Печать Иуды

Стеклянные шарики этих слов падали, больно щелкая об пол. Катались по нему от ножек стола к стенам и обратно. И остались с Сергеем на этом полу в этой кухне навсегда.

В Сергее поселилась сосущая пустота. С разбойничьим свистом она втягивала в себя все светлое и чистое, что было внутри него. Ему даже показалось, что от этого отрицательного давления лицо его сморщилось наподобие моченого яблока. Такой колотушки в грудной клетке он не испытывал никогда. Он сделал несколько шагов к входной двери. Если бы у него был автомобиль, он бегом бы сбежал к нему с восьмого этажа, сел бы за руль… Педаль до пола – и на встречку! Но автомобиля у него не было. Он вернулся на кухню и сел на табурет. Внутри басово пульсировало. Он не знал, что делать, куда смотреть. Не мог ни о чем думать, в конце концов. Маша подошла и погладила его по волосам. Он поднял голову.

Влюбленные с полуслова понимают друг другу. И, например, один простой взгляд может выразить больше, чем часовое препирательство подле семейного очага. Сергей посмотрел в глаза Маши и прочитал – нет, мгновенно осознал – следующее:

– Только моя вина в том, что он стал таким. И теперь я должна нести этот тяжкий крест. С нами или без нас – он все равно сделает это. Я слишком хорошо его знаю. Тут уж ничего не поделаешь. От нас ничего не зависит. Все, что мы можем, это быть с ним. Поддержать его. А там увидим – в горе это будет или в радости.

Быть может, она не вкладывала в свой молниеносный взгляд такой острый пафос, но смысл его был именно таким. И точка. И оставьте ненужные споры. Что тут поделать? Только развести руками и лечь спать.

Следующим утром он проснулся рано. Вышел из дому, пока Маша еще спала. И четыре часа бродил по городу. Ночные косматые джунгли, населенные кровожадными зверями, исчезли, и под рампой, предварительно съев яичницу и побрившись, расселся город. Он сидел в креслах авто, на сиденьях троллейбусов, на лавочках остановок. Девиз дня – идите вы к черту с вашим прямохождением! Сергей пренебрег девизом – он вышагивал секунды, отдаляющие ночь прошедшую и приближающие будущую. Если бросить ленивый взгляд из окна второго этажа змеящейся по вселенной электрички, можно увидеть – по насыпи стремительно чешет некий худощавый субъект. Он энергично размахивает руками, будто бы спорит с кем-то невидимым.

Так Сергей избавлялся от ненависти к высказанному слову. Так он набирался сил. Силы нужны были для того, чтобы отвесить щенку Антону подзатыльник, Машку погнать на кухню мыть посуду и, встав посреди комнаты, громогласно изречь: «Вы идиоты!» Он понимал: столь краткой речи недостаточно, но почему-то в дополнение к сему лаконичному монологу ничего не складывалось в слова. Его охватил страх. Он вдруг отчетливо осознал: какая-то безумная воронка затягивает его, Машу, ее брата, еще полмироздания на ту сторону – в непостижимое, в вечное беспокойство. Он цепляется пальцами за край, пальцы скользят, и шансов выбраться нет. Беда случится в любом случае. Она неизбежна! А ноги ватные. И уже не уйти…

Когда он явился домой, там полным ходом шли приготовления к завтрашнему налету. Антон перебирал какие-то железки, с виду отмычки, разложенные на столе (боже, ну на кой ляд они ему сдались), а Маша складывала однотонные темные вещи стопочкой на диване. Антон обернулся на Сергея, со счастливой улыбкой кивнул ему. Сергей вышел на середину комнаты и начал.

– Вы…

Маша подлетела к нему сзади и натянула на его голову вязаную шапочку. До самого подбородка. Сергей так и замер, полуобернувшись, глядя на Машу сквозь вырезы для глаз.

– Это я для тебя купила!

