Истории Кваэр

Хакустон был слишком близко, я понял это достаточно поздно. В последнюю секунду я успел вылезти из ямы, но чудовище ударило меня одним из острых шипов, задев мое правое предплечье, и отбросило в край пещеры. Я сумел взобраться на ближайшую возвышенность и взять нож в левую руку, принимая удобную позу для самого точного броска в своей жизни. Алтарь в центре комнаты предательски манил словно магнит, заставляя на секунду отвести взгляд от противника. Хакустон снова нашел меня глазами, и клянусь, я слышал самодовольное клокотание и каменный треск перед его атакой. В эту секунду что-то во мне начало дико дрожать. Был это страх или что-то другое, я не собирался давать этим переживаниям захватить мой разум. Собрав все оставшиеся силы, я сфокусировался и бросил нож в трещину между глазами чудовища, начиная скатываться с возвышенности и проскользнув прямо под брюхом у гигантской горы камней, пока она с невероятной скоростью летела в стену. Хакустон даже не успел понять, что произошло. Нож вонзился в трещину, а когда каменная глыба ударилась об очередное препятствие, огонь из лезвия диким пожаром ворвался прямо в ее внутренности, выжигая мягкую кожу. Рев хакустона заставил стены дрожать, и создание, обезумев от боли, беспомощно билось о стены, пока не упало без сил.

Я прекрасно знал, что это его не убьет, но мне это и не нужно было. Удачно сгруппироваться не получилось, и, пока съезжал с камней, я набил пару шишек на боках. Никто в здравом уме не будет заходить в комнату с разъяренным хакустоном. Я надеялся, что у меня хватит сил и времени спланировать следующие действия.

В углу пещеры, в небольшом углублении, я заметил лестницу и дверь – еще один шаг к моей цели. Стараясь действовать как можно тише, я осмотрел рану на руке. Ничего серьезно – просто глубокая царапина, создающая небольшие неудобства, но не более. Алтарь все еще притягивал мой взгляд. Внутри меня вспыхнула ярость, я хотел вырвать этот каменный пьедестал и превратить в труху. Но вместо этого подошел поближе. На алтаре лежала золотая подвеска с различными драгоценными камнями, невероятно безвкусная.

«Все в стиле Эскуа-илунов», – с горечью подумал я и направился к небольшой двери. Манипуляторы обстоятельств, так еще их называют. Но как по мне, они всего лишь искусные в убийствах слабаки.

Я осторожно приоткрыл дверь. Она предательски скрипнула. За ней был только слабо освещенный коридор. Люмогриб превратился в кашу, пока я уходил от атак хакустона. Коридор был сложен из гладких круглых камней, ноги так и норовили угодить в стык между ними. Языки пламени отбрасывали отсветы на темные влажные стены. Я услышал слабое эхо голосов. «Все же здесь есть охрана, как же могло быть иначе», – с некоторой досадой подумал я. Коридор резко повернул, и в его конце показалась дверь. Ее тяжелые петли покрывала ржавчина. Приложив ухо к двери, я услышал несколько голосов. Они бурно обсуждали, насколько большое пятно крови от меня осталось и успел ли я прикоснуться к амулету. Кто-то третий рявкнул на них, как на непослушных собак, и те сразу же прекратили спорить.

«Эскуа-илунам было бы все равно на такие мелочи, как жизнь покушавшихся на их логово людей. Тем более на то, что от них остается. Да и слишком они ценят свое время и силы, чтобы охранять свои же ловушки. Скорее всего, это наемники или кто-то из города», – тихо размышлял я, планируя следующие действия.

Дверь открывается вовнутрь, это можно использовать. С этой мыслью я решил, что сделаю все быстро и просто, главное – не сильно шуметь. Я раздобыл небольшой камень и сбросил его на пол с высоты моего роста. За дверью послышалось движение, кто-то начал подходить. Я обнажил один из своих палашей.

Когда тень полностью загородила свет, выходящий из-под двери, и послышался металлический звук засова, я выбил дверь ногой, и первый противник кубарем покатился прочь. Я окинул быстрым взглядом комнатку. У стены стояла пара бочек, возле второй двери – круглый стол и стулья, на которых сидели еще два противника. Один из них быстро вскочил с места, обнажил короткий меч и бросился на меня. На его руках были перчатки без пальцев, светлая кожа хорошо контрастировала с грязно-коричневым цветом его кожаной брони. Как я и думал, обычные наемники.

