Влюбиться не предлагаю

Но он сказал правду (благодаря Дине я это знала наперед). Она до моего разговора с Артемом прожужжала мне все уши, какой, по ее мнению, он подвергся крутой трансформации. Превратился из пухлого, рыхлого, вечно теряющегося на фоне Тимура мальчика в такого красавца.

«Я бы его ни за что не узнала. Офигеть. Если бы можно было выяснить заранее, что он превратится в лебедя из гадкого утенка, в детстве мутила бы с ним на летних каникулах», – восторженно произносила подруга, когда предмет наших разговоров «проплывал» мимо нас.

Потом Артем признался мне в споре. Зачем-то. А мог бы дальше пользоваться волшебными чарами своего обаяния, которое в совокупности с внешностью могло бы заставить с детским восторгом и щенячьей верностью в глазах смотреть на него любую девушку. Любую, но не меня.

Я, конечно, оценила эти прикольные оттопыренные уши, четко очерченную линию скул, милые ямочки на щеках, появляющиеся даже при легкой улыбке… Но его фамилия не только отрезвляла рассудок и пресекала любые попытки украсть мой здравый смысл, но и наталкивала на мысль: «Артемка сам приплыл ко мне в руки. Просто грех не воспользоваться им и ситуацией в целом, чтобы лишний раз не побесить Тимура, крошечный мозг которого никак не предугадает, что я собираюсь сделать такой ход конем».

Как итог: это была очень хорошая вечеринка. А я еще не хотела на нее идти.

⁂

Мне сегодня ко второй паре. Этот факт омрачается лишь тем, что с раннего утра я уже успела поцапаться с отцом. Не могу видеть его помятое лицо, которое как нельзя кстати вписывается в его несвежий вот уже целую неделю внешний вид. Бесит он. Бесят его реплики. Бесят его советы и замечания. Поздно уже советовать. Раньше надо было. Когда я только формировалась как личность. А теперь что? Пусть жует, какая есть. Он тоже пример для подражания такой себе, на минуточку.

Из последних сил сдерживая себя, чтобы не послать все свои приличия, манеры и, собственно, самого отца к рогатому черту, со злостью хлопаю входной дверью. Решаю спуститься не на лифте, а по лестнице. Надо немного успокоиться.

Отец поднял все нервы. Хоть по пожарной лестнице попадай на улицу, чтобы не проходить мимо его берлоги. А это не комната, именно берлога, предназначение которой – бесцельное существование во время недолгого адеквата или, наоборот, длительной спячки.

Вышла я из дома не только потому, что не выдержала общества отца, но еще и для того, чтобы пробежаться по парку, который располагается буквально через дорогу. Утренний бег – мой каждодневный ритуал. И в целом спорт для меня – лучшая возможность вытеснить лишние мысли из головы, ведь благодаря ему сознание прочищается и все проблемы уходят на второй план.

После небольшой разминки, разогревающей мышцы, приступаю к бегу. Комфортный темп, знакомый маршрут, красота вокруг и только «живые» звуки (никогда во время пробежки не пользуюсь наушниками). Погружаюсь в особую атмосферу, не замечая никого вокруг.

Но буквально на последнем круге все же кое-кого замечаю. На площадке с турниками и брусьями, расположенной чуть левее от заасфальтированной дорожки, по которой бегу я, мелькает силуэт. Сбавляю темп, присматриваюсь.

Ешки-матрешки…

Знакомьтесь. Полуголое, слегка вспотевшее тело Артема Соковича. И он сам собственной персоной.

Глава 7

«Убегать и догонять»

Артем

Осваиваю потихоньку новый для себя район. Приятно удивляюсь, обнаружив неподалеку от дома парк, построенный еще в советские времена. Долгое время он представлял собой страшный, заросший до непроходимости лес, по которому в темное время суток лучше было не ходить.

А сейчас, после реконструкции и благоустройства, произведенных пару лет назад, парк приобрел совершенно новый облик и наполнение. Детский городок, фонтаны, спортивные площадки, дорожки, прогулочные зоны, места для отдыха, различные арт-объекты. Это далеко не все. А в вечернее время за счет разнообразного и оригинального освещения какая тут открывается красота! Я уже успел заценить обстановочку. И не только ее.

Само собой, в первую очередь я рассматривал тусующуюся в парке молодежь. Парни и девчонки, как только тускнеет город и включаются фонари, оккупируют здесь любую горизонтальную плоскость, на которую можно кинуть пятую точку: лавочки, качели и прочее.

