Контрпроект

– Что там у вас за канонада?

– Ничего страшного. Небольшие проблемы с зардами. А нельзя ли побыстрее?

– Скоро будем. Никуда не уходите. Что с подушками?

– Включили. Работают.

– Все?

– Все до одной, – не моргнув глазом, соврал Макс, озабоченно вглядываясь в поднимавшийся на горизонте столб пыли. – Мягкой посадки.

На другом конце хмыкнули и отключились. Эдель закричала:

– Это то же самое стадо. Они бегут сюда!

«Куда же им еще податься на этой тесной планетке? Конечно сюда, – бормотал Макс себе под нос. – А то мы тут совсем заскучали».

– Эдель. Никуда не убегай. Ясно? Стой здесь!

Она забилась в угол под турелью, выставив перед собой лазерный резак, который всегда таскала в рюкзаке. Макс научил ее стрелять из старых автоматических винтовок, в избытке разбросанных по подземелью, но они были слишком тяжелы для нее. Да и толку от них было мало – долго провалявшись без употребления, они уже не держали заряд.

Красноватой пылью заволокло уже весь горизонт. Макс отчетливо различал идущий во главе стада клин – твари скакали во весь опор. В какой-то момент автоматические орудия среагировали на новую опасность, одновременно развернулись и принялись скашивать темнеющие вдали ряды зардов. Но здесь не справилась бы и сотня таких пушек, не то что жалкий десяток не успевших сгнить стволов. Потери тварей были незаметны, после каждого выстрела темная масса смыкалась, как будто ничего и не было. Поток немного притормозил и рассеялся, добравшись до жилой, а потом промышленной застройки перед космопортом. Но потом лавина тел вдруг одновременно хлынула через несколько проломов во внешней стене. Орудия стали вразнобой палить по тварям то снаружи, то внутри космопорта, турели и Седьмой захлебывались очередями, пытаясь отсечь голову колонны и сдержать напор, но Макс прекрасно понимал, что конец близок. У него уже был готов план действий на этот случай. Он встал рядом с Эдель, размеренно стреляя в приближающихся тварей, и спокойно ждал момента, когда они ворвутся на крышу.

Дальняя часть долины за космопортом, уже целиком заполненная зардами, вдруг полыхнула тысячами взрывов на всем своем протяжении от узкой полоски реки на востоке до пустынных песчаных дюн на западе. Следующие залпы последовательно вспахали всю остальную территорию, вплоть до внешних стен космопорта, перемалывая городские здания, дороги, заводы, склады и тварей. Макс поразился, когда навигационная вышка, на которую они так долго забирались, чтобы обозреть окрестности, как будто взорвалась изнутри на мельчайшие частицы и неспешно осела вниз.

Снижающийся космический корабль заслонял уже половину неба. Макс еще ни разу не видел тяжелого крейсера, да и вообще кораблей флота Федерации, наголову превосходящих посудины с планет Второго круга. Чаще всего их перевозили на старых грузовиках или десантных кораблях, списанных за ненадобностью. Лишь в последний раз его высадили, точнее, сбросили, с изящной скоростной яхты, на борту которой Макс успел съесть три завтрака и пару обедов, автоматически подаваемых на стол, пока его не начало тошнить.

Он засомневался, не зря ли он соврал про работающие все до единой подушки? А то вдруг их не хватит на такую махину. Но крейсер дал еще пару залпов по упорно заполняющим долину зардам, виртуозно опустился на электромагнитные подпорки и замер. Откуда-то с кормы, целиком не видной с крыши, забили многочисленные орудия, быстро зачистив территорию космопорта. Последовала длительная пауза, в течение которой Макс озабоченно наблюдал за горизонтом и за тоннелем. Гибкий, с множеством суставов манипулятор плавно, но очень быстро, вынул из недр корабля прозрачный контейнер размером с пару железнодорожных вагонов и виртуозно поставил его на крышу, не задев ни одной турели. Оттуда вышли три человека и пять тяжелых боевых роботов, заслонивших людей со всех сторон массивной броней.

