Семь стен

Затем король сверкнул глазами в сторону Мальды.

– Так и быть, я отпущу вас всех с миром, не буду наказывать, – вы вернули во дворец мою заблудившуюся дочь. Но впредь, не смейте даже близко подходить к моим воротам, иначе вам всем несдобровать!

Лицо его побагровело.

– Латания, как ты могла уйти одна, не спросив моего дозволения?

– Но, отец! Я всего лишь хотела научиться ходить и решила найти ту деревню, где живёт целительница, я думала она меня вылечит!

На лице принцессы отразилось отчаяние.

– Дочь, отныне ты каждую минуту будешь под присмотром слуг: никаких вольностей, никаких свободолюбивых книжек; только игра на фортепиано, пение и вышивание, как и подобает настоящей принцессе! – очень строго заключил король, нервно поправив корону на голове.

Каково же было его изумление, когда он увидел, что как только слуги попытались поднять принцессу на руки, вслед за дочерью потянулся и оборванец, а девушка со странной гримасой боли и отвращения вскрикнула:

– Отец, подожди! Выслушай меня! – взмолилась Латания. – Случилось нечто странное. Этот юноша прилип ко мне, и никто не может нас расцепить. Это какое-то волшебство или проклятье!

– Что значит прилип?!! Вы все здесь в своём уме?!! – в ярости прорычал король. – Я сейчас устрою вам цирк! – Он вновь бросил взгляд на Мальду, та быстро попятилась назад. – Немедленно прекратите это представление и убирайтесь вон отсюда, иначе я посажу вас всех в тюрьму за покушение на жизнь королевской дочери!

С этими словами Король подбежал к дочери и с силой рванул за руку. От боли девушка закричала, слёзы брызнули из глаз.

– Отец! Ты делаешь мне больно! Прекрати немедленно! Лучше позови нашего придворного лекаря!

И она, залившись краской стыда, показала королю место, где они с юношей прикрепились друг к другу.

Король в замешательстве остолбенел, он не хотел верить своим глазам; увиденное шокировало его, и он отдал приказ позвать лекаря.

К тому моменту, когда появился дворцовый врач, циркачи во главе с Мальдой уже покинули стены дворца, и в ожидании развязки происходящего, обосновались неподалёку.

Великанша никак не могла расстаться со своей мечтой о домике у моря; терять таких суливших выгоду артистов она была не готова, поэтому приняла решение понаблюдать за тем, как будут развиваться события дальше.

Прибывший эскулап внимательно осмотрел молодых людей, руки его дрожали, было понятно, что он видит подобное впервые. В замешательстве он почесал затылок, несколько раз кашлянул, что-то пробормотал и попросил пригласить на подмогу лекаря из соседнего королевства. Король тотчас послал за тем карету, и приглашённый лекарь прибыл во дворец, но не один, а вместе со своим другом, заморским светилой медицины, по счастливому стечению обстоятельств, гостившему у него.

Вновь прибывшие принялись осматривать молодых людей, о чём-то громко споря, активно жестикулируя при этом, цокая языками и качая головами. Они сыпали заумными медицинскими терминами, мазали ребят мазями, давали пить какую-то горькую микстуру, пытались тянуть их в разные стороны, заставляя то, приседать, то подпрыгивать, то петь и даже лаять, но всё было безрезультатно.

Через несколько часов лекари вынесли вердикт:

– Ваше Величество! Медицина здесь бессильна, к нашему огромному сожалению! Подобных случаев не описано ни в одной научной медицинской книге, ни у кого на земле не встречалось таких симптомов! Да, в далёких заморских странах раз в триста лет рождаются так называемые сиамские близнецы, но такого, чтобы уже взрослые, чужие друг другу люди, склеились – ещё не было в истории медицины! У нас нет никаких решений, наш вам совет: оставить всё как есть и жить дальше, авось, вскоре всё само и рассосётся.

– Да как вы посмели, бездарные лекаришки, такое говорить! – взревел король. – Пошли все вон!!!

И он вытолкал испуганных лекарей за ворота, прокричав вдогонку:

– Если хоть одна душа прознает о том, что вы здесь видели, я прикажу выпороть вас плетьми так, что забудете, как вас звали!

И рассерженный король направился в свои покои: ему необходимо было собраться мыслями в одиночестве.