Я ушел от дугообразного удара, а затем саданул обратной стороной рукоятки палаша по ключице противника. Тот взвыл и опустился на колени, сжимая поврежденное плечо. В это время третий уже замахивался мечом, чтобы отрубить мне голову. Его лицо исказил дикий оскал, короткие седые волосы стояли дыбом. Перехватив палаш в руке, я остановил меч, но от сильного удара меня откинуло практически к двери. Я достал второй клинок из ножен и увидел, как оглушенный наемник достает топор. На вид молодой, неровно растущая темная борода с проплешинами открывала места, покрытые шрамами. Третий начал ползти к двери. Если я его упущу, то это будет полнейшая катастрофа.

Двое перегородили мне путь, с каждым шагом подбираясь все ближе. Я взял инициативу на себя и начал напирать. Вперед вышел седой наемник, замахиваясь длинным мечом, чтобы разрубить меня пополам. Я скрестил палаши и принял удар. На меня будто свалилась целая гора, ноги слегка подкосились. Когда меч остановился, я вытащил один из скрещенных палашей и с разворота нанес удар по ноге противника. Мое оружие ушло немного глубже, чем я планировал, нога седого берсерка была рассечена до бедра. Краем глаза увидев летящий в мою сторону топор, я еле успел уклониться. Наемник со сломанной ключицей дополз до стены и начал подниматься на ноги. Сверкающий перед моим носом топор не давал подумать о том, что делать с третьим. Послышался скрип двери и стук каблуков по каменному полу.

Медлить было нельзя. Уклонившись от очередной атаки, я покрепче взялся за оружие, и оба моих клинка, двигаясь по дуге, разрубили ручку топора. Его владелец грохнулся на спину. Я собрал палаши в одну руку и ладонью нанес удар в грудь второго наемника. Противник согнулся пополам. Последний не успел далеко уйти, он пытался сопротивляться, но после резкого удара с обратной стороны колена обмяк как тряпичная кукла. Его тело просто не выдержало.

Собрав всех наемников в комнате, я связал их и заткнул им рты. Там нашлась пара кандалов, наверняка предназначенных для тех счастливчиков, что смогли миновать хакустона. Они мне пригодились. Выходя из комнаты, я окинул взглядом побежденных. Мое сердце сильно сжалось при виде окровавленной ноги седого воина. По его лицу бежали крупные капли пота, а из раны струйками текла кровь. Как победитель, я должен был ликовать и смаковать чудесный вкус победы, но не мог. Логика говорила уходить отсюда как можно быстрее, но я понимал, что, когда буду возвращаться, скорее всего, увижу тут только двоих. После смерти от нас не остается даже мертвых тел, лишь горстка пыли.

Я достал из сумки крошечную баночку, белый порошок крупными хлопьями пересыпался в ней. Крошечная щепотка риленя на рану – и она начала дымиться. Из нее валил пар, горячий и белый как молоко. Рана перестала кровоточить и быстро затянулась, хотя и была достаточно серьезной. На лицах молодых наемников было непонимание, но седой берсерк как мог склонил голову в знак благодарности.

Глава 6

Оставив комнату с поверженными наемниками позади, я оказался в длинном коридоре, слабо освещенном факелами. Я поправил повязку на лице и прислушался. По пустым проходам гуляло тихое эхо. Я достал аллиатод. С виду он походил на обычный компас, за единственным исключением – он был очень толстым. Я приготовился и открыл его, тут же почувствовав, как он начинает питаться моей силой. Из аллиатода вылетел сноп синих искр, и черная каменная стрелка, больше похожая на наконечник стрелы, начала, словно по запаху, искать свою цель. Под стрелкой находился кусок идеально белого камня без каких-либо делений.

Аллиатод вел меня через всю подземную крепость Эскуа-илунов. В коридорах почти никого не было, в основном темнорукие находились в комнатах, откуда то и дело раздавались шорохи. У меня внутри все леденело от тихих стонов и шепота. Мне удалось остаться незамеченным, скрываясь в темных проходах. Внезапно у одной из дверей компас словно зазвенел, даже через перчатки я чувствовал, как он вибрирует. Дверь оказалась запертой. Мне потребовалось время, чтобы ее открыть и справиться с достаточно сложным замком. По коридорам вновь пронесся крик, и мое сердце снова болезненно сжалось.

