Танец с ведьмой

Но больше всего среди похоти витала гордыня. И камень греха медленно втягивал ее в себя, приближая Миктиаму к ее заветной цели. Ей хотелось громко рассмеяться. Как же давно она вот так не развлекалась. Скоро она займет предназначенное ей место. А пока что будет танцевать в жарких объятиях смертного рыцаря, который рано или поздно поддастся искушению.

***

Велтон знал, что многие рыцари предаются греху, но искренне верил, что они искупляют вину, совершая благие дела, неся знамя Творца за пределы королевства. Вчера вечером, перед ужином и после, он мог наблюдать, с какой гордостью его собратья по оружию рассказывали о реках крови, что пролили. Велтон убивал тоже. Но он никогда бы не поднял меч на безоружного, никогда не наслаждался убийствами.

Слова Миктиамы проникли в его разум. Даже низменная развратная ведьма считала, что он лучше любого присутствующего рыцаря. И Велтон был с ней согласен, хоть поначалу и стеснялся подобной мысли. Но Миктиама права. Он лучше этого сброда, который творил непотребства под личиной праведности.

Их вечер кончился танцами. Велтон ощущал себя неуклюжим пнем, а Миктиама вдруг показалась такой хрупкой в его руках. И пусть она была лишь немного ниже, его большие ладони почти полностью покрывали ее узкую талию, переходящую в округлые бедра и полные груди, едва сдерживаемые платьем. Он не ожидал услышать от нее подобных слов. Конечно, они шли не от доброты, а от брезгливости, и все еще… Велтон не мог перестать слышать ее сладкий голос.

На следующее утро он отправился на завтрак, ведьма не присоединилась, ведь пищей ей служила сила греха. А здесь этой силы хватило бы, наверное, не на два, а на целых пять камней. Возможно, ей стоило прихватить также и камень похоти, но Велтон откинул эту мысль. Он не собирался ей ни в чем помогать и все еще хотел улучить момент и узнать, что же она прячет под своими перчатками, с которыми не расстается.

За поздним завтраком, накрытым только ближе к полудню, Велтон едва мог подавить брезгливость, наблюдая, как его собратья рассказывают своим шлюхам о прошлых делах. Он покачал головой, расправился с хлебом, сыром и ветчиной, не чувствуя вкуса, и отправился на прогулку, решив также поупражняться с мечом.

Замок герра Зайберта был небольшой приземистой крепостью. Он не отличался изысками, его строили еще несколько веков назад в целях обороны. Во дворе сновали куры, визжали свиньи. Измученные и перепачканные работники бегали туда-сюда. Велтон вздохнул. Он всегда хорошо обращался со своими слугами. Когда освобождалось место в его имении, выстраивалась очередь из желающих. Агнэ лично набирала работников и обещала им хорошую жизнь за верную службу. Велтон знал: без Агнэ он никогда бы не был и вполовину таким добрым человеком, какой он есть сейчас.

Агнэ… Велтон понял, что все реже вспоминает о ней, хотя прошло только чуть больше года после ее смерти. Белокурая голубка, неустанно слушавшая обо всех его страшных деяниях, совершенных во время походов, и прогоняющая ночные кошмары. Он не мог плакать, Агнэ выплакивала все слезы и за себя, и за него, до рассвета поглаживая его волосы.

Вздохнув, Велтон собирался отправиться искать ристалище, когда услышал недобрый смех – детский вперемешку с более взрослым. Он зашел за угол и увидел, как два голодранца лет восьми и третий ближе к четырнадцати смеются, привязывая к дереву отчаянно мяукающую белую кошку. Один уже схватил камень, очевидно готовясь бросить. Велтон тут же разозлился и открыл рот, чтобы окликнуть маленьких ублюдков, когда на них неожиданно налетела женщина, схватив сразу двоих за уши и выкрутив их так сильно, что мальчишки завизжали. Второй попытался убежать, но запутался в ногах и рухнул лицом прямо в лужу.