– Ничего не помогло! – он метался из угла в угол. – Моя единственная дочь, моя Латания, сцеплена с каким-то голодранцем, оба они представляют собой жалкое зрелище! Нужно что-то срочно делать! Моя девочка не может долго находиться в таком виде, она этого не вынесет! И я этого не вынесу тоже! А что скажут мои друзья-короли и наследные принцы из соседних царств-государств, что скажет вся знать?!! – Король застонал, обхватив голову руками. – Это же какой позор на весь мир!

И тут раздался осторожный стук в дверь. Это был королевский шут:

– Мудрый повелитель, есть ещё одно средство, нужно его испробовать! Сделайте вид, будто вы хотите разрубить их пополам своим мечом, тогда от страха парень вмиг отлипнет от вашей дочери!

– А что? Это идея! – воскликнул король, и, вдохновлённый, поспешил в оружейную комнату. Взяв свой верный боевой меч, он вернулся в зал.

Монарх медленно подошёл к молодым людям, было заметно, что он не может даже смотреть в сторону дочери. С трудом сдерживая неприязнь, он обратился к ней:

– Дорогая моя дочь! Всю жизнь я окружал тебя любовью и заботой, ты никогда ни в чём не нуждалась, у тебя было всё самое лучшее и дорогое из существующего в мире. Взамен же от тебя требовалось только повиновение: ты должна была приносить радость мне и всему нашему великому королевству, чтобы я мог гордиться своей умницей дочерью, ничего более!

Но! Ты проявила своеволие, ослушалась моего указа и самовольно покинула стены дворца, и вот теперь мы все видим результат!

Король брезгливо скривился.

– Моя дочь не может выглядеть, как какой-то урод или клоун, и правда, теперь твоё место в цирке! Но я могу немедленно всё исправить и вернуть на свои места! Я сам, собственноручно разъединю вас!

Итак! Встаньте ровно! Я сейчас разрублю вас!

Девушка с испугом посмотрела на меч в руках короля, остриё которого уже было занесено над их с юношей головами:

– Но ведь мы можем погибнуть!

– Да! – спокойно ответил ей отец, – зато таким образом ты смоешь свой позор! Я являюсь для всего этого мира эталоном стиля, красоты и вкуса, и если в какой-то вещи есть хоть малейший изъян, то ей не место в моём доме! А если такой изъян есть в моей дочери, то я вправе его исправить!

В ужасе девушка и юноша попытались разбежаться в разные стороны, но тут же оба заорали от боли и не смогли даже сдвинуться с места.

От страха быть разрубленными пополам, ребята всё-таки сообразили, что спасаться нужно вместе, и они побежали к выходу из дворца настолько быстро, насколько смогли в своём новом неповоротливом состоянии.

В тот же миг король отбросил меч на пол и с решительным возгласом: «Я знаю, что надо делать!», – стремительно скрылся в дворцовой библиотеке.

– Ничего-ничего, ещё не всё потеряно, я всё исправлю! – бормотал он. – Сейчас все вновь увидят мою дочь во всей красе и совершенстве!

Вбежав в библиотеку, король зажёг свечи, дрожащими руками достал Книгу, и принялся читать заклинание; как вдруг он отпрянул:

– Что такое? Что происходит! А ну-ка, быстро вернулись все на свои места!

Но, о ужас, строчки, словно живые, скакали у него перед глазами, они менялись местами, слова сами перескакивали из строчки в строчку, на странице творился хаос; всё перепуталось. Тогда король попробовал по памяти прочесть текст, но в голове тоже началась путаница, что ещё больше разозлило его.

Он в сердцах захлопнул Книгу, затем открыл заново – всё повторилось.

В отчаянии, король сильно ударил ею несколько раз по столу.

– Я научу тебя слушаться! Ты будешь мне служить! Верни всё на место, верни мне мою дочь такой, какой она была!

Открыв Книгу вновь, он увидел на странице искомое заклинание.

– То-то же! Испугалась, жалкая трусливая книжонка! – довольный, он принялся за чтение. Когда ему удалось дойти почти до половины, строки вновь издевательски заплясали, запрыгали у него перед глазами; они словно исполняли какой-то замысловатый и понятный только им танец; часть строк стёрлась прямо на глазах у короля, а другая – растеклась в большую кляксу.

