Тайна века

Таким образом, Сергей Черняев избежал прохождения срочной службы в российской армии. И это решение психиатра районного военкомата оказалось одним из самых судьбоносных в жизни молодого человека. Потому что в 1994 году в Чечне начался вооруженный мятеж, и на территорию кавказской республики были введены регулярные российские войска, в составе которых оказалось много солдат-срочников, среди которых мог быть и наш герой. Но судьба-злодейка приготовила ему другой, не менее, трудный путь.

Глава 13. Схрон

– Доброе утро, крошка!

– Тебе не спится что ли? Ошалел в такую рань приезжать? – возмущенно переспросила девушка, стоящая в дверях своей квартиры, посмотрев недовольно на нежданного гостя. – Какое нахрен утро? Ночь на дворе! Тот в ответ за словом в карман не полез и грозно цыкнул на нее. Фразы его были короткие и хлесткие как удар кнута.

– Рот закрой, а то получишь у меня. Распустилась. Собирайся.

– Куда собираться то? Ночь на дворе, – уже более миролюбиво уточнила девушка, в миг присмерев.

– На дачу к тебе поедем. Схронить мне там надо кое-что,– ответил ей мужчина уже более человечнее и отодвинув девушку в сторону, вошел в прихожую ее квартиры. Затем развернулся и закрыл за собой дверь. – Ну что встала как памятник? Собирайся поживее! – Снова прикрикнул он на нее, заметив, что та стоит как вкопаная и посмотрел грозно. Девушка быстро опомнилась и как сразу сжалась, скукожилась. От ее былого недовольства не осталось и следа. Только покорность и раболепие.

– М-м-м… понятно. Ладно,не кипятись. Дай мне 15 минут, – тихо произнесла она и собралась вернуться в комнату, как неожиданно развернулась и кокетливо стрельнув глазами, произнесла томно: « А может сначала пошалим»?

– Давай пошевеливайся. Не до этого сейчас, – буркнул недовольно мужчина и присел на банкетку, стоящую в коридоре. Сумки положил рядом. Посмотрел на наручные часы и добавил строго: «У тебя 5 минут на сборы, дорогуша.

– Ладно, поняла уже. Один момент, – ответила ему девушка и запахнув свой почти раскрытый халатик, выскочила из коридора обратно в комнату.

– Давай, поторапливайся, пока дороги еще пустые, —крикнул ей в след мужчина, нервно похрустывая пальцами рук.

– Хорошо, хорошо, уже одеваюсь, милый – проворковала та нежно, натягивая трусики и поправляя лямки бюстгалтера.– Дима, кофе пить будешь?

– Времени нет. Потом пить будем и кофе и какао с шампанским. Все потом! – Поторопил ее Крот.

– Как скажешь, милый уже бегу!

– И не называй меня милым. Сто раз тебе говорил. За такое на зоне на пику быстро опускают.

…Через 10 минут эта крайне колоритная парочка: седой как лунь, крепко сбитый мужчина средних лет со шрамом на голове, одетый в джинсовую куртку и черные брюки и молодая, стройная девушка в коротком тлисовом пальто, цвета кофе с молоком— вышла из дома. Они сели в старенький Форд, припаркованный недалеко от нее дома, который девушка купила на подаренные ей любовником деньги и вскоре отправились в долгий путь. Награбленное он быстро переместил из своей машины в ее автомобиль. Свой не менее потрепанный жигуленок мужчина предусмотрительно оставил в нескольких кварталах от дома молодой любовницы.

– Не могла себе дачу поближе найти? – Недовольно спросил он, когда они выезжали со двора.

– Ну извините, что моя бабка там родилась, – тем же раздраженным тоном ответила ему девушка, которая даже не успела выпить кофе из-за спешки мужчины. И из-за этого очень переживала.

– Еще название деревни какое-то… стремное… Вартемяги… – продолжал недовольно бубнить мужчина, сидящий на заднем сиденье автомобиля рядом с сумкой.

