Прости меня

С парочки взгляд и нюх невольно переключились на других пассажиров, Тимур отвлекся от собственных переживаний и уже через несколько минут целенаправленно и ревниво наблюдал за людьми вокруг в поисках чего-то, что смогло бы заполнить образовавшуюся внутри пустоту, новую цель, новую идею, вокруг которой можно было бы построить новую жизнь.

Приятный запах защекотал ноздри, слух уловил частые удары сердца. Тимур оглянулся, маленькая девочка в упор рассматривала его, беззастенчиво и с искренним интересом, как могут только дети и старики, будто им доступно видеть больше, чем всем остальным. Сердечко ее колотилось слишком часто для пятилетнего ребенка, вот оно болезненно затрепетало и пропустило удар, затихло, но опять застучало в прежнем ритме. Тимур улыбнулся ей, скрывая за улыбкой жалость к больному ребенку, но она сердито покачала головой, тряхнув волосами и открывая взору родинку в виде звездочки на виске у самых корней волос – маленькая ведьмочка.

Динамик под потолком щелкнул, и женский голос объявил начало посадки.

– Милая, нам пора, – подошедшая к ребенку женщина взяла девочку за руку и потянула за собой. Темные круги под глазами уставшей матери соперничали с синяками под глазами дочери лишь оттенком.

– Зоя, пойдем, наш рейс, – повторила она.

Тимур дернулся от ее имени, как от пощечины.

Девочка, наконец, послушала мать, и сдвинулась с места, но еще раз глядя прямо мужчине в глаза, покачала осуждающе головой, и напоследок, погрозила ему пальчиком.

Тимур так и остался стоять, провожая ребенка глазами. До сегодняшнего дня ему не приходилось встречаться ни с одной ведьмой. Волков они не жаловали. О редких сотрудничествах волков и ведьм Тимур знал из рассказов отца и деда. В начале века они предупредили оборотней, что эмиграция поставит их вид под угрозу исчезновения, но не объяснили, почему. Верховная ведьма высокомерно провозгласила свое пророчество, а напоследок добавила:

– Я вас предупредила, блохастые. Последствия для вашего вида будут катастрофические.

Уже позже волки поняли ее предупреждение: молодняк, разделенный тысячами километров, границами государств и разными политическими системами, был обречен на одиночество. За двадцать лет ни один волк не встретил родную душу, не родился ни один щенок. Вторая встреча с ведьмами состоялась уже в сороковых. Они заклинали закончить войну на своих границах.

– Спасая запад, вы лишите его собственного ценного опыта, и тем самым обречете наших внуков и правнуков повторить нашу судьбу, – в этот раз верховная снизошла до объяснения. Но соблазн избавить мир от бесчеловечной идеологии и победить здесь и сейчас был слишком велик. Не послушали.

И вот теперь эта маленькая больная ведьмочка. Была ли эта встреча случайной?

Услышать ее имя было нестерпимо горько. Сегодня уже второй раз.

Он не мог не заехать к родителям Валентина попрощаться. Пока Ольга Павловна суетилась, накрывая стол для любимого крестника, Тимур осматривался в их новой квартире. Увидел знакомое лицо на фотографии, застыл, и рука-предательница сама потянулась к черной рамке на комоде. Крестная, заметив его внимание, с грустью заметила:

– Витюша Черный с семьей.

Тимур молча ждал продолжения.

– Семья наших давних друзей. Они трагически погибли, – пожилая женщина тяжело вздохнула и взяла фото из рук Тимура. – Слышал ту ужасную историю десять лет назад, когда первый оборот у волчонка случился на семейном празднике среди людей? Его бабушка – человек, стала свидетелем этого. Но мы с Васей считаем, что был еще как минимум один свидетель. Сразу после этого начались покушения. Их было несколько, неудачных, доказывающих, что действовал не охотник на оборотней, а неумелый новичок. Но он был очень настойчив и, в конце концов, у него получилось. – Ольга Павловна помолчала, пытаясь совладать с застарелой болью. – Мы с Василием на тот момент жили на Дальнем Востоке, меняли фамилию. По возвращении попытались выяснить подробности произошедшего. Официальная версия аварии проста и безукоризненна: гололед, водитель не справился с управлением. Она была бы убедительна, если бы водитель не обладал быстротой реакции и чутьем оборотня.

– И если бы не было предыдущих покушений, – добавил Тимур, женщина кивнула.