– Ах вы мерзкие ублюдки! Еще раз увижу, что смеете издеваться над животными, найду и высеку так, что вовек не забудете! – Велтон узнал Миктиаму, которая, кажется, искренне разозлилась. Мальчишки тут же начали плакать, что она не так их поняла, но та дала им суровые подзатыльники. Когда они побежали прочь, ее глаза ненадолго загорелись ярко-зеленой магией.

– Надеюсь, ты оставишь их в живых? – Удивленный Велтон сделал шаг вперед из своего укрытия, но Миктиама на него даже не взглянула.

– Конечно. Эти идиоты вырастут отменными грешниками, а потом попадут в ад, где бесы будут пытать их до скончания веков, – грубо проворчала она. Вразрез со словами ее руки неожиданно осторожно и нежно освободили кошку от веревки. Мальчишки еще не успели навредить бедному животному. Миктиама прижала белое перепачканное создание к своей груди и вдруг заговорила таким тонким голоском, что у Велтона приподнялись брови и что-то резко сжалось в глубине живота, словно он неожиданно рухнул с лошади.

– Ну вот и все, красавица. – Она начала гладить кошку по макушке. Темные перчатки тут же покрылись белой шерстью, но ее будто это не волновало. А кошке было все равно, что ее гладило исчадие ада. Она довольно мурлыкала, сверкая голубыми умными глазами.

– Ты… добра к ней. – Велтон не смог удержаться, хоть и знал, что за этим последует. Миктиама тут же отняла одну руку от кошки и сжала в кулак. Велтон на мгновение задохнулся, но это прошло так же быстро, как и началось.

– Я не добра, Велтон. Но животные – жалкие твари, с которых нечего взять. Люди должны как минимум не обращать внимания на них, а не использовать для насилия. Уж лучше пусть колотят, насилуют и вспарывают брюхо друг другу. Для мучителей животных в аду есть особое место, – кровожадно ухмыльнулась Миктиама, ее глаза вспыхнули злорадством. Велтон был дураком, потому что все равно счел это проявлением своеобразной доброты. Но он быстро оттолкнул эту мысль, вспоминая о сожженной на костре девочке. Однако он все еще не мог отвести взгляда от Миктиамы, с удивительной нежностью прижимающей к себе кошку.

Несколько мгновений спустя она вдруг направилась вглубь сада. Велтон последовал за ней, на этот раз движимый искренним любопытством.

– Следи, чтобы никто не подсматривал, – прорычала Миктиама приказ, и он, как мог, закрыл ее собой. Раздалось недовольное бормотание, а потом хлопок. Велтон, уже видевший бесов, почти не удивился. Появившийся был тощим, немного выше колена, с мертвенно-серой кожей. Под длинным, острым носом виднелся намек на седые усы. Четыре, а не два желтых глаза брезгливо посмотрели на Велтона, а потом бес уважительно поклонился Миктиаме до самой земли.

– Повелительница, что изволите?

– Ты знаешь, что с ней сделать. – Она вручила кошку бесу. Тот тоже неожиданно аккуратно взял ее когтистыми руками и прижал к выпирающим костям на груди. С хлопком он исчез, будто его и не было. Миктиама же лениво принялась отряхивать свои бархатные перчатки. Платье тоже теперь покрывала белая шерсть, и губы Велтона сами собой расползлись в легкой улыбке. Было забавно наблюдать эту страшную ведьму в таком почти человечном виде.

Но вдруг невидимая цепь резко дернулась, и он упал на землю. Миктиама наступила на его плечо, наклоняясь и сверля его взглядом. Велтон попытался сделать вдох, но вышел только хрип. Каблук с плеча передвинулся на его щеку, вжимаясь до боли.

– Думаю, мне не нужно больше повторять, верно?