– Не нравится – ищи себе другую дачу, – огрызнулась вдруг девушка и едва не вписалась в поворот. Автомобиль даже немного занесло вперед, но к счастью для них все обошлось.

– Ладно, ладно, не злись Маришка. Сам на нервах, – примирительно ответил ей недовольный пассажир и криво ухмыльнулся ее отражению в зеркале заднего вида. – С меня презент, обещаю.

«Ну это само собой», – подумала Мария Андреева и снова зевнула, глядя на пустынную дорогу. В слух же ничего не произнесла. Через полчаса они уже выехали из города и направились по выборгскому шоссе в сторону развязки с КАД (которая к тому времени уже была частично введена в эксплуатацию). Мужчина вскоре расслабился и уснул удобно расположившись на заднем сиденье, а Мария в полной тишина продолжила вести свой автомобиль, погрузившись в невеселые думы.

«Угораздило же меня влюбиться в уголовника»…

По пути она решила, что не повезет любовника на свою дачу (на которой тот еще ни разу не был), а проедет по поселку чуть подальше, остановившись у соседского дома, ключи от которого у нее тоже были. В этом доме когда-то жила подруга ее бабушки, скончавшаяся несколько лет назад. Она поддерживала с Марией хорошие отношения и поэтому доверяла той, оставляя ключи от дома. А после смерти ее дом оказался бесхозным и заброшенным, потому что внуки давно забыли про свою бабушку и не интересовались ее судьбой. Мария же по старой памяти продолжила поддерживать в нем чистоту и порядом.

Делать свой дачный домик, доставшийся ей от родной бабушки в наследство, местом для склада награбленного (а то, что в сумке было именно оно, она не сомневалась), девушка не пожелала и поэтому посчитала, что соседский дом для этого подойдет гораздо больше. Про него не знал никто, в том числе и Крот, так что место для тайника было идеальное. Своего сурового любовника она естественно в свои коварные планы посвящать не стала.

Через час они приехали на место. Мужчина сразу же проснулся, осмотрелся вокруг и подозрительно оглядевшись вокруг, спросил девушку: « Это та самая дыра, про которую ты мне пела»?

Мария в ответ лишь молча открыла дверь автомобиля и вышла из него. Далее направилась к дому. Мужчина пожал плечами, последовал примеру девушки и уже через несколько секунд стоял вместе с ней на старом, потрескавшемся от времени крыльце дома.

– Ну давай, открывай свою халупу, – произнес он со смешком. – А я пока балахлишко притащу.

Через минуту, он уже вернулся обратно и зашел в дом с тяжелыми сумками в руках. Поставил их на пол, снова осмотрелся вокруг и вскоре нашел удачное по его мнению место для хранения награбленного, которое уже не собирался возвращать заказчику.

… – Отлично, крошка! Молодец! Замечательное место! – Резюмировал Крот, когда они снова сели в автомобиль Марии. – Тишина, покой! Прям как на погосте! Ладно, поехали обратно. С меня как и обещал – презент! Днем отосплюсь, а вечером поедем в ресторан! – Закончил он свой монолог и снова прилег на заднем сиденье, укрывшись курткой.

Через несколько минут мужчина уже крепко спал. А злая и недовольная собой девушка только выругалась про себя и вставив ключ зажигания в замок, резко повернула его. Тем не менее настроение у нее вскоре улучшилось и когда они вернулись в город, то Мария снова была в ударе.

Глава 14. Навязчивая идея

Сергей Черняев даже смог поступить в Санкт-Петербургскую государственную химико-фармацевтическую академию (СПХФА), чем весьма удивил своих родителей, не подозревающих, что их сын так сильно заинтересован наукой. Правда, поступил он на заочное отделение и только со второго раза. Тем не менее, для семьи Черняевых это было настоящее событие. Ведь еще буквально вчера их слегка чудоковатый отпрыск мог угодить либо в психбольницу, либо попасть на войну, а уже сегодня он стал настоящим студентом! По этому поводу Черняевы даже решили устроить себе небольшой праздничный ужин, потратив часть отложенных прозапас денег.

