Нет запрета. Только одно лето

– Все, что вы делаете, – мерзко! В чем смысл унижения? Чтобы показать, что мне не место среди таких, как вы?

– Возможно.

– Но я не претендую ни на что, что бы могло вам принадлежать! Я просто в гостях у близкого человека и никак не заслужила подобного отношения! Если у вас какая-то травма…

– Травма? – Он хищно прищурился и медленно присел на корточки. – Мне двадцать четыре года, я окончил университет, входящий в лигу плюща, с отличием, заканчиваю магистратуру в Берлине в ускоренном режиме и вот-вот должен встать в наследство самой громкой фамилии во всей Европе. О каких таких травмах ты заикаешься?

– Ох, о тех самых, из-за которых вы теперь и близко не подпустите к себе американок.

То-то же.

Обычно я не пуляю подобным в лицо, но с этим человеком можно было только так. Если он намеренно издевается надо мной, стоит отплатить той же монетой. Но подобное заявление никак не отразилось на безэмоциональном лице. Он спросил:

– Собираешь сплетни братьев, чтобы достойно отвечать и иметь хоть какое-то право голоса? Тебя надурили. Прошлым меня не задеть, ведь мысленно я живу далеко в будущем и знаю настоящее наперед. Если до этого ты общалась с глупыми мальчишками, которые пускали слюни по твоему милому личику и фигуре, на меня такое не действует. – Он кивнул на мою грудь, которую едва обнажила вода, из-за чего пришлось с возмущением прикрыть ее руками. – Ты не выявишь ни одной слабости, чтобы достойно парировать, Кимберли, смирись и выдохни.

Знает настоящее наперед, как же!

И хотелось бы увидеть хотя бы один намек на ложь, но ни уверенный голос, ни одна мышца на лице не дрогнула. Четко, понятно и самоуверенно.

Он нехотя протянул руку, и я приняла ее, чтобы со всей силы потянуть на себя, упереться ногами на стенку бассейна и отскочить в сторону при его падении.

Как только он выпрямился, я гордо вскинула голову.

– Я явно не входила в ваше «настоящее наперед», Мистер Ротштейн.

Белая рубашка стала прозрачной от воды, прилипла к накаченному торсу, из-за которого пришлось почувствовать неловкость, пока Раймонд осматривал намокшие часы.

Об этом я не подумала…

– Ты уже обходишься дорого.

Лучшая защита… нападение?

– Странно, раньше я думала, что только избалованные девушки устраивают сцены из-за дорогой намокшей одежды. Брендовую одежду вообще стирают, Мистер Ротштейн?

– Остроумие – не твое, лучше просто хлопай глазами и делай умный вид. За такое необдуманное действие придется ответить.

– Только вот вам нечего с меня взять, так как денег у меня нет. Двадцать долларов от силы, но для вас они смехотворны, когда для меня могут быть шикарным обедом.

Я поспешила обернуться, чтобы наконец-то вылезти из бассейна, но тут же шагнула назад при виде остальных собак, с любопытством наблюдающих за происходящим. Склоняясь, они обнюхивали край и выглядели достаточно пугающе, чтобы я снова отступила и врезалась спиной в мужчину, о котором на минуту забыла. Непонятно, к кому не стоит поворачиваться спиной в подобной ситуации.

Низкая короткая усмешка от Раймонда. Он разворачивает меня к себе и делает шаг вперед, благодаря чему аромат его парфюма улавливается в два счета. Ненавязчивый, с нотами табака и древесной ванили.

– Что? – с недовольством спросила я, заметив краем глаза заинтересованных немок неподалеку. – Хотите мою двадцатку?

Мужчина начал двигать нас к бортику, и, как бы не хотелось сопротивляться, его напор был гораздо мощнее. Прижавшись спиной к стенке, я вскинула голову и нервно взглянула на овчарок, морды которых оказались по обе стороны от головы.

– Стоит смотреть на меня. Поверь, угроза далеко не они.

