Сарматия

Убедившись в том, что нападения прекратились, Джейн, преодолевая сильную боль от глубокой раны в правом подреберье, попыталась собрать оставшихся людей из экипажа разгромленной «Аквитании». В голове шумело и пульсировало, но скафандр уже затянул места повреждений и впрыснул лекарственные препараты. Боль постепенно отодвинулась на третий план. Некоторые люди могли передвигаться самостоятельно, однако большинству выживших была критически необходима медицинская помощь в возможно короткий срок, но медицинского блока на судне больше не существовало. Сам зиявший многочисленными пробоинами фрегат превратился в чудом сохранивший ход металлолом.

Нужно было принимать какое-то решение, запросить помощи, идти на стыковку, но только не останавливаться, не отдыхать. Ни в коем случае. Но, выглянув наконец наружу, она поняла причину почти полной тишины в эфире – Ударный флот погиб. Сейчас он уже не был тем единым организмом, мощь которого вселяла непоколебимую уверенность в победе, но представлял собой разбросанные в беспорядке суда разных размеров, лишь единицы из которых всё ещё подпадали под понятие «боевой корабль». Сердце замерло от увиденного – лучшие крейсеры и линкоры Империи или перестали существовать, или были изуродованы точно так же, как и её «Аквитания».

Мозг лихорадочно искал варианты спасения умирающих членов экипажа, понимая, что вариантов не осталось – никто не сможет прийти на помощь немедленно, везде хватает своих раненых.

– Мэм, кажется, есть что-то, – старший помощник Прессли, так же чудом державшийся на ногах, привлёк внимание командира к экрану полуживого сканера, – это госпитальный корабль Корпуса Легионов «Святая Анастасия»[35]. Сканер фиксирует функционирование основных систем в медицинской секции. Нам нужно только дойти.

Походный госпиталь легиона. Не чудо ли это? Неужели есть надежда? Рано. Пока что рано расслабляться. Никаких ложных надежд.

– Идём. Если выжмем всё из движков, то минут через пятнадцать будем у посадочной зоны, – к Джейн возвращалась прежняя уверенность. Или её видимость для экипажа.

Пятнадцать с небольшим минут казались почти вечностью. То, что осталось от «Аквитании», медленно ползло к «Святой Анастасии» посреди того, что осталось от флота. Ещё несколько катеров и ботов двигались в том же направлении. Радовало то, что флот оживал, кое-где даже начались внешние ремонтные работы.

– Медсекция почти не пострадала внутри, даже воздух есть, – голос Прессли звучал глухо. Сквозь стекло шлема было видно, что лицо его покрыто каплями пота.

– Держитесь. Всем держаться! Осталось потерпеть совсем немного, – Джейн пыталась убедить в первую очередь себя, что это правда. «Эти мрачные фанатики-легионеры действительно заслужили своё чудо, – пронеслось в её голове, – и мы тоже».

Посадка прошла без проблем, нужно было только донести людей до шлюза. Почти непосильная задача, но не когда ты в невесомости. Невдалеке медленно крутился вокруг своей оси средний корабль имперской разведки. Судя по всему, он окончательно потерял ход, и экипаж, наверное, добирался до посадочной зоны при помощи прыжковых двигателей скафандров. Даже в таком состоянии корабль был легко узнаваем. Вытянутый корпус и плавные обводы «Молнии» было невозможно ни с чем спутать. «Всё потом, – сказала себе капитан-коммандер, – всё потом».

Шлюз пройден, вот и медицинская секция. Мешали плохая освещённость и задымлённость, но вентиляция работала, дышать можно. Хорошо. Лучше, чем в шлеме. Повсюду располагались аппараты – роботизированные операционные комплексы, капсулы реанимации, диагностические модули. Все русские надписи дублировались латынью – это помогало. Много единиц оборудования было разбито, но и сохранилось немало. Некоторые люди внутри этих аппаратов были живы, другим повезло меньше. На полу лежали тела легионеров с характерными ранами от пальцелезвий и щупалец. Сами твари валялись тут же.

Сил становилось всё меньше, нужно было спешить. Капитан-коммандер с подчинёнными начали распихивать раненых по капсулам, подошедшие имперцы с медицинскими знаками помогали. На входе показались новые группы людей. Включилось нормальное освещение, и Джейн увидела впереди, ближе к концу обширного помещения, три человеческие фигуры. Двое были на ногах, один стоял на коленях. Она, кажется, узнала его и, вяло махнув протестующим медикам, поплелась в сторону этих людей.

