Черные крылья

– Даша, не части, пожалуйста, ход твоей мысли слишком заковырист. Кто написал книгу? – попросил эксперта чуть замедлиться Гуров.

– А, Шукро Елисей. Имя такое необычное. Он был химиком на «Ямалхиммарше». И именно он придумал, как повторить степени защиты на долларовых купюрах. Та его книга – он рассказывал о своих открытиях, очень, правда, осторожно, без конкретики – вышла небольшим тиражом. Сейчас она запрещена, экземпляров днем с огнем не найти. Книгу он написал, сидя в тюрьме, а издала ее его гражданская жена. Такой самиздат небольшой. А в базе я нашла его показания – его как раз за изготовление фальшивок и взяли, срок серьезный дали. Он говорил следователям, что ему было просто интересно повторить всякие защитные нити, ныряющие защитные ленты, продублировать химический состав фальшивок. А уж потом он понял, что на этом можно заработать. Тогда как раз были не очень простые времена, завод простаивал, денег не было. А тут – такая статья дохода. Работать над этой задачей он начал еще в девяностые. И та партия, что мы нашли, – последняя, изготовленная Шукро. После нее его и посадили, но фальшивки не нашли – он успел сбыть, – частила Даша увлеченно.

– Страшное время.

– И страшно увлекательное, – подтвердила Дарья.

– А он жив вообще?

– Жив. Но сидит в тюрьме. На Ямале. И как ни странно, именно там он стал популярным. Но не химиком, а именно писателем. Жена его раскрутила. Удивительно, из чего только люди умеют делать деньги. Правда, после первой книги о своем практическом опыте и химических изысканиях ничего не публиковал. Вместо этого криминальные детективы пишет.

– Понятно.

– И это еще не все, – Даша выдохнула, словно собиралась набрать в грудь воздуха перед прыжком в воду. – Илья, то есть Дементьев, передал дела убитых пилотов.

– Они работали вместе на Ямале, – вспомнил Гуров, – это же полуостров, если я правильно учил географию в школе.

– Да… а вы знали?

– Читал. И с людьми говорил.

– Да, они вместе работали на небольшую частную авиакомпанию «Аналык». Тогда таких компаний было много. Больше года они обычно не держались. Их либо поглощали гиганты, либо они же их и банкротили. «Аналык» был закрыт после того, как один из его самолетов взорвался на земле. Вроде как. Или он просто обанкротился. Компания просуществовала около года. И про нее очень мало информации. Нашли мы их только благодаря тому, что они работали со списанными самолетами. Ресурса этих самолетов хватило бы максимум на полгода. А они у них летали, и об этом остались записи, а больше ничего. Какая-то была очень странная история, данных нет нигде.

Гуров и Крячко переглянулись.

Кому-то все-таки придется лететь на Ямал.

Глава третья

Петр Николаевич, внимательно выслушав доклад Гурова, кивнул.

– Да, Лев Иванович. Давай сделаем так. Ты летишь в Салехард, я договорюсь там о трансфере, есть у меня парочка хороших знакомых, кто поможет тебе на месте. Учти, ты мне тут нужен, поэтому времени на командировку могу дать только пару дней, не больше. Билеты заберешь у Верочки и направление тоже. Станислав с Кутузовой за эти дни должны отработать след по фальшивкам в столице. Потрясти всех барыг, отработать возможности, где их могут сливать и, что самое неприятное – нет ли планов начать производить поддельные банкноты у нас тут.

В этот момент на столе у Орлова зазвонил телефон, секретарь нашла нужный рейс, уже начала оформление командировки и хотела уточнить рабочие моменты. Удивительная Верочка умудрялась работать с такой скоростью, что Гурову иногда хотелось сходить и посмотреть, выглянув в приемную, не отросли ли у нее дополнительные пары рук.

– Два часа на сборы, и потом едешь в Домодедово. Телефоны нужных людей скину тебе сообщением, – скомандовал генерал.

– Какое из двух дел нам нужно расследовать максимально срочно? – уточнил Лев. Обычно такая спешка связана с тем, что кто-то сверху очень хочет закрыть очередное дело. А значит, на генерала будут пытаться давить. Но в этой ситуации есть и свои плюсы – для сыщиков будет везде зеленый свет.

