Магическая лавка семьи Мун

Я поставила горшок с цикламеном на стол. От соприкосновения с деревянной поверхностью, которое вышло чуть жёстче, чем я планировала, фамильяр сонно приоткрыл несколько бутонов, но, ничуть не заинтересовавшись в новом жилище, закрыл их обратно.

Звуки братской борьбы за дверью постепенно затихали – видимо, Киллиан и Элиас решили переместиться в более просторное место для своих игр. Выдвинув стул с изогнутой спинкой в центр комнаты, я поставила на него свой саквояж и принялась доставать вещи, сразу же раскладывая их по местам: конспекты лекций, учебник профессора Крокс и ещё несколько учебных пособий отправились на полку над изголовьем кровати, стопки футболок со штанами и шортами, парочка кофт и рубашек – на нижние полки в шкаф, а на верхние – всякие мелочи, по типу нижнего белья, украшений и приличной одежды на выход, которую я взяла на всякий случай, но теперь вообще не уверена, что этот случай когда-либо наступит.

Оставив в саквояже лишь рабочие инструменты, я оставила его на стуле, правда, придвинув тот поближе к столу – иначе к кровати будет не подойти, – и, собрав сменную одежду, отправилась на поиски так и не показанного Элиасом обычного душа. Мысль о том, чтобы в первый же вечер на новом месте светить наготой по прихоти дёрена, не вызывала ни малейшего энтузиазма.

На первом этаже дома, совсем рядом с моей комнатой, обнаружилась лестница, ведущая на второй этаж, и трапециевидная гостиная с двумя мягкими на вид креслами, диваном и высокими стеллажами, забитыми книгами. И ничего похожего на ванную комнату.

Я вернулась в коридор, который вёл к кухне, и там заметила две двери с ручками. За одной из них оказалась кладовая, битком набитая швабрами и вёдрами всех цветов радуги.

– Зачем вообще нужен этот арсенал, если одну метлу можно зачаровать на любой тип работы? – пробурчала я себе под нос, захлопывая дверь.

За второй же скрывалась желанная ванная с просторной душевой кабиной. Я поспешно сбросила испачканную одежду и нырнула под горячие струи.

Мощный напор быстро размягчил засохшую грязь и смыл её без следа. Уставшее за день тело расслабилось, и я сползла спиной по пока ещё прохладной плитке. В голове так много мыслей, но когда я пыталась поймать хотя бы одну из них за хвост, они тут же игриво разбегались в разные стороны.

Новые знакомства, будь то с людьми или местами, всегда ведь забирают много сил, не так ли? Надо просто немного потерпеть, подождать, а потом обязательно станет легче. Тем более, что рядом есть радушный, доброжелательный Элиас, который ускоряет этот процесс. Благодаря его гостеприимству я уже чувствую себя как дома.

Ну, почти.

Если бы не Киллиан со своим то равнодушием, то язвительностью – будто я сама напросилась к нему в лавку, – было бы в разы лучше. Но, как говорится, не без сорняка среди целебного клевера.

Вернувшись в комнату и кинув грязную одежду поверх саквояжа – сил разбираться в тонких бытовых плетениях, чтобы сделать её вновь чистой, не было от слова совсем, – я упала на кровать.

Кажется, мудрые люди любят повторять, что если нельзя изменить ситуацию, то необходимо изменить своё отношение к ней. Раз уж я не в силах изменить своё распределение на практику сюда, то, наверное, стоит попытаться приспособиться к жизни здесь, верно? Верно. И единственным моим утешением будет не что иное, как обратный отсчёт до даты отъезда.

Который, кстати, уже пошёл.

Глава 6

Громкий стук в дверь вырвал меня из сладкой полудрёмы, в которую я погрузилась, по ощущениям, не больше получаса назад. Сонно приоткрыв один глаз, я с трудом оторвала голову от подушки и встретилась с мрачным взглядом стоявшего в дверях мужчины.

– Подъём, – бросил он без намёка на приветствие. – В этом доме или завтракают вместе, или не завтракают вообще.

Поставив меня перед фактом, он развернулся и ушёл, хлопнув дверью.

Вот вам и доброе утро.

