Aurental. Volumen II: Saeculum virti et silentii

Лирхт не улыбнулся, но в его взгляде мелькнула тень уважения – хотя и предупреждения.

Слухи о взрыве быстро затихли, и Академия вновь погрузилась в учебный ритм. Экзамены стали неизбежной проверкой для всех. Но Ориэлла вела себя иначе.

Она избегала занятий, исчезала в своих комнатах и возвращалась поздно, словно охваченная внутренним смятением. Временами её глаза горели необычным блеском – смесью возбуждения и скрытой злости. Она говорила мало, но в каждом её жесте чувствовалась напряжённая энергия, которую Тесса не могла понять.

– Ты совсем не похожа на себя, – однажды тихо сказала Тесса, пытаясь заглянуть под маску равнодушия. – Что с тобой?

Ориэлла лишь отмахнулась и, не глядя, бросила в неё учебник.

– Учись сама. Я вечно рядом не буду.

Тесса осталась стоять, ошеломлённая таким отказом. В её душе росло непонимание и тревога. Что скрывает Ориэлла? И почему ей так трудно приблизиться?

Аудитория была наполнена шелестом страниц и напряжённым дыханием студентов, готовящихся к экзамену. Тесса сидела на одном из последних рядов, пытаясь сосредоточиться, но мысли её были далеко – о поведении Ориэллы, о тайнах, которые та прячет.

Внезапно к ней подошли двое – строгого вида студенты из старших курсов, которых знали как людей, отвечающих за дисциплину и контроль.

Тесса, – сказал один из них низким голосом, – расскажи, где сейчас Ориэлла? Почему её нет на занятиях?

Тесса покраснела и покрутилась на месте, стараясь найти оправдание.

– Я… она… иногда остаётся в комнате, – сбивчиво ответила она.

– Иногда? – хмуро спросил другой. – Ты знаешь, что её отсутствие вызывает вопросы? Что-то не так.

– Я не знаю, – почти шепотом призналась Тесса, – просто она странная. Она замкнута, не разговаривает со всеми, но… я стараюсь помочь ей.

– Помочь? – усмехнулся первый. – Не думай, что все так наивны. Нам нужна информация. Где она? Что делает?

Тесса замялась, чувствуя, как давление усиливается.

– Она… иногда работает над… каким-то заданием, – выдохнула наконец. – Она не хочет говорить, что именно. Но она очень устала, и кажется, что что-то её мучает.

– Значит, не просто пропадает, – сказал второй, – а скрывает что-то. Это уже интересно.

Они обменялись взглядами, затем с угрозой в голосе добавили:

– Нам нужна правда. И ты её дашь.

Тесса кивнула, осознавая, что другого выхода нет. В её душе поселился страх и растущее чувство вины.

Комната для совещаний была небольшой и закрытой. На столе лежали документы, планшеты и чашки с едва остывшим кофе. Сквозь жалюзи пробивался дневной свет, но атмосфера оставалась напряжённой, словно в воздухе висела невидимая угроза.

Вердиса Эйрхарт, словно накатанная машина, докладывала:

– По информации от Тессы Морель, студентки группы Ориэллы, ситуация вызывает тревогу. Ориэлла регулярно отсутствует на занятиях, ведёт себя замкнуто и странно. В своих ответах она уклончива, а задания выполняет выборочно и с явной усталостью.

Лирхт, не отрывая взгляда от планшета, тихо произнёс:

– Всё совпадает с наблюдениями. Она – загадка, но и источник нестабильности.

Готье, сидящий напротив, склонил голову в сторону, задумчиво почесывая подбородок: – Её поведение… напоминает мне знакомую структуру. Слишком много скрытого потенциала и… тревожной энергии. Как будто химическая реакция, которая ещё не перешла в фазу взрыва, но находится на пределе.

Лирхт поднял глаза, устало улыбнувшись:

– Какова цель? Наблюдать? Или контролировать?

