Сарматия

Разведка Флота, коей и являлась Служба-Т, последние лет тридцать занималась чем угодно, но только не разведкой. Её цели и задачи давным-давно превратились в сугубо риторические конструкции. В недрах Службы-Т существовали не только штатные отделы, но и неофициальные фракции, внутри которых были свои группировки. Всё это деление зачастую не имело никакой явной корреляции с самими отделами, поэтому понять, кто какую фракцию представляет и какие цели преследует – не было никакой возможности.

Впрочем, именно эта неопределённость позволила Корпусу Разведки взять на себя изначальные функции Службы-Т, работая в максимально тесной связке с Флотом, но формально ему не подчиняясь.

* * *

Марк ужинал в столовой Управления Корпуса. Готовили здесь замечательно, можно и насладиться румяной картошечкой по-деревенски, не пропадать же талону, да и до вылета ещё час с небольшим.

В какой-то момент внимание флаг-коммандера привлёк высокий полковник со знаками различия Корпуса Пограничной Стражи[22], который уверенной походкой приближался к его столику. Тоже георгиевский кавалер. На правой стороне его тёмно-зелёного кителя выделялся знак дворянства первой степени[23]. Это делало их почти равными, разве что Марк, с учётом своего промежуточного звания, был на половину ступени выше в запутанной иерархической лестнице Армии.

Полковник остановился у столика. Его лицо казалось Марку неуловимо знакомым.

– Флаг-коммандер Герман? – вежливо поинтересовался пограничник.

– Это я, чем могу помочь? – стараясь скрыть свою озадаченность, спокойно ответил Марк.

– Прошу прощения за беспокойство, господин флаг-коммандер, – пограничник протянул руку для пожатия, – я полковник Майер, начальник штаба Южного пограничного сектора.

– Очень рад знакомству, господин полковник, – Марк автоматически ответил на рукопожатие, одновременно вставая из-за стола. – Так чем я могу Вам помочь?

– Дело в том, что я присутствовал на ежемесячном совещании и случайно узнал о том, что и Вы находитесь здесь, – полковник улыбался самой дружелюбной улыбкой. – Вот я решил поздороваться и спросить, как там моя дочь, она не шалит?

– Мне следовало догадаться, – Марк ответил такой же улыбкой. – Нет, что Вы, господин полковник, Кристина настоящий офицер и очень правильная. У неё большое будущее.

– Рад это слышать из Ваших уст, – страж границы явно был польщён. Видимо, он очень любил дочь и гордился ей.

– Мы могли бы поужинать вместе, у меня час до вылета. Учитывая, что мы с Вами в некотором смысле ещё и тёзки, отказаться Вы не имеете права.

– И не думал отказываться от такой чести, – ответил полковник, отодвигая стул.

Общие темы нашлись быстро. За разговором выяснилось, что они уже встречались когда-то давно. Не то чтобы лично, конечно, но оба принимали участие в сражении у Зелёных гор на Новой Сахаре. Капитан Герман Майер тогда командовал ротой, удерживая узкий проход в горах перед наступающими волнами «тарантулов»[24]: трёхметровых членистоногих биороботов – тяжёлых наземных сил номадов. Вокруг творился ад, а помощи ждать было неоткуда – враг плотно связал боем войска Коалиции.

После трёх дней непрерывных боёв от роты осталась четверть, а люди валились с ног из-за усталости. Номады усталости не ведали и продолжали наступать. Их отвратительный вой вселял ужас и подавлял волю тех, кто слышал его впервые. Но Стражи Границы не были новичками, поэтому сумели продержаться до тех пор, пока последнее поселение людей, небольшой городок маронитов в десяти километрах севернее, не было полностью эвакуировано. Тогда он и был награждён Георгием.

Марк помнил то сражение. Хаос стоял дикий. На общей волне было невозможно что-либо разобрать. Эвакуация гражданских из-под самого носа противника, напиравшего на позиции коалиционных сил, шла невыносимо медленно, судов не хватало. Его группа была отправлена в тыл номадов с задачей обнаружения крупных вражеских скоплений, скрывавшихся под маскировочным полем[25] неизвестного тогда образца, и целеуказания для артиллерии и авиации. Горный рельеф очень усложнял задачу, тем более, что господства ни на орбите, ни в воздухе не смогла добиться ни одна из сторон.

