Тайна века

… Той поздней осенью во время групповых игр во дворе, один из мальчишек подошел к Серёже, который в привычном для себя стиле, сидел один на скамейке и читал книгу. Книги для для позврослевшего мальчика стали новой отдушиной, его новым миром, в который он мог уйти в любой момент и без особых претензий со стороны окружающих.

– Привет! Мы знаем, что ты не любишь играть. Но нам не хватает одного игрока. Ты не мог бы помочь нам с заменой? – спросил он Черняева.

Ответом было привычное молчание. Серёжа невозмутимо продолжал читать книгу.

– Блин! Ну что так сложно просто постоять на воротах? Потом дочиташь свою дурацкую книжку! Давай! Пошли с нами! Будет весело! – Прокричал настырный мальчишка, топнул ногой, затем подошел к Серёже и потянул его за собой. Но тот по-прежнему сидел на своем месте и делал вид, что не замечает чужака. Тогда этот мальчишка, которого звали Игорь Долгих, дернув, выхватил из рук молчуна ту самую книжку и поднял ее высоко над головой.

– А ты попробуй отними, дохлик! Раз не хочешь играть с нами, значит сыграем мы!

– Отдай, – тихо произнес Серёжа, встал со скамейки и прямо в упор посмотрел на обитчика.

– Чего? Что ты там промямлил? Ха-ха! – прокричал в ответ Игорь, размахивая книгой.

– Отдай, – снова тихо повторил мальчик, который уже подошел к задире вплотную. Вокруг них уже собралась небольшая группа мальчишек и девчонок, которые хихикали, подначивали задиру и тыкали пальцем в Черняева.

– Эй! Пацаны! А наш дохлик оказывается говорить умеет! Представляете! – Обернулся Игорь к собравшимся вокруг ребятам. Те дружно рассмеялись в ответ.

– Ха-Ха! Молодец, Игорек! Сделай из него настоящего мужика! А то сидит целыми днями как девчонка, в свои книжки играет! – Крикнул из толпы долговязый и худой мальчишка, стоявший слева от Черняева. И снова раздался дружный смех в ответ. Игорь снова повернулся к Серёже.

– Ладно, Серега, как надумаешь почитать – приходи к нам за своей книжкой, – произнес он роковую фразу и развернувшись, направился к остальным мальчишкам со своим трофеем в руке. Те заюлюлюкали в ответ и захлопали в ладоши от радости.

– Игорек! Смотри! Да наш малыш кажется окреп и возмужа.., – начал было говорить, хихикая, один из них, заметив, что Черняев нагнулся и поднял камень с земли. Закончить свою фразу тот мальчишка не успел.

Игорь оставился и обернулся назад в пол оборота, продолжая широко улыбаться. А через секунду упал на землю и громко закричал от боли, выронив книгу со сказками Шарля Перро, которую отнял у молчуна. Вокруг него зашумели и начали толпиться другие дети, а он все продолжал кататься по земле, громко крича и рыдая от дикой боли.

А что же произошло, спросите вы?

Мальчик Серёжа, который никогда и никого не трогал и пальцем, совершил неожиданный для себя и прежде всего для окружающих дерзкий поступок. Он поднял с земли первый попавшийся маленький камешек и просто бросил его в сторону уходящего обидчика. А тот не вовремя обернулся и получил этим камушком прямо в левый глаз.

Тем временем, на детской площадке уже началась настоящая паника. Девочки кричали и плакали, мальчики оторопело стояли в стороне, не понимая, что делать дальше. А воспитательницы, не видевшие развязки этой жуткой сцены, пытались выяснить, что произошло. Самого бойкого мальчишку, того самого, что громче всех подначивал Игоря Долгих уже оправили за медсестрой.

Вскоре всех детей из соседних групп отвели обратно по своим отделениям, а во дворе осталась только группа, в которой занимался Черняев. Дети сгрудились вокруг пострадавшего мальчишка и молча наблюдали за тем, как тому оказывают первую медицинскую помощь. Самого Серёжи к этому моменту уже не было во дворе. Лидия Михайловна увела его в кабинет заведующей, которая уже позвонила в ближайщую больницу. Матери Черняева, которая работала библиотекарем в соседней школе, так же немедленно сообщили о данном происшествии. Ольга Николаевна примчалась в садик через 15 минут после звонка.

