Скованные воспоминания

– Не поможет – сказал Свинья, приближаясь ко мне. Девицы расступились.

– Отпустите Кирилла. Завтра с ним разберусь – сказал он и поднял мальчика за куртку – На сегодня для маленького щенка все кончено, но ты не расслабляйся. Завтра комната должна быть убрана, понял?

– Пп…понял – пролепетал Кирилл дрожащим голосом. На его лице читался детский ужас, а искренние голубые глаза цеплялись за любую надежду, будто все происходящее – страшный сон, а не реальность.

– Свободен – бросил Свинья Кириллу. Наши взгляды встретились, и я увидела в его глазах искреннее сочувствие, прежде чем он медленно побрел по тропинке.

– Ну, и что с тобой делать? – протянул Свинья.

Руки и ноги начинали мерзнуть, губы невольно дрожали от холода. Если я пролежу здесь еще хотя бы полчаса, то точно что-нибудь отморожу. Но это, казалось, никого не волновало. Предложение, которое внезапно озвучил один из них, заставило сердце замереть.

– Можем закрыть ее в сарае до ночи. Так хоть научим ее хорошим манерам.

– Неплохая идея – сказал Свинья, поворачиваясь ко мне.

– Вы ведь шутите? – спросила я, глядя на них.

– Ой, да конечно, не шутим. Это не про нас – со смехом ответил Свинья.

– Отпустите меня – мой голос немного дрогнул.

– Звучит как приказ – Смелея, я решила сесть, и Свинья тут же присел на корточки на уровне моего лица – Но запомни раз и навсегда: здесь приказы раздаю я. Поняла?

– Нет – отчетливо произнесла я, глядя в его жирную рожу.

– Хорошо. Андрей, закрой ее в сарае, – Надо было промолчать. Возможно, все бы обошлось, но теперь мое сердце бешено колотилось, и каждая клеточка тела покрылась мурашками.

Андрей схватил меня за обе руки и начал затягивать веревку, перетягивая до жгучей боли.

– Отпусти меня! – закричала я и начала дергаться.

– Сука, если сейчас не перестанешь вертеться, сделаю тебе больно, – Не смея больше сопротивляться, я поплелась за ним к сараю. Не выдержав, я заплакала.

– Страшно? Ты не бойся, это только до ночи, – сказал он, открывая дверь сарая и толкая меня внутрь со всей силы. Я рухнула коленями на твердый деревянный пол. Боль пронзила мгновенно, колени жгло невыносимо.

С трудом поднявшись, я услышала, как хлопнула дверь позади меня, закрываясь на ключ. Я тут же обернулась и медленно подошла к двери. Не раздумывая, я начала колотить в нее связанными руками.

– Пожалуйста, откройте! – кричала я во все горло, но в ответ услышала лишь смех.

– Пожалуйста, я ведь тут замерзну! – Слезы текли ручьем.

– Пожалуйста… – мой голос начал хрипнуть, и, перестав кричать и бить в дверь, я развернулась и начала осматривать помещение. В углу стоял один-единственный старый диванчик, а между досками сарая виднелись многочисленные щели, сквозь которые проникал уличный свет.

Не спеша я направилась к нему, как вдруг почувствовала под ногами что-то круглое. Наклонившись, я увидела свечку. «Замечательно,» – прошептала я, решив попытаться найти спички. Долго искать не пришлось: они лежали на краю дивана. Хоть в чем-то повезло сегодня.

С трудом сев и облокотившись о диван, я взяла спички и еле-еле, связанными руками, смогла зажечь одну. Поднеся маленький огонек к свечке, я моментально зажгла ее, осветив темный старый сарай.

Руки жутко болели из-за веревок. Посмотрев на горящую свечу, я моментально придумала план.

Я поднесла руки к пламени. Огонь обжигал кожу, но нитки начали медленно расползаться. Боль была нереальной, и мне пришлось закусить нижнюю губу до металлического привкуса крови. Терпеть пришлось недолго: через минуту веревки были сняты, но на запястьях остались небольшие ожоги и ссадины.

Я изо всех сил старалась не сомкнуть глаз, но усталость взяла свое. Веки начали тяжелеть, и я провалилась в сон.

Громкий хлопок двери заставил меня резко открыть сонные глаза. Свеча почти догорела, едва освещая силуэт, стоящий у входа. Он медленно приближался, и каждый его шаг отдавался скрипом половиц.