Тут Макс воочию убедился в решительном превосходстве технологий Федерации. Эти роботы были не чета всем встретившимся ему дотоле утилитарным боевым машинам, сконструированным и скомпонованным исключительно из практических соображений. Эти роботы были дизайнерскими! Их изящные корпуса благородно переливались серыми металлическими оттенками – не то, что неприглядная мышиная или песочная расцветка роботов из Второго круга. Даже Седьмой со всей своей продвинутой техникой казался на их фоне убогой железной коробкой на уродливых ножках. «Зато он может бегать по потолку», – подумал Макс.

Эдель бросила резак и радостно побежала навстречу прибывшим, но потом замедлила шаг и остановилась, залюбовавшись роботами. Макс и Седьмой подошли следом, за спиной продолжали надрываться турели.

Его вдруг передернуло. Опять эта женщина. Макс не мог отвести взгляда от шапки белых, зачесанных назад волос.

– Где члены экспедиции? – спросила она.

– Кроме него, никто не уцелел, – Макс указал на Седьмого. – Но у него записаны все данные. А эта девочка – из выживших на планете. Может быть единственная. Вы ведь возьмете ее с собой?

– Конечно, – женщина подошла, взглянула Эдель в глаза и, обняв за худенькие плечи, повела в контейнер. Седьмой побежал за ними. Макс не ожидал, что все пройдет так легко. Осталось лишь выяснить, что будет с девочкой. Но когда он сдвинулся с места, чтобы присоединиться к процессии, роботы наставили на него аккуратные дула красивых пулеметов.

– Что такое?! – опешил он.

– Тебя подберут твои дружки. Прощай, солдат, – бросила она ему на ходу, усмехнувшись краем красиво изогнутых губ.

Не веря своим глазам, Макс смотрел, как крышка контейнера захлопнулась, и гибкая рука столь же плавно и беззвучно унесла их ввысь. Только прижавшееся к стеклу лицо Эдель промелькнуло где-то далеко наверху. Два робота, оставшиеся сторожить Макса, разом включили реактивные двигатели и поднялись на корабль. Он хотел было последовать за ними, но сразу понял, что заряда не хватит. Вот если залезть на опору… А что потом? Отбросив эти мысли, он в бессильной злобе наблюдал, как корабль отчаливает и взлетает. Он яростно перебирал все ругательства, которые мог вспомнить, несколько раз клятвенно пообещав засунуть эти белые космы глубоко ей в задницу, когда он до нее доберется.

Увидев, что вся долина вновь потемнела и волна зардов уже подкатывает к стенам, Макс привел в исполнение свой чрезвычайный план. Он раскрыл крыло костюма и спрыгнул с крыши, влетев прямо в распахнутую пасть тоннеля. Темнота разом поглотила его.

12

– Скажите, наконец, ясно, являются они проблемой или нет? – директор раздраженно откинулся в кресле. Ему надоело слушать первого заместителя, жующего бесконечную жвачку о том, что с одной стороны так, а с другой стороны эдак. «Ты же метишь на мое место, – думал он. – Так учись же, в конце концов, принимать решения».

Директору было по большому счету все равно. Этот вопрос был мелким по сравнению с приоритетными задачами, взвалившими на его плечи такой груз ответственности, о котором он даже не помышлял, когда начинал работать в службе. В те времена все было проще. Были преступники, пираты и контрабандисты, были мятежи и вооруженные стычки на границах Федерации и на дальних ее подступах, были шпионы и секретные миссии (хотя, если признаться честно, ничего экстраординарного). Но сейчас все осталось на заднем плане. Ничего не имело того же значения, что прежде.

Армия давно исчезла. То есть она, конечно, осталась. Кто же посмеет распустить такой институт, овеянный славой побед! Пыльные штабы до сих пор плодили какие-то планы. На случай чего? Никто не знал. Солдат давно уже не было, а всех боевых роботов постепенно передали в состав гвардии и Внутренней службы, где они занимались полезным делом, вроде охраны стратегических объектов и борьбы с угонами. Флот – это другое дело, флот процветал. Новые, все более мощные корабли сдавались с заведомой регулярностью. Командующего флотом, этого напыщенного придурка, которого директор на дух не выносил, чуть не разрывало от осознания собственной значимости. Только к чему это все? Последняя война внутри Первого круга закончилась уже пять поколений назад, а внешних войн Федерация не вела ни разу с момента образования. Флот был полезен лишь для демонстрации силы особо прытким системам Второго круга, чтобы не лезли, куда не надо. Но всерьез воевать уже давно никто не хотел, тем более с Федерацией – это было бы чистым безумием.

