Первокурсница. Городская легенда

– Где-же Дымка? Чего не идёт, пора бы уже и вернуться. Сказать ему про устрицу в озере, или пока не стоит, – рассуждал Валентин, хлебая борщ, заодно нахваливая про себя девушку за вкусную готовку, – Надо бы ей подарок, какой подарить. Может сковородку, а то, что она всё на старой готовит. Пущай порадуется. Сковородка в хозяйстве, вещь полезная.

– Ты, это, слышишь, что говорю? Борщ-то на печку поставь, Дымка с озера придёт, накормить надо будет. Да фасоли покласть не забудь. А потом постель мне постели, устал я с рыбалки. Да голову мне почеши, погладь, стресса сегодня много было, надо расслабится. Да поторопись. Я уже готов прилечь. Если усну, то к приходу Дымкиному разбуди. Я чай пить буду, – распорядился Валя, отодвигая пустую тарелку, подумав, добавил, – С выпечкой. Пироги там, ватрушки. Ну, ты сама знаешь что испечь, разберешься. Да не шуми. Не ходи дурой.

Дымка приехал на Псковское озеро попозже, специально, чтоб успеть полюбоваться закатом, поглядеть, как солнце, уходя за горизонт, раскинет свои прощальные, золотые объятия на воды. И главное запечатлеть этот момент механическим ткацким станком, что не так давно, при помощи знакомых мастеровых с Тулы, сумел модернизировать. А именно оснастить станок чувствительной камерой, которая смогла бы не только снимать окружающее пространство, но и передавать изображение ткацким механизмом на ткань. У него уже собралась не плохая коллекция рушников, полотенец с видами Санкт Петербурга, а сейчас он решил запечатлеть и обожаемые им Псковские просторы. Приехав сюда погостить к армейскому другу Валентину, Валенку, как его ласково называли друзья.

Установив станок, как ему требовалось, чтоб камера могла видеть не только озёрные воды, но и захватывала бы небо и золотистую, выгоревшую за лето траву, обрамляющую собой зеркальную гладь, Дымка достал ноутбук из рюкзака и гусли. Настроив любимый инструмент, позвонил по видеосвязи знакомому, Тульскому хору девушек, в город, откуда был родом, чтобы записать ролик для своего блога.

– Девчата, приветствую! Мой поклон любимому краю, с приветом от золочённых, Псковских вод!

– Доброго тебе заката Дымка! И мы тебя приветствуем! Ждём в гости, – ответили девушки хором.

– Спасибо девчата. Приеду. Как настроение? Готовы закат со мной проводить?

– Всегда хорошее, когда ты звонишь. И да, готовы мы, Дымка.

– Ну, тогда не будем слов затягивать, солнце, вон, уже к горизонту катится, золотые локоны свои, по добрым водам, распустило, – говорит Дымка, а сам уже по струнам гуслей рукой прохаживается.

Заструилась мелодия по воздуху, заскользила по волнам, солнечные блики колыбелью покачивая. Затянули свою прощальную песню дневному свету Тульские девушки:

Расцветай солнце зримое, несокрушимым золотом

На исходе дня.

Привет передавай, краю далёкому, куда зовёшь меня

За собой маня.

Ты расскажи ему, как здесь гуляется, как волшебно тут

Мечты сбываются.

Зеркальных вод, твой лик нежно касается

Весь позолотой, свет отражается.

Тут каркадил плывёт, в волнах играется, в злате купается

Его нутро поёт…

– Стоп! Девчата, какой ещё каркадил. Мы-ж не в Африке на Ниле. Зачем эта выдумка в песне. Пойте, что видите, как мы договаривались. Не смешно, – начал серчать Дымка.

– Не ругайся Дымка. Так мы и поём, что видим. Вон, сам посмотри, крокодил плывёт, – ответила одна из девушек.

– Где? Что за шутки, – насупился Дымка, но всё-таки повернулся к озеру, посмотрел, куда указали девушки.

Сначала его глаза, не приметили ничего похожего на оборвавшую песню рептилию, но приглядевшись, он действительно увидел выступающую над водой, скрытую на первый взгляд, солнечными бликами, довольно крупную голову крокодила, не спеша проплывающего в неприятной для Дымки близости, к берегу.

