Сарматия

А лейтенант ничего, держится спокойно в полной экипировке десантника. Сидит себе, как и все, пристёгнутая к сиденью.

– Молодцом, лейтенант, – Игорь решил похвалить девчонку, – поздравляю с первым боевым десантированием.

Она ответила ему улыбкой и лёгким кивком. Сейчас воздух был откачан в резервуары, но даже через стекло шлема было видно, как блестят её глаза. «Вовремя же шеф-сержант подсуетился, – подумал Игорь, – а был ведь дуб дубом, кроме пушек ничем не интересовался».

Кристина волновалась, но старалась не подавать вида. Не хватало ещё, чтобы её считали кабинетной девочкой, которая лезет не в своё дело. Да и не даст она повода этому капитану к ней подобраться – его многозначительные взгляды не остались для неё незамеченными.

Зачем флаг-коммандер отправил её с десантом? В обычной ситуации она ни в коем случае не превосходит никого из бойцов и даже не ровня. Кристина прекрасно отдавала себе в этом отчёт. Может, из-за этого неизвестного аппарата? Но там и без неё разберутся. С другой стороны, она понимала, что крейсер-капитан, возможно, просто хочет дать ей разнообразную практику в более серьёзных условиях. Она была благодарна ему ещё и за то, что он нашёл оптимальное решение по её предложению, а не отмахнулся, как сделали бы многие на его месте.

Волнение лейтенанта Майер оказалось напрасным. Высадка и осмотр городка прошли спокойно, даже как-то буднично, что ли. Кристина находилась рядом с капитаном Ковалёвым, когда тот принимал доклады на свою консоль. Приборы, кстати, давно подтвердили, что атмосфера пригодна для дыхания и не содержит ничего сильно вредного. Заслушав доклады взводных командиров о найденных разведзондах номадов, он нажал несколько кнопок на панели управления. Через несколько минут помещение командирского бота вновь наполнилось воздухом, и давление было уравнено с атмосферным. Теперь можно снять шлем и выйти на воздух.

Строения были сугубо техническими, утилитарными. Здесь не сильно заботились о стилистике и изящности линий. Да и безжизненный каменный ландшафт не способствовал полёту фантазии. Спутник был терраформирован лишь частично. Это означало, что проведена только самая лёгкая часть работы. Глубоко под поверхностью были размещены в определённом порядке и на определённых расстояниях генераторы гравитации и магнитного поля.

Пока система проходит грубую настройку, по всей поверхности монтируются воздухообразующие установки. Затем, уже после точной настройки магнитного поля и силы тяжести, начинается выработка пригодной для дыхания смеси, которая под большим давлением покидает резервуары установок. Таким образом создаётся атмосфера. Одновременно с этими процессами над терраформируемым объектом зажигается искусственное термоядерное солнце, дающее свет и тепло. Если нет недостатка в средствах, то луну таких размеров можно сделать условно пригодной для жизни менее чем за год.

Самое трудное начинается потом. Во-первых, нужно сделать воздух регенерируемым естественным путём, чтобы его не приходилось постоянно поддерживать посредством машин. Во-вторых, сделать это можно при помощи растений и бактерий. В-третьих, для них нужно создать почвенный слой, для чего нужна вода, другие микроорганизмы и ещё целый ряд условий. Одним словом, нужно создать экосистему. На это требуется немало времени и очень много ресурсов.

Но эти спутники интересовали людей лишь с точки зрения добычи полезных ископаемых и получения прибыли, поэтому вкладываться в полное терраформирование никто даже не собирался.

Кристина отметила, что машины продолжали работать без сбоев – ни один генератор и ни одна воздушная установка не вышли из строя. Атомные электростанции также работали как часы. Корпорации, надо отдать им должное, деньги считать умеют. Поэтому на качестве оборудования никто не экономил. Семидесятипроцентной силы тяжести вполне хватало, чтобы люди чувствовали себя нормально, а добывающе-перерабатывающий комплекс – ещё лучше.

Примерно через полтора часа пришёл доклад от первого взвода: одно из его отделений обнаружило тот неопознанный объект. Он более чем наполовину вошёл в один из терриконов в одиннадцати километрах западнее городка.