– А вот с Зоюшкой история еще более непостижимая, – женщина нежно погладила хорошенькое личико девочки лет двенадцати – тринадцати. – До чего ж милым ребенком росла, – вздохнула она. – Она единственная из семьи выжила в той аварии, но мы ее не нашли. В протоколах девочка значится как пострадавшая. А дальше начинается какой-то абсурд. В какие бы органы мы не обращались, ответ один: такого человека не существует.

Тимур промолчал, не желая расстраивать и разочаровывать пожилую женщину. Милый ребенок вырос, и попрал самые ценные устои, на которых сотни лет держится и благодаря которым все еще существует их немногочисленное сообщество.

Глава 5

– Том, ну, Томочка. Ну, отдай, – ныла Лариса. – Ты же все равно не будешь носить.

– А почему не будет? – полюбопытствовала Анжела, новенькая. Они с Оксаной заняли единственный диван в общей комнате отряда. Назвать эту комнату уютной было нельзя, но в ней было все, что требовалось для вечернего отдыха. А мягкий уголок, пожертвованный кем-то к женскому празднику, вообще был объектом зависти всех других отрядов.

– Не знает, кто присылает, – нехотя ответила Оксана. Она зевнула и перевела глаза со скучающих у телевизора женщин в ожидании любимого сериала, на Анжелу и вдруг оживилась, найдя в ее лице нового заинтересованного слушателя. – Мать говорит, что не клала. Она всегда сама собирает и запечатывает посылку, потом Томкин сын Костик тащит ее на почту. Здесь распечатывают и та-дам! Сюрприз! Белье, причем не хлопок, которое ее мать покупает, а шикарные комплекты. Вот его-то Лариска и выпрашивает. Еще косметика. Родительница уверяет, что покупает в спецмагазине, дабы избежать проблем, а в посылке обнаруживается та, что Тома сама себе раньше на воле покупала. И еще в посылке всегда много орехов. Вот Томка и психует.

– Почему? – захлопала ресницами Анжела.

– Непонятное всегда настораживает. Ты разве не знаешь про бесплатный сыр? – Оксана окинула собеседницу снисходительным взглядом. – Но орехи жрет. Чо им пропадать? Тем более она вечно голодная, вегетарьянка, блин. Ей типа, белок нужен. Говорит, без орехов она хлеба больше жрет и толстеет.

Тома, с книгой на коленях расположилась в кресле. Сосредоточится на чтении под монотонное Ларискино нытье и эмоциональный рассказ репортера первого канала, было непросто, но Тома обладала многолетним опытом и справлялась. Тем более новая книга, которую она обнаружила в посылке от родных, оказалась приятным бонусом и требовала немедленного прочтения. Не книга, конечно, а очередь, которая на нее установилась. В тюремной библиотеке такой несерьезной литературы не найдешь. Девчонки завизжали от восторга, увидев типичную для книг этого жанра обложку с обворожительной красавицей и харизматичным мужиком.

– Что за бред вы, молодежь, читаете? – неодобрительно фыркнула Марион, их старшая, когда они вместе с Тамарой наблюдали, как одна из сотрудниц отдела безопасности специальным щупом проверяет шампунь из посылки, присланной Томе из дома, а другая перебирает табак для Марион.

– Какие, на хрен, оборотни? Напрасный перевод бумаги, – отчеканила она.

Тамара бы подивилась такой заботе об окружающей среде, но старая цыганка продолжила и не просто удивила, а ошарашила:

– Вот если бы про ведьм, – и уголки ее губ дернулись. Еще чуть-чуть, и Тома бы подумала, что женщина улыбнется. Выказать свои собственные эмоции Тома не посмела, поэтому невозмутимо сказала:

– Так здесь и ведьмы есть. Вот, смотрите, в аннотации написано, – Тамара протянула книгу. Женщина не торопилась брать, но Тома настойчиво толкала книгу ей в руки.

– Прочитаешь и если там и вправду про ведьм, принесешь,– наконец, нехотя сказала старшая.

– Марион, – обрадовано сказала Тома, – у меня к вам разговор есть деликатный. Можно?

Лариса не сдавалась. Тем более, что заняться ей больше было не чем, а Тамара все еще не сказала свое категоричное «Нет», продолжая просто игнорировать приставалу.

– А зачем Ларисе белье? Кто его тут оценит? – спросила Анжела.