Сдавленно застонав, я плюхнулась обратно на подушку, но уже через мгновение тело само поднялось, приняв сидячее положение. Вчерашняя мимолётная мысль о том, что Киллиан не даст мне проводить много времени в комнате, заставив подниматься на рассвете, оказалась пророческой. Надеюсь, он усохнет, как петрушка без полива! Даже в Академии, в периоды загруженности по учёбе, я не вставала настолько рано!

Цикламен сладко дрых, клоня нежные фиолетовые цветки ближе к листьям, пока я завистливо поглядывала на него, собирая себя с кровати по кусочкам, переодеваясь из пижамы в свободные рабочие штаны и рубашку и отправляясь на завтрак.

Просторная кухня-столовая с панорамными окнами, выходящими в сад, примыкала к торговой части дома. Отделка под светлое дерево, незамысловатая мебель в светлых тонах, аккуратно расставленная и начищенная до блеска кухонная утварь – всё купалось в золотистых лучах утра.

Часы, приютившиеся на широкой стойке у окна, показывали половину шестого утра – вернее, их стрелки почти в унисоне замерли между пятой и шестой крохотными фарфоровыми чашечками: одна из них была расписана крупными цветами, а вторая – украшена перламутровыми линиями. Всего чашечек было двенадцать – наполовину выпуклых из плоской стенки часов. А в центре, венцом композиции, высился крохотный чайник с полукруглым боком – именно к нему крепились тонкие, как спички, стрелки.

Часы были настолько очаровательные, что я тут же представила, как профессор Крокс, наша знаменитая любительница выпить чаю в любой час дня и ночи, захлебнулась бы от восторга при виде них. Однако стоило мне осознать, о ком именно я вспомнила, мои зубы сами по себе тихо заскрежетали.

Завершал картину необычайно уютного утра Элиас в пёстром фартуке с лопаткой у плиты, с которой доносилось аппетитное шкворчание. Подхватив графин с соком, он развернулся к столу, чтобы разлить по бокалам свежевыжатый апельсиновый сок.

– О, с добрым утречком! – заметив меня в арочном проходе, он расплылся в улыбке. – Как спалось?

Пока я собиралась с мыслями, Элиас уже доставал из духового шкафа под плитой противень с пышными румяными булочками. Ответом ему стал протяжный вой моего желудка, не видевшего еды почти сутки. Я сглотнула слюну, образовавшуюся во рту от предвкушения вкуснейшего завтрака, и уселась на ближайший стул с мягкой подушкой.

У кухонных ведьм нет чётко определённого общеизвестного покровителя или божества для поклонения, как, например, у зелёных ведьм – мать-природа, или у ведьм-стихийников – элементали в первозданной форме. Каждая ведьма со способностями к домашнему хозяйству или зельеварению наделяла божественной сутью что-то своё. Ёнхи, например, поклонялась поварёшкам, как бы странно это ни звучало. Её «пресвятые поварёшки, спасите и сохраните наши души» перед каждым экзаменом уже давно стали шуткой для нас двоих.

Мы с Элиасом пока не узнали друг друга достаточно хорошо, чтобы я понимала, какого покровителя он для себя выбрал, поэтому просто мысленно вознесла молитву и обезличенную благодарность за то, что имею возможность почти без зазрения совести уплетать уже третью булочку подряд, запивая соком и закусывая яичницей под умилённый взгляд младшего Муна, который, к слову, всё ярче и ярче сиял от каждого моего «ммм» и показанного пальца вверх.

– Кушай-кушай, – приговаривал Элиас, всё ближе и ближе пододвигая ко мне широкую тарелку с булочками, выложенными горкой, и подливая сок в стакан. – Брат в последнее время стал мало есть, поэтому я начал сомневаться в своих силах… Но ты вернула мне веру! Спасибо, Аделин!

Я кивнула в ответ на его яркую улыбку и благодарность, продолжая пережёвывать набитую в рот еду. Кого действительно нужно было благодарить, так не меня, а его самого, ведь булочки были великолепны: мягкое тесто таяло во рту, а начинка плавно расплывалась по языку, даруя высшую степень наслаждения.

За моей спиной раздался скептический хмык.

Кусок булочки, который я только-только откусила, в непережёванном виде попытался проскользнуть в желудок, но застрял где-то в горле, вынудив меня громко закашляться. Элиас подскочил, чтобы заботливо похлопать по спине и долить сока в стакан. Отдышавшись и вытерев выступившие в уголках глаз слёзы, я решила затронуть вопрос, который мучил меня с момента, как я переступила порог кухни.