Велтон слабо кивнул, и она отступила, продолжая отряхиваться как ни в чем не бывало. А он покачал головой. Ему действительно пора открыть глаза на то, кто она такая. Ее хорошее отношение к животным ничего не меняет. Велтон почувствовал вину, вспоминая, как маленькая Гретхен кричала, когда ее сжигали на костре, а Миктиама смеялась. Это сразу же отрезвило его, и он двинулся за ней обратно в замок в полной тишине.

Вечером состоялся пышный гала-ужин в честь юбилея герра Зайберта. На этот раз все началось прилично, но Велтон вспомнил, почему не любит подобные празднества. Наперебой рыцари хвастались своими достижениями. Некоторых из них он знал и лишь морщился и хмыкал, когда они начинали преувеличивать свои заслуги.

– Признавайтесь, достопочтенные герры, сколько неверных шлюх вы отодрали? – спросил виновник торжества. Живот Велтона сжался в отвращении, выпитое вино подступило обратно к горлу в тошнотворном чувстве. Перед глазами встали ужасные картины прошлого. Трупы, кровь, мужчины, насилующие темнокожих женщин.

– Да ну, это же противно. Мне нравится, когда там все розовое, а не коричневое. Не люблю макать свой конец в грязь, – расхохотался рыцарь чуть старше Велтона. Он знал его лицо, и ему едва удалось сдержать желание достать свой кинжал и стереть эту мерзкую ухмылку.

– Ну а ты, Хайдеггер? Признавайся! Ты пусть и выглядишь праведником, наверняка порвал парочку сучек!

После этих слов кулак Велтона сжался. Он медленно поставил бокал на стол и повернулся к говорившему лысеющему рыцарю. Плевать на последствия, Велтон выбьет ему все оставшиеся зубы!..

Но тут на его кулак легла маленькая ладонь, облаченная в зеленый бархат. Миктиама подошла к их группе, прижалась к его плечу, вторую руку опуская между лопаток. Рыцари тут же склонили голову в почтении, вспоминая хоть о каких-то приличиях.

– Ах, фрау Вэйсс, простите недостойную тему нашего разговора, мы не заметили, что вы идете сюда. – Глаза герра Зайберта сверкнули вовсе не сожалением. Ублюдок явно вспоминал вчерашний менее формальный вечер. Сегодня присутствовали более высокородные гости, и пока официальная часть оставалась приемлемой для общества.

– Ничего страшного, это интересно послушать. – Миктиама хмыкнула, беря Велтона под руку, и передала ему полный бокал вина. К бесам, он не мог вынести это трезвым и тут же осушил содержимое. Вино оказалось более терпким и немного заглушило тошноту. – Знаете, до меня доходили интересные сплетни… Будто неверные, если поймают того, кто изнасиловал их женщину, потом подвергают насильника страшным пыткам. Вставляют палку так глубоко в задницу, что он чувствует ее в своем горле. – Миктиама невинно улыбнулась, наблюдая за тем, как скривились и позеленели лица рыцарей. – С кем-то из вас такое случалось?

Простой вопрос заставил всех замереть. Судя по вытянувшимся физиономиям, каждый на мгновение представил это на себе. Велтон почувствовал злорадство, что ей удалось подпортить им настроение, пусть они и заслуживали более сурового наказания.

– Фрау… что же вы… – наконец кашлянул один из рыцарей, оттянув воротник рубашки. Будь перед ними менее знатная дама, ее бы давно заткнули. Но Миктиама отлично сыграла преувеличенно невинный взгляд несведущей в таких делах дамы.

– Ах, фрау Вэйсс, будет вам говорить о подобных гадостях! – Герр Зайберт фальшиво улыбнулся, лицо его немного побледнело.

Компания быстро разошлась, потеряв запал, а Велтон покосился на Миктиаму. Та протянула ему еще бокал вина, и он ощутил смутную благодарность, несмотря на свою ненависть.