– Ну, сынок! Поздравляю с поступлением в как ее там… химическую академию. Не думал я, что ты так увлекаешься химией, – заявил Иван Петрович и чокнувшись стопкой с бутылкой водки, стоящей на столе, залпом выпил ее и закусил соленым огурчиком из банки.

– Спасибо отец. Я хочу стать великим ученым.

– Мать! Ты слышала? Наш сын хочет стать великим ученым! За это грех не выпить! Налевай! – Снова радостно воскрикнул мужчина, которому еще до недавнего времени на сына было глубоко наплевать. Но повод на то он и повод.

– А тебе лишь бы выпить! – Огрызнулась Ольга Николаевна, глядя на то, как быстро уменьшается количество водки в бутылке. – Лучше бы по дому что-нибудь сделал путное. А ты, сынок не слушай своего папашу-дурачка. Учись хорошо, а мы тобой гордиться будем.

– Дурачка? Да если бы не этот дурачок, то где вы сейчас находились, мои хорошие? – Резко гаркнул в ответ Иван Петрович и грохнул кулаком по столу.

– Ваня! Только не надо опять начинать свою старую пластинку. Мы это уже сто раз слышали, будем тебе вечно благодарить.

– Мам, я пойду? Спасибо было очень вкусно.

– Иди, сынок. Я сама помою посуду.

Сергей встал из-за стола, взял тарелку и направился к раковине. Проходя мимо небольшой разделочной доски, парень обратил внимание на небольшой нож, лежащий ней. Скользнув взглядом по острому лезвию, он на миг призадумался и чуть не споткнулся, задев ногой уголок старого линолеума, но вовремя спохватился и выравнялся. Заметив оплошность сына, его отец только зло хмыкнул, но ничего не произнес. Мать же, не увидела этого эпизода, так как сидела спиной. Черняев тем временем подошел к раковине, положив в нее свою тарелку и хотел уже было обернуться, как в голове его промелькнуло одно весьма ярское видение. Хищно ухмыляясь, он на пару секунд завис в этом состоянии и не сразу услышал следующий вопрос матери…

Чудесная сказка продлилась недолго. Через 2 года обучения Сергея Черняева отчислили из химической академии. Но на этот раз не из-за его странного поведения, ибо в самом учебном заведении он появлялся всего несколько раз в году, а якобы из-за низкой успеваемости по профильным предметам, в частности, по его любимой химии и фармацевтике. Да, он завалил несколько зачетов по фармацевтике, которая его в слову совсем не интересовала, но с химией все обстояло не так однозначно. На первом курсе он получил по ней твердую четверку. А вот в третьем семестре 2 курса проблемы начались и с ней. Казалось бы, что на тройку он ее точно сдаст, но получил неуд и по ней. Поэтому заканчивал полугодие с неудовлетворительными отметками. Поэтому и был отчислен. Это очень удивило и расстроило его мать, которая не знала истинных причин произошедшего и во всем винила себя.

И только во время следствия по делу о вандализме в Эрмитаже выяснилось, что парня банально подсидели в СПХФА. Отец того самого Шнякина не успокоился тогда после перевода Черняева в другую школу, и затаил злобу на него. А когда узнал, что Черняев поступил в химическую академию, то включил все свои связи, чтобы того выгнали из нее. Так и получилось. Химию Черняев знал и знал неплохо и смог бы сдать все необходимые тесты и лабораторные работы, но его банально завалили на одном из экзаменов по неорганической химии, не оставив никаких шансов на пересдачу.

Злая ирония судьбы состояла еще в том, что тот экзамен Черняев практически сдал, ответив на все вопросы, написанные на экзаменционном листе, но вмешался случай. На экзамене присутствовали два преподавателя: местный из академии и приглашенный из РОНО. Черняев спокойно отвечал своему преподавателю, когда в разговор влез ревизор и начал буквально засыпать молодого человека дополнительными вопросами. Хотя по регламенту не имел на это никакого права. Но заступаться за домашнего затворника, который не общался в академии ни с кем, кроме преподавателей никто и не собирался. Финал экзамена оказался предсказуемым. Ему поставили неуд.