Видя, что его уловка не сработала, король в дикой ярости, не ведая что творит, бросил Книгу в горящий камин и выбежал из библиотеки назад к дочери, в надежде, что заклинание хоть чуточку сработало.

Но в зале уже никого не было, и он, пнув ногой меч, сел на пол и горько заплакал.

***

– Король забыл любовь к дочери, он отрёкся от неё!

– Да он и не любил её по-настоящему, он любил только лишь свое представление о ней!

– Но есть в замке всё же некто, кто искренне любит принцессу!

***

Конечно же, король не мог знать, что его всевидящий слуга-карлик, вечно сующий везде свой нос, всё это время подсматривал за ним. Дождавшись, когда правитель покинет библиотеку, он незаметно прошмыгнул внутрь и, обжигая пальцы, вытащил Книгу из камина. Огонь успел испортить только обложку. Карлик с любовью погладил Книгу и понёс в свою комнату.

– Ну вот мы и встретились вновь! Теперь-то я не выпущу тебя из рук! Скоро ты увидишь своего нового хозяина!

Книга молчала и ничем особо не отличалась от множества таких же книг из библиотеки короля.

– Да… на сей раз ты меня не обманешь…ты моя! Завтра отправимся в мой мир, под землю, там нас заждались! Эх, быть мне властелином подземного царства!

Карлик искал Книгу долго… очень долго… а она всё это время находилась так близко, совсем рядом, в королевской библиотеке.

Только вот почему-то он никак не мог вспомнить, зачем же Книга так необходима жителям его родного подземного царства.

Воспоминания нахлынули на королевского шута. Много лет назад одним ненастным вечером, он нашёл эту невзрачную и самую обычную на вид книженцию в одеяльце принцессы и спрятал в библиотеке короля. Именно там король случайно и обнаружил Книгу.

Шло время…шут прикипел к этой девочке, Латании, и когда она в младенчестве осталась без матери, он взял на себя все заботы по её воспитанию, тогда как король был очень занят и часто отсутствовал по своим важным королевским делам.

Все эти годы Трикстар безуспешно искал Книгу! А оказалось-то всё просто: когда монарх заходил в библиотеку, Книга узнавала того и светилась, а стоило ему выйти, она становилась невидимой для всех.

– И вот такой шанс! Король считает, что Книга сожжена, можно не опасаться погони! Всё складывается, как нельзя лучше! – бормотал шут себе под нос. – Только вот, как там моя Латания? Всё ли с ней хорошо? Не обидят ли девочку в цирке? Кто о ней там позаботится? Сможет ли она, в конце концов, отцепиться от этого парня? – эти вопросы мучили и не давали карлику насладиться своей триумфальной находкой. – Ну ничего! Я обязательно разыщу принцессу, только вот сначала отправлюсь под землю, в своё царство!

***

Отойдя от ворот дворца на безопасное расстояние, юноша злорадно произнёс: «Вот видите, принцесса, вы презирали меня за мое уродство, непохожесть на других, зато теперь вы такая же, как я!

Вас отец держал, как красивую куклу, всем своим друзьям напоказ, а когда вы вдруг сломались, то стали ему не нужны! Он вас стыдится, потому что вы и есть – глупая и злая кукла! Ему легче вас разрубить, чем видеть ваше уродство!», – он зло засмеялся, но тут же заработал подзатыльник и несколько царапин на лице – Латания была в ярости и не смогла сдержать обиду.

Подбежавшая Мальда принялась их разнимать. И тут все обратили внимание на маленькую собачку, которая всё это время крутилась у ног ребят, обнюхивая их.

Девушка позвала собачку по имени, и та ловко запрыгнула к ней на руки и лизнула в лицо.

– Пери, Пери, дорогая моя, только ты меня и любишь по-настоящему! Мы уезжаем из моего родного дома, ты поедешь со мной? – Пери радостно взвизгнула и завиляла хвостиком в ответ. Её любовь к хозяйке была безмерной!

А вот на мальчишку собачка грозно зарычала, обнажив острые зубки! И когда тот протянул руку, чтобы дать девушке дёрнуть за косу, Пери куснула его за палец.

– Ай! Больно! – юноша с криком отдёрнул руку и, отвернувшись, тихо пробурчал: – Теперь надо будет действовать аккуратнее! Кто-то здесь всё-таки любит эту вредину!

