Доказательство противоестественной магии

Немец резко, почти на месте, развернула магмобиль у старого мёртвого дерева, торчащего из зловещего, поросшего чёрным мхом кургана, и они рванули обратно, оставляя за собой лишь клубы пыли и чувство надвигающейся беды. Но через полчаса бешеной гонки по незнакомой дороге…

…они упёрлись в тот же самый зловещий курган. То самое мёртвое дерево, кривое и голое, словто коготь великана, впившийся в землю. Та же самая длинная, искажённая тень, падающая на дорогу. Даже крыса-зомби на капоте заерзала, беспокойно пощёлкивая костяными зубками, словно чувствуя неладное.

– По-моему, мы здесь уже были? – неуверенно, с дрожью в голосе сказала Слива, вглядываясь в знакомые очертания. – Это дерево… оно то же самое. И этот камень…

– Все, приехали! В прямом и переносном смысле! – колдун Гера схватился за голову, его пальцы впились в седые волосы. – Если бы мы не сворачивали не туда, потому что кто-то путает лево с право каждые пять минут, мы бы успели! Теперь радуйтесь – мы на территории демона-невесты. Боги, я думал, он ещё далеко…

– Да это стремнный с тебя навигатор, – хмыкнула Немец, язвительно скрестив руки на груди. – Вечно командуешь: "Поверните налево!", а там тупик. "Объезжайте тёмный лес!", а там болото с трясиной. И голос тоже хреновый, прямо как у той электронной Алисы, которая всегда ведёт в противоположную сторону от дома! Только ты ещё и истерики устраиваешь.

Гера лишь издал бессильный стон, не находясь что возразить. А темнота вокруг сгущалась с неестественной, пугающей быстротой. Фиолетовые сумерки сменились густой, почти физически осязаемой чернотой, которая наливалась в долину, как чернила. Воздух стал тяжёлым и холодным, и откуда-то из глубины кургана потянуло сладковатым, гнилостным запахом увядших цветов и старой крови.

– Так… что там с невестой? – тихо, почти шёпотом спросила Найда, обнимая себя за плечи, чтобы согреться. Её голос звучал глухо в наступившей зловещей тишине.

Гера вздохнул так глубоко и тяжко, будто собирался рассказывать эту историю в последний раз (что, учитывая обстоятельства, вполне могло быть правдой). Его взгляд устремился в темноту, словно он видел там разворачивающуюся давнюю трагедию.

– За этим проклятым курганом лежат развалины древнего замка Кровавой Розы, – начал он, и его голос приобрёл низкие, повествовательные нотки. – Легенда, известная каждому ребёнку в этих краях, гласит, что много веков назад там жил барон фон Хельмар с семьёй, и была у них дочь – красавица Илдира, чья слава гремела на все королевства. В неё влюбился соседский старый барон, граф Вольфрик, могущественный и жестокий маг, и потребовал её руки. Но девушка уже тайно отдала сердце молодому воину из охраны отца – простому, но доблестному рыцарю Леофрику.

– Классика, – пробормотала Литва, качая головой. – Старый и уродливый против молодого и красивого. Вечный спор.

– Отец, любивший дочь больше власти, вопреки всему согласился на её брак с простолюдином. Сосед сделал вид, что смирился, но в душе затаил чёрную, жгучую обиду. И в день свадьбы явился с богатейшими подарками – золотом, диковинными зверями, магическими артефактами. Его приняли радушно – кто же хочет ссориться с таким могущественным и коварным соседом?

– Зря, – хором, с горькой предопределённостью пробурчали все.

– Когда пир был в самом разгаре, песни лились рекой, а кубки не пустовали, он подсыпал сонное зелье несравненной силы в общую чашу с вином. Все уснули мёртвым сном прямо за столами. Он перебил немногочисленную оставшуюся охрану, впустил своё верное войско, и они вырезали весь замок подчистую – слуг, гостей, музыкантов. Оставили только саму семью барона и жениха… связанными. А наутро, на глазах у обезумевшей от ужаса невесты, закопали их всех живьём в землю у стен родного замка.