Страх сковал меня мгновенно. Я прижалась к дивану. Сердце бешено колотилось, зубы стучали друг о друга. Казалось, за мной пришла сама смерть.

Но когда силуэт приблизился к зоне видимости, я смогла хорошо разглядеть стоящего передо мной… «Ирбиса».

Глава 9

Подойдя ближе, он опустился рядом. Удивлена? Это слабо сказано. Карина твердила, что он чудовище, а он просто сел рядом, словно так и надо. Страх всё равно сковывал. Вдруг вздумает причинить зло? От этой мысли я отодвинулась, соблюдая дистанцию вытянутой руки. В ответ раздался тихий смешок.

– Испугалась? – Он опёрся локтями о колени, лицо было повёрнуто к еле мерцающей свече.

– Тебя, – честно призналась я.

– Не удивлён, – ответил он, не отводя взгляда от пламени.

– Почему? – Глупо разговаривать с ним, когда можно просто встать и уйти. Но что-то удерживало, словно попытка бегства обернётся катастрофой.

– Сама подумай, – спокойно произнёс он, поворачивая голову ко мне. – Тебе ведь уже рассказали, какой я негодяй.

– Да, – прошептала я, глядя на свечу.

Нависла неловкая тишина. Я украдкой повернула голову, пытаясь рассмотреть его. Но тщетно. Как разглядеть что-то в тени капюшона, за маской и тёмными очками?

Вдруг он резко заговорил, отчего я вздрогнула и отвернулась.

– Что высматривала?

– Правда, что у тебя шрамы на лице? – Моё любопытство всегда берёт верх, и порой кажется, что оно меня погубит.

– Возможно. Но не такие, как ты думаешь.

– Если не секрет, какие? – Я начала расслабляться. Тревога отступала. Будь он злодеем, разве стал бы вести беседу? Скорее, начал бы издеваться, как те парни.

– Скажу лишь одно: тяжёлое детство.

Я хотела спросить подробнее, но поняла, что это перебор. Кто я такая, чтобы требовать исповеди? От потрясения я даже забыла спросить, как он проник сюда, если дверь была заперта.

– Ты нашёл ключ?

– Нет.

– Тогда как?

– Выбил.

Я бросила взгляд в сторону двери, но в полумраке едва различала очертания выхода.

– То есть, ты меня спас? – с улыбкой спросила я.

– Нет.

– В смысле, нет? А что же ты сделал?

– Я не твой спаситель.

– Тогда кто ты?

– Я твоя погибель, – от этих слов мне вдруг захотелось рассмеяться. Какая чушь.

– Ну ты прямо как из романа, – усмехнулась я.

– Плакать будешь тоже, как в романе, – серьёзно ответил он.

– О чём ты? – спросила я без тени смеха. Его непонятные слова начинали раздражать.

– Так… Немного фактов, – ответил он, поворачиваясь ко мне. От его тёмных очков мне стало не по себе. За ними скрывались глаза, и меня бесило, что я не вижу его эмоций за этой маской.

– Фактов? Ты говоришь о реальной жизни. Откуда тебе знать, что со мной произойдёт? – Я повысила голос, не заметив этого.

– Я знаю, чем всё закончится.

– Раз ты так уверен, скажи, кто же меня так сильно огорчит?

– Я, – ответил он и достал зажигалку, прикурив вторую свечу. От яркого пламени я зажмурилась.

Я вытянула руки к огню, пытаясь согреть окоченевшие пальцы, и продолжила странный диалог.

– Что? Но ты же меня спас. Зачем тебе это?

– Я тебя не спасал. Ты сама решила, что я твой герой. А может, я просто наблюдал и сжалился, – медленно произнёс он.

– То есть, всё-таки спас. Иначе зачем жалеть? – ответила я, надеясь услышать подтверждение, что он избавил меня от верной гибели в запертом сарае.

– Может, чтобы сделать тебе больнее в другой раз, – с усмешкой ответил он.

– Ты псих, – я не понимала, зачем он говорит такие вещи.

– Возможно. Но я этого не отрицаю, в отличие от тебя.

– А я-то что делаю? – вырвалось у меня.

– Внушаешь себе, что я твой спаситель, даже когда я это отрицаю.

Я решила уйти. С него хватит. Спокойно, на ощупь, я двинулась к выходу. Но Ирбис вдруг заговорил, и я остановилась, не поворачиваясь.

– Куда?