Стоявшие на ногах, увидев её, кивнули. Один, долговязый поручик, имел знаки первого пилота. У второго – капрала – на рукаве скафандра был изображён знакомый серый волк с сигаретой в зубах. Командир «Молнии» стоял на коленях в луже крови, обнимая мёртвое тело своей жены. Её руки безжизненно свисали. В левой был всё ещё зажат сломанный гладиус легионера[36] – в искусстве боя на мечах ей не было равных во всём легионе. Из бугристого туловища валявшейся рядом твари торчал обломок её клинка.

Прижимая к груди тело супруги, Марк рыдал взахлёб, ничего и никого не замечая вокруг. Его товарищи, не зная, как помочь, в немом оцепенении стояли рядом. Джейн хотела что-то сказать, выразить сочувствие, но силы начали её покидать, и всё вокруг поплыло. Словно в замедленной съёмке она видела, как одна из лежавших тварей внезапно ожила и, взлетев на полметра, вонзила все четыре руки и пару щупалец в тело капрала с курящим волком на рукаве, разрывая несчастного на части. Электрический пистолет[37] словно сам собой оказался в руке Джейн, она успела сделать два выстрела, прежде чем упала без сознания на пол.

Очнулась она уже в пространстве людей. Российская Империя ожидаемо прибрала весь комплекс к рукам, поделившись лишь жалкими крохами «в благодарность за смелые действия» экипажа «Аквитании».

Самих выживших членов экипажа, правда, имперцы осыпали милостями, не поскупившись на награды и почётные дворянские звания, присвоенные специальными указами русского императора без необходимости приносить обязательную присягу. Капитан-коммандеру Джеррард и старшему помощнику Прессли не пожалели орденов Святого Георгия и даже добыли у американских властей разрешение на постоянное ношение.

Только вся эта история, включая награды и звания, не принесла Джейн ничего хорошего. Наоборот, её задвинули в глухую дыру и постарались забыть о существовании офицера, без пользы угробившего уникальный корабль и три четверти экипажа, да ещё и получившейа это иностранные награды.

Теперь её спешно назначили командиром малого крейсера «Виктория» и отправили на поиски русского чудо-корабля. Неужели они рассчитывали на то, что былое знакомство с командиром рейдера поможет отыскать имперцев среди сотен звёздных систем?

Короткий мнемосигнал[38] отвлёк Джейн от мыслей, и она раскрыла секретный коммуникатор, который ей выдали на Земле серьёзные люди. Голосовая связь по нему осуществлялась только посредством этой экспериментальной технологии и без специальной гарнитуры просто не работала.

– Коммандер Джеррард, – мягкий голос принадлежал мужчине лет тридцати пяти с неприметной внешностью, – мы ознакомились с Вашим докладом. Выводы, сделанные Вами, подтверждают наши подозрения. Есть, правда, некоторые расхождения в деталях, но в целом дела, надо полагать, обстоят именно так.

– Они собираются начать большую войну, втянув нас против воли правительства. Неужели им удалось вовлечь столько людей в свой проект, мистер Тёрнер?

– Удалось. Большие люди, коммандер, имеют отношение к этому проекту.

– Возможно, термин «заговор» подойдёт лучше, мистер Тёрнер?

– Возможно, коммандер. Но это не меняет сути дела. Мы намерены им помешать.

– Я не могу понять ни их логику, ни их финальные цели. Может быть, мы что-то упускаем.

– Именно поэтому, коммандер, Вы пока будете старательно выполнять приказы своего начальства и полетите искать «Сарматию», – он произнёс название крейсера в оригинальном звучании, не англифицируя его. – Ответы могут быть связаны с этим рейдером.

– Что насчёт подпольных революционных ячеек в Империи? Как с этим быть?

– Это не Ваша забота, коммандер. Мы подкинули имперцам немного данных, теперь это их головная боль. В данный момент нас это не касается.

– В таком случае не смею отнимать у Вас время, мистер Тёрнер.

– Да, коммандер, вылетайте на поиски. Все инструкции уже загружены в инфор. Удачи.

