Ведуньи. Первая. Прозрачный саркофаг

Рука коснулась бревенчатой створки, и тени отступили, отчаявшись отговорить сумасшедшую от этой изощренной формы самоубийства без шанса на какую-либо загробную жизнь. Раз она сама того хочет, раз сама дошла до незримой границы и все еще готова сделать следующий шаг, сама будит от вечного сна древнее зло, несмотря на одуряющий ужас в своем сердце, то пусть. Ее душе будет так же холодно и тоскливо в этом мраке, как и им, только и всего.

Она не слушала эти тени. Убедила себя, что их нет и не может существовать, а весь ужас ей просто снится, и нужно прожить этот кошмарный сон, чтобы он больше не приходил к ней. Как следует упершись, она со всех сил надавила на створку, над головой что-то сухо хрустнуло, и вместе с отвалившейся воротиной она упала на залитую солнцем землю, пахнущую цветами и сочной травой.

Несколько секунд распахнувшимися от испуга глазами Сашка смотрела в потолок, не понимая, что видит. Перед ее мысленным взором еще рассыпались оранжево-красными лепестками придавленные в падении бутоны купальницы и отлетала прочь одинокая пчела. Но сон все-таки отпустил, и серый потолок в неплотно зашторенной комнате остался единственным объектом в поле зрения, унылым и скучным, но на самом деле реальным и потому таким родным.

Сашка облизнула пересохшие губы, провела ладонью по мокрым волосам и, тихо выругавшись, дотянулась до брошенного на прикроватной тумбочке телефона. На экране высветилось время: без восьми минут шесть. Довольно раннее утро, но слишком поздно, чтобы пытаться снова уснуть. Она рывком села в кровати и с отвращением стянула с себя насквозь мокрые халат и белье, бросила их под ноги и, полностью обнаженная пошла сперва в кухонную зону попить воды, а потом в душ.

Подставив лицо под тугие струи воды, она замерла, задержала дыхание и попыталась изгнать из головы все посторонние мысли, особенно касавшиеся привязчивого кошмара. Но сегодня он был до одури привязчивым и особенно ужасным. Но вот там, за вторыми воротами… Что там было? Травы, солнце, бутоны купальницы. Идиллия, которой не место посреди ужаса, внушаемого древним острогом, или же все с точностью наоборот, и это ужас острога оберегает этот крохотный рай в своем сердце?

Сашка выдохнула и опустила голову, позволив воде свободно стекать по ее хрупким плечам и в меру узким бедрам. Прохлада душа бодрила и возвращала к жизни, ради этого ощущения можно просто постоять несколько минут, каждой клеткой чувствуя, как в тело возвращается энергия и силы, а напугавший сон смывается из памяти. Хотелось бы, чтобы навсегда, но это самое «навсегда» казалось иллюзией.

Она провела в душе почти полчаса – слишком много для просто бодрящей процедуры, но прохладная вода словно не хотела отпускать. И только жажда заставила ее остановить это наслаждение и заняться гигиеной. Но и после душа тело буквально требовало прохлады и свободы, а потому одеваться Сашка не стала. Оставляя влажные следы на светло-сером покрытии пола, она прошла к холодильнику, вытащила из него упаковку вишневого сока и начала пить прямо из коробки, даже не подумав достать для этой цели посуду.

Через пару минут опустевшая упаковка отправилась в мусорное ведро, а Сашка включила чайник, чтобы заварить кофе, и подошла к окну. Своей наготы она не стеснялась: вряд ли в соседних домах кто-то пристально смотрит в окна в такую рань. Да даже если смотрит, то девушки ее точно поймут, а мужчины… Мужчины поедут на работу в отличном настроении, и пусть это принесет им сегодня удачу.

Эта мысль заставила ее улыбнуться, но долго смотреть в окно и дразнить красотой случайных зрителей она не стала, вернулась к закипевшему чайнику, заварила кофе и уже с чашкой вернулась в кровать, машинально устроившись в позиции сукхасана. Поставленная на прикроватную тумбу чашка дразнила ароматом, но Сашка не спешила. Впитывала каждое мгновение этого утра, рассеянный свет солнца, шум моторов и разговоры соседей, едва долетавшие до настежь распахнутого окна ее квартиры, и теплый ветерок, дразнивший обнаженную кожу легким сквозняком.