Но если на парней и на их расположение в пространстве мне фиолетово, то вот с кем-нибудь из девушек я бы с удовольствием и на лавочке посидел, и на качельках покатался. Как в прямом, так и в переносном смысле этих слов. Ну пардон. Это нормальная фантазия и реакция здорового мужчины на витающий в осеннем теплом воздухе запах женской сексуальности.

Поэтому прощупываю почву. Я же вижу заинтересованные взгляды девушек в мою сторону во время вечерних пробежек. Конечно, сидят с какими-то сосунками, которых по первости не отличишь от девчонок. А тут я такой мимо проношусь. В меру накачанный самец в самом расцвете сил.

Улыбаются (кто-то скромно, кто-то с явным намеком) в ответ на мою улыбку. А мне жалко, что ли, подарить симпатичной девушке искреннюю эмоцию? Нет, я не жадный.

Думаю, я имею полное право оценивать свою внешность как привлекательную для женского пола. Дело тут не в завышенной самооценке, с ней у меня все в порядке. А в том, что то, как я сейчас выгляжу, – это результат моей упорной работы над собой в течение нескольких лет. Работы не только над телом, но и над содержимым головы, в которой у меня к восемнадцати годам смешался настоящий гремучий коктейль, состоящий из неуверенности, комплексов во время пубертатного периода и последствий развода родителей, когда я окончательно осознал ненужность и отчужденность. А вишенкой на торте стало разбитое сердце на фоне первой серьезной, как мне на тот момент казалось, влюбленности.

Я, по сути, еще подросток, столкнулся с тем, что жизнь не сахар. Что, оказывается, ты можешь не нравиться девушкам, которые нравятся тебе. Что друзья могут предавать, а дружба с тобой могла быть для них лишь выгодой в какой-то промежуток времени. Что близкие люди тоже могут предавать. Что взрослеть страшно, когда совершенно нет поддержки и плеча, на которое можно опереться.

Приходилось самостоятельно наблюдать, сравнивать, делать выводы. Но вот только что делать с этими выводами, я не знал.

Несмотря на то что до определенного момента моя семья считалась полной (с мамой и папой), перед моими глазами не было примера мужчины, к которому я мог бы прийти за советом. Ведь, глядя на отца, мальчики считывают информацию, чтобы идентифицировать себя как мужчину. А отец был вечно на работе, в делах, в бизнесе. Ему было не до меня и не до жены. А благодаря негативному отношению моей матери к нему и подобным высказываниям в его адрес, все эти чувства и эмоции я отзеркаливал на себя. Думал, что это я как-то не так поступаю и я в чем-то виноват.

Пример отношений моих родителей был не самый правильный, поэтому я не понимал, как вести себя с противоположным полом. Первым шагам в этом направлении я учился у Тимура. На правах старшего брата он показывал мне, что быть парнем круто. В компании его друзей я первый раз попробовал алкоголь и сигареты. Стал знакомиться с девчонками, с одной из которых был мой первый сексуальный опыт. Не скажу, что прям удачный, но он был. Этот факт тоже меня раскрепостил немного. Потому что грузиться, что ты толстый, не особо коммуникабельный, да еще и девственник, так себе.

И вот в один прекрасный день я пришел домой с разбитым сердцем в пустую огромную квартиру. Посмотрел на себя в зеркало и понял, что нужно что-то менять. Отношение своих родителей к себе я уже вряд ли изменил бы. У них для этого было полно времени. Поэтому начинать нужно было с отношения к самому себе. И первым пунктом в списке изменений было «худеть».

Сначала я поставил дома перекладину. Подтягивался столько, сколько мог. Потом на спортплощадке я встретил парней. Познакомился с ними поближе. Словил нехилую мотивацию, наблюдая за тем, какие финты они вытворяли на брусьях. Самое главное, для достижения таких результатов не нужно было каких-то суперских денежных вложений и кучи спортивных приспособлений. Всего лишь нужно было поднять задницу с дивана, оторвать лицо от компьютера и выйти во двор. А там для исполнения моих желаний всего было предостаточно.

Каждый день стал ходить на турники. Толкал землю и брусья, тянул перекладину. Свежий воздух, живая уличная обстановка, общение с единомышленниками и работа с весом собственного тела дали первые результаты. Мое тело стало преображаться. А вместе с этим появилась уверенность в собственных силах.