Тишина, наступившая после его слов, была гробовой и давящей. Казалось, сам воздух впитал в себя отголоски того древнего ужаса.

– Обезумев от горя и отчаяния, она каким-то чудом вырвалась, добежала до потайной лаборатории отца (а он был искусным магом-теургом) и… – Гера замолчал, сглотнув. – Наверное, в тот миг её собственный дремлющий дар проснулся от невыносимой боли. Крови, залившей замковые плиты, хватило, чтобы совершить величайшее кощунство – вызвать сильнейшего демона из самых низших кругов Бездны. Она отдала ему всё – душу, тело, свою невыплаканную боль и жажду мести. Сосед и его армия умерли мучительно, их души были растерзаны и поглощены навеки. Но демон, насытившись, не ушёл. Он остался здесь, привязанный к месту своей материализации. Теперь он охотится на всякое разумное существо, осмелившееся ступить на территорию замка, и предаёт его изощрённой, мучительной смерти, растягивая страдания, словно пытаясь воссоздать ту самую ночь. А я ведь мог спокойно повеситься дома, в своей башне… – горько вздохнул колдун, потирая виски.

– Что тебе мешает сделать это сейчас? – с ледяным, эльфийским спокойствием спросила Слива. – Мы тебе поможем. Верёвку найдём.

– Демон не позволит своей пище так просто убежать, – мрачно ответил Гера. – Мы уже в его сети. Он чувствует нас.

Ветер, до этого слабо шумевший в ветвях, стих окончательно.

Глава 8

– Мне что-то нехорошо… – Найда схватилась за голову, её русалочьи пальцы дрожали, а кожа покрылась ледяной испариной. – Голова кружится… В ушах звенит…

– И мне… – прохрипела Литва, её могучие плечи сгорбились, оркская сила, казалось, испарилась, оставив лишь тяжёлую слабость. – Как будто меня выжали…

– Так прекратите! Я ничего не чувствую! И ничего, кроме этого чёртова дерева, не вижу! – Немец резко вскочила, её голос прозвучал вызовом зловещей тишине. – Это всё иллюзии! Сейчас быстро пробегусь, посмотрю с холма, что там! Развею ваш бред!

И прежде чем кто-то успел её остановить – она рванула с места и исчезла в густой, почти физической темноте, поглотившей её без следа.

Тишина. Давящая, абсолютная, нарушаемая лишь прерывистым дыханием оставшихся.

Женский. Лёгкий, серебряный, но насквозь пропитанный безумием и ледяной ненавистью. Он резанул слух, заставляя содрогнуться даже Литву.А потом… …из тьмы, словто из самых глубин преисподней, донёсся смех.

– Она идёт… – прошептала Молчаниха, сжимая свои камни так, что те трещали под давлением. – Она уже здесь…

Ужас, холодный и неумолимый, сковывал их тела, как ледяные оковы. Чужая воля – тяжёлая, всепроникающая, неумолимая – заставила их выйти из магмобиля. Они сопротивлялись изо всех сил, мышцы напряглись до боли, но ноги двигались сами, будто марионетки.

И тогда она появилась. Мёртвая невеста. Её когда-то прекрасное лицо теперь было бледным, как лунный свет на надгробии, с потухшими глазами-пустошами, в которых мерцала лишь бесконечная, всепоглощающая ненависть. Белое свадебное платье, изорванное и залитое давней, почерневшей кровью, колыхалось в невидимом ветру, словто сотканное из самого мрака. Пальцы с длинными, острыми, как бритвы, чёрными ногтями сжимались и разжимались, будто уже представляя, как будет разрывать плоть, терзать души.

Она внушала ужас на уровне древних, животных инстинктов. Их сознание смирилось – конец будет долгим. И мучительным. И неизбежным.