– Оба, и еще это немного личное. Я давно и хорошо знаю Катанова. Он никогда и ни за кого не просил, а тут убили его друга. Как понял, МЧС все же лелеяло надежду переманить к себе хорошего пилота, а тут видишь, какое дело. Да и фальшивки нам тоже сейчас без надобности. Количество знаешь?

– Два миллиона плюс десять тысяч, найденных на трупе Арутюнова, – отчитался полковник.

Генерал присвистнул.

– Это очень много, Лев. Учитывая количество мелких банков, в которых уровень проверки не дотягивает до нужного… Магазинов, в которых можно расплатиться валютой, тоже хватает – чай, столица… Ох, если фальшивки в таком количестве пойдут гулять – паника в финансовых кругах точно обеспечена. Возможен локальный крах в тех самых небольших получастных банках. Ну и вообще, оно нам надо? На столичную финансовую систему в целом, конечно, подделки в таком количестве не повлияют, но Центробанк определенно будет недоволен. И я не горю желанием, чтобы сейчас у нас началось то же самое, что было в начале двухтысячных.

Гуров приподнял брови, ожидая продолжения.

– На моей памяти первая крупная партия фальшивок попала в Москву в две тысячи четвертом году. И нет, тогда вроде бы подделки пришли откуда-то из ближнего зарубежья. И что ты думаешь? Десятка три разной степени крупности банков обанкротилось, какие-то особо одаренные деятели расплатились фальшивками за услуги – и стали трупами… В общем, столица кипела и гудела, работы нашему ведомству хватало.

– Не очень помню, если честно, – сказал Гуров. Он попытался припомнить, что творилось в главке двадцать лет назад, но на память пришли только наиболее громкие дела, которые он тогда вел.

– У тебя тогда были другие заботы, но головы летели по всем службам, не только у нас. Кто-то повелся на легкую деньгу и замазался, кто-то кого-то прикрыл, то еще дерьмовое болото, – досадливо ругнулся Орлов.

Лев помолчал, вспоминая: и в самом деле откуда-то с задворок памяти всплыло, что в какой-то момент пошли массовые увольнения со службы.

– Вот, – по взгляду своего сотрудника Орлов понял, что Лев начал вспоминать ту историю, – и повторения мне не хочется. Если кто-то поднял старую партию, а если, не дай бог, еще и решат по старой памяти наладить где-то производство, мы уже не сдюжим. Тогда, чтобы отловить все фальшивки и выявить замазанных в их распространении деятелей, пришлось поднять под ружье всех. А дрянь эта потом перекинулась на Владивосток. Там, правда, вопрос решили гораздо быстрее, чем у нас, но тут, сам понимаешь, удаленность от столицы и высокая конкуренция.

Законы жестокого Приморского бизнеса начала двухтысячных Гурову можно было не объяснять. Война воротил бизнеса всех мастей и образцов, в том числе, разумеется, теневого, в то время во Владивостоке была тяжелой, и слухи долетали до Москвы. В прямом смысле этого слова можно сказать, что некоторые дома там заливали кровью.

– Хочешь сказать, что фальшивки там не пустили местные?

– Мало того, что не пустили, но еще и вырезали всех, кто пытался начать их распространять более-менее массово. И эту историю, как ты понимаешь, сам я тоже не хочу повторять. Поэтому второй твоей задачей будет убедиться в том, что никто на острове не возобновил производство. Транспорт и помощь у тебя там будут, Лев Иванович, копай. Старший группы по-прежнему ты, так что отчитываться твои орлы будут тебе. Будь на связи.

Гуров кивнул. После этого генерал отпустил его собираться.

Кутузова тоже уже ждала Льва кабинете. Она ерзала в кресле. И волновалась. Волновалась так сильно, что это было заметно невооруженным глазом. В этом, правда, как раз и не было ничего странного, Орлов предупредил, что Инна из тех молодых сотрудников главка, для которых Гуров и Крячко были двумя легендами.

– Так, – полковник, пряча улыбку, еще раз посмотрел на доску, где имен и населенных пунктов становилось все больше, туда же шли записи о знакомых и членах семьи убитых, и перевел взгляд на Инну и Стаса.

– Улетаешь? – спросил напарник.

– Да, вечером. У меня там на все про все двое суток. Орлов дал задание вас обоих бросить на след фальшивок. Нужно будет еще раз перекопать весь аэродром, вызовите Капу для этого. Выясните, одна была партия или больше. И дальше собираем по Москве все, что можно. Пусть даже слухи, пока без вариантов, нужно понять все-таки, был ли заказчик или нет. Кому потребовались фальшивые доллары старого образца?