Мерный стук собственного сердца и быстрый бег крови по венам, ровное, глубокое дыхание, наполняющее легкие до последней альвеолы, импульсы на кончиках нервных окончаний от бесконечных команд, отдаваемых мозгом разным органам и клеткам. Она чувствовала все, сливалась с этим утром и миром, впуская весь мир в себя и растворяя себя в этом мире. Слышала птиц, лай собаки в соседнем дворе, шорох запертой в клетке шиншиллы тремя этажами ниже.

Благодарный мир раскрылся ей навстречу, не оставив ни одной тайны, ни одного секрета, ни одной скрытой от ее разума мысли. Она видела все, хоть глаза ее и были закрыты. Сейчас глаза ей не были нужны, они бы только все испортили, и это чувство единения с огромным, живым, дышащим силой миром пропало бы, оставив ее душе только воспоминание об этом чудесном ощущении истинного полета.

Но глаза Сашка все-таки открыла, не позволив себе слишком долго наслаждаться ощущением полного растворения. Она знала, что утро не будет ждать, а Ярослав – тем более. И судя по часам, до его приезда оставалось меньше часа. Она наклонилась вперед, не меняя позиции, дотянулась до чашки и отхлебнула уже успевший остыть кофе. Всего сорок минут медитации, а в душе не осталось и следа от страхов, обид и пережитых в последние дни волнений. Теперь можно было не спеша собираться, чтобы встретить этот день во всеоружии.

Неброский макияж подчеркивал природную красоту смуглой кожи; от серого костюма-тройки она взяла только приталенный жилет и расклешенные к низу брюки – единственное в ее скудном гардеробе, что можно было с уверенностью назвать деловой одеждой. Дополняли образ строгой леди аккуратные черные туфли и черный же клатч, в котором удобнее всего было носить воздух, но для ключей, телефона и документов в нем можно было попробовать найти место. Немного подумав, от блузки Сашка отказалась, надев довольно строгий жилет на голое тело.

К тому моменту, как позвонил Ярослав, она заправила успевшую просохнуть за это долгое утро постель, запустить цикл стирки, и как раз закончила одеваться. Оставалось только захватить брошенные вечером у зеркала ключи от машины и, подмигнув своему отражению, покинуть маленькую квартиру в полной уверенности, что этот день принесет ей только хорошее.

– Ты выглядишь… потрясающе! Истинная леди!

Ярослав встретил ее возле внедорожника, забрал из протянутой ему руки ключи, но отходить не спешил и откровенно любовался созданным ею образом.

– Мы не опоздаем? – с легкой улыбкой ответила Сашка вопросом на его комплимент.

– Нам нельзя. – Ярослав открыл ей пассажирскую дверцу и помог забраться в машину.

– Тогда поехали. – Сашка закрыла дверцу и пристегнулась, всем своим видом давая понять, что флирт подождет, сперва – дела.

Всю дорогу до своей работы она молчала и смотрела в окно: подмечала суету улиц и спешащих по делам прохожих, городских птиц, выпрашивающих себе крошки на еще один день, и бродячих собак, ищущих себе кусок побольше. Стайка выскочивших из двора и забежавших в магазин детей вызвала у нее улыбку и короткое воспоминание о чем-то очень дорогом и теплом, но оставшемся очень давно позади. И пусть забылось и имя этому воспоминанию, и лицо, с ним связанное, само осознание, что в жизни было нечто радостное и счастливое, подарило ей ощущение легкости и уверенности в том, что все в жизни идет так, как и должно, а наступивший день будет действительно счастливым, как и все последующие за ним. Но уже на подъезде к офису «Ай-Ти трейд» легкость и уверенность уступили место сперва легкому мандражу, а затем и откровенной робости. Сашка бросила быстрый взгляд на ведущего автомобиль Ярослава, расслабленного и уверенного в себе, но при этом внимательного и буквально излучающего надежность. Сегодня он тоже выбрал деловой стиль – белое поло и классические брюки темно-серого тона, только вместо классических ботинок-оксфордов выбрал удобные черные слипоны. Рисовка, конечно, и в шортах с простой футболкой он выглядел гораздо более привычным и раскованным, но сейчас она была благодарна ему и за эту поддержку.