Теперь же все виделось совсем в другом свете. Одно решение, изменившее мир. Оно было принято задолго до его рождения, но если быть откровенным, разве не поддержал бы он строительство сети двумя руками, если бы его спросили? Сейчас он уже не был так уверен. Казалось, все беспокоящие Внутреннюю службу проблемы были не столь уж серьезными, как, например, неожиданный расцвет пиратства на подступах к границам Первого круга. Или мода на незаконные модификации организмов в самом сердце Федерации. Это относилось к компетенции гвардии, но служба была вынуждена подключиться, поскольку разработка дизайна и тестирование новых моделей и функций велись где-то в тайных лабораториях во Втором круге. И особенно эти зарды, будь они прокляты. Каждая из проблем по отдельности была решаема, но обострение сразу по всем направлениям, как набирающий скорость снежный ком, заставляло распылять ресурсы и внимание. Это угнетало директора. А этот мямля все не может разобраться с никчемными наемниками. Все жует свою жвачку.

– …более широкое использование своих возможностей. Связи с, несомненно, угрожающими элементами, способными вызвать долговременную дестабилизацию положения в приграничье, не являются систематическими. Взаимного проникновения в контрабандистские, пиратские группировки, криминальные династии не выявлено, – Первый зам выжидающе глядел на директора, надеясь, что тот его прервет. – Однако в дальнейшем исключать этого нельзя – они охотно берутся за любую работу и неразборчивы в средствах. Пока неясно, где они берут столько подготовленного персонала и как его мотивируют. Однако установить их базу не составит труда. Но с другой стороны…

– Я знаю. Они могут быть полезны.

– Именно, – облегченно выдохнул заместитель. Наконец-то он нащупал твердую почву под ногами. – Более … хм… боеспособную силу сложно найти где-либо во Втором круге, да и в Первом…

– Это еще зачем? Тут они нам точно не нужны.

– Да-да, конечно, – занервничал зам. – Я лишь хотел сказать, что зачастую использование роботов обходится слишком дорого, а риск для наших сотрудников – слишком велик. Нанять сторонних подрядчиков намного дешевле и не нужно потом объяснять потери личного состава.

Директору надоели эти виляния. Он уже перестал надеяться, что его собеседник отважится предложить что-нибудь конкретное, слишком не хотелось тому брать на себя ответственность.

– Ну, тогда вот что. Наймите их всех, сколько сможете. Только не сразу всем скопом, а постепенно, по частям, от лица разных правительств Второго круга, наиболее пострадавших от зардов. – Директор отвел взгляд от усердно кивающего заместителя. – И бросьте их всех на борьбу с тварями. А то министерство финансов мне уже плешь проело про стоимость этих бесконечных эвакуаций и переселений, которые мы вынуждены спонсировать. Если им удастся сдержать зардов хотя бы на паре планет, то это действительно обойдется намного дешевле. Пусть займутся делом. А там посмотрим.

13

Вновь накатила волна отчаяния. Сколько прошло времени? Макс не имел представления, будучи погребённым в кромешной тьме подземных тоннелей, изредка нарушаемой еще не успевшими перегореть тусклыми осветителями. Вшитый где-то в его теле компьютер упорно отсчитывал какие-то показатели, в том числе и время, наверное, но Макс не понимал их значения. Он мог вызвать для просмотра у себя перед глазами ещё кучу разных параметров и настроек, в смысл которых ему иногда удавалось проникнуть. Поначалу это занятие увлекло его, но вскоре наскучило из-за того, что ничего полезного для выживания на этой покинутой планете ему найти не удалось. Режим поиска ближайшего источника излучения топливных элементов карьерных автоматов? Для чего это может понадобиться?

Максу сейчас пригодился бы режим поиска ближайших съестных припасов, поскольку его проклятые продпайки, которые на вкус казались лишь немного лучше картона, давно закончились. Мясо взрослых зардов было отвратительным. Он пробовал куски с разных частей туш крупных и мелких тварей, поджаривал и варил их часами, но прожевать их было невозможно, только глотать целиком и потом мучиться от тяжести и несварения в желудке. Личинки были поприятнее. Макс приноровился варить из их желеобразной плоти густую похлебку, которая неприятно пахла и была странной на вкус, но нормально усваивалась и насыщала. Однако часто наведываться за личинками в глубины планеты, кишащие тварями, он не мог. Это требовало массы усилий и затрат энергии, которую потом едва удавалось восполнить похлебкой из личинки. Ещё пару-тройку порций про запас он был способен унести с собой, но в целом такие походы не окупались. Проще было лежать в укромном месте и экономить силы, надеясь, что про него все-таки вспомнят, хотя с учетом стоимости межзвездных перелетов, вызволение его скромной персоны, видимо, также не окупалось.

