Магическая лавка семьи Мун

– Да что б ей метлой по заду дали! – несдержанно выругалась подруга, а я тут же шикнула на неё и оглянулась по сторонам.

Вдали виднелись фигуры нескольких студентов с багажом, но рядом с нами, хвала матери-природе, никого не оказалось. Пусть я и сама не так давно послала профессора Крокс куда подальше, но уже успела пожалеть об этом. Бабушка воспитывала меня в почтении и уважении к старшим. Даже если эти старшие теряют всякий авторитет в твоих глазах.

– Нет, Аделин, позволь мне высказать своё негодование! – возмутилась Ёнхи, слегка отпрянув. – Какое вообще право она имела так поступать по отношению к тебе? Это же совершенно несправедливо! Ладно я: решила попробовать попасть в Вескан только потому, что ты предложила, и совершенно справедливо получила отказ. Но другое дело – ты. Это же бред! Разве ты со мной не согласна? – Подруга склонила голову к плечу, чтобы заглянуть мне в глаза.

То, за что я безумно любила нашу с Ёнхи дружбу – в моменты, когда одна из нас по каким-то причинам переставала справляться с очередным жизненным эпизодом, вторая тут же занимала предельно решительную позицию и была готова воевать до последнего.

– Спасибо тебе, Ён-и, – всхлипнула я вместо ответа на её вопрос. На фоне невероятной усталости и недосыпа я чувствовала, что стала невероятно эмоциональной, и теперь любой чих способен довести меня до слёз – что уж говорить о трогательных действиях подруги. – Спасибо, что ты у меня есть, – прошептала я и, шмыгнув носом, положила голову на её плечо.

Подруга обхватила одну из моих ладоней и крепко её сжала. Какое-то время мы сидели безмолвно: я, испытав практически весь спектр эмоций в рекордно короткие сроки, просто наслаждалась минутами тишины и некоторого подобия спокойствия, а Ёнхи приподняла голову и следила за нерасторопным движением облаков по небу.

– Это мне нужно тебя благодарить, Аделин, – произнесла она мягко и, после небольшой паузы, продолжила: – Знаешь… – неуверенно сказала, но прервалась, вероятно, чтобы собраться с мыслями.

Нежный, плавный голос Ёнхи всегда оказывал на меня благотворное влияние. Я закрыла глаза, настроившись на то, чтобы выслушать всё, что она хочет мне сказать, и ободряюще сжала её ладонь.

– Наверное, мои слова сейчас прозвучат не очень по-дружески… – вновь начала подруга, на этот раз более твёрдо и решительно, – но, может, стоит довериться судьбе?.. И вообще, разве не ты сама постоянно твердишь, что наша судьба предопределена?

Я недовольно распахнула глаза с остро вспыхнувшим желанием возразить, объяснив, что предопределённые встречи, как, например, наша с Ёнхи, – это одно, а вмешательство в работу конкурсной комиссии в угоду своему личному мнению, которое никто не просил, – это другое.

– Ш-ш, – шикнула подруга, вынуждая меня повременить и дослушать её до конца. – Знаю-знаю, ты хочешь сказать, что это разные вещи, – промолвила она, совершенно точно определив мои мысли, – но почему бы не рассмотреть вмешательство профессора как один из ходов судьбы? В конце концов, все мы можем быть лишь марионетками в руках неизвестного высшего создания, дёргающего за ниточки. Может, таким неочевидным способом судьба хочет направить тебя туда, где ты должна быть? – Ёнхи вздохнула и покачала головой. – Думать обо всём этом так сложно… Ума не приложу, как сильные ведьмы-провидицы, которым дано видеть разветвления судьбы, справляются с этими знаниями. Ведь по сути, они видят то, что может произойти, если создать соответствующие обстоятельства, но при этом, если обстоятельства не сложатся, судьба пойдёт по совершенно иному пути. В таком случае разве не получается, что наша реальность в один момент дробится на несколько частей?..