«Мистер Тёрнер» отключился, и Джейн, встав из-за рабочего стола, покинула свою каюту, направляясь в командный центр крейсера. По дороге она встретила лейтенанта Симмонса, командира разведывательного корвета № 23, приданного «Виктории».

– Мэм, скажите, мы надолго уходим? Дело в том, что я планировал назначение даты свадьбы, а теперь не знаю, что и делать.

– Как ты знаешь, Дэвид, – капитан крейсера решила ответить неформально, – наша автономность рассчитана на двенадцать с половиной месяцев. Уверена, что раньше этого срока мы не вернёмся в наше пространство.

Неприятно, конечно, расстраивать людей, но уж лучше пусть будут готовы к самому неблагоприятному сценарию.

Ах, как же здорово вновь оказаться на мостике, почувствовать себя в своей тарелке, спустя столько лет! Джейн неосознанным движением погладила орден, который всегда носила на кителе, не заменяя его планкой. Эта награда, выстраданная на «Аквитании», вызывала у неё противоречивые чувства. Но коммандер ни при каких обстоятельствах не могла отказаться от её ношения, в связи с чем часто ловила на себе разные взгляды – от косых до восхищённых. Но даже самые явные недоброжелатели не осмеливались в открытую сказать хоть слово, тем более потребовать снять высший боевой орден армии главного союзника. Престиж этой награды был настолько большим, что немногие награждённые ей иностранцы размещали орден святого Георгия значительно ближе к сердцу, чем разрешалось уставами.

Что ж, пора сосредоточиться на задаче. Впереди много дел. Это гораздо лучше, чем каждый день видеть облечённых властью близоруких интриганов.

* * *

Звёздная система LTT 6545 Иберия встретила «Сарматию» обычной тишиной необжитого мира. Когда-то здесь проходила линия Фронтира – граница пространства людей в этой части галактики. Один газовый гигант со средним по плотности кольцом и тремя десятками относительно крупных спутников, четыре из которых были частично терраформированы. До вторжения здесь располагались городки-колонии нескольких стран. Промышленный потенциал привлекал сюда неплохие инвестиции, быстро росли добывающие и перерабатывающие комплексы, даже была построена верфь первого класса, способная принимать и обслуживать огромные рудовозы-миллионники.

Номады впервые вторглись сюда только в 2317 году, но к тому моменту люди уже научились прогнозировать с высокой долей вероятности направления их ударов. Поэтому здесь противника встретил Четвёртый флот Коалиции. Первую атаку удалось отбить, но нападения продолжались весь год. Затем Империя, готовясь к броску в пустоту, отозвала свои корабли в том числе и из Четвёртого флота. После этого Объединённое командование приняло решение эвакуировать все колонии.

Первым делом после любого перехода идёт тестирование всех систем. Бегло просмотрев на экране результаты, Марк решил, что не помешает выслушать доклады искусственных интеллектов, не зря ведь повсюду расставлены и протянуты их «пучки квазиживых нейронов»:

– Сарматия, доклад о работе систем.

– Все системы функционируют в штатном режиме, крейсер-капитан Герман, – мягким женским голосом ответил ИИ корабля, – сбоев в работе нет.

– А что скажет Кассандра?

– Подтверждаю доклад Сарматии, крейсер-капитан. Мои сёстры согласны.

– Сёстры?

– Это термин для удобства восприятия, крейсер-капитан. Мы почти не зависим друг от друга. Но я координирую их работу.

– А Сарматия контролирует тебя или все ИИ на корабле? – Марк, к своему стыду, всё ещё не до конца разобрался в отношениях подчинённости искусственных интеллектов.

– Я и есть корабль, крейсер-капитан Герман.

– Да, это понятно, – соврал Марк, решив, что минуты позора на сегодня достаточно.

Первой задачей «Сарматии» было обследование этой системы. После эвакуации колоний здесь появлялись только разведчики номадов. Неизвестно, была ли у них цель занять систему без колоний с частично эвакуированной промышленностью. В любом случае после потери Центра номады перешли к обороне.

Сначала были запущены автоматические зонды. После получения первичной информации от них, с борта «Сарматии» стартовали шестнадцать малых разведчиков в сопровождении четырёх корветов. Разделившись на четыре группы, они разошлись в разных направлениях.

