Мой личный катализатор хаоса

– То есть, вы хотите, чтобы у каждого Барни и Майло была своя анкета? – уточнила Николь, улыбнувшись.

– Именно, – Эштон чуть склонил голову. – Фотографии, любимые места для прогулок, привычки… и даже предпочтения в игрушках.

– А что, если собака не любит уток, но обожает валяться в грязи? – не удержалась Николь.

– Мы просто найдём ей идеального напарника для грязевых спа-процедур, – парировал он. – И, конечно, подадим это как «уникальную фишку».

Она хмыкнула, но внутри отметила: идея, хоть и звучит слегка безумно, действительно цепляет. И если подать её с юмором, можно устроить вирусный запуск.

– Ладно, мистер Картер, – сказала она, чуть подвинув к нему свой блокнот. – Похоже, у нас есть, над чем поработать.

Николь сидела напротив Эштона за круглым столом в переговорной, перед ними лежали распечатки и открытые ноутбуки. Солнечные лучи пробивались сквозь жалюзи, рисуя на белом столе полосатые узоры. Она уловила в воздухе лёгкий аромат его одеколона, и этот запах стал фоном для всего разговора.

– Так, – Эштон разложил листы с диаграммами, – если говорить о российском рынке, то у нас два ключевых направления: цифровое продвижение и офлайн-активности. Начнём с первого.

– SMM? – уточнила Николь, одновременно быстро делая пометки.

– Да, но не просто посты в соцсетях, а полноценная контент-воронка. Видеоролики о том, как питомцы встречаются и находят друзей. Сторис с забавными фейлами на прогулках. Марафоны «До и после грумера»…

– И рубрика «Пёс недели», – добавила Николь, слегка улыбнувшись. – Чтобы у людей был стимул выкладывать больше фото.

– Вот за это я вас и выбрал, – он чуть прищурился. – Вы мыслите не как корпоративный работник, а как человек, которому реально нравится идея.

Джонсон, сидящий чуть поодаль, шумно перевернул лист бумаги, будто случайно, но так, чтобы привлечь внимание.

– Николь, у тебя и без того куча задач, – бросил он, не поднимая глаз.

– Разберусь, – она ответила ровным тоном, не отводя взгляда от Эштона.

– Отлично, – тот продолжил, словно Джонсона в комнате не существовало. – Второе направление – офлайн-ивенты. Площадки в парках, фотовыставки с участием питомцев, розыгрыши кормов и игрушек. Хочу, чтобы это было не просто приложение, а движуха, к которой люди будут хотеть присоединиться.

– Я могу подключить пару блогеров из «Пет-сторис», – предложила Николь. – Они делают классные обзоры на товары для животных, аудитория у них живая.

– Супер. И ещё нам нужен партнёр из числа зоомагазинов. Чтобы в их торговых точках были QR-коды на скачивание приложения и какие-то бонусы для новых пользователей.

– Это можно оформить как кросс-маркетинг, – кивнула Николь. – Выгода и нам, и им.

Эштон, чуть наклонившись вперёд, сказал вполголоса:

– Мне нравится, как ты думаешь.

Она почувствовала, как в груди что-то предательски дрогнуло, и быстро спряталась за блокнотом, делая вид, что что-то пишет.

– Так, что у нас по бюджету? – вернулся к теме Джонсон, и в голосе его сквозило раздражение.

– С бюджетом всё в порядке, – ответил Эштон. – И, кстати, я бы хотел, чтобы Николь сама курировала весь проект.

В комнате повисла тишина. Николь сделала вид, что внимательно изучает лист с диаграммой, но краем глаза видела, как у Джонсона напряглись скулы.

– Ладно, – процедил он. – Только чтобы сроки не сорвались.

– Со сроками будет всё отлично, – подхватила Николь, уже чувствуя, что эта игра начинает ей нравиться.

– Тогда мы договорились, – Эштон откинулся на спинку стула и улыбнулся. – Остальное обсудим в неформальной обстановке.

– Это деловое предложение или попытка пригласить меня на свидание? – приподняла бровь Николь.

– А почему бы не совместить? – он подмигнул.

Джонсон поднялся из-за стола, буркнул что-то невнятное и вышел, явно недовольный тем, как закончилась встреча.

Когда дверь за ним закрылась, Николь тихо рассмеялась:

– Кажется, вы только что официально испортили мне отношения с начальником.

– Зато мы официально начали проект, – невозмутимо заметил Эштон. – А это куда важнее.