– Ох, ты-ж, вот это драконище, – вскрикнул Дым.

– Осторожней там, Дымка. К воде близко не подходи, – запричитали девушки, по другую сторону экрана, где заметно началась паника, а потом видеосвязь с ними прервалась. Видимо в суматохе, кто-то из них задел камеру или кабель ноутбука.

Дымку и просить не надо было, он сам в ту же секунду, как увидел плывущую громадину, отбежал на безопасное расстояние, откуда смотрел испуганно, но при этом с большим интересом и уважением.

– Парень, ты крокодила случайно не видел? – раздалось за спиной у Дымки, от чего он пригнул голову, как от удара.

– Извини, что напугал. Говорю, крокодила не видел, тут часом не проплывал? – вновь спросил усатый мужик с ружьём, на которого во все глаза уже смотрел Дым.

– Да, вон он, плавает. Это ваш? – с круглыми глазами, теперь задал вопрос Дымка.

– Наш. Вернее наша. Крокодилица это. Сбежала утром из театрального зверинца, целый день ищем. Петрович, – протянул руку мужик.

– Дымов. Но друзья Дымкой называют, – ответил на рукопожатие Дымка.

– Приятно познакомится. Дымка значит. Ладно, погоди, сейчас я, ей укольчик сделаю, и пообщаемся ещё. Есть пара вопросов, – сказал и двинулся к воде, подняв ружьё, прицелившись, выстрелил.

– Всё, можешь не переживать, сейчас мои ребята подойдут и мы нашу Крокоху беглую, домой, в театр заберём. Ты, наверное, струхнул, да, когда её увидал, – тихо засмеялся Петрович.

– Ну, врать не буду, да. Скорее от неожиданности. Тут как-то не ожидаешь, такую зверину встретить. Прям, уф, – в ответ засмеялся Дымка.

– Слушай, а интересный у тебя аппарат, как я погляжу. Это он музыку сейчас играл. Я пока Кроку нашу искал, слышу мелодия звучит и такая, знаешь, прям родное что-то, сказочное я бы сказал, народное, – стал делится впечатлениями Петрович.

– Не. То я играл, на гуслях, спасибо, музыка и, правда, чудесная. А аппарат, как ты его назвал, это ткацкий станок. Гляди, какую красоту делает. Вот и вашу крокодилицу выткал. На возьми, это подарок кстати, – протянул Петровичу, тканое полотенце, Дымка.

– Вот, спасибо! – поблагодарил Петрович с улыбкой, рассматривая подаренную вещь. А на ней и закатное солнышко, и трава колосится и по золоченым волнам крокодил плавает.

– Хитрая, какая махинка у тебя. Слушай Дым, а не хочешь ли к нам в театр пойти, музыкантом служить. Нам как раз, такой как ты необходим. Ты так вдохновенно на гуслях, лирику выдавал, я чуть про крокодилку нашу не забыл. А кстати, пел тоже ты? – поднял вопросительно бровь Петрович.

– Ага, в пятьдесят голосов, да девичьих. Не. Это по видеосвязи, с Тулы девчата знакомые пели, землячки мои, вместе учились. Хорошие девчонки, добрые и голоса у них серебряным ручейком, так люблю их слушать. Вот подпевают мне иногда. Да и я сразу тосковать по Туле перестаю. Будто на родной земле побывал, – зарделся Дымка, на миг, переместившись мыслью в любимую Тулу.

– Хорошо тебе Дым, я смотрю. Девушки вон, как опекают, любят, аж с родной земли хором поют. Уважаю. Ну, так, что скажешь, Дымка? Пойдешь к нам в театр гусляром?

– Дай подумаю. Слушай, а чего не пойти, пойду, да вместе с хором бы, – кивнул Дымка, – А что за театр, какой жанр, репертуар?