– Пока наблюдать, – ответил Готье. – Но контролировать – значит вмешиваться. А вмешательство может изменить всё.

Вердиса кивнула:

– Требуется усиленный мониторинг. И, возможно, подготовить меры реагирования, если ситуация выйдет из-под контроля.

Лирхт задумчиво вздохнул:

– Паулин всегда была искрой, что может либо осветить путь, либо сжечь всё вокруг. Если это действительно она… нам предстоит быть готовы ко всему.

Лирхт встал из-за стола, откинулся назад и взглянул в окно – на холодный город, который казался таким же непредсказуемым, как и та тайна, что плелась вокруг Ориэллы.

– Пусть будет так, – произнёс он тихо. – Пока наблюдаем. Но если она сыграет не по правилам – мы сдержим её.

Готье молча кивнул. В его глазах вспыхивала смесь уважения и беспокойства – перед лицом старой силы, которая не хочет раскрывать своих карт.

Вердиса, собрав бумаги, сделала шаг к двери:

– Я приступаю к подготовке отчётов и усилению контроля.

– Хорошо, – согласился Лирхт. – Мы на грани. Время – наш враг и союзник одновременно.

Все трое замолчали, погружённые в собственные мысли.

В воздухе витала тишина, которую могла разорвать только одна вещь – движение фигур, что уже шли по их следам.

ГЛАВА 5. Тени предстоящей бури

Ориэлла сидела в полутёмной комнате своей квартиры в Академии, её глаза блестели от напряжённого сосредоточения. Перед ней лежала карта территории, на которой красными метками были отмечены уязвимые места – склады, входы, маршруты патрулей. Она перебирала последние сведения, пытаясь разложить по полочкам цепочку недавних нападений.

Тесса вошла тихо, чуть нервничая:

– Что ты ищешь? Ты выглядишь… будто пытаешься разгадать сложную загадку.

Ориэлла не поднимала головы, её голос был спокойным, уверенным:

– Они не просто фанатики, Тесса. Это организованная группа. Они изучают нас, ищут слабые места. И у них есть план.

Тесса села рядом:

– Какой?

– Они хотят не просто нанести урон – они хотят сломать систему, заставить нас дрогнуть. Взрывы – это только начало. Следующий шаг – блокировка коммуникаций, отключение охраны. Они хотят взять Академию в осаду.

– Ты думаешь, они вернутся?

Ориэлла наконец посмотрела на подругу:

– Вернутся. И будут ждать ошибки. Мы должны быть готовы.

Тесса вздохнула:

– И что мы будем делать?

Ориэлла улыбнулась, но в её глазах сверкнул холод:

– Мы будем ждать. И играть по своим правилам.

Тесса сидела на краю кровати, глаза её блестели, словно в них отражались огни далеких пожаров.

– Знаешь, – начала она тихо, – мне кажется, среди этих нападавших есть кто-то особенный. Кто-то… не просто фанатик. Кто-то, кто ведёт их за собой. Я не знаю, почему, но меня словно тянет к этому человеку.

Ориэлла посмотрела на неё с холодной усмешкой.

– Романтизация опасности – это слабость, Тесса, – спокойно сказала она. – Кишка тонка, чтобы участвовать в таких играх. Или, что ещё хуже, чтобы позволить себе верить в них.

Тесса отводила взгляд, пытаясь оправдаться:

– Они опасные… и это неправильно. Но всё равно… меня что-то к ним притягивает. Это словно… запретный плод.

– Запретный плод, – повторила Ориэлла, – сладок, пока не отравит тебя. Не позволяй себе заблуждаться. Это не игра. Это война.

Тесса молчала, задумчиво глядя в пол.

Ориэлла перевела взгляд к окну, где ночь уже сгущалась над Академией.

– Помни, – тихо добавила она, – любовь к врагу – это самый быстрый путь к поражению.

