь, как у мамы, которую я похоронила полгода назад. Именно поэтому работаю официанткой в ресторане «Арагви». Провалила ЕГЭ и не поступила в юридический. Пришлось отложить мечты о светлом будущем, и зарабатывать деньги. Каждый месяц я откладываю сумму в конверт. С чаевыми выходит очень даже неплохо. Но это явно не то, о чем я мечтала. Работа на ногах, улыбка до ушей и вышколенные манеры. К концу смены мне хочется убивать, а спина просто отваливается.

– Кто там будет? – нетерпеливо интересуется Настя.

– Богдан Зарецкий, правая рука Лисичникова. На него весь бизнес Лиса оформлен. Помнишь, он к нам приходил как-то на обед?

– Который тебе пятак на чай оставил? – припоминаю я, раскладывая приборы. Они после посудомойки, еще горячие.

– Да! Он. Мало того, что щедрый. А красивый какой. Закачаешься! Высокий, статный, плечи широченные.

Я в тот день была на выходном, и этого Аполлона не видела. Да мне и дела нет до мужчин. Все свободное время я уделяю подготовке к поступлению в институт.

– Он встречается с внучкой Лиса, – со знанием дела сообщает Маша. – Ей двадцать. Она на два года старше училась. Сейчас в Питере практику проходит, я на нее подписана. Прикиньте, ее каждый день водитель привозил в школу, а потом забирал. Я ее терпеть не могла. Такая воображуля!

– Девочки, меньше слов – больше дела! – сержусь. – Не хватало нам опоздать. Алина нас на британский флаг порвет.

– Полиша, у меня голова разболелась. Есть у тебя таблетка? – морщится Настя.

– Есть, в сумочке. Пойдем, горе луковое. Дам тебе нурофен.

За полчаса до начала мероприятия все готово. Декораторы соорудили шикарную фотозону на входе в зал, приглашенные музыканты настраивают инструмент. Зал украшен живыми цветами, источающими приятный аромат. Красиво и роскошно. Очень. Начинают прибывать гости, одетую в дорогую одежду, их сопровождает огромное количеством охраны. Кого боятся, интересно? Красной дорожки не хватает, как на премии «Оскар».

Столы ломятся от закусок и деликатесов. Я не успела пообедать, сглатываю слюну. Заглядываю на кухню в надежде перекусить, там кипит работа. Коля, шеф-повар, рявкает на подопечных. Обалденная атмосфера. Что-то шкворчит, жарится, варится, парится.

– Чего тебе, Поль? – добродушно интересуется Софья Павловна, шинкуя огурцы. Она повар старой закалки. Из столовских.

– Суп остался?

– Да. Миша! Налей Полинке супа, и хлеба дай. Худющая, в чем только душа держится, – ворчит она, осматривая мою фигуру. – Мамки нет, кто бы присмотрел. Сиротка.

Я оставляю последнюю реплику без ответа и, прихватив тарелку с дымящейся солянкой, отправляюсь в комнату персонала.

Вечер идет своим чередом. Мы сбиваемся с ног, снуем туда-сюда. Унести грязные тарелки, заменить приборы, убрать салфетки, вынести блюда. Открыть вино, шампанское, добавить напитки.

Слава богу, я не обслуживаю стол именинника, но периодически ловлю на себе его косые взгляды. Аж передергивает от омерзения! Хотя, надо признаться, Лис выглядит превосходно и явно моложе своих лет. На нем надет черный костюм, белая рубашка и бабочка. Он сверкает белоснежными винирами и принимает поздравления и дорогие подарки. Как пчелка, вокруг присутствующих за столом, трудится Настя. Надеется на чаевые и, похоже, скоро рот порвет от усердия, до чего улыбается.

По правую руку я замечаю привлекательного бородатого мужчину, который сидит рядом с виновником торжества и лениво следит за происходящим. Похоже, это и есть Зарецкий. Темноволосый, кареглазый, крупный. От него веет уверенностью и неотразимостью. На секунду мы переплетаемся взглядами. Он смотрит пристально и оценивающе, очень откровенно. Я мгновенно краснею, а он неожиданно мне подмигивает и широко улыбается.