Крячко кивнул:

– По ВИПам даешь добро пройтись?

– Да, – без сомнений согласился Гуров, – это их ценовая категория. Даю добро идти везде, куда нужно. И делать там то, что нужно, только не рискуйте собой без меры. Чай, не мальчики с девочками.

Сыщики главка давно уже наработали свою сеть осведомителей, и негласным лидером по умению работать с населением всегда был Крячко. Стас в любом обществе чувствовал себя как рыба в воде. «ВИПами» называли менеджеров и арт-агентов звезд второй и третьей величины. В этих эшелонах шоу-бизнеса помощники и личные секретари переходили от звезды к звезде, и соглашение о неразглашении не подписывалось, еще и исходя из черного пиара. Хороший скандал – это тоже повод для публикаций. Стас давно уже завел себе таких знакомых, от которых, если как следует потыкать палкой, можно собрать не только все последние сплетни, но и узнать, чем провинилась перед законом та или иная персона.

Кутузова присутствовала в кабинете чисто формально, сама же в этот момент активно переписывалась с кем-то, но сразу сказала, что это по делу, можно сказать, что уже начала выполнять задание.

– По делу так по делу, – кивнул Лев, крутя в руке собственный телефон. Ему предстояло дело посложнее…

– Маша дома? – спросил Крячко одними губами, чуть улыбаясь.

Лев кивнул:

– Ладно, я поехал, быстро возьму документы, предупрежу жену, будем на связи. Рабочий телефон тоже беру с собой, так что звоните, если что, на оба.

Жене он решил сказать лично. После прошлого раза столь же внезапной командировки на значительное расстояние, когда у Гурова были все шансы вернуться из поездки по частям, Мария немного напрягалась, если полковник летел куда-то настолько далеко. Ничего не говорила, не отговаривала, быстро собирала все необходимое и делала так это мастерски, что Льву казалось – Мария владеет какой-то магией. Иначе как объяснить, что в сумке, которая была размером с папку для бумаг, поместились вещи на несколько дней?

– Опыт, – коротко говорила жена в таких случаях и добавляла: – У тебя свои таланты, у меня свои.

– Салехард? Это же Ямало-Ненецкий автономный округ? – удивилась Мария, услышав от мужа новость о командировке.

– Да, – Лев изобразил максимально виноватый вид, – но это не погоня за кем-то и не задержание. Нужно раскопать как можно больше информации за очень сжатые сроки. И лучше будет, если я сделаю это лично.

– Да ладно тебе, вижу же, что ты уже засиделся в Москве, – махнула рукой Мария, – ты когда без командировок, то быстро киснешь.

– Идеальная женщина, – улыбнулся уголком губ полковник.

– Повезло тебе со мной. Когда вылет? – согласилась с тем, что она идеальная, Мария.

– Через пять часов.

– Тогда бегом. У нас очень мало времени!

Вещи были собраны очень быстро, и не успел Гуров и глазом моргнуть, как он уже был в ожидании вылета в Домодедово. Его вылет задержали на час, за это время полковник успел провести небольшое совещание с Крячко, еще раз поговорил по телефону с Машей, потом позвонил и договорился со всеми, кто должен был встретить его в Салехарде, и даже получил бронь на гостиницу, которую отправила Верочка.

С одной стороны, полковник очень хорошо знал, какие возможности для мошенничества дают новые технологии и какими уязвимыми мы становимся, доверяя свои данные техническим средствам. Но, с другой стороны, Лев хорошо помнил, сколько километров раньше приходилось проходить и проезжать, чтобы собрать всю необходимую информацию. А сейчас все это он мог сделать, просто сидя в зале вылета.

Летел полковник почти пять часов, успел неплохо выспаться, а учитывая позднее время вылета и разницу во времени, на месте он был уже утром в рабочее время.

– Хотите закинуть вещи в гостиницу?

Полковника встретил сотрудник местного МЧС, видимо, сработали знакомства Катанова, Тарас Байбыкин. Судя по всему, они с Гуровым были ровесниками, Байбыкин был тоже в звании полковника, сразу обозначил, что будет помогать во всем, что нужно, понимает, что времени у полковника мало, а дел много. Чем, сказать по правде, он подкупил Гурова.