Размышления Ёнхи напомнили мне пары по философии, на которые мы вместе ходили в первом семестре учёбы в Академии. Тогда мы только-только вступали на путь профессионального освоения магии, так что большинство преподаваемых дисциплин, будучи основополагающими, преподавались сразу для всего потока первокурсников. Лекционный зал, вмещающий нас всех, был воистину огромным. А ещё невероятно душным и шумным – болтовня студентов с задних парт эхом доносилась до первых рядов, невероятно отвлекая и мешая слушать пожилого профессора, речь которого и без того была не особо внятной. Тот семестр я пережила только на упорстве и усердии – хоть толики понимания принципа философских рассуждений во мне так и не появилось. Чего, однако, нельзя сказать о Ёнхи.

Она не только внимательно слушала и следила за речью профессора, но и делала в тетради заметки, чтобы подойти к нему после занятия и обсудить любопытные моменты. Я искренне восхищалась Ёнхи и была чертовски рада, что ей удалось открыть для себя нечто, заставляющее глаза блестеть волнительным интересом. На протяжении последних четырёх лет я не раз видела её с толстыми книгами, вмещающими философские трактаты, но, пожалуй, это первый раз, когда она решила именно поговорить со мной о чём-то таком.

– Если честно, я постоянно так много думаю… – продолжала подруга, не отрывая от неба взгляда своих ореховых глаз, – о судьбе и её шутках, о том, почему всё сложилось именно так, как сложилось… О справедливости. До сих пор мне так и не удалось найти ответы на большинство вопросов, но, тем не менее, некоторые вещи всё-таки стали гораздо понятнее и определённее… Мы не можем постоянно радоваться или постоянно грустить – хотим мы того или нет, но эмоции постоянно сменяют друг друга так же, как и периоды в жизни. Может показаться странным, но я уверена, что только череда из неприятных для нас стечений обстоятельств способна, по итогу, привести нас к настоящему счастью. Ведь иначе, не пройдя через боль, грусть, печаль, мы просто не сможем понять, что в какой-то момент пережили большую радость или счастье…

Ёнхи умолкла. Я украдкой скользнула взглядом по её лицу – на большее почему-то не хватило сил. Мягкие и плавные черты лица подруги были расслаблены и отражали отчасти меланхоличное, отчасти безмятежное состояние. И единственным, что выдавало фальшивость внешнего спокойствия и тяжесть спрятанных за ним внутренних дум, была прохладная ладонь, которой она крепко сжимала мою на протяжении всего разговора.

– Была такая маленькая вероятность, что я окажусь именно в Мантефе… – совершенно слабым голосом произнесла Ёнхи, но я от её внезапного признания всё равно вздрогнула. – Я могла бы остаться в Тарвинском ковене, который был ближе всего, но его глава оказалась хорошей подругой главы ковена Ёнхондо. Она прогнала меня, даже не дослушав до конца. На вокзале было очень много автобусов, которые отправлялись в ближайшие ковены – Эльдран и Крумф, но только в том, который отправлялся в Мантеф, я приметила место, в котором можно было спрятаться, – с каждым произнесённым словом подруга словно набиралась решительности – её голос становился твёрже и увереннее. Я впервые слышала эту часть её истории, и вся обратилась во внимание, боясь даже пошевелиться. – Так много незначительных совпадений, не правда ли? Тогда, прячась в автобусе, я плакала от злости на несправедливость, на судьбу, которая слишком жестоко обходилась со мной. Но годами позже я поняла, что эта череда маленьких случайностей: дружба, автобусы, та остановка, на которой ты меня нашла, – разве она не выглядит, словно сама судьба привела меня в Мантеф и подарила самый ценный подарок? Встречу с тобой.

Слова Ёнхи тронули меня до глубины души. На глаза вновь навернулись слёзы, но в этот раз я всё-таки дала себе поблажку и позволила парочке из них скатиться по моим щекам.

– Аделин! – воскликнула подруга, резко повернувшись и осознав причину моего внезапного хлюпа носом. – Я рассказала тебе эту историю вовсе не за тем, чтобы ты плакала! Я просто хотела показать, что через неприятности и неурядицы жизнь ведёт нас к чему-то действительно стоящему!

Я шумно выдохнула и проморгалась, пытаясь собраться с чувствами.

Быть может, Ёнхи и права. Если подумать, у меня самой в жизни не раз случались неприятные события, которые позже оборачивались максимально приятными исходами. Может, вся эта ситуация с практикой и правда способна привести к чему-то хорошему? Вот только это «что-то» определённо должно быть невероятно масштабным, воистину грандиозным, что перевесить всю мою боль и разочарование.