– Подальше от тебя. И ещё не хотелось бы опоздать в свою комнату, – ответила я и обернулась. И тут же вскрикнула, отшатнувшись. Ирбис стоял вплотную.

– Ты ненормальный! Зачем так подкрадываться? У меня чуть сердце не выскочило! Ты вообще думаешь, что делаешь? – Я кричала во весь голос. От испуга я чуть не упала на грязный пол сарая.

– Уже, – я ожидала криков в ответ, но он ответил спокойно, с ноткой безразличия.

– Что – уже? – Меня бесила его загадочность.

– Говорю, ты опоздала.

До меня дошло, и я зашагала по сараю из угла в угол.

– Чёрт, чёрт, чёрт, – шептала я.

– Не переживай так, – он наблюдал за мной, словно это забавляло его.

– Как тут не переживать? Я здесь всего один день, а уже столько проблем, – Я остановилась и подошла ближе. По сравнению с ним я казалась маленькой. Пришлось задрать голову, чтобы увидеть его тёмные очки, устремлённые на меня.

– Что ж, у всех свои кресты – Но я больше не вынесу его общества здесь. Он выводит меня из себя, как никто другой.

Резко отвернувшись, я направилась к выходу, где с изумлением обнаружила выбитую дверь, валявшуюся на полу. Не задерживаясь, я перешагнула через порог и вышла на улицу.

Яркая луна серебрила тропинку неподалеку. Не теряя ни секунды, я быстрым шагом направилась к ней, стремясь к зданию.

Пройдя половину пути, я почувствовала чье-то присутствие за спиной. Обернувшись, я увидела ирбиса, неспешно следовавшего за мной.

– Не иди за мной, – крикнула я.

– Рад бы, но здесь только одна тропа, ведущая к зданию, – тихо ответил он, приближаясь.

Я отвернулась и продолжила путь, ощущая его присутствие. Это одновременно раздражало и успокаивало, ведь пока он рядом, никто не посмеет причинить мне вред. Во всяком случае, мне так казалось.

У входа я дернула дверь – заперто. Тревога снова начала подниматься во мне, но лишь на мгновение. Ирбис нащупал в углу звонок, и его трель разнеслась по залу за дверью.

Долго ждать не пришлось. Дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина с недовольным выражением лица.

– Я смотрю, правила для тебя не писаны, – она смотрела только на меня, игнорируя ирбиса.

– Простите, не уследила за временем, – я решила не рассказывать правду, зная, что мне не поверят. Да и на ее лице было написано, что она мне не поверит. Правила есть правила, и будь добр их соблюдать. Ее вид тоже не предвещал ничего хорошего. Она была одета как настоящая ведьма: с головы до пят в темно-зеленом, будто надевала этот костюм с длинной юбкой для особого случая. Черный плащ был до ужаса некрасивым, словно она сняла его с бабушкиного плеча. И ее нос был таким огромным, что я бы не удивилась, если бы им можно было убивать, а черные глаза, казалось, проникали в самую душу.

Она рявкнула, и я, перестав смотреть на нее, опустила глаза в пол.

– Не уследила она! Если бы не мой дорогой мальчик, замерзла бы на улице, – она указала на ирбиса. – Огромное тебе спасибо.

– Так, завтра ты будешь убирать комнаты у всех, поняла? – гаркнула она на меня.

– Поняла, – спокойно ответила я. Выбора у меня не было. Сама виновата, не стоило уходить на прогулку, возможно, все бы обошлось.

– Людмила Анатольевна, – вдруг заговорил ирбис, – можем ли мы сделать так, чтобы она убирала не все комнаты, а только одну?

Я тут же посмотрела на него, не понимая, что он задумал.

– Для тебя все, что угодно, – мило сказала Людмила Анатольевна, казалось, она готова прям тут встать перед ним на колени.

– Если вы, конечно, не против, она будет убирать только мою комнату. В течение двух недель.

Я хотела возразить, но, подумав, решила, что лучше убирать одну комнату, чем все остальные. Даже если это комната ирбиса.

– Конечно, я не против, но только ты ей преподай хорошенький урок, чтобы в следующий раз так не делала, – женщина пропустила нас внутрь и остановилась посередине зала. – Комнату найдешь сама, в конце концов, не маленькая и должна знать, где она находится, – сказав это мне, она начала подниматься по лестнице.

– Спасибо, – прошептала я ирбису. Мне было неловко, ведь можно считать, что он спас меня во второй раз.