И тут…Маленькая мертвая крыса-зомби, сидевшая на капоте, почувствовав смертельную угрозу для своей создательницы, совершила подвиг, достойный великих эпосов. Она прыгнула с капота и вцепилась мёртвой хваткой в кровавое подол платья демоницы.

Демоница поморщилась, словно наступила на что-то мерзкое и незначительное, схватила крысу одной рукой и сжала в кулаке с лёгкостью, сминающей сухие ветки. Кости хрустнули, превратились в песок и осыпались на землю.

– Эй, вы там! – раздался громкий, взволнованный голос Немец. – Я вроде нашла дорогу! Тут тропинка, кажется, ведёт…

Она выскочила из темноты, запыхавшаяся, но живая, и застыла на месте, увидев, как демоница с отвращением стряхивает с руки остатки их крысы-талисмана.

Наступила секунда ошеломлённой тишины.

– ЭТА СУКА УБИЛА НАШУ КРЫСУ!!! – заорала Немец не своим, хриплым от ярости голосом.

И в этот момент она окончательно превратилась в разгневанного древнего вампира. Её веснушчатое, юное лицо исказила гримаса чистейшей ярости, клыки выросли, став длинными и острыми, а глаза заполыхали алым адским пламенем. Тени вокруг неё сгустились и зашевелились.

Демоница медленно, с неестественным скрипом повернула к ней голову и заулыбалась – широко, до ушей, обнажая ряды иглоподобных зубов, полная радости мрачного предвкушения.

– Вампир… – прошипела она, и её голос звучал, как скрежет камня по стеклу. – Как давно… вечность я не питалась сладкой плотью вампира…

Это было ошибкой. Слова лишь подлили масла в огонь.

Немец взбесилась ещё сильнее. И в следующую секунду они уже стояли нос к носу, сжимая друг другу глотки – одна ледяной хваткой нежити, другая – демонической силой.

Но вдруг… Выражение лица демоницы изменилось. Сначала – недоумение, будто она наткнулась на нечто необъяснимое. Потом – щемящий, животный страх, промелькнувший в её мёртвых глазах.

– Поглощающая демонов… – прошептала она, и её голос дрогнул, став слабым и потерянным. – Этого не может быть… Вас нет в этом мире! Она попыталась вырваться – отшатнуться, превратиться в дым, уйти в тень – но не смогла. Её горло, сжатое вампирской хваткой, будто намертво приросло к плоти Немец.

Её тело сначала содрогнулось в коротких, отрывистых судорогах, затем затряслось в полномасштабных конвульсиях. Чёрные прожилки проступили на её бледной коже, сливаясь в причудливые, ужасающие узоры. Потом плоть демоницы начала истончаться, терять форму, превращаясь в вихрь чёрного, густого, зловонного тумана……который свинцовой тяжестью потоком втянулся в чуть приоткрытый рот Немец …она медленно, с непривычным ей щегольством облизнула губы, словно пробуя дорогое вино, моргнула пару раз, прочищая взгляд, и сказала обыденным, слегка хриплым голосом:

– …А вы что стоите как истуканы?-, а потом…Немец закатила глаза, её тело выгнулось в неестественной позе. И её вырвало.

– ЭТО БЫЛО ОЧЕНЬ СТРАШНО! – завопила Найда, и её голос, полный истерики, тут же вызвал с неба мощный водопад, который обрушился на всех, окончательно приводя компанию в чувство ледяным шоком.

– Очень, ОЧЕНЬ! – поддержала Литва, отплевываясь от воды и вытирая лицо.

– Я аж три раза чуть не умерла! – Слива драматично прижала руку ко лбу— Мой бедный эльфийский организм такого не выдерживает!

– Я видела, как моя жизнь промелькнула перед глазами! – Молчаниха упала на колени, с грохотом роняя свои драценные камни в образовавшуюся лужу. – И там было так мало хорошего… Сплошная работа и скучные встречи…

– Я… я… – Гера открыл рот, пытаясь найти слова, но тут его перебил громкий, неприличный звук – Немец снова блевала, судорожно хватаясь за живот и издавая тихие стоны.