Затягивать визит в офис не хотелось, но забрать свои вещи все равно было нужно: пусть и проработала она здесь недолго, всего семь месяцев, обжиться успела основательно, а потому Сашка все же задержалась в кабинете чуть дольше, чем планировала. Аккуратно убрала в пакет с логотипом сетевого магазина две небольшие картины, любимую кружку, которую она считала «счастливой», легкий пиджак, привезенный на случай холодной погоды, удалила с рабочего компьютера несколько личных файлов и замерла, вспоминая, что еще стоит забрать, а что лучше будет отдать коллегам: тащить с собой полупустую банку дешевого кофе и открытую упаковку сахара не имело никакого смысла.

– Сашка? А сказали, ты уволилась… – В кабинет вошла Оля, и Сашка поняла, что придется задержаться дольше, чем того требуется для дела.

– Уво…

– Ты видела, какой мужик в коридоре тусит?! – Оля подошла вплотную, обдав Сашку флером простеньких духов с карамельными нотами. Ответ Сашки на предыдущий вопрос ее совершенно не интересовал. – Бли-ин, прям мачо, как в романах! Высокий, подкачанный, одет дорого. Мечта, а не мужик!

Сашка повернулась к ней и посмотрела на нее сверху вниз.

– Прям мечта? – усмехнулась она. – Откуда здесь такому взяться?

– Как будто я знаю! – Оля почувствовала себя в своей стихии, и ее голос стал чуть громче. – Вышел от генерала, мы со Светкой чуть не умерли! А он даже не посмотрел на нас!

– Значит, ему есть на кого смотреть. – Сашка улыбнулась: она поняла, о ком идет речь.

– Да нет… Быть не может! Кольца я не заметила… – Оля с сомнением посмотрела на Сашку. – А ты чего такая красивая? Чашку забрать так нарядилась?

– Есть для кого, – улыбнулась ее вопросу Сашка. – Ну и вещи тоже забрать. Кофе с сахаром возьмешь? И гречишные хлебцы еще остались, только позавчера открыла.

– Какие хлебцы?! – Сложить «два и два» Оля предсказуемо не смогла. – Рассказывай, кто он! Начальник продажников? Он давно на тебя засматривается…

– Он. – Сашка увидела, как в тихо приоткрывшуюся дверь заглянул Ярослав.

Оля проследила за ее взглядом и опустилась в стоявшее рядом Сашкино кресло.

– Сашок, мы начинаем опаздывать. Прощайся уже, и поехали!

– Уже иду. – Сашка подхватила со стола собранный пакет. – Удачи, Оль! Все будет хорошо!

– Ну почему все нормальные мужики всегда мимо?!

Отвечать на этот вопрос, а может, просто на высказанную вслух мысль, Сашка не стала: поняла, что ни о чем другом Оля сейчас думать не способна. А еще очень ясно осознала правоту Ярослава: работать долго в этом склочном и завистливом коллективе она бы не смогла или стала бы в конечном счете, как Оля или секретарь генерального директора Света, жить от пятницы до понедельника, разбавляя будни поиском свежих сплетен и слухов. Такого будущего она себе не желала, не позволили бы его те амбиции, которые она в себе так долго отрицала.

Они заглянули в отдел кадров, чтобы забрать документы, и уже через десять минут выезжали с парковки бизнес-центра, направляясь на собеседование. И Сашке вдруг очень захотелось, чтобы это адвокатское бюро оказалось где-нибудь в другом городе, чтобы дорога туда тянулась бесконечно. Она попыталась прогнать эту мысль, набраться храбрости, но только сжавший ее ладонь в своей руке Ярослав помог ей побороть накатившее волнение.

– Расслабься, Сашок, Иммануилович адекватный дядька! Тебе совсем не о чем переживать.

– Я всегда нервничаю перед собеседованиями, особенно когда уже кто-то договорился обо мне.

– Только не говори, что это тебя задело! – Ярослав остановил внедорожник на обочине возле старинного трехэтажного дома и заглушил двигатель.

– Немного, – честно призналась Сашка. – Мне важно всего добиться самой, а сейчас все за меня сделал ты. Но еще больше я теперь боюсь, что не смогу соответствовать тому, что ты обо мне рассказал.

– Так, Сашок… – Он посмотрел ей в глаза совершенно спокойным, но при этом предельно серьезным взглядом. – Я ничего особенного про тебя не рассказал, только то, в чем сам уверен. И в работе жалости не жди: не подойдешь, и уволят не раздумывая. Но ты же им там покажешь?

– Покажу, – пообещала Сашка, совершенно не представляя, что именно и кому нужно будет показать.