Для них это все игра! – вдруг осенило Сергея. Господи! Они ничего не понимают! Но! Твердой поступью, как бараны, пойдут на заклание. С ним или без него. Им хоть кол на голове теши!!!

Он аккуратно отвел Машину руку, положенную ему на плечо, не снимая маски-шапочки прошел в ванную комнату, заперев за собой дверь.

Он включил воду. Пошарил под ванной и нашел заветный спичечный коробок. С колесами. Держал на черный день. Скорее даже не для себя, а на продажу. Он взял пластмассовый стакан, стоявший на раковине, вытряхнул из него зубные щетки. Налил воды. Потом открыл коробок. Все! Сейчас уйду в фисташковый закат. Суток на двое. Только они меня и видели. Он вспомнил вдруг свои отходняки. Весь свой ужас и всю свою боль.

Он сидел. Опустив на одно колено стакан с водой, а на другое коробок с таблетками. В голове носились странные мысли. Он вспомнил своего, ныне покойного, приятеля Валеру, героинового наркомана. Вспомнил, как нес ему дозу для поправки и не донес. Потом почему-то подумал о том, что в том бомонде, в котором вращался Валера, сие снадобье называют «хмурый»… Хмурый! Сергея аж подбросило! Он вылил воду, поставил зубные щетки в стакан, аккуратно закрыл коробок и убрал его в карман. Встал и стянул с головы шапочку.

Хмурым звали одного знакомого Сергею уголовника. Он, как Сергею казалось, был в авторитете. По крайней мере он много знал и имел некоторое гипнотическое влияние на окружающих. С Сергеем его связывали чисто коммерческие отношения – типа купи-продай таблетки. Именно к нему Сергей и направился за советом.

Хмурый взял коробок с колесами, поблагодарил, выслушал рассказ Сергея, прищурился и сказал:

– Говно в кубе! Только на Кубе жарко, а вы в вологодских лагерях дуба дадите! Классическая гопническая затея. Нахрен тебе эта чичигага? У вас шансов – с половой орган муравьеда! Нужно быть гением криминального мира, чтобы такое провернуть и не спалиться. У тебя точно не получится!

– А если получится?

– Ну, чисто гипотетически. Если получится, прокатит только один расклад – все рыжевье держишь и ныкаешь ты. Иначе либо пацан, либо баба светанут побрякушками, как пить дать, и вы все загремите. Только железная дисциплина. И все на дно. Глубоко и надолго!

– Ага… Думаешь, легко этот заводной самосвал приструнить?

– Силой убеждения, друг мой, силой убеждения…

Сергей еще с час гулял по парку. Безрезультатно, как дистрофик мускулы, напрягая свою силу убеждения. Мысленно он все время возвращался к недавнему разговору: «Значит шансов ноль? Зря Хмурый это сказал… Я теперь точно ввяжусь. Докажу Хмурому…» Его размышления прервал внезапный звонок.

Это был Лизунов. Сообщил, что в психушке вскрылась недостача чего-то из таблеток, ведется разбирательство, и что Сергея отстранили от работы. «Вот ведь гаденыш! Воровали, почитай, вместе. Попробуй, проживи на зарплату лаборанта. Ну, у Лизунова-то позиции крепкие. Он на волоске никогда не висел, и если что – сдаст меня с потрохами. Ну и ладно. Иду на ювелирку. Спрятаться есть где – сяду за таблетки и отсижусь. Главное – все нужно сделать так, как сказал Хмурый».

Сергей вернулся домой. Ажиотаж приготовлений чуть спал, но отнюдь не прекратился. Сергей жестом позвал всех на кухню.

– Три условия. Первое – я главарь. Меня слушаться беспрекословно. Второе – налет будем делать по моему плану. И третье – место налета тоже выбираю я. Только так. Согласны? Или разбегаемся! Это мое последнее слово.

Антон поднял руку, как на уроке в третьем классе. Сергей и Маша посмотрели на него.