Глава 2. Полина

Ведущий, привезенный из Москвы, на сто процентов отрабатывает свой гонорар, сыпет остроумными шутками и поддерживает доброжелательную атмосферу. Гости съехались со всей России. Из местных я замечаю мэра города, прокурора, судью и начальника полиции. Они все общаются меж собой как старые приятели. Так мерзко это все и наигранно. Просто фу! Все повязаны. Погрязли во взятках и панибратстве. А в городе тротуары как после бомбежки и школы без ремонта с протекающими крышами. Но это ведь неважно, правда?

Дочери дарят любимому папе картину в золоченой раме. На полотне изображена их семья в образе королевских особ, такая пошлятина. Посередине – отец семейства с короной на голове, слева, судя по всему, покойные жена и сын, две дочери и внучка Ликочка с песиком на руках. Зал рукоплещет в восторге, дочери, Юлия и Людмила, расцеловывают отца. Лика на вечере отсутствует.

– Тихонова! – зовет меня Алина. – Насте плохо стало. Возьми на себя ее стол!

– Алина Рамильевна! – возмущаюсь я. – У меня пятый!

– Был пятый, стал первый. Что выделываешься!

– Машу поставьте. Она хотела.

– Ты чего? Перечить мне вздумала? – рявкает девушка. – Поднос в руки и бегом. Твой Омелии отдам. Все равно ни хера не делает.

Я закатываю глаза в потолок и шагаю на раздачу. Пришло время выносить горячее. По пути заглядываю в комнату персонала, натыкаюсь глазами на лежащую на диванчике Настю.

– Что с тобой? – обеспокоенно спрашиваю. Она скрючилась и тихонько стонет.

– Ниче!

– Скорую, может?

– Не надо! Пройдет!

Коллегу потряхивает, она бледная как смерть, а губы синие.

– Настя, блин! Ты с ума сошла? Я позову Алину.

– У меня камни в почках! Приступ просто, не обращай внимания. Иди, работай. Такое бывает со мной.

– Давай скорую вызову?

– Не надо! Сказала же!

– А голова как?

– Прошла давно. Иди!

Пожав плечами, шагаю за подносом и спешу в зал. На сцене выступает кавер-группа из Екатеринбурга, а на танцполе пляшут гости.

Бросаю взгляд на место именинника, оно пустует. Зарецкого тоже нет. Слава богу. Быстро выставляю горячее, собираю грязные тарелки, и курсирую обратно. Поясница ноет, а ноги гудят. Таких рейсов туда-сюда мне нужно сделать еще как минимум десять.

Возвращаясь в очередной раз за стол, замечаю, что Лис восседает на своем месте и пьет минералку, наблюдая за танцующими. Народ изрядно накидался, музыка звучит громче, а тосты откровеннее. Все, как всегда.

На самом деле, неважно, кто присутствует на вечере. Работяги с завода, или бомонд. Нажираются они всегда одинаково. Оставляют после себя свинарник, загаженные уборные и кучу мусора. Обязательно кто-нибудь подерется и испачкает пол кровью. Животные. Сама я не пью алкоголь. На выпускном попробовала, меня рвало дальше, чем видела. На том моя алкогольная карьера и закончилась.

– Дорогие друзья! – громогласно объявляет в микрофон ведущий. – Сергей Аркадьевич! Попрошу внимания. Еще один подарок-сюрприз. Встречайте!

Включается мелодичная музыка, и в зал забегает ростовая кукла – танцующий мишка Тедди. Выглядит максимально кринжово, но дамы мгновенно окружают медведя и пляшут вместе с ним. Я посматриваю на первый стол. Зарецкий залип в телефоне, дочери Лиса восторженно снимают происходящее на танцполе на видео и кричат от радости. Сергей Аркадьевич вежливо улыбается. Наконец, дикие танцы заканчиваются, и мишка Тедди берет в руки микрофон.