Отчаянно молодящийся высокий и болезненно худой мужчина, на вид чуть старше сорока, украсивший себя стильной стрижкой «принстон» и расстегнутой аж на три верхних пуговицы гавайской рубашке, в понимании Сашки никак не вязался с интерьером роскошно обставленного кабинета. Рабочий стол из массива натурального дерева, покрытый белым лаком, в тон ему два застекленных шкафа для документов и один с глухой дверцей, плотные вертикальные жалюзи, дорогие кресла, как у хозяина кабинета, так и предназначенные для посетителей.

Но первое впечатление улетучилось меньше чем через минуту после того, как они переступили порог этого кабинета и поздоровались. Аркадий Иммануилович с необычайной легкостью показал Сашке всю разницу в ведении дел между торговой фирмой и одним из лучших в Тюмени адвокатских бюро.

Тогда, на собеседовании в» Ай Ти Трейд» семь месяцев назад, ее диплом и скудные записи в трудовой книжке посмотрели все, от отдела кадров до заместителя генерального директора, и очень подробно рассказывали, в какую замечательную и преуспевающую компанию она пришла работать. Аркадий Иммануилович же на протянутые ему документы даже не посмотрел. Первым делом он отправил Ярослава в приемную пить кофе и смотреть телевизор под присмотром довольно симпатичной девушки-секретаря, а затем устроил Сашке такой допрос, по сравнению с которым экзамены в институте показались вполне невинным развлечением.

Вопросы касались семейного, гражданского, земельного и даже уголовного кодекса, основных принципов договорной работы и возможных подводных камней, адвокатской этики и взаимодействия с органами власти. И за все полтора часа собеседования Сашка так и не смогла понять, что же думает о ней хозяин кабинета (его лицо не выражало ровным счетом никаких эмоций), но точно была уверена, что как минимум на половину вопросов она отвечала неправильно, а на вторую половину – слишком неуверенно, чтобы даже думать о работе рядом с таким профессионалом.

И когда по истечении этих чудовищно долгих полутора часов Аркадий Иммануилович поблагодарил Сашку за визит и поднялся из кресла, чтобы проводить ее, она уже почти смирилась с тем, что новую работу придется искать по старинке, через бесплатные объявления в сети, и искать быстро.

– Что я имею вам сказать… – Аркадий Иммануилович вышел следом за ней и пристально посмотрел на поднявшегося им навстречу Ярослава. – Девочка сырая насквозь. Когда институт окончила?

– В июне, – ответила Сашка, и ей почему-то стало очень стыдно за свой ответ.

– Где-то так и подумал… – Аркадий Иммануилович снова перевел взгляд на Ярослава. – Сырая совсем. Но где-то что-то по верхам знает, про этику краем уха слышала, в договорах понимает, а главное, держится хорошо. Трясется, нервничает, краснеет, но держится с достоинством.

– Так вердикт-то какой? – озвучил витавший в воздухе вопрос Ярослав.

– Ярик, когда-нибудь я точно тебя засужу за отсутствие терпения и неуважение к моим сединам! Выпрошу у судьи для тебя общественные работы и сошлю к теще на дачу грядки копать. – Аркадий Иммануилович улыбнулся, вот только от этой улыбки Сашка начала нервничать еще больше. – Все время только и делаешь, что торопишься и перебиваешь.

– Так какой вердикт, Аркадий Иммануилович? – Угрозу Ярослав пропустил мимо ушей.

– Положительный вердикт. Подходит мне твоя Саша. – Аркадий Иммануилович повернулся к все еще не верящей услышанному Сашке. – А ты, красавица, доставай свой телефон с погрызенным персиком и записывай…

– А у меня обычный… – проронила Сашка и полезла в клатч за телефоном.

– А вы, как я смотрю, счастливо нашли друг друга! Еще одна торопыга на мою голову! Запиши в обычный, что жду я тебя, такую красивую, через две недели к десяти утра в новом офисе по адресу Водопроводная, дом один. Потом поможешь разделить имущество десятку страждущих, купишь персиковый. И ноутбук не забудь, чтобы наш мастер тебе доступ к облаку и базам настроил. Но сразу говорю: работы будет много. И да, документы оставь делопроизводителю, отвезу вечером кадровику для оформления. Оксана, прими по описи, пожалуйста.

Последняя фраза предназначалась уже девушке за огромным, но вполне обычным офисным столом, которая с готовностью и совершенно без единого лишнего звука забрала у Сашки документы и тут же принялась что-то печатать.