– Эй, парень! – обратилась к нему Мальда, – нам надо заезжать в твою деревню и спрашивать разрешения, чтобы они отпустили тебя с цирком?

– Уверяю вас, это лишнее, – ответил юноша, – из моих родных в деревне никого нет, и больше всего на свете я мечтаю разыскать свою маму. Я уверен, что путешествие с цирком – мой шанс! – добавил он и замолчал: сердце его забилось от счастья часто-часто, а всё оттого, что хоть и в таком виде, но он всё-таки смог выбраться за ворота своей деревни!

– Ну и отличненько! – ответила Мальда, довольная собой, и тем как всё удачно складывается: артисты ей достались совершенно бесплатно.

Надо сказать, что в те времена считалось совершенно обычным продавать детей в цирк, если семья была бедна и сильно нуждалась.

Хозяйка цирка дала указание выделить ребятам место в кибитке, и когда все устроились, приказала мчаться подальше от этих мест.

«Бойся своих желаний! – эта мудрость всегда срабатывала, подумала она в который раз. – ребята хотели свободы и увидеть мир, они его и увидят! Но какова цена, господа, какова цена! Как хитро устроена эта жизнь!».

И караван из кибиток «цирка-шапито пани Мальды» исчез из виду в пыли дорог.

Глава 3

Старуха Лепрозория

… не помня себя, она всё время куда-то шла…

В тот злополучный вечер мать мальчика выбежала за ворота деревни: она не могла вынести злых и обидных обвинений сына и особенно это новое выражение его лица: такое отстранённое, чужое и холодное.

Его горькие фразы стучали в её голове, словно крошечные молоточки. Да, и хорошо забытые воспоминания нахлынули на неё.

И сейчас страх, все эти годы преследовавший, вдруг полностью овладел женщиной:

– Я плохая, ужасная мать, именно я одна во всём виновата! – укоряла она себя и в слезах шла вперёд. – Почему забыла всё? И что же такого я натворила в прошлом, что мне пришлось убегать и прятаться? Кто мой муж и где он? Я забыла все имена! А главное, я не могу вылечить собственного сына! Чужих детей вон сколько спасла, порой, от самых серьёзных хворей! Ходила, гордая, по деревне, в то время как собственный ребёнок был несчастлив, а я ничего этого не видела! Это я слепая, а вовсе не мой сын!».

Погружённая в свои мысли, она, не заметив, ушла далеко от своей деревни, ступив на «ту самую путь-дорогу», по которой возврата никому нет. Никто не знал, куда может увести та самая дорога, для каждого она была своя…

Стоило только матери покинуть стены своей деревни, как сразу же её руки перестали быть тёплыми, они заледенели и, о ужас, внезапно начали опускаться и прорастать в землю, в подземный мир. Он был тоже обитаем, и его жители, словно почуяв добычу, тотчас принялись тянуть её к себе, пытаясь увлечь в свой мир навсегда; их прельстило её тепло, она нужна была им вся, со всей своей силой. И женщине слышались голоса:

–Ты нам нужна, у тебя тёплые руки… иди же к нам… мы тебя давно ждём… перестань сопротивляться, мы всё равно сильнее и заберём тебя…ты будешь наша! осталось совсем немного, и мы все выйдем наружу… Книга скоро будет у нас на службе… и ты тоже будешь служить нам… тебе больше нечего делать на земле… тебя там никто не любит, никто не ждёт… смирись!

Удивительно, но боялись подземные жители только одного – звука обычного колокольчика! Чтобы отпугнуть их, матери пришлось пришить на свою одежду много маленьких колокольчиков, громко звенящих при ходьбе.

И теперь она не могла спать: стоило ей только замедлить ход и остановиться, чтобы перевести дух от усталости, как она тут же засыпала, а колокольчики замолкали. Руки её сразу же переставали подчиняться ей и моментально, словно змеи тянулись вниз, к земле. Они будто корнями прорастали в землю: в том мире особенно ценили её умение оживлять неживое.

От этой постоянной муки бессонницы и звона колокольчиков, мысли женщины путались и теряли ясность, память притуплялась, в итоге, мать мальчика уже плохо помнила, откуда она пришла и куда идёт.

И только тихий и далёкий неведомый звук в её голове тянул и манил к себе, заставляя идти прямо на него и не сбиваться с пути. Только ей одной слышалась уже несколько лет эта прекрасная мелодия колокола, призывая к себе, притупляя чувство голода и другие лишения.