– Академия… – начала было я, но голос прозвучал настолько сипло, что пришлось опять прокашляться. – Академия выделила мне денежное содержание на практику… – Повернувшись к Киллиану, я слегка замялась, не уверенная, как мне правильно к нему обращаться, но в итоге выбрала самый официальный вариант: – Господин Мун, я могу передать вам всю сумму, чтобы компенсировать расходы на моё проживание в вашем доме.

– Не стоит, – бросил он, даже не обернувшись. Стоя у плиты, Киллиан разрезал пополам взятую с тарелки на столе булочку, ловким движением лопатки подцепил несколько жареных яиц со сковороды и уложил их между хлебом. – Ты за один только завтрак съела четверть своего содержания.

Я едва не подавилась в очередной раз.

– Эй, это невежливо! – немедленно осадил брата Элиас. – Не будь таким грубияном! Аделин вообще-то наша гостья!

– Я лишь констатировал факт.

Киллиан повёл плечами и открыл холодильник. Добавив несколько листочков салата и помидорный кружок, он в молчании удалился с кухни вместе с импровизированной пародией на популярное у людей блюдо и целым графином сока.

Вот тебе и «или завтракают вместе, или не завтракают вообще». Или под «вместе» засчитывается и просто побыть минуту на кухне, пока все остальные сидят здесь?..

– Не обращай внимания, – проводив старшего брата взглядом, заключил Элиас, повернувшись ко мне с натянутой улыбкой. Пальцы его сложенных на столе рук нервно переплетались. – Киллиан… он не всегда такой противный. На самом деле он очень добрый и понимающий, всегда поможет, чем сможет, догонит и отберёт у тебя твою работу, лишь бы ты не перенапрягался, – второпях начал перечислять Элиас все достоинства своего брата. – Он очень-очень ответственный! И внимательный ко всему! В том числе и к чувствам всех его окружающих! Просто… просто в последнее время у нас не всё ладится с лавкой и садом. Вот он и переживает.

Элиас утих, а я шумно вздохнула, отложив в сторону недоеденную булочку.

– Да нет, господин Мун прав, – нехотя призналась я. – Выделенное содержание и правда не очень большое. Так что я думала отплатить вам или из личных средств, или дополнительно занявшись какой-нибудь работой. Я умею варить простые зелья, могу помогать с уборкой дома или, может, в лавке…

– Что-о?! Нет! Даже не думай! – замахал руками подросток, а его глаза по размеру напомнили небольшие яблочки – так сильно он, кажется, был удивлён моим предложением. – Ты видела размеры нашего сада? Тебе и так предстоит много работы! Очень-очень много! Так что это мы должны благодарить тебя за помощь и кормить всякими вкусностями.

Великая мать-природа, как же я рада, что на одного Киллиана в этом доме приходится один Элиас, который не только нейтрализует весь негатив, но и умудряется вернуть положительный настрой.

Я улыбнулась и вновь с аппетитом взялась за булочку.

Несколько красных прядей на его голове посветлели до нежного персикового цвета, когда он, собрав всю грязную посуду в раковине, включил воду и принялся бубнить себе под нос бытовое заклинание. Щётка для мытья ожила, принявшись энергично – пожалуй, даже чересчур – начищать тарелки, которые затем сами летели на коврик для сушки. Элиас с шумным выдохом открыл глаза и устало плюхнулся на стул.

Один из пазлов в моей голове неожиданно встал на своё место.

– О, так это для тебя я искала учебники?

– А, так это ты их привезла? – вернул мне вопрос Элиас, и на его губах расцвела очаровательная улыбка. Я кивнула. – Я должен был догадаться ещё вчера вечером, когда брат неожиданно подарил мне их. У меня есть трудности с бытовыми заклинаниями, поэтому я попросил его достать мне парочку пособий, чтобы потренироваться до поступления в Академию.

– А сколько тебе лет?

Внешне Элиас вполне тянул на старшеклассника, так что поступить в Академию должен в ближайший год или два, но кто вообще знает этих парней… В моей жизни не раз были ситуации, когда их внешность совсем не коррелировала с возрастом.