– Скажи мне, что на тебя не подействовала магия ужаса демона? – с болезненным интересом спросил колдун, подбираясь к ней поближе.

– Не знаю, не чувствовала я никакой магии, – подняв голову с посеревшим, несчастным лицом, сказала Немец. – Я просто увидела грязную тетку, убивающую нашу крысу… – её голос дрогнул от обиды, – …ещё и хамить мне стала!

– Ты… ты нас… спасла… – Найда смотрела на Немца с благоговением, несмотря на то, что та в этот момент сгорбилась над лужей, издавая не самые приятные звуки.

– Я… бл… не… хотела… её есть… – Немец выдавила из себя между приступами тошноты. – Она сама… полезла… в рот… Наглая…

– Ну хоть вкусная была? – не удержалась Слива, с любопытством склонив голову.

Немец посмотрела на неё мутным, полным страдания взглядом и снова склонилась над лужей, всем своим видом показывая ответ.

– Значит, нет, – философски заключила Литва, с пониманием кивая. – Не повезло с закуской.

– Видимо, у поглощающего демонов отсутствует страх перед этими же демонами на генном уровне… – произнёс Гера с видом учёного, внезапно осенившего великое открытие. Он задумчиво потер подбородок. – Как интересно! Я думал, что поглощающие бывают только в сказках! Легенды древнее этих гор!

Затем он хлопнул себя по лбу с такой силой, что эхо разнеслось по округе.

– Ну, конечно! – воскликнул он. – Поэтому моё демоническое дерево-убийца и не смогло её съесть! Оно почувствовало в ней хищника высшего порядка! А я всё голову ломал!

– А помнишь, ты Немеца хотел принести в жертву этим демонам, чтобы договориться? – внезапно, с сладковатой ядовитостью, напомнила Слива, скрестив руки на груди. – Такая отличная идея была…

– …

–Интересно, что бы они с тобой сделали, когда поняли, какую свинью ты им подкинул? – её голос стал шелковисто-опасным. – Вручили им на обед того, кто их самих в обед может превратить? Думаю, они бы оценили твой "подарок".

Гера замер.Потом он медленно, как подкошенный, рухнул на землю, издав тихий, жалобный стон. Его лицо постепенно потеряло все краски, стало землисто-серым. Глаза округлились, в них читался чистый, немой ужас перед осознанием собственной глупости и того, какой страшной смерти он избежал. – Он в обмороке? – поинтересовалась Найда, осторожно тыча пальцем в неподвижное тело колдуна.

– Нет, просто лежит и переосмысливает жизнь, – заключила Молчаниха, подбирая свои камни из лужи и с грустью вытирая их о плащ. – И свои крайне неудачные бизнес-планы.

– Ладно, хватит ныть, – отрезала Литва, с силой встряхиваясь, как мокрая собака после купания, обрызгивая всех вокруг. – Теперь нам надо решить, что делать дальше.

Но, так как была уже глубокая ночь, а силы были на исходе, решили немного поспать. Привели в чувство Геру (который пришёл в себя с тихим стоном и тут же попытался сделать вид, что так и задумывал), перешли на более-менее сухой участок земли под сенью того самого зловещего дерева и кое-как устроились, стараясь не слушать душераздирающие стоны Немец.

– Я… не хочу… больше… никого… пожирать… – простонала Немец, утирая рот рукавом и с отвращением глядя на свои запачканные руки.

– Я думаю, тебе так плохо, потому что неподготовленный поглотитель растворил в себе накопленную за века всю боль, ужас и отчаяние, творящийся здесь, – философски, сквозь дремоту, заметил Гера, пока его веки предательски слипались. – Целый концентрированный адский коктейль… с нотками безысходности…

– Я умру? – Немец замерла, уставившись на него глазами, полными паники (и остатков демонической отрыжки).