Им тогда удалось обеспечить два удачных попадания, но этого хватило, чтобы выиграть время. Тяжёлый крейсер Коалиции «Вирджиния» откликнулся на неведомо как принятый им сигнал и не пожалел снарядов главной рельсы. Марк помнил смешанное чувство злой радости и облегчения, когда два исполинских султана из кусков горных пород и почвы один за другим расцвели над вершинами…

Уже у борта фрегата они ещё раз пожали друг другу руки на прощание, и Марк пообещал передать лейтенанту Майер привет от отца.

– Всё будет хорошо, я не дам твою дочь в обиду, – сказал он и, улыбнувшись, добавил: – Но и халтурить не позволю.

– Теперь знаю, флаг-коммандер, что она в надёжных руках.

* * *

– Мы не можем даже близко подобраться к крейсеру, сэр, – командир разведывательного корвета № 23 Флота Объединённой Америки не мог скрыть своей досады.

– Не огорчайтесь так, лейтенант, Вы сделали всё, что было в Ваших силах и очень нам помогли, – начальник разведки Сектора-С контр-адмирал Оуэнс знал, что на большее нельзя было рассчитывать. К «Сарматии» за миллион миль невозможно подойти незамеченным. Янтарный цвет бурбона пятилетней выдержки успокаивал нервы. Медитация бы сейчас не повредила.

Сделав глоток, Оуэнс продолжил: – Имперцы[26] явно нацелились на какие-то далёкие дали. Неужели они узнали что-то настолько невообразимое, что решились на постройку такого корабля?

Этот вопрос был явно риторическим, но командир корвета, чтобы разрядить обстановку, решил ответить:

– Империя сделала слишком сильный рывок в технологиях, сэр. С этим тяжело что-то сделать.

– Это и так понятно, – вздохнул Оуэнс и вперил взор в сидящую напротив женщину средних лет. – Возможно, коммандеру Джеррард нужно было быть чуточку активнее в своё время и объявить, скажем, условно-южный сегмент Центра зоной интересов ОА, или хотя бы Коалиции…

– Если бы у меня был за спиной флот или хотя бы эскадра, я бы так и сделала, – коммандер Джеррард поднялась и, опираясь руками о стол, продолжила, – но Флот Коалиции посчитал тогда этот рейд авантюрой и предпочёл отсидеться в системах под предлогом охраны…

– Он и был авантюрой, коммандер! Авантюрой, которая стоила имперцам почти всего Ударного флота, – это контр-адмирал Адамс, командир линкора «Филадельфия», обозначил своё присутствие на неофициальном совещании, проходившем на американской станции «Генерал Дуглас Макартур» в системе Альфы Центавра.

– Будь нас тогда больше, результат мог быть другим. И наши возможности тогда были бы другими, – не сдавалась Джеррард.

– Успокойтесь оба, – ровным тоном оборвал начавшийся спор начальник разведки. – Как бы там ни было, но русские, вместо того чтобы делать упор на быстрое восстановление своей мощи, тратят немыслимые средства на постройку чудовища с такими возможностями, словно они собираются погостить в других галактиках. Вот о чём нужно беспокоиться.

– Беспокоиться нужно о том, что мы можем спровоцировать масштабную войну людей против людей, – коммандеру Джеррард не нравились экспансионистские идеи некоторых высоких чинов. – А варгхи[27] – целая раса свихнувшихся милитаристов! Думаете, они удовлетворятся теми условиями, которые вы предложите им? Или ваши выкормыши, которых у нас принято называть «охранными компаниями»?

– Коммандер! Политика – не Ваша стихия, как мы успели убедиться, – Оуэнс начинал раздражаться, – и Вам туда лезть не следует. А вот выполнять приказы – очень даже.

– Вы готовы сговориться с китайцами, индийцами, пиратами, даже с этими дикими чужаками. И всё ради того, чтобы вышвырнуть имперцев из этого сектора? А что будет потом, когда все наши «союзники» перестанут нуждаться в нас?

– Мы найдём способ разделаться со всеми по очереди, если понадобится.

* * *

Майор Космического Флота КНР Дин Ливэй был глубоко взволнован, когда узнал, что именно его фрегату поручено негласно сопровождать имперский крейсер до тех пор, пока это позволяет ресурс. А ведь ещё нужно всё правильно рассчитать, чтобы не дать себе увлечься и зайти слишком далеко.