И в свои 20 лет, молодой человек снова оказался у разбитого корыта. Что дальше делать он не понимал. Работать не спешил, да и некуда ему было податься. В стране на тот момент была разруха и дикая безработица. Поступать куда-то заново? Тоже не вариант. В СпбГУ его вряд ли возьмут с такой анкетой, а других профильных по химии заведений кроме СПХФА в Санкт-Петербурге больше не было.

Сергей снова замкнулся в себе и вновь стал подолгу находиться в своей комнате безвылазно. Но если раньше, в детстве он просто читал свои любимые приключенческие романы, то теперь увлекался больше научно-популярной литературой, в частности, той самой химией, в которую буквально погрузился с головой, благо рядом было районная библиотека, из которой уже не юный химик, натаскал множество книг, посвященных химическим и органическим наукам.

Если бы он увлекался этим, будучи школьником, то мать Сергея только приветствовала бы данное увлечение сына. Но вот химические опыты, которые продолжал ставить у себя в комнате ее уже взрослый 20-летний сын, Ольгу Николаевну вовсе не радовали. Тут детскими забавами совсем не пахло. Его комната буквально превратилась в филиал химической лаборатории.

Повсюду среди книг и журналов, расположились какие-то банки, колбы, бутылки, миски, тарелки, трубки, капельницы, даже канистры и другая подобного рода химическая посуда. Тут же, прямо на полу стояли какие-то емкости с химическими веществами и реагентами. На резонный вопрос откуда у него все это взялось, Сергей пробурчал тогда что-то нечленораздельное и закрыл дверь перед носом у матери, которая ничего не смогла сделать в ответ. Иван Петрович как только убедился в том, что его сын не опасен для общества, окончательно отдалился от него и никак не реагировал на просьбы жены разобраться с поведением Сергея. Деньги не ворует, и на том спасибо.

– Не пьет, не курит, в карты на деньги не играет, баб домой не приводит. Сидит себе спокойно в комнате, что тебе еще надо, мать? Живи и радуйся, пока твой ненаглядный под боком. И ко мне не приставай. Ну не вышел из него гениальный химик. Ну и черт с ним! Не пропадет, надеюсь. Ну не бомбу же он там варганит в самом деле? Что ты так переживаешь?

– А тебе как я погляжу на сына вообще наплевать? Впрочем как и всегда. Сильно расстроился когда того в армию не взяли?

– Ты чего мать, белены объелась? Ты чего такое говоришь?– Возмущенно закричал Иван Петрович.

– А то и говорю, Иван! Что тебе на нашего сына наплевать! Разве не так? Откуда мы знаем, что там в своей лаборатории делает? Что ему в голову взбрело? Может реально бомбу собирает или какую-нибудь отраву вар…

– Ольга! – Рявкнул Черняев старший, хлопнув ладонью по столу. – Да успокойся ты в самом деле! Да, парню уже не 10 лет, ну и что с того? Ты вспомни каким он был в школе? Какие еще бомбы? Какая отрава? Ну не наигрался парень в химию, ну и что с того? Что ты так переживаешь? Его с учета сняли? Сняли. Значит он здоров. И слава богу. Что ты в самом деле себе душу рвешь? Сама же радовалась, что он за ум, наконец-то, взялся.

– Может ты и прав… Но все равно обидно за него. Выгнали из академии ни за что. Что ему теперь делать? Как себя в жизни найти?

– Вот этого я тебе сказать не могу, уж извини. Ладно. Хватит хандрить. Лучше накрывай на стол. Есть охота. А возбудила аппетит своими разговорами. Да и пузырёк не забудь, – добавил Иван Петрович ехидно и свернув свою газету, положил ту на стол.