– Дура ты, Анжела, – деланно вздохнула Оксана. – Как ты еще можешь себя тут женщиной чувствовать в этой адской униформе? А к Лариске скоро ее мужик приедет. На целых трое суток, – с ноткой зависти в голосе сказала женщина.

– Ну, хочешь, я буду отдавать тебе вареные яйца? Когда они будут, конечно, – уточнила Лариса. – Целый месяц.

Наблюдать за Ларискиным унижением было приятно, но Зоя перечитывала любимого Марка Твена и поэтому отвлеклась. Она сидела на стуле, чуть отгороженная от остальных небольшой этажеркой с книгами. Над головой у нее вместо портретов классиков висела напутствующая растяжка «Законопослушное поведение – путь к досрочному освобождению». Сидеть на пыточном деревянном сооружении было мучительно, но девушка даже не пыталась занять место на диване или кресле, чтобы избежать унизительной сцены изгнания. Еще свеж был в памяти предыдущий опыт.

Через полчаса она встала и тихо выскользнула в коридор, до уборной и обратно, ради того, чтобы размять ноги. Ходить по комнате она бы не решилась. Либо Лариска, раздраженная отказом Тамары, пристанет, либо кто-то решит, что она мешает смотреть телевизор. Зоя уже сделала шаг в сторону уборной, когда услышала свое имя и остановилась, прислушиваясь.

– Ладно, – проводив Зою взглядом, Тамара вдруг сдалась под натиском Ларисы. – Белье отдам, но с условием.

– Каким? – Лариса подалась в ее сторону.

Тома застыла на пару секунд, разглядывая женщину, точно еще раздумывая, но потом все же решилась:

– Ты перестанешь третировать Зою.

– Вот еще, – подскочила в кресле та. – Она – детоубийца! – вызывающе крикнула она. Имею моральное право.

– О, как заговорила! О моральном праве вспомнила. Помнила бы о нем, когда закладки для малолетних наркоманов делала! – возмутилась Тамара.

Оксана устроилась поудобнее, предвкушая назревающую перебранку, с намерением насладиться бесплатным зрелищем, но Тома вдруг успокоилась:

– Так ты хочешь белье или нет?

– Хочу, – буркнула Лариска, – Почему? Почему ты защищаешь ее всегда?

– Не твое дело.

– Соглашайся, Лорка, – влезла Оксана. – Для тебя это выгодный обмен. Ты так и так больше не сможешь развлекаться за счет девчонки.

– Почему это? – вскинулась та.

– Мамка приказала оставить ее в покое.

– Когда она такое сказала?– психанула Лариса.

– Час назад, – довольная произведенным эффектом, ответила Тома.

– Что за мамка такая? – полюбопытствовала новенькая.

– Наша старшая – Марион. Ты не могла не заметить ее в столовой.

– А-а, та старая карга с трубкой во рту?

Оксана неодобрительно посмотрела на Анжелу:

– Будем считать, что я тебя не слышала.

– Я слышала, – раздалось с соседнего стула.

– А что? Что я такого сказала? – напугалась молодая женщина.

– Ла-дно, не ссы, на первый раз прощаю, не скажу, – усмехнулся тот же голос.

– Ты, Анжела, если не знаешь чего, лучше помолчи, не нарывайся, – посоветовала новенькой Оксана.

Анжела дослушала, как Тома выторговывает себе на завтрак яйца и, наклонившись к Оксане, тихо спросила:

– И все-таки, кто такая эта старшая и чем она занимается?

– Это наша внутренняя власть. Следит, чтобы у нас тут порядок был, законы соблюдались писаные и неписанные. Таким, как Лариска беспредельничать не дает, ну, или наоборот, если кто-то нарывается, поставит его на место. Связь с администрацией поддерживает. Короче, Анжела, ты должна усвоить главное – если старшая сказала – прыгай, ты должна прыгнуть.

– А почему мы собственно должны ее слушать, есть же начальники отрядов и колонии? Она, вообще, по какой статье сидит?

Женщины расселись у телевизора и добавили звук, на экране начинался сериал, который все ждали.

– Чувствую я, Анжела, любопытство тебя до добра не доведет, – Оксана придвинулась к ней ближе и тихо заговорила. – Она вообще никакого преступления не совершала.

– Как это?

– Еще лет тридцать назад взяла на себя преступление мужа. Освободилась, через три месяца вернулась следующий чужой срок мотать. За ней серьезные люди стоят.

– Зачем она это делает? – с тихим ужасом спросила Анжела. Оксана неопределенно пожала плечами:

– А другой жизни она и не знает.