Лев покачал головой. Как он ни крутил свои планы и как ни пытался расставить приоритеты, с чего начать, Гуров еще не знал. Решил, что разберется на месте после визита к директору местного аэродрома. Подумав, полковник решил оттуда и начать и оказался прав.

Валерий Степанович Сытин находился на летном поле. Было сразу видно, что человек на своем месте и знал свой аэродром от «Адама до аэроплана». Сначала оба полковника решили подождать его внутри здания, не мешать же человеку во время работы, но очень скоро поняли, что ждать придется долго. Сытин явно решил устроить кому-то из своих подчиненных хороший разнос и уходить с поля не спешил.

Поэтому пришлось его отвлечь.

– Да, помню такую компанию, они сначала базу хотели у нас, у нас аэродромов-то всего два. Но на полуострове Ямал есть свой маленький, на две полосы всего. Я тогда уже пять лет, как работал директором и не пустил к себе. Хотя пытались и надавить.

У себя в кабинете Валерий Степанович налил Гурову крепкого черного чая с какими-то местными ягодами, достал из маленького холодильника бутерброды, заботливо приготовленные женой, как он сам сказал, и, накормив гостя из столицы нехитрым завтраком, выслушал о цели визита полковника главка. Лев не прогадал, Валерий Степанович действительно знал очень много.

– Почему не пустили? – удивился Гуров. – Ведь и вам было бы лучше, я так понимаю? Ведь компании, которые приписаны к какому-то аэропорту, платят ему за аренду места и комиссию за прочие технические услуги?

– Платить они были не против. Это меня и смутило в первую очередь. «Аналык», это, кстати, «Винт», ну что-то вроде пропеллера, на одном из местных языков, сразу предложили мне очень большие для того времени деньги за то, что я приму их у себя и выделю ангар под их самолеты. Ангар у меня тогда был. Но смутили самолеты и то, что им нужен был именно закрытый ангар. У нас Север, сами понимаете, в ангарах стоят-греются дорогие хорошие самолеты. Гости из столицы и других больших городов, те, что должны вылетать рано утром или остаются на ночевку, кто сломался и прочее. А у нас тут ну разве что Салехард да Ноябрьск. А у «Аналыка» были три «Лет-410». Это небольшие пассажирские самолеты, максимум на полторы тысячи километров лету. Вряд ли вы даже видели у себя в столице такие самолеты, их разработали и начали массово выпускать в Чехословакии как раз для таких аэродромов, как наш. Где взлетно-посадочная короткая, неровная. Взлетать они могли с чего угодно: грунт, трава, асфальт – в целом даже небольшая наледь, опасная для больших судов, для них тьфу. Легкие, на восемнадцать посадочных мест максимум. Как раз летать с полуострова и обратно. Сейчас эти самолеты берут на магистральные перелеты. Удобные, легкие и, что удивительно, не ломаются особо. Даже военные их полюбили.

– Так и чем они вас смутили? – отвлек Гуров собеседника от явно интересовавшей того темы самолетов и их особенностей.

Валерий Степанович посмотрел в окно и улыбнулся:

– Так-то я хорошо разбираюсь в самолетах. А такая небольшая гражданская авиация – это вообще моя страсть. «Лет-410» – отличный самолет, и уже лет шесть их собирают у нас, кстати, на Урале. Так вот те, что каким-то образом умудрились купить ребята из «Аналыка», были списаны. Это были уже отлетавшие свое. Я бы даже сказал, выставочные экземпляры. Я тогда осмотрел вместе со своими техниками все три борта. Они максимум полгода бы отлетали. А руководство хотело гонять их в хвост и в гриву и на большие расстояния. Новый «Лет», о котором заботятся и любят, пролетит все положенное ему расстояние. Эти – нет. Планировалось, что они за пару месяцев их загоняют, и вряд ли для каких-то законных перевозок, а потом утопят или уронят где-нибудь в поле, чтобы получить страховку как за новый самолет. У нас так одно время делали с вертолетами. У нас без вертолетов никак. Это и медицина, и спасатели. Покупали списанные, страховали как новые, а потом – ой. Упал. Давайте денежки. Но у «Аналыка» все оказалось еще хуже.

Гуров не мешал своему новому знакомому говорить. В конце концов, именно за этим и приехал полковник. Собрать информацию. Если попался такой собеседник, как Сытин, – сиди, слушай и не мешай ему вспоминать все.