– Хороший театр. Передвижной. У нас и шатёр есть, по всей земле колесим. Репертуар у нас разный, каждый сезон стараемся обновлять, но и классику уважаем, всегда в программе присутствует. А жанр, пародийное выступление двойников, знаменитостей культуры и исторических личностей, под музыкальное сопровождение в различной стилистике. Да что я рассказываю, приходи, сам всё увидишь, – пригласил Петрович.

– Спасибо за приглашение! А куда приходить? Тут в Пскове? Я на самом деле в основном в Санкт Петербурге живу, а здесь так, в гостях, – поделился Дымка.

– Так и мы здесь на гастролях, а так в основном в Питере базируемся. Там и приходи, на входе скажешь к Петровичу. На вот визитку, как вернёшься на берега Невы, позвони, – улыбнулся Петрович.

– Хорошо, тогда договорились, – улыбнулся в ответ Дымка.

– Ладно, буду ребятам звонить, чтоб Кроку нашу помогли забрать. Приятно было познакомится Дымка, жду в гости в Санкт-Петербурге, – подмигнул Петрович Дымке и пошёл к воде, по пути набирая номер в телефоне.

– Алё! Давайте ко мне ребят. Крокодилица тут рядом, я её уколом усыпил. Чего? как поймали? Когда? Тут она, вон я её в зарослях вижу, – удивлённо расширил глаза Петрович. А следом за ним и Дымка.

В ответ на вопрос Петровича из ближайших зарослей донеслось шипение, а следом в сторону большой глубины устремился больших размеров крокодил.

– Ни хай, себе громадина. Это-ж, Дым ты погляди, какой динозаврище. Точно не наша Крока. Ребят, вы слышите, тут в озере ещё один крокодил, да здоровый такой. Чего он тут делает. Не уж-то Псковский каркадил, не байка совсем, – затараторил Петрович.

Дымка принялся складывать свои вещи, попутно думая, вернулся ли домой Валенок с осмотра сетей, на которые, ушёл ещё в обед, – Надеюсь, с каркадилом не встретился. Переживаю, – думал Дымка. Собрав всё своё в рюкзак, Дымка припустил за Петровичем, решив, что так всё таки побезопасней, да и вдвоём веселее идти, особенно после встречи с рептилией.

А крокодил, отплыв на приличное расстояние, выглянул из вод, провожая взглядом уходивших людей, выпустил из пасти пузырьки воздуха. Моргнул, мигнул не добро, поплыл в сторону ближайших зарослей прибрежной травы. Там с трудом попытался выбраться на берег. Силы его отпускали, сон от укола, валил его в сладкую дрёму. Крокодил выполз только на половину из воды, как сразу уснул.

– Барин? Слышите барин? – раздалось из кустов рядом, – Эй! Да что это, ни как сердечный удар свалил. Васька, тащи одежду и ребят позови. Барину видно плохо стало. Лежит как обмерлый. Что-ж вы себя так не жалеете Барин. Говорил же не надо сегодня плавать. Здоровье поберечь. Не послушались, а теперь вот это, – запричитал мужчина, средних лет. По виду, как из прошлого, деревенский мужичок.

Мужичок, причитая и охая, спустился к воде, где принялся суетиться вокруг здоровенного, абсолютно нагого мужчины, на половину лежащего в воде ногами, раскинувшего руки в стороны и лицом вниз. Мерцающего. Кожа его, то покрывалась бронёй крокодила, то становилась человеческой.

– Чой-то с ним творится? Васька, ты где? Давай поторопись. С барином беда какая-то происходит.

Глава 6 Приморский чёрт. Ракушка Валенка

– Эу! Валя! Ва-ле-нооок! – закричал громко Стэп.

– Неподшитый, старинок, – прокричал кто-то из соседних домов.

– Да идите вы! Шутники. Я друга зову, не мешайте, – обиделся Стэп.

Вот уже, как полчаса, он с друзьями, Кэшем и Дымкой, бродил по Пионерской, в поисках дома их друга Валенка. Адрес-то он записал, но пока они ехали в метро, бумажку с записанным адресом потерял. Дом то он помнил, но плохо, плюс время позднее и все здания для него сливались в единую серую крепость.

– Надо было на руке записать. Эх! – сокрушался Стэп.