– Но ведь настоящие преступники на свободе остаются, – девушка сникла, и какое-то время сидела, молча уставившись взглядом в пол, а потом простонала, – Господи, как же тут жить выживать?

– А мы не загадываем наперед. Живем и живем, – ответила ей Оксана. – Тома? – она протянула руку и сжала ее плечо. – Про меня не забудь, я читаю после тебя.

– Третья будешь. После Марион, – Тома улыбнулась, увидев ее выпученные глаза.

Зоя стояла по ту сторону дверей и, затаив дыхание, ловила каждое слово разговора, в этот самый момент перекраивающий ее жизнь. Услышав о приказе старшей, девушка всхлипнула и зажала себе рот рукой, но слезы удержать не смогла и они большими каплями текли по щекам, по прижатой ко рту ладони до локтей и беззвучно капали на пол.

Когда Тома заговорила про книгу, девушка уже едва сдерживала всхлипы. Она побежала в уборную и, закрывшись в кабинке, прикусила пальцы, сжатые в кулак, чтобы не разреветься навзрыд, не могла позволить себе быть услышанной, проявить слабость. Легкое движение в груди, сродни щекотки от легкого прикосновения перышка к обнаженной коже, заставило Зою затаить дыхание, боясь спугнуть свою волчицу. Они обе застыли в ожидании следующего шага друг друга. В первый миг Зоя боялась даже поверить, ведь она так долго подавляла свою вторую сущность, что в какой-то момент совсем перестала чувствовать вольнолюбивую волчицу. Та обиделась, закрылась, оставила ее один на один с их общей бедой. Зоя злилась, но в то же время понимала, что иначе могла не удержаться, показать зубы обидчикам, против которых ей не выстоять в одиночку. Разоблачение недопустимо в волчьем сообществе и часто заканчивается смертью, как и случилось с их семьей. Тогда бабка спрятала внучку, поменяв ее адрес и фамилию. Она спасала в первую очередь себя, но тем самым спасла и саму Зою.

Девушка отмерла и потянулась навстречу к своей сущности, чтобы разделить с ней нежданную радость.

Часть 2. Глава 6

– Сил моих больше нет, на это смотреть, – Тамара подскочила с дивана и вылетела из общей комнаты. Женщины переглянулись, Оксана при этом недоуменно пожала плечами, и все вновь сосредоточились на экране телевизора. Через минуту Тома вернулась с пакетом в руках и вытряхнула на стол перед Зоей его содержимое. Та оторвала глаза от шитья, которым занималась и едва заметно покачала головой.

– Зоя! – требовательно сказала Тамара. – Ну, кто, скажите мне, – обратилась она к заинтересованным слушателям, кто в наше время штопает белье? Появилась дырка – в ведро! Молодежь даже слово «латка» не знает, а эта сидит, пытается после каждой стирки реанимировать эту прозрачную сеть. Зойка! Я с кем разговариваю? Они тебе малы. – Тома попробовала вырвать несчастные трусы у девушки из рук, но та спрятала их за спину и, набычившись, смотрела на подругу.

– Я не понимаю, откуда в девчонке, прошедшей колонию для несовершеннолетних и несколько колоний общего режима может быть гордость и высокомерие?

– Все ты понимаешь, – не отрываясь от экрана телевизора, сказала Оксана. – Не будь она такой, давно опустилась бы. И это была бы уже не та Зойка, которой ты так благоволишь.

– Это невежливо, обсуждать меня в моем же присутствии, – буркнула девушка.

– А у тебя за спиной, значит, можно? – хмыкнула Оксана. – Томк, пойдем, выйдем, перемоем ее изящные косточки. Хо-тя, – женщина развернулась к ним и окинула девушку оценивающим взглядом, так и продолжающую сидеть с руками, спрятанными за спиной, и усмехнулась, – За последние полгода она изрядно отъелась, тебе не кажется? Эти шикарные бюстгальтеры, от которых она продолжает воротить нос, ей теперь в самый раз.

Тома решила пойти другим путем. Она распаковывала один комплект белья за другим, и демонстрировала их, прикладывая на себя.

– Белый, – она поднесла комплект к Зое, и отбросила его на стол. – Бежевый, черный, голубой. Бр-р, этот определенно – нет, – красный полетел в общую кучу. Зоя проводила взглядом небрежно отброшенные Тамарой новые хлопчатобумажные плавки, которые полетели вслед за красным бельем и опустились на это кружевное великолепие.