Он собрал бумаги в аккуратную стопку, а потом, словно между делом, добавил:

– И вечером мы должны обсудить нашу стратегию. В Центральном парке. С собаками.

– С собаками – это кодовое слово для «я хочу снова тебя увидеть»? – уточнила она.

– Может быть, – он улыбнулся, поднимаясь. – Ты сама решишь, когда придёшь.

В офисе стоял привычный гул: кто-то оживлённо стучал по клавишам, перебивая звонки клиентов, кто-то спорил о макете на повышенных тонах, а из дальнего угла доносился запах свежих бэйглов, явно принесённых кем-то из отдела продаж. За окнами, за которыми виднелась Верхняя Ист-Сайд, по тротуару то и дело спешили люди с картонными стаканчиками кофе, а гудки машин перемежались с приглушёнными ругательствами таксистов.

Николь сидела за своим столом, в окружении коллег, с чашкой недопитого латте и ноутбуком, на экране которого выстраивала стратегию продвижения PetMatch. План уже формировался: SMM-кампания в Instagram и TikTok, таргет на владельцев собак и кошек по всему Манхэттену, коллаборации с популярными блогерами-питомцеводами, и, конечно, офлайн-ивенты в Центральном парке и у популярных зоомагазинов вроде того, что на Лексингтон-авеню.

Её пальцы быстро бегали по клавишам, пока рядом кто-то небрежно уронил ручку и пробормотал извинение. И тут над ней нависла тень.

– Брукс, – голос Джонсона был ровным, но в нём слышалось что-то слишком нарочито-официальное. – У меня для тебя ответственное поручение.

Николь подняла взгляд. Джонсон стоял, держа в руках свой вечный кожаный блокнот, и смотрел на неё с тем выражением, каким в фильмах начальники отправляют героиню в командировку в Арктику «за опытом».

– Слушаю, – произнесла Николь, но внутренне уже приготовилась к чему-то странному.

– Нужно, чтобы ты прямо сейчас поехала в Гринпойнт. – Он сделал паузу, словно хотел насладиться эффектом. —Встретишься с компанией “Marketing+”.

– А что за встреча? – осторожно спросила Николь, заметив, как несколько коллег уже замерли, притворяясь, что работают.

– Они предлагают услуги наружной рекламы.

В офисе наступила тишина на пару секунд. С дальнего конца зала кто-то едва сдержал смешок, прикрыв рот рукой.

– Но мы же работаем с диджитал-продвижением, – попыталась возразить Николь.

– Брукс, – перебил Джонсон, – в жизни всегда есть место эксперименту. Это приказ.

Приказ. Слово прозвучало так, что пара человек в соседнем ряду подняли головы. Теперь на Николь смотрели как на человека, которого только что отправили в квест без карты и компаса.

Николь кивнула, стараясь сохранить нейтральное лицо:

– Конечно, сэр.

Внутри же добавила: Хорошо, Джонсон. Запишем: Джонсон – один балл, Николь – ноль. Но матч ещё только начинается.

Она выключила ноутбук, сунула в сумку блокнот, накинула лёгкое пальто и направилась к лифту. За окнами Манхэттен жил своей привычной жизнью: жёлтые такси, запах уличных хот-догов, шум метро, вырывающийся из подземных решёток. Ей предстояло провести утро в поездке на встречу, которая уже пахла потерянным временем – и, возможно, скрытой диверсией со стороны босса.

Николь шагнула на тротуар, и привычный утренний хаос Манхэттена тут же окутал её со всех сторон: резкий запах жареного бекона от уличной тележки, гудок автобуса, чей водитель явно торопился проскочить на красный, и стайка голубей, синхронно взлетевших прямо из-под ног какой-то старушки с огромной хозяйственной сумкой.

Бессмысленная встреча… ну да, Джонсон – мастер по части “важных” заданий. Интересно, что будет дальше? Попросит лично заклеивать билборды? – подумала Николь, спускаясь в метро.

Вагон, как водится, был полон: студенты с наушниками, парочка туристов, отчаянно разглядывающих карту, мужчина в костюме, который пытался сделать вид, что читает газету, но явно слушал чей-то телефонный разговор. Метро грохотало так, что Николь пришлось держать сумку обеими руками – не столько от страха кражи, сколько чтобы она не свалилась в ноги соседу.

Доехав до Гринпойнта, Николь оказалась в районе, где современные лофты соседствовали с облупленными складами, а на углах пахло свежей выпечкой из польских пекарен. Ну да, рай для вдохновения… если ты снимаешь постапокалиптический сериал, – хмыкнула она про себя.

