Тайны Невербуха. Книга 1

– Да на кой мне эта рухлядь?

– Возьми-возьми, чудо моё!

Бивус уже толкнул прозрачную вертушку двери, и шум города проник в помещение кофейни. Поэтому я не уверен, что Мелисса сказала именно это. Поскольку наши отношения ещё не зашли так далеко, чтобы… впрочем, с другой стороны…

Бивус держал дверь открытой в ожидании, когда я выйду. Взяв зонт бабушки Агрифизии под мышку, я последовал за другом наружу.

Глава 3. Ветренный полдень на проспекте Ха

Глава 3. Ветренный полдень на проспекте Ха

Я сидел на скамеечке в маленьком сквере на углу проспекта Ха (не спрашивайте, почему он так называется, не до того сейчас) и Крашеного переулка. Одной рукой я держал зонтик, уперев его наконечник в плитку под ногами, а другую руку то и дело подносил к котелку – не для того, чтобы кого-то поприветствовать, в сквере было безлюдно, а чтобы удержать головной убор на его законном месте – голове.

Дождь к полудню перестал, зато ветер вёл себя как подвыпивший хулиган с окраины. Его неожиданные порывы заставляли женщин хвататься за шляпки и юбки, мужчинам, как выяснилось, тоже приходилось быть начеку.

Я придерживал шляпу, сидел и ждал Бивуса. Согласно данным из карточки, которую ему оставил инспектор криминальной полиции, участок, куда следовало обращаться, располагался неподалеку от нашего клуба. То есть если из сквера выйти на проспект Ха, пройти квартал в сторону площади Главного героя и свернуть на улицу Медных лбов, то через пять минут упрёшься в наш симпатичный домик с лиловыми колоннами.

А полицейский участок располагался почти на самом проспекте, в длинном четырёхэтажном доме, который дугой охватывал скверик, где я сидел.

Сквер утопал в свежей июньской зелени и цветах, но настроение у меня было не такое, чтобы упиваться ароматом роскошных розанов – смутное было настроение, тревожное.

По белёсому небу неслись клочья тёмных туч, зелень вокруг меня испуганно трепыхалась и шелестела.

А что если Бивуса не выпустят, думал я. Возьмут и отправят за решётку. Нехорошо, нехорошо! Какого Хрёта он связался с этим Якивом.

Да, пользуясь несколькими свободными минутами, хочу прояснить кое-что относительно моего повествования. Пока мы (я и вы) не углубились в него основательно. Начну с неожиданного вопроса. Вы знакомы с гипотезой о множественности Миров? Знакомы? Так вот, она верна.

Вы, думаю, уже поняли – то, что я тут вам плету, совершенно немыслимо в вашем Мире (где бы он ни находился). Тогда у вас должен возникнуть резонный вопрос – а как это так выходит, что Миры разные, а слова вам знакомы. Ну, там «метры», «минуты», «макинтош» или, допустим, «фрусты» – это я наугад взял некоторые для примера. На самом деле вы никогда не узнаете, как они звучат на том языке, на котором я пишу эти строки. А я, в свою очередь, не узнаю, как шевелятся ваши губы, их читающие, и какие звуки вы будете издавать, если вдруг вам взбредёт в голову декламировать сей опус вслух.

Не знаю, как всё устроено именно в вашем Мире, а в моём есть немного той старой доброй магии, которая позволяет, скажем, Мелиссе готовить невероятно вкусные оладьи (и кофе, конечно) и не требовать с меня за них деньги. Так вот, эта самая магия превращает мои слова в привычные вам, и все всё понимают. Ну, во всяком случае, я на это надеюсь.

И ещё. Если вдруг вы из моего Мира, то вас вышеприведённый пассаж не касается, вам и так всё понятно. Возможно, кроме одного –зачем я всё время к вам обращаюсь. Ну так это манера такая, не обращайте внимания.