– Была бы ты человеком – обязательно умерла бы. Но ты же вампир, – маг лениво махнул рукой, как будто отмахиваясь от назойливой мухи. – Твоё нутро переварит это… Наверное… – И он рухнул на землю, почти мгновенно проваливаясь в глубокий, забытый сон, полный, надо полагать, кошмаров о плохих инвестициях.

Ночь прошла на удивление спокойно. Только Немец крутилась на своём импровизированном ложе из плащей, стонала, охала и периодически бормотала что-то невнятное про «крысу» и «грязную тётку». Остальные спали как убитые, вымотанные пережитым ужасом и эмоциональными качелями. И лишь две луны холодно взирали на странную группу путников, расположившихся на проклятой земле.

Утро. Солнце робко пробивалось сквозь ветви деревьев, окрашивая мир в золотистые тона. И осознание, что…

–Я… жива?—Немец села, с недоумением ощупывая себя (на всякий случай, проверяя, все ли части тела на месте и не появились ли новые щупальца). – И вроде даже… не хочу никого есть…

Все почувствовали звериный голод, скрутивший желудки. Достали из магмобиля припасы и, после недолгого совещания, всё-таки решили рискнуть и подогреть пищу. Они обломали сухие ветки со вчерашнего зловещего дерева (которое теперь выглядело вполне безобидно), сложили их в аккуратную кучку и уставились на Литву с ожиданием.

–Огонь…—неуверенно пробормотала она, сконцентрировавшись. Ничего. Тишина. Только ветерок шелестел листьями.

–ОГОНЬ!—крикнула она громче, уже с лёгкой досадой. Ничего. Даже искорки не появилось.

–ОГОООООНЬ!!!—заорала она так, что с ближайших деревьев посыпались листья, а птицы в панике взметнулись в небо. Результат: Ноль. Тишина. Только эхо её крика покатилось по лесу.

–Тьфу! —Литва с досадой плюнула, закатила глаза и с чувством выдавила, уже не стараясь концентрироваться: —ЖРАТЬ ХОЧУ!

И тут… ВСЁ ДЕРЕВО, С КОТОРОГО ОНИ ОБЛОМАЛИ ВЕТКИ, ВСПЫХНУЛО, КАК ПОРОХ, ЯРКИМ ОРАНЖЕВО-КРАСНЫМ ПЛАМЕНЕМ. Ветки, сложенные для костра, остались целыми и невредимыми.

–… Все молча смотрели на пылающее дерево, затем на нетронутые ветки, затем на Литву.

–Ну, хоть тепло теперь, – философски заметила Слива, посматривая на пламя, которое теперь пылало в трёх метрах от них. – Можно греться.

–А костра-то так и нет, – разочарованно вздохнула Найда, тыча пальцем в бесполезную кучку хвороста.

–Зато дерево горит красиво, – добавила Молчаниха, с любопытством любуясь огнём. – Цвета насыщенные.

–Может, попробуешь сказать «костёр»? – предложила Немец, уже доставая еду и явно настраиваясь на холодный завтрак.

–КОСТЁР!—Литва рявкнула во всё горло. Ничего. Пламя на дереве весело потрескивало.

–ЖРАТЬ ХОЧУ!—крикнула она снова, уже от отчаяния.

Ещё одно дерево стоящее внизу кургана вспыхнуло, как спичка.

–… Повисло тяжёлое молчание.

–Ладно, будем есть холодное, – решительно заявила Слива, смиряясь с судьбой. – Пока весь лес не спалили.

–Подождите, надо потушить, а то лес ещё сгорит! – Найда вскочила с места, переполненная благородными порывами и забыв о собственной магии.

–СТОЙ!—все завопили хором, протягивая к ней руки, но было поздно…

–ВОДЫ!—воскликнула она с энтузиазмом.

Деревья продолжали уверенно полыхать, зато все стоящие вокруг мгновенно стали мокрыми с головы до ног, а припасы промокли насквозь.