– Ты собираешься меня споить, ведьма? – прищурился Велтон. Но правда заключалась в том, что лучше он проведет время в компании исчадия ада, чем среди верных товарищей, оказавшимися мерзкими ублюдками. Разумеется, орден полон рыцарей, подобных самому Велтону: тех, кто чтит заповеди Творца и несет его знамя с должным смирением. Но и вот таких, как герр Зайберт и его компания, тоже предостаточно, а их положение позволяет им уходить от любого наказания. Лишь после смерти они предстанут перед судом Творца и получат по заслугам.

– Ты не изобьешь их всех, Велтон, только сделаешь себе хуже. Так что пей, если это поможет тебе успокоиться, – произнесла Миктиама настойчивей, и Велтон понял, что это уже приказ. Он не хотел быть придушенным еще раз. От ее каблука на его щеке уже выступил синяк.

Он начал пить вино, а Миктиама держалась рядом, брезгливо осматривая окружающих.

– Каким образом такая светлая душа вроде тебя смогла вытерпеть их компанию? – Она посмотрела на него, казалось, с искренним любопытством и удивлением. Или в Велтоне говорило вино. Но ему стало неожиданно приятно, что Миктиама считает его лучше собравшихся. Он не хотел быть частью этой компании, не хотел относиться к ублюдкам, позорящим честь ордена.

– Бывали и хорошие времена, – пожал плечами Велтон, вспоминая чувство товарищества и помощь людям. Как их провожали с великими почестями с благословения главного служителя Творца.

– Королю следует больше поощрять таких рыцарей, как ты. Но подобные тебе, увы, не привезут из дальних земель золото, пряности и диковинных женщин, – продолжала Миктиама, вдруг ставшая голосом разума среди всего этого сброда. Шум зала отошел на второй план, а ее сладкие слова были всем, что он теперь слышал. – Они тебе не ровня, Велтон Хайдеггер. Но благодаря им два моих камня будут полны.

– Даже я могу почувствовать всю эту гордыню. И чем они гордятся? – Велтон хмыкнул, потянувшись к следующему кубку. Он уже был довольно пьян, но не мог остановиться. Их разговоры всколыхнули в нем самые ужасные воспоминания.

– Да, а вот тебе явно есть чем гордиться. Уверена, ты настолько праведный, что даже никогда не изменял своей покойной супруге, да? – продолжала мурлыкать Миктиама рядом, словно та белая кошка, которую она спасла днем. Велтон вдруг вспомнил, как смягчилось ее обычно холодное лицо, когда она успокаивала бедное животное. Как от улыбки на щеках выступили ямочки. Агнэ тоже любила животных.

– Да, я никогда ей не изменял. Как только мне исполнилось восемнадцать, я ухаживал за ней три года, а потом мы поженились, – сказал он не без гордости. Велтон всегда считал себя принципиальным и верным человеком. И это делало его лучше всех тех, кто здесь собрался. Миктиама права.

Она вдруг довольно усмехнулась, положив голову ему на плечо. Ее дыхание опалило ухо, вызывая приятное томление в животе. Велтон моргнул, вино успокоило его злость, но ослабило выдержку. Миктиама пахла сладкими розами и догорающим костром. У него пересохло в горле от желания повернуть голову и уткнуться носом в ее волосы.

– Ах, она была счастливицей, твоя Агнэ. Среди всей этой грязи найти тебя было удачей, – шептала Миктиама. Глядя на рыцарей в зале, Велтон кивнул. Агнэ действительно с ним повезло, он не мог бы представить ее в объятиях этих ублюдков. Они были недостойны и волоска с ее головы.

Устав рассматривать рыцарей, Велтон перевел взгляд на Миктиаму. На ее лице на мгновение мелькнула странная эмоция, глаза метнулись вниз и обратно вверх по его лицу. Она хитро улыбнулась и отодвинулась, отпуская его руки. Без ее прикосновения ему вдруг стало холодно.