Скамья подо мной вздрогнула, и я тоже вздрогнул – от неожиданности. Нервы ни к Хрёту. А это всего лишь мой друг опустился на краешек рядом со мной.

– Ну и?.. – я выразительно взглянул на него.

– Нету, – глухо сказал Бивус.

– Чего нету? – не понял я.

– Ни «чего», а «кого». Инспектора нету.

– А-а. А почему в таком случае ты так долго?

– Его вообще нету. Ни в их участке, ни вообще в Невербухе. Этого инспектора не существует.

Кажется, до меня начало доходить.

– Ну дела! Так это были мошенники?!

Бивус непонимающе взглянул на меня и что-то пробормотал.

– Что? – спросил я.

– Нальчич… – он, получается, с ними заодно?

– О! – я даже подскочил со скамейки. – Якив, получается, жив?

– Жив-жив, – мрачно подтвердил Бивус. – Лейтенант связался с его секретарём. Тот сказал, что был на связи со своим шефом весь вчерашний день. В полдень принял письмо от него, которое нужно было переслать одному господину, – Бивус наклонил ко мне голову, – то есть мне. И после они дважды говорили по аппарату. Последний раз – в девятнадцать тридцать, – мой приятель снова выразительно посмотрел на меня.

– То есть, уже после визита лжеполицейских!

– Ага!

Я вновь уселся на скамью, и задумчиво стал царапать плитку острием зонтика.

– Знаешь, что-то здесь не сходится. Всё равно нет объяснения странному поведению Якива. Сначала он выписывает чек, а потом пишет письмо с извинениями за то, что не выписал чек. Словно это два разных человека.

И откуда… – тут меня озарила страшная догадка и я вновь вскочил, – откуда у этих липовых полицейских оказалась твоя записка?! Послушай, похоже, с Якивом всё-таки стряслась беда!

Мой друг тоже поднялся и ошеломлённо воззрился на меня.

– Его захватила банда мошенников, возможно вымогателей, – продолжал я развивать свою мысль.

Бивус взволнованно закивал.

– И они решили вымочь, выможить… заполучить, одним словом, мой карточный выигрыш! – от переизбытка чувств у него даже губы задёргались. – А потом убить Якива и свалить всё на меня.

Мой друг судорожно вздохнул и закрыл лицо руками. Плечи его поникли.

– Э… ну послушай, это как-то чересчур… провернуть этакое дельце из-за каких-то ста фрустов. Похитить такого богача как Нальчич только из-за твоего чека – это как из базуки стрелять по мухам. Давай рассуждать здраво. Восстановим для начала хронологию. В ночь с пятницы на субботу ты выиграл у Якива в карты, так? – я загнул мизинец.

– Так, – кивнул Бивус.

– В понедельник утром он выписал тебе чек, – я загнул безымянный. – В два часа тебе передают от него записку, в которой он извиняется, что не смог встретиться утром и предлагает отдать деньги вечером этого же дня. Хотя утром вы уже встретились и долг он тебе отдал.

Бивус вновь кивает.

– Незадолго до вновь назначенной встречи к тебе приходят жулики, представившиеся полицейскими, и говорят, что Якив мёртв. А сейчас его секретарь сообщил, что разговаривал с Якивом вечером в понедельник. Знаешь, что из этого следует? – я растопырил все пальцы.

– Что? – Бивус уставился на мою пятерню, словно ждал, что она сейчас вытащит откуда-нибудь Якива Нальчича.

– Что утром ты встречался не с Якивом.

– Как это не с Якивом?! Он это был, пусть с похмелья и вообще, чудной, но не мог же я обознаться…

– А если это был актёр, похожий на Якива? Загримированный? Подпись научился подделывать.

Бивус возмущённо покрутил головой.

– Но зачем? Подделка подписи на чеке – это же лет на двадцать можно загреметь! Кто станет рисковать?