Офис “Marketing+” оказался в здании с криво покрашенной дверью и табличкой, напечатанной явно на домашнем принтере. Внутри пахло дешёвым кофе и, судя по ощущениям, вчерашними пончиками.

Встреча прошла… ожидаемо. Двое мужчин лет сорока бодро рассказывали о том, как “наружка – это будущее”, и показывали Николь фотографии щитов на трассах Нью-Джерси.

– Представьте, – говорил один, – ваш клиент, этот… как его… PetMatch, на огромном баннере возле съезда с хайвея. Тысячи глаз каждый день!

– Да, – подхватил второй, – и ещё мы можем разместить его рекламу на автобусах в пригородах.

Николь кивала, записывала, задавала дежурные вопросы, но в голове при этом отчётливо звучал голос Джонсона: “Очень важное поручение”.

Через сорок пять минут она вышла на улицу с парой буклетов и визиткой, которая, скорее всего, отправится в мусорку.

Дорога обратно казалась бесконечной. В метро Николь машинально глянула в телефон – и поймала себя на том, что ждёт сообщения от Эштона. Интересно, чем он сейчас занимается? Может, уже придумал новый способ довести Джонсона до нервного тика?

Когда она вернулась в офис, часы показывали 16:00. Джонсон, проходя мимо её стола, даже не удостоил её взглядом, но уголки его рта чуть заметно дрогнули – он явно наслаждался моментом.

Хорошо, мистер Джонсон. Это вы начали эту маленькую войну. Но я тоже умею играть в долгую, – решила Николь, снова открывая ноутбук и видя, что ей пришло новое письмо… от Эштона.

Николь щёлкнула по письму, и экран мигнул, выдав лаконичную тему:

“Миссия: отвлечь Джонсона”.

О, нет… – уголки губ предательски дрогнули.

Эштон: Как прошло ваше стратегическое задание по спасению мировой рекламы с помощью автобусов и щитов?

Николь: Великолепно. Думаю, скоро весь Нью-Джерси будет знать про PetMatch. Особенно белки вдоль трассы.

Эштон: Отлично, белки – наш ключевой сегмент. Следующий шаг – сотрудничество с голубями Центрального парка.

Николь: Только если вы лично будете договариваться с ними. Я слышала, у них суровая профсоюзная политика.

Она уже почти хихикнула в голос, но вспомнила, что сидит в самом центре офиса, и тут же прикрыла экран ладонью.

Эштон: Шутки шутками, но Джонсон явно пытается выбить тебя из колеи. Так что давай сделаем наоборот: я хочу, чтобы ты сегодня прислала мне черновой план продвижения в соцсетях. Начнём с Telegram, потом подключим Reels в Instagram.

Николь: Считайте, что у вас будет самый подробный план в истории маркетинга.

Эштон: Я в этом не сомневаюсь. И да, Николь… постарайся не тратить креатив на билборды в Нью-Джерси.

Она усмехнулась и, откинувшись в кресле, поймала себя на том, что ей… приятно. Не просто общаться, а знать, что он следит за ситуацией, реагирует, заботится, но делает это в своей слегка дерзкой манере.

Ну вот и всё, Брукс. Ты хотела просто рабочее взаимодействие, а сама уже ждёшь сообщений от него. Опасная дорожка, – подумала Николь, открывая новый документ и набрасывая первые тезисы стратегии: сегментация аудитории, виральные челленджи с питомцами, работа с блогерами, интеграция на онлайн-форумах.

Через полчаса она так увлеклась, что даже не заметила, как Джонсон остановился за её спиной.

– Брукс, – его голос был сухим, – вы, похоже, нашли себе нового покровителя.

В офисе стало на полтона тише. Николь медленно повернулась, встретилась с его взглядом и совершенно спокойно произнесла:

– Нет, сэр. Я просто делаю свою работу.

Джонсон чуть прищурился, но ничего не сказал, лишь ушёл в сторону, явно прикидывая, как бы поставить ей следующую подножку.

А у Николь в этот момент на экране высветилось новое сообщение:

Эштон: Не забудь. Вечером – парк, собаки, план по спасению мира. И кофе.

Она улыбнулась. Вот это уже миссия, в которой я хочу участвовать.

Центральный парк в это время дня был особенно живописен: солнце садилось, окрашивая небоскрёбы в тёплое золотистое свечение, ветерок доносил запах свежескошенной травы и лёгких сладких вафель из киоска неподалёку. Николь шла по аллее, держа Барни на поводке, и всё никак не могла решить, что сильнее бьётся – её сердце или каблуки о гравий.