… – Ну что тут скажешь, Ольга Николаевна… Ситуация конечно крайне неприятная.., – начала Мария Федоровна Шукшина, заведующая садиком и взглянула строго на вошедшую женщину.

– Я и не знаю, что вам ответить вам, Мария Федоровна. Сама в шоке нахожусь.., – ответила ей Черняева, нервно теребя свою сумку в руках.

– В общем так.., – продолжила тем временем Мария Федоровна. – Мы постараемся не поднимать шум, если это конечно возможно в данной ситуации, но крайне неоднозначная репутация вашего сына не оставляет мне иного выхода как…

– Я надеюсь, что Игорем все будет в порядке, если нужна будет какая-то помощь, то мы безусловно поможем, – оборвала ее Ольга Николаена.

– Ну это само собой. Главное, чтобы его травма оказалась не слишком серьезной. Так вот… – сделав паузу, заведущая продолжила строго. – И не перебивайте меня, пожалуйста. Я предлагаю вам на время забрать своего сына домой. Пока все не уляжется, так сказать, – добавила она уже более мягким тоном и оценивающе посмотрела на Ольгу Николаевну, которая так и стояла посреди кабинета, покорно опустив голову. – Вы понимаете, что сейчас все остальные родители будут настроены против вас и вашего сына. Поэтому лучше не усугублять обстановку.

– Да, да, я все прекрасно понимаю, – ответила та спокойно, подняв голову и вытирая набежавшие слезы носовым платком. – Придется взять отпуск за свой счет и…

– Хорошо. С этим мы решили, – выдохнув, сказала Мария Федоровна и захлопнула папку на своем столе. Лидии Михайловне я сама все объясню. Но хочу предупретить вас, что вашему сыну все таки предстоит психологическая экспертиза, дело то не шуточное. Сами понимаете. Будьте готовы к этому…

Направлясь домой с сыном, удрученная и расстроенная Ольга Николаевна Черняева вспоминала тот давний первый разговор с детским психотерапевтом Освальдом Валентиновичем Штурманом, который тогда обнадеживал ее и обещал, что с ее сыном не должно произойти ничего страшного. И вот теперь, почти 2 года спустя, она поняла, что чудес не бывает, поняла, что ее сын болен и ему скорее всего предстоит серьезное лечение. Если бы он был обычным мальчишкой и просто подрался бы с другим таким же, то ничего необычного в этом не нашли бы. Но он был необычным. И об этом знали все в садике, в том числе и родители. Поэтому просто замять произошедший инцендент было практически невозможно. К тому же Игорь Долгих был сыном не самого последного в городе человека. Последствия могли быть очень даже серьезные, несмотря на обещания Шукшиной. Это Ольга Николаевна Черняева тоже прекрасно понимала и уже готовилась к худшему.

Глава 7. Эрмитажные коты

По одной из легенд первый кот в Зимнем дворце (тогда еще в его деревянной версии) появился у Петра I в 1724 году. Первый император Всероссийский якобы привёз кота в новую столицу из Вологды, где взял его у одного голландского купца, и поселил его в одной из своих первых резиденций на берегу Невы. Предание гласит, что ностоличного петровского кота звали Василием.

После постройки первого каменного дворца (часть которого сохранилась до наших дней и сейчас находится в современном здании Эрмитажного театра), к середине XVIII века в нем расплодились в огромном количестве крысы и мыши, которые буквально прогрызали внутренние деревянные стены, покрытые дранкой и изрядно портили само здание.

Поэтому указ Елизаветы Петровны (дочери Петра Великого) «О высылке ко двору котов» в 1745 году был весьма своевременный. До нас даже дошел рукописный текст этого указа: «Сыскав в Казани здешних пород кладеных самых лучших и больших тридцать котов, удобных к ловлению мышей, прислать в С.-Петербург ко двору ея императорскаго величества… <…> И ежели кто имеет у себя таковых кладеных котов, оных бы для скорейшаго отправления, объявили в губернскую канцелярию конечно от публикования в три дни, опасаясь за необъявление, кто оных имеет, а не объявит, штрафа по указам…»

С этого самого момента славная история императорских эрмитажных котов и начинается. Указ императрицы был исполнен в крадчайщие сроки и буквально через пару недель после появления хвостатых полчища грызунов во императорском дворце были полностью истреблены.