– Они перевозили оружие, паленый алкоголь, самопальную икру, к тому же добытую нелегально. Два самолета вообще были грузовыми, а не пассажирскими. Сиденья просто сняли, чтобы можно было ставить ящики и гонять туда-сюда, как такси. Керосин тогда был намного дешевле бензина. А один поновее был, для отвода глаз, пассажирским. Как потом оказалось, фальшивые деньги они перевозили. Под видом товаров с Севера. Что за купюры были, наши или забугорные, не скажу, в это дело я не лез. Два самолета, из тех, что полностью под грузовые переделали, попилили. А один загорелся тогда прямо на взлетно-посадочной. Там была вся компания. Они так решили отпраздновать свое закрытие. Пять пилотов, охрана, весь персонал, кроме руководства. Ходили слухи, что это были разборки местных банд. Точно не скажу. Скажу только, что у пилотов этих остались семьи, и понятное дело, что вот они не получили никакой компенсации. Виновного даже нашли. Ну, вернее того, на кого все свалить. Молодого паренька-техника.

Полковник сделал себе зарубку в памяти, что нужно будет запросить личные дела погибших пилотов. Но вот только вопрос, где искать личные дела людей, которые работали на авиакомпанию, прекратившую свое существование больше двадцати лет назад, тем более что сами пилоты тогда же и погибли. Найти кого-то вот так просто, по щелчку пальцев, можно только в кино.

Подробно расспросив директора аэродрома, Гуров поехал в местное Главное управление полиции. Там его тоже уже ждали, при этом Льву показалось, что, даже несмотря на то, что Салехард был большим городом, там все друг друга знали, полковника буквально передавали из рук в руки и все старались помочь. Составили запрос так, чтобы собрали все бумаги, касающиеся всего, что было связано с развалившейся компанией. Дела пилотов и другого персонала собирать буквально по бумажке в разных папках и архивах. К сожалению, учитывая, что база «Ямальского пропеллера», как окрестил эту компанию про себя Лев Иванович, находилась на полуострове, найти какие-либо следы было сложнее. Как специально – и, скорее всего, так и было, – данных по «Аналыку» было очень мало.

– Значит, все-таки придется туда ехать, – сказал он уже вечером своему провожатому.

– Почему ехать. Завтра полетим. На вертолете. У нас тут по-прежнему воздухом быстрее, – улыбнулся сотрудник местного МЧС.

За день они уже успели неплохо познакомиться. Байбыкин, спокойный трудяга, был рад помочь своему коллеге. К тому же чувствовался в нем и личный интерес, но Гуров пока не спрашивал какой. Может быть, Катанов что-то пообещал полковнику, кто знает. Не просто же так он тратит свое время и возится с московским гостем. Тарас не задавал лишних вопросов, не донимал разговорами, но тем не менее оказывался именно там, где нужно и когда нужно. И присутствие Байбыкина как-то очень быстро и легко помогало развязывать языки.

Лев поднялся в номер гостиницы, которую забронировала ему Верочка. Она находилась в центре города, номер был недорогим, но уютным, с красивым видом, и полковнику даже предложили поужинать, несмотря на то что он пришел уже поздно. Гуров понял, что за всеми этими перекусами, разъездами и разговорами он в самом деле не ел ничего существеннее чая с бутербродами или печеньем. А еще было непривычно попасть из московской жары в северную прохладу. Снега, конечно, не было, но свежесть бодрила. Как и комары. Про то, какие комары на Ямале, Гуров раньше только слышал, а сейчас ему, похоже, предстояло с ними познакомиться очень близко, потому что после сытного ужина девушка на стойке регистрации выдала полковнику целую ленту пластин для фумигатора со словами, что это ему обязательно понадобится, и оказалась совершенно права.

В каждой розетке в номере был воткнут фумигатор. Один Лев все-таки достал, чтобы зарядить телефон и позвонить жене, а сам понял, что зря он это сделал, может быть, нарушил границы защитного контура, или как еще это можно было назвать, потому что, несмотря ни на что, комары были. И они были огромными. И ночью атаковали полковника с таким видом, словно именно ему они объявили войну. Гуров даже несколько раз включал свет, чтобы убедиться, что это точно комары, потому что не могут так жужжать и биться о стекло обычные насекомые.