– Не знаю, не знаю, – я пожал плечами, – с поддельным чеком тыбы пошёл в банк. И если бы подделка обнаружилась – то сначала неприятности начались бы у тебя.

Бивус сокрушённо покачал головой.

– Вообще, моя гипотеза многое объясняет, – продолжил я. – Во-первых, почему Якив написал тебе письмо, как будто не зная об утренней встрече. Он действительно не ходил на неё, уж не знаю по какой причине. Во-вторых, эти негодяи, которые затеяли махинации с чеками Нальчича, испугались. Как раз того, что подпись недостаточно похожа на настоящую. И решили изъять поддельный чек подобру-поздорову. Но, видать, они решились на самый отчаянный шаг – похищение Якива. Настоящего. И звонил секретарю он уже с ножом у горла. Или с револьвером у виска.

– Да уж, – только и выдавил мой приятель, утирая пот со лба.

И добавил уже более осмысленно:

– Но что же нам теперь делать?

– Теперь, мой друг, нам нужно собраться с мыслями и продумать последующие действия.

Я чувствовал себя настоящим детективом, словно попал в герои бульварного романчика о бандитах и сыщиках.

Мы с Бивусом вновь уселись на ставшую нам родной скамью. Похоже, она ни в какую не хотела нас отпускать. Остужая нам разгорячённые лица, с Залива дунул ветер. Мне под ноги швырнуло какую-то ярко размалёванную бумажку. Я прижал её к земле зонтом и поднял. Это была афиша.

– Может, нам стоит обратиться в полицию? Я могу ещё раз туда сходить.

Похоже, Бивус уже приступил к выполнению озвученного мной плана – стал продумывать последующие действия.

– Не уверен, что это хорошая идея. Ты, конечно, можешь подать заявление на мошенников, которые выдали себя за полицейских и забрали чек. Но в то, что они похитили Якива Нальчича, – я покачал головой, – детективы не поверят. Они же при тебе разговаривали с его секретарём. Мы только потеряем время.

– Так что же нам… – снова завёл шарманку Бивус, но я его прервал.

– Погляди, какая красочная афишка! Цирк тут у нас. Кто этот Ёксама Чудовёрт? У меня такое чувство, будто я о нём уже слышал или читал.

Мой друг впился глазами в бумагу и вдруг хлопнул себя по лбу.

– Точно! Якив нам в пятницу все уши прожужжал про этот цирк. Он же сам всякими такими фокусами увлекается. Я имею в виду Якива. Помнишь, он в прошлом году в «Болоте» изображал факира? Пытался плеваться огнём и чуть не устроил пожар. Прямо на сцене надрался, как последний пожарник… э… сапожник.

– Нет. Хотя, возможно, что-то припоминаю…

– Да ведь он занимается всем этим. Ну, то есть, привозит циркачей в Невербух, организует им гастроли. Цирковой антрепренёр, одним словом. Это у него не то развлечение, не то предприятие такое.

– И? – я пока не очень понимал, куда клонит Бивус.

– Так вот. Якив привёз этого Чудовёрта из каких-то глухих чащоб, чуть ли не из самой Древни.

Я ещё раз пробежал глазами по афише.

– Так, у них в это воскресенье было заключительное представление. Да, мне определённо кто-то о них говорил. Предлагали сходить. Не то Зюв, не то Мелисса…

– Да все об этом только и говорили последние два месяца – об их чудесах и чарах.

– Я, знаешь, не очень увлекаюсь такого рода зрелищами. Предпочитаю что-нибудь более интеллектуальное, бодрящее. Гонки на заврах, например. Или бои василисков – ну, в общем, где можно делать ставки.