– Всем привет! – говорит он женским голосом. Лис замирает и поднимается с места. Голова ростовой куклы летит в сторону, и все начинают хлопать. Широко улыбаясь, к своему деду пробирается внучка в блестящем платье. – С Днем рождения, дедушка! Я прилетела специально к тебе! Как же я тебя люблю.

Боже, я сейчас расплачусь. Какой приятный сюрприз. Тьфу! Стол убран, и я решаю передохнуть минут десять. Ничего страшного без меня не случится. Все накормлены и напоены, салфетки убраны, все в порядке.

В персоналке никого нет. Настю отправили домой на такси. Я включаю чайник и беру в руки телефон. Усаживаюсь на стул и вытягиваю ноги. Спина говорит мне спасибо.

Захожу в мессенджер и читаю чаты.

– Как дела, племяшка? – пишет мне Света, моя тетя и единственный близкий родственник. Бабушка с дедушкой давно умерли, отца я в глаза не видела. Светлана живет в Москве, она старше меня на двадцать лет. Именно благодаря ей, меня не забрали в детдом после смерти мамы.

– Нормально. Мероприятие обслуживаю.

– Устала?

– Капец! Ноги отваливаются.

– Кто сегодня у вас гуляет?

– Лисичников, – печатаю в ответ. Света родилась здесь же и явно знает, о ком речь.

– Он не сдох еще? Думала, его давно застрелили. Или сожгли.

– Нет. Живехонький. Сидит, улыбается. Подарки принимает. Приличный весь, уважаемый человек.

– Сколько этот уважаемый человек девок попортил, в свое время. Не счесть. Будь осторожна, Поля.

– Я знаю, Света! Но я обслуживаю его стол. Стараюсь максимально не привлекать внимания.

– У тебя все получится. Я в тебя верю, малышка!

А об этом мне мама рассказывала. Только Лис со своими братками приезжал на дискотеку в местный Дворец культуры, рыжеволосые девицы уходили через черный ход. Она и сама сбегала несколько раз, опасаясь пристального внимания авторитета. Везло не всем. Весь Верхний Уральск знает историю про Олесю. Я видела ее фотографию на памятнике. Красивая девушка с огненными волосами и ярко-зелеными глазами. В окно вышла после приставаний чудовища. Вот вам и уважаемый человек.

Выпив чаю, поднимаюсь на ноги, ставлю телефон на зарядку и направляюсь в зал. Вообще, наш ресторан работает до часу ночи. Но с такими гостями, как сегодня, похоже, придется задержаться. За это неплохо доплатят, а завтра у меня выходной. Выдержу.

– Тихонова! – окликает меня Алина. – С сухого склада свечи принести надо для торта. Фонтаны такие. Поняла?

– Окей! – киваю я и меняю траекторию. Шагаю по длинному коридору в направлении склада, над головой шумит вытяжка, а вдали приглушенно играет музыка. В переходе темно, лампочка, срабатывающая на движение, почему-то не включается. Но ничего страшного, я здесь все знаю как свои пять пальцев. Дергаю на себя дверь, в нос проникает запах специй и приправ. Тянусь ко второй полке, пытаясь наощупь найти свечи, беру их и понимаю, что я здесь не одна.

За своей спиной слышу тяжелое дыхание, а в следующую секунду сильные мужские руки впечатывают меня в свой торс и разворачивают. Не успеваю вдохнуть, как в мои губы кто-то вгрызается поцелуем.

Глава 3. Полина

Я в ужасе, настолько сильном, что даже не могу кричать. Упираюсь ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть, но ничего не выходит. Я как в тисках. От мужчины пышет жаром, даже в темноте сбивая с ног бешеной энергетикой.

– Зай, ты чего трепыхаешься? – раздается над ухом приятный баритон. – Я так соскучился по тебе!