– Зараза, – простонал Гуров, в очередной раз пытаясь сбить комара на подлете, и все-таки заснул.

Тем временем в Москве Станислав и Инна шли по следу фальшивок. Раменский аэродром проверили снова, и в этот раз не только с одной собакой. Обыск провели очень подробный, но ничего подозрительного больше не было найдено. Все равно Стасу казалось, что он что-то упускает. И хотя Кутузова очень настойчиво говорила, что им нужно ехать в город, что у нее есть еще одно дело и она будет рада, если Крячко ей в этом поможет, Стас все равно не спешил уходить, хотя помочь, конечно, уже пообещал.

Еще раз осмотревшись, он решил заглянуть к человеку, от которого они с Гуровым уже получили ответы на многие вопросы. Буфетчица словно ждала Крячко и, судя по аромату, заманчиво висящему в комнате, готовила что-то очень вкусное.

– Ирина, скажите, а не было ли у вас тут чего-нибудь подозрительного в последнее время?

Глупое начало для разговора, но Стас сказал это просто на автомате и уже успел обругать себя прежде, чем договорил предложение до конца, и был искренне рад тому, что женщина весело рассмеялась.

– Если не считать двух убийств, пожара и какой-то огромной даже для моего воображения кучи фальшивых денег, которую вы тут же и нашли, то, пожалуй, что нет. Не было ничего интересного. А куда делся ваш обаятельный друг? – отозвалась Ирина веселым голосом.

– Уехал в командировку, – печально сказал Стас. – А я вас не устраиваю, да?

Ирина покачала головой:

– Как жаль. А можно задать вам личный вопрос?

– Я женат.

– Это приятно, а ваш напарник? Он же полковник? Мне он показался очень внимательным, чутким, надежным.

Ирина чуть мечтательно улыбнулась, и Станислав мысленно присвистнул. Как быстро его друг смог очаровать такую серьезную барышню. Вот оно что.

– Тоже. Жену обожает, – в том же веселом духе продолжил Стас.

Ирина притворно вздохнула и предложила сыщику выпить вкусный кофе за счет заведения, раз уж он тут сегодня на работе.

– И что вам сказала ваша мудрая собака? Она тут очень долго все изучала, но так и не обнаружила, в чем меня можно обвинить? Они с ее человеком обошли всё кафе, заглянули во все ящики, отказались от угощения, но так и не сказали мне, нашли ли чего интересного.

– Увы. Они оба на службе, а на службе никаких вкусностей. Пока что Капа говорит нам только то, что никто из присутствующих на территории аэродрома не имел дела с огнестрельным оружием, именно для того она нюхала ваши руки и одежду. Руки, конечно, можно помыть, но многие запахи быстро не смоешь. Как запах рыбы, он остается с кожей надолго.

– Ну тут она точно сказать не может, следы пороха можно смыть, – пожала плечами Ирина и добавила: – Ну это же логично. А от запаха рыбы легко избавиться, если помыть руки вместе с каким-нибудь железным предметом.

Стас кивнул:

– Смыть можно, но собака учует. Неужели даже никакого завалящего скандала у вас тут не было в эти дни? Кстати, а почему камеры до сих пор не работают?

– Всё еще не могут понять, где перебило силовой кабель. Уже перекопали половину периметра, а места разрыва так и не обнаружили, – пожала плечами Ирина. – Ева вот на больничном, на день или два, вы знаете, да? Ева – это та, которая помощница всех тут. Фамилия – Ситтер.

– Нет, не знал про больничный. А что случилось?

– Шла утром на работу и попала под самокат. Даже ничего не успела заметить, самокатчик несся на огромной скорости, сбил ее и уехал. Арендована адская машинка была на чужой паспорт и телефон. Заявление она подала, но думаю, что безрезультатно. Разве что ваш друг вернется и поможет бедной девушке, – Ирина дразняще улыбнулась, показывая, что она шутит.

– А почему мы не знаем об этом? – нахмурился Стас.

– Да вроде цела, здорова, легкое сотрясение мозга и хромает. Жить будет. Ева у нас уникальный человек, она постоянно во что-то влипает, вы не поверите, но ей уже падал на голову кирпич, однажды, когда она была в отпуске, в нее влюбился настоящий морской осьминог, и понадобилась помощь троих, чтобы ее освободить. Еще она падала из окна, ее кусала утка, и мы всей семьей умоляем ее никогда не прыгать с парашютом.