Пара обугленных головешек от прогоревших факелов были подвешены у двери. Комнату освещали кристаллы. Они были закреплены на стенах в ажурных бра. С виду они были похожи на драгоценные подвески, металл изящными нитями обвивал светящийся камень. Было непривычно видеть зеленые кристаллы, они наиболее нестабильные, и длительное их использование могло заставить свалиться с ног от усталости и сонливости. Потолок был таким низким, что казалось, он в любую секунду может упасть на голову.

Внутри комнаты полки и шкафы выстроились рядами. На стеллажах стояли банки с непонятным содержимым и крепко запечатанные коробки. Меньше всего я хотел прикасаться к их содержимому и надеялся, что аллиатод укажет на что-то другое. Черная стрелка вела меня в глубь лабиринта шкафов. Мебели становилось все меньше, предметы стояли не вплотную друг к другу, а были расставлены хаотично. В конце комнаты оказалась лишь металлическая решетка и каменная темница. Тут на стенах зеленых кристаллов было куда больше, несколько из них стояли на высоких металлических подставках. От такого количества зеленого света у меня начала дико болеть голова. Подойдя ближе, я заметил большой железный замок на двери темницы, он весь порос небольшими грибами. Только сейчас я понял, что изнутри тянутся крошечные белые нити – словно грибница, а в самой камере что-то круглое висит на цепях в метре над землей.

«Возможно, содержимое тех банок теперь мне кажется более привлекательным, чем это», – подумал я и взглянул на стрелку компаса. Она неподвижно указывала на помещенный в темницу объект. Я как следует потряс аллиатод и даже позволил ему взять немного больше собственных сил, но стрелка была непреклонна – она продолжала указывать на камеру.

Меня одолевали сомнения. Если даже Эскуа-илуны так стараются надежно запереть что-то, то это явно нечто опасное. Голову пронзила боль, словно содержимое моего черепа взбили наподобие масла. «Когда эти заказы были чем-то нормальным», – подумал я про себя и, возвращая себе остатки мужества, начал отпирать замок.

Войдя в камеру, я ощутил, что в глазах начало двоиться. В центре висело что-то, завернутое в темные тряпки. Я потерял счет открытым и сломанным замкам, пока вытаскивал сверток. Покидая темницу, я почувствовал, что головная боль начала отступать, а мир встал на место.

Пришлось идти обратно по памяти, компас теперь был бесполезен. Путь до этой комнаты я запомнил хорошо, но вновь окруживший лабиринт шкафов и полок то и дело заводил меня в тупик. Предмет был завернут в мешковину, поэтому нести его было достаточно удобно. Я не мог унять свое любопытство. Что настолько ценное мог позволить себе бывший солдат, что Эскуа-илуны забрали это и так глубоко спрятали? Содержимого на полках с каждым моим шагом становилось все больше, значит я двигался в правильном направлении.

Беспокойство не отпускало меня, и я решился посмотреть, что находилось в свертке. Думал, если загляну внутрь, никто не узнает. К тому же если это какое-то оружие, то я не хотел вкладывать его в руки человека, жаждущего мести. Остановившись под одним из кристаллов, я раскрыл мешок. Внутри лежало что-то круглое и меховое. Я аккуратно взялся за клок грубого меха и вытащил содержимое свертка.

Меня охватил ужас, я ощутил, как все органы внутри сжались, воздух в легких мгновенно закончился. Я держал за волосы … отрубленную голову! Мои пальцы разжались, а ноги подкосились. Потеряв равновесие, я почти упал, успев схватиться за ближайший шкаф. Голова с тихим шлепком упала на пол, откатилась в сторону и теперь лежала на щеке. Лицо молодого мужчины со стеклянным взглядом лежало на холодных камнях, а во мне бушевала истерика. Темнорукие теперь даже не могут дать своим подопытным тихо умереть! От этих мыслей меня била дрожь.

Я старался делать глубокие вдохи и вернуть самообладание. Наконец мне хватило сил выпрямиться, и я взглянул на голову. Темные длинные волосы были спутаны, все в колтунах, борода темными волнами покрывала низ лица так, что губ почти не было видно. Затем мой взор остановился на глазах – они были цвета холодной зелени и из-под приоткрытых век смотрели куда-то вперед. Кожа на голове не была бледной, наоборот – она имела еле заметный розовый оттенок. Я снова посмотрел на глаза обезглавленного человека. В эту секунду они пришли в движение и уставились на меня холодным, прожигающим взглядом.