– Томочка, я не возьму, – заглядывая женщине в глаза, смущенно улыбнулась она.

Оксана толкнула Тому локтем в бок и шепнула прямо в ухо:

– Предложи ей эти, – и кивнула на хлопковые.

Лариса сидела напротив телевизора и изображала полное отсутствие интереса к демонстрации белья, лишь ее щеки и шея пошли красными пятнами. Когда Тамара отбросила алый комплект, Лариса вдруг резко поднялась и вышла в коридор.

– Чтоб ты подавилась своим бельем! – процедила она сквозь стиснутые зубы, едва оказалась за дверью. – Муженька замочила, а добренькую из себя корчит, тварь. Ненавижу!

Она сидела на том же стульчаке, на котором полгода назад плакала от радости Зоя, но чувства Ларисы были прямо противоположными.

Комплект белья, выторгованный тогда у Тамары, она надевала под завистливыми взглядами сокамерниц, но с мужем встретилась только чтобы услышать, как этот ублюдок скажет:

– Извини, я решил, что должен сказать тебе это лично: мне нужен развод.

– Как же, лично он захотел сказать, глаза в глаза. Ему нужно было, чтобы я документы подписала и отказ на дочь. Сволочь! Решил отобрать единственное, что держит в этой долбанной жизни – ребенка.

Она так и не смогла забыть унижение, которому подверг ее собственный муж. Воспоминание об этом вызывало такую злость, что было все равно, на кого злиться, и на ком ее вымещать.

После того, как она не выдержала и толкнула в столовой Зою, когда та шла с полным подносом и растянулась на полу между столов, ей знатно прилетело от старшей. Нет, рукоприкладством Марион не занималась, да и ее помощницы не стали, но сутки в карцере Ларисе не понравились.

Зоя могла бы стать идеальным козлом отпущения, но ей покровительствовала сама Марион. А после того, как эта детоубийца посоветовала старой кошелке сдать анализы на сахар и у той обнаружили запущенный диабет, Марион обращалась с девчонкой как с любимой внучкой. Ведь промедли она, не начни принимать медикаменты, дело могло бы кончиться для нее плачевно. Говорят, что старшая даже просила за девку у начальника колонии, чтобы поддержал ходатайство на условно-досрочное освобождение. Лариса так стиснула зубы, что они грозили раскрошиться.

– Шваль, вот только была отщепенкой, а теперь чуть ли не святая невинная мученица. Принцесса! Не желает ли Ваше Высочество белый, или может быть черный? – Лариса скривилась, а из глаз полились злые слезы.

Зоя, поджав под себя ноги, примостилась в углу дивана, и с упоением читала книгу, которую Тамара обнаружила в последней посылке, присланной к Новому Году. Книги на протяжении последних лет были единственной доступной радостью, и она при малейшей возможности с головой уходила в чтение, но впервые столкнулась с таким откровенным описанием любви. Было безумно любопытно, волнительно и стыдно, особенно под понимающими взглядами опытных женщин. И в корне отличалось от ее собственного опыта. Тем не менее, многие моменты вызывали улыбку или даже откровенный смех. Автор явно не была знакома лично ни с одним оборотнем и очень заблуждалась на их счет, описывая непреодолимое сексуальное влечение, вспыхнувшее между двумя оборотнями, которые только что познакомились.

– Над чем ржешь? – преувеличенно веселым голосом спросила вернувшаяся Лариса. Она присела на боковой валик дивана рядом с Зоей и, заглянув в книгу, спросила:

– Неужто Томкин тайный благодетель наконец-то узнал, что в мире существуют другие книги помимо оборотней и прислал что-то более веселое, чем чужая ненасытная страсть? – Забрав книгу у Зои, повернула к себе красочную обложку.

– Упс, не угадала.

– Ты что-то имеешь против ненасытной страсти? – фыркнула Оксана.

– Сказочки для наивных девочек, – Лариса небрежно швырнула книгу на диван. – Пришел, обнюхал, не проходящий стояк и любовь до гроба.

– Бред, конечно, – согласилась Оксана, – но до чего ж волнительный. Ты тоже так думаешь? – спросила Зою, которая смеялась, уже не сдерживаясь.