Вот и сейчас, не изменяя себе, тусуюсь на спортплощадке, расположенной за границами парка. Изрядно вспотев, снимаю с себя футболку. Легкий ветерок по обнаженной коже освежает. Прошло то время, когда я кого-то смущался или кого-то смущал. Сейчас я несу эстетику красивого тела в массы. Подаю пример подрастающему поколению, если ему мой пример, конечно, куда-то уперся. Хотя, согласен, кому что. Кому на самокате, скейте или велосипеде разрезать воздух. Все же лучше, чем дрянь всякую в себя заливать или запихивать, думая, что это круто и модно.

Кому бегать… Вон несется одна грациозной ланью в обтягивающих шортиках и маечке. Я б на такую поохотился. Какие ножки… Аж засмотрелся. На секунду отвлекаюсь, чтоб запрыгнуть на брусья. Наклоняюсь корпусом чуть вперед. Планирую бесплатное представление для этой грациозной лани, как только она поравняется со мной.

И вот когда встречаюсь с ней взглядом, лань, запутываясь в ногах, спотыкается. А я, скользя вмиг вспотевшими ладонями, чуть не наворачиваюсь с брусьев, понимая, что передо мной… Гордеева.

Справившись с осознанием неожиданной встречи, Лиля убирает за ухо выбившуюся из хвоста прядь, а я засматриваюсь на ее чуть покрасневшее от бега лицо и на то, как солнце играет в ее волосах.

– Ты какого лешего здесь делаешь? – сбивчиво произносит вместо приветствия, с недоброжелательным выражением лица вдыхая воздух носом и выдыхая ртом. Продолжает при этом бежать на месте. – Это мой район и мой парк.

Молчу. Давлю улыбку. Наблюдаю, как вздымается ее грудь. Приличная такая грудь.

– Может, теперь ты мне еще в магазине в очереди на кассе будешь попадаться?

– Не исключено, я ж недалеко отсюда живу. Ты же знаешь мой адрес. Была у меня в гостях.

Теперь Гордеева молчит, переходит на шаг. Но с места не двигается.

– Видишь, тебе даже меня раздевать не пришлось. Я сам разделся, – намекаю на мой голый торс, который она неосознанно рассматривает.

– Извини, забыла встать в очередь за слюнявчиками.

– Зачем тебе слюнявчик?

– Чтоб было, чем мне вытирать свои слюни. Ты же такую реакцию привык видеть на свое тело?

– Пускать слюни на мое тело – это дело добровольное, – наигранно шевелю мышцами. Особенно грудными. Знаю, девчонки на это ведутся. – Я никого не принуждаю. Но раз уж зашел об этом разговор, тогда и мне нужен слюнявчик.

– Только не говори, что ты относишься к числу тех парней, которые прутся сами от себя?

– Нет, не отношусь. И смотрю я сейчас не на себя, а на тебя. Вот оценил, что ты прячешь под оверсайзом.

Гордеева чуть смущается, понимая, в какой одежде сейчас стоит передо мной. Хвала бабьему лету за такую возможность!

– Не знала, что тебя привлекают потные девушки, – касается рукой лба.

– Привлекают, если в этот момент они потеют подо мной.

– Фух, успокоил. Так как мне это не грозит, – на секунду опускает взгляд. – Кстати, часто они под тобой потеют?

– Вот последний раз потела одна пару часов назад.

– Да ты эротический жаворонок, – намекает на раннее время для таких дел.

– А то.

– Хреново она там под тобой потела, получается, если у тебя остались силы скакать на турниках.

– Я очень выносливый. И вообще, секс бодрит похлеще кофе.

– Очень ценная для меня информация.

Вот опять смутилась. Зачем-то поправляет на себе майку, потом шортики.

– А со мной поделишься ценной информацией? – наблюдаю за этой милой картиной.

Смешно, но мы до сих пор продолжаем разговаривать на расстоянии нескольких метров.

– Какой?

– Почему бегаешь без наушников?

Лиля явно не ожидала услышать такой обыденный вопрос. Но мне реально интересно.

– Во-первых, это безопасно. Потому что, когда в ушах музыка, это притупляет внимание. Кто-нибудь так и норовит сбить тебя на велосипеде или самокате. А без отвлекающих факторов ты сама никогда никого не подрежешь случайно при повороте. Так лучше контролировать скорость бега и дыхание. Ведь при тренировке должны работать все органы чувств. Легче прислушиваться к своему телу. Ну, это мое мнение.