– Шестнадцать исполнилось несколько месяцев назад. Я буду поступать в этом году, – всё же подтвердил моё первое предположение подросток и, обернувшись на часы, вскочил со стула. – У меня есть немного времени до школы, так что пойдём, я покажу тебе, где у нас садовые инструменты.

Внезапно мне стало очевидно, что прохлаждаться за разговорами в этой семье не принято – если пополнил запас сил, будь добр заняться работой. Что ж, не сказать, что это была для меня какая-то большая проблема – всё же на те долгие месяцы, которые я посвящала подготовке к экзаменам и прочим контрольно-учебным мероприятиям, я вообще забывала о том, что такое есть и отдыхать. Не привыкать, как говорится.

– А где у вас тут школа? – Я поспешила за Элиасом, который уже скрылся в глубине коридора. – Я вчера долго блуждала по вашему поселению в поисках лавки, но не заметила ничего подобного.

– Неудивительно, – улыбнулся Элиас, крутанувшись на пятках вокруг своей оси, и вышел в сад. – Наша школа – это обычный дом, в котором переоборудован первый этаж. В поселении не так много детей, поэтому с нами всеми занимается учитель Ан. Он ведьма-эклектик, как и мой брат, только помимо знаний о магии ведьм решил углубиться ещё и в обычные науки, вроде математики, поэтому его и назначили нашим учителем.

– Ох… – единственное, что я смогла выдавить из себя.

Мои школьные годы прошли в обычной школе Мантефа, где ведьмы и люди учились вместе. И пусть по-настоящему получать удовольствие от посещения уроков я начала только тогда, когда в моей жизни появилась Ёнхи, которую зачислили в мой класс, но учёба до этого момента всё равно выглядела гораздо более интересной и привлекательной, чем у детей здесь, которым можно было только посочувствовать.

Элиас, на удивление, понял всю степень моего сопереживания и без витиеватых формулировок.

– Спасибо, что приехала, Аделин. – Он повернулся против солнца, и мне пришлось прищуриться, чтобы разглядеть выражение его лица. Радость, благодарность и… печаль в глазах?.. – Это прозвучит эгоистично, но даже если ты не сможешь помочь нашему саду, я всё равно буду невероятно рад, что у меня… будет с кем пообщаться в ближайшие месяцы.

Осознав смысл его слов, я нахмурилась.

– Знаешь, ты не должен чувствовать себя виноватым из-за того, что то место, в котором ты живёшь, не способно удовлетворить твои потребности… – мягко, но решительно сказала я, покачав головой. – И уж тем более ты не должен чувствовать себя эгоистом. Всё в порядке. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вашему саду. И всегда буду рада поболтать с тобой!

– Святые искры в печке, ты такая хорошая! – с недюжинным умилением в голосе протянул Элиас, смахнув невидимые слезинки. – Так, а теперь к делу…

Быстро перестроившись на рабочий лад, он провёл меня по саду, показывая основные места: сарай с многочисленными граблями, лопатами и секаторами, аккуратно развешанными на стенах, массивный деревянный стол под навесом, уголок с плетёными креслами в окружении торчащих сухих веток, которые раньше были каким-то кустарником, и идеально круглую каменную постройку – рабочее место Киллиана, где он варил зелья на продажу.

– Я всё поняла, – бодро закивала я, когда мы вернулись к дому. – Инструменты брать там, передохнуть можно здесь, а к господину Муну не заходить даже под угрозой смерти.

Элиас захохотал, и его звонкий смех разлетелся по саду.

– Всё верно, кроме последнего пункта, – поправил он, лукаво прищурившись. – Брат не съест тебя, если ты к нему постучишься. Да, когда он работает, его лучше не отвлекать – это чревато неправильно сваренными зельями, но если тебе вдруг срочно что-то понадобится или появятся вопросы, смело обращайся к нему! На обед нас отпускают из школы по домам, так что я вернусь примерно на часок после двенадцати.

Снова понятливо покивав, я проводила Элиаса до калитки и помахала на прощание:

– Хорошего дня в школе!

Когда его фигура скрылась за зелёной изгородью, мою душу против воли накрыла ностальгия по беззаботной школьной поре. Как же мы с Ёнхи были свободны и счастливы, беспечно гуляя по улочкам Мантефа после уроков и бегая за мороженым в небольшое кафе Делайны, лучшей подруги бабули, где всегда пахло ванильными слойками и кофе с корицей.