– На самом деле, профессор Крокс тоже сказала, что я буду ей благодарна за это решение, – вспомнила я о недавнем разговоре. – Только не сейчас, а потом… Но какого чёрта она вообще строит из себя всезнайку?! – проворчала я, чувствуя, как внутри опять поднимается волна недовольства. – Откуда ей знать будущее?

– У меня к ней тоже много вопросов, – согласилась со мной Ёнхи. – Но давай пока временно о ней забудем и сосредоточимся на нас самих.

– Хорошо, – кивнула я, поднимаясь со ступени и отряхивая мантию. – Для начала предлагаю найти провидиц, чтобы определиться, какие вещи с собой брать.

Остаток дня прошёл в хаотичных сборах. Стоило отойти от учебного корпуса, как мы удачно столкнулись со знакомыми ведьмами с факультета провидения. За пару звонких монет сёстры любезно заглянули в будущее и предсказали, что и в Мантефе, и в Ёнхондо нас ждёт прекрасная погода. Разговорившись, мы проболтали с ними добрых двадцать минут и в итоге едва не опоздали – управляющая в казначействе уже собиралась уходить. Пришлось терпеть её недовольные взгляды, отвечая на них вымученными улыбками, пока она заполняла бумаги и выдавала нам денежное содержание – аккуратно упакованное в узкие белые конверты.

Потом мы отправились на вокзал за билетами – по пути Ёнхи поделилась, что её руководителем по практике назначили милого пожилого профессора, который даже не стал выдавать никаких заданий на практику – лишь сказал писать, если вдруг будут какие-то трудности, и пожелал удачи. На этом моменте я вспомнила о конверте, который вместе с книгой выбросила в кабинете профессора. В нём наверняка было задание, а может и не одно. И даже если я их не взяла, профессор Крокс определённо найдёт способ вручить их до моего отъезда.

Приобретя билеты, мы вернулись в Академию и разошлись по своим комнатами, чтобы упаковать вещи в сумки и саквояжи, а потом вновь встретиться. В отличие от Ёнхи, в письме о направлении на практику которой не было ни намёка на «Справочную информацию» – ей нужно было просто приехать – моей особенной головной болью стал список необходимых предметов, которые нужно было привезти с собой. И если с ритуальным ножом, колдовским шнуром и защитными перчатками проблем не было, потому что всё это входило в стандартный набор для работы любой ведьмы, то вот с поиском книг, семян и трав пришлось изрядно попотеть.

Несмотря на то, что большую часть нужных учебников мы очень удачно нашли на пыльной полке в комнате Ёнхи – бабушка покупала ей их ещё когда мы жили в Мантефе, а когда пришло время отправляться на учёбу в Академию, предусмотрительная подруга захватила их с собой, – на поиски всего остального у нас ушёл целый вечер.

За последнюю книгу из списка нам пришлось воевать – в прямом смысле этого слова, в лавке магической литературы с чересчур агрессивной ведьмой, до охрипшего голоса уверявшей, что именно это пособие нужно её дочери. Конечно же, по классике жанра, этот экземпляр был последним. В итоге после нашей словесной перебранки, которая почти скатилась в настоящую битву, хозяин лавки вручил учебник нам с Ёнхи, ведь мы первые взяли его в руки с полки, а разъярённой даме предложил другое издание, бодро заявив, что там и авторский состав сильнее, и материал изложен понятнее. Когда мы втроём вышли на улицу, то, переглянувшись, поняли: настоящий победитель в этой истории – не кто-то из нас, а хитрый книготорговец, вовремя прикинувшийся дипломатом.

С семенами история получилась ещё веселее. Часть я выторговала в магазинчике на окраине Вескана у ботаника-человека, занимающегося их коллекционированием, в обмен на несколько склянок с тонизирующим зельем. Вообще-то, продажа ведьминских зелий людям находилась под строжайшим запретом: магическая составляющая при длительном применении вызывала у них полноценную зависимость и наносила непоправимый вред здоровью, но моя совесть была чиста – я разбавила зелья водой до безопасной концентрации, и по эффекту они теперь были не сильнее крепкого кофе.