Майло с Эштоном они заметили почти сразу – высокая фигура в лёгкой серой куртке, небрежно закатанные рукава, руки в карманах, и рядом – тот самый лохматый лабрадудель, уже подпрыгивающий от нетерпения.

– Ну что, – сказал Эштон, когда они подошли ближе, – вы опять собираетесь вносить хаос в жизнь моего воспитанного Майло?

– Это Барни вносит хаос, – с абсолютно серьёзным видом ответила Николь. – Я лишь сопровождаю его в его миссиях по разрушению идеального порядка.

Собаки, как назло, тут же с визгом рванули к озеру, где мирно плавала стайка уток. В следующую секунду началась погоня века: утки врассыпную, Майло и Барни – за ними, брызги во все стороны, случайная парочка туристов в панике отскакивает в сторону.

– Я говорил тебе, что так будет, – ухмыльнулся Эштон, когда они оба бросились оттаскивать своих питомцев. – Майло был джентльменом, пока не встретил вас. Теперь он – партнёр по преступлениям.

– Значит, мы с Барни – плохое влияние?

– Худшее. И мне это очень нравится.

Он говорил это легко, с тем самым фирменным прищуром, но в его голосе Николь уловила что-то ещё – тепло, что-то очень личное.

Они пошли вдоль аллеи, и Эштон, не дожидаясь, пока она начнёт жаловаться на вечернюю прохладу, снял с себя куртку и накинул ей на плечи.

– Не хочу, чтобы ты замёрзла.

– А если я скажу, что мне не холодно?

– Тогда скажи, что тебе приятно, – парировал он.

Она только закатила глаза, но краем губ улыбнулась.

Потом они присели на лавочку у фонтана, и Николь поймала себя на том, что просто наблюдает за ним: как он смеётся, как подзывает Майло, как у него чуть морщатся глаза, когда он серьёзен. Чёрт, Картер. Ты опасен для моего эмоционального здоровья.

– Знаешь, – начал он, глядя на отражение в воде, – я всё ещё думаю, что ты лучший выбор для PetMatch. Не только потому, что ты умна, но и потому, что ты… живая. С тобой проект будет не просто работать, а жить.

– Это ты сейчас пытаешься сделать комплимент или мотивировать?

– Оба варианта. И, кстати, у тебя смешной нос, когда ты хмуришься.

Барни в этот момент решил проверить, что будет, если окунуть морду в фонтан, а Майло тут же последовал примеру. Николь и Эштон синхронно вздохнули, но не сдержали смеха.

– Ну что, партнёр по хаосу, – сказал он, когда они снова пошли в сторону выхода, – завтра продолжаем?

– А у нас есть выбор?

– Нет, – ухмыльнулся он. – С тобой выбора нет никогда.

Они медленно шли к выходу из парка, собаки устало плелись впереди, изредка оглядываясь, будто проверяя, не забыли ли их хозяева. Воздух стал прохладнее, и в нём уже чувствовалась та самая осенняя свежесть, от которой хочется либо укутаться в плед с чашкой какао, либо… ну, или в чьи-то руки.

– Николь, – тихо произнёс Эштон, когда они миновали группу уличных музыкантов, играющих джазовую импровизацию, – ты ведь понимаешь, что это не только про бизнес, да?

Она сделала вид, что не поняла.

– В смысле? PetMatch вполне себе проект, тут всё чётко: маркетинговая стратегия, целевая аудитория, каналы продвижения…

Он усмехнулся и покачал головой.

– Я не про проект. Я про нас.

Она почувствовала, как сердце сделало лишний удар, и машинально поправила куртку, всё ещё лежащую на её плечах.

– У нас?..

– Да. Ты вечно оказываешься там, где всё идёт наперекосяк, и почему-то делаешь так, что мне это нравится.

Он сказал это просто, без намёка на драматичность, но в его взгляде было слишком много… всего.

Николь ответила лёгкой усмешкой, но внутри ощутила странное тепло, которое точно не имело ничего общего с курткой.

– Значит, я твой личный катализатор хаоса?

– Именно. И я не собираюсь тебя менять.

Они вышли на широкую аллею у центрального входа в парк, и Эштон задержал её на пару секунд, придерживая за локоть, пока мимо пронеслась толпа велосипедистов. Его ладонь была тёплой и уверенной, и Николь поймала себя на том, что ей совсем не хочется, чтобы он отпускал.