Тело начало двигаться само, и я отшатнулся к очередному шкафу. Когда мое сознание вновь обрело власть над телом, я достал флягу с водой и жадно выпил половину. Вода стекала с моих губ и падала на одежду. «Ни одно чудовище или монстр не сравниться с таким». Я старался привести свои мысли в порядок, но злость, страх и непонимание, словно стая диких кошек, разрывали мой разум, не давая успокоиться.

«Это наверняка из-за действия кристаллов. В темнице их было настолько много, что они могли вызвать видения», – старался я успокоить себя как мог. «Я зашел слишком далеко, чтобы просто так все оставить. Возможно, Аскелий сможет предать его тело смерти и помочь его душе следовать по дальнейшему пути». С этими мыслями я подошел к отрубленной голове. К сожалению, мой ужас был вызван не только судьбой этого человека, но страхом, что меня постигнет такая же участь – застрять в куске плоти, не имея возможности ни двигаться дальше по реке, ни попытать удачу и возродится вновь.

Голова все еще лежала на своем месте, а рядом с ней и грязный мешок. Мне стало совестно, что я хотел нести ее в куске затхлой ткани. Я подошел со стороны лица и снова заглянул в него. Взгляд был пуст и холоден, как и прежде. Некое подобие облегчения охватило меня.

– Как же мне аккуратно тебя отнести наверх? – вслух сказал я.

– Слушай, я бы протянул тебе руку помощи, если хотя бы одна у меня была, – послышался с пола хриплый голос.

Глаза обезглавленного человека смотрели на меня сквозь длинные пряди волос, а рот двигался и извергал слова.

– Что? – тихо переспросил я.

– Да говорю, что предложить ничего не могу… А, ладно, вижу до тебя долго доходит юмор, – еще более хрипло ответила голова и посмеялась над своей же шуткой.

Теперь ее взгляд был устремлен на мой бурдюк с водой. Не знаю, насколько это было логично, но я налил немного жидкости в рот лишенной тела головы.

Впоследствии я пожалел, что позволил ему смочить горло, потому что о тишине теперь можно было только мечтать. Поток черных шуток и безумных фраз наполнял мои уши. «Я точно потерял сознание в той камере, и это лишь мой не самый приятный сон», – проносилось у меня в голове.

– Кстати, зови меня Ариманом. Хотя, если хочешь, можешь и круглым дураком. – Ариман опять посмеялся над своей шуткой.

– Ты все время, что пробыл тут, придумывал эти дурацкие остроты? – не выдержав, спросил я.

– Ну, вообще, да. Ничем другим все равно не получалось заняться.

Я нес Аримана, взяв голову под руку. Мы дошли до двери, ведущей к выходу. Аккуратно приоткрыв ее, я выглянул через образовавшуюся щель в коридор. В проходах было чересчур оживленно – люди, похожие на наемников, постоянно проходили мимо двери, у каждого в руках было оружие. Эскуа-илуны же небольшими группками двигались в обратном направлении, неся разные книги и ящики. Их одеяния отличались легкостью, мягкие ткани различных оттенков обрамляли движущиеся силуэты. У темноруких, как ни удивительно, не было общего стиля в одежде, по крайней мере здесь, в их логове. Лишь почерневшие конечности выдавали жестоких последователей культа. Закрыв дверь так тихо, как только мог, я тяжело вздохнул и свободной рукой помассировал висок.

– Похоже, кого-то обнаружили, – тихо сказал Ариман и улыбнулся от уха до уха.

– Не думаю, что это будет в твоих интересах, если нас поймают, – шепотом ответил я. – И вообще, не понимаю, почему ты так радуешься.

Недовольство клокотало во мне.

– Потому что ты заставил их беспокоиться. Одно маленькое проникновение разворошило это гнездо. Мне хватило бы одной руки, чтобы переломать их тонкие шеи, прежде чем они это заметят. – Взгляд Аримана был наполнен яростью.

Мне стало не по себе от этих слов, но я не мог его винить. Пребывание в одиночестве наедине со своими мыслями – испытание похуже пытки. «Оправдывать одно намерение глупо, нужно сначала выбраться отсюда», – сказал я себе и попытался придумать новый план.