– Согласны! – бойко выпалил Антон. – Мое условие – золото поровну и сразу.

Видно было, что он именно за золотом и прет. Как танк. Оно ему нужно прямо сейчас. Он аж из штанов выпрыгивает от нетерпения. Какое там – годик подождать. Учить, объяснять, уговаривать… Трата времени и пустое сотрясение воздуха. Сергей опустил взгляд, чуть помедлил, кивнул.

– Завтра день подготовки! Выступаем послезавтра утром.

Сергей спустился в парк. Настроение было скверное. Еще не начали, а уже все идет не по плану. Ни в коем случае нельзя давать золото щенку в руки! А может быть, поломать все к чертям? Сергей прошелся, выбрал свободную лавочку и долго сидел, выпрямив спину и закрыв глаза. В голове роились мысли. Он вспомнил дядю-фокусника. Тот явился ему в черном цилиндре, в смокинге, в белых перчатках… Как живой.

Сергей достал мобилу.

– Хмурый, базар еще один маленький есть. Давай! В парке…

Хмурый сел на скамейку рядом с Сергеем.

– Ну?

– Нужно ментов навести. На адрес ювелирки. Ограбление послезавтра утром. Должно дойти, как инфа сто пудов!

Хмурый с видом дельфийского оракула глянул исподлобья.

– Шкета, что ли, решил сдать?

Сергей молча смотрел ему в глаза. Хмурый, чуть помолчав, продолжил, растягивая слова.

– Я не знаю, зачем тебе это нужно! – он сделал упор на словах «не знаю». – Ты платишь, я делаю.

Все так и есть. Люди чести, пусть и извращенной, как в мире Хмурого, перевелись. Их нет! Что у воров, что у ментов. Они испарились, как эфедрин из аптек. Бабло побеждает зло! Даже такое терминальное, как предательство.

Хмурый встал. Отошел. Позвонил кому-то. Вернувшись, коротко резюмировал:

– Все!

– Не светанешь поподробнее, что я купил?

– Есть в нашем городе один мент. Тупой, но очень ретивый…

Сергей вдруг представил себе. Просторный кабинет. За столом сидит майор полиции при полном параде. Спина прямая, глаза стеклянные, изучает какой-то документ. Сзади на стене висит портрет средневекового инквизитора Торквемады. Это потому что майор, как и персона, на холсте намалеванная, пребывал в уверенности, что всяческий грех на районе нужно выжигать каленым железом.

Сергей снова сосредоточил внимание на словах Хмурого, а тот уже заканчивал:

– …Завтра его доверенный стукачок напоет ему о планируемом заходе. Большего тебе знать не нужно…

Хмурый вальяжно удалился. Сергей с минуту посидел на лавочке. Он вглядывался в трубу обнимающих аллею веток, на смутную тень Хмурого там вдали. «Ай да Хмурый! Сдать пиздюка! А ведь как ни поворачивай, это самый простой выход. Элементарный! Был! Бы! Кабы с полчаса назад мне в голову не пришел совершенно гениальный ход!»

Теперь Сергей абсолютно точно знал, что и как делать. Он видел все отчетливо, ясно. Каждую мелочь. Он знал это еще до теперешней встречи с Хмурым. Решение явилось ему в тот самый миг, когда он мысленно увидел дядю. Вспомнил, как тот однажды открыл ему, что есть настоящий фокус. Помнится, тогда Сергей жаловался…

– Я никогда не стану фокусником.

– Что за новости? Почему?

– У меня ничего не получается… Пальцы как деревянные. Я не придумал ничего нового.

– Все ясно! Что, ребята подсмеиваются над тобой?

– Ну…

– Они говорят, что ты говенный фокусник?

В глазах Сергея сидел немой вопрос.

– Как думаешь – откуда я это знаю?

– С тобой было так же!?

– Запомни, парень, говенных фокусников не бывает.