–Холодное. И мокрое, – Слива с горькой усмешкой вздохнула, разглядывая свой кусок хлеба, который теперь напоминал мокрую, раскисшую губку для мытья посуды. – Вот такой у нас завтрак. Питательный и… освежающий.

Они перешли на сухой участок земли и, наблюдая за догорающими деревьями, принялись завтракать.

–Слушай, Гера, а чего ты поселился рядом с этим ужасом, этим демоном? – Слива разломила промокший хлеб с видом опытного следователя, ведущего допрос. – Неужели нельзя было найти местечко поуютнее? Без риска быть съеденным заживо?

–Это ещё прадед мой построил башню, спасаясь от карточных долгов, – Гера пожал плечами, смотря на огонь с лёгкой ностальгией. – А что? Удобно – только наша семья знала дневной узкий проход через эту территорию. Никто не суётся. Тишина, покой… До вашего прибытия.

–Карточный долг? – Литва подняла бровь, её орчий взгляд выражал глубочайшее презрение к такой слабости. – Серьёзно?

–Ну да. Есть у нас такая… семейная слабость, – маг смущённо махнул рукой, словно говорил о безобидном хобби вроде коллекционирования марок или разведения кактусов. – Передаётся по наследству.

–Отлично! —Литва резко хлопнула ладонью по колену, отчего все вздрогнули. – Мало того, что мы сами не пойми кто, так нам ещё достался маг без магии! Он же чёрный колдун, пьяница, вор, мошенник и игрок! Набор качеств просто для памятника на центральной площади!

–Ещё и бабник, —насмешливо добавила Найда, с притворным умилением склонив голову набок.

–А вот это уже не про меня! —Гера возмущённо поднял палец, пытаясь сохранить остатки достоинства. – В этом замечен не был.

–Ну почему? Ты вот один, а вокруг тебя аж пять женщин, – Найда продолжила с фальшивой невинностью. – Целый гарем. Пусть и не совсем добровольный.

–Точнее он многожёнец, – подхватила Немец, с аппетитом разжёвывая сырую колбасу. – Посуди сам: мы живём с тобой в одном месте, кормишь нас, вместе путешествуем, связаны незримыми узами, выслушиваешь истерики, терпишь косяки, потому что тебе деваться некуда… И ни одна с тобой не спит, мы всегда уставшие, измученные и жизнью, и тобой. Классический ты наш муж. Советской закалки.

У Геры начал дёргаться глаз. Видно было, как по его лицу ползут судороги.

–А как у вас наказывается многожёнство? – Слива вкрадчиво наклонилась к нему, сверкнув эльфийскими глазами. – Сажают? Или сразу на костёр? Или, может, заставляют жениться на всех официально и платить денежное пособие пятерым?

–Да нет его у нас!!! – Гера взорвался, вскочив на ноги. Его трясло. – Это вы всё придумали! Я не многожёнец! Я… я… несчастная жертва обстоятельств!

–Вот да… Под тебя одного ещё одну статью придётся вписывать в законодательство этого мира, – Слива с наигранным сожалением всплеснула руками. – Как доберёмся до вашего правительства – я лично донесу на тебя. Пусть знают, какой у них тут «образцовый» маг развелся.

Гера пошатнулся. Лицо его стало землистым. Ноги подкосились.

–Только в обморок не падай! – Найда ловко подхватила его за рукав. – Я тебя за эти три дня лечила чаще, чем своего мужа за 35 лет жизни в моём мире! Надоело уже!

Гера не упал. Гера медленно, как подкошенный, опустился обратно на землю, бормоча что-то невнятное про «несправедливость мироздания», «клевету» и «где моя бутылка ».

Глава 9

– Послушайте, а как мы всё-таки будем возвращать утраченные части артефакта, если у нас нет денег? Надо же уже что-то думать, – Молчаниха вернула всех в суровую реальность, потрясая своим любимым камнем, как дирижёрской палочкой.