– Иди спать, герр рыцарь. Сегодня я даже разрешаю тебе не играть со мной в карты, – довольно вздохнула Миктиама, осматривая зал, словно охотница свою добычу. Велтон нахмурился, но, прихватив бутылку, скрылся в комнате. Когда еще у него появится шанс отдохнуть от этой ведьмы?

И даже если перед сном он вспоминал ее сладкие речи, Велтон бы никогда себе в этом не признался.

Глава восьмая

Они пробыли в замке еще пять дней. Два камня греха вскоре наполнились. Уезжая, Миктиама расцеловала герра Зайберта в щеки, оставляя ему маленькое проклятье. Также она отметила души всех тех, кто разглагольствовал о насилии. Когда они попадут в Дункельхерц, низшие демоны будут относиться к ним с особой жестокостью. От этих ублюдков они получат много сладкого греха.

Теперь у нее новая цель, а значит, настало время посетить самого необычного Высшего демона. На губах Миктиамы расцвела ухмылка, пока она смотрела на удаляющийся замок в окне кареты. Как только они отъедут на приличное расстояние, смогут выбраться и переместиться с помощью ее сил в Дункельхерц.

– Чему ты так улыбаешься? – спросил Велтон.

Оставшиеся дни он пил, а вечерами играл с ней в карты, они также наблюдали за всеми непотребствами, творящимися в замке. Бедняжка, наверное, решил, что они сблизились. Пора поставить его на место. Миктиама потянула нити и вывернула его руку взмахом пальца. Крик тут же сошел на нет, когда она перехватила его горло невидимой цепью. Серые глаза налились кровью, хриплое дыхание застряло в глотке.

– Еще раз заговоришь без моего разрешения, и я сломаю твою руку, – жестко прошипела Миктиама, резко отпуская его. Велтон привалился к стенке кареты и часто задышал, бросив на нее острый взгляд. В глубине его глаз пылала самая настоящая сладкая ненависть. Миктиама не могла отрицать, что это зрелище ее немного возбуждало: видеть, как его обычно непроницаемое лицо искажается от сильных эмоций, вызванных именно ей.

Извозчик, в которого по ее приказу вселился бес, был отпущен у густого леса. Миктиама сошла с тракта, брезгливо морщась, когда к подошве ее сапог начала липнуть грязь и мокрые листья. Платье сковывало движения, многослойные юбки цеплялись за лодыжки. В конце концов они остановились за деревьями, скрытые от глаз возможных путешественников. С огромным наслаждением Миктиама распустила волосы, позволяя им рассыпаться по спине и плечам крупными волнами. С помощью магии корсет ослаб, и она схватила под руку Велтона, все это время презрительно смотревшего на нее.

– Сейчас ты узнаешь, куда мы пойдем, герр рыцарь.

На этот раз они переместились прямо под двери высокого замка, сделанного из серого мрамора, поскольку у нее было личное разрешение. Взор услаждали ярко-зеленые деревья, украшенные сочными плодами, что выделялось среди прочих пейзажей Дункельхерца. Миктиама не упустила, как брови Велтона в удивлении приподнялись.

– Шевелись! – Она дернула цепь как раз в тот момент, когда двери перед ним распахнулись.

Разумеется, чревоугодие здесь процветало. Миктиама окинула ленивым взглядом хорошо знакомые, богато украшенные коридоры из светлого мрамора, так разительно отличающиеся от обителей других демонов. За триста лет она побывала в каждой, но эта…

Очередные двери открылись, и они оказались в просторном светлом зале. Журчали фонтаны, с потолка свисали растения, всюду сверкали золотые украшения.