– Как это?

– Слушай… Вот один. Его фокусы просты и молниеносны, как удары кнута. Он отвлекает зрителей тем, что они видят. Например, мельтешением пальцев захватывает их внимание, уводя его от настоящей арены тайного действа. Второй, классом повыше, обман в фокусе строит на другом фокусе, как бы одним фокусом уводит от таинства другого. Третий настолько хорош, что морочит зрителей не тем, что они видят, а тем, что они не видят! Последнее повторю, поскольку это крайне важно для понимания момента: тем, что они не видят! Он создает Великое Отсутствие. Приковывая к нему жадные взгляды. Творя на слепом пятне этих взглядов свою открытую всем и в то же время никем не замечаемую манипуляцию. О, приятель! Это истинная поэзия иллюзиона! Каждый это делает по-своему, и у каждого на этот счет своя тайна. И! Есть истинные гении. Их единицы. Которые… Играют на нашем внимании, как на флейте. В одном акте, здесь и сейчас, одних зрителей они увлекают периферийным действием, других – Великим Отсутствием, третьих – манипуляцией манипуляциями. На одну руку этот Маг с большой буквы надевает белую перчатку – время, на другую черную перчатку – пространство. И взмахивает ими… Так рождается Его Величество Фокус! Прекрасный и непостижимый! Это вспышка. Чудо. Восторг. Сосание под ложечкой! И тогда… На манеж с ревом садится многотонный боинг, а потом выходит клоун в жестяных подтяжках и оказывается, что боинг у него на ладони.

– А… Я смогу стать таким магом?

– Конечно. И даже – обязательно, потому что… У каждого, даже того, первого, самого простого фокусника, в загашнике есть одни фокус, который… Феерия, взрыв, непостижимость и праздник! Понимаешь? Каждый, хотя бы однажды в жизни, хотя бы в одном фокусе – тот самый Великий Маг!

Сергей вздохнул, воспоминание закончилось – впереди еще чертова куча дел.

Первое дело было простым – снять квартиру. Но здесь имелось небольшое обременение – квартира нужна была непременно в последнем этаже. И чем выше, тем лучше. Сергей имел определенный опыт в аренде апартаментов, точнее, в разговорах с риелторами, и… На третьем или четвертом звонке ему повезло. Шестнадцатиэтажный дом, спальный район. Лучше просто не придумаешь! Сергей внес залог и приступил ко второй, самой важной части своей подготовки. Именно с нее начнется построение Великой Гипотезы на магии третьего рода.

Где в городе можно купить бижутерию? Всякую там имитацию украшений под камни и золото? Да где угодно. Крохотные лавочки в торговых центрах, отделы в магазинах одежды или белья. Мест полно. Итак, представьте себе…

Небольшой магазинчик. Всевозможная одежда на вешалках, вешалки надеты на другие вешалки… Короче – одежда всюду и кругом. Прилавочки-витрины с побрякушками, то есть – с той самой бижутерией. В магазин входит субъект. Под мышкой у него нога! Если вы продавщица и вас пробил озноб, не пугайтесь – нога пластмассовая. Он молча рассматривает прилавок, тыкает пальцем в цепочку, типа покажи. Примеривает ее к той самой пластмассовой ноге, обматывает вокруг, пристально смотрит, гладит рукой, потом платит сразу за дюжину изделий, которые только что примеривал, и неспешно удаляется. Нога под мышкой.

Примерно такую картину видели в этот день продавщицы пары десятков бижутерных магазинчиков. С небольшими вариациями – чуть разные ноги, чуть разные лица. Но картина одна. Субъект с ногой массово скупает побрякушки. К чему бы это? Может, и ни к чему, а вдруг?

Итак – субъект с ногой. Это был фокус. А вот теперь я расскажу вам, какой будет гипотеза (в терминологии моего дяди).