– За что? – облокотившись на стену, спросил ирбис.

– Благодаря тебе я не буду убирать все комнаты. Думаю, за это можно сказать спасибо, – сказав это, я было собралась уходить, но ирбис заговорил, и я остановилась, повернувшись к нему.

– Не думаю, что ты скажешь мне спасибо в конце отработки.

– Можно пояснить, почему я не скажу? – он снова говорил загадками, как сумасшедший. Я бы лопнула от злости, если бы могла.

– Всему свое время. Завтра после занятий жду тебя у себя. Комната 67. И доброй ночи, Аня.

Я хотела спросить, откуда он знает мое имя, но ирбис так быстро ушел, что я и рта не успела открыть.

После трудного дня я тоже поспешила к себе в комнату, чтобы рассказать все Карине, но, зайдя внутрь, дверь громко защелкнулась, и это означало только одно: до утра отсюда мне точно не выйти.

В комнате было темно, и я с трудом могла разглядеть, где находятся кровати, но глаза начали привыкать, и я стала хорошо ориентироваться, да еще и луна, льющая свет в окно, помогала.

Я подумала, что Карина спит, так как от нее не было слышно ни звука, но, подойдя ближе к постели, я удивилась: Карины не было на месте, а кровать была аккуратно заправлена.

Глава 10

Вторая ночь прошла в беспокойном сне, словно на иголках. Я металась в постели, а мысли, назойливые, как мошки, роились вокруг Ирбиса. Непостижимо, как его слова, полные пусть и сомнительных угроз, пробудили во мне необъяснимое влечение, словно невидимая нить тянула к нему. Зачем он так прочно засел в моей голове, даже с его непредсказуемым и загадочным характером? Я чувствовала себя капризным ребёнком, требующим немедленного исполнения желаний, готовым разразиться плачем, если не получу желаемое. «Хочу его, и точка!» – глупость, конечно, ведь я видела его лишь раз, и вот уже теряю голову.

Вчера злость застилала разум, но, оставшись наедине со своими мыслями, я пропала. Долго размышляла, что же меня так зацепило в нём? Версий было множество, вплоть до абсурдной влюблённости, которую я тут же отбросила, как злобного вредителя. В итоге остановилась на самом логичном объяснении: меня заинтриговала его скрытность, нежелание показывать лицо из-за шрамов. Мой интерес – всего лишь желание узнать, что скрывается под маской Ирбиса.

Это просто любопытство, и ничего более, верно?

Не давала покоя и мысль о Карине. Куда она запропастилась? Вдруг её обижают, держат взаперти, как меня вчера? Увы, пожаловаться было некому – дверь заперта, оставалось лишь надеяться, что с ней всё в порядке.

Спустившись в душ и облачившись в форму, я взглянула на маленькие круглые часы. С облегчением выдохнула: 7:00 утра, ещё целый час в запасе. Занятия начинаются в 8:00, и за это время нужно успеть встать и позавтракать. Но сегодня аппетита не было, вполне смогу дотянуть до обеда. Утреннее меню здесь меня совсем не радовало.

Я достала чемодан из-под кровати и водрузила его на постель. В потайном кармашке лежали распечатанные фотографии.

Руки дрогнули, улыбка давалась с трудом. Изображения расплывались в пелене слёз, одинокая капля обожгла щёку, словно клеймо душевной боли.

Потрёпанные временем, фотографии всё равно были бесценны – на них мои родители. «Мама,» – прошептала я, обводя пальцем её контур. «Папа,» – с тем же трепетом коснулась изображения отца. В центре стояла маленькая девочка с двумя хвостиками, сжимающая в руках игрушечного ёжика. На её лице сияла искренняя улыбка – тогда моя жизнь была раскрашена во все цвета радуги.

Дверь распахнулась с такой силой, что я вздрогнула. На пороге стояла вчерашняя ведьма с недовольным видом.

– Время видела? Живо на уроки, расселась тут в комнате! – выпалила она и тут же скрылась.

Я перевела взгляд на часы, и шок мой усилился. Как время могло так быстро пролететь? Я опаздывала на первый урок!

Извинившись, я проскользнула в класс и заняла своё место. Две девицы, сидевшие передо мной, окинули меня презрительным взглядом и отвернулись, злобно хихикая. Затем, нарочито громким шёпотом, чтобы я непременно услышала, произнесли:

– Господи, ты видела, какая она некрасивая?