А после перестройки старого и возведения нового здания Зимнего дворца (которое практически полностью сохранилось до наших дней) в 1762 году, уже во время правления Екатерины Второй, коты поселились и там. Несмотря на то, что новая императрица недолюбливала хвостатых, она понимала какую пользу они приносят обитателям императорской резиденции, поэтому, не только оставила их в новом дворце, но еще и присвоила котам официальный статус «охранников картинных галерей». Эрмитажные коты были поделены на две категории: надворные и комнатные. В помещениях резиденции в основном обитали кошки породы русские голубые, известные своим родством с британцами схожей породы, в иных же помещениях жили коты разных пород.

После начала первой мировой войны, когда часть помещений Зимнего дворца были переоборудована под палаты военного госпиталя, знаменитые хвостатые охранители царских покоев и подвалов, оказали медицинскому персоналу госпиталя еще одну неоценимую услугу. Они приходили в помещения, где располагались койки с ранеными солдатами, офицерами и матросами русской армии и буквально оказывали тем «психологическую» помощь и поддержку. Ложились на койки и помогали бойцам переносить все тяготы ранений и ампутаций, позволяли себя гладить, спали рядом, охраняя беспокойный сон бойцов.

Дворцовые коты продолжили нести свою нелегкую службу до самого распада Российской империи, не тронули их и в годы гражданской войны и разрухи в новой, зарождающейся стране. Непросто им было и в голодные 20 годы прошлого века. Но самое страшное время настигло их во время блокады Ленинграда. Все коты и кошки погибли и здание Зимнего дворца снова наводнили полчища крыс. И только после окончания Великой отечественной войны, когда в Ленинград из Тюмени привезли более 5000 новых котов и кошек, в Зимнем дворце, который к тому времени уже давно был музеем, снова появились его знаметые хвостатые защитники. Вскоре крысы вновь изчезли из подвалов Зимнего дворца.

В 60-е годы прошлого века когда котов расплодилось очень много и они буквально заполонили все здания музейного комплекса, было принято решение, убрать их оттуда, заменив химикатами. Но данная затея очень скоро провалилась, так как вновь появившиеся грызуны снова атаковали Эрмитаж, не замечая отраву. Котов вновь вернули в музей.

А произошел этот дикий конфуз только потому, что традиция стерилизации, которая была введена еще Елизаветой Петровной, в совесткое время не соблюдалась. И только после осечки с химикатами, про данную процедуру вспомнили и всех котов стерилизовали. Поэтому их необходимое для нужн музея количество удалось стабилизировать.

Эрмитажные коты, поселившиеся в главной резиденции российских императоров, пережили как ее распад, так и распад Советского Союза, правопреемницей которого стала Росссийская Федерация. Не изчезли они из музея и в так называемые лихие 90-е, шагнув вместе с Эрмитажем и в новый век.

В настоящий момент, несмотря на прогресс, данная кошачья традиция по-прежнему продолжается. Теперь каждый эрмитажный котик имеет собственный паспорт, ветеринарную карточку и официально числится квалифицированным специалистом по очистке музейных подвалов от крыс. А если количество особей превышает установленные нормы, то часть котов через благотворительные аукционы передают желающим забрать их домой. Но только после тщательного собеседования с сотрудниками музея, которые должны убедиться в том, что котик попадет в достойные руки. Новый хозяин получает официальный сертификат – «Владелец Эрмитажного кота», дающий ему право пожизненного бесплатного посещения выставочных залов музея.

Сейчас эрмитажные коты могут свободно перемещаться по всей территории Зимнего дворца, но за исключением выставочных залов с музейными экспозициями, куда доступ им категорически запрещен. Сделано это по вполне понятным причинам.

Сеть подвалов всех зданий бывшей императорской резиденции (почти 20 километров), где живут и «работают» хвостатые, называется «большой кошачий подвал». Для них там созданы комфортные условия проживания – в подвалах всегда сухо и тепло, все помещения оборудованы многочисленными маленькими проходами для свободы передвижения хвостатых. Все трубы, выходящие в подвалы, надежно закрыты решётками от проникновения туда. Посетители музея могут воочию наблюдать знаменитых хвостатых защитников Эрмитажа в основном в летнее время года, когда те греются на солнышке во дворах зданий и на газонах. В холодное время года, они находяться в «тепле и достатке».