– Давай я провожу тебя до дома, – предложил он, будто между делом.

– Я могу сама…

– Знаю, – перебил он, – но хочу быть уверен, что ты доберёшься без приключений. Хотя, зная тебя, это невозможно.

Она рассмеялась, и смех снял напряжение, но только на секунду.

– Ладно, мистер Картер, только без лишних героических жестов.

– Обещаю, – сказал он, но глаза блеснули так, что Николь поняла: обещаниям этому мужчине верить опасно.

Когда они дошли до её подъезда, он остановился.

– Спокойной ночи, Николь.

– Спокойной ночи, Эштон.

Она уже открыла дверь, но, обернувшись, заметила, что он всё ещё стоит и смотрит ей вслед. Не с улыбкой – а с тем самым взглядом, который остаётся в памяти надолго.

Глава 4. Сдвиги по орбите Картер

Утро в Нью-Йорке началось, как и большинство других утр в жизни Эштона, но в то же время оно было совсем другим. Солнечные лучи пробивались сквозь жалюзи его квартиры на Манхэттене, окрашивая белые стены мягким золотым светом, а за окном шумел город, словно гигантский оркестр, который никогда не умолкает. Гудки машин, далекие крики уличных торговцев, ритмичный стук каблуков по асфальту – всё это сливалось в привычный городской фон, который он обычно едва замечал. Но сегодня всё казалось обострённым, насыщенным.

Майло, его лабрадудель, первым почувствовал, что хозяин проснулся, и радостно запрыгнул на кровать, виляя хвостом так, что одеяло сбилось в кучу.

– Доброе утро, приятель, – пробормотал Эштон, погладив пса по пушистой голове. – Ну что, сегодня мы снова будем играть в образ примерных джентльменов?

Майло зевнул, положив морду на грудь хозяину, и издал довольный вздох. Эштон улыбнулся. Жизнь в Нью-Йорке была безумной, непредсказуемой, и, пожалуй, единственным существом, который дарил ему стабильность и спокойствие, был именно этот лохматый комок энергии.

Он встал, пошёл на кухню и включил кофемашину. Аромат свежесмолотых зёрен наполнил пространство, смешавшись с запахом утреннего города, проникавшего через приоткрытое окно. Он достал миску для Майло и насыпал корм, а сам налил себе крепкий американо.

Эштон всегда ценил утренние часы: это было время, когда мысли ещё не разрывали его на части десятки звонков, писем и встреч. Обычно он прокручивал в голове планы по стартапу, задачи для команды, идеи по привлечению инвестиций. Но сегодня в его мыслях прочно поселился совсем другой образ – Николь.

Он поймал себя на том, что улыбается, вспоминая её вчерашний смех в парке, когда Барни гонялся за утками, а Майло, забыв обо всех командах и правилах, радостно присоединился к хаосу. Обычно Эштон терпеть не мог беспорядка. Его жизнь была построена по принципу строгой системы: работа, спорт, планирование. Но рядом с Николь любая система рушилась. И, что удивительно, ему это нравилось.

«Она как буря, – подумал он, глотнув кофе. – Но буря, которую хочется переживать снова и снова».

Майло между тем закончил завтрак и теперь сидел рядом, уставившись на хозяина умными карими глазами.

– Что? – Эштон усмехнулся. – Думаешь, я выгляжу идиотом? Ну да, возможно, я действительно начинаю вести себя как школьник, влюбившийся в девушку из параллельного класса.

Он отошёл к панорамному окну, выходящему на оживлённую улицу. Внизу уже бурлил Нью-Йорк: жёлтые такси сигналили в пробках, прохожие спешили в деловых костюмах и спортивных кроссовках, где-то вдалеке слышался саксофон уличного музыканта. Город жил своей жизнью, но для Эштона мир будто сузился до одной мысли: как пригласить Николь на свидание, чтобы это выглядело не слишком очевидно, но при этом достаточно ясно.

Он не хотел действовать слишком прямо – она могла воспринять это как давление. Но и скрывать свои намерения он больше не собирался.

«Она умная, упрямая, с дурацким чувством юмора и невероятной способностью превращать любой день в хаос, – думал он, глядя на улицу. – И, чёрт возьми, именно это делает её такой притягательной».

Он сделал ещё один глоток кофе и направился в домашний кабинет. Просторное помещение с минималистичной мебелью: белый стол, пара мониторов, доска с планами и заметками. На стене висела карта Нью-Йорка, испещрённая цветными стикерами, где он отмечал районы, в которых планировал размещать рекламу PetMatch.