– Скажите тоже. Вы то точно мне ничего не сделаете, да и я вас не боюсь. Опасного в вас только разве что связи, но я не варюсь в вашей сфере, чтобы вы меня чего-то лишили.

– Глупый вывод. Лишить чего-то можно любого. Вопрос в важности.

– Кимми? – голос Марлен, как спасательный круг, заставляет обернуться и с облегчением выдохнуть.

– Слава богу, Марлен! Пожалуйста, убери собак, чтобы я вылезла отсюда!

Она сразу отозвала собак, и я поспешно подтянулась на руках, чтобы вылезти из воды.

Довольный, в чем-то насмешливый взгляд Марлен на племянника переместился на меня.

– Идем, милая, нужно высушиться и привести тебя в порядок.

Конечно, я не упустила возможности напоследок взглянуть на наследника осуждающим взглядом, только вот он уже не смотрел в мою сторону. Словно его внимание принадлежало мне лишь тогда, когда мы находились на достаточно близкой дистанции. Он самый настоящий черт во плоти, от которого веяло холодом и упреком. И ничем больше.

При виде меня и Марлен немки нежно заулыбались, а я лишь пробормотала ругательство. Лицемерие и пренебрежение – все, что они за собой несли. Не могу поверить, что такая проницательная женщина, как Марлен, не замечала этого.

Оказавшись в комнате, я сразу схватила полотенце и начала оправдываться:

– Пожалуйста, не подумай все неправильно. Я ни в коем случае не хотела портить вашу семейную встречу этим глупым бассейном и лишними проблемами. Я… просто не привыкла к такому. Это не мой мир, но я благодарна, что ты позволила взглянуть на него изнутри и так гостеприимно впустила меня в семью… Ты же знаешь, я бы ни за что не подвела.

– Ты и не подвела, Бэмби. То, что случилось у бассейна, требует подробностей, так как, хоть убей, я представить не могу, как Рай оказался в воде прямо в одежде. – Она весело рассмеялась. – Ты неплохо его расшевелила, пусть немного остынет. Его серьезность всем изрядно надоела, конечно, всем, кроме моего отца.

– Мне рассказали о девушке, которую он когда-то любил. Раймонд стал таким безэмоциональным после расставания?

– Отчасти. Но вообще я думаю, наша семья оказала куда большее давление на формирующийся ум подростка, чем первое расставание. Конечно, возможно, он просто быстро повзрослел и расставил приоритеты, но ведь ничего не бывает просто так. Человек не может угаснуть без причины.

Согласившись, я просто кивнула и начала умолять Марлен остаться в комнате. День казался невыносимо длинным, и ничего хорошего не выходило. Все силы уходили на то, чтобы строить из себя подобие светской личности и прямо держать спину, пока каблуки до боли натирают ноги.

Немного подумав, она все же позволила передохнуть от своей семьи, а когда ближе к вечеру поднялась позвать меня на ужин и увидела, как я имитирую глубокий сон, тихо ушла.

Меня успокаивало, что завтрашний день принесет спокойствие и облегчение. Семейство Ротштейн улетит обратно на родину, оставив для меня неприятные впечатления и двоих приятных членов своей большой семьи. Все говорили, что в июле они вернутся на все лето, поэтому первый месяц было необходимо посвятить настрою на неизбежное будущее и просто наслаждаться июнем.

Посреди ночи пришлось проснуться из-за приглушенных звуков за стеной. Сначала казалось, что кто-то намеренно отстукивает определенный ритм, но потом я поняла, чем именно заняты соседи по ванной. Длительный стон прозвучал в ту же секунду подтверждением. Мои щеки вспыхнули от стыда за их громкое наслаждение, поэтому я зарылась лицом в подушки, чтобы ничего не слышать, однако выкинуть подобное зрелище из головы уже не получилось. В этом крыле нас было трое, и другие навряд ли могли пожаловаться на выходки главного наследника, я же всю оставшуюся ночь не спала, как и эти два извращенных фашиста.

– Кимми…

Я подскочила, но Марлен меня придержала.

– Который час?