Повелитель чревоугодия поднялся со своего трона. Миктиама окинула его фигуру равнодушным взглядом. Азконил отличался от всех Высших демонов. Его путь наверх был долгим и тернистым, ведь он существо, обычно подлежащее истреблению, – отвратительный полукровка. Наполовину человек, наполовину Высший демон. У него нет крыльев за спиной, его кожа бледного, почти человеческого оттенка, в противовес оранжевым демонам клана чревоугодия. Зато, словно в отместку за бледность, его волосы, наоборот, глубокого красного цвета, длинные, заплетенные в множество косичек и украшенные золотом. Зеленые змеиные глаза впились в Миктиаму, изо рта появился раздвоенный язык, цепляющийся за небольшие клыки. Кто бы мог подумать, что плод соития демона и человека пробьется так высоко.

Даже будучи полукровкой, Азконил обладал внушительным ростом, но имел скорее сложение изящного аристократа, а не огромной бычьей туши. Его движения были плавными и тягучими, хвост покачивался за спиной, пока, постукивая когтистыми ногами, он преодолевал зал.

Азконил остановился всего в двух шагах от Миктиамы, окидывая ее презрительным взглядом. Она ответила ему тем же, уперев руки в бедра и усмехнувшись. Но на этот раз она не была в одежде для Дункельхерца, а осталась в платье.

– Бледный демон. – В ее голос просочилось все презрение мира.

– Самая мерзкая Верховная ведьма, – с едва уловимым шипением ответил Азконил, склонив голову набок. Его красные волосы всколыхнулись и стекли по плечу, словно кровь.

Они мгновение смотрели друг на друга, а потом Азконил притянул Миктиаму к себе за талию и поцеловал. Сзади послышался удивленный вздох Велтона. Она усмехнулась в поцелуй, сжала затылок Азконила и приблизилась, пробуя на вкус его рот и ощущая, как раздвоенный длинный язык оплетает ее собственный. Второй рукой она обхватила широкие плечи, впиваясь пальцами в мышцы, вдавливая со всей силы, заставляя его наклониться. Но вместо этого он обхватил ее талию и без труда приподнял, компенсируя разницу в росте.

Они иногда спали друг с другом. Это было полезно для них обоих – обмениваться новостями и, конечно, трахаться. Демоны не вызывали у Миктиамы желания, но Азконил больше походил на человека, пусть и со змеиными чертами. К тому же он оказался услужливым любовником, которому нравилась ее властность и грубость.

Его длинный язык протолкнулся глубоко в ее горло, и будь она смертной, то давно бы задохнулась от такого интенсивного поцелуя. Миктиама схватила Азконила за волосы, заставляя его откинуть голову назад и встретить ее взгляд. Бледные губы скривились в усмешке, блеснули белые клыки. Его когти впились в ткань платья на ее талии, почти разрывая.

Миктиама обернулась, желая видеть реакцию своего питомца. Велтон резко отвел взгляд в сторону, рассматривая богато украшенный зал, лишь подтвердив, что он следил за ее взаимодействием с Азконилом. Это вызвало сладкую дрожь в глубине живота Миктиамы. Хмыкнув, она снова обратила внимание на полудемона, который поставил ее на пол.

– Слышал, тебе нужен от меня каменьгреха. Хозяин, несомненно, придумал очень интересное развлечение, моя драгоценная. – Голос Азконила превратился в полноценное шипение, когда он увидел за ее плечом Велтона. Полудемон снова склонил голову набок, его змеиные глаза опасно прищурились, вспыхнув ревностью.

– Как тебе мой питомец, Азконил? – сладко спросила Миктиама, разворачиваясь спиной к полудемону и прижимаясь лопатками к его груди. Тот хмыкнул ей в ухо, отводя ее волосы в сторону, чтобы обнажить шею. Горячее дыхание коснулось кожи, вызывая мурашки предвкушения. Миктиама давно не навещала его. Азконил был единственным, кто хоть как-то мог развеять ее скуку. Пусть ей довольно быстро надоедала его компания, он неплохо ее развлекал.