Сегодня была годовщина с пропажи их товарища по учёбе в Карабелке Вани Панкидава. Панкидав однажды поехал автостопом до Челябинска, в гости к своим идейным по музыке друзьям и где-то по дороге сгинул, так и не добравшись ни туда, не вернувшись обратно домой. С того времени Стэп, стал собирать в компанию своих одногруппников и по совместительству сослуживцев знавших пропавшего, петь под гусли, в честь брата Панкидава, его любимые песни. Сегодня как раз должен был с Пскова приехать, один из друзей, Валенок, который время от времени обитал в Санкт Петербурге, в оставленной ему в наследство квартире. Тут, рядом со станцией метро Пионерская.

– Да, точно он где-то в этих домах живёт. Ребят, серьёзно. Я хоть и всего раз тут у него бывал. Но точно помню, – кивал головой Стэп.

Вся троица изрядно на угощалась домашнего сидра в гостях у Михалыча, родного дяди пропавшего, пока поминали Панкидава, да ждали звонка от Валенка. Чтоб узнать, во сколько он приезжает в Санкт-Петербург и где его найти, если он уже в городе. Телефон его был отключен. Наконец Валенок перезвонил и сказал, что он уже, как три часа приехал. Да телефон разрядился, пока зарядное устройство искал, пока поставил на зарядку, устал и уснул. Сказал, что ждёт их в гости. Записав адрес, ребята решили доехать на метро. А там где-то потеряли бумажку с адресом. И как назло у всех троих разрядились телефоны.

– Да ёк-якарёк! Что делать, а? Валяааа, Ва-ле-нооок, – закричал снова Стэп.

– Что? – вдруг раздалось из серой многоэтажки-корабля. В одном из окон крошечным фонариком замаячил огонёк света.

– Валь, это ты? – обрадовался Стэп. Тормоша уже уснувших стоя друзей.

– Ну, я, – отвечает голос, добавляя, – Ты не ори, заходи, тут поболтаем.

– Хорошо, а куда идти? – радостным голосом спрашивает Стэп.

– А, дом обойди и в крайнюю парадную войди, – отвечает голос.

– Хорошо! Сейчас будем, – кивнул куда-то в темноту Стэп.

Поддерживая друзей за плечи, Стэп направился туда, куда ему указал голос. Подойдя к нужной парадке, выпустил из рук товарищей. Первым вошёл в парадную, следом за ним вошёл Кэш. А Дымка поскользнувшись, закачался и вместо того чтобы пойти за друзьями, чуть не падая потопал спиной назад, а там по лестнице вниз, где всё таки не удержался и перекувыркнувшись, встал подогнув колени, у двери в подвал.

– Оп! Чуть не упал, – вымолвил Дымка.

Дверь подвала со скрипом отворилась. Чьи-то руки, схватив Дымку за грудки, втянули его в чернильную тьму.

Зайдя в парадную Стэп вспомнил, что не спросил на какой этаж подниматься.

– На третий заходи, – раздалось сверху.

– Ща будем, – кивнул Стэп, нажал на вызов лифта. Поднявшись на нужный этаж, Стэп вышел. А Кэш, казалось на секунду прислонившийся к стенке лифта, задремал и вместо того, что бы выйти за Стэпом умчался наверх, случайно нажав на кнопку последнего этажа.

Там очнувшись от дремы, вышел, как ему показалось, за друзьями. На этаже было темно. Лампочки не горели. В конце коридора, поскрипывала дверь, время от времени чуть-чуть приоткрываясь. В приоткрытую щель пробивался тусклый свет ночника.

– О! Ребят, братаны я иду, – обрадовался Кэш, увидев пробивающийся свет.

Войдя в квартиру, удивился тишине, царившей там.

– Ау, ребят? – шёпотом позвал друзей Кэш, в ответ тишина.

– Уснули что ли, ладно не буду будить, пусть спят, – сам себе сказал Кэш и подошёл к холодильнику, стоящему в коридоре. Открыл его, глаза слипались, от усталости и яркого света бившего из гостеприимного нутра холодильника. Не открывая глаз, Кэш стал брать все, что попадалось под руку и с аппетитом есть. Запивая сидром из кувшинчика, что принёс с собой.