– Лейтенант, – окликнул капитан Ковалёв Кристину, с интересом оглядывавшую окружающее пространство, – почему бы Вам не осмотреть эту штуковину? Я дам Вам вездеход с водилой и пару сопровождающих из отделения охраны.

Дорога заняла минут двадцать, но прошла легко. Водитель своё дело знал, старательно объезжая трудные участки, он держал приличную скорость, когда это позволял ландшафт. Да и охранники оказались нормальными парнями. Все трое шутили друг с другом, вспоминали какие-то забавные эпизоды, не отвлекаясь, впрочем, от контроля местности. Было заметно, что они стараются следить за речью, не допуская грубых словечек – все хотели произвести хорошее впечатление на девушку-лейтенанта. Кристина, в свою очередь, держалась без пафоса, свойственного многим молодым офицерам, и старалась поддерживать лёгкий разговор.

– Дмитрий, – обратилась она к водителю, – я думаю, что из Вас выйдет классный фехтовальщик. Будет время – приходите на занятия. Боевое фехтование – очень полезная дисциплина.

– Обязательно приду, госпожа лейтенант, – ответил польщённый десантник.

– Кристина, меня зовут Кристина. Это там, – она неопределённо указала куда-то наверх, – все эти «госпожи», «разрешите» и «точно так».

– А мы чем хуже, госпожа Кристина? – запротестовал один из охранников.

– Да, мы тоже хотим, – поддержал его второй.

– Иван, Максим, в таком случае, я жду и вас. Это официальное приглашение, – весело отозвалась «госпожа Кристина».

Вскоре они выехали на дорогу, ведущую в сторону разработки. По пути им встречались десантники первого и второго взводов, выставленные в дозор. Один из них, остановив вездеход, спросил, указывая большим пальцем куда-то себе за спину:

– Димон, вы за этой хренью, что из отвала вытащили?

– Да, лейтенанту бы глянуть, – ответил водитель, указывая на сидящую рядом хорошенькую девушку. – А чё, Серый, здоровая штуковина?

– Не очень, где-то в полтора-два наших средних беспила, но в хлам искорёженная, правда. Хрен пойми что.

– Подскажите, далеко нам ещё ехать? – вежливо поинтересовалась девушка.

– Так почти приехали, госпожа лейтенант, – расплылся в улыбке десантник, – до развилки метров сто проедете, а там налево и за отвал. Наши все там.

Проехав по указанному маршруту, они оказались у террикона. Периметр был оцеплен, но их, конечно, пропустили без проблем. Субординация здесь действительно была очень условной: сопровождавшие даже не думали представляться подошедшему взводному командиру, да и он сам, видимо, совершенно не заморачивался такими излишествами. Офицер был возрастным, лет сорока. Наверное, из выслужившихся сержантов. Поздоровавшись с парнями за руку, он кивнул Кристине, не знавшей, как ей поступить в данной ситуации.

– Лейтенант Майер? Поручик Завадский. Наши сапёры осторожно откопали эту хреновину, но беглый осмотр ничего не дал. Сказали, Вы можете помочь. Яму рядом выкопали, как положено, но не нашли признаков взрывного устройства. Датчики молчат. Следуйте за мной.

Они шли к тому месту, где за терриконом расположили объект, а Кристина недоумевала, с чего взяли, будто она может чем-то помочь людям, которые видели в сто раз больше и опыта имеют столько, что на десять кристин хватит с лихвой. Ей так не хотелось сейчас ударить в грязь лицом, расписавшись в некомпетентности. Но как она сможет разобраться там, где не могут разобраться вояки? Как же всё это некстати…

С такими невесёлыми мыслями Кристина в сопровождении десантников вышла на расчищенную площадку, где у ровного края вырытой квадратом ямы располагалась эта треклятая хрень, как её тут справедливо называли.

Объект действительно был очень сильно повреждён. Он чем-то напоминал человеческую тяжёлую торпеду класса «космос-космос», только немного тоньше и короче. Память дорисовала недостающее – складные крылья сложной системы, скорострельную плазменную четырёхствольную пушку и рассыпной гауссовый игломёт для поражения живой силы.

– Это аэрокосмический штурмдрон варгхов. Восточный конгломерат кланов, – на одном дыхании произнесла Кристина и, повысив голос, добавила: – Всем в укрытие!

– Всем в укрытие! – громким басом продублировал командир взвода и, подавая бойцам пример, потянул лейтенанта за ближайший валун.