Я всхлипываю, а незнакомец воспринимает это по-своему, вминая меня в свой каменный пах. Мамочки, это что, член? Я холодею изнутри, цепенею от страха как заколдованная. Сама себе не принадлежу, я в панике. Неужели, он меня изнасилует? У меня еще никого не было, как же страшно! Мужчина снова припадает к моим губам, настойчиво расталкивая мои зубы, погружается в теплый рот. Целует страстно и горячо, с наслаждением. Его дыхание становится чаще и тяжелее, он хочет меня. Жадно сжимает талию, мнет ягодицы и продолжает языком трахать мой рот.

– Исхудала вся. Ты хоть ешь что-нибудь?

Жутко, страшно, темно. Слезы катятся из глаз теплыми дорожками, я рвано вдыхаю кислород, и, наконец, нахожу в себе силы подать голос.

– Отпустите меня! Нет! – пищу, силясь выбраться из настойчивых объятий. – Помогите!

Мужчина резко останавливается, выпускает меня, а спустя пару секунд мне в лицо ярко загорается фонарик на телефоне. Я морщусь от яркого света и трясусь от пережитого потрясения.

– Ты кто, блядь? – рычит мужчина.

– П-п-п-полина, официантка, – дрожу от страха. Он меня видит, а я его нет. Краем глаза замечаю, что он высокий и очень крупный. В черном костюме и белой рубашке, лица не видно.

– Какого хуя ты тут делаешь?

– Вот! – демонстрирую я свечки, которые крепко сжимаю в руке. – Меня Алина отправила. Скоро торт будут выносить.

– Блядь! – шумно выдыхает он и начинает ржать. – Пошла на хуй отсюда!

Дважды меня просить не приходится, я разворачиваюсь и толкаю дверь в коридор. Бежать! Скорее бежать! Не успеваю и шага ступить, как меня окатывает аромат женских духов, и я врезаюсь в колючие пайетки.

– Богдаша? – взвизгивает девушка. – Это кто?

– Официантка, Лика. За свечками пришла. Заходи, я заждался тебя!

Лика, Богдаша? Да это же Зарецкий и внучка Лиса, щелкает у меня в голове. Извинившись, бегу бегом от этого жуткого места и пытаюсь прийти в себя.

– Ты чего такая? – пристально всматривается в меня Алина, сложив руки на груди. Поджидает у входа в кухню. – Собаки гонятся?

– Темноты боюсь, – дрожащим голосом отвечаю и тянусь налить себе воды в стакан. Выпиваю залпом, и наливаю еще. Губы огнем горят после жарких поцелуев. – Там почему-то света нет.

– Фонариком чего не подсветила? Коля, для торта принесли!

– Оставила его в персоналке. Не думала, что пригодится.

Шеф-повар забирает у нее свечи-фонтан и наносит финальные штрихи для украшения торта. Я перевожу дух и понемногу успокаиваюсь. Ничего страшного не произошло. Меня никто не хотел изнасиловать. Богдан перепутал со своей девушкой. Все логично. Они давно не виделись, и решили уединиться. А тут я совсем некстати. Некрасиво получилось, конечно. Но уж как есть. Кому расскажи, что я целовалась с Зарецким, не поверят.

Разворачиваюсь идти в зал, нужно проверить свой стол и подготовить чашки для чая и тарелки для торта.

– А ты куда? – тормозит меня менеджер.

– В зал.

– Нет, я поручила Косте подготовить все к чаепитию. Ты торт будешь ввозить, – кивает она на специальную платформу на колесиках. На ней стоит трехъярусный десерт, причудливо оформленный. Я таких в жизни не видела. Каждый ярус отличается оформлением и украшением. Вкусный, наверное.

– Почему я-то? Костю попроси. Или парней. Он тяжелый, капец.

– И очень дорогой. Сам Агзамов готовил, доставили спецбортом из Москвы. По цене, как твоя однушка, наверное, – хихикает. – Или даже больше.

– Тем более!

– Сергей Аркадьевич сам велел, чтобы это была ты. Сказал, рыженькая красивая девочка. А ты у нас одна такая. Я сказала, что тебя зовут Полина. Но не уверена, что она запомнил.