– Знаешь, – с улыбкой сказала Тесса, – ты бы была отличной преступницей. Холодная, хитрая, с таким взглядом… Весь этот мир тебе к лицу.

Ориэлла вдруг рассмеялась – тихо, почти шёпотом, но с искрой, что заставила комнату немного потеплеть.

– Преступницей? – повторила она, улыбаясь. – Может, это моя истинная роль. Кто знает, может, война – это всего лишь игра для тех, кто не боится играть по своим правилам.

Ориэлла внезапно наклонилась и крепко схватила Тессу за майку, приподняв её чуть ближе к себе. Глаза её горели холодным огнём.

– Так, – тихо произнесла она, – может, стоит подыграть им? Или ты просто боишься последствий?

Тесса замерла, почувствовав неожиданное давление, и встретила взгляд подруги – такой серьёзный, что промолчала.

Тесса глубоко вздохнула, отступая под тяжестью взгляда Ориэллы. Она опустила глаза и тихо сказала:

– Может, ты права. Я боюсь. Боишься того, что может случиться, если переступить черту.

Она отстранилась, отпуская майку, и добавила уже мягче:

– Просто… я не знаю, готова ли я идти так далеко.

Ориэлла внимательно посмотрела на неё, затем кивнула:

– Тогда держись рядом. Но помни – страх не может управлять тобой.

Тесса кивнула в ответ и оба молча разошлись по своим мыслям.

Большой зал Академии был наполнен лёгким гулом – учащиеся готовились к своему экзамену, приглушённый свет мерцал от старинных канделябров, а стены отражали едва слышные шорохи и вздохи волнения.

На сцену вышла Ориэлла Морель – она казалась погружённой в собственный мир. Её глаза были полны глубокой сосредоточенности и тихой боли, будто она несла внутри тяжесть невыразимых воспоминаний.

С первых же звуков – тонких, прозрачных – зазвучала "Lacrimosa". Клавиши под её пальцами пели печаль и надежду одновременно. Музыка окутывала зал словно лёгкая дымка, наполняя пространство тонкой грустью.

Звуки струились, переплетаясь и рождались заново в каждом прикосновении. Вся атмосфера замерла – слушатели забыли о времени, о своих заботах. Ориэлла отдавала музыке всё сердце, и в этот момент она была не просто студенткой, а живым голосом, соединяющим прошлое и настоящее.

Когда последний аккорд растворился в тишине, зал наполнился лёгким вздохом. Некоторые не могли сдержать слёз, другие, наоборот, прятали эмоции за сдержанными лицами.

Ориэлла тихо поклонилась и вышла со сцены, оставляя после себя шлейф магии и тайны.

Зал вздохнул, словно очнувшись от глубокого сна.

Однокурсники Ориэллы обменивались взглядами – одни поражённые, другие растерянные, многие не могли понять, что только что услышали. Это было больше, чем просто музыка – это была история, рассказанная без слов.

Тесса стояла неподвижно, глаза её блестели от волнения и гордости. Она знала, что перед ними была не просто студентка – перед ними была загадка.

Среди зрителей преподаватели пытались сохранить спокойствие, но в их взглядах читалось признание. В глазах Готье мелькнула искра – глубокое, почти болезненное понимание. Он задержался на одном из кадров камеры – на Ориэлле, на её руках, на том, как она коснулась клавиш.

Лирхт, наблюдая через другую камеру, нахмурился. Взгляд его стал пронзительным, словно пытался проникнуть в самые глубины этой мелодии и найти там ответ на вопрос, который мучил его многие годы.

– Она играет с огнём, – тихо произнёс Лирхт. – Это не просто музыка. Это послание. И нам нужно понять, что оно значит.

Готье лишь кивнул в ответ, сжав губы.

Ночь была тихой, но в комнате Ориэллы стояла напряжённая атмосфера. Тесса собиралась остаться, чтобы помочь подруге, но Ориэлла уже решила иначе.