Немного повздыхав об ушедших деньках, я повернулась лицом к саду и закатала рукава рубашки.

Пусть мне трудно до конца осознать и принять этот факт, но моё направление в Ёнхондо, кажется, действительно имело смысл. Сад Мунов оказался не обычным, а магическим – живым единым организмом со сложной структурой и чем-то вроде коллективного разума. Совсем как оранжерея Академии, где я подрабатывала по выходным весь второй и половину третьего курса. Подобные магические сады встречались нечасто, и даже среди зелёных ведьм мало кто разбирался в природе и принципах их существования. Эти знания слишком узкоспециальны – ценителей мало, а спрос среди работодателей и того меньше. Кто бы мог подумать, что моё желание немного подзаработать, спустя полтора года так неприятно мне аукнется.

Профессор Крокс… Пусть вам икается каждый раз, когда я о вас вспоминаю!

Расположившись в примерном сердце сада, на траве между бархатцами и полосой тимьяна, я упёрлась ладонями в слегка влажноватую землю. Глубокий вдох – магия в моём источнике пробудилась и стремительно разогревалась, бурля в томительном ожидании, когда же я наконец выпущу её порезвиться. Шумный выдох – замысловатые многосложные слова сканирующего заклинания в шёпоте сливаются с пропущенной через руки энергией. Мне не нужно видеть себя со стороны, чтобы знать, что мои зрачки загорелись цветом травы в солнечную погоду, а от правого глаза расползались светящиеся узоры, напоминающие корни древнего дуба.

Мощные волны заклинания несколько раз прокатились по всему саду, вырисовывая карту магических потоков, соединяющих растения. Деревья, цветы, кустарники – все они постепенно соединялись нитями: тонкими и толстыми, яркими и тусклыми, мерцающими и потухшими – видимыми лишь моему взору. Заклинание было энергозатратным – спустя всего несколько повторений мой источник уже был опустошён примерно на четверть, – однако стоило каждой капли потраченных сил, ведь не существовало лучшего способа узнать, как обстоят дела сразу у всех растений.

Когда последние слова заклинания растаяли в воздухе, перед моими глазами предстала картина, в корне отличающаяся от той, которую я привыкла видеть в Академии: потоки, которые должны сиять и переливаться жизнью и здоровьем, затухли, истончились до паутинок и спутались в мёртвые узлы. Некоторые были разорваны, другие же – обуглены, будто через них пронеслось настоящее пламя.

Сад умирал.

Каждый цветок, каждый кустик, каждое деревце – все они страдали, а их безмолвные стоны сливались в единый хор, горестный рёв, от которого сжималось сердце.

– Мать-природа… – прошептала я, чувствуя, как по щекам катятся горячие слёзы. – Ужасно… просто ужасно… Как же вы все страдаете… – Губы дрожали, а в горле стоял ком. Я прикусила губу, лишь бы не зареветь во весь голос. Видеть их боль, их мучения… Это невыносимо.

Я должна им помочь. Обязана.

А потом хорошенько всыпать Киллиану за то, что допустил такое.

Сад явно не оправился после потери своего прежнего хозяина – зелёной ведьмы, которая, вероятно, была одним из родителей братьев. Но ведь прошло уже много времени! И даже если учесть, что Киллиан не владеет зелёной магией в полной мере… Постоянный уход, забота и любовь неизменно залечивают самые глубокие раны, так почему же Сад передо мной находится буквально на грани жизни и смерти?!

Или… кроме трагедии, братьев Мун постигла ещё какая-то беда?..

Я утёрла щёки о ткань рубашки на плечах, решив отложить все вопросы на потом.

– Сначала… сначала мне нужно найти источник, – пробормотала я себе под нос, встряхивая головой и собираясь с мыслями.

Магическим источником обладали не только ведьмы – он был и в каждой достаточно сложной структуре, будь то дом, сад или что-то ещё. В тонкостях устройства магического источника дома разбирались только кухонные ведьмы и только на последних курсах Академии – я всё ещё помню, как Ёнхи сидела в библиотеке, зарывшись в книги, и без конца рисовала какие-то схемы, снабжая их подробнейшим описанием. Нам же, зелёным ведьмам, об источниках не рассказывали вовсе. Всё, что я знала, мне довелось узнать от старого хранителя оранжереи в период моей подработки.