Неожиданный вопрос застал врасплох. На память пришел рассказ мамы об их с отцом знакомстве. Родители были истинной парой. Мама почувствовала папин взгляд в большой толпе и безошибочно его нашла. Ее буквально влекло к нему, но это притяжение было на уровне душ, а не тел. Отец тоже никогда не говорил, что к маме его привел ее запах.

– Мой папа, – осторожно начала Зоя, – часто рассказывал нам с братом о волках. Ему очень нравились эти существа, и они действительно составляют пару на всю жизнь. Он говорил, что у них область мозга, отвечающая за анализ запаха в сорок раз больше, чем у человека. Но отец никогда не рассказывал, что волк, таким образом, выбирает свою пару. Он просто борется за самку, которая принесет сильное потомство.

– Ну, а как бы ты написала, будь автором? – насмешливо спросила Тамара. Зоя впервые заговорила о своих родных, и ей хотелось, чтобы она продолжала.

– Я уверена, что истинность – это единение душ. Разве можно почувствовать родную душу по запаху? Их притягивает друг к другу на метафизическом уровне. А если речь идет об оборотнях, то им помогает и ведет звериный инстинкт.

– В таком случае у человека тоже должны быть истинные пары. А их нет, – сказала Тамара.

– Есть, – уверенно ответила девушка. Ей хотелось бы рассказать про нежность и заботу, с которой ее родители обращались друг с другом, а ведь мама была человеком. Все женщины, которые окружали Зою последние годы, страдали именно от недостатка любви в их жизнях. Та же колючая Лариска, которой все готовы были и посочувствовать и пожалеть, если бы она позволила. Ведь для многих то, что случилось с ней – страшный сон. Зоя продолжила, осторожно подбирая слова:

– Есть у людей родственные души, но вы, то есть люди их не чувствуют так, как могут почувствовать звери.

Будто в ответ на ее слова ее молодая и неопытная недоволчица беспокойно зашевелилась и заурчала.

– На самом деле у людей и у этих сказочных оборотней много общего. Например, то, что авторы называют внутренним зверем – это же наше подсознание! Существует много методик, как правильно обращаться к подсознанию, чтобы услышать свое внутреннее «Я». Но многие ли люди это делают? А животные рождаются с этим умением, и пользуемся им. Это делает их сильнее, и умнее, потому что позволяет помнить свой прошлый опыт на уровне инстинктов.

– Это ты сейчас о сказочках про любовь с первого взгляда? – скривила лицо Лариса.

– Но они же не на пустом месте появились! – воскликнула Анжела. – Не замахивайся на святое, Лорка.

– А ведь правда, – сказала Оксана. – Бывает, жизнь сталкивает людей множество раз, а они так и не начинают отношения. – Женщина оживилась. – Представьте, встречаются люди на улице или в автобусе по дороге на работу, понравятся друг другу с первого взгляда, но подойти и познакомиться так и не решатся: не принято. Так и пройдут, не подозревая, что проходят мимо своей родной половинки.

– Хватит вам балаболить, фантазерки. Дайте фильм посмотреть, – любовь на экране для многих выглядела более реалистичной.

Зоя должна была признать, что в главном авторы книг об оборотнях правы – истинные пары – не вымысел. Много лет назад она была знакома с такими парами. И очень надеялась, что и ей повезет встретить свою, когда-нибудь. Последний волк, которого она видела, был тот мужчина с пронзительными серыми глазами. Воспоминания о нем вызывали двоякое чувство, волчица в груди приходила в трепетное волнение, которое иногда передавалось и Зое, а сама Зоя испытывала чувство стыда. От охранниц, которые его тогда бесстыдно обсуждали, слышала, что он приходил устраиваться на работу, а потом выскочил, едва не сбив с ног начальника колонии, и больше так и не вернулся. Фантазия довела Зою до того, будто это она стала причиной его бегства. Якобы, увидев ее, ему стало нестерпимо стыдно за соплеменницу. Но по здравому размышлению она поняла: причина кроется в замкнутом пространстве, в котором волк не может долго находиться. Но девушка настолько извела себя этим надуманным чувством стыда, которое испытывала перед ним, что мужчина стал ей сниться. Просыпаясь, она никогда не могла вспомнить, что именно ей снилось, оставались только отголоски чувств, которые всегда одинаково начинались со жгучей ярости, а заканчивались безысходной тоской, и эту чужую тоску она переживала, как свою собственную, и утро встречала подавленной и усталой. Постепенно эти сны вытеснили старые кошмары, которые мучили Зою много лет, и она решила, что нет худа без добра.