– Тесса, – сказала она холодно, не поднимая головы от бумаг, – тебе лучше пойти к подружкам. Ночь – не время для учебы. Плюс, иногда ты слишком много мешаешь.

Тесса замялась, не понимая причины такого резкого отказа.

– Я просто хочу помочь, – прошептала она.

– Помощь – это хорошо, – усмехнулась Ориэлла, – но иногда нужна дистанция. Мне нужно больше пространства.

На следующий день Вердиса Эйрхарт подошла к Ориэлле с вопросом:

– Ты часто отправляешь Тессу прочь. Это странно. Не кажется ли тебе, что она – твоя единственная связь с этим местом? Может, стоит перестать прятаться?

Ориэлла откинулась на спинку стула, бросив на завучиху холодный взгляд.

– Возможно, тебе стоит понять, что я здесь не для дружбы и поддержки. И иногда каждому нужно пространство, чтобы заниматься своими делами.

– Это не похоже на обычное поведение студента, – отметила Вердиса.

– Может быть, – ответила Ориэлла, – но я не обычная студентка.

Следующее утро в Академии началось не так, как обычно.

Линейка – традиционное построение, строгие ряды студентов, безупречные формы и выверенная дисциплина.

Но вдруг на поле появился неожиданный силуэт. Ориэлла.

Не в форме. Не в привычном строгом одеянии.

На ней была одежда, словно вырванная из мрака самой ночи – почти точная копия тех, что носили нападавшие. Капюшон, тяжелые ботинки, а по груди – нарукавная повязка с символом, который моментально вызвал шок и мурашки по коже у всех присутствующих.

Студенты застыл в ступоре. Некоторые невольно отступили назад.

Шёпот и возгласы понемногу поднимались, пока не дошли до ушей Лирхта.

Он быстро подошёл, остановился напротив Ориэллы и голосом, холодным как сталь, произнёс:

– Морель, ты что здесь творишь?

Она посмотрела прямо на него, глаза сверкающие вызовом:

– Пародия. Отражение. Мысль, которая не даёт спать.

Лирхт нахмурился, сжав кулаки:

– Ты роешь себе яму. Это не игра. Не сцена для самовыражения.

Он шагнул ближе, голос стал тише, но от этого не менее грозен:

– Если хочешь выжить здесь – научись играть по правилам. Иначе Академия проглотит тебя без остатка.

Ориэлла лишь улыбнулась в ответ и, не сказав больше ни слова, повернулась и ушла, оставляя после себя растерянных и встревоженных.

Ориэлла встретила взгляд Лирхта с холодной усмешкой и тихо ответила:

– Ты хочешь сказать, что роешь мне яму? На самом деле, это ты копаешь снизу, пытаясь меня погребсти. Пока же публика наслаждается шоу – и я не против.

Лирхт на мгновение дрогнул – удивление мелькнуло в его глазах. Его рука взмыла в воздух – резкий удар прозвучал в тишине.

Ориэлла отшатнулась, но в её глазах не было страха. Был вызов – как будто она ожидала этого.

Взрыв напряжения разразился в мгновение – звук удара эхом прокатился по линейке, заставляя головы студентов вздрогнуть и обернуться. Тишина повисла густой паутиной, в которой каждый ловил дыхание.

Студенты застылли, не веря своим глазам. Кто-то стиснул кулаки, другие опустили взгляды, боясь нарушить мгновенное безмолвие. Из уст некоторых прорвалось тихое, ошеломлённое шептание.

Вердиса Эйрхарт шагнула вперёд, её лицо побледнело, но голос остался твёрдым и решительным:

– Это недопустимо! Мы не можем позволить себе подобное на территории Академии.

Лирхт, ещё дыша тяжело, осмотрел Ориэллу – в её глазах не было ни боли, ни страха. Был лишь вызов, холодный и бескомпромиссный.