– Тебе бы лишь пожрать, да попить! – Огрызнулась Ольга Николаевна и всплеснула руками от обиды. – Да футбол свой сраный посмотреть на диване! Ничего больше не надо!

– А ну, цыц, женщина! – хлопнув по столу газетой, рявкнул мужчина и грозно посмотрел на жену. – Ольга, ты это прекрати в самом деле. Хватит уже истерить. Я и ответить могу.

– Да ну тебя! Сам себе готовь! – Заявила женщина, бросила все и вылетела из кухни, громко хлопнув дверью.

– Да уж… дела, – проговорил себе под нос Иван Петрович, почесал свой большой живот сквозь белую застиранную майку и снова уткнулся в чтение своей любимой спортивной газеты «Спорт Экспресс».

А в это самое время в своей комнате Сергей Черняев варил ту самую «адскую» смесь, которую потом будет использовать для акта вандализма в Эрмитаже.

Глава 15. Громкое расследование

Главным по делу о громком ограблении в Эрмитаже назначили Александра Королева, одного из самых лучших оперативников ГЛАВКа по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Он уже был на месте преступления буквально через полчаса после сообщения о случившемся проишествии в главном музее города.

Ввиду большого общественного резонанса милицейское руководство города приняло решение освободить Королева от всех его текущих дел, чтобы он смог сконцентрироваться именно на этом. Оперативник в управлении даже получил негласное прозвище «Король», полностью отражающее его высочайшее мастерство и профессионализм. Сыщиком по признанию коллег он был первоклассным. При этом, о карьере совсем не думал и за погонами и орденами не гнался. Его уважали даже матерые уголовники и воры в законе, ибо он не беспредельничал и соблюдал не только уголовный кодекс, но и свой собственный кодекс чести. Улики не подбрасывал, на подстведственных не давил, взяток не брал и перед начальством не прогибался.

Несмотря на свой «юный», по меркам уголовного розыска возраст (30 лет) Королев уже раскрыл почти 50 довольно заметных уголовных дел. При чем, не просто раскрыл, но и довел до суда, не позволив им развалиться на стадии следствия. За его почти 10-летнюю карьеру в милиции, у Королева было всего 3 нераскрытых дела. И те пришлись на ранние годы его службы, когда он только-только осваивался в своей сложной профессии. Поэтому при выборе оперативника, которому стоит доверить это крайне запутанное дело, другие кандидатуры в ГЛАВКе даже не рассматривались.

… – Ну что скажешь Ян? Какие будут мысли по этому поводу? – Спросил Королев своего напарника, рассматривая картины, висящие на стенах музея, и прикидывая их примерную стоимость.

– А что тут сказать? Сработал профессионал своего дела. Никаких следов не оставил, Илюха подтвердит. Отпечатки пальцев есть только на входной двери со стороны набережной, да и те сильно смазаны, криминалисты хорошо поработали, – ответил тому Янис Салахинис, высокий светловолосый мужчина, родом из Таллина, который приехал в Петербург на стажировку 5 лет назад, да так и остался здесь жить навсегда.

– Понятно. Значит думаешь, что он попал в музей именно через эту дверь? – Переспросил Королев, подойдя к той самой входной двери, через которую Крот покидал здание Зимнего дворца минувшей ночью.

– Ну-у-у на данн-н-ный момент я склоняюсь именно к эт-т-той версии, – ответил тому Салахинис, который в минуты волнения начинал говорить немного нараспев. – Другие места проникновен-н-ния в музей пока не обнаружен-н-ны.

– А как же сигнализация? – Уточнил дотошный Королев, который никогда не упускал детали и готов был докапаться до истины любой ценой. Он отошел от входной двери, потянулся и сунул руки в карманы старых брюк, которые давно не мешало поменять на новые. Да все некогда было.