– Послушай! – шёпотом воскликнул Бивус, – ты вот сказал, что кто-то мог сыграть Якива в понедельник утром. Ну, артист загримированный. Так я только сейчас сообразил – те двое полицейских явно тоже были загримированы. Уж очень неестественно их лица выглядели. Да! Они показались мне очень странными личностями. Бледные как смерть, какие-то скособоченные, дёрганые. Голоса дребезжат. Я ещё подумал – что у них там в полиции творится? Нормальных кадров не хватает, берут кого попало. Так может, это и были цирковые артисты Ёксамы?! Из Древни. Там, говорят, и не такие чудища водятся.

Я снял шляпу, чтобы вытереть платком не только лоб, но и волосы. И хлопнул Бивуса котелком по колену.

– Ты чертовски прав, старина! Без циркачей не обошлось. Если я что-то знаю о Якиве, так это то, что он точно не мог не обмыть окончание гастролей, как следует. И, вероятно, в кругу этих самых циркачей. Чтобы, как это он говорит, быть поближе к народу.

Мы вновь поднялись с гостеприимной скамейки, на сей раз окончательно с ней распростившись.

– Бивус Крумчик, ты вот что сделай, дружище! Отправляйся-ка в контору Нальчича. Или к нему домой. В общем, разыщи его секретаря и расспроси о делах Якива с цирком этого, как его там, Ёксамы. И что Якив ему вчера по аппарату говорил – пусть вспомнит слово в слово. Скажи – от этого зависит жизнь и здоровье его хозяина. И сохранность его, то есть секретаря, места.

– Душу вытрясу!

– А я отправлюсь прямо по этому адресу, – я ткнул пальцем в афишу, – разузнаю, что это за цирк такой. Уверен, что они ещё не уехали из города.

– Будь осторожен, Арчи! – Бивус взволнованно сжал мою руку. – Эти циркачи такой народ. Мало ли чего от них можно ожидать.

– Ну, я тоже могу показать пару фокусов, если припечёт. Предлагаю встретиться в кофейне у Мелиссы в шестнадцать тридцать, нет в семнадцать ровно. Думаю, у нас будет, что рассказать друг другу.

Да, если меня не будет к семнадцати тридцати, нет, к восемнадцати, обращайся в полицию.

– Лучше к девятнадцати, Арчи. Я же тебе говорил, у меня железная привычка…

Глава 4. Обед в ресторане клуба «Болото»

Глава 4. Обед в ресторане клуба «Болото»

Расставшись с Бивусом, я не пошёл в цирк. Нет. Я пошёл по проспекту Ха в сторону площади Главного героя. На улице Медных лбов повернул налево и оказался у жёлто-зелёного трёхэтажного особняка с лиловыми колоннами – то есть в родном и милом моему сердцу «Болоте».

Ну посудите сами – время близится к обеду, а ничего, кроме пары оладий и двух чашек кофе не радовало мои вкусовые сосочки и мой трепещущий желудок. А трепещет он, потому что нос уже учуял соблазнительные ароматы из нашего ресторана и сразу сообщил о своих наблюдениях приятелю в животе.

В главном зале было малолюдно. Я огляделся – у ближнего окна, за большим столом сидел Гобор Судда. Перед ним стояло блюдо с половиной жареного индюка. По его пухлым щекам (Гобора, не индюка) текли капли пота. Губы блестели от жира, перепачканная салфетка сбилась на бок.

Заметив меня, толстяк приветственно помахал индюшачьей ножкой. Я помахал в ответ, но прошёл мимо – я углядел в самом дальнем и тёмном углу человека (скажем так), чьё присутствие здесь направило мои мысли относительно Якива Нальчича по новому пути, вернее, сразу по нескольким путям. А сам я направился прямиком к столику, за которым этот человек (более или менее) сидел.

Фициус Осмин флегматично отрезал кусочки кровавого бифштекса и отправлял их в рот. В высоком фужере поблёскивало что-то тёмно-красное. На худом бледном лице застыла гримаса привычной лёгкой брезгливости. Чёрные пряди сальных волос падали на низкий лоб. Маленькие и блестящие, словно чёрные бусины, глазки бесцельно шныряли по залу.