– Дрон имеет продвинутую аналитическую систему и обычно реагирует на группу из пяти-шести человек или варгхов, учитывая схожесть анатомии, – начала рассказ лейтенант Майер. – Если дрон имеет повреждения, исключающие его дальнейшее функционирование, или кто-то пытается его нелегально вскрыть, включается режим самоуничтожения.

– Я думаю, что он бы уже неоднократно мог сработать, пока его откапывали, – возразил Завадский, но в его голосе не было уверенности.

– Возможно, у него слишком сильные повреждения, – высказал своё предположение рядовой первого класса Иван Рябов.

– Я тоже так думаю, – согласилась с ним Кристина, – но это даже усложняет ситуацию.

– Сильно жахнет? – спросил Завадский, с подозрением косясь в сторону образца чужой техники.

– Система самоуничтожения замкнута на топливные блоки. Террикон взлетит на воздух и долго будет оседать в виде пыли, – совершенно серьёзно ответила ему лейтенант, – вместе с нами.

– А яма? Если поглубже выроем?

– Здесь под поверхностью всё изрыто, господин поручик. Думаю, последствия никого не обрадуют. Да и сам аппарат нужен нам.

Как это ни странно на первый взгляд, но с варгхами никто из десантников не встречался. Даже об их технике имелось весьма смутное представление. Зеленокожие упыри хоть и были агрессивными тварями, но в основном любили вышибать мозги друг дружке. В человеческие колонии они не совались. Все боестолкновения с ними ограничивались стычками в космосе, настолько незначительными, что потом обе стороны делали вид, будто ничего не произошло. А тут вдруг штурмовой дрон. Ясно ведь, что он сюда прилетел не сам по себе.

Словно читая мысли десантников, лейтенант продолжила:

– Такие аппараты обычно размещаются на носителях, реже – на лёгких крейсерах варгхов. Конструкция имеет признаки, позволяющие определить аппарат как изделие восточного конгломерата кланов – складные крылья не прижились у центральных и южных кланов. Там используют втяжные. И их дроны заметно больше.

– Откуда Вы всё это знаете, лейтенант? – задал Завадский вопрос, который крутился на уме у всех присутствующих.

– Мне нужна связь с крейсером, – вместо ответа попросила офицер-исследователь.

– Сделаем, – пообещал командир взвода и вышел на капитана Ковалёва.

* * *

В командном центре «Сарматии» мнения разделились. Доклад лейтенанта Майер вызвал интерес. Добыть этот аппарат для исследований и анализа было делом нужным, но риск казался многим, включая коммандера Волкова, неоправданным:

– Мы не можем доверить ей обезвреживание этой хреновины, командир. Пусть она и ручается за результат. Лучше вывести роту с этой каменюки и нанести удар с орбиты. Риск того не стоит.

Однофамилец коммандера, присутствующий здесь вместе с командиром группы, был совершенно согласен с начальником штаба, но по несколько другим причинам. Он предпочёл промолчать, но сердце обливалось кровью при мысли о том, что Кристина может погибнуть. Они давно договорились, что личные отношения не должны влиять на службу ни при каких обстоятельствах, но легче от этого сейчас не становилось.

– Лейтенант Неизвестная, Ваше мнение? – крейсер-капитан развернулся в сторону ещё одной офицера-исследователя.

– Я полагаю, что лейтенант Майер права. Этот аппарат нужен нам для понимания того, как и зачем здесь оказались варгхи, тем более из отдалённых кланов, – молчавшая до сих пор Ольга несколько удивила присутствующих холодной невозмутимостью, с которой она отвечала на вопрос.

– Это мы понимаем, лейтенант, – вновь взял слово начальник штаба, – но что насчёт обезвреживания? Откуда у неё уверенность?

– На ксенологии мы подробно изучали известную технику номадов, варгхов и греев. На ИТ отрабатывали различные ситуации, включая и подобные. Нас учили запоминать массивы данных. Лейтенант Майер была лучшей по большинству практических дисциплин и по отработкам на ИТ. Она знает, что делает. Я без проблем могу полететь туда и доверить ей свою жизнь.

Сергею Волкову казалось, что от этой невзрачной блондинки на самом деле исходит холод, который обволакивает, затормаживает мозг и заставляет всех её слушать. Никто даже не заметил, что она оба раза обошлась без обращений и вообще каких-либо признаков субординации.