– Ещё бы, такое не заметить! – последовал едкий смешок, заставивший учителя сделать им замечание.

Было обидно, конечно. Я не писаная красавица, сошедшая со страниц сказки о Золушке. Но всё же не считала себя уродиной. У каждого есть своя красота, какой бы она ни была. Даже у Людмилы Анатольевны с её выдающимся носом, который она не прячет, а, судя по всему, даже гордится им.

Сердце забилось быстрее при мысли об Ирбисе в маске и очках. Какая же красота скрывается под ними? Даже если у него шрамы, мне кажется, он вполне симпатичный. Ведь не зря говорят, шрамы украшают мужчин.

– Силицина Анна Викторовна, вы писать собираетесь? – вернул меня к реальности голос учителя. Мысли улетучились, и я принялась записывать в тетрадь текст, написанный мелом на доске.

Каждый урок тянулся мучительно медленно, и почти каждый сопровождался язвительными замечаниями в мой адрес. Они словно хотели задеть меня, спровоцировать на слёзы и побег из класса. Но им не понять, что я видела вещи куда более болезненные, чем их глупые оскорбления.

Обед, к счастью, прошёл без надписей на моём столе, что позволило мне спокойно поесть и отправиться на следующие занятия. Но чем ближе был конец уроков, тем сильнее я нервничала. Ведь после мне предстояло идти к Ирбису на уборку.

Не переодеваясь, я поспешила к его комнате. Чем быстрее закончу, тем быстрее вернусь в свою комнату, и этот день закончится.

Шаги мои замедлялись по мере приближения к заветной двери. «65, 66, 67,» – шептала я номера комнат. Остановившись, я занесла руку для стука, но так и не решилась. Ладони покрылись испариной, стали ледяными. «Соберись,» – прошептала я и снова потянулась к двери. Но стоило моей руке коснуться дерева, как дверь распахнулась, опередив мой стук.

Передо мной стоял Ирбис в обтягивающей чёрной футболке, подчёркивающей каждый мускул. На нём были поношенные рваные джинсы. Засмотревшись, я едва расслышала его слова и резко подняла взгляд на его лицо.

– Ты пришла смотреть на меня или прибираться? – прозвучал его голос.

Я залилась краской от стыда. «О боже, какая я идиотка!» – промелькнуло в голове. И да, на нём были его неизменные маска и очки, чему я на этот раз была рада. Я боялась увидеть в его взгляде презрение.

Я не обращала внимания на учеников, которые целый день меня оскорбляли. А тут боюсь увидеть презрение парня, имени которого даже не знаю. Ненавижу эти чувства, которые он во мне вызывает.

Не ответив, я вошла в его комнату. Она была ещё более мрачной, чем наша с Кариной. Обои – цвета вороньего крыла, шторы – тёмно-голубые. Я даже удивилась, что у него есть шторы, а у нас нет. Кровать тоже отличалась от нашей, она была более стильной. Да что там, даже шкаф и стол были не старые.

– Тебе не надоело всё подряд осматривать? – раздался голос рядом со мной, заставив меня отшатнуться.

– А тебе не надоело так бесшумно подкрадываться? – я скрестила руки на груди, глядя на него.

– Давай без разговоров. Всё, что тебе нужно для уборки, я принёс, – он указал на угол, где лежали тряпки, ведро и метла. Затем он откинулся на кровать, заложив одну руку за голову, а другой взял телефон и принялся что-то писать. Интересно, что ему будет, если я пожалуюсь на него за использование телефона посреди недели? Конечно, я этого делать не буду, я же не ябеда, но просто интересно.

Прибираться было почти нечего, в комнате царила стерильная чистота. Казалось, Ирбис сам ревностно следил за порядком, что невольно закрадывалась мысль: зачем я ему, если здесь и так безупречно? Но я не решалась озвучить вопрос, боясь, что он передумает. Убираться в других комнатах совершенно не хотелось. Даже при идеальной чистоте Ирбиса, я могла лишь создать видимость работы.

Во время уборки меня не покидало ощущение, что Ирбис наблюдает за мной, отчего кожу пронзали неприятные покалывания. Но стоило лишь украдкой взглянуть в его сторону, как я видела его в той же расслабленной позе, уткнувшимся в телефон, совершенно не обращающего на меня внимания. Наваждение рассеивалось.

Закончив, я подошла к нему.