– Привет, Фици, не возражаешь, если я расположусь тут. Посижу рядышком с тобой?

Бусинки впились в моё лицо, вновь пробежались по залу с незанятыми столами. Чванливо оттопырив верхнюю губу (вероятно, это подразумевало радушную улыбку), Фициус проскрипел:

– Конечно, Арчи! Всегда приятно провести время с умным и воспитанным собеседником.

– Спасибо за комплимент! – я уселся за столик этого пренеприятнейшего типа и дал знак официанту.

– Это не комплимент. Вернее, комплимент, но я не тебя имел в виду. Хе-хе! Кстати, чудный зонтик! Никак ограбил дом престарелых?

Фициус Осмин во всей красе. Позвольте представить и отрекомендовать. Гадкий характер, отвратительные манеры, убогое чувство юмора. Но если вам нужно узнать что-то этакое горяченькое, с душком, покопаться в чужом грязном белье, то вам прямиком к нему. Все измены, разводы, аферы, банкротства, самоубийства и прочее исподнее невербухского благородного общества сначала достигает оттопыренных ушей, цепких глаз и длинного чуткого носа Фициуса, и только затем становится достоянием широкой общественности. А ещё Фициус был, нет, не другом Якива, не такой дурак Фициус, чтобы заводить друзей, но, насколько я помнил, с Якивом Нальчичем они частенько безобразничали вместе. Одним словом, у меня имелись весомые причины потерпеть его общество во время обеда.

Я сделал заказ, попросив официанта записать за мной. Глазки Фици на мгновение жадно вспыхнули и тут же погасли. Мои денежные затруднения были ему неинтересны – крах злополучного банка Мазая-Рэмси и его последствия уже давно сошли с языков столичных сплетников.

– Слушай, Фици, – я закинул удочку, хлебнув принесённый расторопной обслугой аперитив, – а что там за история вышла у нашего Бивуса и Якова Нальчича? Говорят, они подрались за карточным столом.

– Подрались? – Фициус сделал глоток своего пойла и презрительно почмокал тонкими губами. – Я бы это так не назвал. Два младенца-паралитика устроили бы более эффектную потасовку, чем эти недотёпы. Но младший Нальчич нарезался тогда отменно! И в Подлеца его разули, словно первоклашку. Совсем ничего не соображал, хе-хе!

– Да, полный стакан может привести к пустым карманам, – философски заметил я.

– Стакан тут ни причём. Ну, то есть, причём, конечно. Но истинная причина совсем не в спиртном.

– А в чём же? – простодушно удивился я.

Фици тоже уставился на меня с неподдельным удивлением.

– Ты, Арчи, что-то в последнее время совсем выпал из светской жизни.

– Ну, пожалуй, есть немного… – пробормотал я, пробуя крем-суп из спаржи, белых грибов и перепелиного мяса с крутонами, горячий и ароматный. – Отменно!

Фициус вздохнул.

Ты разве не знаешь, что Якив притащил в Невербух настоящих колдунов из Древни? Ты что, так и не сходил на их представление?

Я отрицательно покачал головой, похрустывая крутоном.

– А я сходил. Никогда раньше ничего подобного не видел. И знаешь, не хочу больше…бр-р! Даже если мне заплатят за просмотр. Билет в их вертеп стоил кругленькую сумму. Но там… там можно было оставить не только деньги, но и душу!

Я насторожился. Чтобы Фициус Осмин, про которого толковали, что он на четверть вурдалак, заговорил о душе, что бы он под ней ни понимал, – это чем же нужно было его пронять?!

Фициус потёр кончик носа.

– Там много было разных номеров. Приведу небольшой эпизод – зрителям завязали глаза чёрными шарфами и повели куда-то. И вот я иду… а справа и слева бездонные пропасти! Я не видел, естественно, но там точно были обрывы. И вдруг ветер задует, завоет как голодный гуль. И пытается в пропасть столкнуть. А потом повязку снимают, а тебе кажется, что не сняли, тьма такая, будто ослеп. И голос в голове: «Где твои глаза?». Я руки к глазам – а их нет!