– Я собираюсь возвращаться по тому пути, которым сюда пришел, – через башню Бриса. Так что придется тебя как следует закрепить. Мне нужны будут обе руки, чтобы спуститься.

– А не думаешь, что это будет чересчур проблематично? – Ариман вопросительно поднял бровь. – К тому же они с большой вероятностью будут ждать тебя у известного тебе выхода, – он сделал акцент на последних словах.

– Ты знаешь про другие? – обеспокоенно спросил я.

Ариман был прав, возвращаться по своим следам – значит угодить в ловушку.

– Да, смогу показать, но тебе придется следить за глазами. – Ариман издал тихий смешок, но поняв, что шутка до меня не дошла, добавил: – Потому что я не смогу указать тебе направление рукой… Неважно.

Глава 7

Поставив Аримана на ближайшую полку, я взял небольшую деревянную коробочку и направился к выходу.

– И что ты собираешься сделать? – тихо поинтересовался он.

– Попытаюсь выманить кого-то из наемников, обезврежу его и попытаюсь сойти за кого-то из них.

Мне не очень нравился собственный план, но ничего другого я придумать не смог.

– За наемника ты вряд ли сойдешь, они почти все на голову тебя выше, коренастые и не скрывают своих лиц. – Голова пристально смотрела на дверь, я словно слышал, как в ней мысли складываются в какой-то замысловатый пазл.

– А у тебя есть другие предложения? – поинтересовался я.

– Вообще-то, да. – Ариман лукаво улыбнулся и взглядом указал на висящие у стены факелы. – Надеюсь, что сажи будет достаточно.

***

Я аккуратно открыл дверь и вышел в коридор. Навстречу двигалась очередная группа наемников с оружием наперевес. Поравнявшись со мной, они лишь косо на меня посмотрели и продолжили свой путь.

Ариман предложил невероятно удачную идею. Он был прав, сойти за наемника или вышибалу у меня шансов мало, но за темнорукого – вполне могло получиться. Я снял с лица платок и поглубже натянул капюшон. Пришлось оторвать от верхней одежды рукава и испачкать руки по локоть в саже. За высокопоставленного эскуа-илуна не сойду, а вот за начинающего постигать темное искусство юнца – запросто.

Аримана я упаковал в деревянную коробку с большими щелями, в одну из тех, что стояли в комнате на полках. Когда я приближался к очередному повороту или перекрестку, у меня замирало сердце. Маскировка была отчаянно проста, но невероятно действенна.

Постепенно сырые затхлые коридоры начали меняться. Гобелены, ковры, украшенные резьбой арки, все казалось катастрофически неправильным, словно мы шли не к выходу из подземелья, а на встречу с высокопоставленным лордом.

Не выдержав, я шепотом произнес:

– Не похоже, что мы движемся к выходу.

Из коробки донесся ответ, также шепотом:

– Потому что мы выйдем с другой стороны.

Мне стало еще больше не по себе, и я не мог понять отчего: от вопиющей наглости, от безумия, что мы вытворяли, или от обреченности этой затеи на провал. Но останавливать уже катящийся с горы валун было поздно.

Коридор внезапно кончился, и перед нами возникли арочная деревянная дверь. В этот проем смогла бы пройти и груженая доверху телега. Дерево было покрыто лаком, черные металлические вставки, очень похожие на отупленные шипы, делали эту дверь больше похожей на ворота крепости.

Из коробки донесся шепот:

– Прячься за большими знаменами, когда зайдешь внутрь, и жди, когда путь будет свободен.

Я слегка поморщился от очевидности совета. Неужели голова считает меня настолько недалеким? Пока я стоял у двери, небольшая группа темноруких показались в коридоре. Проходя мимо, они меня даже не заметили, я тихо последовал за ними. Когда я оказался внутри, меня охватил ужас. Огромных размеров зал был почти целиком заполнен фигурами в темных, явно парадных, одеяниях, и никто не скрывал потемневших конечностей. У кого-то чернота доходила до локтей, у некоторых до предплечий. Я оказался в самом центре их логова.