Остальные семена мне пришлось слёзно вымаливать у хранителя оранжереи Академии, клятвенно обещая вернуть их в удвоенном количестве. У меня не было ни единого представления о том, как я собираюсь это сделать. Судя по скептичному взгляду хранителя, он тоже не верил в мои слова, но семена всё равно дал. Видимо, сыграла жалость. И на том спасибо.

Необходимые сушёные травы, которые оказались не просто редкими, а редчайшими, нашлись в подпольной лавке травника Деро. Не буду рассказывать о том, как мы с Ёнхи узнали о её существовании, – эта история, как и сама лавка, находится на грани закона, а провести свою молодость в имперской тюрьме мне не особо хочется. Скажу только, что Деро мало назвать обычным хитрецом – он прирождённый делец и настоящий пройдоха, поэтому даже с внушительной скидкой, которую я потребовала по праву, небольшие мешочки с сушёными травами обошлись мне в треть денежного содержания на практику.

Я с грустью похлопала по тощему кошельку. Лично познакомиться с Мун Киллианом я должна была только завтра вечером, но за сегодняшний день уже успела не только воспылать к нему самыми негативными чувствами, но и столько раз проклясть, что ему должно икаться по меньшей мере до конца жизни, а в лучшем случае – ещё и половину следующей.

В общежитие мы с Ёнхи вернулись глубоко за полночь, и благо, что комендантский час для выпускников был полностью отменён, иначе пришлось бы ночевать за воротами Академии. Едва оказавшись в комнате, я, даже не раздеваясь, упала на кровать и тут же погрузилась в сон.

Не успели утренние лучи солнца мазнуть по моей щеке, как пространство наполнил звонок внутренней магической почты и на мой живот упало что-то тяжелое, заставив резко вынырнуть из объятий сна. Я болезненно согнулась пополам, с хриплым стоном сев на кровати.

– Который час?.. – пробормотала я себе под нос, приложив ладонь ко лбу. Рука, вяло скользнув по лицу, закрыла один глаз. Второй же нашарил взглядом часы, поставленные на прикроватную тумбочку у моих ног.

Без пяти семь.

Я подскочила с кровати раньше, чем мозг осознал, что я едва не проспала. Цветки цикламена качались из стороны в сторону и искренне веселились, наблюдая за моими страданиями. Я же, посекундно то ли проклиная, то ли благодаря магическую почту и профессора Крокс заодно, решившую отправить по ней брошенные мной на пол документы и книгу, одной рукой спешно запихивала в свой саквояж остатки вещей, а второй – чистила зубы.

Когда я причёсывалась и стирала пальцами капли зубной пасты с щёк, непрекращающееся шуршание листьев в подобии смеха окончательно мне надоело, и я пригрозила цикламену выдёргиванием из горшка и сушкой. Растение тотчас обиделось и отвернулось в сторону солнца за оконным стеклом, в ответ на что я лишь закатила глаза. Ему шёл уже четвёртый год, а он продолжал вести себя как только-только вылезший из земли росток. Я уже не раз обещала себе заняться его воспитанием, но каждый раз откладывала в силу разных причин.

В очередной раз отложив сей процесс до момента обретения жизненной стабильности (что, вероятно, произойдёт только после устройства на работу), я решила сосредоточиться на своей главной на данный момент задаче – прохождении предвыпускной практики.

Глава 3

Наша империя Велардон всегда была государством отличающимся и выделяющимся. И даже не потому, что среди всех государств на материке, коих насчитывалось шесть, именно здесь проживало больше всего ведьм, а потому, что только у нас получилось найти баланс и сосуществовать с обычными людьми в мире и порядке.

История Велардона – такого, каким он знаком мне и всем ныне живущим ведьмам, началась с заключения договора между Первыми ведьмами – высокими беловолосыми созданиями, лики которых напоминали божеств, и Первым – условно, потому что имена его предков не дошли до наших дней, – императором Велардона. Ведьмы приплыли с запада, из неизвестных земель за океаном. Гонимые войной и разрушениями, они попросили лишь позволить им остаться. Император в ответ благосклонно предложил им сделку: кров над головой в обмен на клятву не причинять вреда людям. Большинство ведьм согласилось. Остальные же, настроенные более кровожадно, отправились дальше, вглубь континента.