Что задумали русские? С тех пор как стало известно, что они строят какой-то крейсер нового типа, разведка потеряла покой. Но секретность была такой, что никакой достоверной информации долгое время получить не удавалось. И вот, крейсер оказался в системе Барнарда. Монструозное чудовище, размером почти с суперлинкор. Близко подобраться к нему не представлялось возможным, а издали было совершенно непонятно, что крейсер собой представляет, настолько продвинутый он имеет оптико-электронный камуфляж.

«Сопровождать, разведать возможности, выяснить направление движения, – повторял он себе полученные задачи. – Но как это сделать, имея всего один, пусть и весьма неплохой разведывательный корабль среднего радиуса?»

Впрочем, сомнения – это не то, что требуется от китайского офицера. Есть приказ, значит, его надо выполнять, выполнять любой ценой. Дин Ливэй выровнял дыхание и погрузился в изображение галактической карты на экране командной консоли: требовалось провести немало расчётов всех возможных маршрутов, сопоставляя их со своими возможностями. Скоро эта «Сарматия» перестанет прыгать туда-сюда и начнёт свой боевой путь. Куда же она первым делом отправится?..

* * *

Сергей Волков всегда считал фехтование анахронизмом и пустой тратой времени. Развивает моторику и координацию? Какая жалкая чушь! Тренировки в невесомости с практической стрельбой – вот что развивает координацию. Помогает улучшить гибкость мышления и скорость реакции? Нелепая ерунда, придуманная теми, кто ни разу не бывал в реальном бою.

Всё изменилось ровно в ту секунду, когда он узнал, что лейтенант Майер неплохо дерётся на мечах, шпагах и ещё на чём-то там. Поменялось ли его мнение? Разумеется. Ему вдруг стало совершенно ясно, что фехтование – это очень хороший и доступный способ улучшения реакции, моторики и координации. Просто крайне необходимая любому уважающему себя разведчику дисциплина.

Сослуживцы Сергея не верили своим глазам, глядя на заместителя командира группы в качестве ученика у этой худющей девицы-лейтенанта. Она, конечно, отлично владела холодным оружием, знала, когда и как наносить удары и уколы; терпеливо объясняла немногим, изъявившим желание. Но видеть его, пытающегося вникнуть во все эти терцы и кварты, – это было что-то новое.

Поединок проходил на учебных мечах метровой длины. Шеф-сержант пока не блистал техникой.

– Эй, командир, шеф наш грибочков хапнул, что ли? – задал вопрос долговязый сержант Потерухин, заводила компании и неформальный лидер. – Его как подменили в последнее время. Ха, смотри, он как неуклюжий медвежонок рядом с ней. Наверное, столько тумаков шеф даже на КВР[28] и не получал!

Поручик Олин, ровесник сержанта и такой же любитель тусовок в свободное время, понимал в жизни немного больше своего товарища по ночным загулам:

– Не знаю, Макс, сколько он получал их там, но эти тумаки для него точно самые сладкие.

После занятий Сергей подкараулил у выхода Кристину и сделал вид, будто случайно оказался рядом. Не зная, как подступиться, он отчаянно перебирал в уме варианты, пока, наконец, она сама не обратила на него внимание:

– Продуктивная тренировка, вы согласны, господин шеф-сержант[29]? Кстати, у вас стало получаться значительно лучше.

Сердце как молот стучало в похолодевшей груди разведчика. Кристина выглядела довольной: её глаза горели нереальным голубым пламенем, на губах играла весёлая улыбка, отчего на щеках появлялись милые ямочки. «Как же она прекрасна! Хорошо, что все такие слепые», – эта мысль замкнутым циклом проносилась у Сергея в уме.

– Благодарю вас, госпожа лейтенант. Такие тренировки, безусловно, очень нужны, – он постарался ответить сдержанно.

– Можно просто Кристина, мы ведь не в строю.

– Конечно, госпожа Кристина, как вам будет угодно.

Она ответила ему улыбкой. Некоторое время они прошли в молчании, и Сергей, собравшись с мыслями, спросил:

– А где вы так хорошо научились фехтовать, в Академии?

– Да, но мне с детства оно нравилось. До поступления в Академию я посещала секцию – в моём городе хорошая школа фехтования.

– Вы из этих городков для новых граждан[30]?