Из комнаты послышалось ворчание и переругивание шёпотом.

– Митя. Ты что ли, замок на входной двери, так и не починил. Уже неделю как квартиру сняли. Имей совесть. Вот, откуда, сейчас сквозняк? Я вся в мурашках. Бррр. Слышишь Мить? Пойди запри. Мне холодно. Да тихо, не греми, мелкого разбудишь, потом опять всю ночь укачивать.

– Сама иди. Я сплю.

– Митя! Мне утром в поликлинику идти. Я выспаться хочу. Сходи дверь закрой, говорю.

– Достала ты меня. Ладно, схожу, только отстань.

Митя пошёл в коридор, не открывая глаз, по пути свернул к холодильнику, постоял там, с каким-то парнем, поел вместе с ним котлет, заел их овощным салатом, глотнул предложенного сидра, благодарно пожал парню руку, похлопал по плечу, после чего хлопнув дверью холодильника, отправился в туалет.

Кэш утолив голод, пошёл в тёмноту комнаты, где на ощупь нашёл кровать. Блаженно лёг на неё. Допил последний глоток сидра из кувшинчика. Поставил рядом на полу. Улыбнулся тому, что можно спокойно в тишине полежать, а рядом спят его друганы Стэп, Дым и Валенок. Как в старые добрые времена, на службе в Мурманске…

Рядом с кроватью заплакал ребёнок.

– Митя! Просила же потише. Ты сидра, что ли выпил? Где только достал? Фу! Не дыши на меня. Разбудил малого, сам его и укачивай теперь, – Кэш услышал рядом с собой, голос какой-то незнакомой женщины.

– Я не Митя, – ответил Кэш.

– Мить, то есть Дим, давай не сейчас. Я спать хочу. Качай сына.

Кэшу было лень объяснять кто он, и не вступая в полемику с женщиной, которая почему-то оказалась с ним на одной кровати, да ещё и ноги ему на плечи положила, когда он покорно присел на постель и нащупав перекладину кроватки-качалки, принялся укачивать ребёнка. Думая о том, что, как же быстро Валенок обзавёлся детьми и может скоро у него самого появится наследник. Ну и наглая же у Валенка жена, думал Кэш, чуть сгорбившись под тяжестью её ног.

Ребёнок замолчал, засопел во сне. Женщина рядом заворочалась. Скинув с плеч Кэша ноги, обняла его сзади, поцеловала в шею, потом встала с кровати и ушла в коридор. Откуда потом послышалось:

– Мить, ты бы мне хоть одну котлетку оставил. Всё умял. Да, ну тебя! – затем послышался звук воды из включённого крана на кухне.

Кэш так и не понял, кто эта женщина, почему она его Митей называет, вдруг услышал с улицы, голос Дымки, который звал его, Стэпа и Валенка.

– Мы здесь, – хотел было крикнуть Кэш, но вспомнив про ребёнка, решил его не будить, а выйти на улицу к Дымке.

В коридоре, снова столкнулся с мужиком, с которым трапезничал в коридоре, пожал ему руку, обнял, после чего вышел из квартиры.

– Мить ты куда? – услышал в след Кэш, но отвечать не стал, войдя в лифт.

– Да здесь я. На кровати. Сплю, – ответил Митя.

– Мить, из нашей квартиры только что вышел, какой-то парень. Мить проснись. Слышишь, что я тебе говорю? – тревожным голосом зашептала его жена.

– Ай! Угомонись. Хороший парень, вот такой, – показал Митя кулак с поднятым вверх пальцем, – Мы с ним сейчас котлет поели, он меня сидром угостил, руку пожал. Подожди, какой ещё парень? – моментально проснулся Митя. Включил торшер рядом с кроватью, у которой было натоптано и стоял пустой кувшинчик из под сидра.

– Вот. А я чего говорю. Когда ещё просила, замок дверной починить. Кошмар! Заходи, кто хочешь, ешь что захочешь. Как теперь уснуть? Вставай, чини. Пока ещё кто-нибудь не зашёл.