– Согласен.

– Вдруг еще кто-то захочет со мной познакомиться. Какой-нибудь бегун в спортивных шортах. А я такая не алло, ниче не слышу. Как в танке.

– Я, если что, по вечерам бегаю. В спортивных шортах, – многозначительно веду бровями.

– Не, с тобой бы я не стала знакомиться.

– Почему?

– Ты меня не впечатлил. Видела вот это все, – очерчивает грудь и живот, – и получше.

– Да? – знаю, что врет, но все-таки. – Можно нескромный вопрос?

– Попробуй.

– Когда ты последний раз видела получше «вот это все»? – делаю акцент на последний словах.

– Сегодня. Буквально пару часов назад. Показывал тут один. – А вот тут непонятно, правду говорит или нет.

– Хреново он «показывал», получается. Раз у тебя остались силы наматывать круги по парку.

– Я тоже выносливая.

Снова молчим. Но продолжаем внимательно смотреть друг на друга.

Первой нарушает тишину Гордеева:

– Хватит нам с тобой тут мериться выносливостью. Мне вообще-то в универ скоро, – и, чуть тормозя, разворачивается на пятках. Уходит по-английски, не попрощавшись, плавно переходя на бег.

– Значит, любишь бегать? – кричу ей в спину.

Оборачивается, щурясь от солнца:

– Я люблю убегать, – борется над тем, какую эмоцию запулить в меня напоследок – раздражение или еле заметную улыбку.

– А я люблю догонять, – произношу за пару секунд до того, как Лиля разрывает со мной зрительный контакт.

При этом в борьбе ее эмоций побеждает все-таки улыбка…

Глава 8

«Все мы, парни, одинаковые»

Артем

– Темочка, еще раз спасибо, что подвез.

– Эля, мне не сложно.

– Сегодня такой день, а ты тут развозишь нетрезвых дам.

– Я же говорю, все нормально.

– Ты такой хороший. Тимуру бы поучиться твоей галантности, – пристально меня разглядывает. – Никак не могу налюбоваться, каким ты стал красавцем. Эх, если бы не мой социальный статус и не двадцать лет разницы… – Эля поправляет длинными наманикюренными пальцами идеально сидящий на ней пиджак. – Хотя… Когда меня в этом плане что-то останавливало? Ой, – осекается, явно ляпнув лишнего, – ты же никому не скажешь, правда?

– Эля, иди уже. Подруги заждались, – поторапливаю, мельком глянув время на приборной панели.

– Все-все. Ушла. А ты веди себя хорошо, много не пей и предохраняйся, – кокетливо подмигивает, хлопнув дверцей машины, и оставляет после себя в салоне стойких аромат дорогих духов, который кричит о роскошности его обладательницы (по ее же собственному мнению).

Разворачиваю тачку и смотрю в молчаливый телефон. Входящих звонков и сообщений от родителей нет. Что ж, надежда умирает последней. Хотя в моем случае она уже, скорее всего, сдохла. Захожу в другой чат. Печатаю:

Артем

«Успеваю? Вы на месте?»

Дина

«На месте. Я тебя жду. Больше всех».

Скромности Дине не занимать, конечно.

Откуда у меня ее номер? И какого хрена я с ней переписываюсь? Все просто. Вчера заезжал к брату. Пока парковал машину, заметил, как по двору шла девушка, которую я, как мне показалось, явно где-то видел до этого. Спустя несколько секунд пристального рассматривания узнал в ней ту самую пухлую подружку Гордеевой. Судя по внешнему виду и по тому, как она тащила в руках скрученный ковер к подъезду, сделал вывод, что подруга живет в этом доме.

Предложил ей помощь, подумав: «Что девчонке надрывать живот?» И вообще, почему подобными делами занимаются девушки? Где мужики, в конце концов. Брат, отец, парень? Кто там у нее есть?

Разговорились. Оказалось, что мы с ней уже знакомы. Речь шла не о мимолетных взглядах, пару раз попавших друг в друга на вечеринке у меня дома. Мы знакомы с ней с детства. Вот только если я знатно похудел, то Дина знатно поправилась с момента нашей последней детской встречи.