– Пусть это будет последним разом, – сказал он тихо, но с угрозой. – Академия – не сцена для спектаклей и бунтов.

Ориэлла, сдерживая улыбку, кивнула, как будто признавая условие игры. Затем повернулась и, бросив последний взгляд на собравшихся, ушла, оставляя за собой шлейф напряжения и неизвестности.

ГЛАВА 6. Тени возвращаются

Сквозь приглушённый свет академического двора тихо пробирались две фигуры – Ориэлла и Тесса. Воздух был густым от ожидания, и каждое движение отдавалось эхом.

– Держи это, – тихо сказала Ориэлла, протягивая Тессе тяжёлое, холодное оружие, – но не бери его внутрь Академии. Там за нами следят, и любое движение заметят.

Тесса посмотрела на предмет, ощупала рукоять, и хотя внутри что-то сопротивлялось, она кивнула.

– Ты уверена? Я не знаю, смогу ли…

– Если хочешь играть в эту игру – придётся. И скоро они вернутся.

Тесса сделала вид, что не согласна, слегка покачала головой:

– Я не хочу ввязываться, но… ладно. Возьму.

Они обменялись взглядами – в них было больше, чем слова могли сказать. Это было обещание – и предупреждение.

Прошла ровно неделя с тех пор, как Ориэлла и Тесса спрятали оружие за пределами Академии. Ночь вновь окутала её стены холодом и предчувствием беды.

Внезапно среди тишины раздался грохот – враги вернулись. Несколько фигур в тёмных одеждах пронеслись через ворота Академии, их лица скрывала тьма и решимость.

Студенты и охрана растерялись, но среди хаоса на свет вышла Ориэлла. Её движения были быстры и точны – она помогала отбиваться, направляла и поддерживала. Враги, увидев такую решимость и холодную меткость, остановились в изумлении, но потом согласились – сопротивление было слишком сильным.

Появилась и Тесса, держа в руках оружие, которое Ориэлла ей доверила. Ориэлла повернулась к ней с едва заметной улыбкой:

– Всё-таки пришла.

Тесса, хотя и напряжённая, кивнула, обретая уверенность.

Тесса, вооружённая и напряжённая, шла рядом с Ориэллой. Сердце её билось учащённо, но решимость не покидала.

Внезапно раздались выстрелы, крики, звон разбитого стекла. Нападавшие вступили в схватку с охраной.

Ориэлла была как тень, быстро и метко нейтрализуя противников.

Но когда один из нападавших приблизился к Тессе, Ориэлла резко оттолкнула подругу, шепнув:

– Не подведи.

В этот момент с темноты вылетел дротик – беззвучный, точный – и поразил Ориэллу. Её глаза закрылись, тело рухнуло на землю.

В это время подъехала полиция и военные. Они попытались схватить Тессу, но она вырвалась и побежала прочь.

Свет прожекторов и крики разорвали ночную тьму.

Свет в помещении был резким и холодным – безжалостный, как сама реальность, в которую Ориэлла очнулась. Глаза слипались от яркости, тело болело, каждое движение давалось с усилием.

Она лежала на жесткой койке в безликой комнате, стены которой казались холоднее самой ночи за окном. Звуки шагов, металлический скрежет и приглушённые голоса проникали сквозь двери.

Дверь резко распахнулась, и внутрь вошёл Лирхт. Его взгляд был холоден и пронзителен, без всякой жалости.

– Проснулась, – сказал он, почти без эмоций. – Думаю, теперь всё стало яснее. Ориэлла молчала, не спеша открывать глаза полностью.

– Ты не жертва, – продолжил Лирхт, – а преступница. Тот, кто играет по своим правилам, не считаясь с чужими жизнями.

Он шагнул ближе, голос стал резче:

– Кто ты на самом деле? Что ты хочешь?

Ориэлла, чувствуя холод в голосе, наконец подняла взгляд. В её глазах – не страх, а вызов.