– Ладно, не начинай, – пробурчал Митя, вставая с кровати, доставая из под неё набор с инструментами.

Стэп уже, как несколько минут был в квартире, как ему сперва показалось у Валенка. Но самого Валенка видно не было, да и Дымка с Кэшем куда-то пропали.

– Эй, дядь, ну ты надымил сигарами, туманище, хоть саблей руби. И напомни, кто ты такой и где Валька-Валенок? – спросил Стэп, жмурясь от туманного дыма, заполняющего всю квартиру. В дымном молоке пелены, под кровать, как показалось Стэпу, заполз огромный краб, на кресле шевелил щупальцами чёрный осьминог, за водорослью штор, притаилась змейкой мурена, а у люстры на потолке кружили невесомой паутинкой медузы. От разглядывания причудливых дымовых миражей, Стэпа отвлёк ответ хозяина квартиры:

– Это не от сигар, а арома-терапия. Сухая, жжёная водоросль. Люблю её аромат. Жаркий полдень, середины лета на побережье, сразу вспоминаю. Валька твой, тёзка мой, у себя дома сейчас, вас ждёт. А я чёрт. Морской, вернее теперь Приморский, – ответил мужик, выходя из кухни, в руках два гранённых стакана в серебряных подстаканниках и заросший кораллом бочонок.

– Серьёзно, чёрт? Ну, ты даёшь, – хохотнул Стэп.

– Он самый, не смейся. На пенсии сейчас. Вот живу тут. Раньше на Приморской жил, поближе к воде. Но старый стал, мёрзлявый. А там, на Приморке ветрено, холодно. Вот перебрался на Пионерку поэтому. Тут потеплей, да и горячую воду на лето не отключают. Хорошо! Кстати, вот планктончику не желаешь, – довольно крякнул чёрт, поправляя одной рукой на голове антенку-удилище со светящейся морской звездой на конце, а другой, указывая на бочонок в котором Степ разглядел мелких рачков и пару довольно крупных креветок.

– Понятно. Приятно познакомится дядь! От планктона воздержусь, у меня вот с собой добрый сидр, – кивнул на пакет с кувшинчиками сидра Стэп, – А я вот тоже из морских. В Карабелке учился, потом служил в Мурманске на корабле, а сейчас вахтой работаю на дальнем востоке. Танкеры мою. Тут в Санкт-Петербурге на каникулах пока. Друзей повидать и невесту отыскать.

– Ох, ты! Молодец морячок. Добрый ты малый, как я погляжу. А скажи чего невесту отыскать, а не найти пытаешься? Потерялась что ли?

– Да, мы с ней незнакомы даже. Я её в теории знаю, по фотографии. Знаешь, с ней такая загадка интересная. Она на свадебных фото моих многих друзей есть, а её саму ни кто и не знает. На общих планах всегда, а кто она, мои друзья сказать не могут. Вот хочу отыскать её, запала она мне в самое сердце. Понимаешь?

– Понимаю. Чего не понять-то? А ты знаешь, морячок. Давай так, ты мне сказку или историю какую-нибудь занимательную расскажешь, а я тебе с поиском помогу. Как тебе предложение? – подмигнул Степу приморский чёрт.

– Точно поможешь? Ну, давай, – согласился Стэп.

– Тогда сказывай. Да на морскую тематику. Валенок, друг твой, ещё минут двадцать и на поиски ваши выйдет. Потом плюс-минус минут пять и рядом с моим домом пройдёт. Так что поторопись морячок.

– Так! С чего бы начать? Слушай дядь, а слыхал ли ты легенду про пирата Жанатана Глю Де Лангрю Пимпирейра, что с Парижа до Колымы, как-то плавал? Нет? Ну, тогда послушай. Мне эту историю отец рассказывал. Кстати он, вместе, с мамой моей, несколько лет назад пропали, там, на дальнем востоке. Исчезли где-то в тайге. Может, и их поможешь найти? – пригорюнился Стэп.

– Дай подумать. Ну, хорошо помогу, но у меня тогда к тебе просьба будет. Сделаешь, как я прошу, и родителей и невесту свою отыщешь. Как тебе такое предложение? – прищурился приморский чёрт.