Дважды Максу удалось обнаружить нетронутые автоматы по продаже закусок, о которых говорила ему Эдель, и жизнь немного налаживалась. Но хватало их ненадолго. Повторная экспедиция в гнездо в тщетной надежде что-нибудь найти в остатках запасов экспедиции, а заодно подкрепиться личинками, была прервана еще на подходе появлением Защитника. Бешено мотая развороченной мордой и обрубком клешни, гигантская тварь стремительно и бесшумно выскользнула из-за карьерного экскаватора и набросилась на Макса, когда он добрался до середины заполненного личинками просторного цеха, примыкающего к входу в гнездо. Узнал ли зард своего обидчика? Может быть, он давно караулил здесь наглеца, сумевшего вырваться из запретной пещеры? Короткая и яростная схватка завершилась позорным бегством Макса, который, дав несколько залпов по твари и едва увернувшись от ударов клешнями, взмыл под потолок и забился в ближайшее вентиляционное отверстие, не в силах протиснуться дальше в узкий воздуховод. Защитник долго бесновался внизу. Он забирался на высокую буровую вышку и подпрыгивал до потолка, вонзая в металл свои острые как бритвы клешни в том месте, где скрылся его обидчик, а затем с хрустом падал на пол. Зард расковырял уже весь потолок и рано или поздно добрался бы до своей добычи, но, видимо, неудачно приземлившись с примерно стометровой высоты, оставил свои попытки и, тяжело хромая, уполз в шахту.

От голода, а может от окружавшей Макса постоянной опасности его восприятие реальности предельно обострилось. Иногда он часами прислушивался к отдаленному на пару километров цоканью когтей юрких мелких тварей, пытаясь определить, сколько их и чем вызвана их возня. Его глаза прекрасно видели в полной темноте уже без помощи инфракрасной подсветки, но все чаще ему мерещились вещи, которых там явно не могло быть. Например, Пашка, его сокурсник, сочно жующий беляш в институтской столовой, при этом жир аппетитно стекал струйкой по подбородку. Или печка, выплевывающая горячие пончики, за которой он столько раз наблюдал, стоя в очереди в киоск. Иногда в голодной полудреме он не мог сразу отделить реальность от воображения и пускался в дискуссии со своими друзьями-студентами или продавцами в магазинах, доказывая им, что ему очень надо перекусить, и он непременно вернет деньги со следующей стипендии.

Медленно бредущую по коридору фигуру в белой робе Макс также принял за видение. Он следил за ним через пелену полузакрытых глаз и пытался понять, где он мог раньше видеть эти широкие, болтающиеся рукава и острые носки сапог. Может в каком-нибудь фильме или в детском сновидении. Фигура остановилась напротив толстого, идущего вдоль стены трубопровода, за которым лежал Макс, и тихо пробормотала:

– Они идут.

Еще не вполне разобравшись в том, грезит ли он, или это происходит наяву, Макс выпалил:

– Кто идет? – и начал вслушиваться в гробовую тишину коридора, нарушаемую только слабым дыханием старика. Да, это был вполне реальный старик с жиденькой бородкой и глубокими морщинами на бледном лице.

 Старик резко повернул голову и посмотрел на Макса неожиданно пронзительным взглядом из-под надвинутого на лоб капюшона.

– Теперь дрянь лезет изо всех щелей. Баланс нарушен, – старик задумался. – А чего вы ожидали? За все надо платить. И за жизнь, и за здоровье. Только вдали есть теперь спасение, там…

 Он махнул рукой куда-то вглубь коридора и, потеряв интерес к Максу, принялся что-то неразборчиво бормотать себе под нос.

– Дедуля, ты откуда тут вообще? – полностью придя в себя, он спрыгнул с трубы и попытался взял старика под локоть. – О чем ты говоришь?