Когда же встречающиеся на её пути люди интересовались, откуда она родом и есть ли у неё семья, она почему-то не могла произнести ни слова, и начинала горько плакать, сотрясаясь при этом всем телом, а из её горла доносился некрасивый, страшный клёкот, будто это каркала старая ворона.

Очень скоро мать мальчика, из молодой, цветущей женщины превратилась в старую, страшную старуху, с длинными спутанными космами. Новая её одежда представляла собой серый безликий балахон, напоминающий больше старый дырявый мешок, нежели платье.

Деревенские дети, завидев такое чучело, пугались, убегали и прятались, а самые отъявленные смельчаки даже кидались в неё камнями.

Пища женщины была скудна, она обходила большие города стороной; изредка сердобольные жители деревень подкармливали странницу, но мало кто впускал в свой дом – все опасались страшной и беспощадной болезни – проказы.

Женщину прозвали старуха Лепрозория.

Считалось, что люди, заболевшие проказой, прокляты, и их отлавливали, как зверей, и отправляли в специальные колонии за решётку.

Именно поэтому несчастная женщина опасалась, что её могут схватить и заточить в неволю по ошибке, потому как никто и не догадывался, что никакой проказой она вовсе не болела, а звонкие колокольчики спасали её от злых подземных сил!

По иронии, все прокажённые в те времена тоже ходили с колокольчиками, пришитыми по подолу и к рукавам их просторных рубищ. Они специально шили себе такие широкие одежды, чтобы их одеяния никак не соприкасались с их телами, изъеденными кровоточащими язвами и покрытые струпьями.

Это были изгои, к ним никто никогда не подходил, так как болезнь эта была очень заразна и не было лекарств, которые могли бы излечить этих бедолаг.

Достаточно было прокажённому коснуться человека, как тот мгновенно заболевал, и поэтому люди, чтобы уберечься, заставляли больных проказой звенеть в колокольчики, задолго объявляя о своём приближении.

Ими пугали детей, рассказывая страшные сказки на ночь, и одну такую наша путница как-то услышала, присев отдохнуть тёмным вечером у открытого окна какого-то деревенского дома.

Это была «Сказка о двух особо непослушных братьях, которые, однажды, ослушавшись родителей, подбежали к такому путнику и из озорства позвонили в колокольчики на его поясе, а тот возьми да схвати их за вороты рубах!». Да так крепко схватил, что не вырваться мальцам никак. Закричали они тогда громко-громко, только никто не пришёл им на помощь, а родителей-то не было дома, уехали с утра они на ярмарку.

И вот, уже протянул он к детям свои страшные скрюченные руки, изъеденные болезнью, чтобы посадить в мешок и утащить с собой так далеко, где ни один родитель не найдёт, как вдруг дёрнулся злодей, изогнулся, словно натянутая тетива, да как заверещит от боли! Глазищи как выкатит!

И неожиданно злодей выпустил из рук детишек, а сам как припустил прочь от этого места! И след его простыл.

Испуганные мальчишки мигом нырнули в свой дом и спрятались на печке за цветастой занавеской. А случилось вот что: их любимая собака, рыжая овчарка Пуша, услышав крики детей, мигом выскочила из дома и прыгнула на спину незнакомца, вцепившись своими острыми клыками тому в шею. Такая вот она была защитница!

Умная и верная собака спасла детей от страшной погибели! И в благодарность родители детишек сшили ей мягкую пуховую перинку и теперь за обедом угощали вкуснейшими сахарными косточками.

И поняли те дети, что нужно слушаться родителей во всём!

– Поэтому, дети мои, – продолжала рассказчица, – больные проказой и ходят в огромных рубищах, капюшоны которых скрывают их лица, а люди, завидев их, убегают врассыпную, прячутся по домам, закрывая на все замки двери и окна, зная, что лучше держаться подальше от заразы.

А кто коснулся рукой прокажённого, того уже никогда не пустят обратно домой, в родную семью, даже в огород не пустят!

Выслушав эту сказку до конца, путница устало поднялась и медленно, и обречённо, побрела дальше – снова в обход городов и сёл, не помня ни себя, ни своего имени, ни своей семьи.