Гипотеза сформируется через неделю после нашего налета на ювелирку. Обстоятельства этого дела будут такими странными, что раскрыть его по горячим следам у доблестных органов не получится. И…

Но заглянем в будущее. Прошу пусть не любить, но жаловать – дотошный молодой опер (на которого, в сущности, весь этот спектакль и рассчитан).

Вот этот самый дотошный молодой опер, может быть случайно, а может нет, загадочный казус усмотрел. А именно: накануне налета некто массово скупал бижутерию. По многим лавкам и в большом количестве. Связана ли эта скупка с налетом? Короче – «случайность» или «не думаю»? Так вот, опер это раскопал и опрашивает, к примеру, трех продавщиц. По отдельности, конечно. Мы сгруппируем их ответы, дабы не растекаться мыслью… Значит так – допрос продавщиц.

Опер:

– Он вам не показался странным?

Крашеная толстушка:

– Сюда только такие и ходят…

Баба с шиньоном:

– Я вообще боялась ему в глаза смотреть.

Перезрелая эмо:

– Да нет. Нормальный чел.

Опер:

– А у вас не было желания милицию вызвать?

Крашеная толстушка:

– Вызывай – не вызывай… Все равно отпустите.

Баба с шиньоном:

– Ага, а он меня потом этой ногой по башке.

Перезрелая эмо:

– А зачем? Он же платил.

Опер:

– А как эта нога выглядела?

Крашеная толстушка:

– Вроде женская, от манекена.

Баба с шиньоном:

– Мужская, желтая такая… Фу!

Перезрелая эмо:

– Нога йети.

Опер:

– А как он сам выглядел?

Крашеная толстушка:

– Обычно. Брови вроде черные такие, густые.

Баба с шиньоном:

– Отвратительный такой! Волосы вроде из ушей.

Перезрелая эмо:

– Да ниче. Симпатичный. Волос в носу, правда, многовато.

Это была первая часть гипотезы. А теперь самое главное – часть вторая. Следите за руками.

Опер на докладе у своего начальника.

– Товарищ майор, вот мой рапорт. В деле вскрылись новые обстоятельства. Я считаю, что эти массовые закупки бижутерии и недавнее ограбление ювелирного связаны. Пока не знаю как, но…

Майор читает рапорт.

– Соколов, ты что, надо мной издеваешься? Серьезно? Нога йети? Ты что, хочешь меня посмешищем для всего главка сделать? Чтобы меня, к едреной фене, из-за этого дела в участковые перевели? Оно у меня уже знаешь где сидит? Мне каждый день генерал по три раза звонит! А я ему что должен сказать? Открылись новые обстоятельства – Соколов вместо похищенного золота нашел ногу йети? Знаешь, что после этого со всеми нами будет???

И так далее и в таком духе…

– Чтобы я этой туфты в материалах не видел! В этом деле странностей и так хоть отбавляй. А тут ты еще со своей ногой! Все. Точка. Займись лучше скупками и перекупщиками. Неделю каких-то чертовых гопников поймать не можем.

Майор рвет в клочья рапорт Соколова и бросает в корзину для мусора. Финал.

Комментарии, я думаю, излишни. Вот так весьма технично из будущего уголовного дела будет изъята моя интенсивная закупка бижутерии. Согласитесь, я там на тьме-тьмущей камер засветился. И уж пара пустяков взять меня, если связать эту закупку с ограблением. Каково? Основной фокус еще только готовится, он впереди, а изъятие его элементов из конуса пристального внимание аудитории, которую составят исключительно люди в погонах, уже началось. Была закупка бижутерии и… Нету! Вот оно – реальное, крепко сбитое, продуманное Отсутствие! А сколько их еще будет!

Ну, теперь поняли, как фокусник создает Великое Отсутствие с предварительным отвлечением? Вот! Теперь вы почти что дипломированный иллюзионист. И имеете право выступать на семейных вечеринках. Но имейте в виду – это только азы. Дальше фокусы будут и фееричнее, и сложнее. Готовы? Тогда в путь!