– Я их предупреждал, – злобно зашипел тот, обернувшись к Максу и отдернув руку. – Просил вмешаться. И что они сделали? Только стояли в стороне и смотрели, как рушится все. Ведь что им все это? Они ищут другого.

– Кто ищет?

– А я что мог сделать? – вдруг закричал старик и Макс нервно оглянулся. – Я лишь проводник, идущий в темноте. Что? Что я мог сделать? – он вытянул и внимательно осмотрел свои жилистые руки. Где-то сверху заскребло. Макс попятился к выходу.

– Ты должен разрушить их. Все до одной, – опять забубнил себе под нос старик. – В тебе что-то есть. Какой-то стержень. У них больше нет такого. Они потеряны.

Он побрел по коридору с опущенной головой, продолжая что-то тихо выговаривать. Мимо его ног проскальзывали мелкие твари. Оглянувшись еще раз на бегу, Макс заметил, как старик неспешно идет сквозь огибающую его стаю бешено хрипящих зардов и подумал, что все-таки это ему привиделось.

14

Эрик в последний раз окинул взглядом бескрайнее поле, на котором благодаря удачной погоде вызревал уже четвертый за этот год урожай, и залез в свой старый, надежный вездеход. «Будь благословен Артур», – думал он, уверенно выводя машину легким движением ладони из глубокой колеи, опоясавшей поле, на ровную дорогу. Каким же удачным оказалось решение его отца приобрести небольшую ферму и окончательно перебраться на Артур с их родной планеты Мистуро. Та была потрясающе красива своими горами, величественными каньонами и бескрайними океанами и подходила для чего угодно, только не для земледелия. Эрик иногда скучал по узким скальным тропам и захватывающим видам на взмывающие в небо сотни горных пиков. Однако прожить там было нелегко. Когда его отец сумел сколотить небольшие деньги на поставках местных изделий из радужных соляных камней на планеты Первого круга, он исполнил давнюю мечту своего проведенного впроголодь детства заняться сельским хозяйством. «Все эти безделушки нужны только богатым бездельникам, – говорил отец. – Мода на них пройдет, и мы останемся без гроша. А зерно из моды не выйдет – кушать нужно всем и всегда». А какая же планета лучше подходит для земледелия, чем Артур со своими огромными просторами, мягким климатом и удивительной почвой?

Впрочем, денег у их семьи хватило только на пустынную каменистую долину вдали от транспортных магистралей, со скудными источниками воды и заброшенной фермой. После потепления климата на Артуре эту землю сочли непригодной для основных на планете зерновых культур и после длительного простоя отдали за бесценок. Однако привыкших выживать на голых скалах обитателей Мистуро не смутили сложности. Привезенные с их родной планеты семена карликовых масличных кустов, приспособленных к сухой каменистой почве, дали неожиданно обильные всходы и богатый урожай в первый же год. Необычные для Артура плоды пользовались хорошим спросом и отцу удалось продать урожай на пару лет вперед, решив все финансовые проблемы семьи. Он уже заказал промышленный маслопресс и автоматизированные сортировочные и упаковочные линии, намереваясь открыть небольшое производство.

Правда нынешний сезон обещал быть не слишком удачным. Несмотря на оптимальные погодные условия, многие плоды начинали гнить или засыхать, не успев вызреть. Как минимум четверть урожая будет потеряна. Отец полагал, что им подсунули некачественные удобрения и собирался сменить поставщика в следующем сезоне. Однако Эрик, часто выбиравшийся в город за покупками, слышал такие же жалобы от многих фермеров. Неурожай был у многих в округе и в соседних тоже. Все-таки что-то не так с погодой.

Когда он вернулся на ферму, уютно прижавшуюся к скалам на границе бескрайнего поля, все уже сидели за ужином. Его младшие братья напряженно жевали, уставившись в свои тарелки, а под столом усердно пихали друг друга ногами незаметно от родителей.

– Ну, что там? – спросил отец, когда Эрик устроился за столом и отхлебнул домашнего вина. Главу семейства в первую очередь беспокоили последствия вчерашнего ливня, бушевавшего поздно вечером.

– Нормально. Все почти подсохло, загнить не должно. На западе один ряд немного побило, я поставил подпорки, – Эрик глотнул еще вина и принялся за овощное рагу. – А вот около ущелья что-то странное.