– У всех чисто, командир, – начальник разведки майор Перфильев обратился к крейсер-капитану по-боевому. С того момента, когда «Сарматия» покинула систему Росс 154, она находилась в режиме выполнения боевой задачи. В этом случае Устав предписывал при обращении «руководствоваться соображениями краткости и понятности».

– Может, нам стоит подойти ближе к планете? – задал вопрос капитан 1-го ранга Виктор Назаров, первый пилот крейсера. – Предлагаю дойти до орбиты самого дальнего от этого газовика спутника и, продолжая движение, просканировать пространство. Расчёт готов.

Когда-то он был первым пилотом фрегата «Молния», но после окончания войны решил уйти из разведки и продолжить службу во Флоте, где сделал неплохую карьеру.

– Согласен. Назаров, начинайте движение.

Штурман, он же второй пилот, подправлял курс, в нужный момент вводя в действие двигатели маневровой группы. В кресле резервного пилота находилась лейтенант Аруне-Киренская. Она ни за что не отвечала, но лишь наблюдала за действиями пилотов. Несмотря на то, что ей больше нравились малые и средние корабли, Милен мечтала когда-нибудь порулить этой громадиной.

Тем временем «Сарматия» подошла к искомой точке и начала сканировать пространство и ближайшие тела.

– Железные астероиды и искусственные солнца создают небольшие помехи, но в целом пока всё чисто. Никакой активности, – доложил старший оператор сканирующих систем капитан-лейтенант Подгорнов.

– Лейтенант Майер, что там с зондами? Есть данные? – задал вопрос коммандер Волков, хотя и сам прекрасно видел, что новых данных нет.

– Никак нет, господин коммандер. Я предлагаю отправить ещё пять аппаратов в эти зоны, – на центральном проекторе появилась подробная схема системы газового гиганта с пульсирующими красными точками гипотетических зондов.

– И что нам это даст, лейтенант? – напускная строгость начальника штаба не очень-то вязалась с его вечным благодушием.

– Мы можем использовать зонды в качестве ретрансляторов, это увеличит эффективность и скорость сканирования на семьдесят процентов.

– Уточнение: на семьдесят целых, четыре сотых процента, – вмешался квантовый ИИ.

– Нет, оборудование зондов не выдержит мощности, – запротестовал старший оператор, – а если снизить мощность, то и толку никакого не будет. Зря только рискнём аппаратами.

– Если каждый раз задавать только по одному параметру, то зонды выдержат без проблем, – не сдавалась Кристина.

– Гарантий нет, лейтенант, – принялся устало объяснять Подгорнов. Видимо, этот спор происходил у них далеко не в первый раз. – То, что Вы предлагаете, это, скажем так, хакерский метод. Никаких официальных испытаний не проводилось и методики нет. А у нас зондов не бесконечное количество. Другое дело, если бы мы спешили.

– Учитывая все имеющиеся у меня данные, – ИИ корабля, видимо, считал себя полноценным участником разговора, – вероятность успеха предлагаемого офицером-исследователем Майер алгоритма составляет шестьдесят три целых, тридцать четыре сотых процента.

«Вот откуда эти тридцать четыре сотых процента?» – подумал про себя Марк, но озвучил лишь принятое решение:

– Мы действительно не особо торопимся. Поэтому продолжаем действовать по плану.

Марк, впрочем, любил инициативу и вовсе не хотел подавлять её в молодых офицерах. Да и этот экспресс-метод может когда-нибудь пригодиться. Заметив лёгкую досаду, отразившуюся на лице лейтенанта, он вспомнил себя в молодости. Тогда он тоже хотел побыстрее влиться в коллектив, показать свою заинтересованность. Но все его инициативы встречались лишь снисходительными улыбками. Горькое лекарство от лейтенантского максимализма. «Нужно подсластить пилюлю», – решил Марк и обратился к поникшей офицеру-исследователю:

– Лейтенант Майер, когда наша задача в системе будет выполнена, я выделю в Ваше распоряжение пять автоматических сканер-зондов и дам время на практическую отработку предложенного Вами алгоритма. Если всё пройдёт хорошо, и если представится возможность, мы испробуем его на более простом, по сравнению с этими лунами, объекте. Полагаю, Вы согласны с моей позицией?