Подводя сухой итог, скажем – к вечеру этого дня у Сергея скопилось достаточное количество бижутерии. По крайней мере, достаточное для того номера, который он задумал. Оставалось одно – зарядить этим добром недавно снятую хату.

Сергей закурил и посмотрел на город с высоты шестнадцатого этажа. Ночная тьма поднималась снизу. Проспект тек желтым светом фар. Итак, приготовления закончены. Три сумки с бижутерией спрятаны в шкафу комнаты, которая выходит на балкон. К карнизу крыши над балконом прикреплен резиновый жгут. Он будет играть роль катапульты.

Сюда мы приедем после налета. И вот он – момент истины! Я исполню трюк. Подменю все добытое золото. Настоящее закину на резинке. Прямо на крышу, чтобы чуть позже забрать и перепрятать, а подельникам в момент дележки всучу бижутерию. Кину и Машку, и ее брата. Но… Другого выхода нет! Все золото должно быть у меня. А там уж… Как-нибудь разрулю.

Сергей вернулся домой поздно. Маша ждала его. Малец, напротив, совсем не ждал, а дрых в комнате богатырским сном.

– Где ты был так долго?

– Квартиру снимал. Нужно же нам будет где-то отсидеться первое время.

– Голоден?

– Как волк!

– Садись.

Она включила газ, поставила чайник.

Больше за весь вечер они не проронили ни слова. И даже не смотрели друг другу в глаза. Будто бы каждый из них сделал другому какую-то гадость. Будто были бесконечно виноваты друг перед другом…

Если выплыть на деревянном парусном судне, отчалив от берега Испании ранним утром, то при среднем попутном ветре на 14-й день к вечеру достигнешь края бытия. Это страшное место. Оно так и называется – Край. Обычно в середине мира бытие имеет продолжение. Стрела, выпущенная из лука, падает на землю или втыкается во что-то, не растворяясь в чудовищном ничто. За всяким фоновым ландшафтом стоит другой, чуть более дальний фоновый ландшафт. Это как колода карт. И она кажется бесконечной. Пока вы не переберете все карты. Все до последней. Случится это, как я уже говорил, на 14-й день пути. Вдруг. Волны и небо затушуются неслышно шипящим хаотичным зерном. Как на экране старого кинескопного телевизора, потерявшего сигнал. За этим последним бытием не будет ничего. Ни тысячи миль воды, ни сотен километров городов. Не дай бог вам увидеть Край! Само приближение к нему вселяет ужас.

В это утро Сергей был очень близок к Краю. Что-то жуткое приближалось. Что-то неотвратимое. Он ковырял ключом в старом гаражном замке, который никак не хотел открываться. Наконец механизм поддался. Сергей отворил деревянные, в железных заплатках ворота. Маша и Антон стояли перед открывшимся проемом. В руках они держали сумки, приготовленные под предполагаемую скорую добычу. Сумки эти были точь-в-точь как те, какие Сергей накануне спрятал в шкафу снятой квартиры. Сергей тронул Марию за плечо и встал рядом с ней. Все трое восхищенно смотрели в тающую гаражную темноту.

– Вот так антураж! Откуда такая? – изумился Антон.

В гараже стояла машина скорой помощи. Все как положено – и раскраска соответствующая, и мигалка.

– Психов на ней по ночам в казино возили. Переодевали их предварительно во фраки и… Знаешь, как некоторые пациенты умеют карты считать? А выигрыш нам.

Сергей чуть помолчал.

– Да, там внутри даже носилки есть и всякая медицина, мало ли… Я еще пару канистр бензином на всякий случай залил. Загружайтесь!

Он открыл водительскую дверь и достал из-за спинки сиденья три скомканных белых халата. Пару он протянул Антону и Маше. Маша брезгливо осмотрела это свое дополнительное облачение. В конце концов приняла, признав достаточно чистым.