– В таком случае я даю добро на операцию, – твёрдо произнёс крейсер-капитан, обведя всех присутствующих взглядом. – Перевалов, отвести людей на безопасное расстояние, оставить только необходимый минимум. Неизвестная, Вы немедленно убываете на место проведения операции в помощь лейтенанту Майер. На это время подчиняетесь командирам роты и батальона.

Ходячий кусок льда, проходя мимо шеф-сержанта, бросила в его сторону короткий взгляд, в котором читалось торжество. Как же он ненавидел её в этот момент! Мало того, что она подвергала совершенно ненужному риску Кристину, так ещё словно назло ему вызвалась «помочь».

Неприязнь между ними нарастала с каждым днём, но никто не хотел делать её достоянием публики. Причиной этой взаимной ненависти, как и молчаливого согласия поддерживать видимый мир, была, конечно, абсолютно ничего не подозревавшая Кристина. Сергей, зная о том, что она считает Ольгу своей самой большой, самой лучшей, самой близкой подругой, не хотел принуждать её к выбору, тем более, что вовсе не был уверен в благополучном для себя исходе.

Он должен лететь туда. Он не может сейчас находиться здесь в тишине и спокойствии, когда даже эта холодная стерва полетит к Кристине. И он сейчас скажет об этом командиру! Сергей развернулся в сторону Марка, но тот, заметив это движение, отрицательно покачал головой, глядя ему в глаза. Сергей уважал командира. Несмотря на неформальное общение, его слово было для шеф-сержанта законом. Они прошли вместе войну. Марк сделал всё для того, чтобы Сергей Волков вернулся в строй. Он ручался за своего тогда ещё капрала перед начальниками и везде таскал его за собой.

Шеф-сержант взял себя в руки. Молча кивнув командиру, он подошёл к проекционному столу, который в реальном времени транслировал картинку со спутника.

– Две головы лучше одной, – как бы ни к кому не обращаясь, сказал крейсер-капитан, – будем молиться, чтобы они вернулись вместе с телами и живые, – и, обращаясь уже к Сергею, тихо добавил: – Мы военные. Риск – это наша профессия. Ты должен знать об этом лучше других. На твоём лице всё читалось даже сильнее, чем если бы ты что-то говорил. Но твои чувства не должны брать верх над разумом.

Деловая суета, воцарившаяся в командном центре, заглушала их разговор для остальных. Сергей ответил так же тихо:

– Такого больше не повторится, командир. Даю слово.

* * *

– Ледышка, ты прилетела, чтобы заморозить насмерть эту хреновину? – Кристина улыбалась и шутила, но Ольга хорошо видела состояние подруги, ведь та всегда много шутила при сильном волнении.

– Где ты понабралась таких словечек, Крис? Страшно подумать, во что ты превратишься, если проведёшь с десантниками неделю. Тебя даже твой Маленький Разведчик не узнает, – поддержала юмор Ольга.

Они стояли за валуном, наблюдая за установкой элементов камуфлирующего полога. Штурмовой дрон при помощи луча направленной гравитации был уложен на дно метровой ямы и повёрнут нужной стороной.

Помимо офицеров-исследователей, здесь остались только поручик Завадский и бойцы, прибывшие с лейтенантом Майер на вездеходе, – они вызвались добровольцами. Капитан Ковалёв тоже очень хотел присутствовать, когда узнал, что сюда летит «звезда красоты», но командир батальона запретил самодеятельность, велев организовать эвакуацию роты на безопасное расстояние.

Рядовые Иван Рябов и Максим Верлов, находясь на значительном удалении друг от друга, старательно размещали в указанных точках элементы камуфляжа. Работёнка была непростой – каменистый рельеф оказывал сопротивление внедрению в себя штырей и распорок. Но десантники не могли ударить в камень лицом на глазах у прекрасных девушек-офицеров, поэтому задача выполнялась чётко, хоть и медленнее запланированного.

Капрал Дмитрий Зайцев должен был изображать какое-то животное, что-то типа крупной кошки в поисках добычи. Жизнь здесь возможна, люди жили, значит, и кошка могла остаться. Впрочем, вряд ли аналитическая система дрона стала бы так сильно вникать в проблему отсутствия на спутнике фауны, за исключением кошки. На «кошку», кстати, сейчас для достоверности закрепили оборудование и прогоняли тесты.