– А, что сделать надо будет? – поинтересовался Стэп.

– Сначала про пирата расскажи, потом и поговорим, о моей просьбе.

– Хорошо! Слушай, – кивнул Стэп и принялся рассказывать про Жанатана, его судно Пылающее Сердце и Луноликую Деву.

– Хех, – усмехнулся приморский чёрт, выслушав историю-легенду Стэпа. – Занятно, сказываешь. Мне понравилось, почти, как и было на самом деле. Теперь меня послушай. Невесту свою, в конце ноября встретишь, снега много выпадет. На дороге в сторону Петрозаводска, у поля, в полночь. На вот звезду мою возьми, – приморский чёрт снял с головы, с антенки-удилища огонёк и вложил в руку Степа. – Как на дороге окажешься огонёк, достань да в руке неси, как фонарик. Невеста твоя сама тебя увидит и в объятия прыгнет. У неё свой огонь в руке будет. Да что там, и без него её увидишь, узнаешь.

– А, что она на дороге делать будет, да ещё и в полночь? – спросил Стэп, вертя в руках звезду-огонёк.

– А, с подругами ворожить и встречи с тобой ждать. Она ведь тебя, морячок, тоже ищет. Да какой год подряд ждёт. Но встретитесь вы только сейчас, в конце ноября. Так у вас по судьбе написано. Ладно, морячок, запомнишь? В конце ноября, числа двадцать четвертого, в ночь после полуночи, на дороге у поля. Да друзей с собой возьми. Этих, что с тобой сегодня сослуживца Панкидава поминают. Они тебе пригодятся в пути. Вот увидишь! Кстати Панкидав ваш, жив-здоров, на его именинах гулять будете. А про родителей так скажу. Как только с невестой встретитесь, так сразу к родителям на поклон отправитесь. Куда, сам поймёшь, увидишь. Знай, морячок в этом году твои поиски родителей и невесты закончатся. Начнётся новая жизнь, полная приключений и любви. Вот тебе моё слово морячок, да звезда-огонь в придачу.

– Твои-б слова, да чтобы, правда. Что же я взамен для тебя совершить должен?

– А, попрошу я тебя морячок, чтобы ты мою звезду-огонь тому пирату передал, про которого рассказывал, Жанатану. Старые приятели мы с ним. Очень старые. Не зря ты ко мне зашёл морячок. Ох, не зря. Вот увидишь его, передай звезду. Он поймёт от кого. И давай морячок. Поторопись, там, у парадной, твои друзья тебя ожидают и вот-вот Валенок-Валентин подойдёт. Спасибо, что заглянул ко мне, сказкой порадовал. Спасибо, что просьбу исполнишь. И счастья, удачи вам с невестой пожелаю, а любви у вас и так с полна будет.

– И тебе спасибо дядя, на добром слове. Только как же я пирата отыщу. Он же легенда. Да и жив ли он. Не один век прошёл… – начал было Стэп.

– А, ты не сомневайся морячок. Сделай, как тебя прошу. Слово дай и я поверю. Я же тебе своё дал, да звезду не пожалел. Только передай её Жанатану, как прошу.

– Хорошо дядя. Даю своё слово, – только успел промолвить Стэп, как оказался внизу у парадной. А там уже и Кэш с Дымкой стоят.

– О, Стэп, а мы тебя ищем. Ты куда пропал? – обрадовались друзья.

– Вот он я. Чего искать, – улыбнулся Кэш, убирая звезду во внутренний карман куртки. – А вон и Валенок идёт. Валя, брат. А мы к тебе.

– Приветствую вас, други мои. Думал уже не придёте. Да во время сообразил, позвонить, а у вас телефоны отключены. Решил дворами пройтись, поискать, а вы и тут, как тут. Пойдёмте скорей, ко мне. Там и стол накрыт и на ночь постелено. Вы-же у меня сегодня останетесь? – радовался друзьям Валентин.

– У тебя, друг! А ты один или с девушкой своей? Она против не будет? – поинтересовался Дымка.

– С ней. Не будет. Она у меня золото, – подмигнул Валентин.