У каждого эрмитажного кота есть собственная мисочка, лоток и корзинка для сна. Всем им сделаны необходимые прививки, а так же осуществляется регулярное ветеринарное наблюдение. Сейчас пополняются ряды хвостатых героев в основном беспородными животными, которые попадают в Эрмитаж из приютов города и Ленинградской области. Все эрмитажные коты являются музейной собственностью и охраняются в соответствии с данным законом.

Глава 8. Обучение на дому

Серёже Черняеву повезло, его не отправили в психиатрическую больницу на лечение. Психологическое обследование хотя и подтвердило ранее выявленный Освальдом Штурманом диагноз, но медицинская комиссия назначила мальчику всего лишь дневной стационар в психоневралогическом диспансере, вместо полноценного пребывания в больнице. Он должен был находится под постоянным наблюдением врачей 5 дней в неделю, с 9 до 16 часов. Затем Ольга Николаевна забирала его домой, чтобы утром снова привезти в стационар.

Данное решение оказалось компромиссным во всех отношениях для всех участвующих сторон. В садик Серёжа больше не вернулся, но и в детской психбольнице не оказался, что очень обрадовало его мать, но совсем не обрадовало его беспокойного отца, который стал побаиваться собственного сына и старался не оставаться с ним наедине подолгу.

Полгода спустя очередной очередной врачебный консилиум признал, что у мальчика наблюдается стойкая ремиссия. Было особо отмечено, что он, наконец-то, стал коммуникабельным и более открытым с окружающими его людьми, чем когда только появился в стенах психдиспансера. К этому времени ему уже исполнилось 6 лет и встал закономерный вопрос о поступлении в школу.

Тем не менее, несмотря на обнадеживающий диагноз, врачи порекомендовали все таки не рисковать здоровьем мальчика и отправить его на домашнее обучение, которое к слову в СССР не особо практиковалось. За исключением особых случаев.

На этот раз Ольга Николаевна и ее муж Иван Петрович оказались солидарны и оба выступили против этого предложения, но ничего поделать не смогли. В Советском союзе не существовало частных школ, а чтобы попасть в государственную школу на очное обучение их сыну требовалась та самая заветная справка, которую врачи отказались ему выписывать. Поэтому им пришлось смириться с данным положением вещей. Тем не менее, теперь мальчик хотя бы не был полностью изолирован от других детей, но с оговоркой.

Его зачислили в 1 «Е» класс средней общеобразовательной школы №27 Василеостровского района. И он даже поприсутствовал на торжественной линейке 1 сентября 1983 года. Затем он появлялся в школе в конце каждой четверти, чтобы сдать домашние работы.

Его класс был коррекционным, поэтому особых проблем с одноклассниками не возникло. Там хватало других более проблемных с точки зрения здоровья детей. Серёжа же не доставлял учителям никаких проблем. Поэтому зимой следующего года педсовет школы разрешил ему перейти на очное обучение, с испытательным сроком и под строгим надзором его классного руководителя.

Все это время он продолжал наблюдаться в своем районном психдиспансере, проходя ежемесячное обследование. В концу первого учебного года, врачебный консилиум подтвердил стойкую ремиссию у Сергея Черняева, поэтому во 2 класс он уже пошел очно, как все обычные дети. Необходимая для этого справка была получена.

Глава 9. Тайная вечеря

… – Вот план здания. Тебе нужно будет запомнить его досконально. После этого не забудь уничтожить бумагу.

– Интересная вещица… копия с оригинала что ли?

– Не твоего ума дела. Изучай, запоминай где какие выходы и входы. К счастью, наши картины находятся относительно недалеко от входа в главную экспозицию. Вот, видишь залы №221 и 220? Именно они нам и нужны. Все нужные картины будут пронумерованы. Названия тебе ни к чему запоминать. Все равно не запомнишь, три класса не позволяют.

– Ха-ха. Очень смешно. Зато мои три класса, позволяют мне другое.

– Не умничай, а слушай. Если в двух словах, то поднимаешься по Иорданской лестнице, вот она на плане, на второй этаж, поворачиваешь налево, там вход в экспозиции. Вот здесь. Затем поворачивашь направо. Там два длинных коридора со множеством залов, которые тянутся вдоль Невы. Тебе нужен тот, который находится внутри здания. Именно в нем и располагается нужный зал. Вот он на плане. Усек?