Всё было обговорено до мелочей. Все знали свои роли. Главной задачей на данном этапе было обмануть систему, чтобы добраться до внутренностей дрона.

– А если он что-то заподозрит? – Завадский сильно сомневался в успехе мероприятия и уже успел мысленно попрощаться с женой и детьми.

– Нет, – уверенно возразила лейтенант Майер, – система должна установить с высокой долей вероятности наступление условий для активации самоуничтожения. Иначе она будет опасной для своих хозяев. А мы успеем её перегрузить массивом данных на несколько десятков секунд. Затем подавим дублирующий радиосигнал, на всякий случай. Этого должно хватить.

– А если не хватит?

– Тогда нам будет уже всё равно, – ровным тоном ответила за юную заучку её белокурая напарница.

– Обнадёживающе, – констатировал Завадский.

Командир первого взвода остался здесь для порядка, если так можно выразиться, и непосредственного участия в планировании операции не принимал, осуществляя лишь «общий контроль». Правда, ему доверили функцию вовремя нажимать определённые кнопки, что немного его тревожило. Поручик Павел Завадский, впрочем, не хотел прослыть «чрезмерно осторожным», поэтому спросил:

– Можем начинать?

– Проверим всё ещё раз.

Убедившись, что всё работает, решили начинать. По знаку лейтенанта Майер Завадский включил камуфляж, и изображение девушек начало пропадать на экране его планшета. На нём поручик видел примерно так, как должна распознавать окружающее пространство система дрона. Это по задумке.

– Первый и второй, можете начинать движение, – общение шло при помощи мнемосигналов, которые улавливались датчиками гарнитур, привезённых Неизвестной вместе с остальным оборудованием. Расстояния должно хватить.

Девушки несли необходимое оборудование и двигались очень медленно, чтобы не «выпасть» из камуфлирующего полога. Через семь минут после начала Завадский, нажав на иконку коррекции, скомандовал:

– Третий, пошёл.

На экране планшета появилась крупная кошка или, скорее, рысь, которая бегала туда-сюда, явно в поисках пищи. Постепенно она приближалась к краю ямы. Девушки же остановились метрах в трёх, подойти ближе нельзя – система распознала бы их на близком расстоянии. Это могло и не повлечь последствий, но рисковать никто не хотел.

– Первый и второй, стой! – Завадский видел на планшете, что очертания лейтенантов начали смутно проявляться.

– Третий, начинай! – скомандовал поручик и включил режим перегрузки камуфляжа. На экране всё поплыло, начали появляться и исчезать размытые объекты.

Капрал Зайцев, всё ещё являясь кошкой в возможном представлении дрона, спрыгнул в яму и, приставив к средней части дрона габаритное цилиндрическое устройство, активировал его.

Сейчас наступал момент неизвестности. По идее, система должна была оказаться перегруженной массивом мусорных данных, поступающих со скоростью один петабайт в секунду. В таком состоянии она некоторое время не сможет реагировать на вскрытие обшивки и копошение внутри себя, а дальше только успеть. Как всё будет в реальности, никто не знал наверняка.

Впрочем, офицеры-исследователи, не раздумывая ни одной лишней секунды, быстро спрыгнули вниз. Нанеся при помощи специальных пистолетов приготовленные заранее составы, они включили инфракрасные лампы. Примерно через двадцать секунд часть обшивки была удалена вакуумными держателями. Затем Ольга включила направленный подавитель радиосигнала, установив его внутри корпуса, а Кристина, добравшись до топливной системы (для этого ей потребовалось залезть внутрь почти всем телом), отсоединила кожух. Приподняв его, она вытащила оба топливных элемента из пазов, перерезав мономолекулярным скальпелем подходящие к ним провода.

– Слава Богу, – произнесла она, отдышавшись, – что варгхи делают дроны не одноразовыми, а рассчитывают их ещё обслужить после возвращения и отправить заново. Иначе пришлось бы повозиться. А было бы обидно взлететь на воздух в процессе.

– Будет ещё обиднее, если окажется, что ИИ этого дрона давно почил или получил такие повреждения, что уже не представлял угрозы. Может даже, мы его добили массивом данных с искажением поля и могли бы уже спокойно и цивилизованно разбирать аппарат, попивая чаёк.