Сам зал был круглым, в его середине стоял большой каменный постамент, украшенный светящимися кристаллами и золотыми скелетами. Взоры всех присутствующих были прикованы к постаменту. На небольшом расстоянии от стен по кругу висели стяги, хотя они больше напоминали черные тряпки с различными символами. Каждая группа эскуа-илунов имела свой отличительный знак: животные, инструменты, символы – все так или иначе косвенно относилось к их роду деятельности. Мимолетная вспышка тревоги заставила меня потянулся к двери, но тут в нее вошла еще одна группа эскуа-илунов и осталась стоять у прохода. Они, не переставая о чем-то говорили, только я не мог разобрать ни единого слова. Пусть все темнорукие были жителями Нокта и знали общий язык, но они создали собственный, чтобы еще надежнее прятать свои секреты.

Путь обратно был теперь для меня закрыт, так что, аккуратно зайдя за стяги и двигаясь вдоль стены, я отправился к выходу в противоположной части зала. Вдруг повисла тишина. Я остановился и окинул взглядом помещение. Все присутствующие замерли в ожидании, не было ни перешептываний, ни разговоров, только тишина и звуки моего бешено бьющегося сердца.

В центре появилась невысокая фигура. Она окинула собравшихся взглядом и начала что-то выразительно вещать. У меня немного отлегло от сердца. Похоже на какое-то собрание. Фигура говорила медленно и с чувством. Перехватив коробку поудобнее, я постарался бесшумно, насколько это возможно, продолжить движение у стены.

Я уже начал различать очертания входной двери, как внезапно голос оратора замолк, все вокруг начало дрожать. Невольно я бросил взгляд в центр комнаты. На каменное возвышение поднимался еще кто-то.

Его руки были черны до самого жилета и сильно контрастировали со светлой одеждой. Темные волосы спадали до плеч непослушными волнами. На кончиках пальцев были белые наросты, словно кривые когти окрасили в белый цвет и надели, как наперстки. Я не сомневался, что они острые. Неизвестный был высок, мускулист, его черные запястья испещряли шрамы. На талии был пояс с небольшим металлическим сосудом на конце, что при каждом ударе о тело светился красными трещинами. Я ощущал, что его черные глаза, смотрящие из-под красно-золотой маски, видят меня насквозь. Этот холодный, прожигающий взгляд до сих пор порой снится мне в кошмарах. Я чувствовал себя так, будто находился в воде. Волны ужаса накрывали меня с головой, давя всем своим весом, не давая вздохнуть. Носитель красно-золотой маски не использовал силу, но я понимал, что исходящая от него энергия сводит меня с ума.

Тело перестало меня слушаться, и под взрывные приветственные крики толпы я выбежал из зала. Паника звенела колоколами в голове. Я нашел первую попавшуюся комнату, влетел в нее как вихрь и, бросив коробку на пол, закрыл створку двери. Я дышал так же быстро, как стучало мое сердце, но воздуха все равно не хватало. В черепе внезапно закончилось место, и его содержимое было готово вылиться через край. Тревога и страх поглотили меня, словно я до сих смотрел в глаза самой пустоте, пока она опоясывала меня своими щупальцами, утягивая на дно.

Угроза уже миновала, но дрожь и не думала прекращаться.

– А можно поосторожнее? – донеслось из горы щепок, только что бывших коробкой.

Я не мог найти в себе силы, чтобы ответить.

– Эй, ты еще здесь? – донеслось громогласно откуда-то снизу.

Ариман настойчиво взывал ко мне, стараясь вытащить из пучины моих мыслей. Я, словно обмякшая кукла, сполз по двери, приходя в себя. Медленно повернулся в сторону голоса, попытался сосредоточиться и выдавил:

– Да, я тут, все нормально.

Мой голос предательски дрожал.

– Слушай, мне тоже сейчас не по себе, но, к сожалению, у меня нет ног, чтобы они могли подкоситься, нет тела, чтобы оно дрожало… – Ариман умело скрывал свою тревогу, хотя, возможно, он и не тревожился вовсе. – Но это наш золотой шанс, чтобы уйти отсюда как можно быстрее.

Я достал Аримана из обломков коробки. Холодные зеленые глаза сверлили меня. Если бы у него были руки, то за такое я бы точно получил пощечину, хотя бы для того, чтобы привести меня в чувства.

– Тут ты прав, я не желаю больше никогда в своей жизни находиться рядом с этим созданием.

От коробки, в которой я нес Аримана, остались одни щепки, но искать замену не было возможности. Так что, взяв голову под мышку, я приготовился двигаться дальше. Стоит ли говорить, что это было еще более глупо и безрассудно, чем раньше? Именно наши паника и страх обернулись для нас ужасными неприятностями.