– Ну вроде с вами все. – Аркадий Иммануилович взялся за дверную ручку, явно намереваясь вернуться в свой кабинет. – Дождитесь описи, и брысь отсюда! На улице такая погода, а вы по офисам шатаетесь, будто у нас река пересохла! Папе привет! – С этими словами он решительно скрылся за дверью, а Сашка перевела на Ярослава взгляд, в котором читались смятение и испуг.

– Я же говорил, что не о чем переживать! – Казалось, Ярослав радовался успешному итогу гораздо сильнее, чем сама Сашка.

– Александра, подпишите, пожалуйста, экземпляры описи. И до встречи через две недели!

– До встречи, – ответила Сашка и быстрым шагом направилась к выходу. Ей нестерпимо хотелось на воздух.

Едва выйдя на улицу, она чуть не сбила с ног случайного прохожего, но даже не заметила этого. Бело-розовое марево, внезапно накатившее на нее во время разговора в приемной, так сильно напугало, что единственным способом спасения ей показался только побег. На ходу расстегнув приталенный жилет на одну пуговицу больше, чем требовали правила приличия, Сашка прошла мимо стоявшего на обочине внедорожника и устремилась дальше по тротуару, мало что видя перед собой.

– Не надо… Не сейчас… – еле слышно молила она своего невидимого палача. – Пожалуйста, только не сейчас…

Но дымка перед глазами становилась только плотнее, обволакивала и тело, и душу ощущением все того же мертвящего покоя. чуждым, невозможным после выматывающего собеседования чувством. Она должна была сейчас радоваться, благодарить устроившего это собеседование Ярослава всеми известными словами или чувствовать опустошение и усталость – хоть что-то чувствовать из того, что доступно живым людям в этом мире, кроме страха. Но сейчас ей остался только страх, и заполняющий душу мертвящий покой.

Что последует за этим чувством, она уже поняла: Ассура повторит свой фокус, отправив ее в тот ящик из непонятного неровного стекла, и, возможно, в этот раз из изощренной тюрьмы она не выберется, и Сашка искренне и отчаянно старалась защититься от этой пытки всем тем скудным арсеналом, который у нее был. Пыталась убежать, и молила и понимала, что ни мольбы, ни бегство ей не помогут. От ведьмы, поселившейся в ее голове, спасения не было.

Когда Ярослав ее догнал и сколько до этого момента прошло времени, она не знала. Казалось, прошло всего несколько секунд, но они оказались за три улицы от адвокатского бюро, напротив какой-то сетевой кофейни. Только там, из-за того, что он резко и с силой развернул ее к себе, марево перед глазами исчезло. Несколько секунд Сашка с удивлением смотрела в настороженные синие глаза Ярослава, после чего уткнулась ему в грудь и заплакала. Заполнивший душу страх требовал выхода, а сама душа искала поддержки, не в силах самостоятельно справиться с атаками ведьмы.

«Великой Ведуньи», – поправило ее звонкое сопрано в голове, и от этого голоса Сашка только сильнее прижалась к Ярославу, ища в мерном стуке его сердца хоть какую-нибудь защиту.

Он прижал ее к себе и дал ей несколько минут на то, чтобы выплеснуть в слезах эмоции. Терпеливо ждал, стараясь не всматриваться в проявляющих праздное любопытство прохожих. Вот только Сашка не видела, что взгляд его в эти минуты был слишком сосредоточен для мужчины, просто переживающего за девушку рядом с ним. А к тому времени, как она смогла взять свои эмоции и немного отстранилась, ее встретили уже привычные, глубокие и теплые синие глаза.

– Ты в порядке? – Ярослав так и не выпустил Сашку из объятий.

– Вроде да, – неуверенно ответила она. – Спасибо тебе за все.

– Пойдем заглянем в кафешку, – предложил он вместо ответа. – У нас есть пара свободных часов, чтобы перекусить и поговорить. И тебе нужно поправить макияж.

Ответа на свое предложение Ярослав не ждал. Осторожно, но настойчиво развернув Сашку, он повел ее к входу в кофейню, по-прежнему не выпуская из объятий, будто опасаюсь, что она снова бросится бежать. Только Сашка и не думала сопротивляться или отказываться от его предложения, и тем более не собиралась никуда от него сбегать, ведь рядом с ним, в ауре его непоколебимой уверенности, ей сейчас было по-настоящему спокойно, и другого безопасного места она просто не представляла.