– Нет, что вы, – Кристина звонко рассмеялась, – мы уже лет пятьсот как русские. Я родилась и выросла в небольшом городе на юге исторической России. У нас дом в частном секторе. Когда-то там была немецкая колония, но немецкий я изучала только в Академии – в нашей семье его уже никто не знает, да и у меня с ним не очень-то, честно говоря.

Сергей не верил своему счастью – вот так, запросто, он сейчас беседует с ней, и разговор клеится. Лучший день в жизни!

– А дом большой? Наверное, у вас там целая усадьба с прислугой и садами.

– Шутить изволите? У нас совсем небольшой дом. Пять комнат, плюс зал и кухня-столовая. И нет никакой прислуги. Но сад есть, крохотный совсем. Там у нас яблони да сливы. И беседка, в которой мы часто пьём чай, когда собираемся вместе.

Её улыбка стала блуждающей, и весёлые огоньки в глазах померкли. Сергею показалось, что девушке стало грустно:

– Вы скучаете по дому? – участливо спросил он.

– Немного, но по-настоящему соскучиться не успела, я ведь тут всего ничего. Да и привыкла уже к долгой разлуке с близкими, десять лет только на каникулы и приезжала домой.

Они поднялись на лифте, Сергею нужно было выходить раньше. Ему хотелось сказать ей, что он готов быть всегда рядом и не даст грустить. Но шеф-сержант благоразумно решил повременить с такими разговорами, поэтому просто ещё раз поблагодарил за беседу и уроки фехтования, выразив надежду, что она ещё подучит его.

– Я буду рада, но всё зависит от ситуации, как вы сами понимаете, – ответила Кристина, на прощание одарив Сергея своей обезоруживающей улыбкой.

Когда дверь лифта закрылась, он, совершенно счастливый, направился в расположение своей группы и, встретив уже вернувшихся товарищей, непринуждённо спросил:

– Ну как вы, ребята? Неплохо позанимались сегодня, да?

– Конечно, шеф.

– А то, шеф!

– Сегодня прямо зачёт.

– Огонь-тренировка, шеф!

Все стали наперебой соглашаться с шеф-сержантом, украдкой переглядываясь друг с другом. А где же обычные тычки и выволочки, замечания и разговоры о том, что надо меньше развлекаться и дрыхнуть в койках?

Кристина вышла из лифта несколькими этажами выше. По дороге в свой отсек она почему-то улыбалась. А ещё ей подумалось вдруг: «Нормальный парень. И чего все считают его нелюдимым молчуном?»

Глава 2

Боевое слаживание завершалось масштабными трёхдневными учениями. Согласно легенде первого дня, «Сарматия» подверглась нападению неизвестного противника по выходу из гипера.

«Неизвестный противник» был представлен тяжёлым крейсером «Адмирал Сенявин», авианосцем «Новороссийск», средними крейсерами «Капитан 3-го ранга Наталия Терлецкая[31]», «Капитан 3-го ранга Джон Миллер[32]», «Декурион Давид Русских[33]», штатным числом фрегатов и корветов и десятком десантных кораблей. База условного врага располагалась на небольшом астероиде с искусственной гравитацией, располагавшемся сразу за транспортами в жиденьком астероидном поясе.

В этот раз командование Флота решило обойтись компьютерной симуляцией артиллерийского огня – все выстрелы производились виртуально, компьютер просчитывал траектории и ущерб при «попаданиях».

Атакующие крейсеры заходили узкой группой с носа, пытаясь заставить «Сарматию» терять ход при маневрировании. Позади держался авианосец, сопровождаемый фрегатами. В тылу ждали своего часа охраняемые корветами десантные транспорты.

План был простым – крейсеры связывают боем «Сарматию», затем с борта авианосца поднимаются штурмовики и под прикрытием фрегатов делают полный торпедный залп по заранее выбранному сектору, который, таким образом, остаётся без защиты. Далее подходят разогнавшиеся к тому времени транспорты и высаживают абордажные группы. Эта часть, в случае успеха плана, должна была уже проходить в реальном режиме.

Флаг-коммандер Герман знал, что за этими учениями наблюдают не только представители Флота и Корпуса Разведки, но и иностранные гости. Разумеется, последние делали это с разрешения командования Флота. Вот только в конце их ждал небольшой сюрприз.