– А не скакать как две дуры по яме, – закончила мысль Кристина.

– Ну, с вами тут был ещё один дурак, – напомнил о себе капрал Зайцев, наблюдавший за действиями офицеров со стороны, – если вас это утешит.

– Надо извлечь ядро, – встрепенулась Кристина, возвращаясь к вскрытому корпусу, – на всякий случай.

Но, добравшись до ядра, она ахнула:

– А варгхи-то не дураки… Или им кто-то подсказал.

– Что там, Кристи?

– Там обычный кремний-полимерный процессор варгхов, дополненный блоком некогда живых нейронов. Посмотри-ка, Оль.

Ольга, сменив подругу, залезла в отсек ядра и, вытаскивая уже мёртвый пучок нейронов, задумчиво произнесла:

– Что-то мне подсказывает, что смерть органического недомозга нам очень помогла. Был бы он жив, то, скорее всего, сумел бы распознать наш трюк. А ещё мне кажется, что это человеческие ткани.

Капрал Зайцев был рад возвращению на «Сарматию». Несмотря на необычность задачи и её опасность, ему понравилось работать с этими девушками. Они были примерно его ровесницами, но он проникся к ним каким-то уважением. Может быть, из-за того, что обе не только обладали знаниями и навыками, но и вели себя естественно. Хотя манеры блондинки и были странноватыми, но, как Дмитрий понял, это было не напускным и не попыткой выделиться. Впрочем, она всё равно выделялась. Если первая, лейтенант Майер, была кем-то вроде соседской девчонки-отличницы, то лейтенант Неизвестная и вправду оставалась неизвестной и абсолютно скрытной. А загадки Дмитрий любил.

Вот и сейчас, находясь в десантном боте, идущем к крейсеру, он украдкой посматривал на Ольгу, осознавая, что уже полностью очарован совершенной красотой Снежной Королевы, как её называли некоторые воздыхатели. Она была абсолютно спокойной, словно лишённой каких-либо эмоций. На все вопросы и попытки заговорить на отвлечённые темы отвечала дежурной вежливостью искусственного интеллекта. Так что все потуги Дмитрия наладить неформальное общение потерпели крах ещё на спутнике. Тем сильнее его влекло к этой девушке, которая искренне улыбалась только своей подруге.

Ещё капрал Зайцев заметил, что не он один очарован Ольгой – командир роты тоже только на неё и смотрит. Он, наверное, так же потерпел неудачу в попытке завязать диалог. «Что ж, командир, повоюем, – подумал капрал, – если твои погоны ей ни о чём не говорят, значит, у меня может быть шанс». Теперь Дмитрий точно решил приходить по возможности на занятия по фехтованию, рассчитывая приблизиться к Ольге через её подругу.

Пока же можно насладиться возвращением на родной корабль и представлением к награде – лейтенанты Майер и Неизвестная успели подать соответствующие ходатайства на всех участников операции.

В десантном отсеке было людно. Разгружались прилетевшие машины первой роты, к вылету готовилась вторая. Неожиданно для всех встречать своих драгоценных исследователей явился сам крейсер-капитан в компании своего первого заместителя и молчаливого шеф-сержанта из группы спецназа. Приняв доклад от командира роты, он поблагодарил его и весь личный состав за отлично проделанную работу и пообещал рассмотреть все ходатайства.

– Вице-полковник Перевалов, – обратился Марк к командиру батальона, – роте два часа на обслуживание оружия, экипировки и техники. Затем предоставить отдых всему личному составу на следующие десять часов.

Распорядившись отправить трофеи в лабораторию, крейсер-капитан, наконец, обратил внимание на героинь дня. А посмотреть было на что. Лейтенант Неизвестная стояла в чуть запачканной экипировке, скрестив на груди руки, и недовольно косилась в сторону обнимавшейся рядом парочки. Парочка же представляла собой колоритную картину. Костюм лейтенанта Майер был запачкан ещё сильнее. Чуть наклонившись, она обнимала шеф-сержанта Волкова, который ловко воспользовался моментом, пока командир крейсера толкал речи.

– Они смотрятся немного странно, – подавшись к Марку, шепнул коммандер Волков, – как из той сказки, ну знаешь, про красотулю и какое-то страшилище.