– Ты думаешь, что можешь меня сломать? – тихо сказала она. – Я не здесь, чтобы просить прощения.

Лирхт сделал шаг назад, оценивая противника, который перед ним.

– Тогда начнём игру, – произнёс он. – И посмотрим, кто из нас победит.

Лирхт приблизился, его голос стал холодным и насмешливым:

– Интересно, – сказал он, – а в тюрьме, пока ты будешь ждать казнь, когда с тобой захотят поразвлекаться заключённые… ты всё ещё будешь такой же острой?

Ориэлла лишь улыбнулась в ответ – не покоряясь, не отступая.

Лирхт кивнул охранникам, стоявшим в дверях.

– Уводите её в камеру. Пусть отдохнёт… перед тем, как начнётся настоящее.

Ориэллу поставили на ноги и крепко схватили под руки. Она шла с ровной спиной, не показывая ни страха, ни сомнения.

Дверь камеры с глухим щелчком захлопнулась за ней. Внутри было темно и тесно, холодно и пусто.

Она опёрлась спиной о холодную стену и закрыла глаза. В её душе загоралась искра – не покорности, а предстоящей борьбы.

ГЛАВА 7. Сделка в тени

Дни в камере протекали однообразно, но для Ориэллы каждое утро начиналось с одного и того же – с холодного взгляда Лирхта, в котором смешивались вызов и безжалостный расчёт.

Он приходил, садился напротив, задавал вопросы, выжимал слова из неё, словно воду из камня. Но ответов Лирхт не получал. Тишина, скрытая за молчанием, была его самым опасным противником.

Пока не наступил тот день.

Дверь камеры открылась. Лирхт вошёл без прежней строгости, голос его звучал иначе – твердо, но с оттенком делового расчёта.

– Вставай, – сказал он. – Мы тебя выпускаем. Но при одном условии.

Ориэлла поднялась, не выражая ни надежды, ни страха.

– Поможешь поймать свою подругу – и её новых друзей. Это смягчит твой приговор.

Она встретила его взгляд. В её глазах не было доверия, но и не было отказа. – Ты играешь со мной, – тихо сказала она. – Но я слушаю.

Лирхт провёл Ориэллу по длинному коридору военной базы – холодному, стерильному и заполненному гулом техники и шагов солдат.

– Ты не выйдешь на свободу, – спокойно сказал он, – но получишь шанс. Шанс вернуться в строй. Только под другим именем. И новой ролью.

Он остановился перед дверью с табличкой:

Военное училище «Вольфгард» – Курс для будущих офицеров.

– Ты будешь студенткой, – продолжил Лирхт, – под именем Мира Норд. Никто не будет знать о твоём прошлом. Ты – новобранец. Твоя задача – учиться, наблюдать и работать на меня.

Ориэлла кивнула, приняв условия. Она знала, что это – новая партия в игре, где ставка – её жизнь и свобода.

– Ты знаешь, что если попытаешься бежать или раскрыться – последствия будут самыми жёсткими.

– Я играю по своим правилам, – ответила она с лёгкой усмешкой.

Лирхт улыбнулся в ответ, но в глазах его горел холодный огонь – он не собирался упускать контроль.

Лирхт проводил Ориэллу по длинному коридору военной базы, стены которого были украшены строгими графиками и портретами прославленных офицеров. В конце пути стояла дверь с табличкой:

Психиатрический кабинет – Доктор Шион Бернсайд.

– Это Шион, – сказал Лирхт, открывая дверь. – Она будет твоим психиатром и оценщиком. Проведи с ней анализ, – добавил он строго. – Нам нужно знать, с кем имеем дело.

За столом сидела женщина с проницательным взглядом – Шион. Её глаза казались холодными, но внимательными, словно она могла заглянуть в самую суть души.

– Приветствую, Мира, – сказала она ровным голосом. – Расслабься, это просто беседа. Расскажи немного о себе.