Атака крейсеров захлебнулась почти в самом начале, потому что в штабе «Сарматии» решили, что негоже оставлять без сюрпризов своих, раз уж собрались огорошить «дорогих гостей». Вместо ожидаемого манёвра и принятия боя «Сарматия» неожиданно увеличила скорость втрое и исчезла, чтобы через несколько секунд появиться вновь между первой и второй линиями «противника». Получилось это с некоторой погрешностью, в результате которой выход случился значительно ближе к первой линии атакующих, чем планировалось изначально. Впрочем, «Сарматии» это только помогло. Почти моментально она развернулась бортом, разделив атакующих и группу захвата, и открыла «огонь» по обеим группам.

«Надо использовать шикарную манёвренность нашего монстра, – говорил коммандер Волков, убеждая офицеров в правильности идеи, поданной лейтенантом Аруне-Киренской, – такого точно никто не ожидает».

Офицеры сомневались, но крейсер-капитан идею одобрил и отправил запрос наблюдавшим за учениями чинам Флота. Чины колебались недолго, ибо желание немножко удивить партнёров перед подачей главного блюда перевесило опасения показать слишком много возможностей «Сарматии».

Всё прошло как по маслу. Крейсеры «противника» такой манёвренностью похвастать не могли, в результате чего атакующая группа сломала строй и замешкалась. Все три средних крейсера считались уничтоженными, «Адмирал Сенявин», получив «тяжёлые повреждения», вышел из боя. Беззащитная группа захвата была ликвидирована ещё быстрее. Авианосец, успев выпустить пятую часть штурмовиков, покинул бой. Транспорты были «уничтожены», фрегаты и корветы рассеяны. Штурмовые звенья, стартовавшие с «Сарматии», легко справились с остатками москитного флота авианосца, после чего подавили средства противокосмической обороны базы, обеспечив прикрытие десантным ботам. Подошедший рейдер прикрыл их от возможных атак фрегатов и корветов условного противника.

Учения проводились в системе звезды Росс 154. По их завершении «Сарматия» взяла курс на прыжок в систему Барнарда, когда в командный центр пришёл вызов с линкора Императорского Флота «Архистратиг Михаил», шедшего параллельным курсом.

– Вывести на консоль, – распорядился крейсер-капитан.

На экране консоли появилось строгое лицо шеф-коммандера Анны Ким, начальника разведки сектора. Годы постепенно брали своё, и былая красота первой женщины, достигшей такого высокого звания в Корпусе, несколько поблёкла. Но госпожа Ким не слишком волновалась из-за этого. Она была известна своей жёсткостью, хваткой и железной волей. Шеф-коммандер всегда находила чем удивить оппонентов. Её не любил почти никто, даже сослуживцы, за холодность и предельную прагматичность. Но и враги уважали Анну как сильного и расчётливого стратега, не лишённого понятий о чести и верности данному слову.

– Прекрасно, флаг-коммандер, – безо всяких предисловий начала Ким, – немедленно приступайте к основной части.

– Выполняю, – механически ответил он, отдавая соответствующие распоряжения.

– С Богом, Марк, – неожиданно мягко, почти ласково произнесла после небольшой паузы начальник разведки Сектора и отключилась.

Они никогда не были друзьями. Их отношения всегда можно было считать прохладными, если не сказать натянутыми. Тем неожиданней прозвучало это напутствие. «Странно, – подумал Марк, – но всё равно это было похоже на приказ».

По команде крейсер-капитана «Сарматии», описав широкую дугу, начал ускорение в противоположном направлении. Быстро набрав необходимую для прыжка скорость, он исчез во вспышке гиперперехода.

* * *

Командующий вторым флотом КНР генерал-лейтенант Ли Юшенг был огорчён, если не сказать больше. Он пребывал в самом подавленном настроении. Ему было поручено не упустить из виду новый крейсер имперцев. Он не справился. Не сам он, конечно, но его вину это не смягчает.

– Старший полковник Чен, – тоном, не сулившим ничего хорошего, обратился он к начальнику разведки второго флота Чен Кангу, – как так вышло, что крейсер бесследно исчез? Он, возможно, испарился? Вы это хотели сказать?

– Товарищ командующий, мы не были готовы к этому, – начальник разведки пытался оправдаться, понимая, что наказания ему вряд ли удастся избежать, – все данные говорили о том, что это должно было случиться только через неделю… ещё два дня учений, а потом…

– А для чего нам тогда разведка, товарищ Канг? Может быть, она нам не нужна? Или нам не нужен такой начальник разведки? Вас обвели вокруг пальца этой сказкой про три дня. А вы и поверили! Заткнув уши, воруете колокол[1]!