– А как я попаду в здание Эрмитажа? С парадного входа? Ха!

– Свой блатной юмор свой засунь знаешь куда? Мой человек оставит приоткрытое окно в подсобке на цокольном этаже, со стороны набережной. Ее точное местоположение я сообщу накануне операции, когда буду знать точно. Это окно будет находится внутри галереи, которая и ведет на Иорданскую лестницу. Далее все по плану.

– Слушай брат, а к чему все эти сложности с планами? Я же сам могу прийти в музей в качестве посетителя и на месте изучить маршрут до зала, где висят эти карти…

– По качану! Нет ты точно на зоне последние мозги пропил! В музее установлены видеокамеры. Как только менты узнают про кражу, то сразу же запросят данные с этих видеокамер. Андэстэнд ми?

– Че?

– Хер через плечо! Понятно, спрашиваю? Чугунная твоя башка! Светиться в музее тебе никак нельзя! Твою морду менты быстро опознают! Это только в дешевых детективах преступник сам приходит на будущее место преступление, чтобы типо самому все изучить. А мы не лохи! Понял?!

– Ну вот сейчас было даже обидно. На зоне ты мне за «морду» бы ответил по понятиям…

– Кончай базар! Мы не на зоне! Но обидеть не хотел, сорян.

– Лады! Схему понял. Придеться план помещений поизучать конкретно. Фотографии залов то есть?

– Есть конечно! Вот! Держи! – мужчина бросил перед собеседником на стол толстый альманах. – Полный каталог Эрмитажа. Там и подробная смеха расположения всех залов и другая необходимая тебе информация.

– Благодарю. Надо будет полистать на досуге.

– Читать то не разучился? Буквы еще помнишь?

– Послушай друг… я тебя конечно уважаю как родного брата, но всему есть предел. На зоне тебя за такие вопросы тебя давно бы уже подняли на перо! Хорош!

– Ха-ха! Но мы то не на зоне! Ладно! Признаю. Неудачная была шутка. Проехали. Работаем дальше.

– Кстати. Я так понимаю, что картины будем брать ночью, когда музей закрыт?

– Именно.

– А как там со освещением? Сигнализация, охрана?

– Ну вот как раз тут-то я и надеюсь на твои навыки, братишка. Дело в том, что ночью в Эрмитаже, а точнее в залах, где расположены экспозиции, свет будет отключен. Поэтому перемещаться тебе придется в полной темноте. Все как ты любишь. Фонариком можно будет воспользоваться когда будешь вырезать картины из-под рамников. А до этого ни-ни, никаких вспышек света. Даже если видеокамеры ночью отключены, все равно рисковать нельзя, ибо охрана может заметить свет.

– Интересное кино вырисовывается… Ночью в полной темноте перемещаться по залам музея, где стоит куча всяких дорогих попрякушек, которые можно задеть или уронить. В общем… все как я люблю. Ты прав! Ха! – осклабившись заявил вор и хищно оскалился.

– Типо того. Задачка не из легких. Именно поэтому я и обратился к тебе как к специалисту экстра-класса.

– Благодарю. Лестно. А ты не боишься, что этот твой музейный стукачок сдаст нас ментам?

– Не волнуйся. Не сдаст. Не пальцем деланный. Его тихо уберут вскоре после операции. Свидетели нам не нужны. А вот ты еще пригодишься. Так что все будет … как это у вас там говориться? Тип-топ!

– Лады. А что с сигнализацией?

– Тут тоже проблем не будет. К сигнализации подключены только рамы. Если любую картину попытаться снять со стены, то она естественно сработает. Но ты картины снимать не будешь. Так что…

– Ну надо же! Какие лохи! Это же гениально придумано! Правда, надо будет хороший нож достать, чтобы резать им холсты, не отрывая раму от стены. Обычный тут не подойдет.

– Все будет. Не волнуйся. Достану. На всю операцию у тебя не более 45 минут. Далее возвращаешься тем же путем обратно вниз. Открываешь дверь через которую в музей запускают посетителей и выходишь через нее. Следы взлома замка с внешней стороны не забудь оставить, а окно в подсобке плотно закрыть. Чтобы мусора были уверены, что вор попал в музей именно через парадный вход.