Ориэлла взглянула на Лирхта, потом на Шион и, словно решив, что игра начинается, ответила:

– Начнём.

Она посмотрела на Ориэллу с лёгкой усмешкой, полной понимания. Её глаза блестели – в них не было удивления, а была уверенность.

– Мира, – начала она тихо, – я знаю, кто ты на самом деле.

Ориэлла остановилась, не выказывая ни малейшей реакции.

– Но здесь игра, – продолжила Шион, – и ты играешь её блестяще.

Шион жестом пригласила сесть, но её взгляд не отпускал.

– Расскажи мне, почему ты здесь? И зачем пытаешься скрыть то, что не может быть скрыто.

В воздухе повисла тяжелая пауза, где каждый мог прочесть слова, не произнесённые вслух.

Ориэлла наконец улыбнулась – тихо, но с оттенком вызова:

– Потому что я не хочу быть пленницей прошлого.

Шион кивнула, словно принимая вызов.

– Тогда начнём. Игра только начинается.

Ориэлла, не отрывая взгляда от Шион, медленно улыбнулась и сказала с холодной иронией: – Я не люблю женщин-змей, когда они пытаются казаться умнее, и мужчин-ледышек, которые обжигают.

Она сделала паузу, позволив этим словам повиснуть в воздухе, а затем тихо добавила: – А теперь можно мне назад в камеру?

В комнате воцарилась оглушающая тишина. Никто не решался сразу нарушить это напряжение. Все взгляды устремились на Ориэллу – сильную, дерзкую и неподдающуюся.

Шион сдержанно кивнула, словно отметив нечто важное, а Лирхт на мгновение сжал губы, понимая, что перед ним не просто пленница, а противник.

Ориэллу проводили через длинные коридоры и тяжёлые двери, пока не привели в новую камеру – просторную, но без излишеств, с тусклым светом и холодными стенами. Здесь она будет жить дальше – под пристальным наблюдением и без права на ошибки.

Она огляделась, приняла ситуацию с привычным спокойствием, словно уже привыкла к таким переменам.

Тем временем в соседнем кабинете Лирхт с шумом влетел в помещение, его лицо было искажено яростью.

– Что, чёрт возьми, было?! – проревел он, обращаясь к Шион. – Как ты могла позволить ей так говорить? Позволить ей сбросить нам вызов? Ты потеряла контроль!

Шион спокойно посмотрела на него, но голос её был твёрд и ровен:

– Я не потеряла контроль. Я просто дала ей понять, что мы знаем, кто она. И теперь всё зависит от того, кто кого перехитрит.

Лирхт тяжело вздохнул, напряжение медленно спало, но угроза в его голосе осталась.

– Следи за ней ещё тщательнее. И не дай ей шанса сбежать из-под контроля.

Лирхт опустился в кресло, лицо его оставалось напряжённым, но голос приобрёл иной оттенок – спокойный, словно он говорил сам с собой, пытаясь упорядочить мысли.

– Кто она? – задумчиво произнёс он. – Реинкарнация… или просто девочка с манией величия?

Он провёл рукой по лбу, глубоко вздохнул.

– Мы не можем просчитаться.

– Если ошибёмся… – добавил он, чуть тише, – последствия будут катастрофическими.

Шион молча слушала, её взгляд не отрывался от Лирхта, словно пытаясь прочесть его страхи и сомнения.

ГЛАВА 8. Нечистота формулы

Ночь спустилась на базу Вольфгард медленно, как тень, что стелется по полу пустой лаборатории. Свет над рабочим столом был слишком белым – как мёртвое молоко. Ориэлла сидела, не мигая, перед аккуратно разложенными пробирками. Руки пахли спиртом и медью.

Формула лежала в её голове как заноза. Она помнила последовательность, дозировку, температуру пальцами, а не цифрами. Но каждый шаг – провал.