Все замолчали, обдумывая ситуацию. Воздух наполнился тихим скрипом мозгов, работающих на износ.

– Как ты там говорил, колдун… – Литва медленно начала, и её взгляд загорелся хитрым, почти пиратским огнём. – «Многие века из замка не выходил ни один живой человек»? То есть, если покойный барон не был разорён в хлам, там должно что-то быть припрятано! Сундуки, золотишко, фамильные драгоценности…

– То есть… не хочешь ли ты, мой друг Горацио, мне сказать, что у нас намечаются археологические раскопки? – Немец оживилась, оскалив клыки в предвкушении не столько науки, сколько лёгкой наживы. – Я всегда мечтала покопаться в чужом прошлом! Особенно если оно блестит.

– А это не грабеж? – спросила Молчаниха, нахмурив свой маленький лобик. – Мы же цивилизованные… ну, вроде как… люди.

– Нет-нет, это научная экспедиция, – Слива подняла палец с видом профессора, читающего лекцию. – Мы просто изучаем культурное наследие утраченной династии… и аккуратно изымаем его из неправильных рук. Во благо науки! И нашего спасения, конечно.

– Из рук мёртвых, – практично уточнила Найда. – Которые уже ничего не почувствуют.

– Которые всё равно им не воспользуются, – добавила Литва, скрестив руки на груди. – Лежит себе золото без дела, пылится. Непорядок.

– И если мы этого не сделаем, то скоро узнают, что больше демона нет, и сюда хлынут толпы диких кладоискателей, – с видом благородного спасителя артефактов заключила Немец. – Они всё разграбят, переломают, ничего не поймут в исторической ценности! Мы же спасём наследие! Для будущих поколений! И для себя. Немного для себя.

Молчаниха посмотрела на них, потом на небо (как бы ища там поддержки или хоть каплю морали), потом снова на них. На её лице отразилась внутренняя борьба.

– Мы все ужасные люди, – тихо и с полной уверенностью констатировала она.

– Зато целеустремлённые, – гордо, с лёгкой ухмылкой сказала Слива.

– Насчёт тебя – ты не идёшь. – Гера вскочил, резко указывая пальцем на Сливу, словно объявлял ей карантин по чуме. Его лицо было серьёзным, даже суровым.

– Почему это?! – Слива возмущённо упёрла руки в боки, её эльфийские уши задрожали от негодования. – Я тоже хочу приключений! И… культурного обмена!

– Как бы вам объяснить? – Гера провёл рукой по лицу, собираясь с мыслями. – Город Хельмаг находится на перекрёстке дорог, ведущих в обитель разных рас. Так вот, этот город… как бы негласно… имеет название "Город Грехов". Там можно достать всё, развлечься как душе твоей угодно. Ну и… естественно, там частенько пропадают люди. А так как власть города всё-таки старается пресечь откровенные преступления и убийства на улицах, чаще всего "несчастных"просто вывозили за город и бросали демону-невесте. Нет тела – нет дела. – Он многозначительно посмотрел на них, давая словам проникнуть в сознание. – Представляете, сколько там накопилось костей мёртвых за столетия? Целое море.

Все представили.Горы желтоватых костей, сложенных в подвалах и катакомбах. Черепа, смотрящие пустыми глазницами. Потом все посмотрели на Сливу. Потом снова представили, но теперь уже море костей, которое медленно поднимается, шевелится , превращаясь в орду голодных зомби под её руководством.

– Так… ты сторожишь магмобиль, – тоном, не терпящим возражений, заявила Литва, хлопнув Сливу по плечу. – Это стратегически важный объект. Ответственная миссия.

– Русалку тоже не берём, – добавил Гера, избегая смотреть на Найду. Все удивлённо на него уставились. – Там придётся лазить в подвалы, старые катакомбы. Темно, сыро, полно паутины… Она нас там случайно утопит в первом же лукошке с костями.