– В том то и штука Санек, что ее на этой двери нет. В музее посчитали, что новые немецкие замки, да и сама монолитная дубовая дверь ( не то что эти современные картонки) прекрасно справятся с ролью защиты от любого незаконного проникновения. Это же не парадный вход. Поэтому во время модернизации системы безопасности музея его руководство решило не устанавливать сигнализацию на данную дверь. Там муляж установлен.

– Да уж… работнички… мать их за ногу…В главном музее города есть дверь, через которую люди попадают внутрь – без сигнализации! И это в наше крайне неспокойное время! – вспылил Королев, всмахнув от возмущения руками. – Они же помогли вору влезть в музей своими спекуляциями!

– Ну как я понял им денег выделили не так уж и много, – продолжал Салахинис уже более спокойным тоном. Он в отличие от своего начальника, не был столь сентиментальным, чтобы так сильно переживать из-за входных дверей. – Основые траты пошли на установку камер видеонаблюдения в залах экспозиции музея, на защитные экраны и на ремонт, как я понял.

– А нам толку с этих камер как я уже догадался нет, да? – уточнил Королев ехидно.

– И тут ты совершенно прав. Еще один крайне странный факт. Дело в том, что ночью в музее выключают абсалютно все освещение. Видимо в целях экономии электроэнергии. Поэтому запись видеокамер не ведется. В этом просто нет смысла, потому что все равно ничего не видно будет. Они начинают работать только с утра, когда сменяется охрана и приходят сотрудники.

– Ну значит охрана же в музее все таки есть, черт бы ее побрал? Или тоже сэкономили? – со злой иронией в голосе переспросил Королев.

– Да конечно. Основной пост охраны находится у центрального входа, во внутреннем дворике, со стороны дворцовой площади. Дежурят 3 человека. Музей охранники по ночам обходят дважды, парами. В 11 часов и в 4 часа утра. Один все время находится на своем посту.

– Понятно. Спасибо за информацию, Ян. Сгоняй пока в директору, узнай про эти хваленые немецкие замки. Нужна полная докумнтация на них. Ну что там Илюха? – Обратился Королев к криминалисту Илье Патехину, который переодически выезжал на обследования мест преступлений лично. – Есть еще где пальчики?

– Нет, увы. Все чисто, – ответил тот и закрыл свой волшебный чемоданчик. – Даже следов ботинок нет. Я так понимаю, что вечером после закрытия все полы в музее моют. А охранники находятся в сменной обуви, – дополнил он и сняв латексные перчатки, добавил спокойно: «Так, что наш воришка тоже не дурак, подстраховался».

– Замки настоящие, фирма Adden Bau, немецкие. Не подделка. Вот документы на них, – заявил Салахинис, который уже вернулся обратно. В руках у него была толстая папка с документами. – Я мельком глянул, пока шел, но тут вроде все чисто. Так что работал специалист, настоящий профи.

– Спасибо, Ян. А вот скажите мне господа-сыщики, если это такой профи, то зачем он оставил на двери явные следы взлома? – обратился с неодиданным вопросом ко всем присутствующим Королев, внимательно оглядевшись вокруг.

– Может переволновался? Черт его знает…, – ответил за всех Патехин, который уже закончил складывать свое оборудование по сумкам и присоединился к основном группе оперативников. – Все ошибаются. Даже гении.

– Да нет, друзья мои, вряд ли. Есть у меня предположение, что следы эти оставлены намеренно, что мы решили, что он проник в музей именно через эту дверь. Как вам такая версия?– спросил Королев, а сам подошел к одной из статуй, стоящих в холле музея и стал пристально ее рассматривать. Простому обывателю могло показаться, что оперативник потерял интерес к происходящему. Но, на самом деле Александр Королев, наоборот, полностью погрузился в расследование, с головой так сказать. Мыслительный процесс в его мозгу заметно ускорился. А к статуе он подошел, чтобы так сказать, вжится в роль.

– А зачем ему это делать, товарищ-майор? – Резонно задал вопрос один из милиционеров, стоящих в оцеплении. —Как-то сложно получается. Разве нет?