Эштон сел за компьютер, но вместо того чтобы открыть отчёт о встречах с инвесторами, снова открыл чат с Николь. Последнее сообщение было её шуточным ответом на предложение встретиться в парке. Он перечитал его и поймал себя на том, что уголки его губ невольно поднимаются вверх.

– Ладно, Картер, – сказал он себе. – Хватит вести себя как подросток. План. Нам нужен план.

Майло в этот момент улёгся на ковёр и уткнулся носом в лапы, будто соглашаясь: пора работать.

И Эштон начал составлять в голове стратегию.

Прошло несколько часов.

Он встал, прошёл в гардеробную и остановился перед аккуратным рядом костюмов и рубашек. Обычно Эштон тратил на выбор одежды не больше минуты: синий костюм для переговоров, серый для повседневных встреч, белая рубашка – классика. Но сегодня он неожиданно задержался, глядя на ткань.

Он достал чёрную рубашку, примерил её перед зеркалом и критически прищурился. Слишком строго. Потом накинул светло-голубую, закатал рукава – и вдруг подумал, что Николь, скорее всего, заметила бы именно этот жест: слегка небрежный, как будто он не зациклен на внешности, хотя в реальности в каждом его движении был просчитанный акцент.

– Господи, я реально начинаю одеваться, думая о женщине, – пробормотал он, усмехнувшись. – Что дальше? Запишусь на кулинарные курсы?

Майло, сидевший на ковре, посмотрел на него и тихо тявкнул, будто соглашаясь.

– Ну уж нет, дружище, до кухни меня пока не дожали, – ответил Эштон, застёгивая пуговицы.

Но, выбрав светлую рубашку и тёмные джинсы вместо привычного костюма, он почувствовал себя иначе – легче, свободнее, будто скинул с плеч часть тяжести корпоративного образа.

Чтобы окончательно выкинуть из головы навязчивые мысли, Эштон решил перед офисом заехать на тренировку. Он давно занимался боксом: не ради спорта, а ради внутренней дисциплины. Ритм ударов по грушe, запах резины и мела, стук перчаток – всё это помогало ему собраться

В боксерском зале на Брум-стрит всегда пахло смесью пота, кожаных перчаток и старой древесины. Этот запах был странно успокаивающим, почти домашним. Гул города гас где-то за стенами, и оставался только звон таймера, удары по мешку и тяжёлое дыхание спортсменов.

Эштон надел бинты, туго замотал кисти и вышел к груше. Первые удары были резкими, отрывистыми, будто он хотел вышибить из себя мысли о Николь. Но с каждой минутой движения становились ровнее, дыхание выравнивалось, а ритм ударов напоминал музыку.

– Левый, правый, уклон, апперкот, – мысленно командовал он себе, двигаясь по кругу.

Но сколько бы Эштон ни пытался сосредоточиться, перед глазами снова и снова вставала её улыбка – лёгкая, немного ироничная, как будто она всегда готова подколоть его. И от этого он только сильнее бил по груше, пока тренер не хлопнул его по плечу.

– Эй, Картер, ты сегодня слишком яростный. Что, проблемы на работе?

Эштон усмехнулся, вытирая лоб полотенцем:

– Можно и так сказать.

Он не собирался обсуждать с кем-то посторонним, что эти «проблемы» имели длинные каштановые волосы, выразительные глаза и талант влезать в его голову без спроса.

Зато после тренировки он чувствовал себя чище изнутри, словно сбросил лишний груз. Эштон принял душ прямо в зале, натянул свежую рубашку и, подхватив сумку, вышел на улицу. Нью-Йорк встретил его привычным шумом: поток людей, запах кофе из уличных лавочек, гудки такси. Но теперь весь этот хаос казался не помехой, а ритмом, в который он снова вошёл.

Эштон глубоко вдохнул и сел в такси. Настало время ехать в офис и, возможно, придумать, как всё-таки пригласить Николь так, чтобы она не только согласилась, но и сама захотела этого.

Офис PetMatch находился в Сохо – в старом кирпичном здании с панорамными окнами, через которые в комнату лился мягкий утренний свет. Стеклянные перегородки, яркие постеры с собаками и кошками, кофемашина последней модели – всё здесь дышало энергией стартапа.

Эштон любил этот офис: он напоминал ему, ради чего он работает. Не ради цифр на счету или инвесторских аплодисментов, а ради идей, которые могут изменить жизнь миллионов людей и – в случае PetMatch – миллионов питомцев, которым нужны хозяева.