Лицо лейтенанта заметно посветлело, она даже позволила себе лёгкую улыбку:

– Точно так, господин флаг-коммандер, – Кристина ответила по стандарту. Как и большинству молодых офицеров, ей трудно давалось обращение по-боевому к старшим командирам.

«Как мало некоторым нужно для счастья», – снисходительно подумал Марк, устраиваясь поудобнее в своём кресле-ложементе.

Минуло три часа, но ничего не происходило – всё те же доклады об отсутствии какой-либо активности и вообще чего-либо подозрительного. Крейсер-капитан даже позволил себе задремать на пяток минут. В настоящий момент сканирующий комплекс «Сарматии» обследовал уже третий терраформированный спутник Иберии-2.

– Зарегистрированы новые данные, – ИИ корабля немного опередил старшего оператора, – активность в квадрате три. Параметры: электро-тепловая сигнатура, маркер категории «M»; электро-тепловая сигнатура, маркер категории «V»[39]; электромагнитное поле. Совпадение параметров с работой системы жизнеобеспечения – девяносто семь процентов. В это же время центральный голографический проектор запестрел многочисленными данными.

– Сарматия, мне нужны результаты анализа, – запросил Марк несколько секунд спустя.

– Результаты готовы, крейсер-капитан, их точность составляет девяносто четыре процента. Округление производится в целях удобства восприятия.

– Хорошая идея, Сарматия, – Марк вздохнул, подавляя лёгкое раздражение.

– В квадрате три на средней глубине в десять метров функционирует система жизнеобеспечения, а также некоторые другие аппараты, не относящиеся непосредственно к ней. Замечена жизненная активность восьми человек. Четыре взрослых человека и четыре ребёнка. Точность последних данных – семьдесят девять процентов.

– Продолжаем сканирование, – принял решение крейсер-капитан, – к этим данным вернёмся по окончании проверки. Вице-полковник Перевалов, готовьте людей. План действий прежний – дожидаемся полной картины и проверяем всё по очереди. Никакого разделения. Если эти люди продержались столько, то, надеюсь, они смогут подождать ещё немного.

– Принял, – коротко отозвался командир десантного батальона Михаил Перевалов, смуглолицый офицер среднего роста. Его восстановленное после серии операций лицо осталось частично парализованным, что придавало ему сходство с андроидом. Но, несмотря на внешность, Перевалов не перестал быть рубакой. Он предлагал выслать по роте на три основных объекта, пока обследуется четвёртый, но флаг-коммандер Герман в категорической форме запретил даже думать о разделении сил и приказал дождаться результатов, после чего обследовать объекты по очереди.

На всех четырёх терраформированных спутниках при эвакуации было оставлено по одной системе ПКО, включающей в себя одну стартовую платформу для ракет средней мощности и аппаратуру обеспечения. Три системы функционировали в режиме пассивного сканирования и уже признали «Сарматию» дружественным объектом. ПКО на четвёртом спутнике не функционировала.

– Командир, на четвёртом спутнике обнаружены объекты, похожие на разведзонды номадов. Две единицы. Ещё один объект сходных размеров очень сильно повреждён, что затрудняет идентификацию, – отрапортовал капитан-лейтенант Подгорнов.

– А вот и причина поломки ПКО. Отсюда и начнём, – озвучил принятое решение крейсер-капитан, – Перевалов, готовьте одну роту.

– Уже погружена, командир, ожидает приказа.

– Белецкий, звено прикрытия.

– Готово к старту, командир, – доложил командир авиаполка полковник Кирилл Белецкий.

– Коммандер Волков, через десять минут представить мне на утверждение детальный план высадки и распределения задач.

– Принято, – деловым тоном отозвался начальник штаба.

– Лейтенант Аруне-Киренская на время операции в распоряжении полковника Белецкого.

– Есть! – Милен, заскучавшая в резерве, вскочила и, выполнив приветствие крейсер-капитану, развернулась в сторону авиационного полковника.

– Придаётесь звену прикрытия, – чуть помедлив, протянул тот, – выполняйте.

Полковник Белецкий считал себя слишком старым, чтобы играть в эти игры с «многопрофильными» офицериками, но приказ флаг-коммандера Германа был чётким и недвусмысленным: всемерно содействовать в том, что касается его сферы. Поэтому он вынужден был включить всех офицеров-исследователей в расписание занятий с практическими вылетами и отработкой манёвров на всех уровнях. Тем более, что для этого в его распоряжение командованием флота было предоставлено ещё одно звено «Соколов»[40].