– Я готов понести наказание, товарищ командующий, – Чен Канг смиренно опустил голову, ожидая своей участи.

– Ищите, товарищ Канг. Делайте что хотите, отправляйте сколько угодно фрегатов, хоть сами летите, но вы должны напасть на его след. Вам ясно?

* * *

Коммандер Джейн Джеррард не слишком продвинулась по службе с момента окончания Странной войны. Сейчас она была начальником одного из направлений в Секторе-С, но суть её работы осталась всё той же – наблюдение и аналитика. Когда-то Джейн была командиром фрегата Коалиции «Аквитания» – лучшего разведывательного корабля своего времени. Штучный экземпляр, способный даже из гиперпространства выходить незаметно и передвигаться, не оставляя теплового следа. Его сканирующие системы были так хороши, что не затерялись бы и в наши дни на фоне куда более современных аппаратов.

Но «Аквитания» погибла. Вернее, получила такие повреждения, что восстанавливать её посчитали нецелесообразным. Несмотря на то, что Джейн любила свой фрегат, она была согласна с этим решением, потому что восстановленный корабль навсегда остался бы в её сознании молчаливым упрёком. Всё в нём напоминало бы ей о тех, кого она потеряла.

Сотни и сотни раз она задавала себе вопрос об оправданности своего решения помочь в поисках Центра и не находила ответа. Она помнила, как буквально умоляла начальника разведки Объединённого Флота контр-адмирала Рамиреса дать разрешение на эту миссию.

С лейтенант-коммандерами Марком Германом и Романом Волковым она к тому моменту была знакома уже больше трёх лет, несколько раз принимая участие в совместных разведывательных операциях. Джейн даже была гостем на их двойной свадьбе в столице Империи за восемь месяцев до Рейда. Невесты были родными сёстрами. Обе – военные медики Корпуса Легионов. Красивые пары. Красивая церковь. Парадный строй офицеров. Свадебный вальс в Доме торжеств и шампанское рекой.

«Молния» была отличным кораблём, хоть и уступала «Аквитании» в скрытности и сканерах. Всё шло хорошо. После долгих поисков им удалось отсеять ложные цели и установить местонахождение Центра. Перед самым выходом Ударного флота они уничтожили часть генераторов маскировочного поля, расположенных по периметру всего комплекса. Громадных размеров Центр стал различим невооружённым глазом. Ударный флот Империи вышел с трёх сторон и открыл шквальный огонь по защитным системам. Десантные боты под прикрытием тяжёлых кораблей высаживали бойцов. Казалось, операция станет лёгкой прогулкой.

А потом начался тот кошмар, который тяжело и больно вспоминать даже спустя столько лет. Отвратительные биомеханические четверорукие твари появились прямо из ниоткуда внутри «Аквитании», разрывая людей на части и моментально поглощая. Они материализовывались то тут, то там, исчезая и вновь появляясь. То же самое творилось и на «Молнии». То же самое происходило везде. Одновременно десятки тысяч единиц москитного флота[34] номадов внезапно заполнили пространство между кораблями Ударного флота.

Джейн запомнила всё. Хаос, крики на всех частотах, беспорядочную стрельбу внутри и снаружи, обломки конструкций, ошмётки человеческой плоти. Кровь. Очень много крови. И жуткие ухмылки получеловеческих лиц тварей, которые с садистским наслаждением распарывали тела своими длинными пальцелезвиями и тут же набрасывались на вывалившиеся внутренности.

Но имперцы, к чести своей, не дрогнули. Командование легионов, принимавших участие в Рейде, не потеряло нить сражения. Вслед за ними приходили в себя и остальные подразделения. Легионеры стояли до конца, и именно их усилиями в этой кровавой бойне наступил перелом, хотя это и казалось абсолютно невозможным. Одному отделению четырнадцатого легиона удалось прорваться к генераторам управляющего сигнала и уничтожить их. С этой минуты твари номадов перестали мгновенно исчезать и появляться в разных местах. Теперь им на это требовалось больше времени, да и сами они стали более медленными, словно что-то перестало координировать их действия или подпитывать энергией.