Меня опаляет жаром. Это еще что за новости? Я старалась быть максимально незаметной и не привлекать внимания. Нет же. То жаркие поцелуи на сухом складе, сейчас вот – торт.

– Я не буду, Алина! Пожалуйста, попроси кого-нибудь другого! – прошу.

– Парни тебе помогут докатить его до входа в зал, а дальше сама. Лис хорошо платит, а деньги лишними не бывают. Ты чего разволновалась? Не вынуждай меня жаловаться Андрею Васильевичу.

Я обреченно вздыхаю. Спорить с Алиной бесполезно.

– Твою вяленую оленину никто не ест! – сообщает Коле Костя, занося тарелки на мойку. – Что с ней не так? Перемудрил, похоже!

– Много ты понимаешь! – фыркает мужчина. – Это авторский рецепт. Мясо специфическое. Закажут для понта, во вкусах не разбираются и нос кривят.

– Зато язык говяжий с белыми грибами подчистую! Эх, – сокрушается официант. – Я так попробовать хотел.

– Потрошки бараньи попробуй! – хохочет Улар, повар горячего цеха. – Язык проглотишь.

– Не, я такое не хочу! А это что за произведение искусства?

– Торт от Агзамова.

– Ох, круто. А кто выкатывает?

– Поля.

– А можно я? – щенячьими глазами смотрит на Алину.

– Нет! – рявкает она. – Удивительно, что ты сегодня ни одной тарелки не разбил. Еще не хватало тебе торт перевернуть.

– Ладно, не начинай. Можно я оленину попробую?

– Попробуй! Лисичников сказал, с собой ничего забирать не будут.

Костя тянется к нежнейшему мясу и с блаженством жуется, закатив глаза.

– Кайф какой. Ладно, Коля. Беру свои слова обратно. Это нереально вкусно!

– Я же говорил! – отвечает ему шеф-повар.

Повара уже заканчивают смену и проводят финальную замывку кухонных поверхностей. Я им даже немного завидую, скоро по домам пойдут.

– Вечер сегодня, конечно, жесть. Я столько охраны никогда не видела, – присоединяется к нам Омелия. – На каждом шагу стоят. И пялятся так, даже не по себе. Шкафы в черных костюмах.

– Так ты улыбайся пошире, с собой заберут, – хлопает ее по спине Костя.

– Смотри, чтоб тебя не забрали, придурок! – потирает коллега ушибленное место.

– Друзья! – залетает на кухню взбудораженный ведущий. – Сейчас торт вывозим. Все готово?

– Да, – кивает Коля. – Только фонтаны поджечь надо.

– Я в зал, музыку услышите, поджигайте!

Глава 4. Полина

От нервов меня мелко трясет. Я в принципе не люблю находиться в центре внимания, а здесь приходится. Правда, до меня, скорее всего, и дела никому не будет. Все сосредоточатся на огромном красивом торте. Слава богу, Алина не поставила меня на его нарезку. С этим справится Николай.

– А теперь, – громогласно объявляет ведущий, – пришло время шикарного именинного торта! Сергей Аркадьевич, для Вас такую красоту приготовили, я чуть сознание не потерял, когда увидел. Каравай петь отказались, свечи задувать тоже, к сожалению. Ну что, все готовы к фееричному появлению?

– Да! – публика хлопает и верещит от предвкушения.

Раздаются фанфары, Коля с помощником быстро поджигает фонтаны. Они искрятся золотым блеском и взвиваются ввысь. Двери в зал отворяются и я, толкая тяжелую тележку, вкатываю торт в нарядный холл. Гости кричат от восторга, фоткают и снимают на видео произведение кулинарного искусства. В глазах пестрит от обилия дорогих украшений, пайеток и страз. А от смеси дорогих духов тут же раскалывается голова.