– Добрый день! Меня зовут Дарья, – поприветствовала их сразу возле входа сотрудница кофейни. – Желаете столик на двоих?

– Нам лучше столик подальше от других посетителей, – ответил на ее приветствие Ярослав.

– Конечно, я провожу. – Сотрудница подхватила со стойки меню и направилась в глубь не самого большого и почти пустого зала.

Ярослав двинулся за официанткой, наконец отпустив Сашку, чем она незамедлительно и воспользовалась. Ей действительно требовалось привести себя в порядок после пережитого стресса, а уж потом думать о кофе и вообще о любых своих дальнейших действиях. А увидев в отражении, в какой ужас превратился наложенный утром неброский макияж, она только убедилась в правильности своего решения: приличная девушка не может позволить себе выходить на люди с такой жуткой маской на лице.

По-хорошему макияж полагалось снять бережно и аккуратно, но все средства для этого остались дома, как и необходимая для повторного макияжа косметика. Она просто пожалела место в своем маленьком клатче для столь нужных девичьих аксессуаров. Из доступных, но довольно радикальных средств хоть как-то исправить ситуацию оставались только вода и бумажные полотенца. Сашка открыла кран, наклонилась над раковиной и, набрав воду в ладони, прижала их к лицу.

Прохладная вода взбодрила Сашку, принесла ощущение свежести и даже некоторой безмятежности, но долго наслаждаться она себе не позволила и, протерев лицо, подняла глаза к зеркалу. Оттуда пристально и с легкой хитринкой во взгляде на нее смотрели медовые глаза ведьмы, алые губы на бледном лице которой слегка растянулись в подобии полуулыбки, обнажив ровные белые зубки.

Сашка взвизгнула и отшатнулась, с силой врезавшись спиной в дверцу туалетной кабины. Испуганное в который уже раз только за сегодняшний неполный день сердце разогналось до скорости взлетающей в космос ракеты, едва не унеся туда же и ее сознание, но именно боль от удара удержала Сашку в реальности. Вот только списать происходящее на сон эта боль тоже не позволила, и от осознания того, что происходящее с ней более чем реально, стало еще страшнее. По мокрому от воды лицу сами собой потекли слезы.

Она так и стояла, вжавшись спиной в дверцу кабинки, не в силах отвести взгляд от зеркала, в котором должно было быть ее отражение. И если бы отражение вдруг появилось, то она бы в ту же самую секунду с легкостью признала сама себя сумасшедшей и попросила Ярослава отвезти ее в профильную больницу. Но отражения в зеркале не было. Совсем не было, даже стен и туалетной кабинки за ее спиной.

Вместо них за спиной продолжавшей улыбаться Ассуры, только отдалившейся так, что стало видно ее сверкающее на солнце тысячами крошечных звезд черное платье, из бело-розовой дымки прорисовывались три пустотелые колонны нежно-голубого цвета, похожего на небо летнего полудня, состоявшие из восьми закрученных спиралью лент. По этим лентам была выгравирована странная, но безупречно красивая вязь слов на незнакомом языке, а из пустот между лентами выглядывали стебли широколистного вьюна с распускающимися бутонами огромных белых цветов.

Где-то вдалеке, за этими колоннами, проступили призматические очертания домов, змеившиеся между ними улицы и ясное безоблачное небо над ними, но разглядеть дома Сашка уже не успела: их почти сразу закрыла поднявшаяся от основания колонн вверх стена из мелких капель, похожих на дождевые, и это странное, невозможное по всем известным ей законам мироздания зрелище за спиной улыбающийся Ассуры окончательно ввело Сашку в оцепенение.

Прошло почти полминуты, прежде чем Сашка смогла стряхнуть это оцепенение и вернуть контроль над собственным телом. Она несколько раз слегка повернула голову, и продолжавшая улыбаться Ассура повторила движения за ней, в точности так, как это должно было сделать отражение, а затем резко стерла со своего идеального лица улыбку и внезапно приблизилась к Сашке, заставив ту еще раз взвизгнуть и рефлекторно зажмуриться.

Всего на секунду, которой с лихвой хватило для того, чтобы зеркало снова стало просто зеркалом, в котором отражалась высокая, стройная, красивая, но насмерть перепуганная и заплаканная девчонка в стильном деловом костюме серого цвета, Сашка почувствовала, как ноги перестали держать ее, и сползла на пол.