Лично у меня сразу всплыл в памяти образ худенькой девочки, одежда которой была всегда на размер больше. Как будто она донашивала ее за старшим братом или сестрой. Помню, как Тимур не хотел брать Дину в нашу компанию. Вечно стебал за внешность и за то, как она огрызалась в ответ на его нападки. Из-за этого он называл ее… динозавром. Точно! Именно поэтому Тимур дал ей такое прозвище, а не потому, что это могло стать производным от ее имени.

Разговаривая с уже повзрослевшей Диной, глядя в ее излучающие искреннее тепло и лишенные какой-либо детской озлобленности глаза, я понял, каким был тогда кретином. Подражал Тимуру, чтобы быть как он, не выделяться среди остальных. Так же шутил над Диной, а ведь она в ответ никогда не кидала в меня обидные слова. Ни разу не назвала жиробасом или что-то в этом роде.

Вспоминаю, как однажды она разрешила мне погладить свою собаку. Не знаю, что там была за порода, но что-то интересное, огромное. А может, в детстве нам все всегда казалось огромным, хотя на самом деле таким не являлось?

Тимур меня тогда зачмырил, чуть ли не бойкот устроил на несколько дней. За что? За то, что перекинулся парой слов с Диной? Со слабой девчонкой, которая лишь хотела с нами дружить? А мы…

Какими порой могут быть жестокими дети…

Будь у меня такая возможность, я бы много своих слов, сказанных в детстве, забрал обратно. И то, что я думал на тот момент не своей головой, мне не оправдание.

⁂

Мчусь в тачке по указанному Диной маршруту.

Я не спрашивал себя: «А надо ли мне все это?», когда принимал ее приглашение.

Мой сегодняшний вечер, несмотря на личный повод, оказался свободным. Даже Тимур меня опрокинул: «Извини, бро, но у меня другие планы». На мой вопрос «Какие?» я услышал: «Натянуть пару матрешек». Больше вопросов к нему у меня не было. Все понятно. Когда на кону приятная компания милых дам, сдался ему брат со своим праздником.

Я, конечно, не строю, как Тимур, таких далеко идущих планов на этот вечер. Но все же лучше, чем тухнуть дома в четырех стенах. Тем более, как оказалось, праздник сегодня не только у меня. Я даже успел подготовить кое-кому подарок.

Не доезжая до огромного вантового моста, сруливаю по второстепенной дороге под него. Перед моими глазами открывается песчаная площадка, на которой уже припарковано несколько машин. Ослепляю девчонок и парней, кучкующихся там, светом фар. Оглушаю басами, доносящимися из приоткрытых окон моей тачки.

Нахожу подходящее место. Вырубаю музыку. Глушу мотор. Нацепив на лицо непрошибаемую на эмоции маску «Я тут мимо проходил», не спеша выползаю из салона. Естественно, ловлю на себе взгляды всей честной компании типа: «Ты кто такой?»

– А вот и Артемка, – звучит, представляя меня, звонкий и бодренький голос Дины.

Замечаю застывшее лицо Гордеевой и какую-то мужскую особь, трущуюся сбоку от нее и распускающую в ее сторону руки.

– Лилька, убивать его взглядом необязательно, это я его пригласила. Тема нас сегодня пофоткает, – продолжает тараторить ее подруга. – Ты знала, что он фотограф?

– Да, сегодня я ваш на весь вечер. Пользуйтесь на здоровье, – произношу, глядя в глаза Гордеевой. Она в ответ убирает с талии руку, продолжающую до этого момента ее лапать.

Подхожу к собравшимся, прихватив с заднего сиденья старенький, но не потерявший работоспособности полароид. Стараюсь пользоваться им только в особых случаях. А сегодня случай особый вдвойне.

Втираюсь в коллектив достаточно быстро, даже несмотря на то что сопротивляюсь настойчивым предложениям влить внутрь себя горячительный напиток из пластикового стаканчика. Но за здоровье именинницы чокаюсь со всеми бутылкой минералки, которая всегда лежит про запас в бардачке моей машины.

За искренними поздравлениями следуют разношерстные беседы, на смену которым приходят вполне логичные вопросы, обращенные уже ко мне: «Артем, а почему в твоих руках именно полароид?» Я привожу неоспоримые для меня факты: несовершенность снимков; нереальные, отдающие ностальгией цвета́; отсутствие резкости; выходящие на передний план световые пятна. А если говорить о технической составляющей: ограниченное количество снимков и невозможность повторить кадр еще раз. Эмоция, настроение, выразительность момента в эту секунду: вот что подкупает. Снимки, несравнимые по своей уникальности с фото, сделанными на цифровую камеру или смартфон; максимально приближенные по своей магической эстетике к живописи.