– Глаз?

– Рук! Глаз, головы, живота. Ничего нет!

Фициус засипел, заскрёб ногами пол, показывая, как ему было страшно.

– Случайно не знаешь, они ещё не уехали?

– Случайно не знаю. Последнее выступление было позавчера. Так что свой шанс подмочить подштанники ты, дружище, упустил!

Это упыринное (по слухам) отродье откинулось на спинку стула и, оскалив жёлтые зубы, конвульсивно задёргалось, с шумом втягивая воздух. Это он так смеётся, гадёныш.

Отсмеявшись, Фициус вновь посерьёзнел.

– И вот представь, Якив с этими колдунами целыми днями пропадал. Ни о чём другом толковать не хотел, всё об этом их Ёксаме Чудовёрте талдычил. Поверь, Арчи, нечисто там что-то. Тёмное дельце. Чарами злыми, дикими попахивает. Денег с этого Ёксамы за выступления Якив ведь не взял. Я точно знаю. Где это видано?! Одним словом, мозги у Якива стали спекаться – это Ёксама постарался. Я даже порекомендовал бедняге одну знакомую ведьму. Чтобы морок от него отвела. Она дело своё знает, да, видать, не очень помогла. Раз циркачи эти никаких денег Якиву так и не выплатили, даже за аренду цирка, который он им нашёл. Он и меня не стал слушать. Сам за всё заплатил, как будто так полагается. Нет, так дела не ведут!

Фициус возмущённо сорвал с шеи салфетку и бросил на стол.

– Слушай, Фици, а ты не мог бы дать адресок ведьмы? У меня есть виды на одну медамочку, но всё никак не складывается…

Фициус вновь с интересом взглянул на меня, коротко хохотнул.

– Тут не ведьма нужна, а фрусты да побольше. Как её зовут-то?

Я улыбнулся и покрутил головой, дескать, это я уж точно тебе не скажу.

Фициус усмехнулся и хлопнул по столу рукой.

– Хорошо, будь по-твоему! Хотя её услуги стоят недёшево…

Он взял карандаш и листок у подошедшего официанта. Нацарапал адрес, расплатился и ушёл, злобно цыкнув зубом в качестве прощания. А я остался. Мне как раз принесли на изящном серебряном блюде хоботки тропиканских кровососов, обжаренные на осиновых шпажках и томлёные в чесночно-сливочном соусе. М-м!

Спустя ещё три четверти часа я, сытый и довольный жизнью насколько это возможно в моих стеснённых обстоятельствах, поймал на улице Медных лбов извозчика и продиктовал ему адрес, записанный Осмином.

Да, в узком коридорчике между туалетом и курительной комнатой я столкнулся с толстяком Гобором и занял у него пятёрку.

Глава 5. Туманное послеобеденное время на Заливной стороне

Вот тут объясню – Заливной сторона называется, потому что располагается у Залива. Ну и заливает их часто.

Да, ведьма жила на Заливной стороне. Нет, я решил пока не ехать в цирк. Того, что я услышал от Фициуса, мне хватило, чтобы изменить планы.

Немного удивляло, что Осмин так легко выболтал про ведьму и даже адрес дал. Нет, сплетни – это его жизнь, без них он хиреет и сохнет. Он ими и сам питается и охотно делится со всеми, кто попадает в сферу его зловонного дыхания. Но другое дело – приватная жизнь богача Якива Нальчича, не последнего человека в Невербухе. Наверняка тот потребовал от Фициуса держать язык за зубами.