Источником магического сада, оранжереи или любого другого плотного скопления разных растений, неизменно было ядро – сердцевина, в которой переплетались все энергетические потоки. И почти всегда она была размещена в дереве внушительного размера с глубокой корневой системой. В оранжерее Академии этим деревом служил трёхсотлетний дуб, корни которого уходили в землю более чем на двадцать метров и идеально подходили для формирования множественных узлов связи.

Я медленно обвела взглядом сад. Яблони, груши, персики и вишни шептались листвой, а лимоны наполняли воздух едва уловимыми терпкими ароматами. Из всего этого изобилия низких плодовых выделялся лишь один исполин – старый дуб. К нему я и направилась.

Его корни действительно хранили переплетения потоков, но не всех, а нескольких. И ничего похожего на мощное пульсирующее ядро, которое я видела в Академии…

– Странно… – выдохнула я и прикоснулась пальцами к вискам. Дополнительный поток энергии направился к глазам, в разы улучшая магическое зрение. Я ещё раз придирчиво осмотрела сад.

Картина более чем удручающая: потоки были перекручены, разорваны, а в некоторых местах магия из огромных дыр вырывалась наружу разноцветными всполохами, создавая вихри, мешающие обзору.

Бесполезно.

Издалека заметить ядро сада в таком хаосе просто невозможно. Придётся проверять каждое дерево вблизи.

Обходя одно плодовое дерево за другим, я ловила себя на мысли, что проверяю уже не столько сад, сколько собственную компетентность. Может ли быть, что я просто его не вижу?.. Не чувствую?.. Но нет – пустота среди корней была слишком очевидной.

Следующими после деревьев по иерархии шли кустарники, но в саду Мунов их было столько, что одна мысль о методичной проверке каждого вызывала усталость. Самым простым выходом из сложившейся ситуации было бы обратиться к Киллиану. Я обернулась на идеально круглую постройку, скрывающуюся в тени лимонных деревьев. Потревожить его, оторвать от работы и заслужить очередную пару язвительных словечек?.. Пожалуй, нет. Я ещё не настолько отчаялась.

Не прошло и десяти минут, как я передумала. В конце концов, из-за моего упрямства в первую очередь страдаю не я, а ни в чём не повинный сад. Его энергетические потоки и так держатся на последнем издыхании, и чем дольше я бездействую, тем хуже ему становится.

Стиснув зубы, я свернула в направлении постройки, как вдруг, спустя несколько решительных шагов, боковое зрение уловило небольшое озерцо среди травы.

Насыщенно голубое, оно так сильно выделялось среди зелени, что я нахмурилась, не понимая, почему сразу не обратила на него внимание. Я подошла ближе и опустилась на колени. Под маленьким кедром, который был едва ли выше меня, плотной посадкой раскинулись кустики многочисленных хрупких голубых цветков с солнечной сердцевиной.

Гепатика, печёночница или же перелеска – всё это были названия одного и того же многолетнего травянистого растения. До этого я видела её только на рисунках в учебнике. Перелеска пусть и не редкое растение, но в основном предпочитает расти в лесах, поэтому в саду или оранжерее её обычно не встретишь. Насколько я помнила, особыми целебными свойствами она не обладала, да и для приготовления зелий тоже вроде не использовалась – тогда зачем…

Или погодите…

Неужели?!

Внутри озерца, среди тонких корешков, трепыхался полупрозрачный комок, к которому тянулись не десятки – сотни паутинок-нитей энергетических потоков.

Милостивая мать-природа, я нашла ядро!

– Кому, лиана его раздери, вообще пришло в голову разместить его здесь?! – прошипела я сквозь зубы.

Так, ядро-то я нашла, но что делать дальше? Теория гласила: сначала нужно искусственно наполнить его магией, чтобы оживить потоки, а затем вручную восстанавливать каждый, параллельно работая с растениями – пересаживая, подрезая, поливая. Проблема была лишь в том, что сад Мунов был слишком велик, и я сомневалась, что смогу заполнить его сердцевину хотя бы наполовину, при этом до дна не опустошив свой магический резерв.

Ситуация определённо требовала нестандартных решений. Раз прямое воздействие не подходило, нужно было действовать иначе – не наполнять ядро, а сначала укрепить его, дать возможность восстановиться самостоятельно.