– Очень… яркий, – фыркнул Азконил, снова сплетя руки вокруг ее талии. Когти на его больших пальцах касались нижней части груди Миктиамы.

– Тогда брось его в свое самое темное подземелье, – проговорила она, внимательно следя за реакцией Велтона. Его челюсти лишь немного сжались, но в целом он оставался стойким, как и всегда. По кивку Азконила из стен выступили слуги и тут же схватили напрягшегося Велтона под руки. – Думаю, несколько дней без еды и воды ему не повредят. Слишком уж много он стал о себе мнить, – добавила она с коварной усмешкой.

Когда Велтона утащили, Миктиама развернулась к Азконилу. Его руки поднялись к ее плечам, пальцы начали забираться под ткань платья, касаясь когтями верхнего края грудей.

– У меня для тебя есть вино. И горячие источники ждут, – промурлыкал Азконил, продвигаясь пальцами дальше, проникая под нижнюю рубашку и дразня ее твердеющие соски. Он следил за каждым движением Миктиамы, ведь прекрасно знал: если она не в настроении для подобных игр, то расплата будет жестокой. Пусть Азконил и был главой клана чревоугодия, он все же оставался полудемоном. Но так сложилось, что, прежде чем преступить к следующему греху, Миктиаме нужно подождать несколько дней.

– Сегодня я в настроении, – произнесла она снисходительно. Едва эти слова слетели с губ, как Азконил уже поднял ее на руки. Заглянув ему через плечо, Миктиама увидела, как его чешуйчатый на кончике хвост машет из стороны в сторону.

– Приятно это слышать, драгоценная Миктиама. – Довольное шипение коснулось ее слуха.

Путь не занял много времени. Азконил любил человеческие штучки и придумки. В отличие от других демонов, он мог спокойно употреблять как пищу, так и силу греха. Что давало определенные преимущества, пусть многие и считали его слабым. Но Миктиаме удалось узнать секрет Азконила даже раньше него самого. И с тех пор он у нее в руках.

Пещеры с горячими источниками выгладили уютно, освещенные сотнями свечей, источающих приятные ароматы душистых трав. Азконил усадил Миктиаму на лавку, обитую мягким бархатом, и принялся расшнуровывать ее платье. Его ловкие руки давно привыкли к этому. Миктиама тем временем стянула с себя белые плотные чулки, радуясь свободе от ограничений, придуманных глупыми людишками.

– Ты ударишь меня, если скажу, что скучал по тебе? – Горячее дыхание Азконила опалило ее ухо, его пальцы потянули платье вниз по плечам, обнажая бледную кожу.

– Лучше помолчи, у меня нет желания драться, – пробормотала Миктиама, откинув голову на его плечо. В животе свернулось тлеющее возбуждение. Азконил всегда любил касаться ее медленно, постепенно увеличивая настойчивость. Вот и сейчас он спустил платье до середины груди, открывая верх нижней рубашки. Его пальцы приподняли груди, ткань сдавила соски, а потом медленно поползла вниз, обнажая их для распаренного воздуха. Миктиама выдохнула, сильнее откинувшись назад. Он прижался бедрами к ее спине и заднице, медленно потираясь. Шелковая набедренная повязка не скрывала его возбуждения. От этого между ее ног все томительно сжалось.

– Ммм, посмотри на себя. Жалкие смертные никогда не принесут тебе того же удовольствия, что и я, – хрипло прошептал Азконил, его длинный раздвоенный язык заскользил по ее шее дразняще легким движением.

– Ты слишком много на себя берешь, – хмыкнула Миктиама и, повернув голову, вцепилась зубами в его щеку. Азконил тут же расхохотался и сжал ее груди сильнее, перекатывая соски между пальцами и резко дергая. С усмешкой Миктиама отстранилась, снимая с себя всю одежду, кроме перчаток, и двинулась в сторону горячего источника. Взгляд Азконила не покидал ее всю дорогу.