– Восемь утра. Мы поехали в аэропорт, поэтому дом где-то до двух в твоем распоряжении. Если что-то понадобится, смело обращайся к Карле и Джулиану.

– Мне стоит спуститься и попрощаться?

– Нет, поспи. Я передам от тебя пару добрых слов, Бэмби. Увидимся.

Оставив короткий поцелуй, она упорхнула из комнаты, но заснуть уже не получилось, даже несмотря на бессонную ночь.

Таращась в телефон все с тем же ожиданием хотя бы одного сообщения от Тайлера, пришлось заставить себя подняться и сходить в ванную. Атмосфера после ночи была сомнительной, из-за чего я брезгливо прикасалась ко всему: от собственной зубной щетки до краев ванны.

Утренний голод дал о себе знать, когда я увидела открытую дверцу холодильника.

– Карла, доброе утро! Я такая голодная…

Не успела я подойти ближе, как Раймонд выпрямился и развернулся ко мне с абсолютно безразличным лицом.

Какого хрена он здесь делает?!

– Что с лицом, олененок?

– Вы же должны были уехать…

– Из собственного дома?

– Вы понимаете, о чем я.

Он обошел меня стороной, поставил бутылку воды и отодвинул стул, присаживаясь.

Такой игнор к моему присутствию не показывал еще ни один человек, и это до злости раздражало. Нехотя подняв взгляд, он удивился, что я все еще здесь.

– Ждешь объяснений? Я не собираюсь оправдываться. Иди и займись чем-нибудь полезным, вместо того чтобы так бессмысленно пялиться и привлекать внимания.

– Да кому вы вообще сдались?

Я открыла холодильник и потянулась за водой. Живот издевательски напомнил о голоде, поэтому я схватила яблоко и решила пойти на улицу, но, увидев собак, развернулась и пошла к себе.

Стоит ли говорить, как меня трясло от поведения главного наследника? От этого холодного и высокомерного тона, взглядов, будто я никто, и бесконечного пренебрежения. Казалось, к персоналу относятся намного лучше, нежели ко мне, и все это эмоционально изнашивало.

Примерно через час я более-менее остыла. Самое верное решение в подобной ситуации было ответное пренебрежение. В конце концов, я была в гостях у Марлен, а не у ее мерзкого племянника, поэтому решила не обращать на него никакого внимания, пока тот не свалит обратно в свою элитную Германию.

– Можно? – Ян спросил это после стука и прошел внутрь. – Ты чего в комнате торчишь?

– Жду повода, чтобы выйти. С утра неожиданно встретилась с твоим кузеном и выслушала очередную порцию его нежелания общаться с кем-то вроде меня. До нашей встречи я даже не думала, что можно питать такое отвращение к незнакомому человеку.

Ян засмеялся и присел на край кровати.

Я ждала их возвращения, все это время валяясь и пялясь то в телефон, то в потолок.

– Вскоре перестанешь обращать внимание. Раю тоже просто нужно время привыкнуть к новому лицу в доме.

– Почему он не уехал с остальными?

– Дела в Америке. Давай не о работе, Кимми, это мое последнее свободное лето, и я хочу наслаждаться им на полную и не думать о делах семейства. Поедешь на пляж?

– Конечно! – Я вскочила с места и ринулась к гардеробу. – Только сначала давай поедим? Еще немного, и я упаду в голодный обморок, чего Марлен не простит ни одному из нас.

– Я как раз знаю шикарное кафе недалеко от пляжа.

– Ты просто чудо.

Он дернул плечами от мимолетного смущения, после чего я отправила его за дверь и надела новый купальник, оставив верх открытым.

Кондиционеры спасали от жары, но на улице было настоящее пекло. Это лето пророчили самым жарким за последние пять лет в этих краях, поэтому я оставалась наготове, чтобы как следует провести время и насладиться каникулами.

Глава вторая: Открытие лета.

Кимми:

Откинув крышу кабриолета, Ян довольно покосился в мою сторону. Разумеется, это была моя первая в жизни поездка на такой дорогой ма