Но, прежде чем приступить к праздничной фотосессии, мне необходимо разговорить именинницу, тем самым постараться сменить ее гнев на милость. Не хочу, чтоб всем на память остались снимки с ее постным лицом. Причем, как я понял, до моего появления оно у нее было вполне себе веселое.

Ухватив за локоть слегка сопротивляющуюся Гордееву, увожу ее в сторону моей машины.

– Ты специально приперся? – целый спектр чувств пестрит оттенками на лице Лили. А я отмечаю, что сегодня она, несмотря на бесформенную одежду и враждебный вид, очень даже ничего. Глаза как-то необычно подведены. Губы накрашены. Но все в меру.

– То есть версия, что меня пригласила Дина, тебя не устраивает? – переключаю внимание на брелок сигнализации в моей руке.

– С ней я потом поговорю, – замолкает. Но молчать продолжает выразительно. Я прям ощущаю тяжесть этого молчания. – А ты, как я погляжу, вдруг резко переквалифицировался в фотографа?

– Если ты считаешь, что три года – это «резко», то пусть так и будет.

– Еще скажи, что этим зарабатываешь на жизнь?

– Может, и зарабатываю.

– Девушек снимаешь, наверное. Обнаженных.

– Нет, не обнаженных. И не девушек.

– Мальчиков, что ли?

– Давай так: если эта тема тебе будет интересна, я расскажу об этом позже. В двух словах не объяснишь.

– Как скажешь.

– И, собственно, с днем рождения.

– Спасибо.

Прекрасный диалог. Конструктивный.

– А вот этот товарищ с контрастным поведением, Костя, если не ошибаюсь, твой парень? – киваю в толпу.

– С чего ты взял, что он мой парень? И в чем заключается его контрастное поведение?

– Когда мы стояли в общей компании, был весь такой из себя вежливый, а стоило мне тебя отвести в сторонку, как уже мысленно меня четвертует, судя по его взглядам в нашу сторону.

– Чтобы стать моим парнем, сначала нужно стать моим другом.

– Звучит как статус в «ВКонтакте».

– А это он и есть. Хочешь, проверь.

– Обязательно проверю. Но про Костю все же хочется уточнить. Он просто друг?

– Приятель.

– Он в курсе, что «всего лишь приятель»? Сдается мне, что нет.

– Да пофиг, что он там думает. Я ему ничего не обещала. Хочет ухаживать – пусть ухаживает. Жалко, что ли? А тебе вообще какая разница?

– Тем, может, уже начнешь фотографировать, пока не начало темнеть, и мы еще относительно твердо стоим на ногах? – к нам подходит изрядно повеселевшая Дина.

Она права, нужно приступить к съемке, пока хороший дневной свет. Ведь чем лучше освещение, тем круче фото.

Заряжаю в фотоаппарат кассету-катридж. Пару кадров отщелкиваю групповыми, слегка постановочными, а оставшимися ловлю искренние эмоции, которые уже в следующую секунду не подделать. Да, карточек на выходе получается ничтожно мало по сравнению с гигабайтами памяти в наших телефонах или компьютерах. Но, повторюсь, в этом и заключается ценность каждого кадра. И в том, что он в единичном экземпляре.

– Сколько я буду тебе должна за твои услуги? – интересуется Гордеева, когда мы с ней снова стоим около моей тачки, а все остальные решают прогуляться к реке.

Я, вручив ей свеженькие полароидные фото, убираю камеру в салон.

– Это подарок, – выныриваю из задней дверцы машины. – Тебе на день рождения. И, помимо бесплатной фотосессии, у меня есть для тебя еще кое-что. Держи, – протягиваю Лиле большую прозрачную банку с мармеладными мишками. Подарочную. Килограммовую.

– А ты внимательный, – видимо, не ожидала от меня такого презента. А скорее всего, вообще от меня ничего не ожидала. Но вижу, что угодил. А мне приятно, что ей приятно.

– Есть такое.

– Какой-то ты подозрительно добрый сегодня.

– Снова ищешь подвох? Думаешь, что я отвратительный мерзкий тип, не способный на бескорыстные поступки?

– Не буду скрывать, была у меня такая мысль.

– Значит, буду поддерживать этот образ.