Виновник торжества стоит в центре и ждет моего приближения, пристально следя за каждым моим шагом. Ухмыляется и прожигает черными глазами, словно гипнотизируя. Очень неприятно. Когда до него остается буквально пару метров, передняя часть стойки неожиданно прогибается, раздается жуткий треск, и вся тяжелая конструкция вместе с тортом валится прямиком на Лиса. Он уворачивается в последний момент от горящих огненных фонтанов на первом ярусе, а вот я со всего маху впечатываюсь в сладкий крем и плюхаюсь сверху. Форменная рубашка и брюки, мое лицо и волосы – все сплошь измазано взбитыми сливками.

Дальнейшее происходит как в тумане, меня кто-то выдергивает из этого сладкого плена, тащит в подсобку и засовывает в душ. За спиной я слышу смех, удивленные возгласы и голос ведущего, который пытается все перевести в шутку.

Мне кажется, что все произошедшее – страшный сон. Сердце клокочет в горле, а голова кружится. Это фиаско. Полнейшее. Как такое могло произойти? А что же со мной будет дальше?

– Я принесу тебе полотенце и чистую одежду! – доносится до меня сиплый голос Маши. – Это пиздец, Тихонова. Там еще и скатерть загорелась!

Пиздец. Точнее и не придумаешь! Прямо в одежде включаю горячую воду и залажу под упругие струи. Пытаюсь согреться, но от нервов у меня буквально зуб на зуб не попадает. Я рыдаю от обиды. Почему я такая невезучая? Как чувствовала, просила себя заменить? Нет же. Что же будет? Что же будет?

В душевой кабинке, кроме старого обмылка, нет ничего. Стаскиваю с себя испачканную одежду, остаюсь совершенно обнаженная. Волосы мокрыми сосульками свисают, я закрываю лицо ладонями и даю волю слезам. Реву от обиды и несправедливости.

– Полина? – зовет меня Маша и колотится в дверь. – Открой!

Всхлипывая, поворачиваю щеколду, и ныряю обратно. Девушка заходит ко мне, наскоро прикрывая за собой дверь.

– Полотенца бумажные тебе принесла и салфетки, вытрешься. И вещи твои. Еще вот. Я водки стащила и огурец.

– Я не пью!

– Пей, кому говорят, легче станет! Обещаю!

– Сейчас. Волосы вымою и выхожу.

Намыливаю свою копну мылом, о том, как буду ее прочесывать, стараюсь не думать. Это вообще не главное в данный момент. Сполоснувшись, тянусь за полотенцами, с горем пополам вытираюсь и выхожу в предбанник. У Машки уже все готово. Два стакана с водкой и тарелка с солеными огурцами стоят на раковине.

– Давай! – командует она, протягивая мне алкоголь. – Выдыхай и залпом пей. Потом огурцом занюхиваешь и ешь его.

Я послушно киваю и делаю так, как она велит. С непривычки закашливаюсь, огненная вода обжигает пищевод, из глаз брызгают слезы, и я буквально задыхаюсь. Давлюсь огурцом, внутри желудка становится тепло, а затем накатывает умиротворение.

– Ну? Живая? – разливая еще, спрашивает Маша.

– Да, – сиплю я, утирая слезы.

– Легче?

– Немного. Что там? – неопределенно киваю на дверь.

Вытерев волосы, натягиваю на себя толстовку и джинсы. Белье насквозь промокло.

– Ну, – тянет подруга. – Как сказать. Дочери Лиса рвут и мечут. Лина верещит, чтобы тебя уволили. Все в шоке.

– А Лис? – спрашиваю, затаив дыхание. На его дочерей и внучку мне совершенно параллельно. На то, что останусь без работы – тоже. На крайний случай, пойду кассиром в супермаркет. Так спокойнее, похоже.

– Да ниче. Поржали с Богданом. Типа такого фееричного появления торта ни у кого не было. Алина там за тебя впрягается, но думаю, лучше тебе свалить домой, пока не поздно. Ты все равно уже не работница. Беги скорее. Я тебя прикрою. Завтра позвонишь Алине, решите, что дальше делать. Я пакет еще взяла, чтобы форму тебе сложить мокрую.