Десятилетие, следующее за годом прихода Первых ведьм, все историки мира единогласно называют «столповым десятилетием», потому что столпы мироустройства, заложенные в то время, практически в неизменном виде сохранились до наших дней. Наша империя именно в тот период избрала путь совместного правления во имя общего блага: над людьми продолжал властвовать император, тогда как над ведьмами – созданный Совет верховных ведьм, позже преобразованный в Совет ковенов.

У соседей дела сложились хуже: часть ушедших ведьм подчинила немногочисленные племена кочевников на юге, основав новую империю – Альдирскую (сейчас, конечно, на её территории располагаются два королевства: Аль-Мирад и Ньяндира, но до того, как распасться, эта империя успешно просуществовала почти три тысячи лет), а другая часть не дошла до пустынных барханов и решила остаться на плодородных землях, которые к тому моменту уже принадлежали королевству Сонхон, протянувшемуся вдоль восточной границы Велардона.

Королевской династии Сонхона после встречи с вторженцами не осталось ничего, кроме как провозгласить ограниченную автономность той области, сохранив формальный контроль, но фактически передав власть в руки ведьм. Так была образована провинция Ёнхондо, на долгие тысячелетия ставшая местом ссылки для пойманных на остальной территории королевства ведьм и неугодных властям людей. Всё изменилось лишь двести лет назад – абсолютная ерунда, буквально «чих» с исторической точки зрения. После очередных, особо жестоких притеснений со стороны короля-человека часть ведьм решила поднять восстание и полностью свергнуть власть в Сонхоне, применив ранее неизвестный вид пограничной магии – некромантию.

Резня была страшная.

Наш тогдашний император с одобрения Совета ковенов даже отправил в помощь королю часть имперской армии – воинов-ведьм, повелевающих четырьмя стихиями. После множества кровопролитных сражений восстание было подавлено, мятежники – пойманы и казнены, а провинции Ёнхондо сделано необычайное предложение – войти в состав империи на правах нового региона. Глава ковена Ёнхондо дала своё согласие, а королевская династия Сонхона выдохнула с облегчением – главная проблема долгих тысячелетий наконец-то разрешилась. Почему они не догадались об этом раньше или не смогли придумать любого другого выхода – история умалчивает. Главное, что двести лет назад провинция Ёнхондо присоединилась к империи, а её ковен стал восьмым в общеимперском Совете.

Таким образом, на сегодняшний день только в нашей империи ведьмы до сих пор правят совместно с людьми, в Аль-Мираде же и Ньяндире у власти находятся исключительно ведьмы. Оставшиеся государства: королевство Мбонзи на юго-востоке материка, королевство Остервельд на востоке, империя Вальдранн на севере, а также уже упомянутый мной Сонхон, управляются людьми и заселены сугубо людьми. Ведьмы, если в них и встречались, то предпочитали вести скрытный образ жизни, прикладывая все свои силы, чтобы не выделяться и не привлекать к себе внимания.

Пары по истории империи и общемировой на первом курсе стабильно заканчивались для меня большим удивлением и долгими размышлениями. Я искренне не понимала, как можно жить, скрывая свой дар, свою прекрасную магию? Разве не лучше было бы перебраться к нам или в тот же Аль-Мирад или Ньяндиру, чтобы жить, свободно применяя свои способности? Конечно, всё это лишь моё мнение и размышления – я не имела никакого права их осуждать, да и какое вообще моё дело. Просто всегда думала и удивлялась тому, насколько их может быть много – профессор на протяжении года несколько раз повторял, что если собрать всех ведьм из человеческих государств, то можно было бы образовать если не три, то точно два полноценных ковена, – и насколько их жизнь отличается от нашей.

Простой и понятной.

Люди занимаются людскими делами, ведьмы – ведьминскими. Активная совместная работа велась лишь по направлениям, имеющим существенное значение как для одних, так и для других. К примеру, тот же общественный транспорт. У людей были теоретические идеи, как отойти от повозок, запряжённых лошадьми и другими тягловыми животными, а ведьмы, в частности ведьмы-артефакторы, позаботились о том, как претворить их в жизнь. Так появились повозки, работающие на зачарованных магических артефактах, а позже – машины, автобусы и поезда.

Существовал также и пласт исследований и разработок, которыми люди занимались самостоятельно. Например, наши кольца для связи на расстоянии, зачарованные ведьмами-артефакторами, чтобы пользоваться ими без магии, не получили достаточного распространения среди людей – вместо этого группа разработчиков представила собственное устройство, работающее по совершенно иным принципам и созданное по какой-то особенной технологии. И так было со многими вещами.