***

– Она ступила «на ту самую путь-дорогу, что только в один конец».

– Да, она испытала крах всех надежд: от неё отвернулся её любимый сын.

– Она не хочет жить…

– А когда не хочешь жить – не принадлежишь сам себе, а значит будешь принадлежать кому-то ещё!

Глава 4

Цирк

Мальда не обманула, юные артисты вместе с цирком исколесили полмира: посетили много самых редких мест, увидали удивительные города, узнали столько всего нового и необычного, о чём раньше не могли даже и мечтать. Хозяйка цирка исправно им платила, и, как умела, заботилась.

Ребятам сшили специальную одежду, Мальда нашла в сундуках с реквизитом старинную трость, чтобы им удобнее было передвигаться, подобрала реквизит; их научили танцевать, жонглировать и петь дуэтом. Молодым людям пришлось научиться существовать вместе в их общем новом теле. Оба – избалованные и эгоистичные дети, первое время на уступки друг другу не шли, и к тяжёлой работе приучены не были.

И Мальда теперь разговаривала с ними совсем иначе, нежели те привыкли и частенько бывала строга; она с первого же дня объяснила правила, установленные ею в цирковой труппе.

Пригласив ребят на воспитательную беседу в свой шатёр, она усадила их на мягкие бархатные подушки, угостила ароматным чаем с конфетами. Вне выступлений великанша расхаживала по шатру в богатом алом шёлковом халате с бахромой, расшитом узорами с изображением экзотических птиц. Сама она устроилась напротив, на разноцветном лаковом табурете, и, закинув ногу за ногу, покачивала остроносыми туфлями в такт своих фраз.

Из-за гигантского роста голова её была где-то наверху, и ребятам казалось, что это острые носы туфель ведут с ними беседу. Мальда, манерно растягивая слова, вещала:

– Запомните, душки мои, никто с вами тут няньчиться не собирается! Не хотите работать и дружно жить в нашем сплочённом цирковом коллективе, как все, я запросто высажу вас в первом же городе, и скатертью дорога! Аревуар! Адьёс! Замену я вам, зайки мои, мигом найду! – при этих словах она рассерженно стряхнула пепел со своего мундштука в изящную пепельницу. —

Идите к себе и подумайте над моими словами!

Она кивком головы дала понять, что аудиенция закончена.

Несмотря на вид городского громилы, пани Мальда обладала тонким вкусом, обожала дорогие роскошные вещицы, хорошую одежду, окружала себя исключительно ценными предметами обихода.

Необычная, даже немного устрашающая комплекция этой женщины собирала огромное количество зрителей на выступлениях цирка. На площадях, где обычно располагалась цирковая сцена, в начале её номера всегда раздавался удивлённый вздох публики, когда из-за тяжёлых бархатных кулис вальяжно появлялся, словно гора, внушительного вида великан, который оказывался огромной женщиной с ярким макияжем и густой бородой, которой мог бы позавидовать любой мужик.

Из одежды на ней был корсет из тонкого китайского шёлка и пышные атласные панталоны с оборками. При этом на голове всегда красовалась кокетливая моднейшая дамская шляпка, и каждый раз новая. Эти головные уборы смотрелись совсем крошечными, будто бы Мальда одолжила их в цирке лилипутов.

После объявления номера «известной дрессировщицы пани Мальды», она медленно выплывала на сцену, играя хлыстом в своих мощных лапищах. Можно сказать, она с ним никогда и не расставалась, и среди цирковых ходила шутка, что Мальда сразу же родилась с хлыстом в руке.

В цирковом номере в паре с великаншей теперь выступала смышлёная Пери.

Наряженная в полосатый матросский костюмчик, собачка изображала строптивого и недалёкого циркового льва. По сценарию лев постоянно хулиганил, забывал все команды, всячески ленился, строил козни и пародировал походку хозяйки, стоило той отвернуться.

Смотрелись оба комично, от одного их вида публика хохотала, держась за животы.

Мало кто знал, что пани Мальда только выглядела такой грозной, а в душе она была очень доброй, а, временами, даже застенчивой женщиной. Но жизнь в цирке научила её держать всё под контролем, «иначе начнётся хаос».

Этот хлыст делал её увереннее, превращая в строгую хозяйку цирка – хотя ни разу никто не замечал, чтобы она воспользовалась им против кого-либо из своих артистов.