– Что? Опять плесень? – встрепенулся отец. Местные микроорганизмы были очень активными в жарком климате и атаковали их посадки с заведомой регулярностью, несмотря на постоянную работу автоматов-опрыскивателей.

– Нет, – ответил Эрик. – Там какая-то ерунда. Будто кто-то кувыркался на краю поля, выворотил кусты, а потом…

– Что?

– Не знаю. Пропал что ли.

– Как это?

– Следов больше нет. Только если из ущелья вылез и обратно залез? Но кто на такое способен? Там даже горный козел себе все ноги переломает.

– Может птицы? – неуверенно сказала молчавшая до этого мать.

– Ничего себе птицы. Там скорее бегемот какой-то.

Младшие братья разом расхохотались, но лягать друг друга не перестали. Отец наморщил лоб.

– Ладно, завтра съезжу, посмотрю… Ну, вы двое, прекратите уже! – прикрикнул он на разбушевавшихся подростков. – А кусты совсем сломались?

– Угу, – подтвердил Эрик с набитым ртом. – Надо новые высаживать. Штук двадцать. Только проехать туда тяжело – мокро еще, грязь, но завтра, наверное, подсохнет и…

Что-то грузно приземлилось на крышу и тут же зашлепало по пологому скату прямо над головами замершего от удивления семейства. Возня мальчишек под столом сразу прекратилась.

– Это еще что? – грозно проговорил отец охрипшим от напряжения голосом.

Ему никто не ответил. Все с содроганием смотрели на прогнувшуюся под тяжелыми шагами кровлю. Эрик дернулся было выйти наружу посмотреть, но в нерешительности остановился. Ему стало не по себе от мысли о том, что он мог там увидеть.

– Эрик, принеси мое ружье, – медленно проговорил отец, не спуская глаз с потолка.

Старинная армейская винтовка, стреляющая только двумя видами зарядов, была настоящей семейной реликвией. Она досталась отцу от одного из прадедов, который служил в мистурийской армии вплоть до ее окончательного роспуска. От обиды на своих военачальников, больше не видящих смысла в живых солдатах, он прихватил с собой свое снаряжение, которое со временем все куда-то пропало. Кроме этой винтовки. Эрик часто охотился с ней еще мальчишкой на Мистуро, помогая прокормить семью, а здесь давно не брал ее в руки.

С трудом вспоминая, когда ее последний раз выносили на свет на зарядку, он побежал на террасу, где винтовка была надежно заперта в массивный шкаф, подальше от глаз братьев-сорванцов. Вслушиваясь в грохотание крыши, Эрик судорожно набрал код на дверце и схватил оружие. “Порядок”, – подумал он, взглянув на полных две трети шкалы заряда. Отнести винтовку отцу или… он на мгновение заколебался. Из столовой послышался скрежет разрываемой металлической кровли и пронзительный крик матери.

        Когда он добежал обратно с винтовкой наперевес, все было кончено. Еще из коридора Эрик открыл огонь по огромной черной спине, загородившей весь дверной проем. Он переключился на разрывные заряды и каждый выстрел выхватывал клок мяса из массивной туши. Словно нехотя монстр неуклюже развернулся к нему мордой, оставив своих жертв. Эрик в яростном оцепенении методично расстреливал глаза, один, второй, третий, четвертый, медленно идя навстречу. Зверь утробно урчал и подергивался от каждого попадания, теряя ориентацию и топча шестью мощными лапами все самое дорогое, что было до этого в жизни Эрика.

15

Приглушенные голоса в передатчике вывели Макса из небытия. Он резко выпрямился, забыв, что лежит на узкой балке под самым потолком, и чуть не свалился с недюжинной высоты на дремавшего внизу массивного зарда. “Давай, заходи справа”, – опять чуть слышно проговорил наушник шлема.

– Эй, кто там? – завопил Макс. Гора мяса внизу заколыхалась, но ему было все равно. – Отвечай, ты где?

“Может, он у меня в голове?” – подумал Макс, напряженно вслушиваясь в затихший динамик.

– Кто там орет? – прошептал голос. – Тихо, он идет.

Убедившись, что это не очередная галлюцинация, Макс нашел в своем компьютере режим определения положения по сигналу и выставил маяк. Место, откуда шла трансляция, оказалось почти на поверхности, как и он сам, но довольно далеко, рядом с космопортом, приближаться к которому больше не хотелось.