– Я всё сделала. – С этими словами я развернулась, намереваясь уйти.

– Стой, – вдруг произнёс Ирбис. Я обернулась.

– Что? – в голосе прозвучало недовольство.

– Можно с тобой поговорить? – от его предложения я даже опешила.

– О чём?

– О чём-нибудь. – Он убрал телефон под подушку и жестом пригласил меня сесть на кровать. Я не спеша подошла и медленно опустилась рядом. Конечно, я могла бы уйти, но желание поговорить с ним пересилило. Хотя от этой близости внутри нарастало беспокойство. Возможно, дело было в том, что он сидел слишком близко, и я чувствовала случайные касания его руки о мою спину.

– Как дела? – я нарушила тишину банальным вопросом.

– Нормально, – со смешком ответил он. – У тебя как?

– Хорошо, – с моих губ сорвался смешок. «Ну вот и поговорили», – промелькнуло в голове.

– Почему ты такая? – Я тут же встретилась с его взглядом, но увидела лишь своё отражение в стёклах его очков.

– Какая? – с улыбкой спросила я.

– Не такая, как все. – «Неужели подкатывает?» – подумала я.

– Какая – «не такая»? – Я смотрела на него, не отводя взгляда.

– Ты похожа на ангела, со своими голубыми глазами и пепельными волосами, – улыбка расцвела на моих губах от его слов. – Только вот, мне хочется причинить тебе боль, сломать тебя, чтобы ты пала, став таким же падшим ангелом, как и я.

Мои брови то взлетали вверх, то опускались вниз от удивления. Впервые слышу, чтобы человек говорил мне подобное. Сердце колотилось так сильно, что мне стало трудно дышать от нехватки воздуха. «Почему я?» – как заезженная пластинка, крутился в голове этот вопрос.

– Но ты ведь не сделаешь мне больно? – В глубине души я надеялась услышать «нет», но это же Ирбис – ему легче сказать горькую правду, чем сладкую ложь.

– Сделаю, – спокойно ответил он.

– Тогда делай сейчас! – Я психанула и тут же вскочила с кровати, разведя руки в стороны. – Бей, давай, бей! Чего разлёгся? Раз хочешь сделать больно, начинай прямо сейчас! Зачем тянуть время?

Я кричала на него во всю комнату, казалось, меня слышно во всех соседних помещениях. Во мне бушевал ураган эмоций. Почему меня тянет к этому ужасному человеку, который хочет причинить мне боль? Я начинала ненавидеть себя так же, как и его. Пока я кричала, Ирбис не проронил ни слова, лишь лениво наблюдал за мной. А может, и вовсе не смотрел. Я не могла видеть, куда направлен его взгляд. Может, вверх, может, вниз, и это меня тоже не на шутку бесило.

– Скажи уже что-нибудь! Хватит молчать! – недовольно выпалила я.

– Чтобы сделать больно, не обязательно бить, – спокойно ответил он, будто ему было наплевать на мою истерику.

– С меня хватит, я пошла, – я ждала, что он хоть что-нибудь скажет, но он лишь промолчал.

Громко хлопнув дверью, я направилась в свою комнату.

Вот опять наша встреча принесла мне лишь разочарование. И всё из-за Ирбиса, который просто не может быть нормальным человеком, а остаётся полным идиотом. В голове роились десятки вопросов, и ни на один из них не было ответа. Хотя на один я всё же смогла ответить: «Кто же такой Ирбис?» Бессердечный псих, которому нужна моя боль….

Глава 11

Я был ни жив, ни мертв в этом давящем мире. Существовал как функция, как бездушный механизм. До нее. Она высекла искру из пепла, одним взглядом вернула жизнь, разворошила тлеющие угли моего внутреннего пожара. Перечеркнула все границы, вторглась в запретную зону, прямо в мои руки.

Никому не позволял так со мной говорить, но ее крики, словно наждак по сердцу, готов слушать вечно. Жажду их как проклятый наркоман – дозу.

Как только увидел ее, она стала моей. Пока не знает, но скоро поймет. Я заберу ее в свой огненный, испепеляющий мир.

Душа изрезана глубокими шрамами, кровоточит багровой геенной, и только ее присутствие, как бальзам, затягивает раны. Но стоит ей исчезнуть из поля зрения, как они разверзаются вновь, извергая кровавый фонтан. Поэтому и захотел, чтобы она прибиралась только у меня, хотя и сам прекрасно справляюсь.