– Да ты рассуждаешь прям как опытный медвежатник! Красава! Отличный ход! – похволил собеседника второй мужчина и хлопнул того по плечу. Тот в ответ только поморщился и хотел произнести что-то едкое в ответ, но сдержался.

– Не умничай. Я серьезно. Никаких следов твоего пребывания в музее быть не должно. Ни волосинки, ни капли слюны, ни тем более окурка. И не вздумай там туалет посещать. Усек?

– Не учи ученого! Не первый раз на дело иду. Лучше скажи, что там по бабкам?

– Твоя доля – 300 кусков. Аванс – сотня. Остальное после передачи картин, – ответил ему первый собеседник. – Торг неуместен, если что.

– 300 тысяч баксов? Лады! Как дальше быть?

– Когда выберешься из музея, то тебе нужно будет пройти метров 200 до Мошкого переулка, вот он на карте. Там где канал будет стоять машина, черный внедорожник, с тонированными стеклами. Номера скину позднее. За рулем будет сидеть мой водитель. Он привезет тебя ко мне. Рассчитаемся на месте, – подытожил первый мужчина.

– Договорились. По рукам! – заявил второй собеседник и откинулся на спинку кресла. – А теперь можно и по пивку. Да! И жрать охота!

– Отлично. Я тогда подготовлю детали операции, решим с датой и накануне свяжусь с тобой, чтобы передать информацию. Окей?

– Лады!

– Банкуй! Все оплачено! А я пойду тогда. Дел много.

Второй мужчина кивнув в ответ и взял со стола меню. А первый поднялся, накинул пальто на плечи, взял свой дипломат и молча вышел из отдельного кабинета, направляюсь к выходу из ресторана, что находился на Менделеевской линии, в двух шагах от Дворцого моста. Оба они даже не подозревали чем обернется их безумная затея, которую в народе потом назовут «Кража века»…

Глава 10. Рецидив

На протяжении последующих 7 лет у Сергея Черняева наблюдалась стойкая ремиссия, не было никаких признаков ухудшения болезни. Врачи уже подумывали снять с него диагноз АПД ( Ассоциативное расстройство личности), потому что коммуникативные навыки мальчика крайне медленно, но все таки устанавливались. Он даже стал общаться с одноклассниками. Правда с учета в ПНД снимать его все таки не спешили. И как показали дальнейшие события – решение это оказалось верным. Когда ему исполнилось 15 лет, у него случился очередной нервный срыв…

… – Видите этого худого парня? Это, – громко спросил один школьник своих одноклассников на перемене, когда они стояли в коридоре школы. Это Черняев.

– Ну и че? – ответил ему другой, стоящий рядом и хмыкнул отстраненно. – Сдался он тебе.

– Я тут как-то прогуливался рядом с учительской и подслушал один весьма любопытный разговор учителей, – продолжил первый парень. Остальные школьники прислушались к нему.

– Ну давай колись уже, что узнал?

– Короче, пацаны, представляете, что этот кадр по ходу не дружит с головой, – заявил инициатор беседы и покосился на Черняева.

– Да ладно? Он чё псих че ли?

– А что он тогда у нас в школе делает, а не в дурке? – спросил другой парень и тоже посмотрел на виновника торжества.

– В то и дело пацаны, что него какая-то ремиссия. Мол, он выздоровел вроде или что-то в этом роде. Но наши учителя опасаются, что Черняев может сорваться. Прикиньте? Ха-ха!

– Да ладно! Типо спящий псих что-ли? Очнется и начнет всем головы отрывать что ли? – Рассмеявшись, произнес третий парень, стоящий слева от рассказчика. Остальные теперь тоже посмотрели на Черняева, который стоял у окна и спокойно наблюдал обстановкой снаружи.

– Чё ты ржете как бараны, я серьезно говорю, – тихо процедил первый школьник и посмотрел недовольно на окружающих.

– Ладно, ладно, не заводись. Мы это … так…

– Колян, а зачем он тебе сдался этот батан? У них там вообще весь класс такой. Одни сплошные имбицилы. Глухие, слепые, хромые, тупые. Так теперь еще и псих нарисовался, – подал голос четвертый школьник, молчавший до этого.

– Да я давно наблюдаю за ним. Хочу понять, придворяется Черняев или нет. Бесит меня его пресная рожа что не ясного?