В прошлом столетии произошёл настоящий технологический бум, и люди изобрели очень много всякого разного, чем пользуются и в наши дни. Ну а нас, ведьм, можно обозвать застарелыми консерваторами – и совершенно справедливо, ведь проходят тысячелетия, эпохи сменяют друг друга, а мы всё так же в первую очередь полагаемся на свою магию.

За исключением общественного транспорта.

Какими бы консерваторами мы ни считались в глазах людей, но преимущественное большинство из нас всё-таки сходилось во мнении, что гораздо удобнее перемещаться от города к городу в тепле машины или поезда, а не на зачарованной метле, сражаясь со шквалистыми ветрами и холодом на высоте. Иногда, однако, до моих ушей всё же доходили забавные истории о некоторых приверженцах старины.

На вокзал мы с Ёнхи приехали вместе. Всего в столице их было четыре, по числу сторон света, но нам обеим нужен был южный – поезда с него отправлялись в три провинции: Мантеф – на юго-западе, Эльдран – на юге, и Ёнхондо – на юго-востоке. Несмотря на довольно хорошую погоду для начала весны: солнце светило ярко, а на бескрайнем голубом небе не было и облачка, – холодный ветер понижал общую температуру воздуха, поэтому я порадовалась, что подруга предусмотрительно оделась потеплее, в длинное вязаное платье-свитер. Я же, спустив до предела рукава тонкой кофты, чтобы прикрыть руки от кусающих прохладой порывов ветра, понимала, что стоит постоять на перроне ещё немного, и я точно приеду на практику с температурой и соплями.

– Нам же вчера провидицы предсказали, что сегодня будет холодно – почему ты не оделась потеплее, а? – обеспокоенно запричитала Ёнхи, заметив, как я в очередной раз поёжилась и переступила с ноги на ногу.

– Я проспала, собиралась впопыхах и совершенно забыла, что до того, как оказаться на юге, мне придётся поморозиться в Вескане, – в который раз повторила я своё объяснение и, поймав полный сочувствия взгляд подруги, слегка приподняла уголки губ в полуулыбке.

– Может тогда хотя бы согревающее заклинание на кофту наложить? Я переживаю, что ты заболеешь.

– Не стоит, всё в порядке, – я коротко мотнула головой. – Сейчас я посажу тебя, потом пойду искать свой поезд, сяду в него и отогреюсь.

Ёнхи посмотрела на меня с недоверчивым прищуром – её миндалевидные глаза сузились до тонких щёлочек.

– Ну, смотри.

– Всё будет хорошо, не переживай, – полноценно улыбнулась я.

Поезд в Мантеф отправлялся на полчаса раньше поезда в Ёнхондо. Время прощаться настало слишком быстро – мы постояли вместе ещё несколько минут, после чего по громкоговорителю дали разрешение на посадку. Двери всех вагонов разом открылись, а вышедшие работники принялись проверять документы пассажиров.

– Кажется, мне пора… – шумно сглотнув, прошептала Ёнхи, повернувшись ко мне. На её лице царила неподдельная грусть. На моём – тоже. Расставаться на целых два с половиной месяца мы обе не хотели в равной степени. – Я буду скучать, Лин-Лин…

– Я тоже, Ён-и, – промолвила я и, поставив горшок с цикламеном на асфальт, заключила хрупкую подругу в крепкие объятия. – Бабулю я предупредила, она не сможет тебя встретить, но комнату подготовила ещё вчера, – повторила я то, что Ёнхи и так уже знала. Не знаю, зачем, но так на душе стало чуть-чуть спокойнее. – Если тебе вдруг что-то понадобится, можешь смело заходить в мою комнату и брать то, что тебе нужно, – продолжала давать наставления я. – Если тебе понадобится что-то, чего у меня нет, спроси у бабушки – у неё это точно найдётся. – Ёнхи коротко хохотнула мне в плечо, слегка растрепав дыханием мои распущенные волосы. – Я верю, что у тебя получится воздать нашему соседу по заслугам, но если вдруг не получится, то я обещаю, что разделаюсь с ним сама, как только закончу с практикой! – клятвенно заверила я.