– И… Вот еще что… – Сергей посмотрел на небо. Сердце его бешено колотилось. – Ладно, потом. Поехали.

Чем пахнет город? Если принять, что город – это букет улиц, то каждая из них вносит в композицию запахов свой аромат. Вон тот тенистый переулок пахнет теплой сладкой пылью. А эта кривая улочка пахнет едой из расположенных вдоль нее ресторанов… Но улица Пестеля, обычно славящаяся своими кофейными ароматами, сегодня просто сбивала с ног кислым смрадом тревоги.

Скорая помощь стояла на обочине скверика под сенью листвы. Ювелирка просматривалась как на ладони. Чирикали воробьи.

Сергей и Антон сидели на передних сидениях, Мария сзади, в салоне, на боковой скамейке рядом с носилками. Сергей внимательно осмотрел улицу.

– Вот они!

– Кто? – спросил Антон.

– Менты!

Сергей показал в сторону ювелирки на припаркованную неподалеку легковую машину. Стекла ее были наглухо затонированы.

– А почему они здесь?

– Я им сообщил.

– Че за фигня? Ты че? Зачем?

– Не кипешуй! Скоро их вообще не будет.

Он посмотрел на часы.

– Сидите тихо! Я сделаю пару звонков.

Он аккуратно открыл дверь, вышел из машины, так же аккуратно, не хлопая, прикрыл и удалился вглубь переулка.

Мария посмотрела, далеко ли ушел Сергей, обернулась к брату, приложила палец к губам, достала из-за пазухи пистолет и торжественно показала его.

– Вот!

–—Зачем?! Мы же решили без…

– Пусть будет! На всякий случай.

Она спрятала пистолет, приподнялась и снова посмотрела в заднее стекло – не видит ли Сергей.

Появился он. Сел за руль. Стал наблюдать за улицей. Спустя короткое время легковая машина сорвалась с места и исчезла за поворотом. Сергей опять посмотрел на часы.

– Началось… Для верности выжидаем пять минут.

Две девчонки-продавщицы о чем-то шептались за прилавком. Охранник дремал на стуле. Вдруг… С серебряным звоном дверного колокольчика в салон ворвалась компания трех клоунов и кинулась хороводить. Замелькали лоскутные пиджачки, разноцветные волосы, носы, белила на физиономиях. Они прыгали, высоко вскидывая колени, дудели в трубки-лягушки. Кричали «Хеппи бездей ту ю!..» Охранник гонялся то за одним, то за другим, но те ловко уворачивались и, хихикая, били его пластмассовыми молоточками по голове.

Охранник по обыкновению кокетничал с продавщицей. Дзинь… Вошла очень пожилая леди. Ну просто столетняя бабушка. Лицо под черной вуалью. Такая старая, согбенная и сухая, что кажется, будто это переодетая молодая женщина. Она была в какой-то несуразной широкополой шляпе и с минипигом на поводке. «Розочка, взгляни на эти бриллианты!» Но Розочка неожиданно сорвалась. Охранник бросился ловить, схватил свинью за задние лапы, поскользнулся. Свинья отчаянно визжала, била копытами и пыталась тащить охранника по полу.

В дверях возник высокий мужчина в солнцезащитных очках, наглухо застегнутом плаще с поднятым воротником и шляпе, посаженной на самые уши. В руке – длинная белая трость. Он постукивал ею по полу перед собой. Удивленный охранник приблизился к нему. Слепой повернулся и начал лупить того своей палкой, приговаривая: «Вася, куда ты дел Аввакума! Где Аввакум?»

Ха-ха-ха! Сергей, Маша и Антон ехали в машине скорой помощи. Им было очень смешно! Сергей рулил, а Антон, сидящий рядом на пассажирском сиденье, искал место, куда можно пристроить планшет. Чтобы все видели. В конце концов он поставил его на торпеду перед лобовым стеклом.