Пока я предавался раздумьям, сидя в закрытой по причине плохой погоды кабине экипажа, тот вёз меня к Заливу – а это неблизкий путь. Но вот наконец, лошади встали. Я открыл дверцу кабины и не сразу решился выйти –к ногам поднимался такой густой туман, что пропадала всякая уверенность в существовании под ним земной тверди. Весь пейзаж на расстоянии, большем вытянутой руки, тонул в белёсой мгле.

Рассчитавшись с извозчиком, тот взял в двойном размере – за поездку в сложных погодных условиях, я двинулся на поиски нужного дома.

Оказалось, если внимательно вглядываться в подвижные клубы, то они начинали выдавать некоторые тайны окружающего мира. Откуда-то сверху к моему плечу склонилась ветвь дерева, кажется, ивы. С длинных узких листьев стекали мелкие капли. В десятке метров от меня (а может, в тридцати – туман начисто отменял привычные представления о пространстве), угадывались очертания большого здания. Было безлюдно и тихо. Похрустывая мокрым песком, я направился к дому по угадываемой под ногами дорожке. Прошёл мимо фонарного столба. Вероятно, по причине сильного тумана, фонарь был зажжён – бледно-голубой подрагивающий шар свисал над невидимой дорогой диковинным цветком. Справа темнели узоры невысокой ограды. На ходу я провёл зонтиком по чугунным прутьям и извлёк из них обрывок унылой, однообразной мелодии.

Дом вблизи оказался таким же серым и мрачным, как и на расстоянии. Табличка – «ул. Сонная Л., д. 13/11». Извозчик честно заслужил двойную оплату – в этаком киселе привёз именно туда, куда требовалось. Немного побродив вдоль длинного здания, я нашёл нужную парадную. Входная дверь не заперта, никаких привратников, консьержей и тому подобного в маленьком замызганном холле, разумеется, не оказалось.

По узкой тёмной лестнице я добрался до четвёртого этажа, никого не повстречав. Хотя кое-где за дверями слышались звуки: детский плач, крики, кошачье мяуканье. По крайней мере, успокаивало то, что дом жилой.

Вот и нужная дверь – ни звонка, ни таблички. Хоть номер имеется – нацарапанные на закопчённой стене цифры – 33. А сама дверь солидная, крепкая и явно недешёвая. Хорошо живут невербухские ведьмы – видать нет недостатка в клиентах.

Я негромко постучал в тиснёную чёрную кожу. Подождал, постучал сильнее. Безрезультатно. Взялся за ручку и потянул дверь на себя – она беззвучно отворилась, и я шагнул в темноту за ней. В передней оказалось не так уж и темно, просто глаза никак не могли привыкнуть… Но если внимательно вглядеться в белёсые клубы, то можно увидеть деревья, горящий фонарь и даже невысокую ограду.

Постойте! Я развернулся и тупо уставился на дверь парадной, в которую, как мне казалось, вошёл несколькими минутами ранее. Это что же получается, никуда я не поднимался, а просто задремал на ступеньках крыльца? И весь путь наверх мне приснился? Это уже ни в какие ворота!..

Я решительно распахнул двери, пересёк грязный холл и стал подниматься на четвёртый этаж.

Я шагал по щербатым ступеням, прислушиваясь к звукам за стенами квартир: где-то далеко выла собака, чуть ближе самозабвенно и безжалостно терзали скрипку. На одной из площадок пахло лекарствами, и за дверью плакала навзрыд какая-то женщина. На следующей площадке я услышал глухие шлепки – как будто молотком стучали по чему-то мягкому, надеюсь, делали отбивные. Я поднимался всё выше и выше.

Кто-то громко, с надрывом закашлялся прямо у меня над ухом, я резко остановился и огляделся. В маленькое окно под самым потолком просачивался скудный свет. Помещение, где я оказался, было довольно просторным, но до крайности захламлённым. Повсюду громоздилась поломанная мебель, на полу стояли кадки с засохшими растениями, валялись тюки и свёртки. Лестница тут заканчивалась. Выше, похоже, была только крыша.