– Лейтенант Майер на время операции в распоряжении вице-полковника Перевалова, – Марк продолжил удивлять присутствующих офицеров.

Как и начальник авиации, Михаил Перевалов не был в восторге от участия этих непонятных исследователей в учениях с отработкой различных сценариев высадки. Но в его случае это казалось не такой уж большой проблемой – пятью бойцами больше-меньше. Поэтому он особо не возмущался. Позже вице-полковник увидел их в деле и понял, что, хотя эти офицеры не дотягивают до его десантников, но вовсе и не являются какими-то штабными неумехами.

Даже сейчас, услышав приказ, к которому он уже был морально готов, Перевалов без каких-либо мысленных метаний отправил лейтенанта в челнок командира первой роты.

* * *

Штабс-капитан[41] Веро́ника Ку́сова, узнав, что её звену на время операции придают лейтенанта Аруне-Киренскую, мысленно обрадовалась. Не столько из-за того, что последней очень хорошо давалось управление «Соколом». Просто у Вероники сложились тёплые отношения с этой вечно позитивной мулаткой. Они неоднократно действовали совместно во время практических отработок, ещё больше проводили времени в симуляторе, часто обедали за одним столиком в столовой и вообще сильно сдружились. Благодаря этому сложилось общение и с коллегами Милен.

Вероника успела повоевать против номадов в самом конце Странной войны: в девятнадцатом году она, едва окончив авиационное училище по ускоренной программе, была направлена в состав тех сил, которые Империя наскребла для участия в зачистке систем. Её боевым крещением стало сражение за луны Миранды[42] – терраформированной планеты в системе звезды OU Близнецов.

В кровавой мясорубке битвы за Палмер лейтенант Кусова получила первое и пока единственное ранение, когда её машина была сбита москитами противника. Тогда она оказалась на ничейной территории, где два с лишним часа отбивалась от одиночных дронов и пехотинцев номадов, соорудив себе укрытие в небольшой пещере. За то сражение её наградили Георгиевским оружием.

До назначения на «Сарматию» Вероника служила на авианосцах, участвуя в рейдах против пиратов.

Теперь ей предстояло командовать звеном прикрытия в условно боевой операции по высадке десанта. Несмотря на то что противника не ожидалось, она напомнила пилотам о том, что нельзя выполнять задачу спустя рукава. Совсем уж зелёных новобранцев не было, не считая Милен, но и она понимала, что обстановка может измениться в любую минуту.

Покинув стартовый бокс, шесть штурмовиков направились в сторону зоны предполагаемой высадки. Описав широкий круг над зоной, звено произвело доразведку местности, после чего вернулось для сопровождения десантных ботов.

Милен участвовала наравне со всеми, строго выполняя свою задачу. Ей безумно нравилось ощущение свободы, которое дарил полёт на малой машине. Она даже иногда жалела, что не стала простым пилотом. Её звено сопровождало роту десанта – пять ботов, включая машину командира роты. Милен знала, что Кристина находится в этой машине, и немного переживала за подругу, понимая, впрочем, что поводов для беспокойства нет – снизу всё чисто.

* * *

Командир первой роты десанта капитан Игорь Ковалёв, получив пополнение в лице лейтенанта Майер, вовсе не расстроился и не думал, что с ней нужно будет нянчиться. Он видел на учениях, что оружием она владеет неплохо, особенно снайперской винтовкой, и имеет представление об управлении подразделением. Но дело было не только в этом. Да, лейтенант нравилась ему. Худощавая и довольно высокая, она была в его вкусе. Не то чтобы он мог влюбиться, нет. Просто её общество доставляло Игорю удовольствие. Да и знал он, что за ней ухлёстывает этот безумный шеф-сержант из группы спецназа, который ещё и друг крейсер-капитана. Ухажёр, по слухам, совсем голову потерял, тем более что девушка ответила ему взаимностью. Так что лезть в их отношения капитан Ковалёв не собирался. Тем более что ему ещё сильнее нравилась её белокурая подруга. Вот уж точно звезда красоты. Но звезда холодная и абсолютно недоступная.